Растаман

Выверт сознания

— Дорогой Арти, вы читали пользовательский договор вирт-игры? — юрист как всегда был на коне.

Он вогнал меня первым же вопросом, как и при нашей предыдущей встрече, в состояние блеющего бычка.

— У меня нет времени зачитывать его вам сейчас, — сжалился надо мной собеседник: — я пометил пункты, на которые надо обратить внимание, у вас пять минут.

Пробежав глазами протянутые листы пластика, а потом повторно попытавшись вникнуть в суть казуистики, я жалобно взглянул на мистера Оджа.

Не дождавшись никакой реакции, я в третий раз стал вчитываться в распечатанный договор.

По моим ощущениям, прошло явно больше пяти минут, но семейный юрист, терпеливо ждал, пока я дочитаю последний из выделенных абзацев. Откинувшись немного назад, я выпрямил ссутулившуюся за время чтения спину.

— Нус, молодой человек, какие-нибудь идеи?

Исходя из тематики выделенного текста, я несмело предположил: — Возможно, корпорация «Камаз» не зарезервировала буквосочетания созвучные бренд логотипу.

Получив поощрительный кивок, я продолжил: — Что привело к тому что мне не было отказано в регистрации игрового ника.

— Или вам могли предоставить доп соглашение, накладывающие на ваши действия в игре социально-поведенческие ограничения, — добавил юрист и с усмешкой продолжил: — не порочащие честь и достоинство корпорации.

Я с ужасом смотрел на мистера Оджа. Количество всплывающих иконок, требующих поставить в нужном месте галочку, для продолжения регистрации персонажа в вирт-игре, превышало несколько десятков. Никто и никогда их не читал. Прокручивая текст вниз, все тычут согласие и кнопку дальше. Было ли среди них доп. соглашение, этого я не знал.

Оценив мой остекленевший взгляд, юрист продолжил: — Стандартным вознаграждением, по такому доп. соглашению является крохотное ежемесячное пособие в 100 золота игровой валюты.

«— Ничего себе крохотное», — возмущение колыхнулось в моей груди.

— Могу предоставить выписки по вирт счетам, — торопливо сказал я: — никаких поступлений не было, тем более ежемесячной гигантской суммы в сто золота.

Улыбнувшись моей словестной баррикаде, юрист жестом показал, что ожидает от меня обещанного. Внимательно перечитав полученные файлы, мистер Одж спросил:-Не страшно?

«— Страшно?»-спросил я себя.

— Нет, — мой голос прозвучал тихо но уверенно.

На вопросительно поднятую бровь, я добавил: — У иКсина нашего мегаполиса, являющегося судьей адвокатом и прокурором в одном лице, по определению должны быть большие претензии к планетарной корпорации «Камаз». Выставив иск, хомо решили потягаться с владельцем вирт-игры. Я думаю, иКсин примет нашу сторону, и мы отобьёмся от любых притязаний.

Захрюкавший юрист, вырвал меня из накатившей нирваны уверенности в завтрашнем дне. Доведенный до слез, смеющийся мистер Одж все не мог успокоиться.

— Посмотрите сюда, — узловатый палец указал на чайный сервиз, ожидающий перерыва в нашей встрече.

— Если вчера, в этот чайник, засыпали плохую заварку и залили ее холодной водой, полученный чай вышел не лучше помоев. Сегодня в недра чайника положили лучший сорт, заварили крутым кипятком. И что чайник будет делать? Затаил ли злобу за вчерашнее издевательство предмет чайного сервиза? Испортит ли он сегодняшний чай в отместку за пережитое накануне оскорбление?

Посмотрев на мое обалдевшее от аллегорий лицо, мистер Одж вздохнул.

— Главный иКсин любого мегаполиса не имеет эмоций. Он не затаит обиды за прошлые действия. При принятии решения по любому вопросу он беспристрастен. Как и этот чайник, что не испортит чай, даже если у него была бы такая возможность.

Дав мне немного времени на обдумывания услышанного, юрист продолжил: — В отличие от владельцев планетарных корпораций, с иКсином можно не бояться удара в спину.

— Как же тогда быть? — сбитый окончательно с толку я смотрел на довольного собеседника.

— Лично вам, дорогой Арти, ничего делать не надо, — успокоили меня: — Являясь членом семьи Чвонг, вы подпадаете под мой протекторат во всех юридических вопросах. При заключении любого, повторяю любого соглашения, ваша прямая обязанность переслать предлагаемые условия и ничего не предпринимать до моего решения.

Не удовлетворившись моим кивком, мистер Одж решил разъяснить: — Став членом нашей семьи, вы лишились независимости в какой-то мере. Ответственность за любое ваше действие перекладывается на плечи семьи, так-же как и действия других членов семьи могут повлиять на вашу жизнь. Судебный иск от корпорации «Камаз» бросил тень на наш дом. И если все пустить на самотек, то ни вам, ни мне завтра уже негде будет жить, и нечего есть.

Обговорив с юристом техническую строну по обмену сообщениями, я был подвергнут очередному измывательству над собственным телом во время церемонного чаепития.

Спустя полчаса, я наблюдал подобревшее лицо мистера Оджа.

«— Наверно ему нравится смотреть за моими мучениями», — зло подумалось мне.

— Я бы рекомендовал вам, молодой человек, выбрать направление юриспруденции.

— Зачем мне выбирать направление, и направление чего? — я переспросил не очень связанно.

— Вашего дальнейшего обучения конечно.

«— Скоро он решит, что вытянутая от удивления физиономия есть мое истинное лицо», — мелькнула грустная мысль.

— Я уже закончил учебу, мне просто надо найти работу.

Скептическая ухмылка, заронила сомнение в моем виденье собственного будущего.

— В семье Чвонг очень крепкие традиции, — эти слова скоро мозоль намозолят в моем мозгу: — Никогда не было и не будет, чтобы хоть один из членов семьи остался полуграмотным социалом.

Проигнорировав мои возражения, наша встреча закончилась. С принятием решения о месте дальнейшей учебы мне дали отсрочку, после того как я сослался на миссис Чвонг. Оставалось дней десять свободы. Еще недавно я изнывал от безделья и не знал чем себя занять, а сегодня всеми правдами и не правдами оттягивал момент очередного поворота моей жизни.

Свободный гражданин современного мира не был в состоянии заплатить за продолжение обучения, пока был не погашен долг перед государством. Подобная ситуация приводила к тому, что в учебных заведениях среднего и высшего уровня учились дети с социальным статусом почетного и привилегированного гражданства. Оказаться в их среде с моей «свободой» мне не хотелось. Еще больший дискомфорт вызывала мысль о том, что в учебном заведении девушки и юноши учатся вместе. Имея иллюзорный опыт в вирте, в реальности я чувствовал себя скованным и не готовым к такому общению.