Реликт

Глава четырнадцатая

Поиски начали давать конкретный результат, теперь уже Виньер не скроется. Он знал город, где тот живёт, знал и имя, которым он назвался. Если всё пойдёт гладко, то не будет никакой нужды отправляться в края вечной зимы. Он поймает его, серьёзно поговорит, а потом либо убьёт, либо вернёт назад, либо… отпустит. Становиться вечным рабом генерала и наместника он не собирался, но, возможно, Виньер ему как-то поможет решить этот вопрос.

Попрощавшись с гостеприимным Васкесом, он собрался покидать его дом и отправляться в город Венден. Вот только с билетами начались проблемы, массовая отправка солдат на фронт и в прифронтовые области давала о себе знать.

Плюнув на билеты, Келд не стал возвращаться. В конце концов, дорога не столь уж и дальняя, а проникнуть в вагон ему никакого труда не составит. Приткнувшись в уголке вагона третьего класса, он доберётся до места ничуть не хуже, чем в роскошном купе.

Так он и поступил, протолкавшись через плотную толпу отъезжающих, приезжающих, встречающих и провожающих, он добрался, наконец, до нужного ему поезда. Проходит через Венден, только стоянка в том городе короткая, ни воду, ни уголь там пополнять не нужно, поэтому хватит и десяти минут, что, впрочем, даже с избытком. Выбрав вагон третьего класса, где люди буквально ехали друг у друга на головах (там даже количество мест не регулировалось никакими правилами, пока вмещаются, проводник будет пускать), он направился в сторону проводника. Внушаемость у всех людей разная, отвод глаз, или, по-научному суггестия, — довольно простое искусство для того, кто тренировался в нём тысячу лет, но неудачи случались и у него, иногда было проще сунуть монетку, чтобы глаза проводника сами собой отвелись в сторону. Но тогда проводник мог запомнить необычного пассажира, имеющего деньги на взятку, но не желающего ехать вторым классом.

Внушение подействовало, проводник почувствовал, как что-то толкнуло его в сторону, с трудом удержался на ногах, оглянулся, но не увидел уже никого. Крупный человек с немаленьким мешком за спиной просто растворился в воздухе.

В третьем классе было, мягко говоря, тесно. Не сказать, что сидели на головах, но все сидячие места были заняты. Ехали крестьяне, которых судьба зачем-то погнала в город, ехали нищие студенты, а может, уже бывшие студенты, сомнительно, чтобы человек столь бедный мог продолжать обучение в институте. Немало было и военных, в основном, это были раненые и инвалиды, направлявшиеся в тыл, у многих до сих пор виднелись пропитанные кровью повязки. Война только началась, а кровавый урожай уже потихоньку собирается. Скоро таких будет много, возможно, даже составят критическую массу, которая начнёт задавать вопросы тем, кто отправил их на убой.

Келд видел слишком многое в своей долгой жизни, видел, как создавались и рушились империи, как развитые государства превращались в руины буквально за время жизни одного поколения. Иногда тому было внятное объяснение, вроде мирового или локального природного катаклизма. Одна из крупнейших империй рухнула в результате многолетней засухи, сменился климат, перестали выпадать дожди, и цветущие равнины просто превратились в каменную пустыню. Люди оттуда просто ушли, за исключением тех, кто умер с голоду.

Ещё в одном мире, где техническое развитие достигло почти уровня этого, всё обрушилось в результате извержения вулкана. Вулкан был слишком велик, извергался долго, в результате чего в атмосферу попало много пыли и дыма. Закрыв солнце, они привели к бесконечной зиме, первые два года люди держались на запасах, потом началось вымирание, ни о каком порядке не шло и речи, даже массовый исход на юг не дал результата. Население сократилось раз в двадцать и, когда много лет спустя, люди увидели долгожданное солнце, это были уже не те люди, многое было утеряно, культура упала, местами до откровенной дикости, выжившие не были кладезями знаний. Теперь у них всё понемногу налаживается, но до былых высот ещё лет двести.

Но чаще всего источником подобных потрясений являлся сам человек. Чем лучше устроено государство, чем больше материальных благ в нём произведено, тем больше соблазн перераспределить их в свою пользу. И орудия такого передела уже весьма совершенны. А в результате те и другие сидят на руинах, а борьба прекращается, поскольку делить уже нечего. Впрочем, может быть, именно так и должно жить человечество, постоянно разрушая старое и создавая новое, в этом и заключается его путь. Каждый раз даётся новая попытка. Рано или поздно они создадут такое общество, что пойдёт исключительно вперёд, не оглядываясь и не останавливаясь для самоуничтожения.

Об этом Келд размышлял, сидя на узкой лавке, между молодой мамочкой с грудным ребёнком на руках и одноногим инвалидом средних лет, у которого была ампутирована правая нога, причём, культя ещё не до конца зажила, серо-зелёные форменные брюки местами были пропитаны кровью. Если таких выписывают из госпиталя, можно быть уверенным, что он уже переполнен, и там не хватает мест для тех раненых, кого ещё можно поставить в строй. Вялотекущий конфликт постепенно перерастал в масштабную войну.

В вагоне было прохладно, поскольку из всех плохо заделанных щелей поддувал ветер, но вместе с тем душно, поскольку десятки человек, собранные на ограниченной площади, сами были источником тепла и запахов. Последние более всего беспокоили чуткое обоняние Келда. Тут и вонь от немытых тел, тут и запахи испорченной пищи, тут и лютый перегар от некачественной водки, всё это усугублял густой табачный дым от пары десятков самокруток. На билет у людей денег не было, зато на махорку всегда найдутся. Да и махорка ли это была? Судя по запаху, курили они солому, пополам с сушёным заячьим помётом.

Келд, привыкший в своих бесконечных скитаниях к самым разным условиям, терпел стойко. В конце концов, это испытание не хуже того, что было с ним в одном из миров. Тот мир был половинчатым, на одной его части жили люди, построившие неплохую техническую цивилизацию, на другой было царство болот и живших среди них гигантских монстров. Создать там сколько-нибудь полноценные поселения было физически невозможно. Разве что по берегу океана стояли небольшие деревушки дикарей.

Но, как часто случается, людям из цивилизованной части мира позарез нужны были именно те земли. По злой насмешке создателя, именно там находились богатейшие запасы полезных ископаемых. Если отправляться в натуральный ад ради угля или железной руды желающих было немного, то золото, которое можно грести лопатой, или алмазы, лежавшие в каждой реке, привлекали отчаянных смельчаков и жадных торговцев, в прежде необитаемых местах постепенно возникали фактории.

Огороженные частоколом из толстых брёвен посёлки на пятьдесят-сто человек, где шла быстрая добыча природных богатств, которые вывозились на большую землю. Смельчаки гибли часто, поскольку и бревенчатая стена не могла остановить разъярённого монстра, четвероногую рептилию, закованную в панцирь, которая размером превышает трёх слонов. Или хищную рукокрылую тварь, вроде бы, относящуюся к млекопитающим, с размахом крыльев в восемь шагов. Таким и стены не помеха. Но других это не останавливало, на одной чаше весов лежала своя никчемная жизнь, а на другой — возможность быстро разбогатеть и стать уважаемым человеком. Размен этот для многих был достойным.

Чуть позже и государственные мужи сообразили, что не стоит оставлять такой лакомый кусок на откуп частникам. В гиблые земли направились казённые чиновники, а с ними отправляли солдат, что проштрафились по основному месту службы, а также офицеров, польстившихся на тройной оклад. Они сумели кое-как привести дикость в порядок, золото и драгоценные камни, добываемые там, теперь текли в государственную казну, точнее, и туда тоже, поскольку диких поселений оставалось ещё много.

Как водится, кроме тех, кто пытался найти своё счастье с киркой в руках, ну, или хотя бы с кошельком, нашлись и те, кто не желал работать, но обогатиться хотел. Всё очень просто, одни люди добывают золото, другие грабят их.

Именно в такую историю довелось вмешаться Келду. В том мире он прожил почти три года, благо, запас эликсира позволял, там он занимался привычным ремеслом охотника за головами. История была стандартной, в одной из факторий скопились запасы драгметалла, большие, которые уже переплавили в слитки. Несколько огромных ящиков, которые даже Келд с трудом мог оторвать от земли. Чтобы вывезти это богатство, использовали техническое чудо — дирижабль.

Откуда грабители узнали день отлёта, откуда им был известен маршрут и как они догадались подняться на нужную гору, осталось неизвестным. Скорее всего, нашёлся наводчик среди администрации, готовый за долю малую обеспечить успех рискованного мероприятия.

А дальше случилось то, что случилось. Подкараулив относительно невысоко летевший дирижабль, грабители использовали что-то, вроде гигантского арбалета, метнувшего огненную стрелу, которая пробила баллон. Шар был заправлен водородом, пробоина моментально вспыхнула, раздался взрыв, гондола упала на землю с высоты десятого этажа. Все, кто был внутри, погибли, а золото досталось налётчикам. Вот только они сами были не рады, кусок был слишком большим, они не в силах оказались его проглотить. Так и сидели в скалах, опасаясь спускаться на равнину, кишевшую хищниками. Выбраться налегке они бы смогли, но бросить тонну золота — ни за что. К тому же их личности были установлены, и от немедленного ареста их спасало только нахождение в труднодоступном месте.

Тут-то и подвернулся полицейским чиновникам некий странный бродяга, способный найти и убить кого угодно где угодно. Именно ему поручили это дело. Собственно, сама банда была не опасной, восемь человек с винтовками, невеликая сила. Вот только сперва следовало до них добраться.

Зачем Келд за это взялся, сказать было сложно, он вовсе не бедствовал, вполне хватало и тех заработков, что платили за пойманных воров. Скорее всего, хотел себя испытать, находиться в таких местах ему ещё не доводилось, сражаться с гигантскими тварями тоже.

Второй дирижабль гонять не стали, высадили его на берегу моря, снабдили всем необходимым и отправили на задание, примерно указав направление. Путешествие получилось утомительным. Пройти предстояло две сотни миль, одному, почти без оружия (если не считать таковым дульнозарядную винтовку и обрез двуствольного дробовика). Местность была соответствующей: непроходимые джунгли с редкими вкраплениями саванны, болота, которые требовалось обходить, закладывая большой крюк, в болотах жили странные существа, напоминающие крокодилов, но почему-то ярко-красной окраски, жаркий и влажный климат, от которого на теле не оставалось ни одной сухой нитки, москиты и всё те же хищники. Перед отправкой он прочитал справочник (вместе с добытчиками и авантюристами в дикие земли прибывали натуралисты и учёные, проводившие исследования, в результате кто-то получил профессорское звание, а кто-то стал экскрементами гигантской рептилии). Сказать по правде, тот ему мало чем помог, твари отличались отменным разнообразием, оставалось только импровизировать на ходу, маскироваться, перебивать запах, а если всё это не приносило пользы, отбиваться с помощью оружия.

Как бы то ни было, а через две недели он, измученный, оборванный и дважды раненый, вышел в нужное место, нашёл остатки дирижабля, откуда было унесено не только золото, но и вообще всё полезное, а тела лётчиков и охраны успели растащить падальщики. Оттуда он начал поиск, который быстро дал результаты. Грабителей к тому времени оставалось только шесть. Золото так и лежало нетронутым, двое, решив больше не испытывать судьбу, положили в карманы, сколько смогут унести, а потом направились к морю по прямой. Оба бесследно пропали в джунглях. Остальные так и продолжили сидеть над свалившимся с неба богатством, придумывая всё новые способы выноса.

Всё это он узнал из допроса главаря, последнего оставшегося в живых члена банды. Остальные умерли почти сразу, как только увидели выходящего из кустов странного человека. Келд зарос бородой, похудел и был с ног до головы перемазан болотной тиной. Вот только на его боеспособности это никак не сказалось. Бандиты умерли в течение двух минут. Главарь прожил чуть дольше, сумев рассказать свою печальную историю. Слитки нашлись поблизости, сложенные в большой пещере. Келд поступил честно, да и любой на его месте сделал бы так же, чтобы не попадать в ту же ситуацию, что и сами грабители.

Он в несколько ходок перенёс богатство на вершину самой высокой горы, откуда можно было подать сигнал. Оттуда, истратив все дымовые шашки, он смог связаться с лагерем. А ещё через неделю прибыл новый дирижабль, который подобрал ящики и самого охотника. Премия составила пять процентов клада, огромная сумма, что с трудом уместилось в большой мешок. С этим богатством можно было осесть в цивилизованном мире, купить поместье и жить барином. Вот только эликсир здесь не готовили, а потому пришлось возвращаться к себе, а золото положить в один из тайников.

Погружение в собственные воспоминания с успехом заменяло ему художественные книги и даже неоднократно видимое им кино. Зачем смотреть на придуманные приключения, когда есть свои, ничем не уступающие. Открыв глаза, он обнаружил, что по-прежнему сидит на лавке, рядом дремлет инвалид, а с другой стороны женщина перепеленывает младенца, который умудрился обгадиться второй раз за поездку. Ничего нового, вот только с видимостью в вагоне стало чуть лучше, курево у людей закончилось, а табачный дым понемногу вытянуло.

Это и позволило заметить странный взгляд, которого ещё совсем недавно не было. За ним следят? Возможно, но он бы почувствовал. На перроне никто не следил, а теперь?

Постепенно, путём тщательного анализа окружающих лиц, удалось установить источник взгляда. Тощий мужичок с усами, тоже плохо одетый, но всё же нищим не выглядит. Именно его пристальные взгляды ощущал на себе Келд. Собственно, ничего удивительного, полиция должна была обратить внимание. Или это не полиция? И откуда он здесь? Все вагоны сопровождают?

Самое простое решение было невозможным, в другой ситуации он бы просто поймал соглядатая за кадык и осторожно расспросил о том, какое ведомство этот человек представляет. Увы, в переполненном вагоне делать это очень неудобно, тут даже в туалет не ходят, потому что пробиться сложно.

После размышлений, занявших минут пять, Келд принял решение, простое решение: наплевать на слежку. Пусть следят, он ничего противозаконного не делает, ищет человека, так это не запрещено. Начнут вмешиваться и мешать — сами виноваты.

Дождавшись, пока поезд остановится на нужной станции (к счастью, проводник объявлял их настолько громко, что заглушал все разговоры и стук колёс), Келд встал, отряхнул с плаща воображаемую пыль и смело шагнул на перрон. В голове был адрес гостиницы, там его ждёт Виньер. Или уже не ждёт.