Раненая из другого мира

Глава 33. Все в сборе

— Сегодня прилетает Иван, — сказала Вика за завтраком.

— Я очень его жду, — улыбнулась Юлу.

Бесик постарался сохранить безразличный вид, но его глаза выдали беспокойство. Упоминание об Иване ему явно не понравилось.

— Ты пошлешь за ним машину? — поинтересовался он у дяди.

— Да.

— Я могу поехать и встретить, — предложил Бесик.

Вика с Вадимом переглянулись. Они еле сдержались, чтобы не рассмеяться.

— Не стоит. Не хочу, чтобы ты покидал замок в течение этой недели, — сказал Фазыл.

— На конюшню-то можно?

— Можно, только осторожно. Занимайся на манеже. Скакать по полям не стоит.

— Все, я побежал, — сказал Саша. — Сегодня у нас большой операционный день. Хорошо, если успею к вечерней тренировке.

Он встал и похлопал по плечу расстроенного друга.

— Его ты отпускаешь, — сказал Бесик.

— Ты прекрасно понимаешь, почему тебе не стоит покидать замок, — с напором сказал Фазыл.

— Второй пациент умрет, — пробубнила Маргарита с непрожеванной булочкой во рту.

Саша остановился и повернулся к девочке.

— Что ты сказала?

— Второй пациент умрет, — повторила девочка более отчетливо.

— Я ведь тебя просила! — воскликнула Вика. — Неужели трудно промолчать?

— И что? Ничего нельзя сделать? — растерялся Саша.

— Иди и работай, — махнула на него Вика. — Отнесись более внимательно к этому больному.

Саша ушел. Вика строго посмотрела на дочь:

— Останешься без сладкого. Иди погуляй с папой.

— Ну мама, это ведь правда.

— Я не прошу тебя обманывать. Я прошу тебя молчать. Ты не понимаешь, как работают врачи. Всегда страшно терять пациента. Врач борется за больного до последнего, даже когда нет надежды. Врач вкладывает в спасение не только знания, но и свою энергию, свою душу. Именно эта энергия помогает вытаскивать с того света самых тяжелых больных. Всегда остается вера в чудо. Ты эту надежду у Саши отобрала. Представь себе, как теперь ему будет тяжело. Операция длится долго, иногда три, четыре часа, а то и больше. И все это время Саша будет знать, что человек умрет. Это невыносимо. Если ты хочешь что-то сказать о будущем, расскажи сначала мне. Я ведь много раз тебя об этом просила.

Маргарита надула губки и даже пустила слезу.

— Иди погуляй с папой, — повторила Вика.

Маргарита взяла за руку Сергея, и они вдвоем вышли из столовой.

— Я с ними пройдусь, — сказал Вадим, вставая из-за стола.

Вика с благодарностью кивнула ему.

— Трудно с таким ребенком? — спросил Фазыл.

— Не просто, — ответила Вика.

— Ты очень мягко ее наказываешь, — заметила Юлу. — Мне было шесть лет, когда меня познакомили с семьей важного лорда, героя войны. У лорда был нос с двумя большими бородавками, а у его сына уши торчали в стороны и были кривые зубы. Я никогда не видела таких некрасивых людей и честно об этом сказала. За это меня на два дня посадили в подвал. Там я пила капли воды, которые скапливались на холодной стене, и меня покусали крысы. Так отец отучил меня говорить то, что может ранить достойного человека.

— Ужас, — сказала Вика. — Ты могла простудиться, а крысы могли откусить тебе пальцы или нос.

— Поэтому я голову и руки спрятала в юбку, оставив крысам ноги.

— Жесть, — сказал Бесик.

— Наш мир жесток по вашим меркам, но у нас нет избалованных детей. Слово родителей — закон. Очень быстро дети становятся взрослыми.

— Нас держали в ежовых рукавицах и пороли, — заметил Фазыл.

— Меня отец за уши таскал, но не порол. У ребенка должно быть право на ошибку, — не согласился Бесик.

— Запирать Маргариту в подвале я точно не буду, даже если там нет крыс. И бить не буду. Надеюсь, она скоро повзрослеет и сама поймет, что можно говорить, а что нет.

— Вдруг предупреждение Маргариты поможет врачам? — сказал Бесик.

— Вряд ли, — сказала Вика.

Саша со тревогой ждал вторую операцию. Слова Маргариты не выходили из головы. Тревога превратилась в недоумение, когда в операционную ввезли молодого парня с банальным аппендицитом. Разве можно от этого умереть? Если бы что-то тяжелое, несовместимое с жизнью: кататравма (травма при падении с высоты), автомобильная катастрофа, аневризма аорты, да мало ли опасных ситуаций? Но обычный аппендицит и молодой возраст, что тут может произойти? Еще и хирург самый опытный, заведующий отделением.

— Что-то мне страшно, — пожаловался больной.

«Чувствует», — подумал Саша и с состраданием посмотрел на него.

— Почему вы так на меня смотрите? — спросил больной и поежился, хотя в операционной было жарко.

«Чувствует холод смерти», — подумал Саша и мысленно отругал себя за паническое настроение и дурацкие мысли.

— Все будет хорошо, — отвлек пациента анестезиолог, прикрепляя манжетку на его руку и измеряя давление. — Сто тридцать на восемьдесят. Пульс девяносто пять. Вы немного волнуетесь. Это нормально.

Саша знал, что ничего хорошего не будет. Что же здесь не так? Он пытался найти хотя бы один фактор риска для физически крепкого парня.

— Хочешь сам сделать разрез? — спросил заведующий.

Саша отшатнулся от операционного стола.

— Нет!

— Что это с тобой?

— Почему разрез, а не лапароскопическим методом?

— Лапароскоп сломался. Только завтра привезут. Придется открытым способом. Парень и так больше суток мучается. Ты ведь интересовался именно открытой аппендэктомией. Нужно сделать разрез в правой подвздошной области примерно восемь сантиметров. Вот здесь. Ничего сложного.

Саша замотал головой.

— Ладно. Давайте наркоз. Обработайте операционное поле, — раздал задания заведующий.

Анестезиолог приложил маску к лицу парня. Операционная сестра сунула корнцанг с шариком в банку с 5 % йодом.

— Стойте! — закричал Саша.

Он оттолкнул анестезиолога и потормошил парня. Тот еще не спал.

— У тебя есть аллергия на йод?

— Да.

— Как она проявляется? Сыпь, дышать трудно?

— Крапивница.

— Он мне ничего не сказал, — пролепетал анестезиолог.

Сестра отвела руку с корнцангом в сторону и застыла в таком положении.

— Выбрось, — приказал ей заведующий. — Спросите про аллергию на другие препараты.

— Есть еще на что-нибудь? — крикнул Саша.

Внутри него все дрожало, уши заложило, он сам не слышал своего голоса.

— Нет, — испуганно ответил парень.

— Хорошо, — сказал заведующий. — Давайте наркоз. Операционное поле обработайте 0,5 % раствором хлоргексидина. Александр Николаевич, покиньте операционную. Вам нужно успокоиться. Вызовите Аслана Кырмызы. Он будет ассистировать.

Операция прошла успешно. У парня оказался флегмонозный аппендицит. Еще бы немного и лопнул в животе. Тогда бы случился перитонит. После операции заведующий вызвал Сашу к себе в кабинет.

— Александр Николаевич, что это было? Почему вы так себя вели?

— Он мог умереть.

— От крапивницы не умирают. Отталкивать анестезиолога, кричать на пациента недопустимо. Хирург должен быть спокоен и выдержан. Иначе у вас в операционной будет бардак.

— Извините. Я понимаю.

— Как вы догадались спросить про йод?

— Интуиция. Что-то меня напугало.

— Вы мужчина. В операционной вас ничего не должно пугать. Чтобы ни случилось. Идите работайте.

Саша не обиделся на заведующего. Тот ведь не слышал предсказания Маргариты и не мог оценить опасность. В его представлении больной покрылся бы аллергической сыпью, которую легко купировать лекарствами. Вкололи бы укольчик супрастина или гормонов и все окей.

Только Саша знал о другом сценарии. Парень мог умереть от анафилактического шока. Так бывает. У человека банальная аллергия, а при ряде обстоятельств развивается шок. Падает давление, останавливается сердце и дыхание. Иногда даже опытный анестезиолог-реаниматолог бессилен и больной погибает. Другой причины Саша не видел, ведь сама операция прошла хорошо. Повезло, что он угадал с аллергией на йод. Ну а выволочка у заведующего… Бог с ним. Главное, что парень жив.

Нужно Маргариту отблагодарить. «Завтра отпрошусь и покатаю ее на пони. Она давно просила. И конфет куплю», — решил Саша.

Вечером приехал Иван. Его встречали всей гурьбой. Он вышел из машины и расплылся в улыбке:

— Какие красавицы, взгляд не отвести. Всем добрый вечер. Спасибо за встречу. Только оркестра не хватает.

— Ты сам ходишь! — восхитилась Юлу.

— Я и бегать и прыгать могу, — сказал Иван и подпрыгнул на месте.

Его соломенная шляпа слетела с головы.

— Чувствую себя Шварценеггером, — добавил он, легко нагнувшись и подобрав шляпу.

— Почему это Шварценеггером? — спросил Бесик, который, несмотря на неказистый вид гостя, все еще относился к нему с подозрением.

— Оттого, молодой человек, что у меня четыре титановых суставов. Я теперь Терминатор, — ответил Иван, похлопав себя по бокам. — Все благодаря Виктории Павловне и ее команде замечательных врачей. Спасибо вам огромное, — поклонился он, глядя на Вику.

— Здесь все друг другу помогают, — ответила она. — Где твой цилиндр, Терминатор?

— Остался в Петербурге. Для этих мест он не подходит. Боже мой, какой замок! Я помню эти развалины. Был построен рыцарями-госпитальерами с острова Родос в начале пятнадцатого века. Разрушен землетрясением в начале двадцатого века. Вы его восстановили! А-а-а! Вы сохранили эти потрясающие камни Галикарнасского мавзолея!

Иван положил ладони на белый мраморный блок, встроенный в каменную кладку замка, закрыл глаза и замер. Потом развернулся и стал рассказывать:

— Античный город Галикарнас прославился двумя событиями: в нём родился «отец истории» Геродот и в нем находилось пятое чудо света Древнего мира — мавзолей царя Мавсола. Это было удивительное сооружение. Представьте себе высокую нижнюю часть в виде квадратной башни из белого мрамора, на ней стоял греческий храм с тридцатью шестью колоннами и тремя сотнями скульптур по четырем сторонам, а над всем этим великолепием возвышалась египетская пирамида из двадцати четырех ступеней. Благодаря колоннам пирамида как бы парила в воздухе, а изваяния греческого храма поражали своей красотой и разнообразием. У каждой из четырех сторон храма был свой собственный скульптор. Соответственно, их было четыре, самых лучших того времени: Скопас, Леохар, Тимофей и Бриаксис. А на вершине…

Иван увидел знаки со стороны Вики и замолчал.

— Извините, я могу болтать об этом бесконечно, — смутился он.

— Что вы, мне очень приятно встретить человека, который увлечен историей. Нам будет о чем поговорить, а сейчас прошу на ужин. Мы ждали вас и не садились за стол, — сказал Фазыл.

Следующую неделю Вика в сопровождении Ивана и Вадима разъезжала по Турции. Их сопровождал внушительный отряд ребят Фазыла.