Река времени

Глава 12 Перечеркнутая дата

Встеча была назначена в двух кварталах от Хофбурга.

Арнольд Шпитс встретил Элберета радушно. Молодой американец не выглядел на сей раз расстроенным, но вел себя сдержанно. Мягко подскакивая на носках во время первых минут встречи, он выказывал тем самым нетерпение. Арнольд из вежливости и ради собственного спокойствия не хотел изначально сообщать о своей натянутой беседе со старшим братом Элберета. Но затаив злобу и обиду, не хотел так просто сдаваться. Открытый и порывистый Элберет, своим неприкрытым добродушием и знанием латыни мог стать хорошим инструментом в его работе. Арнольд не мог себе объяснить, что именно вызвало подобное расположением к этому молодому человеку. Все-таки латынь. Он признавался себе не раз, что по натуре человек он замкнутый, близкого общения, с кем бы то ни было посторонним, не жаждет, но к Элберету с первого дня питал необъяснимое чувство симпатии. Конфликт только подогрел его интерес.

Молодой человек, перестал подскакивать на носках.

- Я был с вами нечестным, господин Шпитс, - вдруг признался он.

- Не понимаю вас, господин Макензи, - ответил Арнольд.

- Брат настрого запретил мне общение с вами, но я все равно пришел.

- В таком случае должен признаться, что ваш брат навещал меня на прошлой неделе.

- Могу себе представить содержание разговора.

- Да, разговор был неприятный.

- Меня направляют в университет в Базеле, возможно в четверг меня уже не будет в Вене.

- Жаль, - вздохнул Арнольд.

Элберет промолчал.

- Если я покажу вашему господину Гаруди свитки, вас помилуют? - неожиданно спросил Арнольд.

- Что?

Удивление Элберета сделало его совершенно похожим на девушку, у Арнольда в это мгновение даже закрались сомнения, словно он распознал ловкую подмену. Он вспомнил вчерашний шутливый рассказ Хофмана, который за работой не сдержался и поведал, что у господина Макензи есть сестра, с Грэгом Макензи они не очень похожи, а вот с кузеном Элберетом сходство разительное, что является в семье поводом для шуток.

- Я предложил бы вашему опекуну оставить вас в Вене в обмен на мои услуги, - заявил Арнольд. - Я не слишком верю в ту мистическую сторону вопроса, о которой он мне рассказал. Это правда, что вы хотите связаться с отцом? Но свитки то тут при чем? Я не вижу связи. Я скорее поверю, что господину Гаруди, как хорошему мистификатору понадобились свитки. Он, очевидно, имеет влияние на вашу семью. Что он желает найти в манускриптах, вы догадываетесь?

- О связи с моим отцом - это чистая правда, - признался Элберет. - Эти свитки, говорят, содержат ключ к прошлому, к неким событиям.

- Но откуда вам это известно? Вы едва ли знакомы с содержанием хоть одного. На что надеется господин Гаруди? На мистические прозрения?

- Вы не представляете, на что способен Рагнар, - он назвал его по имени, как близкого знакомого, что выдавало волнение. - Я не всегда понимаю, что у него на уме. Если вы попытаетесь повлиять на него, а тем более помешать, я боюсь, он свернет вам шею. Покажите свитки мне и остановимся на этом.

- Элберет, вы мне нужны, - вдруг заговорил Арнольд. - Я на пороге открытия. Мне нужен переводчик, чтобы завершить работу. Я обязан перевести несколько латинских текстов, но свитки теперь важнее. Я был намерен попросить вас сделать перевод.

- А профессор Хофман, он знает, что вы на пороге открытия?

- Профессор Хофман уже заработал свою долю славы, он в меру авторитетен в своих кругах. Он успокоился и почивает на лаврах, а я желаю добиться большего. Я готов поделиться славой с вами, тогда путь в науку нам будет обеспечен. Ваш перевод был очень удачен. Вы прославитесь! Я вам помогу. Вы будете работать со мной. Мне необходимо перевести несколько текстов, чтобы свести воедино три языка, а потом найти ключ к прочтению свитков. Я их прочту!

- Господин Шпитс, я вас не понимаю. Вы хотите, чтобы я помог с переводами и готовы торговаться с господином Гаруди из-за меня?

- Ваш брат бросил мне вызов. Он бросил вызов и вам тоже, но вы молоды и в его власти. У меня есть, что предложить господину Гаруди, а заодно и вас отстоять. - Элберет явно опешил. Арнольд не стал останавливаться. - У меня есть известие для вашего Рагнара. Сегодня я покажу вам свитки те, что хранятся в библиотеке Хофбурга. Это вас вдохновит. Я обещал вам, но и вы обещайте мне. Я помогу вам остаться в Вене, а вы сделаете для меня переводы. Согласны?

- Как я могу что-то обещать? Господин Шпитс. Я, видимо, могу вас считать своим другом, если вы пожелали принять живое участие в моей судьбе?

- Другом - это громко сказано. Я мало вас знаю, но вы определенно подаете большие надежды. Впрочем, оставим этот разговор, нас ждут к назначенному часу, опоздание не сделает нам чести. Мы же идем во дворец. Поспешим.

Всю дорогу до Хофбурга Элберет молчал, а Арнольд описывал те возможности, которые перед ним открываются.

- Император предпочитает Шёнбрун, сейчас ни одного члена императорской фамилии нет в Хофбурге, процедура стала бы тяжело осуществимой, - заметил Арнольд.

- Говорят это потому, что осень такая теплая, - вставил дежурную фразу Элберет.

- Вы будто бы расстроены? - спросил Арнольд.

- Нет. Я очень волнуюсь. А как вам удалось получить разрешение для меня?

- У меня есть персональное разрешение, выданное мне лично на два лица, для меня и ассистента. Мне прежде помогал мой студент.

Арнольд поймал на себе странный взгляд Элберета, словно американец пронзил его взглядом насквозь, в душу взглянул. Арнольду стало отчетливо не по себе, но он приписал это волнению молодого человека.

По дворцу Элберет шел медленно, словно крадучись, оглядывался на все шорохи и звуки, сжимал нервно кулаки.

Элберет был словно подавлен великолепной атмосферой дворца, а в зале библиотеки замер посередине, его пришлось стаскивать с места. Потом он следовал за библиотекарем тихой тенью, был скован, много раз останавливался, Арнольд обгонял его, и Элберет дважды отставал. Он вздрогнул, когда Арнольд взял его за локоть, чтобы он шел быстрее.

Библиотекарь принес картонную папку большого формата и раскрыл перед ними.

- О, нет. Это не тот номер, - сказал Арнольд, - там значился восемьдесят шестой.

Библиотекарь кивнул.

Элберет заметил, что Арнольда здесь знают, как частого посетителя, библиотекарь не возразил, принес нужную Арнольду папку.

Библиотекарь не позволил прикасаться к листам. Он осторожно извлекал их из папки, демонстрировал и убирал. Элберет все время норовил подержать артефакты, но библиотекарь жестом предостерегал его. Элберет мрачнел, и Арнольд это заметил.

- Вы хорошо себя чувствуете? - спросил Арнольд, когда они стали уходить.

- Я не могу объяснить свои чувства, - только смог сказать Элберет.

- Вы ждали большего?

- О, нет. Я ждал, что буду испытывать нечто иное. Напрасно я не слушал Рагнара.

Арнольду казалось, что молодой человек впал в полусонное состояние, он выглядел отрешенным, на обратном пути он вообще потерялся. Арнольд с облегчением обнаружил его у выхода, туда его привел офицер охраны, и Арнольду пришлось извиняться.

Они покинули дворец два часа спустя. Завязать беседу оказалось невозможно, Элберет сказал, что все время думал об отце. Арнольду даже пришла мысль проводить его домой, так сильно он изменился. Элберет возразил, что будет скандал. Следующую встречу они не назначили.

Через час Рагнар получил записку по назначенному адресу: "Завтра обязательно встречаешься с Арнольдом".

Эл появилась в "Мастерских Ванхоффера" в четверть третьего, ей открыла Диана. Визит оказался неожиданным. Эл сияла, как начищенное столовое серебро. Диана не припоминала, чтобы командир исследовательской группы была так весела.

- Добрый день. Новый наряд. Не из тех, что я вам подбирала, - заметила Диана, когда они поднимались по лестнице.

- Добрый день. Да. Пришлось самой выбирать. Вчера я примерила первое перешитое платье, мне понравилось, надену в субботу на званный обед. А я по делу. Мне нужны данные на Лейдендорфов. Поможете? - спросила Эл.

Диана покосилась на нее.

- Вы в отличном настроении.

- Да. Я сегодня была в Хофбурге. Я видела кое-что, - ответила Эл и улыбнулась еще шире.

- Поздравляю.

- Хочу их перевести здесь и попросить Карла отправить по адресу. Мы наконец-то пожинаем первые плоды трудов. Хотела не делать переводы, но он оказался прав, удержаться трудно. Я ему благодарна. Вы сделаете мне копии предыдущих листов?

Диане стало понятно ее возбуждение и некоторая порывистость, прежде не свойственная Эл.

- Конечно.

Они отправились прямиком на четвертый этаж. Пока Диана копировала для Эл переводы листов, полученные у Хофмана, Эл медленно и старательно обрабатывала свои новые находки из Хофбурга.

- Ранний обед, останетесь? - спросила Диана.

- Не откажусь, - согласилась Эл. - Скажите Диана, вы действительно так плотно общаетесь с другими отделениями? Парижанин явился так кстати.

- Ну, если в этом времени ежегодные встречи можно считать плотным общением, то не так уж плотно. А его визит был незапланированным, обсуждался какой-то проект мастерской, и эксперт сделал замечание, что мы забегаем вперед возможностей времени. Карл дал команду отложить проект.

- Да, суровый эксперт. Мой друг Грегуар остался озадачен. Парижанин просто в пыль разнес наши планы, сейчас мои подопечные ломают голову над тем, как нам изменить стратегию поисков.

- То есть, затеи с шаром не будет? - несколько разочаровано спросила Диана.

Эл чуть засмеялась.

- Вы попались. А я-то думала, вы проницательны настолько, чтобы разоблачить Рагнара.

- Не понимаю.

Эл улыбнулась иронично и склонила голову. Потом закрыла глаза и покачала головой.

- Ему не нужен шар. Ему нужны вы.

- Это такой способ завлечь девушку?

- Я бы не так категорично выразилась. Он любит летать. Шар для него символический прототип всего, на чем он уже успел полетать. Наш Дмитрий - романтик.

- А я как бы дополнение? На воздушном шаре с девушкой? Меня он убеждал, что шар нужен для работы.

Эл улыбнулась.

- Он хотел и меня в этом убедить. Я на полетах, как бы сказать, собаку съела. Затея настолько фантастичная, что потребует все наши силы. Так что, Диана, должна вас разочаровать. Полет, если он будет, ограничиться простым приключением ради забавы. Предлагаю спуститься на грешную землю. Дайте-ка мне реестр ваших систем слежения, подыщу нам что-нибудь прозаическое. Грэг до сюда на этой неделе не доберется. Нас ждет еще один поход в Хофбург, я намерена к нему серьезнее подготовиться, одними сканерами нам не обойтись.

Диана посмотрела на Эл с грустью.

- Реестр, - будто бы вспомнила она. Она вызвала на терминал Эл список технического оснащения базы.

Для Дианы занятость Эл реестром, как результат - молчание, было кстати. Эл знает своего друга лучше, ее точная характеристика задела больше, чем любой фривольный намек. Диана с неприятным чувством вспомнила слова Ольги в самый первый день знакомства относительно обаяния Дмитрия. Настроение у нее испортилось.

- Эл, зачем вы это сказали? - не выдержала Диана.

Эл была занята своим делом и ответила с заминкой.

- Он не хотел вас обмануть, но завлечь - определенно. Димка дозировано умеет выпускать свое обаяние приправленное любовными флюидами. Не попадайтесь.

- Вы не боитесь обсуждать такие вопросы между собой. В вашей команде так принято, я заметила. И мне печально видеть, что ваши подчиненные подражают командиру. Поэтому Дмитрий с такой легкостью предсказал, что вы соберете на себя всех мужчин на ужине. Это манипуляция. И он допускает ее и со мной. Это не совсем этично.

- Я знаю, - спокойно сказала Эл. - Но я его этому не учила. Он от природы такой, как и я.

- Он обволакивает своим обаянием меня, и я поддаюсь, поскольку он мне нравиться. А вам зачем? Зачем вы так поступили на ужине? Зачем?

Диана была возмущена.

- Могу объяснить, - не поднимая головы от работы, ответила Эл. - Видите ли, я хоть и кажусь равнодушной и беспристрастной, но меня можно побудить реагировать. В частности, Карл неоднократно подчеркивал, что мой женский ум несколько слабее его мужского. Так вот, это далеко не факт. Вот я на вечере и собрала мужское общество, предоставив господину Ванхофферу право управлять дискуссией. Он не поделился? А вид у него был бледный. Потому что контролировать этот спонтанный всплеск он не смог. Не он управлял мужской компанией, а я.

- Но не благодаря вашему уму, а скорее обаянию.

- Правда? Отчасти. Я не в праве вести такие беседы в подобном обществе, мне запрещено инструкцией. Но Карл обязан, как историк и исследователь, регулировать такие потоки информации. Что-то я не заметила. Если бы не Александр, которого вы подослали, судьбы Европы решались бы с моим участием до конца вечера.

- Вы жестоки, Эл.

- Да. Со стороны кажется, что мы развлекаемся? Вы с первого вечера знаете, что мы за команда. И у нас с вами установилось взаимное доверие. Благодаря Дмитрию, в некотором смысле.

- Почему вы решили, что я вам доверяю?

- Потому что вы выключили "прослушку", когда мы сюда вошли. Потому что вы не хотите, чтобы шеф знал содержание нашего разговора. Вы выдали мне весь список возможностей базы, чтобы Карл не сделал нам ограничений. Вам влетит за это, но такую оплошность можно всегда списать на недостатки женского ума, моего и вашего. Я вам подыграю. Я выберу такую систему сканирования, которую мне бы посоветовал господин Ванхоффер. А в реалии мы будем использовать другую.

Диана подняла на нее глаза, в них не было гнева, как минуту назад, скорее покорная обреченность. Эл не отрываясь от терминала, копалась в техническом реестре, с видом знатока.

- Вы действительно можете командовать флотом? - вдруг спросила Диана. - Не морским.

Эл подняла глаза от терминала.

- Я? Ох, Дмитрий. Да. Могу, - Эл слабо улыбнулась, опустила глаза, - Дмитрий сказал, что вы назвали нас бандитами. Так вот я могу по случаю пиратским флотом командовать.

- Методы у вас схожие.

- Неужели? Вы путаете свободу мышления с дерзостью, а коварство с умением понимать нужды людей. Вы уверены, что хорошо знаете бандитов? Люди вообще странные существа, они склонны проецировать свои грехи и несовершенства на окружающих.

- Так звучит, будто вы себя к людям не относите.

- Если мою жизнь поделить примерно пополам, то одну из частей я общалась только с другими цивилизациями, отсюда и мысли такие. Не сердитесь на меня. Извините. Через три недели мы исчезнем из вашей жизни навсегда.

- Эл, у меня возникает естественное беспокойство. Вы знаете о системе слежения, знаете об оснащении базы, а теперь и о возможностях…

- Это не вы встревожены, а Ванхоффер. Давайте будем называть вещи своими именами. Вам нравилась наша команда, ваше волнение пришло извне, это постороннее влияние. Вы подозреваете, что мы ради достижения цели пустимся во все тяжкие? Ну что вы, Диана, вы подозреваете, что я причиню отделению вред? Бог с вами. У меня и в мыслях не было. Мы прибыли именно за тем, о чем вам сообщили. Ваше волнение иного свойства. Если вас пугает наша бурная деятельность, так сами посудите - времени у нас не так много. Если вас тревожит наша осведомленность, то я вас успокою. Это профессиональная осведомленность. Нормальное любопытство исследователя. Горизонт возможностей так сказать.

- Эл. За какой срок вы можете вывести из строя систему слежения базы? Только откровенно.

- Даже так? Честно? Я такой команды никогда не дам. Зачем?

- Если придется. За сколько?

- Как вы настойчивы, Диана. Минуты за три. Безвозвратно. Если подпортить, и минуты хватит.

Диана замерла с широко раскрытыми глазами.

- Карл в вас ошибается?

- Конечно. Откуда ему знать о нас. Из отчетов патруля? Скорее он понятия не имеет кто мы.

- Имеет, - вдруг призналась она. - Карл - профессионал. За вами следят уже четыре дня.

Эл вдруг засмеялась.

Диана совершенно опешила.

- Вы знаете? - воскликнула она.

- Это же эксперимент. Вполне понятно, почему нас пасет патруль. Диана, успокойтесь. Вы все преувеличили. Мы как занимались своими делами, так и занимаемся.

- Мне неприятно говорить об этом, просто вы были резки, Эл.

- Диана, все гораздо проще. Я знаю о вашем романе с Дмитрием, а Ванхоффер не знает. Димка пошутил, что вас завербовал, что мы обладаем секретами друг друга, вы решили, что у нас есть почва для шантажа. Ваше неприятное ощущение проистекает не из подозрений в наш адрес, а из-за чувства вины перед Карлом. Признаться ему вы не можете, потому что он вас отстранит от дела, и Дмитрий станет недоступен. Ваш шеф вызвал патруль, потому что мы потерялись на две недели, он заподозрил, что мы где-то пропадали это время. Потом его смутила наша широта познаний и прыть, с которой мы взялись за дело, подлила масла в огонь. Наблюдая все это снаружи, вы сделали неточные выводы и испугались. Это нормально при недостатке опыта в таких делах. Одно дело антропологией, как наукой, заниматься, и увидеть людей с нетипичными для этого времени лицами, связать их с нами. Так вы вычленили патруль? Карл вам о нем не говорил. Вы не допускали мысль, что Дмитрий вас использует из симпатии, без моего приказа? Это именно так.

- Что там за история с горшками фрау Хофман?

- Не знаю. Он не рассказал.

- Каким образом он это мог сделать? Без вас?

- Димка вообще у нас затейник, - засмеялась Эл. - Ему так жить интереснее. Диана, остыньте. Ваши страхи напрасны. Время обеда. Потом продолжим.

Эл небрежным движением отбросила терминал. Диана не могла расстаться с давящими чувствами, но настрой Эл спокойный и радостный, который не покидал ее всю беседу, говорил о том, что она гораздо проще относиться к таким моментам.

- Карл придет к обеду, - предупредила Диана.

- Ну и славно, - обрадовалась Эл. - Мне нужна его помощь.

Ванхоффер был удивлен присутствием Эл.

- Я не предупредила, простите. Я была в Хофбурге и примчалась, чтобы сделать переводы, - ответила Эл на его расспросы о причине визита.

Карл Ванхоффер лично усадил ее за стол, сам отодвинул стул. Диана сидела напротив Эл, решила быть осторожной с обоими, вести себя как обычно. Карл молчал пока дежурный, отвечающий за обед, не удалился. Они остались втроем.

- Вы раньше бывали в Хофбурге? - спросил Ванхоффер.

Фраза была дежурной.

- Одно видеть его, как музей, совсем иное, как действующее здание, со своей историей и обитателями. Увлекает, - согласилась Эл. - Я не буду назойлива, если попрошу снова помочь с переводами и опять отослать эту порцию находок домой?

- Я обязан вам помогать, это не только мой долг, но и желание, - сказал Ванхоффер.

- Я должна извиниться за то, что устроила дебаты о войне в воскресенье. Диана мне уже сделал замечание.

- Но вы в этом не виноваты, просто ваши горничные оказались искусны в создании вашего образа светской дамы, - со смехом сказал Ванхоффер.

- Обаяние было чрезмерным? - спросила Эл.

- Как женщина может быть чрезмерно обаятельной? Вы были вынуждены быть в центре внимания, в вашу честь устраивался ужин, ради расширения знакомств. Мне скорее была удивительна выдержка вашего супруга.

- Это наша работа.

- Не думаю, я заметил некоторое недовольство в его лице. Не я один.

Он посмотрел на Диану, словно искал у нее одобрения.

- Я, пожалуй, видела, что беспокойство Александра иного свойства. Незнакомое время, другой менталитет, много посторонних, он опасался, что Эл скажет что-нибудь, - высказала свое мнение Диана.

Она была не согласна с Ванхоффером, поскольку элементарно знала правду, подоплеку происшествия, но выразить несогласие не посмела иным способом, кроме предположений.

- А мне не приходилось разговаривать, - заметила Эл.

- Вот именно. Дискуссия протекала в присутствии, но без участия, так сказать, - одобрил Ванхоффер. - Что в сущности Эл может знать о будущей войне.

- Я на ней была. И на второй тоже, - со смущенной улыбкой заметила Эл. - Я специализируюсь на войнах, господин Ванхоффер. Это вообще, мое первое мирное задание. Боялась, что подам дурную идею мирным людям. А то не в Сараево кронпринца убьют, а в России, например, кого-нибудь. Диана права в своих замечаниях в мой адрес. Я увлеклась, тема войны показалась мне самой интересной за весь вечер. Стороны, на мой взгляд, разделились интересно, и будущие участники стали ясны. Всегда интересно, что творилось в умах людей накануне события. Кстати. Особое спасибо, за эксперта, тут уместно сказать, что его визит оказался своевременным. Нам придется в корне пересмотреть стратегию поисков. Хотя собственно свитки мы почти собрали с вашей помощью. Остался последний визит в Хофбург на следующей неделе.

- А что потом? - спросил Ванхоффер. - Что вы собираетесь целый месяц делать в Вене?

- Отдыхать, - сказала Эл и засмеялась. - Нет. Конечно, нет. Я пошутила. Мы поищем сходные документы по этой теме. Профессор Хофман, как весьма ученый человек своего времени вызвал у меня интерес и к другим документам, появляющимся в Европе в это время. Схожие надписи встречаются не только в свитках, предметы искусства имеют символику, есть параллели между криптограммами. Покопаемся в этой тематике. Раз мы так надолго здесь, нужно использовать время с пользой.

Диана ей не верила. Уже не верила. Эл играла с Ванхоффером, как кошка с мышью. Остаток времени за обедом Диана предпочла поддерживать разговор с позиции вежливого участия, но в темы разговоров она не вникала с должным вниманием. Переходы от темы к теме не имели связи, в итоге, она запуталась.

- К сожалению, сразу после обеда я должен отбыть по делам. На этой неделе я вам мало, чем могу помочь. Диана остается вашим куратором, обращайтесь к ней, - сказал Ванхоффер, давая понять, что обед окончен.

- Вы и так достаточно для нас сделали. Не перестаю вас благодарить. Помните, я просила систему слежения? - спросила Эл. - Позволите ее взять?

Диана похолодела. Эл решила выдать Карлу саму себя?!

- Она вам еще нужна? - спросил Ванхоффер, но не выказал никаких чувств, кроме вежливого участия.

- Да.

- Я снабжу вас ею через два дня.

- Отлично. Вы наш ангел-хранитель, - поблагодарила Эл и улыбнулась Ванхофферу точно такой же улыбкой, которую подарила на входе Диане.

- Я должен откланяться.

Ванхоффер ушел не оставив Диане никаких указаний.

- Вернемся к работе? - предложила Эл.

- Что вы собираетесь сделать еще? - спросила Диана.

- Я могу уйти, если вам некогда, - сказала Эл.

- Я могу вас проверить? - спросила Диана.

- На предмет?

- Напишите мне, как Дмитрий написал фрау Хофман, какую систему вы выбрали для работы и какую в итоге вам предоставит Карл?

- Я не предсказатель.

- Вы знаете?

Диана достала записную книжку и протянула Эл.

- Пишите.

Эл взяла из ее рук книжку и карандаш. Приложила книжку к стене и печатными буквами написала две строчки.

- Первая наша, вторая Ванхоффера, - прокомментировала Эл.

- Хорошо.

Диана убрала книжку в карман.

- Сердитесь, - заключила Эл.

Диана не желала притворяться, что собирается дальше помогать ей. Эл понимающе кивнула и попрощалась.

Экипаж повез Эл не в их дом, а на квартиру, которую Грэгу предоставил на время один из знакомых. Квартирка принадлежала его матери, была маленькой, и располагалась в переулке на удалении от центра города. Добраться по адресу можно было только пешком, так как улочки в этом районе были узкими, экипаж там проехать не мог.

Эл поднялась по лестнице, по скрипучим деревянным ступеням, у нее не было ключа, и она тихонько постучала. В квартире оказались Оля, Алик и Дмитрий.

- Как ты кстати, - сказал Алик. - Ну?

Эл в ответ вздохнула и вытащила шляпную булавку. В одной руке она держала шляпку, а в другой булаву. Она сделала булавкой шутливый выпад.

- Так бы и проткнула Арнольда. Ну и тип! - сказала она. - День сегодня неудачный что ли?

Дмитрий выглянул в дверной проем.

- Обманул? - спросил он.

- Еще как! Вот мерзавец, - прошипела она. - Он умышленно попросил библиотекаря достать не те свитки. Думал, я не знаю, как выглядит папирус.

- А ты смогла понять, где лежат настоящие? - спросил Алик.

- Я знаю направление, где их можно разыскать. Я отсканировала все, что мне было доступно, все помещения, полки с книгами, фолианты, которые лежали вокруг. Даже заблудиться пришлось ради пользы дела. К счастью у нас может образоваться второй шанс. У меня и Дмитрия, то есть Рагнара, - сказала она.

Алик помог ей снять накидку и ласково обнял за шею.

- Я чувствую, что ты натворила что-то, - сказал он, испытующе глядя на Эл.

- Дим, на два слова, - позвала она.

Эл высвободилась из рук Алика и пошла по узкому коридорчику в дальнюю комнату. Дмитрий тихонько свистнул и пошел за ней.

Эл закрыла дверь и тихо произнесла.

- Я сегодня поступила некорректно по отношению к тебе. Я влезла в твои отношения с Дианой, - призналась Эл.

- Что сказала? - спросил он.

- Я сказал, что затея с шаром - это лишь средство ее завлечь, что ты просто ее пытаешься обаять.

- Как других прочих, - добавил он.

- Я точно так не сказала, но предупредила, чтобы она была осторожна с тобой. Извини.

- И что на тебя нашло? - поинтересовался он.

Эл сделал кистью красивый, очень женственный круговой жест.

- Общая обстановка. А еще я сказала, что мне надоели намеки Ванхоффера на недостатки женского ума, что мы слишком опытные, чтобы с нами тягаться. У меня на сканерах точная схема информационного центра, я знаю, где хранятся пакеты систем слежения. Она сказала, что это Ванхоффер вызвал патруль, и не отрицала, что следит за нами. И еще она очень боится, что шеф узнает о ваших отношениях. Паникует. Она путается в собственных сетях. У нее назревает кризис.

- У нас нет никаких отношений, Эл. Пара прогулок вдвоем - это еще не отношения.

- Прости, дружище, если влезла не в свое дело.

- Пыталась ее от меня отпугнуть?

- Да. - Эл резко кивнула.

- Значит, ты заметила. Заметила, что с ней не так, как с другими.

- Я не знаю, как она поступит. Я оставила ее подавленной и растерянной. Ближайшие сутки решат нашу судьбу. Либо она пойдет к Ванхофферу и признается, либо чувства к тебе победят, и она броситься, нам помогать. Тебе. Ты в этой истории единственный мотив, которым она руководствуется, помогая нам.

- Тебе она тоже из симпатии помогала, пока ты ее не обидела, - сказал он. - Зачем?

- Чтобы не привязывалась к нам.

- Да-а-а. Не знаю, то ли обнять тебя, то ли оплеуху отвесить, командор. Не бери такие грехи на душу, опять нарвешься. Хочешь, чтобы еще один человек тебя ненавидел?

Эл склонила голову и вздохнула.

- Я тебя успокою, - криво улыбнулся он. - Твои ухищрения нас не остановят. Вот увидишь, она завтра примчится, чтобы увидеться. Или я отправлюсь на базу, чтобы раздобыть нам датчики. Отпустишь?

- Ты в праве сердиться.

- На тебя не возможно сердиться, когда ты в таком виде. Ты просто настоящая леди. Освоилась с внешностью, а взгляд-то выдает. Знаю я твои лисьи ходы. Ты ее намеренно тряхнула, чтобы она приняла решение до того, как начнется основная заваруха. Тебе союзник нужен, а не влюбленная барышня. Тут не могу с тобой не согласиться. Вина перед Ванхоффером может толкнуть ее на глупый поступок. Она привыкла перед ним отчитываться. В ответ она получит отнюдь не отеческую заботу и участие, а, скорее всего, выговор, если не изгнание. Карл Ванхоффер, по-моему, добровольно сросся с этим временем, впитав его порой абсурдные установки. Он считает себя старше, опытнее и умнее. Алик прав, может, стоит проучить его.

- Не надо. Диане тогда первой достанется. Я сегодня отвела душу за обедом, не удержалась. Отвлекла внимание от эксперта и нашей параллельной деятельности. Посмотрим, хватит ли у него сведений и ума, чтобы нас уличить.

- Пойдем к ребятам, а то мне неудобно, - предложил Дмитрий. - Я все понял.

Он подошел и открыл перед ней дверь.

Ольга и Алик тоже разговаривали, судя по обрывкам фраз о Лейдендорфах.

- Эл, как фамилия чиновника из министерства образования? - спросил Алик громко, услышав их шаги.

- Его зовут Вольфганг Берг, - ответила она.

Они входили в маленькую гостиную. Ольга расположилась в большом кресле у окна, Алик из-за занавески наблюдал за улицей. Он стоял спиной, сложив руки на груди.

- Он, как я узнал, очень хорошо знает Лейдендорфов. Он служил вместе с Лейдендорфом в министерстве внутренних дел, если можно так выразиться. Шпионаж - вот чем они совместно занимались. Из-за двух крупных скандалов и разоблачений Лейдендорф теперь в немилости у самого государя.

- Фрау Берг не пригласила Матильду Лейдендорф в пятницу в свой салон, - сообщила Ольга. - Матильда была немного расстроена, но причину, кажется, понимала. А нам приглашение утром принесли. Тоже не всем. Тебе, Александру и Рагнару, а вот меня и Грэга обошли стороной. У хозяйки дома своеобразная избирательность.

- Ее прельщают титулованные особы. Я у нее в пятницу спрошу о Матильде, - пообещала Эл. - Мы пойдем вдвоем. Чиновник на меня глаз положил, присутствие мужа будет его напрягать. Дадим повод. В салоне не обязательно соблюдать все светские порядки. Опять же, я, по легенде, натура неординарная.

- А мне нужны напарники для фехтования. Подцеплю какого-нибудь военного, - согласился Дмитрий.

- Поучи Теодора, - предложила Ольга.

- Свят-свят. Мне придется напрячься, чтобы по нему саблей не попасть.

- Матильде нужен учитель фехтования для Теодора, - настаивала Ольга.

- Уже сосватала? Ну, Хельга Карлсон, спасибо!

- Она платит.

- Я сам Теодору заплачу, чтобы он на лезвие не насел.

- А возьми-ка меня с собой, когда пойдешь заниматься фехтованием. Я пойду с вами, как Элберет, - сказала Эл, обращаясь к Дмитрию, она заискивающе взяла его под локоть. - Не дам тебе пришибить бедного Теодора. Оля его вальсам учила, а я буду учить фехтованию. Только Матильда не должна быть поблизости.

- Нет-нет, не уговаривайте, у меня все дни расписаны буквально по минутам. А с Теодором - это сплошное баловство, - отказался Дмитрий.

- Эл, ты рискуешь. Теодор не знаком с Элберетом, зато Матильда знает, что Элберет - женщина, - предупредил Алик.

- В этом есть свой резон, пока не скажу какой. Но в будущем мои старания будут вознаграждены.

- Опять тайны, - вздохнула Оля.

- Интрига, - поправила Эл.

- А то мы заскучаем без интриг, - улыбнулся Алик.

- А Грэг вообще обещал появиться? - спросила Эл.

- Я не знаю. Он указал этот адрес для встречи, переслал мне ключ. Считай, часа два мы собирались здесь. Пока проверяли патруль еще полчаса. Они нас теряют, потому что методы поиска не работают. Грэг будет добираться один, если его пасут, рисковать он не будет. Если я правильно понял, то ни один из нас не имеет идентификационного датчика в теле. Эл, а нам не влетит от Хёйлера? Мы не имеем опознавательных знаков Службы времени. Как ты обошла факт вживления датчиков? Ты шатаешься по всем зданиям службы в будущем, и система тебя не блокирует?

- Я пользуюсь временными пропусками. Алик, ты ли это? Спрашивать у меня, как я обхожу системы, - улыбнулась Эл.

- Меня не ты удивляешь, а все мы. У меня его тоже нет.

- Я вытащила свой датчик, как только мы тут появились. Я его оставляю где-нибудь и ухожу. Он со мной, только если я не опасаюсь, что меня уличат в незаконной деятельности, - сказала Ольга.

- А Игорь? - спросила Эл.

- И он так же сделал. Он носит датчик с собой, потому что в данный момент не занят ничем, что можно поставить в вину.

- Поэтому патрульные нас теряют пять раз на дню, - поглаживая бородку, сказал Дмитрий.

Эл отодвинула себе стул и уселась к маленькому обеденному столу, остальные даже позы не изменили. Эл положила перед собой книжечку Дубова и достала сложенный вчетверо лист бумаги. Она развернула лист, положила на стол. Потом достала второй листок, на котором кроме текста, была нарисована какая-то схема.

- Вот список ключевых слов из текста, который Игорь слышал от Дубова. Вот схема, которую по моему и Игоря мнению Дубов пытался до нас донести.

Дмитрий единственный, заглянул ей через плечо. Он пробежал текст, посмотрел на схему.

- Мудрено.

Эл подняла на него глаза и посмотрела снизу вверх.

- Логика Самадина. Рисунки, я подозреваю, сначала сделала Нали, жена Самадина, а Дубов пытался воспроизвести. Рисовать он точно не умеет. Рисунки так и остались для меня пока загадкой. Что касается перечеркнутых дат, то лишь одна из них выпадает на эту неделю, а точнее, это будет завтра. Ребят, я не знаю, что произойдет завтра. Дубов никак не намекнул, а если в записях был намек, то он так завуалирован, я концов не нашла. Одна надежда, что в процессе как-то озарит.

- А кто предположил, что Дубов не имеет отношения к нашим изысканиям? Кому первому в голову пришло? - спросил Алик, продолжая наблюдать за улицей.

- Я, - созналась Эл.

- Дубов посвящен в то, что мы ищем? - спросил Алик.

- Ты намекаешь, что Дубов из-за свитков примчался? - вместо ответа спросила Эл.

- Именно.

- Я не ставила никого в известность, что свитки - наша основная цель.

- А он сказал: "Найдете свитки - измените историю", - сказал Дмитрий и показал фразу на листе. - Игорь это подчеркнул. Знает Дубов о свитках, о их древности, что Ванхоффер не отсылал свитки в будущее. Не той датой, которой мы просили.

- Значит, нужно организовать отправку не зависимо от Ванхоффера, - сказала Ольга. - Вы можете?

- Можем, пользуясь патрульными каналами, а это означает, что мы выкажем откровенное недоверие главе отделения. Хёйлер от деятельности Эл и так не в восторге, - вздохнул Алик.

- Остается вызубрить переводы, - заключила Эл. - Сделать переводы и выучить их.

Она задумалась.

- Дубов. Дубов. И свитки. Древние цивилизации, - бормотала Эл и терла пальцами лоб.

Дмитрий присел на краешек стола.

- Ты не в Америке. Стул возьми, - сделал она выговор, не отрывая глаз от листа. Она протянула книжку. - Ты русский не хуже меня знаешь. Почитай.

Дмитрий сел на стул, спиной к Алику, лицом к двери, открыл книжку, потер глаза и зачитался. Он хмурился, разбирая написанное по словам. Он ругнулся, себе под нос. Потом достал свою книжку, карандаш и стал аккуратно переписывать текст нормальным для него русским языком. Занятие поглотило его.

Оля зевнула, прикрывая рот ладошкой, она уже набегалась по городу, выясняя и проверяя лично, бывшие места обитания Лейдендорфов. Чувствуя усталость и некоторую неясность ума, она не хотела вдумываться в письмена Дубова и даже выводы Эл. Из-за недельного общения на немецком и штудирования шведского, она чувствовала разлад с русским, который из трех этих языков был не самым простым. Соваться в помощницы Димке было бессмысленно. Она даже приблизительно не представляла, какие перлы мог оставить Дубов. Она откинула голову на спинку кресла и позволила себе задремать.

- Эл, можно вашу схему? - спросила Алик, протягивая руку.

Дмитрий через свою голову передал ему лист.

Алик какое-то время бросал короткие взгляды на улицу, а потом сосредоточился на схеме.

В комнате стало совсем тихо, лишь слышалось мерное дыхание Ольги и шуршание карандаша о бумагу, когда Дмитрий слово за словом расшифровывал текст.

От щелчка ключа в замке все вздрогнули. Оля проснулась. Она вяло осмотрела друзей.

- Замок надо смазать, механика, - послышался от входной двери голос Игоря. - Это я.

- Прозевал, - в стол улыбнулась Эл. - А кто-то убеждал меня, что чувствует патруль. А своих?

- Ну, задумался. Накрутили вы тут схему, черт ногу сломит, непонятно, что откуда берется, - виновато возразил Алик.

- Женская логика, - расправляя плечики, улыбаясь ему, ответила Ольга.

Игорь нес в руках два небольших свертка, коробку и две бутыли молока. Он положил свертки на стол.

- Нет патруля, улочка узенькая, я проверял, даже квартал обошел, чтобы еще раз проверить, - заверил Игорь.

- Вот и я о том, - подтвердил Алик.

- Хорошо ты запасся, - одобрил Дмитрий.

- Я не знаю, сколько мы здесь сидеть будем, на случай, если проголодаемся. Поищу посуду. Водопровода здесь нет, вода привозная, так что извините.

- А на чем ее согреть, воду? - засмеялся Дмитрий.

- Да, ни дров, ни газа, здесь не водится, - согласился Алик. - Молоком обойдемся.

Игорь дошел до двери и вдруг замер. Алик прислушался, от двери не доносилось никакого шума.

- Ты чего? - спросил он у Игоря.

- До меня, кажется, дошло, - выдохнул Игорь. - Эл, там что-то было?

Игорь стоял в дверях, щелкая пальцами.

- Дубов, - выговорил он.

Ему хотели задать вопрос, но Эл многозначительно подняла палец вверх, чтобы его не сбили с мысли. Игорь обернулся на них с растерянным выражением лица.

- Система отопления. Дубов показал мне дом в разрезе. Там был газовый коллектор.

- Дом из коллекции технических новинок, - добавила Эл.

- Да.

- Это какой-то конкретный дом? - спросила Ольга.

- Я не знаю, - признался Игорь. - Но это мог быть намек. Надо проверить.

- Еще Дубов указал тебе на макет летательного аппарата в виде летучей мыши, что не означает наличие летной техники такого уровня в этом времени, - сказал Дмитрий.

- Ванхоффер не имеет права внедрять в умы людей несуществующие проекты. В его коллекции должны быть собраны не идеи, а уже реализованные на бумаге и в макете вещи, - возразил Алик. - Его хобби не так невинно. Проекты могу работать, раз он руководит технической мастерской.

- Мышка существует? Интересно посмотреть, - оживился Дмитрий. - Жаль, я не видел комнату с диковинами, просто хоть лезь в дом к Ванхофферу.

- Зачем лезть, мы его навестим, - решительно сказала Эл. - Причем законно. Повод будет в пятницу.

- Кто пойдет? - спросил Алик.

- Я и Оля, - ответила Эл.

- Я? - удивилась Ольга.

Молодые люди переглянулись.

- Ой, хитришь, Элизабет! - воскликнул Алик.

- Я согласна, - ответила Ольга, предчувствуя, что Эл могут переубедить веские аргументы молодых людей.

Ольга поднялась с места и стала разворачивать свертки. В одном был хлеб, в другом мясо и овощи.

- А чем это нарезать? - спросила она.

Эл и Дмитрий одновременно вынули откуда-то из одежды ножи и протянули ей.

Алик засмеялся. Игорь так и стоял в задумчивости. Он далеко не сразу сопоставил макет дома с реальностью, но скорость, с которой Эл среагировала, поняла она его мгновенно. Почему в дом Ванхоффера пойдет Ольга? Свою догадку он озвучивать не стал.

Он пошел на кухню, пошарив по шкафчикам и полкам, нашел два граненых фужера, чашку и два стаканчика. Он принес посуду в гостиную и, достав чистый носовой платок, стал тщательно протирать свои находки. Пыли оказалось немного.

Дмитрий взял фужер и посмотрел на свет.

- Это не Москва, где пылища скапливается за сутки, - вздохнул и улыбнулся.

Он стал разливать молоко. Потом он выставил вперед свой стакан.

- За удачу? - предложил он.

- Не лишнее, - одобрил Алик и стукнул свом стаканом о кромку его.

Остальные их поддержали.

Потом Дмитрий сел дальше переписывать книжку.

Вечер настал быстро, пришлось расходиться, чтобы не зажигать свет и не привлекать внимания к пустой квартирке.

Ольга шла по улочке и вдруг доверительно взяла за руку Игоря.

- Ты я заметила в хорошем расположении духа. День был удачным? - спросил он.

- Вполне. Но есть и особый момент. Я, кажется, вживаюсь в этот мирок. Я чувствую, что мы, наконец-то, начали работать сообща. Между нами нет недосказанности, что не похоже на Эл. Алик не пасет нас как стадо овец, и Димка не лезет на рожон. Нас можно с полной уверенностью назвать единомышленниками. Приятно. - Она сладко вздохнула. - Именно такую обстановку ты обожаешь.

- Она самая творческая.

- И самая расслабляющая, - обернувшись, вмешался Дмитрий.

- Это кому как, - возразил Игорь.

Домой они вернулись разными путями и разными компаниями. Первым ввалился Дмитрий и стал искать по дому друзей, удивляясь, что пришел первым. Потом появились остальные с бутылью молока, прихваченного с явочной квартиры.

Лукаш молоку удивился, разумеется, стал интересоваться причиной его появления. Ему было заявлено, что графиня обожает молоко, а здесь она самое натуральное.

За ужином они обсуждали день, выдавая заранее заготовленные для огласки факты.

Утро среды началось сумбурно. За завтраком, к которому все сошлись одновременно, друзья косились на Эл. Она готовая к очередной встрече с Арнольдом, одетая в мужской костюм, сосредоточенно пила кофе и молчала, лишь обменивалась взглядами с каждым по очереди. От нее ждали указаний. Эл вытерла салфеткой губы.

- Если сегодня возникнул ситуации вне вашего графика, обратите на них внимание. Реагируйте не по уму, а как ощущение ситуации подскажет, - сказала она. - Я вам доверяю. Избегайте контактов, которые могут спровоцировать вас на действия, противоречащие этике службы.

- Я решил сегодня не принимать никаких решений, на всякий случай. От глупостей никто не застрахован, - напряженно сказал Игорь.

- Я надеюсь, великая река времени перемелет наши глупости. - Эл, наконец, одарила их улыбкой. - Процесс тем и интересен, что не предсказуем. Вот она - настоящая почва для маневров.

- Это ты нас так вдохновляешь? - Дмитрий прищурил карие глаза.

Эл улыбнулась ему персонально.

Алик подумал, что в любом случае они меняют ход событий, а как именно, угадать никому из них не дано. У него не было острого чувства опасности, неизвестность вдруг стала более ощутима, чем обычно. Ни прежде в патруле, ни теперь он не забывал о том, что они имеют отношение с тем таинственным потоком событий, который задан в соответствии со сложными процессами самой жизни. Он подчиняется законам, но как все в природе он необычно гибок и вариативен. Этот поток действительно представлял для него реку. Эл воспользовалась образом реки, который он ввел в их словесный обиход. В такие моменты как этот, ему хотелось выйти на берег и рассмотреть течение. И это возможно. Хлыст Тиамита учил его этому, таким даром обладал Самадин Бхудт. Он вспомнил, как Игорь и Дмитрий шутили над Ольгой, будто бы ее исключительно женская интуиция подчас улавливает ход событий заранее.

- Хельга, измени свои планы, пожалуйста. Поможешь мне? - спросил он.

- У меня один адрес остался по Лейдендорфам, - сказала она.

- Я схожу с тобой, а потом ты со мной.

Ольга недоверчиво посмотрела на него.

- Хочешь меня подстраховать? - спросила она укоризненно. - А Эл сказала, что нам доверяет.

- Эксперименты приветствуются? - обратился он к Эл.

Она кивнула утвердительно.

Расходились торопливо, словно боялись опоздать на встречи, которые сами себе назначили.

- Рагнар, почта на тебе, - напомнила Эл.

- Заберу около полудня.

К четырем все должны были завершить свои дела и явиться на явочную квартиру.

Ольга и Алик наняли экипаж и поехали проверять дом по найденному адресу. Возница предупредил, что по обозначенной улице экипаж не проедет и им придется идти пешком. Пешком, так пешком. Ночью опять шел дождь, а часам к одиннадцати на небе появился просвет, через который ударил солнечный свет, меняя настроение серого осеннего дня.

Они остановились в самом конце переулка.

- Как-то странно. Сомнительно, чтобы тут жили Лейдендорфы. По такой узкой улочке проедет разве что тележка. Как сюда завозили мебель, вещи? На руках? - спросил Алик. - Ты уверена?

- Видишь ли. Сейчас фрау Матильда с мужем живут в меблированных комнатах своих знакомых, не дешевых, но и не престижных, далеко от центра. Знаешь, почему везде фрау Матильда появляется одна? Или с племянником? Самого барона фон Лейдендорфа мы до сих пор не видели. Его не жалуют в светских кругах. Ты подозреваешь скандал и шпионаж. Я подозреваю, что из-за стеснения в средствах, ему гордость не позволяет появляться в обществе. Сегодня Эл назначила чаепитие в два часа в компании с Матильдой, Хасимой и мной. Нам предстоит выяснить, почему барона не любят в Вене, и почему они упорно не хотят уезжать. Так что, если хочешь взять меня в помощницы, учитывай, что я свободна до часу.

- У них проблемы с деньгами, - согласился Алик, рассматривая дом. - Это мы уже выяснили. Поэтому они жили здесь. Игорь сказал, что нашел кредитора Лейдендорфов. Знаешь что, дорогая Хельга, что ты думаешь о том, чтобы великодушный граф Шеховской помог несчастному семейству?

Она ответила сразу, без запинки.

- Я думаю, это будет ударом для барона, зато Матильда будет тебе благодарна. А в какой форме? Ты не богач. Ты живешь по легенде, наши наряды принадлежат отделению, а бриллианты твоей жене одолжил Ванхоффер. У тебя нет никаких денег, кроме карманных. - Ольга помолчала. - Хотя. Глядя на тебя нынешнего меня не оставляет уверенность, что ты способен на любой поступок, и события будут складываться так, как ты пожелаешь.

Алик посмотрел на нее с благодарностью.

Они не смогли попасть в дом, так как его обитателей не оказалось дома, у соседей им удалось узнать, что здесь действительно жила какая то состоятельная пара, но они были заносчивы и ни с кем не общались, а жили в этом доме на втором этаже не больше двух месяцев.

- Вот так узнаешь о людях больше, чем они сами тебе расскажут, - сказала Ольга, когда они уходили от дома.

- Действительного представления о людях так не составишь. Эл к примеру. Согласись, со стороны она особа просто обаятельная, а расспроси о ней тех, кто знал ее когда-то, ответы будут противоречить друг другу, запутают даже большую умницу. Поэтому я предпочту личный контакт. Я намерен познакомиться с бароном фон Лейдендорфом лично.

- Зря вы так о своей супруге. Большинство людей любят Эл, другое дело, что работать с ней может не всякий. Но мы то с вами знаем правду.

- Вот и о Лейдендорфах ходят разнообразные слухи. Личность барона для нас до сих пор покрыта тайной. Для всех он чем-то болен, поэтому не посещает общество. Благородная отговорка. Мы пока знаем две действительные причины. Деньги и позор. О нем отзываются с насмешкой, над поверженными принято смеяться в этом псевдо цивилизованном обществе.

- У тебя есть план? Ты для этого меня позвал?

- Отчасти, - загадочно произнес он и замолчал.

Она не смогла утерпеть, перестала держать его под руку и махнула ручкой в перчатке перед его лицом, грозя пальцем.

- Это нечестно, Александр Константинович.

- Терпение. Ну, что вы за человек, Хельга Карлсон?! - укоризненно произнес он. - Все то вам подавай немедленно и на блюде! Не любите загадок. Не любите их разгадывать. А еще ученой прозываетесь. А меж тем жалуетесь, что у вас нет особенного дара и прочее. А кто, кроме вас, его обнаружит? Единственное, чем я поступлюсь, - это время, поскольку вам нужно успеть к чаю. Смотрите и наблюдайте.

Они наняли экипаж и вскоре катили по широким улицам, мимо лавочек и магазинчиков. Центр города отличался, от того старинного района, в котором они были, широкими улицами и оживленным движением. Сновали экипажи. Один проехал так близко, что Ольга невольно отшатнулась. Молодой человек, самолично управлявший лошадью, виновато ей улыбнулся, извинительно кивнул, коснувшись поля своего котелка, и проехал мимо. Потом мимо проехали двое военных, и тоже обратили на нее внимание.

- У меня что-нибудь с лицом или одеждой? - спросила она у спутника.

- Просто ты мило выглядишь, ветерок колышет цветочки на твоей шляпке, и ты беззаботно вертишь головой, обращая на себя внимание, - прокомментировал Алик. - Ты никак не привыкнешь, что женщинами здесь преимущественно любуются.

- К этому я никогда не привыкну, - вздохнула она.

Алик высунулся в окно экипажа.

- Поверните на Зингерстабе и через два дома остановите, пожалуйста, - попросил он тоном важного господина.

Алик расплатился, и они прошлись вдоль зданий, мимо витрин и красивых дверей. Наконец Алик сжал ее локоть.

- А теперь осмотрись, - сказал он.

Она начала оглядываться. Прошла минута и ничего особенного она не заметила. Ее посещали разные мысли и о странности этого дня, и о затее Алика, и о патруле.

- Хорошо. Потом попробуем снова. Нам сюда, - прервал он ее безуспешную попытку.

Он открыл перед ней массивную дверь, звякнул колокольчик, они вошли, человек, с виду консьерж, спросил:

- Вы к кому изволите?

- Хоуп и Джоб, - ответил Алик.

- Второй этаж, налево, там вывеска.

- Благодарю.

Они стали подниматься по лестнице.

Этажом выше на двери они увидели табличку. "Теплый дом от Хоуп и Джоб". "Акционерное общество Хоуп и Джоб".

- Это англичане. Помнишь английский? - спросил Алик.

- Смутно.

- Что значит смутно? Как ты с женихом общаешься? На шведском?

- Я не полиглот, - возразила она.

- Ладно. Тогда держи. - Он достал из кармана коробочку, открыл и добыл прозрачную пластинку. - Лизни и приклей за ухо.

Оля поняла, что это лингвистическое устройство - переводчик. Она сняла перчатки и взяла пальцами упругую круглую пластинку.

- Зачем ее лизать?

- Если на сухо прилепить срабатывает с задержкой в три-пять минут, а если смочить - срабатывает быстрее. Тонкость.

- Как ты определил?

- Практическим путем, - засмеялся Алик.

Он дернул за шнурок, зазвенел колокольчик и за дверью раздался шорох шагов.

Ольга быстро лизнула пластинку и прилепила за ухо. Когда дверь открылась, она еще совершала манипуляцию, пришлось сделать вид, что она поправляет прическу.

Им открыл немолодой мужчина, с виду клерк, он был сутул, и одно плечо чуть поднималось над другим.

- Добрый день. У меня назначена встреча с господином Хоупом, - сказал Алик по-английски.

Их впустили внутрь.

- Как вас представить? - спросил вежливо клерк.

- Александр Константинович Шеховской. По техническому вопросу.

Клерк проводил их в приемную, а затем вежливо открыл дверь кабинета. Мистер Хоуп оказался молодым человеком ближе к тридцати, пухлым, с животиком, в пенсне на курносом носу и с каштановой шевелюрой. Он бодро выскочил им навстречу.

После приветствия, он предложил гостям сесть на диван, а сам пододвинул себе красивый стул с голубой обивкой.

- Я уже изложил в записке суть вопроса, - заговорил Алик. - Мистер Хоуп, дело вот в чем. Мы с женой собираемся купить дом в Вене, из всего, что нам предложили, мне понравился один. Меня уверяют, что там паровая система отопления, английская, не новая, но надежная. К сожалению я не нашел ни единого чертежа, если документы были, то они потеряны владельцами дома. Мне неловко их упрекать, но в силу обстоятельств, я обязан разобраться. Знаете ли, будет крайне неприятно, купить дом в зиму и мерзнуть вместе с семьей. Я не смог узнать, кто занимался проектом. Я решил обратиться к вам, как к одной из солидных компаний.

- Где находится дом? - спросил мистер Хоуп.

- Хельга, какие адреса мы смотрели? Я запамятовал. Улицы так трудно произносятся.

Она смекнула, что он хотел услышать. Стала перечислять.

- Нет-нет. Эти адреса, мы определенно не обслуживаем, - сказал Хоуп.

- Позвольте, я на карте покажу. Так мне будет проще, - сказал Алик.

Он подошел к большой карте Вены, поднял обе руки, сжал пальцы, словно хотел показать место, но не мог точно определить. Он крутился около карты, пока пауза не затянулась до неловкости. Ольга подошла к нему.

- Позвольте вам помочь.

Хоуп с интересом наблюдал за ними. Девушка разбиралась в картах.

- Собственно вы сами можете посмотреть. Дома, в которых стоят наши котлы обозначены голубыми кружочками, топятся углем. Оборудование, которое топиться торфом или дровами обозначено красными кружочками. Газовые - зеленым.

- Какая подробная карта! - восторженно воскликнула Ольга. - Вот бы и мне такую, для прогулок. Тут каждый дом.

Хоуп старался не улыбнуться и подошел к ним.

- Вот тут, - указала Ольга в голубой кружок на карте.

- Вы уверены. Разве этот дом продается? - удивился Хоуп.

- А разве нет? - спросила Ольга и захлопала ресницами.

- Этот дом мне хорошо известен, он принадлежит господину Штейману, коммерсанту из Лейпцига, сейчас там живет его старший сын с семьей. Я бывал в этом доме на прошлой неделе, как раз имел возможность проверить котел. Я лично занимаюсь такими делами с важными клиентами.

- Постойте. Это не тот Штейман, что имеет два магазина галантерейных товаров в районе Ляйденштрассе? - спросила Ольга.

- Ляндштрассе, - поправил ее мистер Хоуп.

- Простите, я тоже с трудом запоминаю улицы.

- Мисс Карлсон, вы незначительно ошиблись. Да. Это тот самый Штейман. И он не продает дом.

- И он еще знаком с бароном фон Лейдендорфом? Кажется, - Хельга тронула пальчиком губы, словно говорит то, в чем сомневается. Жест был непосредственным и вызвал улыбку Хоупа. - Александр Константинович, этот дом определенно не продается. Это не он.

- Дом некогда принадлежал семейству Лейдендорфов, сам барон и заказал нам с мистером Джоубом спроектировать обогревательную систему. Это оказалось для него накладно, у него как раз возникли финансовые трудности, проект мы завершали, когда дом принадлежал геру Штейману.

- Так, я, кажется, нашел, - подал голос Алик. Он ткнул в дом, не обозначенный кружочками. - Значит, вы его не обслуживали.

- О, вот тут вы правы. Но этот дом я тоже знаю. Там смонтирована система по немецкому образцу. Могу заверить, что она будет вам служить не менее десяти лет без ремонта.

- Вы знаете так много о домах? - восхитилась Хельга. - А этот?

И она ткнула прямиком в дом Ванхоффера.

- Хм. Интересное знание. Интересный хозяин. Нет. С этим домом мы не работали, но господин Ванхоффер известен, как хороший инженер-механик. Он в своем доме предпочитает все проектировать сам. Талантливый человек.

- Ванхоффер! Мы ужинали у него в воскресенье! - воскликнул Алик. - Я еще видел очень странный макет в его коллекции. Голубые трубы. Ваш?

- Наш, - с удовольствием кивнул польщенный Хоуп.

- Это только макет? Разве? Я думал это реальный дом.

- Подойдите к окну, - пригласил Хоуп, подошел первым и отодвинул занавеску.

Алик увидел, как Ольга подошла к подоконнику и замерла, глядя куда-то вверх, на конек здания.

- А с улицы он не кажется даже похожим, - удивился Алик.

- Фасад читался бы намного лучше, если бы улица была шире, - пояснял мистер Хоуп, еще больше отодвигая занавес. - При перестройке этого квартала решили сэкономить место, и наше здание придвинули на десяток метров к противоположной стороне улицы. Здесь должен был быть бульвар. Но такова Вена. Старые традиции, маленькие улочки.

- А кто владелец? - спросил Алик.

- Я сейчас точно не уверен, министерство внутренних дел, кажется. Кстати, это барон фон Лейдендорф посоветовал обратиться в нашу компанию для создания проекта. Это был наш крупный правительственный заказ. Так мы смогли открыть штаб-квартиру в Вене. С тех пор мой друг и коллега мистер Джоб руководит лондонским отделением, а я обосновался здесь. Люблю этот город, хоть и патриот своей страны.

Солнце проглядывало сквозь пелену облаков и падало на мостовую, освещая все туманным светом. Ольга смотрела в окно и мурашки бежали по коже. Она словно сама впала в состояние видений, совсем как Самадин. Перед ней был не корявый рисунок Дубова, а тот реальный образ, который он пытался передать.

- Он больше похож на дворец, - сказала она. - Жаль нельзя попасть внутрь и посмотреть вашу систему. У Ванхоффера я даже не смотрела на макет, он мне показался невзрачным.

- Архитектор изменил фасад, - пояснил Хоуп. - Он сделал его изящнее, в четких линиях.

- Пример имперской архитектуры середины века, - поддержал Алик. - Мне очень понравилась идея. Мистер Хоуп, а если я, допустим, куплю дом с печами и каминами, вы сможете реализовать подобный проект повторно в старом здании?

- Да. И даже так, что вы сможете пользоваться каминами в удовольствие.

- Я путаюсь в топографических картах, а вот тот дом запомнил хорошо.

Алик стал пальцем чертить в воздухе.

- Котел располагался в подвале, под зданием и был отделен толстой стеной. Я запомнил, потому что меня удивил этот момент. Это, я полагаю, защита от взрыва. Котел ведь может взорваться? Это опасно?

- Не совсем так…

Ольга не слушала, о чем они говорили, едва инженер и Алик отошли от нее, она достала из сумочки книжку, в которую, как и Дмитрий, скопировала рисунки Дубова и открыла на нужной странице. До этого момента рисунок был для нее бесформенным пересечением линий, хаосом, а теперь она сравнила ракурсы и поняла, что это портик, этого самого дома напротив. Для этого взгляда с мостовой было недостаточно, ракурс не тот, а вот из окна второго этажа, с ее нынешнего места, сходство было поразительным. Значит Дубов не такой плохой художник. На фасаде здания она заметила часы. Они показывали без пятнадцати два по полудни. Она очнулась, вспомнив о времени.

На большом рабочем столе мистера Хоупа был разостлан чертеж на тонкой коричневой бумаге и эти двое о чем-то спорили. Хоуп с истинным английским хладнокровием и достоинством возражал разгоряченному русскому. Александр Константинович сыпал вопросами и аргументами, Хоуп лишь отрицательно качал головой. Дискуссия обоим доставляла удовольствие. Спор успел разгореться, значит, она пробыла в задумчивости несколько минут. Оставалось ждать, когда на нее обратят внимание.

- Вы не собирались заниматься инженерным делом? Я бы вас нанял, - смущенно и искренне сказал Александру пухленький Хоуп. - Вашим идеям нашлось бы место в наших проектах. Я редко встречаю людей, способных быстро вникнуть в сложный процесс. В вас есть техническая жилка. Вы правы, за газгольдерами - будущее. Где вы учились?

Ольга кашлянула. Хоуп, отвел взгляд от Алика, увидел удивленное лицо девушки и понял, что они увлеклись, забыли о ней.

- Мисс Карлосн, - вспомнил он, взгляд его стал виноватым. - Прошу прощения. Наша беседа вам не интересна.

- Я ничего в этом не смыслю. Я засмотрелась в окно. Красивое здание. Да, фасад отсюда читается много лучше, чем с улицы.

Ей не хотелось отрывать Алика от этой ловкой разведки. Внутри она ощущала, что не хочет уходить, что встреча с Матильдой не имеет такой важной ценности, как сделанное ею открытие. Гораздо интереснее было бы дождаться окончания их разговора, а потом вместе обсудить сходство дома с рисунком Дубова. Возникла заминка, и тонкое чувство внутри испарилось под пристальным взглядом Хоупа. Она приняла решение прощаться, если хочет успеть к чаю.

- Я должна проститься с вами, у меня назначена другая встреча, - смущенно сказала она.

Алик видимо только разошелся, выуживая у Хоупа нужные подробности.

- Александр Константинович, я должна проститься, - сказала она по-немецки. - Вы оставайтесь, я доберусь самостоятельно.

- Нет-нет, не смею вас задерживать, - так же по-немецки предупредительно возразил мистер Хоуп. - Спасибо, что говорили со мной на моем родном языке. Не часто услышишь в Вене хороший английский.

- Я вас провожу, фройляйн Карлсон. Простите, мистер Хоуп, - извинился Алик, - не могу оставить мою спутницу одну.

Алик протянул Хоупу руку для рукопожатия. Хоуп с некоторым сожалением ее пожал.

- Я навещу вас еще? - спросил Алик, отпуская его круглую, крепкую кисть.

- Пожалуйста. Буду рад, - согласился Хоуп.

Ольга посмотрела на дом и чуть не заскакала на одной ножке по мостовой от радости.

- Ты тоже понял? - спросила она нетерпеливо. - Это же…

- Да. Если тебе тоже так кажется, то мы, скорее всего, мыслим правильно.

- Надо Эл сказать. Когда ты его нашел?

- Вчера. Скажем обязательно. Только не за чаем. Хорошо? Я вижу, что тебя распирает, но потерпи до вечера. Сейчас наша находка погоды не сделает.

- Твоя находка. Как ты узнал о нем? Хоуп и Джоб навели тебя?

- Нет. Скорее этот дом навел меня на них.

- И именно сегодня? Сегодня - особенный день.

- Это мы к ночи узнаем, на сколько он особенный.

Дмитрий в десять утра был в здании Университета. Ему предстояло вступить в сговор с Арнольдом и при этом не попасться на глаза профессору Хофману. Где-то тут же в университете находилась Эл под видом Элберета. Она предупредила, что постарается забиться в библиотеку. Встречаться им не следовало, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, в противном случае, при Арнольде им придется затеять напряженный разговор, а при профессоре объяснять свое присутствие в университете.

Дмитрий вошел в лекционную аудитория, залез на самый верх амфитеатра и уселся поудобнее. Сегодня Арнольд читал лекцию студентам-историкам. Обстановка была непривычная. Во всяком случае, он так учиться не привык. Он с трудом вспоминал московскую среднюю школу, как не мог высидеть положенные сорок пять минут урока. Быть прикованным к месту казалось ему пыткой. Совсем другое - Академия Космофлота, где посидеть иногда удавалось разве что за управлением катера или в библиотеке, и то там он часто начинал дремать от усталости. Все чем он владел, он изучил не в теории, а на практике.

Студенты собирались медленно. Пришел Арнольд. Важно разложил свои конспекты лекций, нарисовал на доске контур карты Европы, сделал он это достаточно ловко и точно. Так же ловко он нарисовал Австро-Венгерскую империю. Потом пожурил опаздывающих студентов. Шум в аудитории стих, слушателей было немного, Дмитрий насчитал одиннадцать человек без себя. Арнольд поднял глаза.

- Тема сегодняшней лекции. Ценные археологические находки и места находок на территории нашей империи, - заговорил Арнольд внятным лекторским голосом.

Он весьма четко излагал свои мысли, говорил уверенно, убедительно. Сам процесс чтения лекции был ему приятен, чего он не скрывал. Он не смотрел на слушателей, погруженный в лекцию, как в некое размышление вслух. Складывалось ощущение, что если бы не существовало студентов, он бы не расстроился.

Лекция не показалась Дмитрию захватывающей, много фактов, но излагались они сухо, без живых комментариев. Ему на ум пришло воспоминание о том, как Эл в свое время разбирала полеты. Перед группой пилотов она могла изобразить самые захватывающие виражи руками. Она так живо показывала процесс, что, садясь за тренажер, ему становилось скучно, если он не вспоминал ее ужимки. Может дело в том, что Эл ему симпатична, а Арнольд - нет, поэтому он относится критически к тому, как он говорит и как себя ведет. Прошло уже минут тридцать. Дмитрий заерзал. Ему страсть как не хотелось ждать окончания лекции. Ему как-нибудь следует привлечь внимание Арнольда и посмотреть реакцию. Арнольд действительно не видит его или притворяется?

Ответ он получил спустя пару минут.

Кто-то в аудитории стал перешептываться, чего Арнольд терпеть не мог. Он осмотрел присутствующих в поисках нарушителя тишины, голос стих, он поднял глаза выше и увидел Рагнара. Мурашки побежали по коже. Этот тип выделялся среди остальных своим зловещим видом. Почему он прежде его не видел? Господин Гаруди резко выделялся среди студентов внушительной фигурой, смуглой, как у цыгана, кожей и даже взглядом. Смотрел он в упор, так что желудок Арнольда совершил кульбит. Он чуть поперхнулся и кашлянул громко. Арнольд сделал усилие над собой, отшатнулся и сошел с кафедры, едва не упав со ступеньки.

Дмитрий подумал, что Эл не уточнила, в каких именно выражениях они разговаривали о нем, но по реакции Арнольда, Дмитрий догадался, что напугал его.

Арнольд стал говорить сбивчиво и с напряжением, выдавливая фразы. Молодые люди в аудитории уловили перемену, и кто-то вежливо поинтересовался, хорошо ли себя чувствует господин Шпитс.

- Я не люблю, когда в аудитории посторонние. Я не давал на это разрешения, - выпалил Арнольд наверх.

Все обернулись.

Зря он это сделал. Он с досадой заметил, что студенты стали оглядываться и тоже увидели незнакомца. Господин Гаруди медленно, вальяжно поднялся с места, став центром всеобщего внимания. Вдруг он улыбнулся.

- Я уже догадался, что вы не узнали меня, гер Шпитс, - его баритон прокатился по аудитории. - Мое имя - Рагнар Гаруди. Нас на днях познакомил профессор Хофман. Вы хотели рассказать мне о шумерах и клинописи. Простите мне мой неожиданный визит.

Один из студентов вскочил с места.

- Вы - маэстро Гаруди?! Известный итальянский иллюзионист?! Господа, перед нами практически волшебник! - возбужденно выкрикнул студент.

Дмитрий понял, что пропал, и едва не сел обратно. Тут же вспомнил о перечеркнутой дате и напутствии Эл.

Опешил и сам Арнольд.

- Господин Шпитс, вы знакомы с господином Гаруди? - спросил все тот же студент.

- Мы, в сущности, мало знакомы, я поэтому вас не узнал, господин Гаруди, - отпирался Арнольд.

- Просто господин Шпитс, не рад знакомству со мной. Он как приверженец позитивизма не разделяет моих взглядов, - отозвался Рагнар и стал спускаться вниз, легонько подскакивая. - Но я не в праве затевать дискуссию, молодые люди. У вас лекция. Продолжайте, господин Шпитс, не стану вам мешать.

И вроде бы он готов был уйти, но тут за спиной послышался голос Арнольда, прозвучавший с вызовом:

- А как же шумеры, господин Гаруди? Вы, кажется, знаете о них больше меня?

Дмитрий обернулся и посмотрел на аудиторию. Глаза вокруг горели любопытством, он не видел этих глаз раньше, потому что сидел у всех за спинами. Так ли жадно они смотрели на предыдущего оратора?

- С шумерами мы как-нибудь сами разберемся, - возразил все тот же бойкий студент. - Расскажите нам о феноменах, что вы думаете о тонких материях природы, господин Гаруди?

Дмитрий не был рад даже десятку слушателей, но уйти запросто означало дать Арнольду превосходство.

- Что я думаю? Но ведь феномены - явление не доказуемое и спорное, - сказал он.

- Но вы в них верите? Вы же верите в сверхестественное?

Дмитрий ощутил некий раж. Верит ли он в сверхестественное? Одна Эл чего стоит.

- У меня есть, на сей счет, своя скромная точка зрения, сугубо практического свойства, - ответил он.

- Так поделитесь, - настаивали голоса из аудитории.

- Я не могу этого сделать. Я уже прервал лекцию гера Шпитса, прошу прощения.

- Ну что вы, господин Гаруди. Эти стены видели и не такое, - вспылил Арнольд, покраснев до корней волос. - Продолжайте, будьте любезны.

Рядом с кафедрой стоял обширный стол. Дмитрий подошел, облокотился на него и сложил на груди руки. Он задумался и поднял глаза с улыбкой.

- Что может быть лучше, чем простое предсказание, - сказал он, и в аудитории повисла гробовая тишина. - Следующий век будет столь не похож на наш, что люди, называющие наше время временем прогресса, улыбнулись бы, узнав о том, что может ждать человечество в будущем.

- А откуда вам это известно? - спросил Арнольд. - Вы видели будущее?

- Да. Я его видел…

Матильда фон Лейдендорф уже ждала в кафе, Ольга появилась второй.

- Вы выглядите взволнованной, моя дорогая, - заметила баронесса после обмена любезностями.

Они рассаживались за столиком, официант отодвигал стулья. Ольга рефлекторно не стала говорить при постороннем, дождалась пока он уйдет.

- Я спешила, так боялась опоздать.

- Я видела графа издали, - сказала Матильда фон Лейдендорф.

"Какая же она глазастая", - подумала Ольга.

- Да, граф Шехофской меня проводил сюда.

- А разве он не опекает свою жену? Я думала, что вы приедете втроем.

- У графини Шеховской были какие-то неотложные дела с утра, но она не опоздает. Я уверена.

- Вы не скучаете? - спросила баронесса.

- Я? Ничуть?

- Я поняла, что ваш жених очень деловой молодой человек. Он, как мне показалось, крайне деятельный.

- Да, господин Макензи часто бывает очень занят, но такова участь мужчины. Он надежный человек.

- Но вы не любите его, - вдруг сказала Матильда.

Ольга с нескрываемым изумлением и несколько обиженно посмотрела на нее.

- О Боже, как вы могли такое подумать, - Ольга специально уперлась прессом в корсет, чтобы покраснеть. - Я люблю своего жениха.

Но Матильду ее возмущение не смутило, и извиняться она не собиралась, а напротив продолжила свою мысль, чем совершенно выбила собеседницу из колеи.

- Мы женщины по молодости ищем в мужчине романтические чувства и нежную заботу. А вы друг сказали о нем как о надежном друге.

- Я бы не хотела обсуждать эту тему, - попыталась ее осечь Ольга.

- Я бы тоже не стала ее обсуждать, если бы не моя личная заинтересованность.

- Заинтересованность, в чем? - уточнила Оля.

- В вас. Теодор разительно переменился с момента вашего знакомства.

- Теодор? Переменился?

- Хельга, дорогая, пусть это будет только мимолетное увлечение, но этот мальчик нуждается в вас.

Оля взмолилась, чтобы пришла графиня Шеховская, и этот разговор прекратился.

- Ваша светлость, я вас не понимаю и не желаю понимать. Я предана своему жениху. Я. Я уже отдала свою руку ему.

- Можно быть преданным Богу или своим родным, - намекнула баронесса. - И вы сказали руку, но не сказали сердце. Милая моя, поверьте опытной женщине, я в браке двадцать семь лет. Вы можете стать несчастной из-за своей преданности. Сейчас другое время и девушке дозволено выбирать свою судьбу.

- Да с чего вы взяли, что я его не люблю? - прошипела Ольга, не скрывая обиду и досаду, покраснев уже всерьез, готовая убежать от этой наглой тетки.

- Мне было довольно понаблюдать за вами один вечер. Будет справедливо заметить, что он питает к вам лучшие чувства, но вы словно спящая под зимним покровом, холодны и безучастны к его знакам внимания.

- Я не понимаю к чему весь этот разговор. Если уж говорить о свободе женщины, которую вы проповедуете, то если мой брак вдруг обернется ошибкой, то я попросту попрошу развод.

Матильда улыбнулась ей улыбкой матери.

- Да. Развод, - твердо заявила Ольга, став вдруг Хельгой Карлсон, девушкой, которая приехала в Вену спасать свой будущий брак. - Элизабет уже разводилась однажды. Так что у меня есть живой пример.

Матильда фон Лейдендорф вздернула вверх свои темные брови и скосилась.

Ольга похолодела. Верх неприличия выдавать подобные секреты посторонним. Что на нее нашло?

- Элизабет? - переспросила Матильда фон Лейдендорф.

Ольга не знала, что ответить.

- Простите, я вас слишком мало знаю, чтобы обсуждать подобные вещи. Вы оскорбили меня, - выдохнула она.

Матильда лишь повела плечами.

- Я только сказала правду.

Ольге захотелось в ответ припечатать ее так же, глупостью Теодора или их безденежьем, но здравый смысл взял верх. Она напомнила себе, что эта женщина представляет для них ценность. Пока.

Без одной минуты два в кафе не вошла, а впорхнула Элизабет, окутанная мехом горжетки и облаком аромата духов. Ее наряд был не слишком повседневным, и она тут же привлекла внимание официантов, как заправская кокетка, раздавая милые улыбки.

Ольга, взволнованная предыдущим разговором посмотрела на нее, как на нечто неестественное в этой обстановке.

Элизабет подождала, пока официант пододвинет для нее стул, уселась и поблагодарила его.

- Что будете заказывать? - спросил он у дам.

- Китайский чай и кусочек "Захера", он у вас есть? - спросила Элизабет.

- Конечно, фройляйн, - кивнул ей официант.

И Элизабет к удивлению Матильды не поправила официанта, указав свое замужнее положение. Обручального кольца на пальце Элизабет не оказалось, потому внимательный официант и обратился к ней таким образом.

- Мне кофе по-турецки и пирожное со взбитыми сливками, - сказала Матильда почти машинально.

- А мне просто чашечку английского чая, - сказала Хельга.

- Какой сорт, фройляйн желает? - уточнил официант.

Хельга запнулась.

- Эрл Грей, - ответила за Хельгу Элизабет. - Не слишком крепкий.

Он кивнул и удалился.

- Вы о чем-то спорили. Я видела вас через стекло витрины, - прищуривая темные глазки и, поправляя волосы, заметила Элизабет. - Хельга дуется. Госпожа баронесса, что тут произошло?

Веселое настроение графини не вызывало у Матильды фон Лейдендорф особенного желания продолжать разговор. Хельга Карлсон под столом толкнула носком ногу Элизабет.

- Госпожа фон Лейдендорф утверждает, что я не люблю своего жениха, - прошипела Хельга Карлсон.

- Зато он вас любит. Не вижу здесь особенной проблемы, - сказала Элизабет. - Любовь иногда приходит в процессе или не приходит совсем. В конце-концов, мы не в светской гостиной. Я уверена, что госпожа баронесса не имела в виду ничего неприличного. Увы, таково наше общество. Лишь наивный человек подумает, что, следуя светским установкам, можно прожить жизнь с уверенностью в своей правоте. Я признаться устаю все время соблюдать некие установленные приличия.

- И тогда вы переодеваетесь мужчиной, - хихикнула вдруг Матильда.

- Представьте себе, да. Так я на какое-то время могу почувствовать себя иначе. Это свобода.

- А граф об этом знает? - спросила баронесса.

Хельга ушам своим не верила, Эл обсуждает такие вопросы с легкостью. Чего она добивается своим безрассудством? Не случайно Дубов перечеркнул этот день. Ну и разговоры в приличном дамском обществе!

- Граф? Видите ли, он человек очень умный, я бы сказала даже мудрый, - вздохнула Элизабет и слабо улыбнулась. - Он относиться к моим выходкам, как к попытке познать мир, в котором я живу. Но это очень сложная тема для обсуждения. Я привыкла к свободе, именно это он во мне и ценит. Америка - страна опасная для женщины, им не следует уезжать далеко от восточного побережья, не имея мужской опеки. Там женщина вынуждена быть сильной. Да и русская Сибирь - край, который не терпит слабых. Я много раз путешествовала одна. Александр далеко не столичный франт, который привык к балам и вальсам, он сильный и уверенный в себе мужчина, который ищет в женщине не только красоту и добродетель. Я знаю, чем привлекла его. Тут мы друг друга достойны.

Матильду фон Лейдендорф, в который раз, подкупала ее искренность. А уверенность, с какой она излагала свою мысль, не вызывала и доли сомнения. Элизабет Шеховская не красовалась, она говорила истинную правду. Баронесса посмотрела на Хельгу, на ее лице был написано: "Посмотрите, милочка, вот пример взаимности в любви". Хельга ожидала поддержки от подруги, а выходит, получила обратное. Она не успела осмыслить и опомниться, найти возражения, как графиня извлекла из своей достаточно большой сумочки, какой-то сверток. Она развязала ленточку, развернула бумагу и достала книгу, повернув ее обложкой так, чтобы баронесса прочла название. Это была книга "Путешествие в Египет и Тунис" под псевдонимом Франца Шульца.

- Представляете? Едва нашла. Это уже второе издание. Мне сказали, что весь тираж раскуплен. - Она достала миниатюрный письменный прибор, отвернула крышку чернильницы и протянула баронессе перо. - Сделайте мне какую-нибудь надпись на память.

- Ну что вы. Вы меня в краску вгоните, - смутилась баронесса и зарделась.

Она сделала надпись, но показала не сразу, прочла несколько раз, вернула раскрытую книгу Элизабет.

- "Элизабет, графине Шеховской, в благодарность за сердечность и отвагу"? Вы считаете меня отважной? - прочла графиня.

- Я не собираюсь вам льстить, но это мне очевидно с нашего первого знакомства.

- Я польщена.

Матильда фон Лейдендорф взглянула на миниатюрные часы, приколотые к корсажу.

- Фрау Хофман опаздывает, признаться у меня тревожное чувство.

Двумя с половиной часами ранее, где-то без десяти одиннадцать, Рагнар Гаруди отдувался за свой самонадеянный визит на лекцию Арнольда Шпитса, стараясь как можно внятнее отвечать на вопросы студентов, чтобы не производить впечатления шарлатана и, одновременно, не высказаться сверх дозволенных для этого времени границ. От внутреннего напряжения и самоконтроля начало ломить виски, давненько он так не напрягал свой ум. Он не привык взвешивать каждое слово, об отсутствии такой практики он теперь очень жалел. На его удачу, вся эта беседа длилась не более получаса. Когда в аудиторию стали просачиваться другие студенты, пришедшие на следующую лекцию, и дискуссия могла принять больший масштаб, он предпочел ее завершить.

- Господа, вы благодарные слушатели, я польщен вниманием к моей персоне, но вынужден откланяться, так как собственно пришел повидать господина Шпитса, - подытожил он и раскланялся.

Несколько студентов норовили увязаться за ними, но Арнольд их остановил. Они оказались в той самой комнате, где познакомились.

- Итак, господин Гаруди, чтобы вы не говорили моим учениками, вы пришли сюда не наукой заниматься.

- Это что считать наукой, - улыбнулся ему в ответ Рагнар.

- Я, как преподаватель, не могу не похвалить вас, на публику вы умеете произвести впечатление, - заметил Арнольд.

- Да, меня друзья бранят за некоторый артистизм, - с той же улыбкой ответил Рагнар. - Вам понравилось, как я себя вел или что говорил?

- Я не горю желанием с вами дискутировать.

- Да и я тоже. Я не слишком люблю дискуссии вообще, особенно с людьми мне незнакомыми. Никогда не знаешь, какое преломление в их уме получат сказанные слова.

Арнольд хмыкнул.

- Давайте на чистоту, - предложил Рагнар. - Я тут из-за Элберета. Некрасивая ситуация, поскольку мои лучшие друзья об этом визите не подозревают. Итак, что вы хотели мне сообщить?

- Прежде я хотел бы заручиться вашей поддержкой.

- В чем?

- Юноша показал себя, как одаренный переводчик. Мне необходимы его услуги. Вы беретесь уладить его разногласия с семьей, так чтобы он остался в Вене, а я расскажу вам, что мне известно о свитках барона фон Лейдендорфа.

- Из Вены молодой Макензи никуда не уедет, тут его старший брат погорячился. Отлучить его от семьи в такой переломный момент было бы неосмотрительно. Что же касаемо таланта переводчика, то тут я не нахожу никакого таланта, только некоторые способности. Не уверен, что он питает любовь к языкам. Ему быстро наскучит сидеть за книгами в библиотеке в такую чудесную погоду. Вы показали ему старые свитки, он думает, что добился, чего желал. Он может потерять к вам интерес, если вы его не заинтересуете более серьезными вещами.

- Вы знаете о нашем походе.

- Я даже знаю, что вы его обманули.

Арнольд вздрогнул от неожиданности. После случая на лекции у него закралось подозрение, что господин Гаруди имеет некоторый оккультный опыт, уж очень естественно он рассуждал о будущем и возможностях прогресса. Даже у самого ленивого студента в аудитории зажглись глаза от произносимых им речей. Риторикой господин Гаруди несомненно владел. Внешность тоже сослужила ему хорошую службу.

Арнольд мгновение размышлял как себя вести.

- Не трудитесь возражать, - предупредил Рагнар. - Я имею влияние на него. Едва он произнес ваше имя, я сразу понял, что вы общаетесь ближе, чем полагают его родные. Мне без особенных сложностей удалось выпытать у него признание. Вы только не учли одну деталь. У мальчишки уникальная зрительная память. Этот уже не талант, а развитая способность. Это ключ к быстроте его переводов. Знание языка как такового - вторично. Он описал мне документы, которые вы ему показали. Я не стал его разочаровывать. То, что он видел, не является свитками Лейдендорфа.

- Как вы узнали? Откуда вы знаете, что видел Элберет? С его слов?

Рагнар сделал маленький шаг в сторону Арнольда.

- Я могу прикоснуться к вашей руке и увижу мир вашими глазами, я могу узнать ваши тайны. Эту простую манипуляцию я проделал с Элберетом, просто взяв его за локоть во время нашей беседы. Я попросил его представить то, что он видел.

Арнольд побледнел.

- Это были папирусы, а свитки Лейдендорфа начертаны на табличках и коже, - уточнил Рагнар.

- Это не возможно.

Рагнар собрался взять Арнольда за руку.

- Хотите проверить? - спросил он тихо.

Мороз побежал по спине Арнольда, он отскочил от Рагнара на шаг. Господин Гаруди не успокоился и снова двинулся на него.

- Оставьте меня в покое! - выкрикнул Арнольд, чтобы защититься.

- Хорошо. Вы скажете мне правду о свитках, а я не сообщу Элберету, что вы солгали ему, хоть это и против моих понятий о чести, но спокойствие этого юноши мне дороже. А вас бы следовало наказать за обман, ну да Бог вам судья. Впредь, если намереваетесь пользоваться услугами Элберета, так хотя бы не обманывайте его.

- Какие будут гарантии с вашей стороны?

- На ближайшие две недели я задержу Элберета в Вене. Еще я ни слова не скажу профессору о нашем разговоре. Надеюсь, вы не проговоритесь.

- Это не в моих интересах.

- Итак. При каких обстоятельствах свитки были подарены имератору?

- Я не знаю. Клянусь. Я не вращаюсь в таких кругах. Я знаю не больше, чем сплетники. Речь шла о каком-то скандале.

- Говорите, что знаете.

- Барон подарил короне документы, которые нашла его жена в Тунисе. Есть другие свитки.

- Документы в Хофбурге - фальшивка?

- Нет. Они просто имею иное значение для науки. Я смог установить подлинность только четырех из них. Именно они отличаются от прочих. Барон их мог просто вложить, для достоверности.

- Это их вы срисовали?

- Да. Остальные четырнадцать я не счел интересными. Несколько листов из Корана, к древним рукописям они не имеют касательства.

- Как вы определили?

- Позвольте умолчать.

- Ах, это ваше открытие?

- Да.

- Значит, существуют другие документы? Помню. Вы упоминали, что свитки в Хофбурге на трех языках. А где остальные?

- Барон их, скорее всего, продал. Так как у него были долги.

- Кому продал?

- Я не знаю.

- Между раритетами Хофмана и свитками в Хофбурге существует связь?

- Да. Это документы одного периода, они имеют один источник.

- В чем же ваше открытие?

- Я расшифровал клинопись.

Арнольд увидел удивление на лице Рагнара. Этот человек знает не мало, если так реагирует. Он понимает значение открытия.

- Вы прочли документы? - спросил Рагнар.

- Пока нет. У меня есть один латинский текст, я надеюсь на него, как на основу перевода, там есть клинописные иероглифы, переведенные на латынь.

- Поэтому вам нужен Элберет.

- С его помощью я получу результат в течение месяца.

- Ну что ж. Мальчик - ваш. Ознакомите с переводом?

- Вы же не отстанете.

Рагнар криво улыбнулся.

- Верно. Не отстану. Но это не все. Вы знаете, что свитки Лейдендорфа еще в Вене?

- Я не могу этого утверждать.

- Так в Вене или нет?! Вы должны знать. Переводчиков вашего уровня в Европе единицы. Если бы документы обрели нового хозяина, он бы начал их исследовать, вы бы знали, через профессора. Не лукавьте со мной.

Рагнар хрипловато огрызнулся. У Арнольда опять побежали по телу мурашки.

- Нет. К нам никто не обращался ни тайно, ни явно. Вы правы. Барон их еще не продал, или оговорил условия оглашения.

- Теперь другой вопрос. Родина свитков. Откуда они?

- Этим типом письменности пользовались между Иранским нагорьем и Индостаном.

- А вам зачем свитки? Слава?

- Наука!

- Не смешите, господин Шпитс. Для перевода достаточно одного документа, а остальные - лишь доказательств ради. У вас уже есть четыре и два у Хофмана. Для открытия - довольно. Так зачем?

- Я бы взялся только изучать их. Я не желаю ими владеть, даже будь у меня средства. Говорят, они приносят несчастье.

Рагнар изменился в лице. Налет ребячливости сделал суровое лицо детским, он хихикнул как мальчишка.

- Вы же… не верите в эту чушь? - спросил Рагнар.

- Я верующий. Я верю в Бога. Иноверческие письмена не могут принести добра, - Арнольд оскалился на Рагнара. - Лейдендорфы жили в достатке и славе, пока барон не завладел этими языческими свитками. Его беды - в них. Я бы вернул их назад язычникам.

- Вы это серьезно?

- Совершенно серьезно, - гневно краснея, заверил Арнольд. - Господин Гаруди, я бы очень желал, чтобы вы их разыскали.

- Я? Зачем тогда намекнули на проклятие? Оно бы меня постигло?

- Я не желаю вам зла, господин Гаруди. Вы, кажется, знаете им цену. Увезите их из Европы, если отыщите.

- Хм. Вы привели меня в замешательство, ей Богу, - воскликнул Рагнар.

Арнольд впервые с момента знакомства испытал к нему симпатию. Господин Гаруди казался агрессивным человеком, а его увлечение мистикой, налет язычества действовали на Арнольда отталкивающе. Сейчас, своим натуральным замешательством, он продемонстрировал нечто человеческое, неприсущее, кажется, его холодной натуре. Арнольд сделал вывод, что неверно истолковал его характер. В газах Рагнара играл лукавый огонек, будто чертик зеркальцем. Они были живыми и интересными.

Арнольд тянул время. Он сказал больше, чем желал и дал повод для продолжения расспросов. У него больше не было лекции, сослаться на занятость он не мог, Гаруди ему не поверит.

Раздался неуверенный стук в дверь. Арнольд возблагодарил в душе Провидение за эту помощь. Словно сама судьба скреблась.

- Войдите, - разрешил Арнольд.

Дверь отворилась медленно и тихо, не до конца. В нее просунулась женская головка с замысловатой выцветшей шляпке.

- Добрый день. Я ищу господина Шпитса, - неожиданно громко произнесла женщина.

Она и смущалась и выказывала любопытство. Увидев Рагнара, она неожиданно перекрестилась. Она с минуту решала войти ей, начать говорить или собраться с мыслями.

- Что вам угодно, милейшая? - спросил Арнольд.

- Добрый день. Вы работаете у профессора Хофмана? Я вас помню, - сказал ей Рагнар. - Что-то случилось?

Женщина просияла и кивнула так уверенно, что шляпка должна была упасть с ее головы, но приколотая к волосам лишь дрогнула и чуть сдвинулась с места.

Тут она облегченно вздохнула, улыбнулась еще раз натянуто, словно показывать радость неприлично, и заговорила ни с Арнольдом, а с Рагнаром.

- Профессор прислал записку, господину Шпитсу. Его я никогда не видела, не знаю я его.

- Я - Шпитс, - сказал ей Арнольд.

Наконец, она вошла и остановилась в дверях, как полагается прислуге.

- Как вот Господь помог, что я нашла вас, господин Гаруди, - продолжала она. - Мне велели господа и вам записку передать, да адрес такой, что я и не знаю, как добраться. Я город мало знаю.

Женщина смутилась. Она была скована, суховата телом, как старушка, поэтому и возраст определить на первый взгляд было трудно. Движения были порывистыми, от волнения, она теребила пальцами правой руки рюшки на левом рукаве.

- Записку, извольте, - попросил Арнольд.

Она молниеносно извлекла записку и протянула, не сходя с места. Арнольд подошел и взял у нее желтенький листок почтовой бумаги. Развернув его, он нахмурился.

- Что-нибудь случилось? - спросил он.

Записка его спасла от необходимости продолжать беседу с господином Гаруди, он поверил в свою удачу.

- Профессор просит меня прочитать лекцию, для его студентов, так как по семейным делам не может быть сегодня в университете, - сказал он, обращаясь к Рагнару, - мне нужно к господину декану. Господин Гаруди, нам придется прервать беседу. Прошу меня извинить.

Тут женщина вспомнила второе поручение и достала вторую записку для Рагнара.

- Благодарю, - сказал ей Рагнар и погрузился в изучение записки. - Да, придется нам отложить разговор. Смею надеяться, что вы не откажете мне во второй встрече, господин Шпитс?

- Когда нам обоим будет удобно, - ответил Арнольд с кивком головы.

- Что ж. Меня ждет профессор, до следующей встречи, - сказал Рагнар.

Женщина от радости подскочила на месте. Арнольд не понимал, чем ее так воодушевило согласие господина Гаруди, но она себя вела так, словно он шел в гости к ней.

Рагнар заметил, как внутренне ликует Арнольд. Не мешало бы забежать в библиотеку и навестить Элберета. Он достал часы, откинул крышку и понял, что Эл уже покинула университет, у нее через час встреча в кафе. Новости останутся на вечер.

Он удивился, с какой скоростью способна передвигаться посланница профессора. Женщина быстро перебирала ножками, она не бежала, но двигалась так быстро, что он, тренированный, высокий по сравнению с ней, вынужден был шагать шире и чаще. Она торопилась. Очень торопилась. Едва они вышли из здания университета, она еще прибавила ходу.

- Простите, как вас зовут? - спросил он.

- Хенриетта, господин.

- У вас интересный выговор.

- Я из Лейпцига. Брат нашего профессора дал мне рекомендации.

- Вы вдова? - спросил Рагнар, руководствуясь догадкой.

Она сбавила шаг и посмотрела на него внимательно.

- Да, я вдова, мой муж…

- Был военным, - догадался Рагнар.

Он про себя назвал ее "унтер офицерской вдовой". Предположение было верным. Женщина вытаращила глаза.

- Зачем спрашиваете, если знаете, - сказал она обиженно, и опять помчалась впереди него.

Она взяла на себя роль провожатого, но не шла рядом, а считала своим долгом мчаться впереди, указывая тем самым дорогу. Рагнар понял, чтобы сбавить темп нужно разговаривать с ней.

Пока он думал, что спросить, женщина сама обернулась и задала вопрос ему.

- Вы сможете найти человека? - спросила она.

- Это, смотря какого, - честно ответил он.

- Маленького.

Далее он просто сделал логический вывод, но поскольку его имидж требовал изощренности даже в словах, он не стал отвечать прямо.

- Это зависит от обстоятельств.

Тут он понял, почему Эл тратит на анализ ситуации связанной с людьми не так уж много времени. Достаточно быть внимательным и вдумчивым, окружающие сами выдают своей манерой поведения сведения о себе. Наблюдения и минимум расспросов. Служанка профессора, сама того не ведая, выдала тайну семейного происшествия.

Рагнар появился на пороге дома профессора, вернее он влетел туда следом за женщиной. В парадной оказались взволнованный дворник и еще парочка мужчин. Троица наблюдала, как следом за Хенриеттой, семенившей по гранитной лестнице, через ступеньку скачет высокий молодой мужчина. Причина спешки им была понятна. Дверь квартиры профессора была не заперта. Хенриетта пропустила его вперед. Он, практически, впрыгнул в открытую дверь, к нему бросилась бледная Хасима.

Ему потребовалось перевести дыхание, последние полквартала Хенриетта, воистину неутомимая дама, неслась с предельной скоростью. Они так спешили, что прохожие оглядывались.

- Когда пропал мальчик? - с порога спросил Рагнар.

Хасима его догадливости не удивилась, напротив, с нежной благодарностью положила ему руки на грудь, словно искала защиты. На вопрос она не ответила, от волнения она плохо понимала, что твориться, и о чем ее спросил Рагнар.

В эти минуты он не думал о странности этого дня, о перечеркнутой дате, о том, что и как должен делать по долгу путешественника во времени. Дмитрий вообще забыл, кто он и откуда. Это наваждение было столь органичным, что не вызвало никакой посторонней мысли. Он был уверен, что у Хофманов пропал младший сын, то самый, который прятался от него за занавеской. Понимание промелькнуло еще на улице, когда он ощутил нервозность Хенриетты и сопоставил ее с тоном записки, где профессор просил "немедленно, как только будет возможно прибыть в его дом". Он писал, что нужна помощь. Намек Хенриетты на поиски человека, да еще маленького, окончательно прояснили ситуацию. Дмитрий был совершенно уверен, что найдет мальчика.

- Он в доме, - заверил он. Откуда он это знал? Знал и все. - Где вы еще не смотрели?

Хасима расплакалась.

Появился профессор, он выглядел более спокойным, бледным и по-обычному мрачноватым.

- Спасибо, что пришли. Хасима…

Он не стал договаривать. Рагнар остановил его жестом.

- Я прошу всех замолчать и по возможности успокоиться. Было бы желательно, чтобы каждый оказался на том месте, где он был в момент обнаружения пропажи. Пусть все вспомнят, где видели его сегодня последний раз, - сказа он. Понял, что тон приказной, и добавил. - Пожалуйста.

- Я была на кухне с кухаркой, - всхлипнула Хасима.

- Ступай, - попросил ее профессор.

- Вам, кажется, нужно в университет, - заметил ему Рагнар.

- Нет. Я уж останусь. Арнольд меня заменит.

- Чем меньше будет суеты, тем проще будет искать. Сколько часов назад это случилось?

- Он вернулся с прогулки с Хасимой около десяти.

- Где они гуляют?

- Сегодня они были во дворике, тут неподалеку, хозяева любезно разрешают мальчику там играть по средам. Я до полудня был в кабинете. Понятия не имею, куда он мог залезть. Он обожает прятки, хуже всего, если он играет с нами. Он не отзывается. Я даже приказывал ему выйти.

- Мне нужно побыть одному. Желательно в тишине. Пусть все в доме вообще затихнут хотя бы на пять минут.

- Проходите в гостиную.

Рагнар сел в кресло в гостиной и затих. Шорохи в доме скоро стихли, остался тихий шум улицы и тиканье часов.

"Ты бы мог любого найти. Меня же находишь", - вспомнил он слова Эл. Он пытался сосредоточиться. Но на чем? Мелькали разные воспоминания, потом он вспомнил, как Алик извивался, избегая хлыста Тиамита. Он вспомнил остров и то, как остро чувствовал там. Потом Игоря с его расспросами, что да как. Секрета никакого не было. Он слышал. Довольно сконцентрироваться и окружающее начинало шуметь. Тишина дома растаяла. Он слышал, как маятник часов ходит из стороны в сторону, как от сквозняка шевелиться бахрома скатерти. Кто-то на кухне стукнул посудой. Он сморщил нос, в такие мгновения резкие звуки будто ударяли по телу. Неприятно.

Он вспомнил их последнего по работе в патруле подопечного - Ёсафа. Момент, когда они бежали через лес от передовой к Тимофеевке. Дмитрий заметил, что стал для парня ведущим, он уловил, что Ёсаф почти рефлекторно движется за ним, как приклеенный. Дмитрий даже какое-то время бежал с закрытыми глазами, проверяя догадку. Ему-то что, он чувствовал каждую кочку под ногами, каждую ветку слева и справа. Он споткнулся лишь раз, о тонкий ствол упавшей сосенки, он споткнулся, а Ёсаф упал и разбил губу и бровь. Он отвлекся, потому что заломило раненую руку от притока крови, и он потерял контроль над ситуацией секунд на пять-десять. Достаточно, чтобы споткнуться, чтобы Ёсаф не заметил препятствия.

У Дмитрия появилось странное ощущение. Парень бежал за ним. Почему не за Эл или Аликом? Эл была с боку, Алик сзади. Откуда он это знал. Он каждое мгновение знал, кто и где находится. Ему не нужно было даже оглядываться. Ёсаф уставал и хотел сбавить скорость, пожалуйста, ему не трудно. Привычка еще с полетных времен. Он и не вспомнит, когда она возникла? В Академии? На войне? Игорь прав это сродни инстинкту. Люди влияли на его ощущения, но и он влиял. Иногда.

Дмитрий давно подметил, что существует определенная категория людей, которые подсознательно подвержены влиянию. Он освоился с потоком сил, волн материи и звуков, и мог сам управлять движением. Можно идти за силой, когда ищешь, или в пустоту, где вектора минимальны, если нужно быстро проскочить. Были люди, которые бессознательно тянулись в тот канал, который он назначил. Чаще всего он тренировался в суете Московских улиц, где толкучка была достаточной, просто рай для таких исследований. Стараясь заранее проложить себе дорогу так, чтобы никого не задеть, он впервые стал вычленять падких на чужую силу людей. Чаще других ими оказывались старики, ребятишки всех возрастов и задумавшиеся юные девы субтильного сложения. Там же оказывались праздно шатающиеся туристы, которым все равно куда идти. Такие категории чаще других перебегали ему дорогу, словно чувствуя, что именно туда и можно. То, что для другого спорно, для Димки стало аксиомой.

И как это поможет ему найти ребенка? Дмитрий усмехнулся так, будто дотошный Игорь начал его пытать вопросами.

Он представил мальчика и мысленно позвал его. Воля превратилась в поток, в воображении мелькнул образ маленького Франси, только он не выглядывал из-за занавески, как в первую встречу, а был погружен в темноту. Он хорошо помнил облик мальчика и даже запомнил запах молока, и некий зуд по коже, упрямый комок энергии, каким когда-то была Ника, дети отличались этим качеством силы. С воздействий Ники, точнее с сопротивления ее воздействиям и началась тренировка по улавливанию влияния. Ника всегда стремилась внушить ему симпатию к себе. Он яростно сопротивлялся, воздействуя на Нику едкими замечаниями, которые успешно выбивали ее из колеи, она ненадолго оставляла его в покое. Влюбленность девочки была лучшей тренировкой, какую можно было себе придумать в данном случае.

Он ощутил сначала страх, потом тяжесть, замкнутость, темноту. Он тряхнул головой и встал.

Он обошел квартиру метр за метром, домочадцы замирали с удивлением, потому что он не смотрел, он ходил с закрытыми глазами. Поиск ничего не дал.

Он открыл глаза перед входной дверью. Та же сила заставила его выйти. На площадке он открыл глаза и увидел дворника в компании двух зевак.

- Милейший, давно ли вы в подвал заглядывали? - спросил он.

Дворник поклонился почтительно.

- Сегодня не был, господин. А вот господа были.

- А ключ у кого?

- Так у хозяина.

- А в подвале что?

- Хранятся там разные мелочи.

Дмитрий вернулся в квартиру. Прошел на кухню. Хасима со страданием на лице обратила к нему взор темных восточных глаз.

- Вы выносили сегодня что-нибудь в подвал? - спросил он.

- Сундук со старым платьем.

Дмитрий улыбнулся ей, потом усмехнулся своей догадке и невероятной убежденности.

- Он в сундуке.

Началась суматоха и беготня, которую в подобных случаях любят устраивать женщины. Ему ничего не оставалось, как возвратиться в гостиную и сесть обратно в кресло. Он понял, что устал. Испытывая тяжесть в плечах и груди, сонливость и лень, он откинулся на спинку кресла и, кажется, отключился.

Он открыл глаза, потому что напротив появился человек. Это был Хофман.

- Это невероятно, - сказал он, протягивая ему руку для рукопожатия. - Спасибо. Мы искали три часа.

Дмитрий в ответ пожал ему руку.

- Это больше дедукция.

- Но вы сразу сказали, что он в доме. Он спрятался от матери в сундук, не подозревая, что его вынесут в подвал.

- Не ругайте его за шалость, он играл, - сказал Дмитрий.

- Мы все сильно встревожились, так что наказывать его никто не станет. Разве что завтра, когда страсти улягутся, Хасима поговорит с ним, в целях воспитания. А сейчас ему все рады.

- Думаю, он не напуган, - улыбнулся Дмитрий. - Ждал, небось, что его найдут.

- Откуда вы знаете? Он заснул. А впрочем…

- У меня в детстве была бабушка, я очень любил от нее прятаться. Однажды я просидел в сарае нашего загородного дома пять часов, но не вышел, так хотел, чтобы она меня нашла, - с улыбкой сказа Дмитрий.

Профессор Хофман смотрел на Рагнара Гаруди, как на что-то трудно постижимое, этот человек с каждой встречей становился для него все большей загадкой. Да, он мог бы объяснить находку догадливостью Рагнара, его умом и знанием человеческой природы. Если бы профессор имел намерение его расспросить, то услышал бы непримечательное рассуждение, в котором подавляющее место занимала бы логика. Профессору же захотелось сохранить вокруг этого обаятельного человека ореол тайны, поэтому он не стал интересоваться тем методом, которым пользовался Рагнар. Профессор был уверен, что Рагнар не угадал событие, или угадыванию отводился небольшой процент. Что-то было в этом человеке, что уверило профессора в том, что у Рагнара действительно есть сверх способности, коими он, впрочем, не кичился.

Рагнар встал, вздохнул шумно. Профессор заметил усталость в его взгляде.

- Оставайтесь обедать, - предложил он.

- Нет. У меня еще дела. Наслаждайтесь моментом воссоединения семьи.

В гостиную вошла Хасима и без церемоний обняла Рагнара, а потом взяла его руки и поцеловала.

- Что вы! Это лишнее.

- Спасибо вам! - сказала она горячо и взволнованно. - Храни вас Аллах. Вы, воистину, его инструмент. Я, слабая женщина, едва ли смогу вам отслужить этот долг.

- Ну что вы, фрау Хофман, - возмутился он. - Вы должны были встретиться сегодня с графиней Элизабет, я извинюсь за вас и объясню в чем дело.

Воспоминание об Эл вернуло его в реальность. На него напал столбняк от мысли о том, что он натворил. Черт побери, вот так и меняют историю!

Вместо похода за почтой Дмитрий помчался на базу, единственное место, где можно было удостовериться, что он не совершил роковую ошибку. Никогда прежде, ни разу, он не совершал подобных промахов. Он вспомнил перечеркнутую дату, в груди похолодело. Он спешил, проклиная медлительность этого времени.

Дворецкий его визиту не был удивлен.

- Ваш товарищ наверху. Музицирует, - сообщил он.

Игорь? Здесь? Такое стечение обстоятельств было кстати.

Игорь сидел за роялем, но в руках у него были не ноты, а терминал.

- Привет, - сказал он. - Что такой взъерошенный?

- Я сделал ошибку, - серьезно сказал Дмитрий.

По виду Димки сложно определить шутит он или говорит серьезно, раньше его хотя бы выдавали глаза, но с годами он научился смотреть сурово.

- Что именно?

- Ты можешь с этой штуки найти историю человека?

- Вообще-то нет. Такая информация в закрытом доступе. Только с центрального терминала, наверху.

- Доступ есть?

- Ты Диану видел?

- Мне сейчас не до нее.

- Ванхоффера - нет. Так что, у нее проси разрешения. Да что случилось?

Игорь догадался, что Димка не шутит.

- Я мальчика спас. Кажется, я нарушил ход истории.

Дмитрию не хотелось видеть Диану. Впервые за долгий период жизни он был напуган, когда такое случалось, чувства не подчинялись ему. Он не хотел, чтобы она видела его таким. Если Игорь протянет с помощью еще пару минут, он начнет орать на него.

- Я ее найду, - заверил Игорь. - Держись, дружище.

Игорь поставил терминал на пюпитр рояля и быстро ушел. Потом вернулся и от двери спросил:

- Кого проверять?

- Франциск Рудольф Хофман, год рождения 1879, Вена, месяц не знаю.

Игорь хмыкнул и ушел.

Дмитрий сел к роялю и стал нажимать клавиши. Звуки гулом отзывались в голове. Он опять вспомнил записи Дубова. От напряжения его знобило. Он выбрал на клавиатуре рояля по слуху ноту в басовой октаве и стал нажимать ее. Потом нажал на педаль и звук так ударил его гулким колоколом, что он вздрогнул и зажмурился. Он выругался и оставил рояль в покое.

Он открыл собственноручно переписанные нормальным русским языком записи Дубова, выбрал сегодняшнюю дату и стал читать.

"Утро без ошибок. Дом с часами - подсказка, человек напротив - совет. 2598. Длинная улица, северо-восток города, старая дорога. Примета"…

Последние четыре фразы он прочесть не успел. Мерзко пискнул терминал, из его плоскости выступило изображение и текст на английском языке. Дмитрий посмотрел изображение. Потом образ стал мерцать и смешиваться и появился текст на кириллице, старинный с "i" и "ять". Он попытался прочесть. Не будучи хорошим знатоком правописания в русской словесности до 20-х годов ХХ века, он все же определил, что часть слов читается странно. Потом текст опять мигнул, возник немецкий перевод. Потом экран залило ровным голубоватым цветом, и он отключился.

Терпение кончилось. Дмитрий сунул терминал подмышку и заспешил наверх. Диана и Игорь колдовали у информационного центра.

- Что за текст был? Не смог прочитать, - пожаловался он.

- Это один из славянских языков, - Игорь посмотрел на него.

- Болгарский, что ли?

- Украинский, - уточнила Диана.

- В порядке все с твоим клиентом, - успокоил Игорь.

- Да хоть на испанском! Дайте же прочитать! - не выдержал Дмитрий.

- Я сделала тебе перевод. Но дам прочесть, если ты точно расскажешь, что произошло, - предупредила Диана.

- Нет уж. Я сначала сам разберусь. Дай текст.

- Дмитрий. Если ты нарушил правила, значит, сначала должен поставить базу в известность. Это не патруль.

- Да что ты знаешь о патруле! - завопил Дмитрий.

Игорь подошел сзади и взял Диану за плечи. Он отодвинул ее в сторону, чтобы освободить Димке путь к экрану. Он примерно представлял, что может сделать его друг во взвинченном состоянии. Диана подчинилась, и на ее лице он прочел разочарование.

- Пусть прочитает, - сказал Игорь умиротворяюще.

Дмитрий сел на стульчик и начал читать, Игорь, на всякий случай, закрыл Димку от Дианы, склоняясь вместе с ним над экраном.

- Что думаешь, аналитик? - спросил нетерпеливо Дмитрий.

- Я еще не все прочел. Я не могу так стремительно читать с листа.

Диана испытующе смотрела им в спины.

- Я думаю, Эл права, когда говорит, что нарушить естественный ход событий достаточно трудно. А уж у нее опыт непосредственный в этом деле. По-моему, ты просто попал в историю. - Игорь старался говорить легким тоном, чтобы Дмитрий расслабился. - Командора нужно поставить в известность, чем скорей - тем лучше.

Дмитрия не оставило беспокойство, он нервно вертелся на сидении. Диана подошла и, заглядывая ему через плечо, стала читать тот кусок текста, который ей был виден. Ей ничего не стоило вывести текст на большой экран, только она предположила, что Дмитрий поднимет шум. Он повел себя неожиданно. Никто раньше не позволял себе повышать на нее голос, тут такое поведение осуждалось и считалось дурным тоном. Впрочем, она не видела в нем и прежде той рафинированной вежливости, к которой была привычка у ее коллег.

Игорь положил руку на плечо Дмитрия.

- Думать еще можешь?

- Немного, - пробормотал он.

- Хорошо. Давай поплаваем туда-сюда по нашей реке времени. Информация хранится здесь давно, последний раз банк данных был обновлен месяц назад, еще до нашего прибытия. Эта запись существует с тысяча восемьсот семьдесят девятого. Свою биографию и воспоминания о семье Франциск Хофман написал в тысяча девятьсот сорок восьмом году.

- Постой. Данные о нем внесли в реестр, когда он родился? Зачем? - Дмитрий посмотрел на Игоря внимательно. В его взгляде был вопрос.

Диана замерла.

- Это тебе Эл, как командир патруля, скорее скажет. Она имеет свойство знать такие нюансы. Могу лишь предположить две причины. Или человек имел историческую ценность, например, его биография. Или из-за возможного осложнения связанного с твоим поступком.

- В таком случае в углу была бы красная метка, - подсказала Диана, - а она синяя. Данные из обычного реестра.

Как наблюдатель она знала, что они лезут не в свою вотчину.

- А завтра в красные попадет, - вздохнул Дмитрий.

- Данные метим не мы, а служба времени.

Игорь улыбнулся.

- Значит, воздействия не было. Ты…

Игорь собирался щелкнуть Дмитрий по лбу и поздравить.

- Подожди! - выкрикнул Дмитрий, не глядя, перехватил его руку. Он продолжал читать. - Вот!

Игорь склонился к экрану, Диана тоже. Она подняла брови.

- Франциск Хофман возглавлял секретную лабораторию по изучению паранормальных явлений? Балтимор, штат Мэриленд, США, - сказала она.

- Дружище, ты попал в историю, - довольный Игорь улыбнулся. - Твоя работа. Цитирую. "В детстве со мной произошел примечательный случай. В нашем доме появился человек, я, увы, не помню его имя, он, кажется, был знакомым моей матери. Человек этот обладал скрытой силой и был способен угадывать события. Однажды, я спрятался от родителей в старом сундуке. Я и не предполагал, что его вынесут из квартиры и запрут на замок. Я решил терпеливо ждать, когда же меня отыщут, затея тогда казалась мне гениальной, я никогда прежде не устраивал такой игры. Я был мал и не осознавал, что родители сбились с ног, разыскивая меня, а моя матушка очень переживала за мою жизнь. Тогда родители прибегли к помощи этого знакомого, и он в течение пятнадцати минут меня разыскал. Я был мал, но помню, как лежа в сундуке, подумал о нем, он смог меня почувствовать. Я не боялся, потому что точно знал, что он найдет меня.

В дальнейшей жизни я встречал еще несколько людей с подобными свойствами, но, как показала моя практика, они крайне редки в мессе обычных людей. Я с позиции своих лет не могу определить точно, что сыграло решающую роль в выборе моего жизненного пути: мой отец, который был исследователем древних культур, талантливым историком, для которого мистика древних была поводом заглянуть в мир таинственного, или описанный выше случай из детства - наглядное подтверждение сверхспособностей человека. Впрочем, именно отец, в последствии рассказавший мне эту историю глазами взрослого, заострил мое внимание на необычности этого явления". И так далее, и так далее. Димка! Ты понял, что сделал?!

- Он повлиял на ход событий, - вздохнула Диана.

У нее был повод печалиться, уже третий день она пыталась разобраться в противоречиях, которые терзали ее душу. Поведение так называемой экспериментальной группы не давало ей покоя, она видела массу моментов, которые противоречили ее взглядам. Разговор с Эл накануне вызвал целый всплеск неприятных эмоции. В дополнение ко всему Дмитрий сделал вопиющую по своей опасности ошибку. Он переживал сильно, ей было его жаль, разбирательства ему теперь не избежать. В экстренном случае она должна вызвать Карла.

Дмитрий молча продолжал читать историю Франциска Хофмана, периодически он усмехался в экран терминала.

Настроение Игоря Диану озадачило, он был доволен, не скрывал хорошего настроения. Он же не на столько неопытен, даже будучи стажером, чтобы не оценить обстановку. По его виду не скажешь, что возникла критическая ситуация.

- Я не знаю, что Эл скажет, но у меня убежденность, что так и должно было случиться. Патруля рядом не было, никто тебя не остановил, - спокойно рассуждал он.

- Так я и позволю, чтобы за мной таскался патрульный, - заворчал Дмитрий.

- А почему? - возмутилась Диана. - Ты делал что-то противозаконное?

Дмитрий отвечать не стал. Ему все меньше хотелось ее присутствия, но оставить их одних "в святая святых" базы, она не может, этим он себе напоминал, что необходимо сдерживаться. Внутри все кипело.

- Мне нужна Эл, - фыркнул Дмитрий.

Игорь посочувствовал Диане. Злой Димка бывает просто невыносим. Он по-хозяйски перебросил материалы на Франси на терминал, протянул его другу и указал на дверь.

- Иди в библиотеку, - предложил он. - Я попытаюсь разыскать Эл.

Дмитрий без возражений ушел.

- Извините его, Диана, - попросил Игорь.

- Он всегда такой, когда у него проблемы?

- Хуже. Это он старается ради вас, - Игорь не удержался от улыбки.

На душе у Дианы было и без этого тягостно. Она постояла в ожидании пока, вежливый и внимательный Игорь выключал информационную систему, потом лично заперла дверь. Он вежливо проводил ее с этажа. На лестнице она сжала его локоть.

- Спасибо вам. С вами приятно и спокойно. Вы будто специально так поступаете, - поблагодарила она.

- Да. Я специально так поступаю. Это моя маленькая роль в команде - компенсировать напряжение.

- Мне не ловко говорить это, но когда Карл придет сюда, я должна рассказать об этом случае.

- К тому времени Эл появиться, разберутся без нас.

- Эл собиралась сегодня сюда?

- Не собиралась, но я убежден, что придет. Я отлучусь на пару часов, а вы по возможности, не тревожьте Рагнара, если ему будет надо, он вас отыщет.

- Я останусь.

- Извините, - Игорь остановился, подумал. - Не показывайтесь ему на глаза, но будьте недалеко. Дайте ему шанс извинтиться. Он остынет и придет просить прощения.

- Но хочу ли я его извинить, - заметила Диана.

- Сердитесь. А напрасно. Он спас человека сегодня, сделал это, не задумываясь.

- О последствиях.

- Он мог попасть в естественный ход событий, тот который был ему определен.

- Отчего же он так испугался?

Игорь пожал плечами.

Он догадался, что в спешке Дмитрий не забрал записки, их тайную почту, в противном случае он помчался бы к Эл, он знал бы как разыскать командира. И странно, что он не поступил таким образом. Игорь был хранителем ключей от "явочной квартиры" и собирался забрать заказанные дубликаты. Он покинул здание и с полчаса проверял слежку. За оставшиеся полтора часа ему нужно успеть по двум адресам. Если кто-то просил запиской о помощи, то он ее не получит. На часах половина пятого, в шесть он будет ждать остальных, кроме Дмитрия на квартире.

Диана ушла в ту часть дома, где располагались мастерские. Она не желала слышать извинения Дмитрия, а дворецкого предупредила, чтобы ее известили, если придет кто-то из команды Эл или она сама.

Не прошло и часа…

Разодетая Эл, только что с прогулки, взбежала по лестнице на второй этаж. Дворецкий проводил ее умильной улыбкой. Ее легкое настроение передалось ему, скучающему дежурному.

Диана, получив сообщение о ее приходе, нашла обоих, Эл и Дмитрия, в библиотеке. Они обсуждали происшествие.

- Вечер добрый, - поздоровалась Эл. - Как ваше настроение? Когда ожидается господин Ванхоффер?

- Он будет не раньше восьми. Новость не испортила вам настроения?

- Вы о Франси?

- Эл, я хочу еще до прихода Карла знать ваше мнение.

- Безусловно.

Эл расстегнул свою горжетку, повесила ее на спинку стула, а сама села рядом с Дмитрием на диван. Она склонилась, бесцеремонно положив локти на колени, по ее движениям Диана поняла, что Эл не надела корсет. Ее движения были свободными и со стороны смотрелись не совсем обычно. Эл мягко взяла в свою руку кисть Дмитрия и сжала ее, как руку больного, заговорила тоном спокойным, выдающим человека осведомленного.

- В подобных случаях принципиальные изменения вообще невозможны. Это всего лишь стало историей благодаря тебе. И отнестись к этому можно только спокойно. А как иначе? Споры о том можно ли переиначить историю возникли одновременно с идеей путешествий во времени. Правда мне эта терминология с годами стала казаться, мягко сказать, наивной, она просто не соответствует действительности. В связи с этим, друг мой, - она повернулась к Дмитрию, - принимая во внимание наши особые отношения со временем, подчеркиваю, с этого момента они у тебя особенные, давай посмотрим на ситуацию не глазами скептиков, а скажем людей, наделенных несколько иным взглядом на ход событий. Одно из правил временного анализа гласит, что ошибочно связывать действия наблюдателя с линейкой времени. Ни в какой известной системе координат нельзя просчитать вред от твоего поступка. Никак вообще. Человечкам известен только один способ - проверка последствий в будущем. Отсюда, аргумент номер один, если бы мы тут что-то натворили, то Хёйлер бы не рискнул нас отправить в эту экспедицию. Где бы мы тогда были? А где мы? Мы тут. Согласен?

- Да, аргумент весомый, - согласился Дмитрий со всей серьезностью.

- Твое воздействие оставило не более чем шлейф неких впечатлений. Осмыслить событие так, чтобы оно изменило мышление и поток сознания, можно лишь имея опыт. Франциск Хофман слишком еще мал, чтобы зафиксировать в своем уме и памяти вариант воздействия. В биографии он явно ошибся, назвав тебя знакомым матери. Его родители? Хм, сомневаюсь, что в нервозном состоянии обыватель вообще может оценить ситуацию адекватно. Через месяц ее будут рассказывать как байку. Это аргумент два. В биографии даже имени твоего нет. Попади факт твоего вмешательства в службу анализа, ярлычок на карте Ф. Хофмана был бы красненьким и пометка, кто изменил событие. Нас отправляли сюда одновременно с обновлением данных. Во временной линии нашей отправки не вычислили вмешательства. Это аргумент номер три. Если мы вернемся и вызовем карту Хофмана снова, то можем убедиться, в какой временной период ей поменяли степень влияния. Бьюсь об заклад, как говорят русские, что не поменяют. Это не аргумент, так на заметку. А вот четвертый аргумент. Не так просто изменить, как говорит Самадин, карму человека. Ты не настолько мощная личность, чтобы влиять на других людей поворотным образом. Ты оставляешь впечатление, бесспорно, но влияет ли оно на ход жизни человека? Прости Димочка, но не того ты пока уровня фигура, чтоб судьбы человеческие менять. Так что, максимум, что мы имеем в этой ситуации - ты вошел в поток событий, изменил набор нюансов, говоря научно, внес дополнительную флуктуацию. В общем - это мелочевка в общем потоке событий. Твой испуг - хороший знак для патрульного, но полная бессмысленного накала эмоция для моего друга и телохранителя. Если ты по ходу дела беды не учуял, а даже наоборот как на волне проскочил, значит, ситуация была тебе предназначена. Поверь мне. Не путай подставного Рагнара Гаруди с Дмитрием Королевым. Кто из вас спасал мальчика? Кем ты был в те минуты?

Дмитрий задумался.

- Я не знаю.

- Вот так начинается сращивание личностей, - с усмешкой сказала Эл. Она двумя ладонями по-дружески нежно стиснула его руку. - Поживем - увидим.

Дмитрий кивнул, его лицо приобрело более мягкие черты, он чуть улыбнулся своим мыслям.

- Эл, вы на столько компетентны в таких вопросах, чтобы рассуждать о вероятности влияния? - спросила Диана.

Она стоя наблюдала за ними. Напряжение Дмитрия таяло на глазах, он поднял на нее глаза, посмотрел и вдруг доверительно кивнул, отвечая на ее вопрос.

- Вы меняли будущее? - осторожно спросила Диана, не веря, что ответ будет.

- Угу.

- Расскажи ей о двадцатом веке, - посоветовал Дмитрий Эл.

- Да, пожалуйста, я часто слышала ссылки от вас на это время. Чем он вам так интересен этот век? - поддержала его Диана.

- Я могу перемещаться во времени без использования системы переброски. Ни один аналитик в пределах Земли это объяснить не может. А родом я, если можно так выразится, из двадцатого века, - сказала Эл и остановилась.

Диана переменилась в лице и скептически скосилась.

- А еще Игорь назвал вас инопланетянином, - принимая ее слова за шуточку, сказала Диана.

Эл улыбнулась и кивнула.

- Он не шутил.

Диана перестала коситься и нахмурилась.

Дмитрий посмотрел на Диану и накрыл ладонью рот Эл.

- Она тебе не поверит, - сказал он уверенно.

Диана посмотрела на него.

- Можешь поклясться, что это правда? - спросила она у Дмитрия.

- Пусть Александр Константинович клянется, он человек чести, а я так, патрульный. Он у нас женат не осколке другого мира, пусть теперь отдувается, как обычно.

Глаза Дианы забегали, она переводила взгляд с Дмитрия на Эл и обратно.

- А ты? - спросила у него Диана.

- А я друг детства, - заверил Дмитрий с нахальной, как показалось Диане, улыбкой.

- Вы издеваетесь? - от обиды на глазах у Дианы выступили слезы.

- Я же говорил, не поверит, - вздохнул Дмитрий.

- Диана, не расстраивайтесь так. Я действительно не совсем человек. Ваша цивилизация мне как мачеха. Она меня воспитала. По форме и воспитанию я - человек, но по происхождению - нет, - сказала Эл.

- Алик знает? - с ужасом выдохнула Диана.

- Да. Пока он сам не узнал, я три раза ему отказывала.

Наступила пауза. Эл смотрела на Диану.

- Дим, принеси водички, - попросила она.

Он ушел, Диана села к столу и постаралась ровно дышать.

- Эл, вы сами можете поклясться, что говорите правду.

- И ничего кроме правды, - заверила Эл.

- А как же Служба Времени?

- Они пользуются моими услугами.

- Ваше начальство знает о вашей способности?

- М-м-м. По-разному, от ранга зависит.

- А двадцатый век?

- Мы там живем, как дома.

- А работаете в будущем?

- Да.

- Эл, это реально?

- За два года такого существования, мы не создали ни одного парадокса. Мне даже начинает казаться, что это миф. Человек считает, что он такая значимая часть мироздания, что может кардинально изменить поток событий. На практике все выглядит прозаично.

- Почему вы мне это рассказываете? - прошептала Диана, волнение не давало ей говорить.

- Потому что вы та из немногих, кто способен понимать такие вещи. Ваше осторожное отношение к выходкам Дмитрия, внимание ко мне, к нам всем, вдумчивость, терпеливое ожидание, анализ, требование объяснений, - все говорит в вашу пользу. Вчера я надавила на вас и мы, признаюсь, ожидали, что вы сдадите нас Карлу или патрулю. Вы так не сделали. Вы до сих пор пытаетесь нас понять. Господину Ванхофферу не повезло, так как вам, он не пьянствовал с Дмитрием в первую же ночь. Вы талантливый наблюдатель, вам хватает широты восприятия, чтобы понять неоднозначность ситуаций, в которых вы оказываетесь.

- Но не теперь. Я ничего не понимаю. Чего от меня ждут?

- Всему свое время.

- А как же Хофман? Я вижу, ваше мнение отличается, оттого, что ожидала я. Дмитрий не ошибся?

- Для вас Димка совершил ошибку, даже с его точки зрения он ее совершил, я уже говорила, он просто попал в естественный, предназначенный ему поток событий. Кто в конечном итоге определяет меру своего участия, если не сам человек. Дмитрий не использовал патрульные навыки, чтобы отыскать мальчика, он не использовал никаких технологий будущего, знание истории. Что же он нарушил?

- Младший Хофман написал, что он был найден необычным способом. Как?

- У Димки способности, которые тут называют психическими, потом будут называть паранормальными, потом экзотизмом. Где тут уникальность метода? Дмитрий - уникум? Так он в любом времени такой.

Вернулся Дмитрий с бокалом воды. Он поставил его перед Дианой.

- Я ничего туда не подмешал. А надо было.

Диана с благодарностью взяла у него воду. Она пила маленькими глотками и молчала. Вода холодила желудок, ум перестал лихорадочно метаться.

- Если ничего нельзя изменить, то кем надо быть, чтобы вызвать необратимые изменения? - спросила она, наконец. - Зачем столько предосторожностей?

- Люди осторожны. Они правы. С неизвестностью нужно быть "на вы", - ответила Эл. - Человек красивое произведение природы, сгусток материи, энергии и духа, но не всесилен, он встроен в более мощный механизм названный им Природой, каждый его шаг зависит от ее милости, она как заботливая мать поправляет штанишки на спотыкающемся дитя.

- Попрошу на личности не переходить, - заметил Дмитрий. - Где мы опять Олю бросили?

Эл на его взгляд слишком откровенна, у Дианы и так истерика, она же решила довести ее до обморока. Он сам еще нервничал, и монолог Эл так остро резонировал внутри, что весь смысл он перевел на себя.

- Она осталась с Матильдой у Хофманов.

- Вы пришли сюда, Эл, уже зная, что произошло? - оживилась Диана.

- Хасима не пришла на встречу. Баронесса, как истинный покровитель всех сирых и убогих, решила прояснить ситуацию и помчалась к Хофманам. Пришлось ее сопроводить. Интуиция ее не подвела. Мы застали взбудораженное семейство, услышали удивительную историю, потрепали по волосам героя дня - Франси, отвлекли Хасиму от ее переживаний, за что нас очень благодарил профессор. Оля осталась контролировать ситуацию, а я поехала сюда. Где еще искать Димку, после такого?

- Игорь сказал, что вы придете, - усмехнулась Диана.

- Замечательно.

- Что мне сказать Карлу? - с недоумением спросила Диана.

- Ничего, - с улыбкой ответила Эл. - Ближайшие три для. Если метка на карте Франциска Рудольфа Хофмана измениться, он сам это заметит.

- Но он уже сегодня увидит, что кто-то смотрел досье на Хофманов. На ребенка. Он проверяет центр вечером.

- Диана, сосредоточьтесь. Пожалуйста. Хотите оставаться нашим куратором, должны ловить такие тонкости. Я вас в прошлый раз пыталась, просветить на сей счет. Вспомните. Кто выключал систему информационного центра?

- Ваш Игорь.

Эл коварно улыбнулась.

- В следующий раз не позволяйте ему этого делать, - посоветовала Эл.

- Но как? - спросила Диана, обводя глазами обоих.

Дмитрий опустился на колено, чтобы ему было удобно, и поцеловал ей руку.

- Я обожаю эту женщину, за ее чистейшую наивность, даже Оля с ней не сравниться. Эл тебе не стыдно? Мне - ужасно.

- С реестрами данных центра работает специальный инженер, - нахмурилась Диана. - Их невозможно исправить вот так запросто.

- Так за то мы его в команде и держим, потому что наш Игорь специальнее, - перебирая ее пальцы и потупившись в пол, заметил Дмитрий. - Он менял информационную начинку моего корабля начисто за два часа. Он у нас кудесник. А сколько раз он доносы на меня из реестров Космофлота стирал. Не поймали. Ваш информационный центр по сравнению с этим - игрушка. Наш музыкант по совместительству - гений информационного терроризма.

- Он чудесный друг, - добавила Эл, намекая, что Игорь опять оказал ему услугу.

Эл взяла со стола терминал и безжалостно стрела данные о младшем Хофмане.

Диана сложила руки лодочкой и взмолилась.

- Это невыносимо, - простонала она. - Вы обещали ничего не нарушать, и который раз я вижу обратное. Мои нервы не выдерживают вашего бандитского поведения. Я требую объяснения. От обоих.

Дмитрий встал. Строго посмотрел на нее.

- С кого начнем? И по конкретней, пожалуйста. Каких именно объяснений ты жаждешь?

- Дмитрий, тон по мягче, - попросила Эл.

Диана посмотрела на нее.

- Изволите объясняться, тогда поехали к нам. Не хочу, чтобы вы, Диана, в таком состоянии встретились с Карлом.

- А если я не поеду.

- Я дождусь Ванхоффера и поцелую тебя у него на глазах, - заявил Дмитрий.

- Ты невыносим! - гневно заявила Диана.

- Пожалуйся на меня Александру Константиновичу. Он страшнее Ванхоффера, - парировал Дмитрий. - Так поедешь?

- Нет.

- Что ж. Тогда ждем Ванхоффера. Дмитрий, поцелуи - запрещаю, останься порядочным парнем. Будем выкладывать карты на стол, - уверенно сказала Эл.

После чего наступила тишина.

Диана смотрела в пустоту. Дмитрий на нее. Потом он отошел к окну, но будто отступил куда-то далеко, навсегда, безвозвратно. Диана ощутила ужас. Она всем своим существом почувствовала, как он исчезает из пространства ее души. Ей захотелось забиться в угол и заплакать.

- Эл, ну-ка, подойди, - попросил Дмитрий, переходя на русский.

Эл сделал три шага к окну.

- Занавеску не трогай, - предупредил он и указал пальцем во двор.

Эл присвистнула.

- Шестой, - сказал Дмитрий.

- Похоже, - согласилась она. - У-у-у. Что-то будет. Почему он один? Зачем он здесь?

Половина окон библиотеки выходили во двор, узкий, прямоугольный. Ни одного жилого здания кроме базы не выходило сюда окнами. На противоположной стороне двора стояла группа мужчин. Трое обступили одного. Двор был пуст. Окружающие помещения и конюшня были уже заперты, рабочие мастерских Ванхоффера ушли по домам. Район был рабочий, окна жилых помещений не выходили во дворы. Вдоль прямоугольника двора был длинный ряд складских и рабочих помещений с навесами.

- Эл, это нападение. Если его заведут под навес, парню - конец, - предупредил Дмитрий.

- Он стоит правильно, спиной к стене. Почему дежурный не вышел?

- Значит, у него датчика нет.

- Я быстро.

- Эл, осторожно, у них ножи, - предупредил Дмитрий.

- У меня револьвер, - на ходу хватая свою сумочку, сказала она, потом от двери. - Через тридцать секунд отодвинь занавеску, чтобы он тебя увидел.

Диана думала, что они совещаются перед встречей, но слово "револьвер" в переводе не нуждалось. Она вскочила, когда Эл мелькнула мимо нее, говоря на ходу, и исчезла в дверях.

Она подошла и требовательно дернула Дмитрия за рукав.

- Что происходит? Что вы затеяли?

- Наших бьют, - ответил Дмитрий по-немецки, но колорита у этой фразы от перевода на другой язык поубавилось.

- Что?

- Двадцать семь, двадцать восемь, - просчитал Дмитрий и отодвинул занавеску. - Смотри.

Диана выглянула в окно и увидала, как Эл быстрым шагом движется через двор.

- Кто они? - спросила она. - Знакомые?

- Угу. Познакомятся. Трое молодцов прижали одного нашего патрульного. Забавный сегодня день.

- Почему ты не пошел? - возмутилась Диана.

- Я в таких случаях ломаю руки, ноги и разбиваю физиономии, а Эл умеет пугать.

- Она одна.

- Там патрульный есть, вдвоем они справятся. Да, помолчи ты.

Эл вышла во двор и, делая вид, что копается в сумочке. Она шла через двор, не глядя по сторонам.

Увидев разодетую девушку, мужчины приостановили выяснение отношений. Патрульный попытался отойти в сторону, но ближний к нему грабитель, приставил нож к его боку.

Эл сократила расстояние шагов до десяти и заворчала:

- Да, где же этот ключ?

Она продолжала рыться в сумке, и сделала еще два шага, потом подняла глаза.

- Ой, - она сделал вид, что заметила мужчин.

- Вам помочь, фройлен? - заискивающе спросил один и стал обходить ее, отрезая путь к бегству.

- Нет, - опасливо отходя на шаг, разворачиваясь к нему лицом, сказала она.

Он резко подскочил ближе.

- Я буду кричать, - заявила она.

Он достал нож.

- Горло перережу. Сумку отдай.

Он попробовал подойти. Эл достала револьвер, тут же наотмашь ударила его сумкой по голове, а поскольку такого от девушки он не ожидал, то не отстранился. Он застонал и стал валиться. Эл направила револьвер на одного из грабителей, взводя курок. Патрульный разоружил другого, выкрутив у него нож.

- Сами уйдете или полицию позвать? - рыкнула она, потом сказала патрульному. - В здание, быстро.

Он перешел на ее сторону.

Двое бросились бежать без оглядки, а третий с разбитым лицом старался их догнать и ругался, он не был оригинален, назвав Эл змеей и обещая подкараулить обоих снова. Их никто не преследовал. Дежурный, сдерживаемый Дмитрием, вышел на крыльцо, когда они уже убегали в арку, ведущую на улицу.

- Ворота не заперли, - посетовал дежурный. - Рабочие забыли.

- Так заприте, - ворчал Дмитрий.

- С парнем что делать?

Патрульный и Эл подходили к крыльцу.

- Что делать, - заговорила она, обращаясь к нему. - Пойдете по своим делам или загляните в гости к коллегам?

- Что у тебя в сумочке, кроме оружия? - поинтересовался Дмитрий.

- Томик "Путешествий по Тунису" Матильды фон Лейдендорф, - ответила она.

Он засмеялся.

- Тяжелый, должно быть. Револьвер заряжен?

- Полный барабан.

Патрульный повернулся к Эл.

- Спасибо, вам.

- Вы наш? - спросил у него дежурный.

- Не совсем, - ответил ему Дмитрий. - Пошли, что на пороге стоять.

Диана стояла в коридоре у запасного выхода и слушала их переговоры. Дежурный ушел запирать ворота, а остальные вошли в дом.

- Вы не ранены? - спросила Диана у патрульного.

- Он немного порезал мне сюртук ножом, вот, сбоку и рукав, но это ничего, - сказал он.

- Я подберу вам другой, - сказала она.

Они смотрели друг на друга рассеянно. Диана мерила его взглядом с головы до пят, он ее. Он был молод, невысокого роста, крепкий, похожий на сына богатого лавочника. Потом он виновато посмотрел на Эл. Эл, даже не глянув, сказала:

- Я, конечно, хочу объяснений, но если вам тяжело, коллега, то мы можем вас просто отпустить.

- Командор, - недоверчиво заворчал Дмитрий.

- Я в вашей власти, командор, - заговорил патрульный, - раз я оказался разоблачен. Если вы мне помогли, значит, знали обо мне. Я предупрежден, с кем имею дело, что в случае моего обнаружения с вами нужно договариваться.

Эл улыбнулась.

- Экий вы, однако. Провалили задание и ждете моей милости? - удивилась она.

- Двое моих товарищей тоже, полагаю, обнаружены, - сказал он.

- А вы из какого патруля? Из первого или второго? - спросила Эл.

- Патрулей два? - спросила Диана.

Патрульный кивнул.

- За что? - удивилась она.

- По той же причине, по которой вы хотите раскрыть нас шефу, Диана, - сказала Эл. - Мы очень деятельные люди, и наша деятельность не всем нравиться.

- Отделение о нас не знает, - предупредил патрульный. - Карл Ванхоффер - порядочный человек. В нашем появлении виноват не он. Не вините его в ошибке.

- В какой ошибке? - спросила Диана.

Дмитрий стоял на пороге и заметил, как возвращается дежурный.

- Поднимайтесь все наверх, - предложил он. - Там разберемся. Чую дело дурно пахнет, командор.

Эл обратилась к вернувшемуся от ворот дежурному.

- Можно нам чаю в столовую, - попросила она.

- Сейчас распоряжусь, - кивнул он.

В столовой они расселись у стола и с минуту молчали. Диана растерянно сидела рядом с Дмитрием, чувствовала общее напряжение, ей хотелось вцепиться пальцами в его рукав, найти в нем защиту. Она плохо понимала, что происходит, и совершенно не представляла, чем все закончиться. Патрульный сидел напротив Эл и молчал. Эл расстегнула верхние пуговицы своего платья. Вид у нее был слегка помятый и небрежный, притом, что на ней было дорогое платье легкомысленного вида. Она вдруг отошла от образа милой дамы, которую играла неделю и изумленная переменой Диана впервые заметила, как она не втискивается в эту изящную одежду. Эл смотрела на патрульного волком. Лицо было мрачным, строгим. Чувствуя холодок опасности, Диана хотела вскочить и под любым предлогом уйти из столовой. Дмитрий под столом железной хваткой стиснул ее кисть. Это был приказ - сидеть на месте, пришлось повиноваться.

- Как к вам обращаться? - спросила Эл, положила руки на стол, словно давая понять, что намерения у нее мирные.

- Мое кодовое имя - Эдвин, - сказал он.

Эл стиснула руки в кулаки, согнула в локтях, обхватила сжатый кулак другой кистью, зажала себе губы, словно собиралась что-то сказать, а потом остановила себя. Она исподлобья смотрела на патрульного. Он не выдержал взгляда и склонил голову.

Вежливый дежурный открыл дверь и вкатил тележку с чайными принадлежностями, чайником и сладостями, а потом закрыл дверь. Никто не встал из-за стола.

Эл убрала руки от губ и выдохнула.

- Как вы меня заметили? - спросил Эдвин.

- Диана, как антрополог, объясните, - попросила Эл.

- Ваш тип лица и манеры, походка, одежда. Можно определить в вас чужака, если знать физиотипы людей относящихся к какой-либо эпохе. Житель этого времени счел бы вас, обычным, может быть иностранцем, провинциалом, но для подготовленного исследователя службы времени вы - приметный персонаж, - объяснила Диана, будто отвечала на школьном уроке. - Вы сами должны знать.

- Я не об этом спросил. Командор, ответьте вы. Я хочу знать.

- Не достаточно? - спросила Эл и чуть улыбнулась. - Диана приучила меня быть внимательной к нюансам мужского платья. Меня смутил ваш жилет. Жертвой нападения грабителей вы тоже стали по своей вине. Кто же ходит по рабочему району с золотыми часами и цепочкой напоказ, с жемчужиной в галстуке. В такой экипировке нужно брать извозчика, а не пешком ходить.

Патрульный улыбнулся обескуражено.

- Если не хотите отвечать прямо, так хотя бы не издевайтесь. Я приехал сюда в фиакре. Я не мог потерять вас из виду. Вы не могли меня видеть.

- Грабители помогли. Как же вы сами попались?

- Они вычислили меня в банке утром, когда я обналичивал чек. При мне деньги. С того момента я не мог отделаться от преследования. Я пошел на риск, потому что стоит вас упустить на минуту, и вы исчезнете, я не найду вас до завтрашнего утра. Мне пришлось ехать сюда за вами, я рассчитывал, что избавлюсь от них по дороге.

- Некоторые мошенники дадут вам фору по уму, наблюдательности и терпению, - сказала Эл. - Тогда сами знаете, каково чувствовать слежку, зачем же меня спрашивали. Сколько лет вы в патруле?

- Десять месяцев.

- Кхе. Над нами издеваются. Они выставили новичка против такого зубра, как ты, Эл. Давай его отпустим, а, - улыбнулся Дмитрий.

- А он небезнадежен, господин Гаруди. Он водил вас за нос неделю. Потому что был один и работал отдельно. Он следил только за мной. - Эл скосилась на Дмитрия с ухмылкой. - Вы с Аликом его не заметили как двух других. Осторожный мерзавец. Он вежливо исчезал, когда появлялись вы, поэтому остался дольше всех инкогнито. Я его только вчера заметила. Его выдал жилет и любопытство. Он знает о наших способностях.

- Я знаю, что ваша чувствительность, командор, ниже, чем у ваших друзей. Я знал, как оставаться незамеченным. Я даже датчик с тела снял.

- Интересно-интересно, - протянул Дмитрий. - Где вас так натаскали?

- Врожденная способность, - ответил Эдвин.

- Нас могли побить нашим же оружием, если бы не случай. Похвально. Из какого вы времени, молодой человек? - спросила Эл.

- Я не имею права отвечать на этот вопрос.

- Боюсь, у вас выбора нет, - предупредила Эл. - Вы провалились. Есть три варианта. Вы говорите сами. Мы вышибем из вас ответ самым мерзким образом. Или я порошу господина Ванхоффера проверить ваш статус. Он мне не откажет. Тогда вам - конец, как патрульному. Я узнаю время переброски. Ванхоффер отправит отчет, вы пройдете по всем отделениям, по всем временам. И вы пожалеете, что мы не стали вас бить. Все зависит от того, на сколько сильно вы меня сейчас разозлите.

- Меня предупреждали, что припираться с вами - опасно.

- Это кто ж такой предупредительный? - заерничал Дмитрий.

- Мой отец и его товарищи. Вы учили их летать, командор.

- Ну, нельзя же быть таким наивным! - воскликнула Диана. - Вы себя выдали.

- Браво, Диана. Вы учитесь на лету. Эдвин, у вас есть сентиментальный адвокат, - сказала Эл, кивая на Диану. - Дим, этот упрямый малый служит в патруле от года до десяти лет после нас. Когда Служба Времени начала официально приглашать в штат людей из Космофлота?

- Мы первые. Нет. Две тысячи пятьсот девяноста восьмой, - вспомнил Дмитрий дату из книжки Дубова. - Через год после нас. О-о-о, кажется, я что-то начинаю понимать. Ему двадцать три, двадцать пять. Экзотизм врожденный, значит, не врет, сын пилота или навигатора не среднего уровня. Сам он не летал, по реакциям видно. Значит, специалист-аналитик. Его папа знает тебя лично и предупредил, что ты за птичка, и как круто ты летаешь. Папа твой характер знает. Пилотажников не обманешь, они лично убедились, что ты человек порядочный, но получить от тебя нагоняй можно очень серьезный. Состав Космофлота среднего ранга в твою мерзкую репутацию никогда не верил. И Академия за тебя была горой. Уважают. Значит, это не оттуда влияние. Отзывы папа дал хорошие. Тут что-то изнутри. С некоторых пор о тебе информацию добыть не так-то просто. Ушлый нам клиент попался. Что ж там случилось? Извини, дружочек, но я передумал тебя отпускать.

Эдвин посмотрел на него круглыми от удивления и страха глазами. Дмитрий улыбнулся ему.

- Не надо смотреть на меня так, юноша. Я хочу утопить тебя в Дунае.

- А что еще сказал твой отец? - спросила Эл.

- Он сказал, что вас не существует. Что меня вводят в заблуждение или проверяют мою подготовку. Да, я - аналитик. Я проверил по совету отца реестры поисковых групп и экспедиций. Я действительно поверил, что такой группы быть не может. По косвенным данным, которые добыл отец, ваша команда частично погибла, а вы, командор, управляете бывшими пиратскими территориями, - Эдвин теперь упрямо смотрела на Эл. - Я только тут понял - либо существует ошибка, либо умысел.

- Кто, кроме вас лично, Эдвин, знает об этом? - спросила Эл.

- В пределах тройки - только я. Мои исследования не являются общедоступными.

- Ух, как все запущено, - Эл помолчала. - Дим, а мы повстречали их командира.

- Можно я спрошу? - осведомился Дмитрий.

- Давай.

- Скажите нам, добрый Эдвин, а сколько времени прошло с того момента, как не вернулась наша группа? - Дмитрий заметил, как патрульный упрямо смотрит в стол и краснеет от напряжения. - Да полно вам, розоветь, как девица. Повторный патруль отправляют по двум причинам: или по запросу шефа отделения, или, если группа не возвратилась в расчетный период.

- Первый патруль вернулся. Что ж случилось? - добавила вопрос Эл.

- Я искал их, чтобы расспросить о вас и об этом деле, но никого в свое время из состава первого патруля не нашел.

Эл очень строго на него посмотрела.

- Не путаете?

- Они числились в отправке.

Эл уперлась лбом в кулаки и замолчала.

Эдвин с красными от напряжения и переживаний щеками, не поднимая глаз, смотрел на рисунок скатерти. Наступившая тишина стала благословенной. Его ненадолго оставили в покое. Он не раз уже вспомнил отца и его рассказы о командоре Эл. Он называл ее не иначе, как "командор", говорил только хорошее. Дмитрий верно заметил, что ее имя уважали. Друзья отца помнили ее добром, говорили, что уровень ее знаний просто не определить, она даже выглядит милой, но в деле человек она жесткий и беспощадный. Эдвин при подготовке к патрульному заданию был вынужден обратиться к отцу, потому что зашел в тупик, пытаясь навести об Эл справки. Ее не существовало. Ее связь с Космофлотом была единственной зацепкой. Отец устроил ему неприятный допрос и назвал его неопытным мальчишкой, который умудрился спутать данные во временном интервале. По мнению отца Эл на Земле давно не было. Эдвин раздобыл информацию о генетической модификации командора, и тут же усомнился, что модифицированный человек был допущен к временным переброскам. Он понял, что может прояснить запутанную историю только в патруле при личной встрече.

Увидев Эл на венской улице, он испытал недоумение и холодок в спине. История приобретала для него невообразимую форму. На человека нет данных, но он живет и существует в реальности. Мысль о проверке его навыков, каверзность ситуаций, игривое поведение ее подопечных, то, как они стремительно пропадали из виду, - все было словно подстроено специально. Он понял, что без прямого контакта, не сможет узнать истину. Почему обманули отца и десяток его товарищей? Почему сложно узнать о человеке, которого предстоит ему найти? Каким запутанным казалась ему история вначале, и какой практически линейной была в действительности. Группа Эл существовала, была обнаружена сразу же, первый патруль тоже, а потом началась кутерьма, и через неделю Эдвин был уверен, что исследователи знают о первом патруле и о втором. Они так виртуозно пропадали из виду, что только глупый не разгадает их осведомленности. Они избавлялись от слежки в течение получаса. Чем и как они занимались в течении дня, оба патруля знали относительно. Нет, Эдвин знал, с кем имеет дело, что обставить командора, Дмитрия или Алика, людей не только с патрульным опытом, им вряд ли удастся. Эдвин принял решение себя обнаружить, счел, что личный контакт приведет к разгадке. Его желание исполнилось слишком быстро. Нападение стало нелепой случайностью, но привело его прямиком к контакту.

Напротив сидела строгая, недружелюбная Эл и ее не менее злой товарищ, энтузиазм от такого знакомства улетучился. Он чувствовал себя в опасности. Естественное в таком случае недоверие, которое он ждал, оказалось ненавистью.

Диана решила любым способом помешать Эл и Дмитрию увести патрульного с базы. Провал очевиден. Угрозы выглядели реально. Он не избежит последствий разоблачения, но она может избавить его от прессинга и грядущего разбирательства, которое собрались устроить эти двое. Диана хотела бы знать их намерения.

- Чего мы ждем? - спросила она.

- Карла, - ответила Эл. - Не мешайте, я думаю.

Ответ был неожиданным. Эл решила все же сдать патрульного Ванхофферу. Диане было жаль его. Все совершают ошибки, она посмотрела на Дмитрия. Он тоже погрузился в размышления. Зачем этот мальчик так неосторожно рассказал о своих поисках? Изначально они хотели посмеяться над ним и отпустить. Он не воспользовался ситуацией, подал им повод стиснуть его в кольцо.

- Эдвин, хотите отдохнуть? - спросила она. - Я организую вам комнату.

- Нет, спасибо. Я не прочь сдать сюртук в починку.

- Давайте сюда, я заменю его. Проверьте рубашку и жилет, - с заботой в голосе сказала она.

Эдвин снял сюртук, внимательно себя оглядел. Он предал одежду Диане, и она ушла. Дмитрий почесал бородку и сверился с часами. Он подкатил к столу тележку, налил чаю в чашки и расставил их перед Эл, Эдвином, одну взял себе, чашку Дианы оставил пустой, она не поторопиться вернуться сюда.

- Спасибо, - поблагодарил Эдвин.

- На здоровье.

Эл машинально взяла в руку чашку, но не за ручку, а за края, чай не был уже горячим, она отпила и так же поставила на стол. Она потерла рукой лоб, будто от трения мысли побегут быстрей. Дмитрий понимал, что она не знает, как поступить. Они ждут Ванхоффера. Дмитрию тоже на минуту стало жаль Эдвина, он желал бы его проучить, как-нибудь по-свойски, в шутку, посмеяться и забыть. Что греха таить, если первый патруль они щадили, то второму досталось побегать эту неделю. Первая тройка, если понимает, что их вычислили, то виду не подает, а вторая, еще нетертый молодняк, настырно перебегали дорогу первым, путали карты и вынуждали исчезать из виду. Он посмотрел на Эдвина. Жаль. Парень не глупый. Забавы сегодня закончились. Эдвин, командир, пойманный глупым образом.

Диана дуется не только за то, что они вцепились в парня, но и за то, что он не по джентельменски послал Эл его защищать. Не понимает, что появись во дворе он, все закончилось бы для Эдвина банальной поножовщиной и, вместо напряженного разговора, он валялся бы теперь с колотой раной в лазарете базы, если бы в сердце не ткнули, он снял датчик, значит, защиту не носит. Как просто с ней любезничать и как трудно работать, не зная повадок друг друга. О чем он? Они знакомы от силы десять дней.

- Эдвин, ступай в коридорчик, проветрись. Чай можешь с собой взять. Ванхоффер придет через полчаса не раньше. По базе не шастай, - попросил он.

Эдвин был рад избавиться от их компании. Он вышел, Дмитрий поближе придвинул свой стул к стулу Эл.

- Элька, жалко парня, - сказал он, - надо что-то придумать. Утопим - его год до работы не допустят.

- Ты меня уговариваешь что ли? Я же не сволочь. Он щенок по сравнению с нами. За что ж их так?

- Может, отпустим?

- А Диана?

- По-моему, она не против. Давай я его умыкну, а ты пиджак заберешь, он деньги в нем забыл. Он не все рассказал, допросим где-нибудь. Отпускать его так нельзя, но и тут держать… А. Его ж видел дежурный.

- То-то и оно. Если бы все было так просто. Мерзкая ситуация. Не знаю, что и думать.

- Что тут думать! Явно дал кто-то команду нас потерять. Он же зеленый совсем, ты посмотри на него. Умница, конечно, но что он с нами может сделать, чем помешать? Тот, кто его слал, знал, что они проваляться. Эл, зачем?

- Вот и я думаю, зачем. В любом ведомстве есть интриги. Он первого патруля не нашел. Случайность? Первая группа должна бы проконсультировать вторую, нормальная практика. Он мог бы вступить в контакт с первой группой здесь, предупредить, что мы пропали. Не стал. Почему? Значит запретили. Командир первой тройки мне почему-то очень симпатизировал, про кольцо напомнил. Он не знал, что был второй патруль. Эдвин знает всех. У него есть какая-то своя логика. Хитрость с одиночной разведкой ему удалась. Я чувствовала, что не нужно мне ничего делать, что выходит за рамки поисков. То, что он до моих тайн докопался - это уже совсем паршиво.

- Он умненький, ну совсем, как ты когда-то, - попытался шутить Дмитрий. - Но каков! Его папа тебя знает. Эл, события просто крутятся вокруг тебя. Такая каша. Если он отцу скажет, что тебя видел?

- Как не крути, а придется сдавать его Ванхофферу. Ключи от каналов экстренной переброски только у него. Без ведома шефа отделения нам отсюда не уйти. И даже если уйдем из этого времени, то куда? А именно этого от нас и ждут. Да, положение. Он ведь не сказал точно время отправления, упрямый. Не бить же его действительно. Я бы на его месте тоже не сказала. Придется его сдавать, за одно узнаем, кто вызвал патруль.

- Что-то он там обронил по поводу честности Карла Ванхоффера.

Дмитрий поднес палец к губам и показал на свое ухо.

Диана тем временем возвращалась с новеньким сюртуком для Эдвина. Заметив его у окна в коридоре, она поспешила подойти и, всучив ему сюртук, заговорила тихо:

- Ваши деньги я положила в потайной карман.

- Спасибо.

- Бегите, я попробую их отвлечь. Я не скажу, что вы тут были, поговорю с дежурным, он тоже не скажет. Они не станут вас преследовать, это не в их интересах.

- Я не могу.

- Поймите, Эл не просто суровый человек, у нее иные взгляды на общечеловеческие принципы. Ради своих друзей, уходите, она вас не пощадит. Вы угрожаете ее людям и планам, она вас в клочья растерзает.

Эдвин вдруг улыбнулся.

- Вы как отец говорите. Я нервничал сильно. Тогда он и сказал: "Если почувствуешь, что запутался, или произошел сбой, кидайся прямо к ней. Не бойся, она поможет, она за своих горой стоит, горло перегрызет". Он считал, что я для них свой.

- Уходите, пожалуйста, Эдвин, я умоляю. Исчезните.

Она увидела тот же упрямый взгляд, которым он смотрел за столом.

- Это унизительно. Бежать.

- Эл не шутила. Если придет Ванхоффер, вам грозит высылка отсюда. Эдвин, вы не глупый, вы - ученый, а не патрульный, это видно. Скройтесь, и у вас появится шанс продолжить свою работу.

- Как вы собираетесь защитить меня?

- У меня есть, что им предложить, - тихо, но твердо сказала она. Потом достала из кармана ключ. - Прямо, потом по лестнице вниз, там черный ход, он ведет в переулок, из переулка на параллельную улицу и до скобяной лавки, там всегда стоит фиакр.

Эдвин двинулся по коридору, Диана сделал строгое лицо, подождала мгновение, собирая волю в кулак, и вошла в столовую. Эл и Дмитрий сидели рядышком, совсем близко, казалось, они заняты друг другом, как влюбленные. Эл что-то рисовала карандашом на листке бумаги, водила по одной линии из стороны в сторону, не зная, куда еще двинуть грифель или зачеркивала то, что там было. Диана подошла. Первым побуждением было гордо заявить, что она отпустила патрульного. Побоялась, что они его быстро нагонят вдвоем.

- Что вы решили? - задала она вопрос вполне уместный в такой ситуации.

В ответ они молчали. Эл подняла на нее глаза и вдруг слабо улыбнулась. Диане показалось, что ей известно, что произошло только что, за этой улыбкой прячется гнев, глаза Эл были какими-то особенно темными.

Диана поняла, что пора переходить к делу.

- А с какой вы планеты, Эл? Как называется ваш мир?

Эл подняла брови.

- Это система миров. Не такое образование, как наш. С названием - трудно, - Эл замолчала, ожидая следующего посыла собеседницы.

- А почему вы не там?

- О, это длинная история.

- Эл, я понимаю, что вы иначе мыслите, мне теперь это особенно понятно. У меня к вам предложение. Я не стану ставить Карла в известность о вашей осведомленности, странных происшествиях, ошибке Дмитрия, обо всем, что я знаю, а вы оставите Эдвина в покое.

Эл снова улыбнулась. Она опять молчала, рассматривая Диану слишком внимательно, зная, что парализует ее своим взглядом. Дмитрий подозрительно молчал, Диана ничего не видела вокруг кроме лица Эл, хотела понять его молчание, глянула и увидела, как он тоже наблюдает за ней, закусив свою по мальчишески пухлую нижнюю губу, готовый разразиться очередной непредсказуемой ее умом выходкой. Они знают.

- Это в чем же я не так мыслю? - спросила Эл.

У Дианы не было конкретного ответа на этот вопрос, вернее она не могла себе позволить обвинить Эл в неэтичном поведении. Или вернее она чувствовала, что ее попытки объясниться не будут поняты. В Эл жила какая-то упрямая убежденность в собственной правоте. Диана не чувствовала, что может пробить эту стену, не хотела тратить силы.

Почему они медлят? Или не знают.

Заскрипела дверь, и Карл Ванхоффер с приветствием вошел в столовую. Не накрыли к ужину, Диана встрепенулась, она забыла отдать распоряжение. Она нервно обернулась к нему и увидела за плечом Ванхоффера фигуру Эдвина. Она содрогнулась, чувствуя, как кровь отливает от лица. Карл посмотрел на нее немного озабочено.

- Диана, ужин, пожалуйста, - попросил Ванхоффер.

Ужин прошел в напряженном молчании, говорили натянуто. Диана едва смогла что-то съесть, Эдвин ради вежливости сидел за столом, смотрел в тарелку, но съесть тоже ничего не мог. Дмитрий нервно уплетал за обе щеки, не уделяя много внимания этикету за столом. Эл с достоинством молчала, спокойно пережевывая пищу. Диане казалось, что пространство вот-вот взорвется. Она не смотрела на Ванхоффера, с каждой минутой ощущая приближение чего-то страшного.

Ужин закончился. Ванхоффер поблагодарил, встал из-за стола и стал кланяться каждому, отдавая распоряжения.

- Диана, проверьте работу Эрика, он должен был получить новую сбрую для конюшни, узнайте у него, все ли в порядке. Вы, молодой человек, - сказал он Эдвину, - побудьте здесь. А вы Эл, поднимитесь со мной для беседы.

Он собрался уйти.

- Я могу пойти с вами? - спросил Дмитрий, он рассчитывал, что Эл привлечет его к делу.

- Нет, - мягко отказал Ванхоффер. - Вы вообще можете быть свободны. Эл доставят домой, можете не беспокоиться.

Холодная распорядительность Ванхоффера задела Дмитрия, он сделал вид, что уходит, но чуть не оскалился у дверей, так был зол. По сценарию такой ситуации Ванхоффер поступил, как предписано, разделив участников возможного заговора. Дмитрий заскочил в потемневший уже лестничный пролет и затаился там. Он не собирался уходить. В прохладе и темноте лестницы, он смог остыть и задумался над своими действиями. Он думал не о возможном будущем, а о прошлом. В голове то и дело возникала, как сигнал фраза: "Ну и денек!" Милые утренние наставления Эл по поводу возможных событий дня не сулили и десятой доли того, что стряслось. Дмитрий опять помрачнел. Он ощутил жесткость записной книжки в кармане, вспомнил, что читал ее в библиотеке и не прочел до конца, а день уже почти кончился. За оставшиеся три с половиной часа не может случиться больше, чем уже произошло.

Он шмыгнул с лестницы в библиотеку. Подошел к окну, но света было слишком мало. А почему он собственно должен уходить с базы или прятаться?! Его право - подождать командира. Дмитрий, чиркнув спичкой зажег газовый фонарь, открыл книжку и уставился на строчки текста. То, что казалось ему полнейшей белибердой, и набором фраз еще утром внезапно приобрело ясность. Не на сто процентов, конечно, но фразы касавшиеся смысла его части дня он увидел сразу. "Утро без ошибок". Единственное время, всего каких-то три часа, пока он не устроил Арнольду неприятность, заявившись к нему на лекцию. "Дом с часами - подсказка, человек напротив - совет". Как это относится к нему? Никак, ему не с чем связать намек. Есть еще Игорь, Оля, Алик и Эл. Кого-то могло коснуться это замечание. "2598". Это понятно. А может ли это быть годом отправки Эдвина? Парен опешил, когда Дмитрий точно назвал год. Цифры всплыли в памяти, будто кто-то памятку там оставил. "Длинная улица, северо-восток города, старая дорога". "Примета".

"Мальчик играет с родителями в старом сундуке. Книга спасает жизнь. Одиннадцатого двенадцатый решает судьбу одиннадцати".

Дмитрий стукнул себя книжкой по лбу.

- Почему я это не выучил? Просто проклятие какое-то. Почему только сейчас.

Он остановился, а что бы он тогда понял? За каждой фразой стояло событие. Бессмыслица оказывается описанием, но можно ли предвосхитить события, как узнать их по этим скудным намекам? Он бы ни за что не понял про мальчика и сундук. Однако, прочти он фразу в доме Хофманов или раньше, он еще быстрее бы нашел мальчишку. А стал бы искать? Дмитрий подумал. Да, совесть бы замучила, если бы не помог. Значит, должен был? Книга спасает жизнь. Эл шарахнула бандита сумкой, а там был приличного размера сверток с книгой. Спасла. А почему "Двенадцатый решает судьбу одиннадцати"? Одиннадцатого - это сегодня. А еще одиннадцать? Почему одиннадцать? Дмитрий находился в тупике. Вот же шанс. Явно фраза касается разговора Эльки с Вахоффером. Он поиграл смыслом. Одиннадцать, двенадцать. Чего у нас двенадцать? Месяцев, апостолов. Апостолы тут ни при чем. Месяцы. Двенадцать месяцев. Это же год. Двенадцатый. Кто тут двенадцатый. Может кто-то из будущего?

В библиотеку заглянула Диана.

- Почему ты не ушел? - возмущенно спросила она.

- А я должен? Мой командир наверху, - возразил он. - Зачем пришла?

- Думала, что кто-то работает или свет забыли погасить.

Первым ее порывом было желание тут же уйти. Но терзания в одиночку были бы мучительны теперь. Ожидание не покидало ее ни на минуту, она тревожилась, когда говорила с Эриком, когда пыталась позаботиться о подавленном Эдвине. Он сказал, что вернулся сам, хотя Диана полагала, что его перехватил Ванхоффер. Почему, он объяснять не стал, опять упрямо замолчал, она отставила его в покое. Она заметила, как Дмитрий прячет в карман пиджака записную книжку. Секреты, секреты. Она вспомнила свою растерянность во время их разговора с Эдвином до прихода Карла. Она была растеряна не меньше патрульного, когда эта парочка разложила события с немыслимой для нее скоростью. Она не могла знать, откуда они вытаскивают, выуживают информацию, сколько знают, с какой прытью домысливают. Алик в первый день знакомства в шутку сказал, что если эти двое собираются вместе, то… Нет, клоунов они ей не напоминали, скорее тиски из которых не выбраться. Две фразы - и бедного Эдвина вывернули наизнанку, словно он говорил без умолку. Диана поняла, что они вовсе не милые люди, которые виделись ей первые дни, что Эл не шкатулка с двойным дном, а нечто бездонное. Она так легко подтвердила шутку Игоря о своем происхождении. Диана знала об этом не от Франсин, а от Лукаша, которому девушка доверчиво рассказала о случае в столовой. Диана знала и о трюке с монетой, и что Дмитрий пытался его повторить.

Она задумалась, задержалась в дверях и попала тем самым под пронизывающий взгляд карих глаз Дмитрия. Они очень странные сейчас, его глаза. Они не предвещали грозы, они ждали и подманивали. Она решила спросить то, что хотела.

- Вы знали, что я отпущу патрульного? Вы подстроили это?

Он не торопился отвечать, и она решительно подошла к нему, требуя ответа. Она так хотела призвать его к ответу. На фоне провала Эдвина ему сойдет с рук ошибка с мальчиком. И точно - везунчик. Ну, какой же нахальный взгляд!

- Знали?!

- Знали. Я знал. А еще, что он не уйдет.

- Мы для вас так предсказуемы? Мы, обычные люди.

Он молчал.

- Зачем? - Она пошла на него решительно, так хотелось стукнуть его кулаком в грудь.

- Что зачем?

- Зачем вы это устроили? Знали. Оба. Эл. А ты? Ты можешь спокойно наблюдать, как человек мечется? - возмущалась она.

- Иногда это необходимо. Самые ценные решения человек принимает сам. А наиболее ценные и важные он часто принимает в муках. Дело ведь не в том, что Эл из другого мира, а я натасканный войной подозрительный тип. У нас разный багаж впечатлений, это верно. Ты спрашивала, кем надо быть, чтобы изменить ход событий? Богом. Или приближенным к оному, или полубогом, если менять сознательно. А порой достаточно быть простым уличным грабителем, чтобы повернуть ход чьей-то жизни в другое русло. А иногда очень трудно ничего не менять. Смотреть со стороны и не дрогнуть. Знали мы. Не знали. Не это важно. Вам обоим дали шанс. Ваше право, ваша ответственность. У вас своя задачка, у нас другая. Кому-то по плечу достать ключ из кармана и отпустить человека, а кому-то сделать так, чтобы у этого человека было будущее. Кто на что горазд, как говориться.

- Это игра? Дали шанс? Или хотели отпустить? Что вы сами-то хотели? - Диана хоть и понимала справедливость его слов, их подтекст и смысл, но внутри так все кипело обидой, что внимать этим псевдомудрым речам у нее не было желания.

- Лично я не хотел его отпускать, но я очень хотел, чтобы ты его отпустила. Очень хотел. Я знал, что ты отпустишь. Дашь ему одежду, запихаешь туда деньги и потихоньку сунешь ему ключ от черного хода. Я даже ваш диалог могу представить.

Диана с досадой стукнула кулаком ему в грудь.

- Откуда? Это действительно дар?

- Я этого очень хотел. Безумно.

- Да зачем это тебе? - не выдержала она, переходя на крик.

- Это значит, что я в тебе не ошибся, прелесть моя.

Через мгновение она ощутила на губах его губы и поцелуй, на столько страстный, что она от неожиданности остолбенела, а потом ее обдало волной нежности. На этот порыв не возможно не ответить. Так же как минуту назад она ощущала себя марионеткой в игре двух опытных интриганов, так сейчас беспомощным существом в его руках, совершенно безвольным и податливым. Она втекла в его объятия, обняла его, забыла, где они, какая опасность рядом. Мир свернулся в мирок его объятий, из которых не хотелось уходить. Его губы, столь желанные, дарили ласку. Нельзя же быть на столько… Мысль исчезла.

Поцелуй прервался так же неожиданно для нее, как и случился. Перед ней было лицо того Дмитрия, который флиртовал с ней на прогулках, шутил и ерничал, пускался в авантюры и стоически избегал близости с ней. Он обнимал ее одной рукой за талию, другой за шею и смотрел ей в глаза, но его взгляд уже не был для нее испытанием или приговором. Он не уходил в пустоту, а стал ближе, чем ей представлялось и хотелось. Она стояла в тишине и не знала, что можно сказать в таком случае.

- Спасибо тебе, - нежно произнес он.

У Дианы в уме все сначала смещалось, а потом словно по приказу выстроилось в целую цепочку. Она посмотрела на него, широко распахнув веки, похлопала глупо ресницами и не спросила, за что он благодарит ее.

- Дмитрий. Что происходит? Что-то плохое?

Он коротко кивнул. Вот почему он поцеловал ее, в таких случаях непременно хочется дать волю чувствам, исполнить свое желание.

- Я не понимаю, объясни.

- Да зачем тебе? С тобой ничего не случиться.

Она погладила его по щетинистой щеке, испытывая при этом что-то священное и острое глубоко в груди.

- Из-за тебя.

- Я не хочу сейчас говорить, я подожду, пока Эл спуститься.

У нее появилась возможность ощутить в реалии то, что она пыталась себе вообразить эти дни. Ее пугал его немного шутливый стиль ухаживаний, это подкупающее, какое-то данное свыше обаяние, которое безотказно лишало ее желания сопротивляться ему. Да, она пыталась представить, как он ее поцелует, и пробовала провоцировать его. Ей было странно остаться ему другом. Вот уж точно чего не было между ними, так это обычной дружбы. Влечение вспыхнуло в первый же вечер, его усилиями они просуществовали на расстоянии неделю. Эти три дня нервного напряжения и мук совести, казалось, разметали зародившиеся чувства. Намеки на ее наивность злили и ранили ее гордость. Скорее лучшим завершением сегодняшнего дня она могла представить хорошую пощечину, скандал, она еще час назад с удовольствием отвела бы душу. Но поцелуй. И благодарность. Он проверял ее чувства? Или сама жизнь? Нет, скорее Эл. Эл не сталкивала ее с собственной совестью, она терзалась бы и без участия командора. А вот ловкой манипуляции с ее чувствами Диана не заметила. Что пыталась она сделать: разлучить их или свести? Что должно было получиться по замыслу этой сильной дамы. Диана отказалась от затеи понять замысел Эл.

…Ванхоффер барабанил пальцами по гладкой поверхности стола. Звук был звонким и каким-то тугим. Эл следила за его рукой. Пару дней назад, когда Алик мечтал проучить Ванхоффера, завести его в тупик, Эл тоже захотелось увидеть его растерянность. Она наблюдала ее и не испытывала ни малейшей доли удовольствия. Карл Ванхоффер выглядел усталым, Эл вспомнила, что ему к шестидесяти, для этого времени он старик. Днем он занимался мастерскими и своим отделением, а в довершение трудного дня получил еще вот такое известие.

У него были все основания доверять этой девушке. Изложение фактов было конкретным, оценки скудными, описание ситуации четкое и мрачное. В мрачности не было напускной театральности, желания произвести эффект или напугать.

Карл посмотрел на нее. Эл погрузилась в обширное кожаное кресло напротив его стола, откинулась на спинку и сидела в нем, подпирая кистью голову, ее задумчивое лицо было строгим и пусть, она не требовала сиюминутного ответа, ждала, что он решит. По вечерам в этом самом кресле сидела Диана, он привык к ее уверенной сдержанной манере говорить, к ее деликатности и такту, к женственному изяществу, к ее уважению, наконец. Он порой отдыхал душой, глядя на своего главного ассистента и секретаря, радуясь ее вниманию, сосредоточенности, готовности услужить или исполнить любое задание. Диана была идеальным исполнителем. Этим вечером ее место неожиданно заняла Эл, которая с первой минуты появления вызывала у Карла Ванхоффера ощущение тревоги.

- Должна извиниться перед вами, Карл, я решила, что вы вызвали патруль. Простите мою манию преследования, так уж жизнь сложилась, моя предыдущая карьера часто приводила меня в ситуации близкие к этой. Я стала питать к вам недоверие. Ваше вмешательство было самым очевидным объяснением некоторых наших трудностей. Мне казалось, вы мне не симпатизируете, а при этом вы старались нам во всем помогать. В итоге мы чуть ли не топчемся на месте, а время идет, - сказала она и склонила виновато голову. - Мы самостоятельно узнали, что свитков в Хофбурге - кот наплакал, что мы не там ищем. Я стала подозревать, что вы тормозите нашу работу, а еще объявились шесть соглядатаев на нашу голову. Мне было бы проще и спокойнее водить вас за нос, но обстоятельства нам помогли. И пусть положение трудное, я рада, что мы поговорили начистоту. Прошу меня извинить и мою команду тоже.

- Уверяю, причина в том, что до вашего появления история этих документов нас не интересовала, я приготовил данные согласно запросу из будущего и предоставил вам все средства. У меня в мыслях не было мешать вам, напротив, вы мне симпатичны, особенно ваш супруг. Да, я мог выглядеть консерватором и человеком склонным к дискриминации женщины. Я просто на практике знаю, как женской половине моего отделения трудно тут работать, я хотел, чтобы вы не показывали свое лидерство, доверились вашим товарищам в решении серьезных задач. Командир вы, я вижу, с крепкой хваткой. Только здесь, в этой эпохе, женщина - существо второстепенное, подчиненное, ничего не поделаешь. Женщина с трудом получит доступ туда, куда легко допустят мужчину, я это пытался вам внушить. Мы не поняли друг друга. Что же касается сегодняшнего происшествия, то я бы предпочел подумать день, два. Принимать решение скоропалительно я считаю опасным. Не думайте, что я, как бюрократ, пытаюсь соблюсти буквы закона. Раз вы признались мне в своих грехах, и мне не мешает сознаться, что я порой не руководствуюсь предписаниями, мне приходиться не редко выбирать: следовать ли предписанным пунктам устава или позволить моим подчиненным совершать ошибки и при этом расти профессионально. Мне показалось, ваша позиция по отношению к Эдвину такая же.

- Да, я не хочу топить парня. Один мой рапорт - и он будет отстранен от патрульной работы сроком на год, а командиром группы его не назначат еще дольше, - Эл тяжело вздохнула. - Я хоть и давно получала свое первое звание, но помню обстоятельства. Мой командир предпочел дать мне шанс и отстоял меня в звании капитана, а поводов выдворить меня из Космофлота и лишить полетной практики вообще у него был ворох. Он дал мне шанс самой бороться за свою судьбу, видимо мне пришло время вернуть этот долг подобным образом.

- Эл, тут я бессилен. Вы во всей полноте власти можете прибегнуть к праву старшего по рангу, но если мы допустим ошибку, последствия будут катастрофические для всех. Вас обвинят в мошенничестве, Эдвина выгонят из патруля, а здесь через две недели весь контингент нашего отделения сменят подчистую. Вы понимаете, чем мы рискуем. Провал одного и наше укрывательство может обернуться худшим вариантом для всех. Мне нужно подумать, хотя бы два дня.

- Боюсь, времени у нас мало, если сегодня не решим, что мы сообща будем делать, то завтра можем оказаться в тупике. Эдвин уйдет отсюда, а искать его придется нам, в мои планы не входит гоняться за ними.

- Эл, я тридцать лет руковожу исследователями и наблюдателями. За свои годы я повидал достаточно, чтобы определить, что ваши подозрения оправданы. Действительно в вашем случае было бы проще, если бы я оказался недружелюбным и подозрительным. Если бы дело было в нас с вами. Увы, такой институт, как наш, где риск оказаться неправым влечет за собой человеческие жертвы, заставляет многих руководителей вести свою игру, дабы не оказаться в числе виновных. На моей памяти пропадали очень многие. Время жизни человека в патруле еще пять лет назад была около трех-пяти лет, он непременно пропадал. Вот почему я был рад, что вы были патрульными - это хоть какая-то гарантия, что вы возвратитесь сами в случае сбоя. Да и осторожности, и внимательности к мелочам у патрульных больше. Но никакие знания вам не помогут, если вы попали в чью-то интригу. Как бы не были моральны наши кодексы, к моей печали существует и зависть, и банальное сведение счетов, и карьеризм, и интриги. Вы кому-то мешаете? Могу поспорить на что угодно, для руководства персонаж вы неудобный.

- Да, я - девица злая, - согласилась Эл с усмешкой. - В прошлом из таких ситуаций я устраивала показательную трепку со всеми юридическими последствиями.

Карл Ванхоффер при всей всем серьезном отношении все же хохотнул на эти слова.

- Только теперь у меня несколько щекотливое положение, - продолжила Эл, - не в моих интересах шуметь.

- А может вы стали мудрее?

- Может быть. Как не затруднительно улаживать дело отсюда, но выхода у нас просто нет. Пусть уйдет первый патруль, но и от них потом избавятся, если верить Эдвину. Самого Эдвина и еще парочку вообще подставили под парадокс. Если мы уйдем раньше, чем они и попадем в свое расчетное время, они уже не вернуться домой. Он упрямо молчит, дату переброски не выдал, проверить его означает - обозначить провал задания. На это и рассчитана их заброска. Для тех, кто рулит процессом в будущем, мы с вами знаем, что патруля два. О первом я с самого начала знала, и мы вежливо играли в поддавки с этими джентльменами. Мы здесь ужились бы без последствий. Но эти. Карл, вам придется поговорить с этим стойким молодым человеком, вам он согласиться назвать время. Только говорить нужно, имея в рукаве туза, то есть план. Мы должны сообразить сейчас, договориться и отпустить Эдвина, чтобы он показался на глаза своим, в противном случае они почуют провал и чего доброго разделятся. Тогда на одной из групп придется ставить жирный крест. И это будем мы. Кому-то хочется, чтобы мы не вернулись. Если так получиться, то вас привлекут, как свидетелей происшествия или сообщников, а значит, прекратят вашу работу. Вас вернут в будущее. Думайте, Карл. В лучшем случае вас ждет заслуженная пенсия. Нужно выдворить отсюда оба патруля и нас по расчетному графику или всех сразу в экстренном порядке.

- Это аппаратно невозможно. Система не рассчитана на одиннадцать человек. Вы же знаете.

- Я знаю. Я погорячилась.

- Хорошо. Давайте размышлять в этом направлении и в слух. Простите, стариковская привычка проговаривать события, мне так лучше думается. Привык бормотать. В течении месяца я получаю четыре варианта кодов, к этому дню я не использовал ни одного. Простите, но я еще не отправлял ваши находки в будущее.

- Ничего?

- Ничего. Я обычно жду, когда накопиться больше информации, а поскольку сезон еще не начался, в Вене немного событий значительных, я придержал отправку на две недели. Я полагал, вы к тому времени, еще что-то отыщите, и будет достойный комплект. Все-таки мне приходиться думать о затратах энергии тут ее добывать легально в таких количествах затруднительно. А если впереди три отправки, то я информацию отошлю в последнюю очередь, убедившись, что ушли люди.

- Хорошо. Предлагаю такую последовательность. Сначала уходит Эдвин и его команда, потом второй патруль. Система распознает две переброски и запасет больше энергии. Потом уйдем мы. Дайте бумагу и карандаш. Кажется, я что-то начинаю соображать.

Эл, в отличии от Ванхоффера, думала молча. Она чертила на листе какие-то линии и кривые, за подобным делом в столовой ее застала Диана. Эл предпочла уничтожить плоды своих расчетов, тщательно зачирикав рисунок. Уже тогда схема переброски пришла ей в голову. Как всегда вопросы технические решались быстрее, чем вопросы человеческие. Она приберегла свои замыслы до окончательно разбирательства с Ванхоффером. Эл тогда готова была торговаться, как баба на рынке, только бы выбить из Ванхоффера право самой спланировать отправки, так как она считала разумным и верным. Ей пришлось признать, что из-за несовершенства своих ощущений, тут Эдвин был прав, она ошиблась в оценке Карла Ванхоффера. Ничего не поделаешь, это плата за право хоть иногда называть себя человеком. Подозрительный и чопорный Ванхоффер оказался добрейшим человеком, за профессиональной маской Эл не смогла различить подлинного Ванхоффера, чего не могло бы случиться в прошлом. Имея право называться великим, ты имеешь способность видеть людей насквозь. Назвался человекам - привыкай к несовершенствам и ошибкам. Сначала она ошиблась, взявшись тренировать Алика, потом открыто продемонстрировала, как работает система Самадина, и взялась это доказать, терзала Ольгу и Диану не имея на это морального права, поскольку, не так уж отчетливо понимала, что твориться у них в душах. Старые замашки давали знать о себе достаточно часто.

Эл около часа чертила схемы, исписав с десяток листов с двух сторон. Потом перебирала листки, жалея, что не может позвать Алика, а Димку Ванхоффер до разговора не допустит, правила, есть правила. Так что, Эл пришлось соображать за троих. Она начертила на бело схему и положила лист перед Вахоффером.

- Примерно так. Мы заметили второй патруль с прошлую среду, будем пока отталкиваться от этой даты, расчетов все равно я сделать не смогу, на это ночь потребуется. И не я одна. А попасть они должны после даты своего ухода. Как нам с Дмитрием удалось выяснить, они ушли после нас через год, два, три. Хотя технически, группу ждут полгода. Потом готовили Эдвина, туда-сюда, еще полгода. Предположим все же год после нас. Да это и не важно пока. То есть уходить им дальше всех. Приговор один - уходят первыми. Первый патруль уходит и попадает в свое время, а они туда попали точно, я это знаю. Тут сбоя не будет. Потом уходим мы.

- И куда же вы попадете?

- А вот с нами как раз проще всего. Есть у нас другая возможность. Нам - в конец двадцатого.

- То есть?

- У нас две переброски, а не одна, а оттуда мы сориентируемся, куда и как нам прыгнуть. Доверьте нам расчеты без аналитической проверки, чем меньше людей об этом знают, тем меньше проблем.

- Можете не сомневаться, у меня с сотрудниками очень доверительные отношения.

- Я заметила, Диана рассказывала вам о нас, я думала, что тут такая практика.

- Диана мне, как дочь, она работает у меня пять лет, я ее очень ценю, она всегда мне рассказывает все.

- И все же. Давайте без аналитиков.

- Хорошо.

Эл было жаль его разочаровывать, поэтому она предпочла оставить Диане право решать, что рассказать Карлу, о чем умолчать. Примешивать к проблеме терзания Дианы и находку Франси Эл считала сейчас лишним. Никуда это не денется.

- У меня сомнения, относительно Эдвина, - сказал Ванхоффер. - Мы никак не вывели его из подозрения.

- На этот счет у меня есть маленькая хитрость, но я умолчу о ней. Хочу убедиться, что он достоин наших стараний. Он не ушел с базы, ему хватило мужества вытерпеть нашу с Дмитрием атаку. Он упрям и умен, посмотрим, какой он политик. Достаточно пока, что мы их избавили от плутания во времени или смерти.

- Эл, все же, как вам видится, на что рассчитывал тот, кто взялся вам мешать? Тягаться с вами и вашими друзьями - задача не из легких. Вы люди смелые и опытные, Эдвин вас моложе во многих смыслах.

- Этот некто рассчитывал на то, что увлеченные поисками, мы пропустим патруль. Опять же сама этичность ситуации вызвала бы у нас сомнения. - Эл, конечно, не сказала о способностях Алика и Димки - рояль в кустах. Разве что Эдвин от избытка откровенности ляпнет. - Еще на удачу. На молодой запал Эдвина и его ребят, которые готовы собой пожертвовать ради идеалов службы, ради высших целей. И еще этот кто-то рассчитывал, на ошибку, чтобы сбоя в системе переброски в день отправки будет довольно, чтобы мы пропали, желательно навсегда. И если это не просто интрига, а что-то более страшное, то и на исчезновение группы Эдвина тоже.

- Эл, мы можем изменить будущее, - предупредил Ванхоффер, просто ради того чтобы сказать это. Она знает, но он должен сказать.

- А на этот случай мы попросим помощи в будущем. Есть люди, которым я доверяю безоговорочно. Тот же самый Хёйлер, глава патруля, уж более подвинутого на морали человека я давно не встречала.

- Но Хёйлер же и отправлял за вами Эдвина.

- Я вам кое-что расскажу, Карл, хочется мне, как Диане, пооткровенничать с вами. Сохраните тайну?

- Обещаю.

- Хёйлер меня послал сюда, потому что меня как раз подозревали в незаконных проникновениях. Главе патруля каким-то образом дали понять, что я бываю в разных временах в обход каналов службы. У меня обширная полетная практика, куча сомнительных знакомств, контакты с иными культурами, которые обладают превосходными технологиями в этой области и у меня большой опыт перебросок в космосе, а процессы похожи. Чтобы меня дискредитировать достаточно, чтобы я не вернулась из экспедиции. Другая причина, что мы опробовали новый способ просчета точек ухода, метод который не то чтобы противоречит существующему, но сильно его упрощает. Метод работает, но захотят ли признать нас правыми. Для кого-то в этом мире в любое время Земля никогда не будет круглой. Тонкости подковерной борьбы внутри научного сообщества вполне могли привести сюда второй патруль. Но поручусь, что Хёйлер в тот период уже не был главой патруля, его разжаловали за то, что он меня отпустил, имея такие подозрения. Наш недоброжелатель это учел. Конечно, для меня дело чести вернуться назад, но теперь дело приняло совсем иной оборот. Надо спасать нас, Эдвина с ребятами, и, видимо, мастера Хёйлера. Спросите у Эдвина, проверьте мою догадку.

- Я вам на слово верю. Верю-верю. Эл, мои похвалы не прозвучат как нечто новое для вас, но примите комплимент. Ваш ум, опыт и мудрость превзошли мои представления.

- Ну, на счет мудрости я бы возразила. Скорее, как говорят русские, я - тертый калач.

- Как? Тертый калач? Ха-ха, - Ванхоффер смеялся усталым грудным смехом. - Я как-то давно обещал себе выучить русский. Зовите Эдвина.

Они совещались два часа с небольшим, все это время Эдвин как приговоренный к заключению просидел в столовой. Он не смотрел на Эл, когда она позвала. Лишь в кабинете Ванхоффера он обоим был вынужден посмотреть в глаза. Карл Ванхоффер, которого Эдвин видел раньше издали, показался ему старше и ниже ростом, он вежливо встал, приветствуя его появление. Эл указала ему на кресло, но Эдвин остался стоять. Он опасался, что придется снова выдерживать ее взгляд. Эл сама села в кресло, тем самым оказалась к Ванхофферу лицом, а к нему боком. Он получил возможность не смотреть на нее. Наступил момент, которого он боялся и ждал. Будучи патрульным не так долго, он все же усвоил негласное правило, не прописанное в уставе или инструкциях, но которое становилось приговором: если ты встал лицом к лицу с тем, кого искал - ты победитель, если лицом к лицу с тем, за кем должен следить, - ты провалил задание. Никто не поверит в то, что он сам хотел встречи и вынашивал планы того, как войти в контакт с экспедицией Эл.

- Мне будет комфортнее, если вы присядете, молодой человек, - попросил Ванхоффер.

Эдвину пришлось подвинуть к столу тяжелый стул. Он сел по узкой стороне и оказался на перекрестье двух взглядов.

- Я могу уйти, справлюсь как там Диана, - предложила Эл.

- Диана. Ах, да. Сегодня я уж отложу положенные дела. Да, Эл, пожалуйста. Пусть она отдыхает. И дежурному сообщите, что вы будете уезжать, пусть Эрик вас доставит домой. Я не долго.

Эл ушла, Ванхоффер опять забарабанил пальцами по столу.

- Да, неприятная с вами вышла история…

Эл спустилась на второй этаж, прошлась по коридору, остановилась у двери в библиотеку. Забирая Эдвина из столовой, она видела полоску света из-под двери. Дмитрий. Черта с два он уйдет. Эл еще была способна удивляться, Диана была с ним. Они помирились. Эл решила не улыбаться.

- Ну? - ринулся к ней Дмитрий.

- Ванхоффер с ним разговаривает, - сказала Эл.

- Решили что?

- Ничего еще не решили. Но я готова пойти на крайности, лишь бы он согласился на наши условия.

- Эл, брось шутить. Я сказал Диане, что мы не собирались с ним ничего делать.

Эл устало потерла глаза.

- Карл меня на интересные размышления навел. Надо выспаться сначала. Выдворять их будем отсюда, это однозначно. Я собственно ушла, чтобы Карл его сам уговорил. Он просил вас, Диана, не дожидаться его. Идите спать, если хотите.

- Кокой тут сон.

- Крепкий и продолжительный, - сказала Эл сладко.

Дмитрий подошел и очень нежно обнял ее одной рукой за шею, привлек к плечу.

- У-у-у, совсем забегался тушканчик.

- С ног валюсь, - пробормотала ему в плечо Эл. - Ладно. Пойду. Еще полчаса, не больше.

На часах была половина двенадцатого. Дверь за ней закрылась.

- Как думаешь, она рассказала о нас? - спросила Диана.

- Эл? Она своих не сдает, сама рассказывай, если не терпится.

- Я для нее не своя.

- Ну и думай, как хочешь, - отмахнулся Дмитрий.

Он понимал, что совещание не произойдет быстро, а ждать становилось все труднее. Под кожей противно бегали мурашки. До конца дня оставалось пол часа, и Дмитрий хотел его скорее дожить, будто завтра ничего этого уже не будет, день превратиться в сон.

Эл вернулась в кабинет. Ванхоффер жестом указал на Эдвина.

- Он согласен. Вы правы были по поводу Хёйлера.

- Хорошо. Тогда слушайте, Эдвин, очень внимательно, - склонилась к нему Эл. Он не смотрел на нее и сидел как изваяние. - Попадете домой, под любым предлогом оттяните подачу отчета на сутки или двое, придумайте себе хоть неизлечимую болезнь, хоть амнезию, а ребяткам своим настрого прикажите молчать. В течение этого срока вы получите описание действий экспедиции после вашего ухода отсюда. Вот тогда вы можете уверенно говорить, что вы нас разыскали. О своем провале не рассказывайте. Понимаете меня? Мы вернемся, через двое суток после вас, и все - герои.

Он посмотрел на нее, наконец.

- Как вы передадите нам отчет? - спросил Эдвин.

- А вот это не твоего ума дело. Договорились?

- Да.

- Домой тебя проводить?

- Я сам вас могу проводить. Я поселился в доме напротив.

Эл засмеялась и потрепала его по волосам.

- Пошли домой, человек-гора, подопечным своим сам все объяснишь. Ума у тебя хватит. Сыщики! Спасибо вам, Карл.

Ванхоффер ей кивнул.

- Спасибо, - повторил Эдвин.

- Благодарности вот в ту сторону. - Ванхоффер указал на Эл.

Эдвин посмотрел на нее, суровое выражение на лице сменила усталость.

- Спокойной ночи, - сказала она Ванхофферу.

- Вы после такого еще сможете спать?

- Без задних ног, - добавила она.

- А мне грозит бессонница. Не хочу пить пилюли. Вам спокойной ночи.

Дмитрий уже ждал внизу, помогая Эрику зажигать фонари на экипаже. Кругом было темно, небо ясное со звездами, темнее неба были только дома. Слабый свет фонаря на крыльце осветил две фигуры. Дмитрий удивленно посмотрел на Эдвина.

- Он едет с нами, - сообщила Эл.

Ее усадили одну, молодые люди разместились напротив, экипаж покатил, грохоча по булыжнику. Звук в темноте и тишине ночи казался громоподобным, конь стучал копытами. Хорошие рессоры вызывали мерное покачивание и как не распирало сначала любопытство, но Дмитрия, минуты три спустя, стало морить. Навряд ли Эдвин кинется бежать. Он старался не спать, но очнулся, когда экипаж дернуло на повороте уже перед домом.

В столовой и в окнах первого этажа горел свет.

Эдвин подал Эл руку и сказал:

- Вас заждались. Спокойной ночи.

- Странный вы тип, Эдвин, - вздохнула она. - Мы еще поговорим, надеюсь. Не передумаете?

- Когда мы встретимся?

- В пятницу днем получите телеграмму на Постгассе, 10, - сказала она.

Эдвин скрылся в темноте улицы. Эл и Дмитрий вошли в дом, тишина стояла гнетущая, они пошли в столовую их дома, будто в этом месте сходились некие линии событий. Оба устало ввалились в дверь. Алик стоял у окна, Игорь и Оля сидели за столом при тусклом свете свечей. На часах уже было без четверти час. Хмурые взгляды устремились на Дмитрия, как на виновника задержки.

- Кто третий с вами приехал? - спросил Алик.

- Он не третий, он шестой, - бормотал Дмитрий. - Братец, отведи Эл спать, а я вам потом сказку на ночь расскажу.

- Страшную? - поджала губы Оля.

- Жуть, - кивнул Дмитрий.

Алик неожиданно добродушно улыбнулся, подошел к Эл и легко подхватил ее на руки. Последний раз он на острове носил ее на руках. Приятно.

- Спать - значит, спать, - сказал он.

Он вынес Эл в коридор, она положила голову ему на плечо.

- Как хорошо, - сказала она. - Ты меня балуешь.

- Я тебя люблю, - произнес он.

В спальне он усадил ее на постель, Эл повалилась на бок и попыталась свернуться калачиком.

Он зажег лампу и стал ее раздевать.

- Эй, что с тобой?

- Все мерзко, Алик.

- Ванхоффер?

- Он оказался нормальным человеком, мы ошибались в нем. Я очень устала. Димка расскажет, пусть не все, но вы сами поймете. За что мне опять? Ну почему опять на мою голову эта мерзость? - Она несколько раз устало стукнула кулаком в подушку. - Уже решила, что у меня мания развивается везде видеть дурное влияние, что мне мерещатся интриги. Лучше быть больной на голову.

Голос у нее был такой жалостливый, что ему показалось, будто Эл плачет. Он заглянул ей в лицо, поддерживая за плечи. В глазах Эл было отчаяние, он никогда в былые времена не видел ее такой.

- Что опять?

- Кто-то хочет, чтобы мы не вернулись.

- Эл, я не пойму, Димка действительно сотворил парадокс?

- Нет, Димка ни при чем.

- Ты хочешь поговорить? Или оставить тебя в покое?

- Выслушай Димку, ситуацию он знает, остальное я утром расскажу. Никуда завтра не расходитесь. Будем считать.

В спальню тихонько поскреблась Франсин.

- Вам помочь, Александр Константинович? - спросила она шепотом.

- Да. Иди, Алик, не мужское это дело, - ворчала Эл.

Франсин подошла к кровати.

- Не заснешь сидя? - спросил он у Эл.

- Постараюсь.

Франсин стала заботливо расстегивать пуговицы ее одежды, мило улыбнувшись Алику. Он поцеловал Эл в щеку.

- Отсыпайся, командор.

Франсин стянула с нее верхнюю часть платья.

- Вам придется встать, - сказала Франсин.

Эл, как механическая кукла выполнила приказ.

Франсин сняла с нее юбки, снова усадила и освободила от накладных локонов.

- Все, - сказал она.

Эл не отозвалась, глаза ее были закрыты.

- Где вы так вымотались? - вопрос Франсин был риторическим, задавать его Эл не было особого смысла.

- Два часа мозгового штурма, - прошептала Эл и повалилась на постель. Франсин осталось прикрыть ее покрывалом и уйти.