Работа для привидения (бывшее «Долгое эхо»)

Глава 26

Способ убрать отродье Карди раз и навсегда Эйомин выбирал не торопясь. Все колдовские записи остались в родовом замке под защитой древних стен и еще более древних духов, но это не важно. Все, что надо, маркиз помнил так. Главное, правильно выбрать.

Поэтому сейчас он ходил по библиотеке, оглаживал пальцами шершавые корешки книг, поправлял выбившиеся наружу атласные ляссе, и… не видел их. Перед глазами стояли желтые пергаментные страницы, исчерченные поблекшими от времени схемами и покрытые формулами.

Может быть, Изерристе? Нет, слишком сложно.

Мероаю? Опасно для самого колдуна. Жертвовать жизнью ради того, чтобы не допустить соперника в Карди, маркиз был не намерен.

Ритуал, проводимый от имени бастарда должен быть простым, чтобы и мальчишка осилил. Осуждаемым законом по самой суровой статье. Иметь специфические симптомы, которые позволили бы искушенной в магии жертве заранее понять, что она подверглась магической атаке, и позвать на помощь; растянутый во времени эффект, такой, чтобы предупрежденная охранка успела найти место ритуала и спасти «умирающего» Эйомина; и не нести в себе отголосков магии колдуна, проводившего ритуал. Будет неловко, если после проверки развеселившиеся следователи арестуют самого маркиза.

Вирэри? Да, пожалуй, «Забывчивая чума» подойдет. А что человеческое жертвоприношение нужно, это даже лучше. Добыть жертву в трущобах не трудно, зато к статье о создании и распространении магической хвори, способной вызвать эпидемию, добавится обвинение еще и за нее.

Эйомин мысленно отыскал нужную страницу тома, который читал лишь раз в жизни, но заботливо сохранил в памяти, и развалился в кресле возле окна, сбросив наваленные горничными подушечки на пол.

Ингредиенты там нехитрые, все дома есть, надо хорошенько подумать над местом и над жертвой.

Добывать центральный элемент ритуала Эйомин отправился рано утром. Стянутая в прачечной одежда управляющего немилосердно жала в плечах и не защищала от холодного тумана, стелющегося по улицам густой белой пеленой, но выбора не было. Ни один житель нищих районов к дворянину добровольно не подойдет, а волочить жертву силой на глазах у изумленных зевак — очень плохая идея.

Поэтому сейчас Эйомин трясся на козлах небольшой крытой повозки, которую в особняке использовали для хозяйственных нужд, и пытался направить злющего белого мула, почти неразличимого в тумане, в сторону Зеленного рынка Южной ремесленки. Идеальное место: не так далеко от Лордова Городища, толпы людей приходят, уходят и хаотично перемещаются в поисках выгоды, не особо присматриваясь к соседям, если те только не пытаются спереть кошелек, и управляющие там появляются хоть и не слишком часто, но и не так уж редко. Мало ли, что купить понадобилось? Не все можно доверить полуграмотным дурням.

Не торопясь Эйомин подъехал к самой крайней коновязи, не распрягая привязал мула к толстой расписной жерди, вручил два медяка заспанному охраннику, и окунулся в удушающую рыночную круговерть.

Стиснутая по периметру высокими домами, рыночная площадь бурлила, как кипящий котел, и исторгала запахи, бьющие в голову лучше кулачного бойца. Помимо свежей зелени на Зеленном рынке торговали свежими, сушеными, солеными, засахаренными и еще предки ведают какими дарами природы, причем некоторые выглядели так, словно это не дары, а отбросы.

Маркиз поперхнулся очередным вдохом и решил искать по краю.

Взрослых Эйомин отмел сразу — младшему Карди с ними не совладать, да и самому Эйомину возиться несподручно. Малолетки носятся под присмотром родителей. Значит, нужно выбирать золотую середину: свободы у подростков в ремесленке столько же, сколько у взрослых, а вот физических сил и жизненного опыта пока поменьше.

Подходящая жертва — босоногая девчонка лет четырнадцати, круглолицая и белобрысая, — нашлась в цветочных рядах. Топталась с краю, не рискуя соваться в толчею со своей огромной корзиной, заполненной хрупкими белоснежными астранциями. Судя по количеству цветов и несчастному взгляду, торговля шла плохо.

Эйомин решительно протолкался поближе и склонился над товаром, почти уткнувшись в него носом.

— Мелкие они у тебя какие-то. И пахнут слабо.

Девчонка хотела возмутиться на столь явный поклеп, но увидела поднятое от цветов лицо с бело-розовым лепестком, прилипшим поперек носа, и хихикнула в ладошку.

— Хорошо они пахнут, просто вам от рыночных запахов нюх отбило. Это же знаменитые Белые Кадалирские, они без запаха не бывают! Видите, у лепестков форма какая, характерная?

Узкие и нежные, невесомые лепестки складывались в маленькие пушистые звезды, светло-розовые у сердцевины и белоснежные, разве что не светящиеся, на концах.

— Вижу. И пятна на листьях вот здесь тоже вижу, — въедливо сообщил «управляющий», и зарылся в ароматную охапку по локоть. — Мне надо дом к свадьбе украсить так, чтобы все было и-де-аль-но, а ты мне, милочка, такое безобразие предлагаешь.

Девчушка, понявшая, что речь идет не о скромном букетике, а как бы не о всех цветах разом, сверкнула глазами.

— Всего один листик! Его и оборвать… оп, и готово!.. можно. Вот, смотрите, прекрасный цветок и никаких пятен.

Эйомин еще раз переворошил все астранции и скептически взглянул на «вылеченный» цветок, заботливо сунутый под нос.

— Думаешь, у меня сейчас есть время этим заниматься? Впрочем, ладно. Сколько ты хочешь за это вот все?

Цветочница победно распрямилась и задыхаясь от собственной смелости выпалила:

— Семь медных неситов. Полновесных!

Эйомин очень натурально поперхнулся.

— Четверть серебрушки? За это?!

— Ну да. Скажете, что плохие цветы? — Уперла руки в бока девчонка и выпятила подбородок.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сказать по совести, цветы были отличные, хоть в королевский дворец отправляй, но у маркиза было слишком мало мелких денег, а на серебро эта свиристелка ему сдачу не наскребет, да и внимание ненужное привлечь можно. Поэтому торг получился жарким.

Сторговались на пяти и том, что продавщица сама дотащит корзину до повозки.

Протолкаться к своему фургончику сквозь чужие телеги оказалось не так-то просто — за время поисков народа на рынке прибавилось и возле коновязей творился такой же первозданный хаос, как и на самом рынке. Полностью проснувшийся охранник метался между лошадьми, пытаясь за всем уследить, цветочница норовила отстать и потеряться, люди спешили навстречу и немилосердно толкались.

Эйомин с громадным облегчением откинул полотнище фургона, и скомандовал:

— Ставь сюда, и, вот, бери свои деньги.

Девчонка почти не глядя сунула оттянувшую руки ношу в пыльный сумрак и потянулась к лежащим на мужской ладони монетам, но едва коснулась металла, как пошатнулась, закатила глаза и начала оседать.

Воровато стрельнувший глазами по сторонам Эйомин подхватил легкое тело и опустил рядом с цветами.

Отлично, можно начинать.

На то, чтобы вычертить на крошечном пустыре между задними заборами герцога Эгайда и графа Везефа двойной круг, покрытый рунами, положить в его центр одурманенную девчонку с незаживающими порезами на руках и шее, и зажечь плоские красные свечи, ушло не больше сорока минут. Возле головы, обрамленной сбившимися светлыми прядями, легли два предмета-привязки: слева, в кольцо-целеуказатель, — шейный платок маркиза с красиво вышитым вензелем, а в кольцо справа, «смертоносное», — простой кинжал без опознавательных знаков. После проверки которого любой маг однозначно укажет на Карди, и прибавит, что кинжал этот неоднократно участвовал в темных ритуалах.

Да, не только у Ралто имелись личные вещи Эйомина, сам дорогой друг тоже любил забывать в гостях всякую мелочевку.

Как только последний элемент лег на место, ало-синяя магия без понуканий со стороны колдуна закрутилась водоворотом, схлопнулась в спицу выше особняка и выстрелила жадными щупальцами, становящимися невидимыми в полуметре от эпицентра, в поисках жертвы.

Эйомин ухватившись за забор переждал резко нахлынувшую после колдовства слабость и погнал домой, переодеваться, чутко прислушиваясь к организму.

Характерное покалывание в шее, медленно спускающееся вдоль позвоночника и еще медленнее движущееся вверх, на затылок и щеки, появилось уже в воротах особняка, легкое жжение и горечь во рту — на подходе к гардеробной, а в глазах начало двоиться на выходе из нее. Маркиз для верности походил немного по гостиной от стены к стене, поторчал у окна, щурясь на слишком яркий утренний свет, и велел закладывать карету.

По пустырю, конечно, ходят редко, но все же ходят, так что следует поторопиться. Да и мысль о смертельной болезни, медленно заползающей в тело, волновала гораздо сильнее, чем хотелось бы.

Немного подумав, маркиз решил не подавлять это постыдное чувство — трясущийся от страха он будет выглядеть убедительнее, — и тут же с удивлением понял, что вот теперь, когда бояться можно, ему уже не так и страшно.

Ругнувшись, дворянин залез в карету, плотно задернул шторки и велел кучеру гнать на площадь Щеглов самой короткой дорогой. Тье Эстрери должен срочно узнать, что за безобразие творится у него под носом.

К барону Эстрери нервничающего все сильнее жалобщика не пустили, сослались на плотный график главы Серой Охраны. Но его заместитель выслушал маркиза самым внимательным образом, проверил наличие магического воздействия и, сочувственно кивая, выпроводил к дежурному следователю. Пожилой дядька с квадратным лицом и умными, подслеповато прищуренными глазами принял вельможу без радости и слушал со скептицизмом.

Когда нервничающий уже по-настоящему Эйомин (жжение добралось до пищевода, хотя, по расчетам, до этого вообще не должно было дойти), во второй раз изложил историю о внезапно обнаруженном и чудесным образом опознанном вредоносном колдовстве, офицер Канхар сложил руки домиком и подался вперед.

В дрожащем красноватом свете дешевого магического светильника он выглядел не служителем закона и правопорядка, а выходцем из загробного мира, и эта ассоциация зараженного Эйомина угнетала.

— Хорошо, насчет симптомов я понял, с диагнозом согласен. И даже не стану спрашивать у вас, откуда вам столько об этой запрещенной дряни известно. Хотя, должен признаться, мне очень любопытно. Но с чего вы решили, что виноват юный Карди? Он вам, конечно, соперник, но для ребенка… сколько ему там? Десять?.. хорошо, пускай одиннадцати лет от роду, это как-то слишком.

— Наследственность, знаете ли, — буркнул Эйомин, нетерпеливо ерзая в хромоногом кресле. Вот старый хрыч, сам же видит, что пострадавшему нужен маг-лекарь и срочное прекращение болезнетворного ритуала, а сидит и слова тянет, будто на светском приеме. — Я хорошо был знаком с его батюшкой, и могу засвидетельствовать, что отголосок силы, который я ощутил, когда пытался проследить обратный отклик, идентичен. Так что или Ралто ожил, или его сын нашел в папиной лаборатории какие-то интересные книги и решил опробовать информацию на практике.

В ответ на это следователь полуприкрыл глаза, так что выражение их стало не разобрать, и меланхолично сообщил:

— Отголосок? Ритуал «Забывчивой чумы» отголосков не дает, авторство можно только по косвенным признакам установить.

Эйомин мысленно зарычал.

— Следователям — да, а вот жертва, если обладает достаточно развитым магическим даром и вовремя почует неладное, может и почувствовать. Закон обратной связи Ограза-Битогерта для смертельных ритуалов еще никто не отменял.

— Видимо так, не буду спорить, — покладисто отозвался Канхар и наконец встал. Эйомин вылетел из своего кресла так, что чуть не ткнулся бедром в разделяющий их письменный стол. — Пойдемте, поищем ваше место ритуала, да сами посмотрим, что там и как. А по результатам можно будет уже и обвинения выдвигать, и выводы делать.

Но вместо долгожданной служебной кареты Эйомина ждала просторная комната с гигантским макетом города, нестерпимо воняющая клеем, и занудно-дотошные чародеи, которые возились не меньше часа только для того, чтобы радостно сообщить, что источник заразы находится где-то в Лордовом Городище. Дальнейшее уточнение направления ложилось на следователя и его поисковые амулеты, настроенные одним из магов на нужную волну тут же, прямо на миниатюрной привратной площади макета.

К сожалению, радиус действия волшебного устройства был мал и не давал точного направления, поэтому вместительная служебная карета с линялыми занавесками на окнах двигалась по Городищу медленно и зигзагами, стараясь не потерять зыбкий сигнал. Эйомину до дрожи хотелось выкинуть кучера с козел и, нахлестывая лошадей, мчаться к нужному месту. А вместо этого приходилось деревянно улыбаться и слушать рассуждения следователя о погоде, беседу мага-ритуалиста и целителя о побочных эффектах погодных заклинаний второго порядка и тихие разговоры ни о чем троих бравых молодчиков в серых казенных бригантинах. Было душно, левый бок дворянина подпирал арбалет, правый — локоть Канхара, и маркиза успокаивало только то, что каждый поворот колес приближал карету к заветной цели.

После гулянки, устроенной столичным привидениям заезжим бароном, потусторонняя активность в Лордовом Городище достигла небывалой высоты. Дом Эгайдов, в котором остановился Оввер Карди, притягивал призраков, будто магнит. Нет, внутрь они не лезли, все же воспитанные люди, но вот будто бы невзначай пройтись мимо, раскланиваясь со старыми знакомыми, — это же совсем другое дело!

Те, кто «посвежее», обычно слонялись по улице, перед главными воротами, а вот те, кто давно переселился в вечность, на такие условности внимания уже не обращали, поэтому раэш Енерт задумчиво брел вдоль заднего забора, прямо сквозь высаженные рядком кусты шиповника, размышляя, не угостит ли добрый барон столичных знакомцев еще раз, когда резкий удар сперва по ноге, а потом по лицу заставил его вынырнуть из грез.

Дорогу преградил магический барьер, окружающий аккуратно уложенную на земле девочку лет четырнадцати. Из неглубоких порезов на руках и шее понемногу, но непрерывно сочилась кровь, скатывалась вниз, и текла по прочерченным на земле бороздам, постепенно заполняя магическую фигуру знак за знаком. Толстые свечи потрескивали и плевались искрами, расцвечивая бледное до зелени лицо рыжими бликами.

— Эге! — Совершенно простонародно поскреб затылок досточтимый бывший помощник судьи Енерт, отчего шляпа съехала на глаза, затем вернул головной убор на должное место и глубокомысленно прибавил, — ага.

А потом со всех ног кинулся к виднеющемуся за кленами дому.

Послеобеденная ленивая дремота обволокла особняк Эгайдов, как пуховой плед. Деш и Тэри отсыпались про запас, телохранители, пользуясь передышкой, налаживали знакомство с кухарками, Вэр услышал, как вернулся домой отсутствовавший все утро Шэнд, и тут же ускакал к нему — играть. Хотя бы в шахматы, раз уж он такой взрослый. А ну как удастся на бой подушками раскрутить?

Поэтому явление полузнакомого духа, с отдышкой и выпученными глазами толкующего об умирающей девочке, кровавых жертвоприношениях, и вставляющего через слово «Скорее, чтоб тебя по башке шлепнуло!», показалось кошмаром.

Потом Оввер понял, о чем толкует гость, и уверился: да, кошмар.

Быстрый осмотр дома показал: если не считать слуг, рядом находились только Вэр и Шэнд, скрипящие мозгами над шахматной партией. К ним призрак и метнулся, не заботясь о чувствах неподготовленного зрителя.

— Скорее! Там ребенок умирает!

Судя по изумленным взглядам, теперь уже он был взвинчен и неинформативен. Но привыкший ко всякому Вэр тут же подхватился и за руку выдернул из-за доски совершенно растерявшегося старшего друга.

Первый вопрос он задал уже в дверях комнаты:

— Куда бежать?

— Простенок между забором Эгайдов и Везефов, — отозвался Оввер, проскакивая сквозь доспехи и канделябры, торжественно чередующиеся вдоль всего коридора. Следом, не показываясь людям, галопировал информатор в съехавшей на ухо шляпе. — Чуть влево от клена с раздвоенной верхушкой.

Наследник сперва понятливо кивнул и только потом озадачился:

— Шэнд, а куда?..

Все еще пребывающий в прострации юноша, который таращился на Оввера не моргая с самого его появления, откликнулся не сразу, но все же нашел силы перевести взгляд.

— Давайте к черному ходу, а там тропинка к задней калитке есть. Только она правее, чем надо, придется побегать.

— Ну так побежали.

Эгайд согласно поднажал и выдвинулся вперед, указывая самую короткую дорогу. Задать вопрос он решился только у задних дверей особняка.

— А?..

Вэр сперва плечом налетел на тяжелую дубовую створку, и только потом спохватился:

— Да, вы же еще не знакомы! Это мой пра-пра-пра-сколько-то-раз-дедушка, Оввер, второй барон Карди. Он меня к королю сопровождает, потому что другой родни со стороны Карди у меня нет. — Ну право слово, не упоминать же тех предателей, родню по женской линии, которые в первый день на постой не пустили? Какая они после этого родня? — Прадедушка, познакомься, это Шэнд Эгайд, мы друзья.

— Очень рад, — не замедляя шага раскланялся в ответ призрак.

Упоминать, что дорогой прадедушка и так об этом в курсе, и при знакомстве внучека с Эгайдом не только присутствовал, но и активно участвовал, оба Карди благоразумно не стали. Авось, не сообразит.

Взгляд Шэнда посмурнел, и Оввер понял, что надежда была напрасной, но кидаться обвинениями молодой дворянин не стал, только произнес сухо:

— Значит, слухи о том, что все Карди — колдуны, не врут.

На что Оввер не менее сухо отозвался:

— Не верно. Это значит, что Кайар — настоящий законный наследник баронства.

— Не поспоришь.

Шэнд снова ушел в себя и вынырнул из мыслей только увидев обещанную кровавую сцену. Хрупкое тело посреди небольшого пятачка земли, окруженного цветущим шиповником и светлыми метелками ежи, едва заметно кивающими под порывами ветра, смотрелось дико и неуместно, а запах крови смешивался с легкомысленным ароматом цветов, вызывая тошноту.

Прядь волос, закинутая ветром на бледное с прозеленью девичье лицо, чуть заметно колыхалась в такт дыханию и от этого почему-то делалось еще более жутко. Мальчишки не сговариваясь ринулись к кругу, но Оввер преградил им путь.

— Нельзя! Не так.

В двух обращенных к нему взглядах ясно читалось что-то насчет злодея и чудовища, но призрак остался непреклонен.

Слишком часто в Карди он видел нечто подобное, и иногда жертв даже пытались спасти. Что будет дальше, он тоже видел.

— Если вы ее просто выдернете из ритуала, то она мгновенно умрет, за секунду отдав то, что круг будет выкачивать еще несколько часов. Прямо у вас на руках умрет. А так она еще больше часа без непоправимого вреда для здоровья пролежать может. Надо… Вот что. — Растерянность наконец-то сменились уверенностью, а в голос Оввера вернулись нотки командира пограничного гарнизона. — Шэнд, бегом обратно в дом. Нужен плед, чтобы ее завернуть, узкий кинжал и лекарство от кровопотери. Есть? Вели слугам приготовить.

— Есть, — отреагировал на четкий командирский тон юноша. — У меня плохо с фехтованием, так что ранюсь почти на каждой тренировке, а нужные лекарства всегда наготове. Слуг не надо, будут болтать, сам все сделаю.

Барон проводил взглядом резво удаляющуюся спину и обернулся к пританцовывающему возле барьера информатору.

— Раэш… Да, раэш Енерт, здесь где-нибудь есть поблизости маг-призрак или фэйри?

В принципе, он представлял, что требуется сделать, и сам, но лучше доверить жизнь ребенка… нет, жизни детей профессионалу.

Второй призрак согласно кивнул: среди прогуливающихся мимо особняка духов кого только не было.

— Пятнадцать минут, и будет здесь! — После чего растворился настолько стремительно, что даже Оввер не сумел уследить, куда.

— А я? — Вэру было невыносимо стоять и ничего не делать, когда рядом в магическом круге умирала девочка чуть старше его самого. Найти бы того, кто это сделал, и на ее место засунуть!

— А ты, — барон вгляделся в глаза правнука, и сказал не то, что собирался, — бегом к Дешу и Тэри, пускай встречают незваных гостей из охранки и задерживают их любым способом, лишь бы их самих потом за решетку не упекли. Нам понадобится время. И регалии свои на обратном пути нацепи.

В том, что гости появятся в кратчайшие сроки, Оввер не сомневался. Как и в том, кто их за собой приведет.

Вернулись все практически одновременно. Оввер прекратил мерить шагами тропинку и поприветствовал незнакомого толстенького чародея, после чего обвел взглядами раскрасневшиеся от бега лица.

Как бы им объяснить?

Чародей насчет современной политики был не в курсе, поэтому скользнул к самому барьеру, чуть качнув пышные метелки ежи, и деловито поинтересовался:

— Ну что, я вынимаю? Молодые люди, один из вас должен будет мне помочь, я с передвижением физических объектов не очень справляюсь. Только без команды не лезьте, хорошо?

— Погодите, — снова остановил дернувшихся вперед Шэнда и правнука барон. — Пять минут ей не повредят, а мне надо еще кое-что.

Взгляды молодежи опять сообщили барону, что он зверь, поэтому он отбросил сомнения и принялся максимально кратко излагать.

— Ритуал провел Эйомин, чтобы подставить законного наследника Карди. Доказательств у меня нет, поэтому пока верьте на слово, а убедитесь максимум через полчаса: уверен, сейчас он спешит сюда во главе отряда охранки, которая сперва прервет ритуал, а потом арестует тебя, Вэр, для того, чтобы отправить в лучшем случае в тюрьму, а в худшем — на плаху. Если мы просто вынем девочку из круга, это ничего не изменит. Все просто решат, что ты испугался, прервал засеченный магами ритуал и попытался замести следы. Результат будет тот же: арест и казнь. Все это очень плохо. Что хорошо. Ритуал этот я знаю, он позволяет установить авторство только по косвенным признакам. Эйомин думал, что это сыграет ему на руку для того, чтобы свалить все на тебя, но нам тоже можно воспользоваться этим свойством. — Оввер еще раз обвел взглядом ошеломленные лица, и на одном дыхании выпалил, — мэтр, вы можете не просто вытащить девочку, а положить на ее место Ивиэра? Так, чтобы можно было решить, что он там с самого начала лежал?

В повисшей над дорожкой звенящей тишине мэтр крякнул от удивления: при всем богатстве жизненного и посмертного опыта такого поворота в беседе он не ожидал. Но тем не менее согласно огладил бороду и кивнул.

— Это не так уж трудно. Думаю, мы с вами сторгуемся, дорогой барон.

Спустя каких-то десять минут бормотания и пассов первая жертва уже лежала на пледе, напоенная одним снадобьем и обмазанная другим, а вторая, бледная не от кровопотери, а испуга, безропотно улеглась на освободившееся место, стараясь не повредить заполненные кровью бороздки. Тошнило Ивиэра сейчас уже не от запаха — запах он больше не чувствовал, — а от страха, но Вэр изо всех сил подавлял рвотные позывы. Не отдергивать руки от пропитавшейся кровью земли оказалось гораздо сложнее. Неужели и он сейчас… тоже?

Шэнд трясущимися руками обнажил кинжал, но все никак не решался переступить сдвоенную черту.

— Не понимаю, почему я не могу просто сказать, что это не он виноват. Я даже готов засвидетельствовать, что лично провел с ним все утро.

— И под Чашей правды? — Хмуро покосился на него Оввер, а потом снова прикипел взглядом к правнуку. То, что младшего Эгайда, разъезжающего по городу, видела куча народа, призрак даже комментировать не стал. — Угроза магической эпидемии — не баран чихнул, проверять будут тщательно. У Вэра нет алиби от немагов, он почти все утро один просидел, а на потомственных волшебниках Чаша не дает стопроцентный результат, у них слишком плотный кокон собственной магии. Поэтому сам себя Вэр с ее помощью защитить не сможет. Если артефакт покажет один результат, а улики — другой, то поверят уликам. Так что давайте. Вперед.

На этот раз командирский тон нужного эффекта не дал, подневольный исполнитель остался на месте, будто корни пустил.

— А если вы ошиблись, и маркиз с охранкой не придут?

— Через два часа вытащим Ивиэра, напоим зельем от кровопотери, засыплем круг и попробуем сделать вид, что ничего не было. — Оввер на такой исход даже обгрызенный ноготь бы не поставил, но честно постарался успокоить нервный молодняк. — Я уверен, что они появятся с минуты на минуту, так что вам лучше поторопиться.

Закончивший водить руками чародей поправил висящую на плече сумку, еще недавно принадлежавшую Овверу, и в свою очередь подбодрил Шэнда:

— Малыш уже уснул и ничего не почувствует, так что не бойся, что сделаешь ему больно. Давай, я покажу, что мне от тебя нужно.

Когда служебная карета, следуя зову амулета, подкатила к особняку Эгайдов, маркиз немедленно принял вид «я же говорил!». Офицер Канхар отвернулся от напыжившегося вельможи и велел кучеру ехать к главным воротам.

Элегантные кованые створки были сомкнуты и заперты, но из сторожки доносилась негромкая беседа на три голоса, и стоило кучеру брякнуть в болтающийся слева от ворот колокольчик, как перед гостями явился привратник. Бравый тип с повадками отставного вояки учтиво поклонился выглядывающему в окно Канхару, но открывать не спешил.

— С кем имею честь, господа? И по какому поводу визит?

Из сторожки высунулся, а потом вышел и встал рядом с привратником плохо одетый сквайр с непроницаемым лицом записного солдафона. Судя по обтрепанности одежды — из свиты юного Карди, вряд ли Эгайд потерпел бы подобное безобразие на одном из своих людей. Тусклые серые глаза смотрели на Канхара без любопытства и тревоги.

Следователь с кряхтением высунулся в окно и ответил сам, опередив кучера:

— Следственная группа Серой Охраны, ищем источник злонамеренного колдовства. Судя по указаниям амулета, он находится на территории Эгайдов.

Охранник впечатлился и проникся, но за засов хвататься не спешил: королевская охранка — это одно, а разгневанный хозяин, которому, вполне возможно, и собираются мешать — совсем другое. Хозяин ближе. Да и нет у простого следователя, хоть бы и на королевской службе, права к такому уважаемому вельможе, как Эгайд, ломиться. Вот если бы сам барон Эстрери прибыл, или заместитель его — тогда другое дело. С другой стороны, ссориться с охранкой, может быть на совершенно пустом месте, тоже не хотелось.

Переступив с ноги на ногу, привратник с надеждой поинтересовался:

— Вы уверенны, что это именно у нас? Может, у Везефов? Они как раз за нами, вон, видите, коричневая башенка видна? Как раз они! У нас-то колдунов нет, а к ним гостей много понаехало, может, и чародей нашелся.

Канхар посмотрел в указанном направлении, сверился с амулетом и с сомнением кивнул.

— Кстати, да, может быть и у Везефов…

Привратник после этой реплики заметно подобрел, и следователь довольно улыбнулся, но тут в переговоры вмешалась третья сила.

В окошке кареты рядом с лицом Канхара возникла покрытая испариной красная рожа, и Эйомин, не заботясь о политесе, рявкнул:

— Открывай ворота, собака, пока я тебя не запорол! — А потом резко обернулся к посторонившемуся следователю. — Сколько вы еще собираетесь толочь воду в ступе?! Ритуал надо прервать немедленно, мне нужна помощь целителя, а вы тут беседы о жизни с отребьем ведете?!

Произнести отповедь раздосадованный офицер не успел. Вместо него подал голос позабытый сквайр.

— Так это к вам, Ваше сиятельство, злонамеренное колдовство применили? — Эйомин дернулся, услышав знакомый голос, обернулся и переменился в лице. Губы сквайра растянула злорадная улыбка. — Странно как-то, а мы привыкли, что это вы на нас всякую гадость колдуете.

— На вас?! Быстро ты, я смотрю, на новом месте обжился! — От возмущения Эйомин забыл и про онемение, и про зуд. — Деньги, за предательство полученные, руки не жгут?

Канхар понял, что сейчас начнется долгая свара, и оттащил разошедшегося дворянина вглубь кареты, прямо в руки бойцов.

— Тихо все!!! А ты, любезнейший, отпирай. Для порядка и у вас проверить надо. Если ритуал проведен у Везефов, мы это поймем сразу, больше десяти минут не отнимем. А если у вас, то герцог вряд ли обрадуется, если узнает, что его особняк стал рассадником магической заразы, а ты помешал нам эту заразу устранить. Предки оборони, еще заболеет кто. Хочешь быть ответственным за то, что молодой хозяин хворь подцепит?

Привратник энергично замотал головой и дернулся отпирать ворота, но вмешательство волками драного маркиза продолжало давать плоды.

Из сторожки вынырнул третий собеседник, молодой франтовато одетый рыцарь, и положил руку на плечо охранника, пригвоздив того к месту.

— Одну минуту, любезнейшие. Я начальник телохранителей юного Кайара Карди, и я не могу допустить, чтобы маркиз Эйомин оказался рядом с моим подопечным после всего, что натворил. Вы можете пройти, но только без него.

После этого заявления свара все-таки произошла. Эйомин оставил в руках удерживающих его бойцов расстегнутый камзол и выскочил наружу с намерением вышибить заклинанием ворота и вручную навести справедливость, маги и бойцы высыпали следом, чтобы помешать нарушению порядка, привратник, понявший, что вот сейчас будут метать громы и молнии в самом буквальном смысле выражения, исчез в сторожке, люди Карди напротив подтянулись к решетке, сомкнув локти, и азартно отругивались, а Канхар чуть не сорвал голос, пытаясь всех переорать и навести порядок.

Спустя пятнадцать минут вся толпа радостно ввалилась к Эгайдам, и, бросив карету на подъездной дорожке, повалила следом за сигналом амулета прямо через газон и клумбы. По дороге к следственной группе примкнул недоумевающий сын герцога, десяток изнывающих от любопытства слуг и остальные телохранители младшего Карди, которых Эйомин явно тревожил больше, чем мысль о том, что их юный хозяин вполне возможно провел запретный ритуал.

Кстати, самого Кайара среди толпы любопытствующих не было.

Канхар будто бы невзначай обернулся к рыцарю.

— А сам второй наследник где? Гуляет по городу?

Рыцарь неодобрительно зыркнул через плечо.

— Второй наследник с вами приехал, и, вон, к слугам пристает. А господин Кайар у себя в комнате уроками с самого утра занимается: герцог был настолько любезен, что одолжил нам книги, по которым в свое время учился его сын.

Следователь кивнул, благодаря за информацию, и пока решил не развивать тему. Если понадобится, он еще успеет всех как следует допросить, а сейчас и этого хватит.

Магический зов тем временем заставил людей обогнуть дом и теперь вел на задний двор, и дальше, в глубину сада. За деревьями отчетливо просматривалась верхушка заднего забора и крыша особняка Везефов, намекая на то, что Эйомин в своих прогнозах ошибся.

— Скажите, а калитка или задние ворота тут есть?

— Конечно, — охотно откликнулся наследник Эгайда и подошел ближе, — хотя пользуются ей редко. Позвольте я вам покажу.

На узких тропинках сада толпа сопровождающих замедлила скорость, а в маленькой калитке вообще чуть не застряла. Канхара это бы порадовало, если бы незнакомые с местностью следователи не оказались в самом хвосте. Пришлось ждать.

За забором следователь сверился с амулетом и ткнул рукой налево, вдоль забора, но рявкнуть зевакам, чтобы не совались вперед и не затаптывали возможные улики, не успел. Раздался истошный визг, люди сперва хлынули вперед, вытягивая шеи, а потом отпрянули, расступились, давая дорогу представителям власти и осеняя себя защитными знаками всех богов по очереди.

Следователь, толкнувшись локтями с Эйомином и не желающим отставать рыцарем, протиснулся на небольшой свободный пятачок, и обозрел открывшуюся картину.

Да, круг Вирэри, как маркиз и предполагал.

Только вот был в нем один нюанс, который сводил на нет все домыслы Эйомина относительно злоумышленника: по центру круга лежал окровавленный и бледный до синевы мальчик лет одиннадцати с гербами Карди на одежде и регалиями наследника рода. Опознать его по таким приметам оказалось несложно даже для того, кто лично с Кайаром знаком не был. А реакция телохранителя результат опознания только подтвердила.

Рыцарь громко сглотнул, дернулся вперед, шарахнулся назад, налетев плечом на следователя, и принялся мелко-мелко осенять себя защитой.

— Предки всемилостивые… — положение наследника явно выбило командира телохранителей из колеи, — предки всемилостивые… предки всемилостивые…

Подоспевшие маги решительно задвинули его за спину. Ритуалист бегло осмотрел фронт работ и, сжалившись, обернулся.

— Живой он, сейчас вытащу, только замолчите и не отвлекайте.

Горе-телохранитель истово закивал головой, а Канхар обернулся к хватающему воздух ртом маркизу.

— Обознались вы, Ваше сиятельство. Этот юноша — такая же жертва чужого колдовства, как и вы, а та сила, которую вы почувствовали, когда пытались отследить ритуал, принадлежала не палачу, а «инструменту». Надо будет потом намекнуть ему, чтобы поблагодарил вас за бдительность: благодаря вам и вашей настойчивости его еще удастся спасти.

— Обязательно. Намекните. — Маркиз смотрел стеклянными глазами на распростертое маленькое тело, и не чувствовал ничего. Вообще. И это хорошо, иначе непременно бы себя выдал. Первым душевным порывом и так было спросить: «а где девочка?», хорошо хоть язык удачно к нёбу примерз. Дать выход ярости можно будет и дома, подальше от внимательных глаз, а сейчас только и остается кивать и поддакивать, — да, обязательно намекните.

Оввер наблюдал за происходящим из-за плотного дощатого забора Везефов, чтобы не мозолить пришлым магам глаза. Ему самому доски ничуть не мешали, ни смотреть, ни слушать.

Маги легко извлекли Вэра из круга и тут же принялись обихаживать в четыре руки, отмахиваясь от вьющегося рядом маркиза, настаивающего, чтобы первую помощь оказали ему. Следователь с помощью бойцов собрал и тщательно упаковал вещественные свидетельства колдовства — кинжал, платок и свечи, — снял магический слепок с места преступления, а затем попытался отыскать какие-нибудь следы преступника.

Потом пересчитал носящихся вокруг зрителей и безнадежно махнул рукой. Приведенные Шэндом свидетели затоптали вообще все, что возможно, а сам он очень достоверно психанул и, не слушая уговоров освободившегося ритуалиста, пожелал уничтожить остатки напитанного кровью круга немедленно.

Младшего Эгайда волновала в первую очередь возможность раскрытия подмены, вон, и Эйомин уже оправился, так и смотрит чего бы следователю под руку умного посоветовать, но перепуганные слуги решение молодого хозяина всячески одобрили и чуть не смели вставшую на пути следственную группу. Канхар тоже психанул, прогнал всех посторонних, включая оживившегося Эйомина, и без особого успеха крутился на месте преступления еще полчаса, пока не явился разъяренный старший Эгайд и не подтвердил непререкаемым тоном пожелание сына немедленно уничтожить «эту дрянь».

Судя по тому, что следователь сообщил герцогу, и тому, что говорили «серые» между собой, теперь главное подозрение падало на политических и деловых противников Эйомина, а также на его наследников по мужской линии. То, что что-то не сходится, офицер Канхар чувствовал, но списывал это на недостаток информации, и собирался устроить маркизу подробный допрос с выяснением, кому и когда тот успел перейти дорогу.

Как подозревал Оввер, список получится длинный, и проверять его будут долго. Призрака это полностью устраивало.

Чувствовать себя победителем не давало одно единственное «но»: подслушанный шепоток глазеющих из-за ажурного забора Эгайдов служанок.

Носатая девица с толстыми косами склонилась к уху маленькой старушки в коричневом переднике, и озабоченно сообщила:

— Знаете, рэйи Чишти, эти вот господа могут думать, что хотят, а как по мне, так дыма без огня не бывает. Карди славятся умением смертельные ритуалы проворачивать. У нас остановился Карди, и вот, пожалуйте, смертельный ритуал.

— Предки с тобой, балаболка, — замахала на девицу старушка, вынудив ту отодвинуться подальше и потереть ушибленный кончик носа, — ребенка не обвинять, а обихаживать надо, он ить сам чуть не помер, бедолага! Вон, два мага в доме откачивают разом, какой из него злодей?

— Потомственный, — непримиримо поджала губы девица. — Не помер ведь. И неизвестно, собирался ли — кто этих потомственных колдунов знает, какие у них там семейные секреты. — И снова многозначительно повторила, — дыма без огня не бывает, попомните мое слово!

Перепалка зашла на второй круг, а Оввер скрипнул зубами. Конечно, ни следователь, ни барон Эстрери в такую чушь не поверят, они, в отличие от безграмотной девицы, в магии разбираются. Проблема в том, что таких знатоков среди столичной знати немного, а сколько высокородных дилетантов рассудит так же, как носатая служанка, сказать невозможно.

Было похоже, что отчасти диверсия маркиза все же удалась.