Реликт. Пояс Скорби

Глава 18

***

Утверждение, будто бы человек способен привыкнуть ко всему — ложь. Все-таки есть вещи, к которым не то чтобы привыкнуть, смириться с ними невозможно. Если ты человек, конечно, а не, говоря словами одного литературного персонажа – тварь дрожащая. Забитая, сломленная, боящаяся даже слишком громкого голоса хозяина, тварь. Отправляясь к осколку «Мегатрона», так сказать – с отчетом, я четко давал себе отчет о том, чем именно это может закончиться. Болью! Новым, каким уже по счету, ударом хлыста, от которого нет спасения. И к которому невозможно привыкнуть.

Не лететь не мог. Колобок был мне нужен. Без его помощи обуздание компьютеров захваченного судна было просто невозможно. А ремонт и модернизация могли затянуться до неприличных сроков.

По дороге, кстати, в голове сложился альтернативный план по умертвлению шарообразного. Простой и элегантный. И всего с одним, но очень важным, допущением. Собственно, все упиралось в вопрос: успеет Виллар полностью выжечь мне мозги, пока стану расстреливать его обитаемый модуль с чего-нибудь вроде «Литургии»? Или сознание покинет меня раньше, и нойман сможет таки вытянуть буксировочным гравилучем истребитель из утробы линкора. Еще, конечно, был вариант, что в логове Шарика хранится что-нибудь сильно взрывоопасное, бронированная задница «Мегатрона» не сумеет сдержать это внутри себя, и это может привлечь внимание имперского патруля. Главное, Кайданус Виллар гарантированно отправится к праотцам.

Хорошенько по размыслив – благо путь был не близкий и у меня было полно времени – все-таки решил оставить новый план на крайний случай. Признал глупым заплатить своей жизнью за счастье всего Содружества. Киногерой из меня никакой! Да и местью в этом варианте даже не пахло. Что это за расплата, если достигается такой ценой?! Кто-то же потом должен стоять над трупом врага, задвигая что-нибудь глубокомысленно-пафосное! Какую-нибудь складную хрень, достойную пересказа в хорошо подвыпившей компании.

Если кто не понял, всю дорогу я был занят аутотренингом. Уговаривал сам себя не бояться эту круглую летающую высокоинтеллектуальную скотину. По прилете выяснилось, что зря, но сам факт удручал меня безмерно.

Фанфар не было. Мой круглотелый «друг» не счел нужным даже элементарно поздравить с победой. Вроде бы как я летал не собственную жизнь подвергать опасности, а так, прогуляться с любованием окрестностями. Честно говоря, ничего особенного этакого я и не ждал. Но хоть на какое-то проявление эмоций все-таки надеялся. Народная мудрость утверждает, будто Надежда умирает последней. Но в этом случае Любви к сферическому спасителю у меня и не было никогда, а Вера погибла после первого же удара хлыстом боли.

Вместо медных труб, был чуть ли не ультимативный план ремонта с примерными датами и расписанием перемещения товарно-материальных ценностей. В первую очередь, мол, займешься тем-то, запчасти можно взять там-то. Смотри не перепутай!

Ну конечно, как я и предполагал, первыми двумя пунктами было — перемещение филейной части «Мегатрона» к месту поведения работ, и оборудование особо защищенной капсулы для пребывания в ней, на время полета, самого ценного, что было у нашей компании, светоча современности, Величайшего гения и тому подобное, доктора Кайдануса Виллара.

Мне предписывалось создать не абы что, а практически неубиваемое, бронированное сверх меры вместилище с собственным источником энергии, запасом кислорода и возможностью кратковременного полета. По сути, это должен был получиться малюсенький космический кораблик, лишенный, тем не менее, самого главного, по моему мнению, того, что и делает корабль собственно кораблем — гиперпривода.

Ладно, хоть в части касаемой внешнего вида и метода крепления этого летающего сейфа к «Стерве» Колобок оказался совершенно не капризен. И это давало мне некоторое пространство для маневра.

Чего у Шарика было не отнять, так это умения работать с информацией. Эта гнида, как оказалось, систематически считывала данные с компьютеров моей «Буси» и ремонтных дроидов, систематизировала и заносила в базу данных. Итогом этого нелегкого труда стало, например, четкое понимание того, что где в Поясе нужно было взять или демонтировать, и к чему применить. В списке было все то, о чем сам я давным-давно забыл, а зачастую и вовсе не знал. Или чему просто не придал значения. Все-таки вынужден признать – интеллект великая сила! Аж страшно!

От публичного признания собственной тупости и полного невежества спасло только банальное отсутствие у Колобка специальных знаний. План, конечно, был замечательным и в будущем здорово упростил работы, но все-таки и в нем много чего недоставало. Слава Богу, у Виллара хватило ума не указывать мне какие именно модели двигателей стоит устанавливать на баржу, или сколько именно накопителей энергии и питающих их реакторов потребуется для обеспечения работы всего вновь монтируемого на «Стерву». Не смотря на представленный обширнейший список доступного оборудования, по результатам моих же разведывательных вылазок, окончательный выбор все-таки оставался за мной.

Зато окончательно убедился, что доктор Кйданус Виллар самый настоящий параноик. Я и сам не прочь сделать из шахтерской баржи некое подобие легкого крейсера с броней как у линкора, но подход Колобка к делу личной безопасности попахивал сумасшествием. Помните, я всерьез обдумывал идею прикрутить к «Стерве» какую-нибудь особо убойную пушку? А дюжину сразу не хотите?! Именно столько средних боевых дронов, естественно — относительно техноразумных, он намерен был разместить в ангарах корабля. И если даже звено из трех штук малых – грозная сила для любого фрегата, то десяток средних с легкостью разберут на запчасти даже крейсер.

Другое дело, что имеющихся у меня знаний попросту не достаточно для поддержания десяти активных управляющих каналов с боевыми пустотными роботами. Три – без проблем, пять — может быть. Десять — однозначно нет! А ведь мне еще и судном как-то управлять в это же время нужно будет. Да чего уж там, даже полдюжины дронов за несколько секунд так завалят информацией, что я в ней просто утону. Умение выделять главное и правильно реагировать — оно либо с опытом приходит, либо после изучения нескольких специальных баз. Которых, конечно же, у меня не было. И искать которые в руинах Пояса Скорби было совершенно бессмысленно. Виллар модифицировал не что-нибудь древнее, из эпохи «до Содружества», а новейшие образцы. Окситанские «Кохи-4-44», если быть точным. Новейшие на момент своего бегства, конечно, но и это просто неимоверная крутизна по сравнению с произведенными век назад моделями.

Нужно отдать интеллекту Колобка должное: такие пустяковые задачки он щелкал легче легкого.

— «Средние боевые дроны», «Управляющие каналы боевых дронов», «Ремонт и обслуживание боевых дронов», «Системы вооружения боевых дронов», «Энергетические системы боевых дронов», — принялся нудно перечислять названия баз Колобок, одновременно выкладывая на стол невзрачные серые бесценные в нашем медвежьем углу пластинки баз знаний. -- Тебе предстоит в ближайшее же время полностью, до пятого уровня, освоить пакет «Боевые дроны». Для «Средних» будет довольно и четвертого. С остальным, решишь сам. Но не менее третьего...

Легко сказать! Да одна база в пятом уровне займет не меньше месяца! Можно было конечно вновь воспользоваться бустерами, но о том, чтоб заняться этим самому не могло быть и речи. Риск оно конечно – благородное дело, но только не тогда, когда в моем распоряжении, наконец, появилось приемлемое средство передвижения, а необходимости выживать любой ценой, больше нет. Но и это затруднением для Великого Плана послужить не могло.

– На корабле ты, конечно же, обнаружил несколько свежих инфокристаллов, которые на данный момент куда важнее знаний об автономных пустотных кибернетических платформах, – продолжал гундеть подозрительно миролюбиво настроенный Виллар. – Тебе предстоит самому определить порядок получения необходимых знаний. Однако сразу запланируй поглощение и этих баз. На это потребуется около шести дней под бустерным разгоном, или не меньше сорока пяти суток без него...

Колобок умолк, а во входящих сообщениях нейросети появился файл – напоминание.

– Это очень важно, Максим, – снова завелся он, как профессор, дорвавшийся до студентов. – Это критически важно! Было бы преступно пытаться с боем прорваться из системы, не озаботившись необходимой защитой. Мы не можем позволить себе этот риск. Ты должен постоянно помнить! Ежечасно, ежесекундно! Что на судне буду находиться я – самое ценное, что у тебя есть сейчас, и, скорее всего, когда-либо вообще, появится. Человечество не простит тебе, если из-за беспечности в вопросах безопасности, мне будет причинен даже минимальный вред.

Мог бы поспорить. Попробовать описать степень благодарности этого самого пресловутого Человечества, когда оно узнает, что виновник появления техноразумной кибернетической заразы, благодаря моей «беспечности» благополучно склеил ласты. Особенно, если поделиться с общественностью еще и планами дальнейшей деятельности после легализации в Содружестве, лелеемыми Кайданусом Вилларом перед смертью.

Ну, конечно же, спорить я не стал. Шарик был удивительно тих и никаких агрессивных намерений не проявлял. Убедить Светоча современности в чем-либо у меня все равно бы не получилось, а будить спящую собаку, нарываясь на удар хлыстом боли... Разве я враг собственному здоровью?!

И без того появилась причина испытать Судьбу. Потому как далее Колобок заявил:

– И избавься, наконец, от ноймана!

– В смысле избавиться? – вскинул я брови, чувствуя, как холодеет и что-то сжимается в груди. Потому что я прекрасно понял – чего именно хочет от меня этот маньяк.

– Что тут не понятного? Зачисть, ликвидируй, прерви жизнедеятельность, – Колобок даже тон голоса не изменил. Практически приказал мне убить забавного коротышку тем же нудным менторским тоном, каким объяснял необходимость изучения баз знаний о боевых дронах. – Нойман опасен, и потому должен быть уничтожен.

– Я ограничил доступ в жизненно важные отсеки баржи. Особенно в те, откуда можно связаться с кем-либо в системе, или получить доступ к управлению судном, – осторожно начал я оправдательную речь. – Все перемещения Варга по кораблю контролируются боевыми дроидами. Да и как воин, он ничего собой не представляет. Так что никакой опасности этот человек не представляет.

– Ты говоришь об очевидных вещах, – впервые с начала нашего разговора в голосе Колобка проявились эмоции. – Не разочаровывай меня, Макс.

– Тогда что? – вспыхнул на секунду я. – Чем этот коротышка так тебя пугает?

– Меня? – удивился Виллар. Но как-то не по-настоящему удивился. Наигранно. – Нисколько не сомневаюсь, что даже ты в состоянии сочинить достаточно правдоподобную легенду моего появления на корабле, чтоб нойман в нее поверил. Нет, Макс. Для меня лично, твой человечек угрозы не представляет.

– Ну и в чем тогда проблема? – я осторожно выдохнул сквозь сжатые зубы. – Угнать баржу или сообщить о нас он не сможет. Тебе не угрожает, мне – тем более. Зато Варг опытный демонтажник, и способен забить весь свободный объем корабля ценными трофеями. А потом... Там, в Содружестве, еще и выгодно сбыть...

– Рад это слышать, – прямо-таки сочась сарказмом, выговорил Колобок. – Ты все-таки сумел додуматься до концепции «потом в Содружестве». Осталось совсем немного напрячь те пару сотен нервных клеток, которые ты называешь своим мозгом, чтоб задаться, наконец, вопросом – а что станет рассказывать нойман, когда мы вырвемся из этого тупика?

– И все что ли? – расслабился я. – И только в этом дело?

– Тебе мало?

– Конечно, – хмыкнул я. – Сам посуди! Что он сможет рассказать? О тебе он даже не подозревает. Обо мне он сам себе какую-то легенду сочинил...

– О! Не переживай, Макс! В СОБеСе эти легенды быстро обратят в реальность. Пиратское нападение на мирный корабль мусорщиков. Массовые убийства граждан Империи. В том числе – людей, содержащихся на судне в качестве рабов, которые уж точно не могли оказать сопротивления. Присвоение чужого имущества...

Как же я ненавижу эти его дурацкие театральные паузы!

– Этого тебе мало, Макс? Или ты все-таки устранишь потенциальную опасность, как я тебе и советую?

– Я... – в горле вдруг образовался комок чего-то лишнего, липкого, мешающего говорить. – Я подумаю.

– Это полезно, – качнулся всем шарообразным телом Виллар, что, должно быть означало простой человеческий кивок. – Думать, напрягать нейроны, я имею в виду. У тебя еще есть время. По моим подсчетам, наиболее благоприятный момент для прорыва из системы наступит не ранее чем через девять месяцев. К тому моменту судно должно быть полностью готово, а все возможные слабые звенья ликвидированы из цепи наших планов. Сейчас же обсудим пункт первый. В частности то, как именно ты доберешься до инженерного крейсера, чтоб активировать и пригнать сюда малую конструкционную платформу.

Колобок, все тем же занудным, профессорским тоном, принялся что-то вещать о космических кораблях на просторах Большого театра. Слушал в пол-уха. Кивал даже время от времени, даже не пытаясь вникнуть в суть изливаемого на меня словесного потока. Мысли были заняты совсем другим.

Сначала я пытался найти изъян в рассуждениях безумного ученого. Но нет! По всему выходило, что он был на все сто процентов прав. Я действительно напал на относительно мирное судно профессиональных демонтажников, уничтожил экипаж, а потом и большую часть рабов на борту. И Варг этому всему единственный свидетель.

Будь там, на другом конце межзвездной струны какая-нибудь другая страна – Федерация Окситэ, Республика Умматар или даже, на худой конец – Государство Хакдари – эта моя атака могла сойти с рук. Там рабство запрещено, и рабовладельцы – преступники уже по факту наличия подконтрольных им рабов. Нападение на злодеев же проступком не считается.

Но только не в Империи! Тут люди с ограниченными правами – две трети населения. Присутствие рабов на кораблях так же естественно, как и дроидов уборщиков, например. И абордаж с целью освобождения из рабства части экипажа настолько же пиратство, как и атака с целью присвоения чужого имущества. Быть может в законодательстве Империи и были какие-то нюансы, все-таки каким-то же образом самое крупное государственное образование подстраивало свои правила к кодексу Содружества, но мне они вряд ли помогут. Хотя бы уже потому, что для акбаррцев я совершеннейшее никто. Человек без гражданства, невесть откуда взявшийся, да еще и с особо разыскиваемым преступником – доктором Кайданусом Вилларом – на борту.

На краткий миг захлестнула паника. При условии что нойман остается в числе живых, ситуация показалась совершенно безвыходной. Но убить Варга?! Забавного безобидного коротышку? Невозможно! Немыслимо! Разве смог бы Робинзон Крузо ликвидировать своего Пятницу? Единственное существо на сотни миллионов километров вокруг, с кем можно перекинуться словцом, пошутить, просто поговорить ни о чем, в конце концов. Кто, одним своим появлением, остановил подкрадывающееся безумие. А как вы думаете? Легко это – в полном одиночестве лазать по наполненным мертвецами разрушенным кораблям?

Вот если бы можно было бы как-то контролировать ноймана. Найти какой-то барьер, не позволивший бы ему сболтнуть лишнее при встрече с официальными лицами. Любыми. Я не видел большой разницы между следователями СОБеСа и чиновниками какого-нибудь входящего в Содружество звездного государства. Пиратское нападение – есть пиратское нападение. И никого не будут интересовать причины, побудившие меня сунуть голову в пасть льву, и победить.

Контроль! Причины! Измученный тяжелыми раздумьями разум, как за спасительную соломинку, ухватился за краешек промелькнувшей в голове мысли.

Работорговцы! Будь демонтажники какими-нибудь честными и простыми парнями из страны, не приемлющей работорговлю, разве стал бы я планировать и осуществлять захват баржи? Не поручусь на сто процентов – все-таки я тоже, в какой-то мере, существо подневольное – но сам, без Колобка, думаю скорее попробовал бы как-то договориться с незваными гостями.

Это я к тому, что одной из причин абордажа было наличие на борту «Стервы» рабов, которых был неплохой шанс освободить и превратить в союзников. Для этого и нужно-то было только лишить акбаррцев контроля...

Контроля! Имплантат подчинения! Я не уничтожил эту намертво вшитую в «родной» компьютер баржи функцию. Только отключил. А значит, в случае необходимости, могу и включить. В случае если Варг, вопреки своим обещаниям, вознамерится сдать меня властям.

Идея, сказать по правде, была так себе. Гниловатая идея. Нажав на кнопку, я и сам стал бы... ну не работорговцем, но чем-то вроде. Выпачкался бы в этой имперской грязи так, что и с мылом не отмыться. Все еще было только на уровне потенциальной возможности, идеи, но я уже чувствовал вину перед нойманом. Хотя бы уже за саму готовность так с ним поступить. И в качестве утешения, дал себе слово, что воспользуюсь системой контроля рабского имплантата только в самом крайнем случае. Когда иначе будет уже никак.

Приняв решение, сбросив с плеч груз, так что даже дышать стало как-то легче, попытался вникнуть в суть того, о чем вещал «профессор» на своей затянувшейся «лекции». И тут же выяснил, что стоило отложить проблему Варга на потом, не насиловать мозг, повнимательнее слушать Колобка, или уж хотя бы не соглашаться бездумно неведомо на что. Не пришлось бы потом рвать жилы в попытках хоть как-то компенсировать инженерный авантюризм сбрендившего ученого.

А выдумал этот горе-изобретатель ни много не мало, а способ добраться до инженерного крейсера без использования челнока. Нужно признать, что в то время, когда в системе жизнеобеспечения обитаемого модуля таял последний кислородный картридж, датчик запасов воды показывал ниже нижнего значения, и реактор мог остановиться в любой момент по причине исчерпания топливных стержней, план Виллара не показался бы мне настолько уж... экзотическим. Рискованным – да. Но, в условиях жесточайшего дефицита жизненно важных ресурсов, достаточно приемлемым.

На счастье, в личном доке оставшегося безымянным адмирала, нашлась моя «Буся» и необходимость в путешествии через бездну уцепившись за манипуляторы среднего боевого дрона отпала за ненадобностью. Но, как выяснилось, идея не была окончательно стерта из памяти моего сферического «друга».

– Что будет, если там, на «Гефесте», я не смогу активировать ни один из инженерных ботов? Что если они повреждены, или пусты топливные баки крейсера? Или на складах не найдется пары стержней к реактору платформы? – атаковал я самодовольного изобретателя, когда сумел-таки вникнуть в идею, справился с крайней степенью удивления, и унял адреналиновый шторм в жилах. – К чему этот экстрим, если Варг может просто отвезти меня туда на челноке? Тем более что если ремонт бота затянется, у меня хотя бы будет где отдохнуть.

– Это не существенные мелочи, – отмахнулся Светочь. – Повторю второй раз! Специально для индивидуумов, считающих будто бы высокий коэффициент эффективности мышления – это и есть интеллект. Мой недалекий друг! Анализ видеоизображения с камер челнока и данных сканеров дроидов говорит о восьмидесяти семи процентной вероятности полной технической исправности двух пустотных платформ в доке «Гефеста». Минимальный запас геля, достаточный для доставки судна сюда, ты возьмешь с собой. Равно как пищу, кислородные картриджи на декаду пребывания в скафандре, и несколько универсальных стержней к реактору. В крайнем случае, полагаю, даже твоего скудного ума хватит, чтоб создать на крейсере рекреацию, где условия позволили бы обходиться без скафандра.

– Эм... А через неделю? Как я смогу вернуться, если по истечении недели так и не смогу запустить этот гребанный бот? И почему ты так упорно отказываешься признать тот факт, что нойман может быть полезен?

Шар вдруг резко сдвинулся с места в мою сторону. Подлетел практически вплотную, навис, жужжа, в десяти сантиметрах от лица. По спине полоснуло холодным потом от ужаса. Сердце и зубы сжались в ожидании удара боли. Но бесконечно длинные пять секунд истекли, а атаки не последовало.

– У тебя ошибочные начальные установки, – прорычал Колобок, наконец. – Ты, должно быть, решил будто кто-то станет тебя уговаривать. Макс Карташ! Ты просто полетишь туда и вернешься на инженерном боте. Выполнишь свое предназначение. Без сотни глупых вопросов, сомнений или этих твоих инициатив. Просто сделаешь, что должен, как инструмент. Перестанешь заниматься тем, на что в принципе не способен – пытаться думать и планировать. Осознаешь, наконец, что тебе выпало счастье оказаться поблизости от того, кто решал и решает куда более сложные задачи, чем примитивная логистическая операция в пределах микроскопического, по космическим меркам, объема пространства.

В общем, все как всегда. Диалога не получилось. Уверенный в собственной исключительности и, что самое печальное – непогрешимости, Шарик и слышать не хотел ни о каких альтернативных вариантах. А это значило, что снова все придется делать по-своему.

***

К прыжку через бездну готовился трое суток. Собственно саму металлическую клетку, в которой должен был путешествовать я с припасами, дроиды сварганили за пару часов. И еще полчаса ушло на то, чтоб наполнить ее грузом и все тщательно закрепить. Боевой дрон – машина маневренная, резкая и для пассажирских перевозок не предназначенная. В бою этот беспилотник способен такие кренделя выписывать, что все живое, попади оно внутрь, по стенкам бы в тонкий блин размазало. Оборудовать же «корзину» к этому «дирижаблю» гравикомпенсатором, и соответственно – реактором, никто и не собирался.

Теоретически, с технической точки зрения, возможные перегрузки были главной опасностью для пассажира. Навигация заключалась в заранее прописанном кибернетическому существу четком приказе: лететь из точки «А» в точку «Б», не совершать резких маневров и не превышать заданные пределы ускорения или торможения. По достижении заданных координат, выполнять текущие команды оператора. В принципе, поводов для беспокойства не было. Но как-то мне зябко становилось, при одной мысли, что придется несколько часов болтаться под брюхом техноразумного безо всякой защиты.

Остальное время ушло на то, чтоб изучить созданную Колобком по результатам моих разведывательных вылазок базу мертвых кораблей и подобрать тот, что станет донором моей баржи. Напомню – атака «Литургии» привела к тому, что приготовленные мародерами двигатели от «Гефеста», я уже использовать не мог. Как по мне, так я и сразу бы не стал пытаться впихнуть невпихуемое, но нужно признать, определенная логика в их действиях все-таки была. «Стерва» с четырьмя движками от инженерного крейсера, хоть и выглядела бы как корова с седлом, но и резвость бы получила чуть ли не как у призового скакуна.

Только вот меня лично тактика «бей и беги» не устраивала. Я намерен был сделать из шахтерской баржи корабль, с которым не всякий рискнет связываться. А дюжина боевых дронов в доках – как последний аргумент для особо глупых или настырных. Эти же– я имею в виду окситанских «Кохи-4-44», конечно – и сами по себе ребята шустрые. Догонят кого хочешь.

Мне же от двигателей нужна была надежность и не слишком большая прожорливость. Габариты, места креплений, разъемы управляющих шлейфов и диаметр труб подачи топлива волновали мало. К сожалению, в нашем «магазине» был представлен ассортимент только первого технологического уровня, который универсальности и взаимозаменяемости, как было принято в технике Содружества начиная с условно второго, не предусматривал.

Ну конечно, хотелось чего-то не особо крупного, но тяговитого. Чтоб потом броневое покрытие корабля не слишком пришлось переделывать. Не от лени – нет! Исключительно из соображений экономии времени.

И выбор свой я остановил на «Трэшере», том самом эсминце, что так эротично торчал из борта имперского крейсера. По сути, на умматарце вообще кроме двигателей и нескольких кинетических турелей ближней обороны ничего живого не осталось, но мне от Племенной Республики и их кораблестроителей ничего больше и не было нужно. Эстетический взгляд на дизайн кораблей – как набора модулей, кое как скрепленных между собой открытыми Великой Бездне фермами для жесткости – я не разделял. Электроника, как уже успел убедиться, на умматарских судах стояла исключительно окситанская, а брони вообще практически не присутствовало. В бою эти отважные парни полагались на скорость и большие пушки.

Параметры тяговых движков эсминца радовали глаз. И что особенно было хорошо – их на «Трэшере» присутствовало аж шесть штук. Было из чего выбрать. Мне нужны были только те четыре, у которых ресурс выработан менее всего.

От полутора десятков турелей ближней обороны тоже грех отказываться. Штуковина достаточно распространенная, боеприпасы к ним не проблема найти. И к тому же пушки этой модели до сих пор используются в умматарском флоте. Проверены временем и дорогами, так сказать. Единственная неприятность: в общей базе по ремонту кораблей оружие Республики описывается как-то невнятно. Без подробностей. При демонтаже можно было что-нибудь сломать ненароком, или потом смонтировать как-нибудь не правильно. Кристалл с базой «Малые кинетические орудия» у меня в закромах был, да все руки не доходили его изучить. Кроме того, были определенные надежды на инженерный гений окситанских производителей роботов. Не зря же кластер дроидов «Формига-461» считался лучшим в своем классе. Должны уметь справляться с техникой естественного союзника.

Поработал с базой на славу. Отметил еще несколько останков кораблей, с которых можно было свинтить полезные девайсы, или где разжиться боеприпасами. Программа прорисовала оптимальные пути доставки, требующиеся объемы для хранения в трюмах и даже просуммировала энергопотребление выбранных устройств. По всему выходило, что без дополнительного реактора и пары накопителей обойтись, все-таки не выйдет. Который раз мысленно поблагодарил Колобка за качественный продукт, и занялся подбором недостающего.

Еще сутки сократились в один миг – провел их в медкапсуле обитаемого модуля. Крышка закрывается – крышка открывается. Двадцать пять часов жизни как корова языком. Нейросеть радостно отрапортовала, что изучение четвертого уровня базы «Дроны и дроиды», а равно как и «Малых кинетических орудий» с первого по третий, успешно завершено. Эффективность мышления увеличена на две условные единицы и достигло сто девяносто девяти. Впрочем, о том, что интеллект после сеанса должен как-то измениться я сразу после отключения капсулы знал. Очень уж хреново себя чувствовал. Колобка возле медицинского аппарата в момент моего пробуждения не было, но без этой шарообразной сволочи наверняка не обошлось. Не иначе опять меня в роли лабораторной мыши использовал.

Кое как оделся, вполз в скафандр и уполз в адмиральский блок отлеживаться. И то ли совесть Виллар все-таки не забыл в новое тело вместе с мозгами пересадить, то ли маньяк был так занят обработкой эксперимента, что о существовании белой мыши попросту забыл, но целые сутки я безнаказанно наслаждался ничегонеделанием. Отдыхал.

Поплескался в бассейне, повалялся на огромной кровати, разглядывая яркие станицы столетних журналов. Пробовал слушать их странную музыку, но быстро бросил. Не зашло. Заунывная зануднятина.

Около часа пытался победить тупой мозг пищевого синтезатора. Он победил. Все, что выходило из его недр, на котлеты походило мало, а если по запаху судить, так и вовсе... Пришлось обойтись теми блюдами, которые хоть как-то соответствовали моему представлению о нормальной еде.

Зато легко получилось добыть сто грамм водки. Всего-то и нужно было ввести в аппарат формулу спирта и разбавить ее чистой водой до нужной кондиции. Так что можно сказать – пир удался. Лег спать усталый, но с чувством выполненного долга. Весь день ловил себя на мысли, что очень хочется что-нибудь делать. И что бездельничать очень тяжело.