Раненая из другого мира

Глава 2. Побег

Александр Николаевич проснулся за час до будильника и тут же вскочил с постели. Первая мысль была о девушке, о принцессе, как он теперь ее называл с легкой руки, вернее, с больной головы Марьяны Громовой. Ему хотелось поскорее оказаться в больнице, узнать самочувствие пациентки, попробовать лечение, которое запланировал. Он не будет глушить ее аминазином. Есть другие, более прогрессивные методы.

Он умылся, помахал гантелями не пятнадцать, как обычно, а всего пять минут. Приготовил завтрак: яичницу из трех яиц с двумя кусочками булки и половинкой помидора. Еще чай с пряником. Бабуля приучила его не уходить на работу голодным. Она умерла полгода назад, оставив в наследство небольшую двухкомнатную квартиру на проспекте Стачек, в типичной для этого района сталинке — пятиэтажном доме с маленькими навесными балкончиками и высокими арками, ведущими в зеленый двор.

Здесь он вместе с бабулей жил с первого курса университета. Отцу не понравился выбор профессии. Когда Саша сообщил ему, что поступил на медицинский факультет, они жутко разругались. До сих пор отношения не наладились.

Саша ушел из дома и первое время скитался у друзей. Сестра его бабушки узнала об этом и позвала к себе. Она была очень доброй и мудрой женщиной. Саша до сих пор скучал по ней. Никак не мог привыкнуть к пустому дому, где раньше постоянно что-то булькало и жарилось на плите, мелькали телевизионные сериалы, собирались ее подруги, девчонки, как она их называла. Если бы не проклятая эпидемия, она бы жила и жила.

У Саши был старенький форд, подарок отца на окончание школы, но на работу он ездил на метро. Во-первых, утренний моцион полезен для здоровья, во-вторых, в центре города все парковки стали платными, а во двор здравницы пускали только машины администрации.

Психиатрическая больница находилась не просто в центре, а в самом сердце Петербурга, в Александро-Невской лавре. Легенды связывают эту территорию с Невской битвой, в которой князь Александр Ярославич победил шведов и получил свое прозвище «Невский». В своем любимом городе Петр I лично выбрал место для главного монастыря и хотел, чтобы в нем нашли свой приют ветераны сражений, душевные страдальцы, и чтобы здесь принудительно лечили пьяниц. Так что размещение больницы в здании бывшего духовного училища не случайно.

Саша вышел на станции «Площадь Александра Невского-2». Она находилась рядом со входом в лавру. Он быстрым шагом пронесся по проходу мимо Тихвинского кладбища, отгороженного длинной каменной стеной с надстройкой из металлической сетки, затем перебежал 2-й Лаврский мост. На территории монастыря свернул направо и пересек Митрополичий сад, перепрыгивая через весенние проталины. Вскоре оказался на месте.

По сравнению с нарядными строениями лавры, корпус больницы имел удручающий вид: ободранная штукатурка, ошметки желтой пены после установки стеклопакетов, неприглядный вход. Внутри было получше, но тоже не евроремонт.

На работу Саша пришел первым из врачей. Не успел зайти в отделение, как его огорошила медсестра:

— ЧП у нас, Александр Николаевич! Пациентка ваша сбежала.

— Как сбежала? Кто?

— Неизвестная, из надзорной палаты.

От этой новости Саша замер. Медсестра ждала распоряжений, но он молчал. Разум отказывался принимать информацию. Его словно накрыла снежная лавина, внутри все заледенело, а мозг впал в анабиоз. Принцесса сбежала. Такого просто не может быть!

По больнице до сих пор гуляла история о побеге двух уголовников, направленных на освидетельствование. Это случилось два года назад. Они выломали решетку в окне, связали свои вещи и с помощью этой веревки спустились вниз с третьего этажа. Одного так и не нашли. Женщины в обострении тоже проявляют недюжинную силу, взять хотя бы вчерашнюю схватку. Но порвать ремни, выломать решетку, да еще под аминазином — это нереально.

— Как она смогла? — спросил Саша и сам не узнал своего голоса.

— Она сломала нос Василию. Его в травму увезли. Он без сознания был. Дежурный врач вечером обход делал и обнаружил. Он в полицию сообщил.

— А вы?

— Так Василий там ночью дежурил. Все тихо было. Я не заходила. У меня своей работы хватает.

— Как она из больницы выбралась?

— У Василия ключи украла.

Саша представил, как эта несчастная мечется по городу. Не понимая, кто она, где находится, в этом нелепом железном костюме. Возможно, ее уже нашли. Трудно такую не заметить. Такую…

«Он ее чем-то обидел!» — стрельнуло в голове. Она не разрешала к себе прикасаться. Эта скотина ее трогал! Саша от возмущения задохнулся. Лед разлетелся на осколки, а сердце превратилось в огненную ракету. Его бросило в жар. Он сжал кулаки и ретировался в ординаторскую. Не стоило демонстрировать эмоции на глазах у медсестры и проснувшихся пациентов. Через несколько минут туда влетел заведующий.

— Я ведь говорил, что нужна длительная и глубокая седация! — сразу набросился он на него.

— Вы ведь согласились с моей тактикой, — парировал молодой врач и выбежал из ординаторской.

— Александр Николаевич! — неслось ему вслед.

В надзорной палате было пусто. В ней еще не прибрались. На полу валялись обрывки окровавленных бинтов. Саша подошел к койке и осмотрел поручни и ремни. Они были целы и все расстегнуты. На том, который фиксировал правую руку, тоже имелись кровавые подтеки. Она разодрала себя до крови. Что же здесь произошло?

В палату вошел хмурый заведующий. Тоже все осмотрел.

— У вас когда-нибудь сбегали буйные? — спросил Саша.

— Никогда.

— Нужно расспросить Василия.

— Его госпитализировали в пятнашку, — буркнул Марат Андреевич. — Сотрясение и ушиб головного мозга. По телефону что-то мямлит, не поймешь.

— Разрешите, я съезжу.

— Обязательно навестите и поговорите. Пусть он лишнего не болтает. Но сначала больных своих запишите.

Саша добрался до пятнадцатой больницы уже к обеду. Она располагалась у черта на куличках. Совсем недавно там был край города, но в последние годы вокруг появились новые микрорайоны. Метро туда так и не провели, хотя и обещали, поэтому от конечной станции «Проспект ветеранов» нужно было пилить на набитом троллейбусе минут сорок.

Саша раскошелился и поехал на такси, но из-за пробок много не выиграл, зато появилось время спокойно все обдумать. Утренний шок от происшествия давно прошел. Голова соображала отлично. И один вывод, который напрашивался сам собой, ему очень не нравился. Он беспокоился о девушке больше, чем требовалось лечащему врачу. И не думать о ней не мог.

Неврологический корпус, трехэтажное здание из серого кирпича, находился в глубине территории. Хорошо, что стояли указатели и имелся стенд с планом многопрофильной здравницы. Так уж получалось, что из нее частенько переводили пациентов в психиатрическую больницу, в основном, алкоголиков в белой горячке. Имелся и обратный обмен: если душевнобольному требовалась срочная операция, или он наносил себе серьезные повреждения.

В справочном Саша узнал, что медбрата перевели в хирургию. Этот семиэтажный корпус оказался в противоположном углу обширной территории.

Василий лежал на койке безжизненной глыбой. Его нос и щеки скрывала многослойная пластырная повязка, под глазами набухли черные мешки. В области паха лежал покрытый крупными каплями пузырь со льдом. Этот предмет сразу вызвал нехорошие подозрения. Саша приказал себе успокоиться, но не удержался, надавил на пузырь, не сильно, слегка, но медбрат сразу вскрикнул и открыл заплывшие глаза.

— Я сделаю больно, если будешь врать, — пригрозил Саша: «Или скажешь какую-нибудь гадость», — подумал он про себя. — Рассказывай, что произошло?

Василий что-то промычал и показал рукой на рот.

— У тебя что, челюсть сломана? — догадался Саша.

Медбрат кивнул и поморщился. Любое движение вызывало у него боль. Неплохо его отделала принцесса. Сломать челюсть такому бугаю!

— А там что? — спросил Саша, показывая на пах.

Василий заскулил, из отекших щелок глаз полились слезы. Саша понял, что ничего не добьется и пошел искать лечащего врача. От него узнал, что у медбрата травма яичка, а мошонка раздулась до колен. Возможно, что потребуется удаление гематомы или даже яичка.

— Кто его так? — спросил хирург.

— Когда он сможет говорить? — не отвечая на вопрос, спросил Саша.

— У него перелом верхней челюсти без смещения, отек сильный, но больше из-за носа. Дня через три-четыре пройдет.

— От вас вчера девушку перевели…

— Так это Зена его так! — хохотнул хирург и потер плечо. — Укусила зараза.

— Ее Зена зовут?

— Да нет. Мы так прозвали. Помните сериал про королеву воинов?

— В детстве смотрел, — кивнул Саша.

— Она нам операционную разгромила. Анестезиологу руку сломала. Мы ее вдесятером еле поймали. Сильная жуть. Неудивительно, что так мужика отделала. Вас тоже она?

Саша машинально дотронулся до фингала под глазом, который ему замаскировали медсестры.

— Это не она, — соврал он. — Я ее лечащий врач. Вы могли бы рассказать подробности?

— Ее привезли без сознания, в спине торчала стрела и кровь из раны текла. Мы взяли ее в операционную. Пришлось разрезать костюм кусачками. Намучались с ним. Рана оказалась неглубокой, но кровь не останавливалась.

— Почему?

— Не знаю. Возможно, нарушение свертываемости крови, гемофилия. А может, наглоталась чего. Анализы мы не успели сделать. К вене не подобраться. Только смывы на экспертизу в судебную лабораторию отправили.

— Почему в судебную?

— Так это покушение на убийство. Не исключено, что стрела была отравлена, поэтому и рана кровоточила.

— Анализы готовы?

— Это вам у полиции нужно спрашивать.

— Как выглядела эта стрела?

— Точно не спортивная. У моего друга сын из лука стреляет. Эта совсем другая. Под старину сделана. Наконечник большой, тяжелый, острый. Оперение очень красивое. В общем, произведение искусства. Такими эльфы стреляют.

— Почему эльфы?

— Пошутил я, — рассмеялся хирург.

— Можно на стрелу посмотреть?

— Ее полиция забрала. Но я сфотографировал. Сейчас покажу.

На обратном пути Саша трясся в троллейбусе и продолжал думать о девушке. Ни о чем другом не получалось. Кто же она? Кто ее ранил ядовитой эльфийской стрелой? Яд! Все дело в нем! Вдруг это яд с сильным психотропным действием? Тогда понятно ее поведение.

Желтое здание — психиатрическая больница на территории Александро-Невской лавры.

2-й Лаврский мост через речку Монастырку.