Растаман

Пиар

Спустя неделю мы добрались до девятого подземного этажа. За прошедшее время ребята притерлись друг к другу и ко мне. Кулун все чаще стал самостоятельно вступать в бой, пытаясь удержать свое реноме в глазах трех девушек. Массовый агро танк не использовал, ограничиваясь оглушением моба щитом и последующей атакой с полутораметровой железякой.

Я так же притерпелся к отсутствию интереса к собственной персоне, удостоившись внимания лишь от одной девушки, равнодушной к мускулатуре Кулуна. Девушку, а вероятнее всего женщину, звали Вирга и отыгрываемый класс целителя подходил как нельзя лучше ее характеру.

Поговорив как-то по душам, мы остались довольны друг другом и время от времени общались, если выдавалась такая возможность.

— Как рагу? — присаживаясь рядом, Вирга держала в своих руках точно такую же миску, как и моя.

— Выше всяких похвал, — честно сказал я и заметив, что игрок у костра повернулся в нашу сторону, повысил голос и крикнул: — Пирло! Спасибо, оч вкусно!

Махнув поварешкой, повар обозначил, что услышал меня и вернулся к огню. Выбравший в игре производственный класс шахтера, парень не забыл про свою мечту детства и научился готовить. В современном мире еду готовили автоматы, только в аграрном секторе можно было найти исходные продукты для самостоятельного приготовления пищи но и то, рацион был однобок и скуден.

— И где он берет такие рецепты?! — Вирга задала вопрос, не требующий ответа.

Мы сидели рядом, наблюдая за игрой теней на своде пещеры.

— Хорошо, — выдохнув, я отложил миску в сторону и откинулся назад.

Спина удобно прислонилась к гладкому боку валуна, торчавшего на две трети из отвесной стены пещеры, в которой наш отряд сегодня устроил привал. Все разошлись по углам, привычно разбившись на кучки по интересам. Только повар остался в центре, продолжая что-то жарить и укладывать получившееся в инвентарь.

Гимон оказался прав на триста процентов, отправляя этого парня с нами. Устраиваемые поваром перерывы с поеданием вкусной и главное разнообразной еды, разряжали психологическую усталость, накапливаемую за долгие часы в подземелье. После таких перекусов, члены отряда вставали в строй с новыми силами и посвежевшими мыслями.

— Вигра, я давно хотел спросить, — дождавшись кивка, что она меня слышит, я продолжил: — Как так получается, что одним легко дается участие в форумах, а других заклевывают буквально после пары фраз, вставленных в чат?

— Ну есть определенные приемы, которые облегчают процесс общения, — не став вдаваться в конкретику, ответила хилл.

— То есть создаешь с десяток аккаунтов и сам отвечаешь на собственные комментарии от имени разных людей? — с сарказмом ухмыльнулся я: — когда надо похвалил, когда надо поддакнул…

— Это примитивно и быстро надоедает, — оторвавшись от еды, Вирга повернулась ко мне лицо: — Надоедает прежде всего самому автору комментариев, нет накала страстей и эмоций, самому с собой говорить, это как онанизм.

— Странно, — я пожал плечами: — Порой читая комменты складывается впечатление, что отписавшимся на форуме вообще не интересно мнение окружающих, главное свою точку зрения вынести на всеобщее обозрение. О каких эмоциях ты говоришь?

— Эмоции есть, пусть их и не всегда выставляют на показ, — отложив опустевшую посуду в сторону, она облокотилась на локоть, приняв полу лежачее положение: — Могу привести пример, чтоб было понятнее.

— Ну давай, — тема начатого от нечего делать разговора, стала увлекать.

— Представь, что ты пришел в книжный магазин, — начала она: — и вдруг видишь, что в отделе детской книги стоит взрослый мужик и кричит на весь отдел, что написанное в красочно иллюстрированной сказке все неправда, что на самом деле в жизни все не так!

— Мне такое даже сложно представить, — честно сказал я.

— Тем не менее, на просторах сетевых чатов это происходит сплошь и рядом, — уголки ее губ чуть изогнулись в улыбке: — Люди заявляют, что автор не понимает о чем пишет, а вот они разбираются в данном вопросе не в пример лучше.

— А почему ты сказала отдел именно детской книги? — я попытался уловить ускользающую мысль: — С таким же успехом человек будет выглядеть смешно и в отделе справочной литературы по квантовым аномалиям или атомарным квазистенциям.

— Не совсем так, — Вирга чуть качнула головой: — Среди гипотетических посетителей магазина вряд ли кто разбирается в научных сложностях, зато все когда-то были детьми и со сто процентной вероятностью осознают, что детские книги для детей и не отображают реальности, которую там пытается найти этот человек.

Я обдумал ее доводы и не видел к чему придраться.

— На просторах чата я пользуюсь схожими методиками, — не дожидаясь моей реакции, хилл продолжила свою мысль: — апеллировать к оппоненту надо такими доводами, чтобы ни у кого не возникло даже тени сомнения, в том, кто тут прав, а кто нет.

— Почему же тогда авторов фантастических гало роликов постоянно выставляют идиотами? — давно подмеченные мной несуразности из сети, получили возможность быть озвученными и что не мало важно быть услышанными: — Какое кому дело до того, какая у автора фантазия? Как мне кажется вымысел не должен совпадать с тем, что творится в голове у большинства. В противном случае смотреть становиться не интересно, нет никакой изюминки.

— Это вообще другая тема, — жестом свободной руки Вигра показала, что я ушел в своих рассуждениях в сторону: — Но если говорить об этом, то здесь скорее всего срабатывает рефлекс подсознательной зависти. Чаще всего это выражается в копировании части гало-видео с собственным комментарием. Неспособность создать хоть что-нибудь порождает рефлексию. Это просто защитный рефлекс и не стоит обращать на это внимания.

— Не знаю, — несогласный с ее точкой зрения я помедлил, формируя ответ: — По мне так действительно авторы перегибают палку, что не гало-ролик, так герой весь из себя молодец и куча плюшек сверху!

— Ну хорошо, давай рассуждать логически, — Вирга приподнялась, усевшись поудобнее: — Чтобы избежать чрезмерного обилия халявы для главного героя и снизить шанс удачи, автор должен выложить как минимум дюжину одинаковых сюжетных видеорядов, в девяти из которых действующее лицо погибает и лишь в последнем остается жив. И это только первый поворотный момент в повествуемой истории. Продлив ситуацию на всю гало запись, в результате мы получаем несколько сотен одинаковых сюжетов, имеющих разницу лишь в длительности записи, которая зависит как ни странно от того, когда же герой наконец то сдохнет.

Вдохнув поглубже, она продолжила: — Если так делать, то авторы превратятся в настоящих «троллей», по сравнению с которым жалкие пару строк в комментариях об их фантазиях выглядят просто убого. А люди, жалующиеся на то, что их не «затроллили» и выложили для них только самый интересный сюжетный ряд, а не тысячу одинаковых записей, вызывают сочувствующую улыбку.

Я как-то плохо уловил, о чем распалялась передо мной эта женщина, потеряв нить рассуждений еще в самом начале.

«— Пусть ее», — решил я, в конце концов Вирга единственная, кто подолгу болтает со мной на привалах, лишаться ее общества совсем не хотелось.

— Профессор, хорош лясы точить, — раздался громкий голос одного из баферов: — пошли давай, мобы КАМАЗа уже заждались.

— Почему тебя зовут профессор? — я поднялся и подал руку сидевшей рядом женщине.

— Спроси у них сам, — кивнув в сторону улыбающихся парней и девушек, Вирга пожала плечами.

Выйдя из пещеры, я оглядел сумеречные своды подземелья. Свет от магических факелов не мог разогнать тени и оставалось уповать на ночное зрение. Сражаться с летучими мобами, заселившими этот этаж, предстояло в одиночку. Танк мало чем мог здесь помочь, его стан и агро распространялось только на наземные цели. Достигнутый к этому моменту 29 уровень совсем не радовал.

Сегодня в первый раз за четыре недели я слился три раза подряд. Штраф за многократную смерть лишал рациональности продолжать сегодня игру и по обоюдному согласию было решено выйти в реал, чтобы продолжить завтра.

В отличие от предыдущего этажа, на текущем 34 мобы прибавили по 5 уровней, что делало борьбу в одиночку очень сложной, несмотря на группу поддержки. Возникала мысль, что иКсин игры решил притормозить нашу читерскую пати, вынудив покинуть Муритские пещеры.

Наш повар достал из своего инвентаря кирку и пошел обстукивать штольни, пару дней назад истек четырех недельный срок как мы вошли в инстанс. Мурит был не передаваемым материалом и шахтер звал меня, если в добываемой руде попадался редкоземельный камень. В инвентаре уже болталась несколько самоцветов, найденных накануне.

Оглядевшись я заметил хилла которая осталась сидеть у костра, вороша веточкой угли. Остальные участники пати уже покинули игру. Просидев в тишине минут десять, я вспомнил, о чем давно хотел спросить.

— Вирга, — не поворачиваясь к собеседнице, я так же как и она смотрел на тлеющие угли: — Как тебя угораздило попасть в команду к Гимону?

— А я и не из его команды, — открестилась она.

«— Странно, — подумал я: — Из двадцати человек, что пришли в столичную таверну, только трое вошли в состав нынешней пати, и сидевшая рядом со мной, была в их числе».

— А как тогда попала на встречу? — мне стало интересно и я повернулся к ней лицом.

— Ты наверно не в курсе, если задаешь такие вопросы, — я уже смирился с ее постоянной усмешкой на мои слова за последние недели: — На официальном форуме есть несколько коллективов, которые поддерживают игрока КАМАЗ, и я лидер второй по значимости группировки.

Новость была неожиданной и невольно обнажала мое истинное пофигистическое отношение к вписавшимся за меня людям. Врать не хотелось, как не хотелось и демонстрировать полное не владение ситуацией в поднятом вопросе.

— А что вас рознит? Почему вы не вместе? — переборов свое замешательство, я принялся восполнять пробелы.

— Ну, — она затянула с ответом, решая как лучше сказать: — у нас разные цели.

— Расскажешь? — попросил я.

— Если по простому, то Гимона интересует только рейтинг нашего мегаполиса, — отложив ветку в сторону, она полуобернулась ко мне: — Цели моих соратников простираются несколько дальше.

— Это куда же дальше? — удивился я, пытаясь сообразить, что еще есть в игре, что может быть круче, чем Арена Большой Игры, на которой встречаются чемпионы от каждого из мегаполисов нашей планеты.

Двадцатиминутный монолог Вирги приоткрыл для меня ее взгляд современную жизнь.

Каждый человек, проживающий на планете, знает с самого раннего возраста, что жители каждого мегаполиса отличаются друг от друга. Помимо климатических и экологических параметров, на будущее человечества оказывает влияние иКсины городов, вносящих незначительные модификации в каждое последующее поколение новорожденных людей. Ни для кого не было секретом, что изменения происходят из-за еды, добавками в которую влияют на общий генофонд. Рабочее население не имело возможности приобретать дорогую пищу, что в свою очередь обеспечивало максимальный индекс мутаций у последующих поколений. Обеспеченная часть населения была меньше подвержена вторжению в личный генокод, имея средства для покупки как свежих продуктов, так и для поддержания здоровья в вирт-капсулах.

Со слов Вирги, ситуация была совершенно обратной. Еда никакого отношения не имела к вносимым изменениям. А тотальный контроль за всеми жителями мегаполисов позволял без труда выявить семью, решившую завести ребенка. Яйцеклетка такой женщины оплодотворялась в момент прохождения ежегодной медкомиссии, являющейся обязательным мероприятием для всего населения. Мужчины с ее слов были полностью стерильны в современном мире и не могли вмешаться в этот процесс априори.

Но самое интересное оказалось в том, что наибольшим мутациям были подвержены не свободные граждане, а как раз богатые слои населения. Для того чтобы ребенок развивался правильно, его тело должно было постоянно проходить коррекции, что и было реализовано при помощи навороченных вирт-капсул, подсоединённых к медицинскому центру.

Для простых рабочих, таких как я, во время зачатия использовался выкалиброванный генокод, который не требовал пожизненного контроля со стороны иКсина города. Удостоверившись, что ребенок развился нормально, искусственный интеллект терял к нему интерес, отправив тело в свободное плавание взрослой жизни трудовой пчелки.

— Ты помнишь пятикратного чемпиона Большой Игры, сошедшего с Арены так и оставшись не побежденным, Великого ТОМОРа? — спросила меня Вирга и дождавшись моего кивка она продолжила: — Именно его генокод сейчас используется для оплодотворения рабочего населения нашего мегаполиса.

— Откуда ты все это знаешь и при чем здесь ТОМОР? — свалившиеся новости выбивали из колеи.

— Ну как же? Ведь именно для этого и существует игра, чтобы иКсин мог сравнить своего подопытного с результатом экспериментов других мегаполисов. Пройдя пятикратную проверку, ген ТОМОРа доказал свой идеал и был принят за эталонное значение для размножения среди низкоквалифицированных рабочих, — тени, наложившиеся на лицо Вирги за время рассказа, сделали ее похожей на безносую и слепую старуху.

Меня передернуло как от услышанного рассказа, так и от ее облика.

— Ты не боишься говорить все это вслух? — промямлил я.

— Нет, не боюсь, — женщина повернулась лицом к костру, свет разогнал тени, что так невольно напугали меня.

Я сидел и обдумывал услышанное, Вирга тоже молчала, давая мне время обдумать новую информацию.

— Так откуда ты это знаешь? — повторил я свой вопрос, чуть оправившись от услышанного.

— Ты же сам слышал, как многие меня зовут, — усмехнулась она: — Я и в правду профессор, преподаю на кафедре.

— Надо же, — растерялся я, не зная как теперь обращаться к собеседнице, на «вы» или на «ты»: — Только я так и не уловил, в чем же цель вашей группы?

— Мы стараемся оттянуть момент, когда чемпионом АБИ станет претендент от нашего мегаполиса, — Вирга рассмеялась, увидев мою рассеянную физиономию.

— Но я же и хочу стать чемпионом АБИ! — возмутился я и тут до меня дошло: — Так ты что? Не веришь, что я смогу победить?!

С последними словами я вскочил на ноги, не зная, что лучше предпринять, толи убить продолжавшую смеяться женщину, толи выйти в реал.

— Погоди, — прикрыв свой рот ладонью, она пыталась успокоиться: — Ты меня не так понял.

— Все что надо я понял, — обозленно бросил я ей в лицо.

— Ты же не маг! Чего ты кипятишься?!

— При чем тут маги? — чувствуя, что она опять меня путает, я рубанул воздух ладонью, как если бы отсекал от себя все ненужное.

— Как при чем? — возмутилась она: — ген модификации для интеллектуальной прослойки населения разрабатывается как раз на магах! Если чемпионом станет игрок от магического класса, то рано или поздно произойдут изменения в образе мышления научных сотрудников и многие проекты так и не будут реализованы до конца. Такое уже было, вот мой учитель…

Дослушивать этот бред я уже не стал. Нажав логаут я покинул игру, взбешенный той мыслью, что на простых рабочих ей по всей видимости просто плевать. Эта высокоинтеллектуальная сука видите ли боялась, что новые поколения ученых как-то могут повлиять на ее многолетние изыскания или еще на какую-нибудь заумную херь.

До нового года оставалось не больше пары месяцев. Идея с Муритскими пещерами судя по всему себя не оправдала и забить инвентарь поглощающими магию камнями мне вероятнее всего так и не удастся. Прогресс прохождения текущего этажа за сегодня был плачевным, и надежд на то, что завтра что-то изменится было мало. Из этого следовал очевидный вывод, что зайти в данж на третий день нашей пати будет уже не суждено.

За остающееся время стоило заняться своим тайным оружием, слава богу для этого мне не требовалась никакая компания. Мой полосатый пет все еще был пятого уровня. Его навык знания нескольких рун намекал на то, что и оставшиеся каким-то образом можно изучить. Этим я и решил заняться, покинув обжитые территории.

Припрятанный до поры до времени козырь я держал подальше от чужих глаз. Единственным человеком, кто знал о его существовании и частичных возможностях, была девушка Лана. Но я надеялся, что она и дальше будет хранить молчание о моих тайнах, как впрочем и я хранил ее секреты, продолжая изредка с ней встречаться.