Реликт. Пояс Скорби

Глава 16

***

Глупо как-то все вышло. Бестолково. На твердую четверку проведенный бой, и такое бездарное окончание. Да еще «лифт» этот спасательный. Таким беспомощным и бесполезным, как в нежных «объятиях» разбушевавшегося в приступе «спасти и сохранить» кресла имперского тяжелого истребителя, я еще ни разу себя не чувствовал. Хотелось сорвать с головы шлем, вытереть обильный пот со лба, плюнуть и выматериться от души. А вместо этого приходилось топтаться хрен знает где, в попытках собрать расползающиеся мозги в кучу, и изобрести хоть какое-то подобие плана дальнейших действий.

Все-таки нейросеть – великое изобретение. Что бы я тогда без нее делал? Бродил бы контуженным, с ног до ушей обвешанным оружием призраком по многокилометровой броне гигантского склепа? Не хочется даже думать...

«Обнаружен запрос на создание управляющего канала с группой «В», - любезно намекнул мне внутричерепной продвинутый девайс. – Построить маршрут к текущему положению управляемых дроидов?»

Конечно – да! Ты, чудачка, еще спрашиваешь?

На внутренней стороне шлема ББС немедленно прорисовалась зелененькая такая, позитивная, полоска с мигающими стрелками и цифрами расстояния до цели. А после того, как взял в руки штурмовой комплекс, добавились еще несколько смутно знакомых разноцветных значков. В том числе один кроваво-красный – цель и положение в пространстве потенциального противника.

Меньше полукилометра. Повезло, можно сказать. Боевой скафандр средствами передвижения в невесомости не обладал. Подошвы ботинок надежно удерживали меня на броне окситанского носителя, но скакать аки кенгура какая-то инопланетная, когда над головой только звезды, и любое неверное движение может закончиться полетом в неведомые дали, приятного мало. В общем, обсудив сам с собой собственные тяжкие дела, возле первого же встреченного пролома во внешней обшивке корабля, приказал трусливым «Вранам» бежать ко мне. Подумалось, что путь к шлюзу баржи внутри мертвого гиганта может оказаться существенно длиннее, но зато гораздо безопасней.

Нужные знания сами собой всплыли в голове. Устройство оскитанского тяжелого носителя. Расположение основных отсеков, склады и летные палубы. Реакторы и блок гигантских конденсаторов. Вооружение. Жилые палубы с кают-компаниями и залами психологической разгрузки... И что самое приятное – я точно знал, где мы с дроидами находимся. Оставалось лишь озадачить сетку прокладыванием нового маршрута и определить порядок движения в темных коридорах безжизненного судна.

Условно разумных бойцов в моем отряде было пятеро. Ну и я, самая ценная его часть – командир, мозг и основа основ всего подразделения. Хотя бы уже потому, что без того самого, пресловутого, управляющего канала, трусоватые «Враны» попросту забились бы в какой-нибудь темный угол, поближе к розетке, и не отсвечивали до полного просаживания батарей. Потому как улучшенные мозги требовали трепетно хранить собственное существование. А злой «поводырь» давил и давил на область безусловных команд, требуя участвовать в настоящем бою.

Это я к тому, что к исполнению полученного приказа – выдвинуться вперед, сканировать коридоры на предмет появления любого противника - пара железных болванов подошла, так сказать, творчески. Слишком далеко вперед не убегали, да и вообще старались держаться в пределах прямой видимости с тем «Враном», что цокал ножками рядом со мной. Его задача – опять-таки прямой и не двусмысленный приказ, выполняемый без большого энтузиазма – была прикрывать исключительно меня. А вот двойка замыкающих были счастливы. Эти наоборот здорово отстали, оправдывая задержку необходимостью контролировать часть ответвлений от центрального коридора.

С Шарика станется прикрутить этим недоразумным способность завидовать. Но даже если Кайданус этого специально и не делал – ручаюсь, тройка дроидов в том походе этому сами научились. С чего бы еще их сканирующие головки куда чаще оказывались повернуты в направлении приотставшего арьергарда, чем в нужную сторону?

Удивительно, что они с таким подходом вообще противника не просмотрели. Легко могу себе представить!

Мы как раз со второй палубы на первую спускались. Этой лестницей «при жизни» корабля пользовались исключительно редко – зачем, если есть целая стая комфортабельных скоростных лифтов? Существовал этот путь исключительно из-за требований безопасности, и располагался в неприметной нише второстепенного коридора. А две поблескивающих активными силовыми щитами махины ББС, сопровождающие полдюжины одетых в скромные спасательные скафандры рабов с закрепленными на спинах малыми грузовыми контейнерами, топали по главной транспортной артерии уровня. Вот бы эти два бугая удивились, если бы незадачливые «Враны» вдруг образовались бы четко в середине колонны, да и замерли бы, высматривая что-то во тьме!

Слава Богу! Обошлось. Разведка сработала, как и было задумано. Изображение врага было передано и тут же выведено на лицевой щиток моего скафа, а сами «виновники торжества», поджав лапы, замерли в тенях бесформенными кучками металла.

Резкие, контрастные в этом мире мертвых, слепяще-белые мечи лучей света метались по широкому коридору. Боевики пытались одновременно и проверять дорогу, и контролировать не особенно благонадежных попутчиков. В руках бойцы держали что-то убойно-калиберное величиной с земной пулемет, а доспехи всем своим видом демонстрировали чуть ли не абсолютную безопасность для своих операторов. В их движениях не чувствовалось суетливости новичков, или нервозности чего-то всерьез опасающихся профи. И они не спешили. Топали себе размеренно и неотвратимо, давая мне время на принятие решения.

Вот так для меня и началась вторая фаза операции. Пехотно-абордажная.

Отпускать их было нельзя. Это была огромная удача – получить возможность выбивать силы противника по частям. Соберись они в одном месте, организуй грамотную оборону, и даже роты «Вранов» не хватит, чтоб захватить баржу. Ну, без существенных разрушений, конечно.

Расставил метки очередности целей для отряда, и поймал себя на мысли, что совершенно не волнуюсь. Вообще ни капельки! Подсвеченные тактическим комплексом силуэты врагов в ББС, казались какими-то не настоящими. Рисованными. Будто монстры в какой-нибудь простенькой сетевой стрелялке. Только сеттинг подкачал. Самый примитивный из шлемов виртуальной реальности способен был выдать куда более прорисованный и интересный мир. Взгрустнулось даже...

Дроиды, когда хотят, могут двигаться очень-очень быстро. И еще быстрее прицеливаться. Мне и нужно-то было только отдать приказ и прижать гашетку открытия огня, а стрелять роботы все равно первыми начали. Трое на одного. Совсем не честно, но зато очень эффективно. Щиты мигнули и исчезли еще до того, как работорговцы вообще среагировали. А дальше у них не было ни единого шанса. Прежде выглядевшие несокрушимыми скафандры лопнули и полетели в разные стороны осколками металлокерамической брони. Брызнувшая кровь повисла в невесомости быстро замерзающими шариками. Три или четыре секунды, и грозные бойцы, как факир из цирка, превратились в фонтанирующие шарами чучела.

В полной тишине! Лишь мое собственное сопение и тихое, на грани слышимости, попискивание сигнала поступающих от тактического комплекса и нейросети сообщений. Нет! Это не цирк! Это был какой-то безумный инопланетный театр ужасов. Думал после нескольких месяцев одиноких скитаний в наполненных трупами переходах разбитых кораблей получу иммунитет к любого рода страшилкам. Не тут-то было! Фантазия Того-Кто-Располагает продолжала поражать.

Не хватало музыки. Чего-нибудь жесткого и ритмичного, подходящего под крутой боевик с морем крови в главной роли. Не то чтоб у них тут музыки совсем не было. Кристаллы с ней попадались в трофеях довольно часто. Только все было не то. Или что-то заунывное, в стиле «черного ворона», или какая-то какофония, сплошное звуковое давление на перепонки, без выраженной музыкальной темы. Я подозревал, конечно, что мода меняется, что все звезды эстрады, к чьему творчеству пытался приобщиться, давным-давно состарились и умерли. Только сравнить не с чем было. Виллар-то этой гранью мировой культуры совершенно не интересовался.

Короче, картина была не полной. Ни тебе цвета – во мраке мертвого судна даже кровь казалась просто черной. Ни запаха – скафандр эффективно фильтровал дыхательную смесь, но попахивало все равно. И всегда одинаково – потом. Ни музыкального фона.

Боже! Демонстрация мощи современного оружия, пробрала меня до самого хвоста! Так быстро, так смертельно эффективно и так грязно! Меня неминуемо вытошнило бы прямо в шлем скафандра, если бы встроенная аптечка мигом не начала какой-то химией. Во рту появился знакомый кроваво-металлический привкус, но мир вокруг обрел четкость и глубину. В смысле, я вообще увидел, так сказать – дело рук своих. И снова ужаснулся. Благо, теперь уже без рвотных позывов.

«Крутой» вояка – я, забывший перед атакой активировать щиты скафандра. Трупы двоих неудачников в лохмотьях боевых бронированных скафандров, пятерка приплясывающих на месте дроидов и шесть вжавшихся в угол перепуганных рабов. С которыми, кстати, нужно было что-то решать. А, для начала, хотя бы поговорить.

К слову сказать, эти шестеро поначалу вызвали чувство досады. Теоретически, я конечно предполагал, что в результате операции удастся освободить какое-то количество человек. Небольшое. Работами на броне баржи занималось всего четверо. На большее количество «пассажиров» я и не рассчитывал. О том, что мародеры занимаются еще и потрошением окситанского носителя, и занимаются этим опять-таки рабы, даже не догадывался. Такой вот я, блин, разведчик!

Оранжевые спасательные, или как здесь принято говорить - эвакуационные скафандры при ближайшем рассмотрении оказались упрощенной моделью хорошо мне известного «Аварууспуку». И, соответственно, не могли похвастаться какой-нибудь изощренной системой связи. Один единственный канал, на котором спасатели должны были вызывать терпящего бедствие. Ну или хозяин отдавал распоряжение рабу. Никаких несанкционированных разговоров, и значит – заговоров. Наверняка именно это, кроме сверхнизкой цены конечно, и делало продукцию хакдарского концерна такой привлекательной для рабовладельцев.

- Сколько групп, вроде вашей вышло с корабля? – после минутного раздумья, хрипло выговорил я. Не хотелось повторить ошибку покойных боевиков, самому вляпавшись в засаду.

Сидящие на корточках люди дернулись, как от удара, переглянулись, но промолчали.

- Встаньте, - я чуточку качнул стволом оружия. – Оставьте груз у стены.

Это они немедленно исполнили. А то уже начал сомневаться в том, что люди вообще меня понимают. Ну мало ли. Четыре огромных многонациональных государства Содружества, плюс бессчетное число мелких окраинных стран. Везде своя культура, традиции и, скорее всего – язык. В таком «борще» непременно найдется пара миллионов разумных не говорящих на едином международном языке.

- Итак! Повторяю вопрос! Как много групп, подобных вашей, вышло с корабля?

- Э-эм, - нерешительно выговорил крайний справа. – Вы позволите, господин?

- Говори, - я бы пожал плечами, да только жест все равно никто не увидит под многослойной броней ББС. Причину их молчания я все еще не понимал.

- Мы не знаем, господин, - продолжил крайний, чем немедленно заслужил быстрый взгляд соседа. – Мы не контактируем с рабами из других групп И не обладаем нужной информацией. В этом нет нашей вины. Не наказывайте нас слишком сильно, господин.

Хренасе! Я-то уже успел напридумывать тысячу причин, одна другой причудливее. А ларчик просто открывался! Они просто боялись наказания за то, что не смогут удовлетворить мое любопытство.

И все-таки, отчего-то у меня появилось ощущение, что этот отважный раб лжет!

- Я не собираюсь вас наказывать, - насколько мог искренне выдал я. – Я пришел дать вам... свободу.

Вообще-то, хотел сказать «волю», но в этом чертовом языке такого слова не существовало. Сила воли – была, а «воля» в смысле абсолютной свободы – нет.

- Просто ответьте на мои вопросы, и после обсудим то, как мы можем помочь друг другу.

Бывшие рабы снова переглянулись, и снова не произнесли ни звука.

- Сколько бойцов вы видели на судне? Какова численность экипажа? Как много на барже рабов?

- Нас всегда сопровождали двое одних и тех же, господин, - снова крайний. – Других мы не видели. Иногда нас осматривал доктор, и однажды на экзекуции присутствовал помощник капитана в сопровождении еще пары вооруженных людей. Других членов экипажа мы не видели, господин.

- Вот как? Как у вас там все.., - я неопределенно взмахнул рукой. – Таинственно. Даже странно. Неужели никого из вас ни разу не привлекали к каким-либо работам на корабле? Никуда не водили? Вы все время сидите в своем... загоне?

- Мы рабы, господин, - голос был другой. А вот кто именно это сказал, я не смог определить. Шесть одинаковых поблескивающих светоотражающим напылением щитков дешевых скафандров. – Девяносто два дня назад нас погрузили на это судно и куда-то повезли. Никто не говорил нам, что это за корабль и куда мы летим. Здесь мы только обшаривали разбитые звездолеты.

- Ясно, - протянул я. Глупо было пытаться выведать хоть что-нибудь у этих людей. Потому что, во-первых, хозяева воспринимали их не более чем, как универсальные высокоинтеллектуальные инструменты. Во-вторых, появились косвенные доказательства тому, что баржа находилась в Поясе Скорби не совсем законно. Это отлично объясняет параноидальный режим ограничения информации. Наверняка рабы довольно дороги. И чем меньше они знают, тем больше у них шансов вернуться в обитаемый мир живыми.

- И перестаньте называть меня господином, - расстроено протянул я.

- Ну как же, господин, - третий голос, и опять непонятно чей именно. – Теперь мы принадлежим вам, господин.

- С чего это? – удивился я.

- Как трофеи, - клянусь, в уже знакомом голосе крайнего отчетливо слышались нотки сарказма. – Господин.

- Привыкайте чувствовать себя свободными, - хмыкнул я. – И у меня есть к вам, как к свободным гражданам Содружества, деловое предложение. Вы помогаете мне захватить судно, а я обязуюсь доставить вас в обитаемый космос. Ближайшая планета или станция, на ваш выбор.

- Мы не можем, господин, - ну, слава Богу, с этим голосом сразу все понятно было. Тоже крайний, только теперь с левого фланга, при разговоре усилено помогал себе руками. Низкорослый и щуплый настолько, что скафандр висит на нем как на вешалке. – Мы рабы, господин. У всех нас установлены контролирующие имплантаты. Управляющий блок где-то на судне, и пока он активирован, мы не можем причинить вред кому бы то ни было.

- Но мы можем понести ваши трофеи, господин, - уточнил крайний справа. – Оружие, уцелевшие сегменты брони, реакторы, блоки кибердока, боеприпасы. У каждого из нас до третьего уровня изучена база «Демонтаж», господин. Мы умеем быть полезными, господин.

Ого! Оказывается в цивилизованном мире даже для мародеров сочинили соответствующий инфопакет. Дорого бы я дал в тот момент, чтоб заполучить такой кристалл. Было подозрение, что самые ценные, самые лучшие ништяки с мертвых кораблей, проходят мимо моего внимания.

- Что в контейнерах? – стараясь не слишком сильно демонстрировать интерес, спросил я.

- Древние деньги, базы знаний, процессорные кристаллы, блоки памяти, немного легкого ручного оружия, господин, - мелкий слева, но как же разительно изменился его голос! Явно человек в своей тарелке. Бухгалтер, торговец или что-то в этом роде. – Если мне позволено будет получить идентификатор вашей нейросети, я немедленно переправлю вам полный список с ориентировочными ценами на рынках Житы.

- После, - торопливо отказался я. – Не сейчас.

- Как вам будет угодно, господин.

О! Мое любопытство выворачивало руки и требовало немедленно ознакомиться с полным списком хабара. А разум настойчиво твердил, что впереди хрен знает сколько врагов, и вполне может так обернуться, что воспользоваться трофеями мне уже не придется. Так к чему тогда забивать голову пустяками?

Чаще всего я шел на поводу у любопытства. Но в тот раз этому страшному зверю пришлось уступить. Операция по захвату баржи еще не закончилась, а на время ее проведения предпочтение оказывалось холодному расчету.

Догадка посетила дурную голову уже потом, после того, как не спешащие к свободе рабы собрали трофеи, упаковали в контейнеры и пристроились следом за замыкающим атакующую колонну дроидом. Связь! Все дело в связи! В этом оранжевом недоразумении всего один канал связи и работорговцы отлично это знают! А значит – легко могут слушать переговоры рабов. Даже если мои реплики им были не доступны, по ответам вполне можно было получить представление о противнике. Обо мне. О том, что я один, и намерен в одиночку захватить баржу.

Уши пылали огнем. Было стыдно, как подростку, застуканному за подглядыванием у дыры в женскую раздевалку. Осел! Тупой осел! Ну как можно было так опростоволоситься?! Выдать, ни за понюшку табака, свой самый главный секрет. Это же просто как дважды два: выбить погонщика и дроиды станут бесполезным набором сервоприводов и электроники. Один удачный залп и угроза захвата корабля истаивает дымкой в прошлом.

А эти? Рабы, которым я так пафосно пообещал свободу! Особенно крайний справа. Уж этот-то тип точно осознавал что делает! И боялся он совсем не меня, а тех, кто перешагнет мой пузырящийся труп.

Трупом становиться не хотелось. Нет, страха не было. Летчики российских ВКС, и уж космонавты тем более, привыкли спокойно относиться к весьма вероятной близкой смерти. Но одно дело унестись в Райские кущи из вспышки плазмы, среди облаков или звезд. И совсем другое – приковылять к Воротам извергающим кровавые шары клоуном из цирка ужасов. Жуть и мерзость. Будь я сам Привратником, здорово бы подумал, прежде чем запускать этакое неэстетичное нечто.

И тут я разозлился. Да так, как-то необычно. Без красной пелены в глазах и дрожи в руках. Может ли техноразумный злиться? Вот, если да, то я даже знаю как. Холодно. Жилы наполнила какая-то леденящая ярость. Мозг заработал, как компьютер, и сил вдруг прибавилось тысячекратно. Клянусь, подсунь кто теорему Ферма – доказал бы не сильно напрягаясь. Если бы сразу не разорвал этого «кто» голыми руками. Чтоб не отвлекал.

Отдал приказ «Вранам» ускорить движение. И приготовиться к бою. С ходу. Знал – именно знал, что встречу врага за поворотом. Последним поворотом к шлюзовой трубе, пуповиной связывающей два судна, мертвое и живое.

Но стрелять теперь, ради разнообразия, первыми начали все-таки рабовладельцы. И все бы у них получилось, если бы цель была одна - человек, а не пять скачущих как сумасшедшие по полу, стенам и потолку абордажных дроидов. Пять отчаянно жаждущих жить почти разумных роботов, не имеющих возможности ослушаться моего приказа. Впавших от этого в бешенство, и с парой гибридных пулеметов и почти идеальной системой прицеливания у каждого.

А я окончательно для себя решил, что эта суета с пулеметом наперевес не для меня. О том, чтоб, уливаясь потом, носиться со стреляющей железякой в руках под огнем противника, открывая дверь приемной комиссии военного летного училища, я точно не мечтал. Потому стоял себе за углом и искренне жалел дроидов. Но когда нервы защитников баржи дрогнули и они, укрываясь за искрящими вспышками попаданий переносными щитами, стали пятиться к открытой диафрагме люка, легко подавил в себе мешающие эмоции и двинул роботов вперед.

Быстрей, еще быстрее! «Враны», отбросив страх, рванули вперед, чуть ли не цепляясь за пятки защитникам шлюза. Казалось, еще чуть-чуть и дроиды вообще обгонят пятящихся боевиков рабовладельцев.

Человеческий фактор, нервы или сражение моральных установок – выбирайте на вкус. Мы с роботами, поймавшие кураж боя против сломленных, в мыслях уже проигравших надсмотрщиков, погонщиков, уже не воинов. Не удивительно, что наступил момент, когда враги плюнули на разум и повернулись к нам спиной. Чтоб бежать. Спасаться. И умереть, потому как спинные сегменты ББС бронированы куда хуже фронтальных, а защитное поле «Враны» продавливали на раз.

Скафандры лопнули, как перезревшие арбузы. Вспучились алыми кровавыми пузырями, улетели внутрь судна и рухнули на непривычно чистое покрытие пола коридора. Там, внутри корабля, уже действовало свое собственное поле тяготения. Но лучше бы его не было. Не пришлось бы потом отмывать обшивку от клякс крови.

- Умные все! – рычал я себе под нос, поторапливаясь за рвущимися к командной рубке дроидами. – Хитрые! Опытные! Ну, на! Держи! С-с-уки!

Перед глазами вспыхивали и гасли глифы «приказ не понят». Что, впрочем, на скорость атаки никак не влияло. Судно было совершенно не подготовлено для какого-либо противодействия абордажу. Ни тебе встроенных над шлюзовыми диафрагмами отсеков автоматических турелей, ни временных баррикад. Да мы даже ни одного боевого робота по дороге не встретили, не то, что какой-то серьезной обороны. Дроиды прямо-таки летели вперед, сметая все на своем пути. Я благоразумно приотстал, потому и видел только равнодушно сдвинутые к стенам коридора тела членов экипажа. Один, второй, еще пара, и еще. Какие-то техники, или кто-то в этом роде – на них даже обычных скафандров не было одето, не то что боевых бронированных.

В рубке нашлось еще четыре мертвеца. Но я едва бросил на них взгляд, отвлеченный настойчивым вызовом на связь. Неожиданным настолько, что от ужаса волосы даже на спине встали дыбом, а лоб покрылся леденящим потом.

Первой мыслью было, что стоит открыть мигающий конвертик, как оттуда развернется самый настоящий ультиматум. Так, мол, и так. Пишет вам офигевший от вашей наглости капитан фрегата Акбаррского Императорского Флота. Давайте-ка, поднимайте быстренько лапки к верху, не будем усложнять друг другу жизнь. А у меня даже сбежать не на чем. «Литургия» летит куда-то в неведомые дали в виде оплавленного куска металла и сложных полимерных композитов. «Буся» же спит и видит сны в надежной, но отчаянно недоступной норке внутри развалин древнего линейного крейсера.

На самом деле, все было не так жутко, как успел себе навыдумывать. Всего-то центральный управляющий компьютер баржи извещал меня, что ввиду утери соединения со всеми нейросетями людей имеющих допуск к управлению кораблем, и в соответствии с протоколами безопасности номер бла-бла-бла, принимает решение о самоконсервации. И предлагал либо предъявить доказательства права на владение и управление судном, либо покинуть баржу. Потому как система жизнеобеспечения будет свернута и он, честный искин, не гарантирует комфортного пребывания несанкционированных посетителей внутри обитаемой части.

Рассмешил, короче. Наивный такой. Мне было куда проще и быстрее отсоединить шлейфы энергопитания от самого компьютера, чем ему погасить сложную и громоздкую систему жизнеобеспечения. В конце концов, это без участия искина летать между звезд довольно затруднительно. А во всем остальном его участие минимально. Теоретически баржей можно управлять и в режиме ручного управления. Потихоньку, на маневровых, сжигая драгоценный топливный гель, но можно.

Просто мне это пока и не нужно. Дел и без пилотажа хватало. У меня еще шесть персонажей с рабскими имплантами где-то по судну бродили, и с телами бывшего экипажа нужно было что-то решать. А самое, как мне казалось, главное – стоило немедленно вернуть себе мобильность. В смысле, вернуть в пределы пятиминутной досягаемости верного безотказного «Бусю». Очень уж мне не понравилось ощущать себя крысой, попавшей в ловушку.

Сел в капитанское кресло и активировал ручное управление системами судна. Лететь, ясен день, никуда пока не собирался, но вернуть герметичность обитаемому сектору судна нужно было обязательно. Хотелось, черт возьми, уже снять провонявший потом шлем ББС, и вздохнуть нормальной дыхательной смеси. И удовлетворить, наконец, любопытство, выедающее меня изнутри. Очень уж хотелось посмотреть – за что воевали? Достоин ли приз потраченных нервов?

В первую очередь, даже раньше проверки логов исходящих сигналов – дань свербящей пониже спины паранойе – заблокировал личным кодом доступ в командную рубку, арсенал, реакторную и медсекцию. Ну и сразу после этого проверил, наконец, все-таки успел ли ныне мертвый экипаж баржи связаться с имперским фрегатом, или Бог участвовал в этой битве на моей стороне? Береженного, как говорится, Бог бережет, а не береженного – конвой стережет. И, судя по записям в памяти компьютера из секции связи, второе мне не грозило. Патруль о маленьком перевороте на одном отдельно взятом судне, что называется: ни сном, ни духом.

Но даже после установления вроде бы как полного контроля над основополагающими системами корабля, все еще не было чувства победы. Знаете? Это когда можно вздохнуть, утереть лоб и устало улыбнуться. И крикнуть «ура»! Или «мы их сделали»! Операция де закончена и есть теперь средство, способное унести меня из этого звездного тупика!

Толи тому виной адская смесь биохимии, которой накачал мои жилы кибердок скафандра, толи банальный адреналин, но, даже зная, что живых врагов больше нет и переходы баржи под надежным контролем дроидов, расслабиться не получалось. Тамтамами войны, сердце бухало в груди.

Слишком быстро все вышло. Слишком легко. Привыкшая к подвохам и неприятностям пятая точка уверенно сигналила мозгу о наличии какой-то засады. Чего-то этакого, о чем я еще не знал или не догадывался.

Таблицы с тактико-техническими параметрами доставшегося мне трофея открывал с некоторой опаской. То, что это немного не та калоша класса «Ретри», информацию о которой изучал при планировании операции, я уже понял. На классической барже в принципе не могло быть никакого вооружения! Этот же корабль сумел смертельно удивить тактический компьютер «Литургии». Три пусковых установки ракет среднего класса, шесть спаренных лазерных турелей – это для классики не просто слишком, а категорически невозможно!

Начну с того, что сама баржа определяла свой класс как «Каю». В переводе с интерлика - «Стервятник», что уже само по себе довольно многозначительно. Основа, база и основные параметры несущего каркаса остались, как не трудно догадаться, от прародителя. А вот начинка уже совсем другая.

Четыре штатных двигателя способны были разогнать стокилотонную двухсотметровую дуру до перехода в гиперпрыжок всего за тринадцать часов! После восемнадцати у «Ретри» - это что-то. И ускорение в двести метров за секунду уже куда приличнее восьмидесяти. Понятное дело, инженерам снова пришлось чем-то жертвовать, но в этот раз они, к счастью, «порезали» объем рудного трюма, а не маневренность и скорость. Рудный бункер сократился до пятнадцати тысяч кубов. Семь тысяч, как корова языком... Но если за каждое такое обрезание ускорение станет прирастать вдвое, я бы еще раз резанул, ей богу.

Новые, то есть – совершенно другие компьютер, главный реактор и блок конденсаторов накачки, преобразили неповоротливую баржу до неузнаваемости. Базовая комплектация предусматривала два штатных шахтерских экстрактора, две низкоэнергетические ячейки под установку ракетных установок и четыре энергоемкие – под бластерные турели.

Бывшие хозяева схему изменили в имперском стиле. То есть, середина наполовину. Вместо экстракторов установили пару грузовых силовых лучей, что вполне, кстати, учитывая род деятельности покойных, логично. Мародерам эти штуки куда полезнее шахтерских колупателей астероидной породы.Но вот почему вместо четырех обожаемых окситанцами бластеров были установлены медлительные лазеры? Почему не воткнуть было двенадцать гибридных автоматов, или аж двадцать четыре кинетических пушки – для меня осталось загадкой.

Я понимаю, конечно, что акбаррцы считают лазеры лучшим оружием всех времен и народов, но свою-то голову тоже нужно на плечах иметь. Что у окситанских бластеров, что у имперских лазеров малого класса – а иные даже новый реактор баржи не потянет – эффективная дальность стрельбы не превышает пятнадцати километров. Сбить ракету, или отбиться от звена истребителей хватит, а вот атакующий фрегат удивить уже невозможно. Да и не нужно. В конце концов, корабль задумывался и строился, как ответ ОША обнаглевшим донельзя пиратам, а не как крейсер-мародер. Но именно тут вопросы и возникают! Двенадцать хакдарских турелей или две дюжины умматарских кинетических автоматов дадут куда большую плотность огня! И сожрут куда меньше драгоценной энергии. Потребуется целая гора боеприпасов, которые нужно будет оперативно заряжать в артустановки, да и, банально, хранить, занимая место в трюме. Но, по мне, оно того стоило.

Это все теория, конечно же. Тем более что к моменту моего вступления в права владельца и капитана баржи, ни одной лазерной турели или пусковой установки на внешней броне просто не существовало. Только кучки оплавленного металлолома, который еще предстояло демонтировать и чем-то заменить.

Внутренний трюм тоже уменьшился, триста пятьдесят вместо четырехсот, но мне и того было достаточно. Слава Богу, ангар для дронов остался цел. Не хватало еще, чтоб Шарик мне скандал устроил из-за пустяков.

А вот что действительно порадовало, так это пассивные защитные системы «Каю». Шесть тысяч условных единиц жесткости корпуса, шесть с половиной – мощность щита и пять с половиной – брони. «Стерва» была забронирована по ноздри! Баржа стала настоящим танком! Да чего уж там скромничать?! Судно было защищено куда лучше, чем любой из серийных военных крейсеров. И пусть преображенный «Ретри» все-таки остался слабоуправляемой калошей, но теперь, в новом качестве, эту калошу еще нужно было суметь как-то поцарапать. А если еще снизить энергопотребление турелей ближней обороны, и смонтировать системы низкоэнергетической подкачки щита...

Разглядывал помигивающую блоками поврежденных систем схему корабля, и мысленно потирал руки. Понятное дело, превратить баржу в крейсер не получится, но сделать из навозной лепешки, что-то более или мене приемлемое и очень-очень зубастое, было вполне мне по силам. Немного смущали слишком уж высокие требования к изученным базам знаний и численность минимального экипажа в шесть человек. Но я верил в интеллект доктора Виллара. Уж кто-кто, а Шарик обязательно что-нибудь выдумает!

С двигателями тоже нужно было что-то решать. Установленные на «Каю» новые модели были, слов нет, замечательными. Но, если я правильно помнил подробности сражения, из четырех штатных к тому моменту должен был остаться в целости и сохранности только один. А это уже не есть гуд! Возможно, было бы проще и эффективнее найти замену всем четырем, чем подбирать параметры тяги под последний оставшийся.

Подумал, что стоит выйти посмотреть на те движки, что пытались смонтировать рабы на место поврежденных, и тут в глазах аж сверкнуло. Рабы! И их погонщики! Что с ними стало? И не крадутся ли по коридорам корабля двое донельзя злых рабовладельцев?

Герметизировал скаф, прогнал быстрый тест ракетного ранца, проверил заряд штурмового комплекса и вывел на щиток меню управления дроидами. Ну не самому же мне воевать, в самом деле! Успел уже выяснить свою ценность, как звездного десантника: чуть выше плинтуса.

Чужих на барже, если верить датчикам «Вранов», не было. И слава Богу! Железяки и без новой войнушки успели нахулиганить, придется потом покореженную и изгаженную кровью с мозгами обивку менять.

Один из «Вранов», повинуясь последнему полученному приказу, охранял бронированную диафрагму вход в командную рубку судна. Двое – осмотрели весь обитаемый сектор баржи и часовыми замерли у внешнего шлюза. Еще пара моих кибернетических воинов сторожила шестерку условно нейтральных бывших рабов.

К несказанному моему удивлению, освобожденные рабы обнаружились у входа в запертый арсенал. Трое из них уже успели вооружиться затрофееным у погонщиков оружием. И к тому же стремились и остальные. Судя по всему, вместе с отключением строптивого компьютера, перестал функционировать и модуль контроля за рабскими имплантами.

Что сказать? Порадовало! Была надежда, что эти шестеро, хотя бы временно, станут членами моего экипажа. Один из них, самый щуплый – явно прирожденный торговец – пока для моих нужд бесполезен. А вот остальные пятеро на вид парни крепкие. В купе с электронной частью моей армии, могли бы стать существенным подспорьем. И сейчас и потом, когда с вопросами безопасности будет покончено, и нужно будет восстанавливать баржу. Причем, совершенно не важно, что за базы у них в головах. Нужные найдутся в закромах, и инъекции с разгоном еще имелись в наличии.

Жаль только, что надеждам тем не суждено было сбыться. Очень уж не оптимистично выглядевшую картину застал у запертых дверей арсенала. Прямо скажем: солидарностью только-только освобожденных рабов в этой компании и не пахло.

Трое с трофейными стволами в руках зажали двоих в угол и что-то агрессивно втолковывали. До моих ушей долетело только самое окончание дискуссии, но и того хватило, чтоб понять – разногласия имеют давние корни.

- Понятно вам, окситанские ублюдки? – рычал один из вооруженных людей. – Какие теперь шуточки про тупых нищих умматар выблюют ваши поганые рты?

- Что здесь происходит? – на рефлексах вскидывая штурмовой комплекс, вмешался я. И, видно, не вовремя. Нужно было подождать, пока агрессоры выговорятся, спустят пар. Потому что вместо ответа прозвучали выстрелы, и пара, как я понял – окситанцев замертво попадали на пол.

- Уже ничего, - саркастично выговорил явный лидер оставшихся в живых освобожденных. – Какие-то претензии?

- Уже никаких, - в его стиле ответил я, и нажал на курок. Такие соратники мне не нужны. С такими «друзьями» и врагов не надо.

Такой вот у меня казус случился. Провел несколько месяцев чуть ли не в полном одиночестве среди тысяч мертвецов, а встретившись с живыми, тут же наделал новых трупов. Оставалось только отыскать на судне последнего освобожденного и тех, что во время сражения оставались на внешней броне баржи. И было у меня подозрение, что итог будет тем же самым – несколько свеженьких мертвяков.

Сложно с ними. Сложно и непонятно. Безумный Колобок, как по мне, куда боле здравомыслящее существо, чем эта вот троица, только-только только сбросившая рабские оковы, и тут же бросившаяся выяснять отношения с себе подобными.

В эпохальной битве, оставившей после себя безразмерный мемориал Пояса Скорби, Федерация Окситэ выступала главным союзником Умматарской Племенной Республики. Стояли, так сказать, плечом к плечу, в одном строю. Вместе сражались, вместе умирали и побеждали. Так что же, мать его за ногу, случилось такого этакого в этом мире, что теперь, всего век спустя, бывшие союзники готовы зубами вцепиться в горло друг другу? Как так вышло, что умматары стали тупыми оборванцами, а окситанцы погаными ублюдками? И ладно бы, если бы спор произошел в каком-нибудь кабаке на границе двух звездных государств. Так нет! Глубокий тыл их, и окситэ и умматар, общего врага – Акбарской Империи. И еще час назад и тех и этих сковывала одна и та же, общая, рабская цепь! Ну и где тут разум? Это нормально, вообще?

Пока шел к грузовому трюму, где, судя по датчикам слежения, находился последний из шестерки освобожденных мною рабов, вывел самое естественное и примитивное решение непростой задачи. Решил, что раз понять этих существ я пока не в силах, то и полагаться на них не стоит. То есть, даже в случае с их стороны готовности к сотрудничеству, не будет у меня к ним ни веры, ни доверия.

И, похоже, чувства были взаимны. Потому как «торговец» ждал моего появления, стоя на коленях и держа руки на затылке. Идеальная поза для демонстрации мирных намерений, как не крути.

- А ты почему не с ними? – выдохнул я, отводя в сторону ствол винтовки.

- Они мертвы? – вопросом на вопрос, ответил тот.

- Да, - никого смысла скрывать от торговца правду я не видел. В мыслях я был готов и этого экс-раба отправить к праотцам, если разговор пойдет как-то не так. Повторюсь: никакого доверия к этой шайке у меня не было.

- Я так и предполагал, господин, - кивнул он. Низенький, черноволосый и со смуглым упитанным лицом – ему только вечной скорби в глазах не хватало, чтоб стать типичным представителем одной повсеместно нелюбимой, в мое время и на моей Земле, нации. – Отчасти, поэтому они лежат там, а я дожидаюсь вас здесь.

- Предполагал? – сделал вид, будто бы удивился я. На самом деле – плевать. Никого уговаривать я уже не собирался. Он, этот звездный почти еврей, и жив-то был еще только потому, что для меня не так-то и просто было пристрелить человека, глядя в глаза. Не ожесточился еще до такой степени, не оскотинился. Не смотря ни на что, человеческая жизнь все еще представляла для меня немалую ценность. – Поясни.

- Тому две причины, господин... Простите, не знаю вашего имени...

Я только хмыкнул в ответ. Его имя меня пока вообще не интересовало.

- Гм... Да... Чего это я? – если бы он потянулся поправить несуществующую еврейскую шапочку на затылке, я бы не удивился. – Так вот, господин. Во-первых, дело в ваших роботах. Или, что будет вернее – в их рыночной цене.

- Что не так с моими дроидами? – рыкнул я.

- О! Нет-нет! У вас замечательные защитники, господин. Не самой последней модели... Это ведь «Враны», верно? Их производят, по меньшей мере, уже лет тридцать, и они все еще продаются. Даже за не новые и в куда худшем состоянии чем ваши, можно легко выручить по пятьдесят килокредитов.

Я еще раз хмыкнул. Понятия не имел, много это или мало.

- У вас, господин, их пять. Верно? Итого – не менее двухсот пятидесяти килокредитов... Стоимость среднего фрегата в заводской комплектации, между прочим...

- И что с того? – мне становилось интересно. Бухгалтер показывал себя как ценный источник информации, которую мне больше негде было получить.

- Это хорошие роботы, господин, - блеснув глазками, почти укоризненно выдал тот, - Но никому больше не пришло бы в голову отправить их на абордаж. Мало кто может себе позволить потерять такую сумму в одном бою. А вы, господин, можете. Это значит, что приз для вас куда ценнее пяти электронных защитников. Просто так вы этот приз никому не отдадите и делиться ни с кем не намерены.

- Так и есть. Не намерен, - криво улыбнулся я. Не торопясь, впрочем, отвечать на невысказанный вопрос более развернуто. – Но, я так понимаю, была еще и вторая причина?

- Да, господин. Конечно. Вторая причина – планы Боло. Это тот из умматар, что повыше ростом. Вы должны его помнить, господин.

- Допустим, - в доспехе нет смысла пожимать плечами. Никто этого жеста не увидит. Но я все равно сделал это. Опыта ношения боевых бронированных скафандров у меня практически не было, а рефлексы - штуковина неодолимой силы.

- Он, этот умматар, в своих планах не учитывал стоимость принадлежащих вам роботов, господин, - торжественно провозгласил бывший раб. – Боло подбивал своих дружков отобрать у вас судно.

- Вот как? – удивился я. – Не ошибусь, если предположу, что окситанцы против этих планов возражали.

- Так оно и было, господин, - признал мою правоту бухгалтер. – Окси желали лишь одного – как можно быстрее оказаться дома, а вы, господин, именно это нам всем и обещали. Там, в коридоре разрушенного носителя...

- Было такое, - согласился я. И чуть не проговорился о том, что хотел купить, таким образом, их сотрудничество. Благо, вовремя прикусил язык. Во-первых, то время прошло, и я уже успел даже рассчитаться за свою доброту. А во-вторых, не стоило давать собеседнику оснований для надежд. В помощи бывших рабов я больше не нуждался.

- Вот, - непонятно чему обрадовался коротышка. – А Боло планировал довооружить судно, набрать по окрестным станциям желающих поквитаться с акбарцами умматар, и совершить рейд по тылам Империи. Домой, в пространство Республики, он совсем не спешил.

- Он много чего не учел, твой Боло, - хмыкнул я. – Довооружить шахтерскую баржу можно, но вовсе не так просто, как кажется. Это раз. Два: здесь нет окрестных станций с праздно шатающимся головорезами. Потому что – и это три – мы и сейчас в глубоком тылу Империи.

- Он был не особенно умен, - лишь на миг задумавшись, дипломатично заметил торговец. – Он считал, что мы где-то не слишком глубоко во Фронтире.

- И оставим на этом обсуждение мертвецов и из несбывшихся надежд, - выразительно качнул стволом штурмового комплекса я, и последний освобожденный раб заторопился вернуть руки на затылок, откуда убирал их в процессе дискуссии. – Давай вернемся к насущному. К тебе. Чего хочешь ты? Хочешь, чтоб я высадил тебя на ближайшей же станции в обитаемом космосе, или у тебя тоже есть какие-то планы относительно меня и моего корабля?

- Рад, что вы, господин, сами завели об этом речь, - как-то уж слишком уверенно, учитывая его положение, заговорил он. – У меня есть к вам предложение, от которого, я надеюсь, вы не сможете отказаться. Шестьдесят процентов!

- Чего? – затупил я.

- Ну, не будь у вас этой штуки в руках, я сказал бы пятьдесят, - деланно смутился торговец. – А так – шестьдесят вам, сорок мне.

- Подробнее.

Меня уже начал развлекать этот гном. Еще до того, как он начал свою, так сказать, презентацию, я догадался, что речь пойдет о трофеях и обращении их в деньги.

- Начну издалека, господин, - сразу предупредил освобожденный, убирая руки с затылка. – Я успел лишь бегло осмотреть содержимое трюма этого корабля, а в основной грузовой отсек даже и не выходил, но могу с уверенностью утверждать, что и он, скорее всего, заполнен едва ли на десять процентов. Прежде, будучи в несколько подчиненном положении, при осмотре разрушенного носителя, вынужден был собирать лишь наиболее ценные и не слишком габаритные вещи. Однако мертвое судно огромно и содержит в себе неисчислимое количество компонентов, которые, тем не менее, в обитаемом космосе ценятся довольно высоко. С моими навыками в демонтаже и торговле, и учитывая наличествующие у вас грузовые объемы, будет преступно упускать прибыль, прямо-таки падающую в руки.

- Рад, что ты заметил: перевозить трофеи буду все-таки я на своем корабле, - после минутных размышлений, и силой воли подавив рвущийся наружу смех, начал я торговаться. Смешила его искренняя вера, что я, абсолютно незнакомый ему человек, пять минут назад расстрелявший его товарищей по неволе, тем не менее, стану честно исполнять заключенный на словах договор.

- Но собирать ценности стану таки я, - разулыбался тот. – И реализация добытого на торговых площадках Содружества без изученных специализированных баз высокого уровня, может стать настоящей проблемой.

- Не думаю, что в Содружестве ты один такой специалист, - качнул я головой. – Наверняка мне легко удастся найти там посредника, который удовлетворится пятью процентами.

- Это несомненно так, мой господин. Однако ни один посредник не полезет вглубь уничтоженного звездолета, чтоб демонтировать детали, которые вы ему же и продадите.

- Согласен. Поэтому – десять, а не пять. И те трофеи, что я соберу сам, в договор не входят. Учти, винтовка все еще у меня в руках!

- Тридцать, - сокрушенно вздохнул гном, покосившись на хищный ствол штурмового комплекса. – И посреднические пять процентов с реализации вашей личной добычи...

Как ни странно – прежде не замечал за собой такого – но я даже удовольствие получил от этого базара. Сошлись на пятнадцати процентах, и конечно плюс те пять за продажу добытого лично мной. Кроме того, хакдарские боны, кем бы ни были найдены, в договор не входили и оставались исключительно моими.

- Откуда ты такой взялся, чудной, - все-таки засмеялся я, когда соглашение было достигнуто и мы, что называется – хлопнули по рукам. – Как твое имя?

- Шав, - гавкнул гном как-то грустно. – Они звали меня так.

- Что-то не похоже это на имя, - хмыкнул я. – Скорее на кличку смахивает.

Торговец гордо вскинул голову, блеснул ультимативно-карими глазками и выдал, чуть ли не по слогам:

- Сзаз Хушонкет Шаварго! Я нойман, если ты еще этого не понял.

- Ничего себе, - покивал я, припоминая рассказы Колобка об этом кочевом племени. – Шаварго. Сзаз Хушонкет... Не сочти за оскорбление, но нельзя ли это славное имя как-то... сократить? Как, к примеру, зовут тебя друзья? Вот мое имя – Максим. Но не против, если ты станешь обращаться ко мне – Макс.

- Варг, - слегка поклонился тот. – Друзья зовут меня так. Меня не оскорбит, если и ты станешь та делать.

- Отлично, Варг, - перевешивая штурмовой комплекс на спину в походное положение, улыбнулся я. – Вставай. И кстати! Ты умеешь прыгать через пустоту?