"НЕЙРОС". Часть вторая "Крайм"

Глава 7. Мир принадлежит терпеливым

Корпа наша сегодня не в духе, но с нападением на любимого према это никак не связано. Моего отсутствия никто не заметил, моим рассказом никто не впечатлился. То ли всем на меня плевать, то ли считают, что их прем — бессмертный. Подумаешь, пяток клановых на мотах! Сами виноваты.

С утра связался с Костлявой. Премша опознала мот на фото, сказав, что он в цветах клана Северной промки. По голосу мне показалось, что она напряглась. Пойдёт ли на разборки с другим кланом?

— Почему все ходят как в воду опущенные? — спросил я Шоню.

— Что я тебе, за всех отвечу? — отмахнулась она. — Лично меня вчера чуть не изнасиловали.

— Никакой опасности не было. Ты была на связи, мы были рядом, Лирка отмудохала вершка так, что он надолго забудет, зачем ему яйца.

— Я знаю. Но всё равно, мы работаем, мы рискуем, в любой момент может что-нибудь случиться…

— И? К чему ты ведёшь, Шонь?

— Ни к чему. Забудь.

— Это жизнь, рыжая. В ней всегда может что-то случиться. Она, собственно, из этого и состоит. Можно выбрать аренду, тогда что бы ни случилось, это будут не твои проблемы. Но если решила жить, то…

— Отвали, прем, со своими проповедями, — неожиданно резко ответила Шоня. — Достал. Сама знаю, ты во всём прав, ты самый умный, я дура, как всегда. Просто отстань, ладно?

***

Колбочка валяется у себя в комнате, смотрит в потолок.

— Дженадин, можно?

— Заходи.

— Обижаешься?

— Немного. Не могу выбросить её из головы. Нельзя так, это неправильно.

— Это ведь её выбор. Она так решила. Она отработала уже сколько аренд?

— Кроме первой? Две по пять, это третья. Не арендовалась, пока мне шесть не исполнилось. Я долго с мамой жила, мало кому так повезло.

— А отец?

— Не знаю, не спрашивала. Кто-то.

— И каждый раз она возвращалась в эту будку?

— Да. Всегда.

— Дженадин, её никто не заставлял это делать.

— Я знаю, — она легла на бок, отвернувшись от меня.

Я сел на кровать рядом, положил руку на плечо. Она дёрнулась, сбрасывая её.

— У неё короткая аренда, осталось всего полгода.

— Я знаю, отстань.

— Дженадин, даже если мы её сопрём и перезагрузим… Я понятия не имею, как, но, допустим, найдём способ… Это ничего не решит.

— Ты говорил. Она просто лишится арендной выплаты и не скажет нам за это спасибо. Я всё помню. Я не такая дура, как ты думаешь.

— Дженадин, я не…

— Отвали.

— Я хочу помочь. Что я могу для тебя сделать?

— Перестань делать вид, что тебе не плевать. Тебе надо только, чтобы я водила поганых вершков по поганой Средке, а они трахали мою маму!

— Джен…

— Уйди, не хочу с тобой говорить.

***

— Вот сразу иди в жопу, — Лирания со мной не церемонится.

— Онь, пойди поиграй с Нагмой, она тебя ждёт, — говорю я девочке.

— А ты Лирку бить будешь, да? — искренне интересуется дитя. — Она меня отлупила сегодня! Ни за что!

— Не ври! — укоряет Лирания. — Подумаешь, подзатыльник!

— Не буду я её бить.

— Просто поругаешь? Ты добрый. А она злюка, — сообщает девчонка.

— Уйду от тебя к Доку! — ехидно обещает она Лирании. — Будет у него две сестры, а у тебя ни одной!

— То-то ему счастья привалит! Противная вредная заноза.

— Ничего не противная! Сама ты противная!

— Онь, иди, Нагма заждалась, — мягко выпроваживаю я девочку. — А нам поговорить надо.

— Дай ей подзатыльник! — советует Онька, показывает сестре язык и торжествующе удаляется.

— Жопа мелкая, — резюмирует Лирания. — Ну, чего тебе надо, прем? Извиняться не буду, мне не стыдно. Жалко только, что мало тому козлу напинала.

— А ты ещё ходишь драться?

— Серьёзно? Тебе вдруг стало интересно? Ну, раз спросил… Да, хожу. Задружилась с той девушкой, ну, помнишь, которая меня тогда уделала?

— Но…

— Уделала-уделала, это же ты её вырубил, уж не знаю, как. Она мне рассказала. Мы теперь вместе тренируемся и парой дерёмся, обычно против мужиков. Мы отличная команда, вдвоём кого хочешь ушатаем. А с чего ты вдруг заинтересовался?

— Пытаюсь понять, что происходит в корпе.

— Надо же! — всплеснула руками Лирания. — Прем вдруг озаботился корпой! С чего бы это?

— Хватит, — оборвал я её. — Ты можешь как угодно ко мне относиться, но я не понимаю, что происходит. Никто не любит начальство, это нормально. Но сегодня на меня даже Шонька вызверилась! Вы с ума все посходили? Ну, устроите мне обструкцию… Дальше-то что? У вас есть на примете прем получше? Или вернётесь обратно в ту жопу, из которой я вас вытащил?

— Тихо, тихо, разорался тут! — примирительно подняла руки Лирания. — Слушай, я последний человек, который может тебя просветить. Я не низовая, я вообще не из этого мира, я думаю не так, как они. Кроме того, меня тут никто не любит и ничего не рассказывает, так что я не сильно в курсе, кто чем дышит.

— Лирка, ты что, не понимаешь? Мы ввязались в серьёзные дела, меня чуть не грохнули ночью. И что бы ты делала, если бы всё же грохнули?

— Да блин, поняла я, поняла. Ты, конечно, достал всех жизни учить, но без тебя всё развалится, факт. Что тебе сказать? Я думаю, ты слишком много на них взвалил.

— Ты серьёзно сейчас? Да меня Костлявая застебала, что я своей корпе жопки подтираю и с ложечки кормлю!

— Костлявая из кланов, не имела дел с низовыми. Я с ними год прожила, это специфическая публика. Их с рождения готовили к одному: дотерпеть до семнадцати, а потом жизнь, как фейерверк, коротко, но весело. У них не было никаких проблем никогда! У них не должно быть никаких проблем! Потому что аренда всё списывает. Никакой ответственности — до семнадцати они дети, потом в аренде. Они обожают ныть: «Ах, у нас украли жизнь, ох, у нас нет будущего, ой, мы умрём молодыми!» Но ведь никто и пальцем не шевельнул, чтобы что-то с этим сделать! Сидели и подсчитывали, как бы так арендоваться, чтобы побольше потом просрать на Средке. Вон, Шоня твоя драгоценная башку всем прогрызла своим «от аренды хоть в петлю», но не то что в петлю — даже в школу не пошла! Скажи, не так?

— Так, — не стал спорить я.

— Когда ты нарисовался: «Не ходите в аренду, я знаю как!» — много за тобой пошло народу? Шонька, потому что рыжая хитрожопка, решила на твоей шее в башни въехать. Лендик, потому что пошла Шонька. Зоник, потому что восторженный дурачок. Ну и Колбочка, которая вообще-то никуда не собиралась, но ты её с того света вытащил, а она хоть и дура, но дура честная.

— И ты.

— Я не местная, это другое. Но ты пойми — они всю жизнь ничего не делали и не собирались. Для них твои призывы звучали: «Народ, я вам сделаю так, что вы вместо аренды будете веселиться на Средке». Что им для этого придётся работать, ты их предупредить забыл.

— Блин, но…

— Да-да, ничего не достаётся даром, — перебила меня Лирания. — За всё надо платить. За свободу особенно дорого. Ты это знаешь, я это знаю. Для нас это аксиома, но им-то это даже объяснить невозможно! Они в принципе не понимают, почему должны что-то делать. Они всегда всё получали просто так! Мало, скудно, скучно? Надо просто дождаться семнадцати, и — фырр! Очередной фейерверк взлетел. Для них корпа не значит «мы все работаем, чтобы жить хорошо». Для них это «прем делает нам хорошо, а мы за это соглашаемся, так и быть, не идти в аренду». С их точки зрения ты их обманул, не исполняешь свои обязанности, они жестоко тобой разочарованы. Лендик ходит и нудит, что всё зря, что ты втравил их в историю ради денег, что ты наберёшь токов и свалишь, а их после этого даже в мусорщики не арендуют.

— Вот мудила… — возмутился я. — Да я наоборот всех содержал за свой счёт!

— Я в курсе. Но для них это было нормально, их всю жизнь содержали и обещали, что так будет всегда. Аренда всё спишет. Они этого даже не заметили! Кроме Кери, он всё-таки интик, не ждёт от жизни халявы. Так что он единственный на тебя не гонит.

— А ты?

— И я. Я, если меня выбесить, честно в морду дам, а не в спину жёваным говном плюну.

— Ну-ну.

— Даже не пробуй! — предупредила Лирания. — Я здорово драться натаскалась с Тохой.

— С кем?

— Ну, та девушка, из бойцовского клуба. Её Тохия зовут, или просто Тоха.

— Чёрт, озадачила, — признал я. — Не смотрел на это с такой точки зрения.

— Пора повзрослеть, Док!

***

— Так, народ, — сказал я, собрав всех в холле. — Предлагаю сегодня сделать выходной. Вчера выдался тяжёлый денёк, всем надо передохнуть. Свяжусь с Сегонием, объявлю на вечер паузу, перетопчутся верхние денёк без Средки.

— Нормальная тема, прем, — поддержала Шоня. — Чего-то мы упёрлись рогами, не надо так. Нервы не железные.

— Лично я в норме, — буркнула Колбочка. — Не развалилась бы съездить.

— А вот я охотно передохну, — не согласилась с ней Лирания. — Надо делать перерывы.

— Я так не сильно и напрягался, — ржёт Зоник. — Болтаюсь на Средке, да ещё и за чужой счёт. Лично мне — офигенно!

— Мне и тут есть чем заняться, — отмахнулся Кери.

— Ты будешь весь день со мной, уи-и-и! — запрыгала Нагма. — Мы так давно не болтали!

— А тут есть чем вштыриться? — забеспокоилась Лоля.

— Для тебя найдётся, — успокоил я.

— А, ну ладно тогда, — девушка тут же потеряла интерес к разговору, уставившись в окно.

— Нет, ну так нельзя! — запротестовал Лендик. — Мы же там… Ну… Это… Люди же ждут!

— Подождут денёк, — ответил я. — Была договорённость «по возможности».

— Но у нас же есть возможность! — горячо спорит парень. — Это… Безответственно, вот!

— У нас форсмажор, — отмахиваюсь я. — Девочки устали.

— А как же… Не, ну так неправильно… — бормочет Лендик.

Остальные смотрят на него с недоумением.

— Один против, остальные за? — уточняю я.

— Я воздержалась, — уточняет Колбочка.

— А мне пофиг, — заявил Зоник.

— И два воздержавшихся. Решение принято. Сегодня — выходной!

— А давайте устроим себе праздник! — предложила Шоня. — Просто повеселимся вместе. Выпьем, пожрём вкусного, поболтаем!

— Веселиться надо на Средке, — смеётся Зоник.

— Знаю я твоё веселье, — бурчит Дженадин.

— Не, народ, — настаивает Шоня, — на Средке каждый сам по себе оттягивается. А тут можем вместе посидеть. Мы же корпа, блин! Хорошая же идея, что вы как неродные?

В конце концов, энтузиазм Шони всё превозмог. Если рыжая чего-то хочет, все рано или поздно сдаются. Натащили лакомств, у кого что нашлось, отыскали несколько бутылок легкоалкогольной смеси, которую тут пьют вместо вина и пива, расселись по диванам в общей гостиной, запустили на видеостене то, что тут считается музыкой — ритмические странные звуки, похожие на бульканье, бряканье и чпоньканье. Сначала все сидели, не зная, чем себя занять, — на низах нет традиций общего досуга, все одиночки, даже если в компании. Однако, выпив по паре стаканчиков, оживились, начали болтать, смеяться, пересказывать смешные случаи с клиентами, обсуждать Средку, хвастаться успехами, демонстрировать шмотки с подсветкой и прочие приобретения, о которых раньше могли только мечтать. Может, Лирания преувеличивает? Сейчас они не выглядят недовольными.

— Прем, скажи, как долго мы будем этим заниматься? — спросила внезапно Шоня.

— Пока ребятки с верхов готовы за это платить.

— А если они всё время будут готовы?

— Да, ведь всё время приходят новые, — поддержала Дженадин. — Даже если эти вырастут, подрастут другие… Это ж годами можно их водить.

— Или десятилетиями! — смеётся Зоник.

— А в чём проблема, Шонь? — интересуюсь я. — Мы неплохо с этого имеем. Ты как казначей знаешь это лучше всех.

— Понимаешь, прем, токи — это классно, но, блин… Их классно тратить, а не зарабатывать!

— Чтобы что-то тратить, надо что-то получать, — пожал я плечами. — Так устроен мир.

— Я ж не дура, — обиделась Шоня. — Всё понимаю. Но это как-то… Ну, не так, как мне виделось.

— Не сплошной праздник?

— Ну… типа, да. Наоборот, я вот тут посчитала, чисто для себя — за неделю я отработала тридцать пять часов. А оттягивалась на Средке всего раз, да и то… Если завтра на работу, то особо не накидаешься. Зато в этих чёртовых борделях уже, кажется, каждую арендную давалку знаю в лицо и по размеру сисек! А уж объяснять, что я не они как запарилась! И клиентов уже видеть не могу — мудак на мудаке…

— Вот факт, да, — покивала головой Дженадин. — Почему они все уроды такие? Сначала жмутся, конечно, стесняются, но потом обязательно говно прёт.

— Вершки, что ты хочешь, — отвечает ей Зоник.

— Мы их видим не с лучшей стороны, — поясняю я. — Никто не хвастается тем, что ходит в бордель. Особенно — красивой девушке, Шонь. Это как заявление «Я лузер, я покупаю секс». Из-за этого им неловко, и они хамят. Чтобы показать, что не лузеры.

— Мне от этого должно стать легче? — мрачно спрашивает Шоня.

— Не знаю. Нет, наверное. Хочешь, передвину тебя на бои или на игры? Раз уж бордели тебе осточертели? Вообще, подумайте, может, нам ротацию устроить? Меняться профилями работы. Будет не так скучно…

— Да нет, прем, — отмахивается рыжая, — думаю, везде один хрен. Не в этом же дело.

— А в чём, Шонь?

— Почему работы больше, чем веселья? Настолько больше? Это, блин, фигня ж какая-то!

Все одобрительно закивали, только Кери смотрит на них удивлённо, а Лирания на меня — торжествующе.

Я в растерянности. Как объяснить им, что мир устроен именно так и никогда не был другим? Они не читали книгу про «кормиться от трудов своих, есть хлеб в поте лица своего, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят». Они не были изгнаны из врат Эдемских. Им просто стало скучно, и они ушли.

— Шоня, — сказал я печально, — если бы ты арендовалась, то веселилась бы год на десять лет работы. Сейчас у тебя условия лучше.

— Если бы я арендовалась, то веселье составляло бы сто процентов моей жизни, — встряла Колбочка, ― а не… Сколько ты там насчитала, Шонь?

— Два к тридцати пяти. В процентах это…

— Четырнадцать примерно, — сказал Кери.

— В общем, какая-то фигня со всем этим, прем, — вздохнула Шоня.

— Так уж устроен мир, — ответил я.

— Говённо он устроен!

На этой радостной ноте наши посиделки и закончились. Хреновый вышел тим-билдинг. Все расползлись по комнатам с рожами кислыми и недовольными, и взгляды, которые они кидали на меня на прощание, далеки от восхищённых моей руководительской мудростью. Может, права Костлявая — надо сразу в морду?

***

— Братик, ты всё равно самый лучший! — утешает меня Нагма. — А они дураки дурацкие. Всё у них есть, а они недовольны. Их бы в кыштак на годик, коз подоить…

— Я не знаю, как им это объяснить, — жалуюсь я. — Просто не нахожу слов.

— Ерунда, ты отлично объясняешь. Я же всё поняла? Просто они тупят.

— Им никто не говорил, как устроена жизнь. У тебя была мама, которая научила тебя всему, а у них никого не было. Чтобы они меня поняли, им надо столько всего объяснить, что у меня язык сотрётся.

— Тогда просто скажи, чтобы делали, как ты велел. Ты же главный!

— Это работает до какого-то предела, колбаса. Потом они просто откажутся подчиняться. И этот предел уже близок.

— Тогда заставь их!

— Как? Не могу же я побить, например, Шоню?

— Ну как так? — вздыхает Нагма. — Ведь это им же самим нужно!

— Они не знают, что им нужно, солнышко. Чтобы понимать, что тебе нужно, надо знать, что вообще есть. Из чего можно выбирать. А они не знают совсем ничего. Ты, прожив десять лет в кыштаке, моментально адаптировалась в чужом мире. Они, прожив по пятнадцать-шестнадцать, не могут адаптироваться в своём. Их просто никто не готовил к жизни. Они не собирались жить.

— А ты их заставил, — кивнула понимающе Нагма. — И они на тебя обижаются.

— Да, ватрушка, именно так. Ты умница и всё правильно понимаешь.

Нагма — чудесный ребёнок. Мы проболтали с ней до вечера, обсудили кучу всего, и нам не было друг с другом скучно. Я успокоился и решил, что чёрт с ними со всеми. Перед своей совестью и Мирозданием я отвечаю за Нагму, и только за неё. Остальное — как получится и если получится. Решит моя корпа прислать чёрную метку с надписью «Низложен» — так тому и быть. Я уже не совсем новичок в этом мире, не пропаду. Мне ещё Дмитрия вытаскивать.

Права Костлявая, эти ребята — просто балласт неблагодарный. И всё равно, отчего-то очень грустно. Дурацкий возраст.

***

Когда Нагма поужинала, помылась, почистила зубы, натянула «фубольку» и улеглась в свою кровать, а я пристроился рядом, чтобы она спокойно уснула, неожиданно сработал коммуникатор.

«Немедленно валите оттуда! — написала Костлявая. — Вас кто-то сдал. Боевая группа северных выезжает».

«А вы что?» — напечатал я в ответ.

«Против клана не впишемся. Свои не поймут. Бегите, у вас минут пятнадцать, не больше».

— Нагма, вставай!

— Что случилось, братик? — недовольно сморщила нос уже начавшая задрёмывать девочка.

— Быстро одевайся, кидай вещи в сумку, мы уходим.

— Но…

— Все вопросы потом.

Нагма умничка — тут же вскочила и помчалась одеваться.

— Еды какой-нибудь возьми! — крикнул я ей, выскакивая в коридор.

— Шуздры, па-а-адъём! — заорал я своим лучшим казарменным голосом. — Тревога!

— Что такое? — первым высунулся в дверь неугомонный Зоник.

— Одевайтесь, хватайте вещи, сколько влезет в сумку, и все ко мне!

Шоню и Колбочку пришлось будить, Лолю буквально одевать и выталкивать, но вскоре все собрались. Если верить Костлявой, у нас ещё минут восемь, но клановые могли и поторопиться.

— Быстро все бегом за мной!

— Какого чёрта! — возмутился Лендик. — Раскомандовался! Я никуда не пойду!

— Сюда едет вражеский клан. Это те, кто чуть не угробил меня на дороге. И они очень злы, потому что я минимум одного подстрелил.

— Они на тебя злы! Им ты нужен! Вот сам и беги куда хочешь! — упёрся парень. — А я спать пойду!

— Хотите в клановые рабы? И это в лучшем случае! Им свидетели не нужны…

— Веди уже! — Лирания прижимает к себе хнычущую спросонья Оньку.

— Я никуда с ним не пойду! — упорствует Лендик. — Достал уже!

Спорить некогда, и я просто даю ему в морду, получив при этом удовольствие, от которого мне сразу стало стыдно. Вот такая я противоречивая личность. Костлявая бы за меня порадовалась. А я за себя нет. Зато он сразу перестал спорить и побежал со всеми, размазывая по физиономии кровь из носа.

Запасной выход мы разведали с Кери, больше никто не в курсе. Не хотел пугать наших нежных птенчиков тем, что он однажды может понадобиться. Но он понадобился, и хорошо, что он есть.

Три этажа вниз — и техническая галерея, которая проходит под эстакадой. С неё можно перебраться на крышу здания пониже, мы даже заготовили трап, чтобы не прыгать. Если его утащить за собой, то никак не понять, куда мы делись, даже если найти галерею и суметь открыть, что без волшебной отмычки Кери не так-то просто.

Одного мы не учли — что выбираться придётся ночью и в тумане.

Уровень тумана — чуть ниже наших окон, поэтому он нас обычно не беспокоит. Но когда мы добрались до лаза из галереи, то крышу, на которую нам надо, уже не разглядеть. При этом от фонаря толку мало — луч в тумане тонет. Трап мы с Кери ставим наощупь, и пока он на той стороне не зацепился, чуть не уронили вниз. На «прыжок доверия» — в туман, под наше честное слово, что так можно допрыгнуть до невидимой крыши, уговорить удалось бы разве что абсолютно верящую в меня Нагму. Даже по трапу Лендика пришлось буквально гнать пинками, а остальным эти пинки твёрдо пообещать.

Трап вытащить на эту сторону не получается, он за что-то цепляется на той, и я решительно обрушиваю настил вниз. Возвращаться не будем.

Заброшенная лифтовая будка, лестница вниз, переход в соседний дом, лестница вверх, окно, с которого мы спрыгиваем на эстакаду, снова оказавшись над туманом. Отсюда видны огни многочисленных мотов и машин на нашей развязке. Буквально чудом успели.

— Без паники, народ, — объявляю я мрачно, — всё плохо, но не совсем. Пойдёмте, тут недалеко.

***

— Какая срань! — с чувством сказала Лирания.

— Неужели нельзя было найти что-нибудь не такое… Заброшенное? — интересуется Шоня.

— Что б вы понимали! — обижается Кери. — Это бывший центр управления! Здесь знаете, какая техника стоит!

Он щёлкнул переключателем на стене, зажглись лампы. В их свете помещение стало выглядеть ещё более пыльным и замусоренным, зато на стенах один за другим оживают экраны.

— И нафига это всё? — спросил любопытный Зоник, разглядывая пыльные пульты с переключателями и встроенными клавиатурами.

— Я ещё не со всем разобрался, — признался Кери. — Оборудование времён Чёрного Тумана, когда глобальная сеть только строилась. Отсюда можно контролировать практически всё уличное оборудование: фонари, дорожные всякие штуки, типа светофоров, подключение домов и так далее. Вручную, не через сеть. Смотрите, вот наш… Ну, бывший наш дом.

Техника с развязки уже разъезжается. Зря прокатились клановые. Но я бы оставил кого-нибудь приглядывать за местом, и не думаю, что они дурнее меня.

— И нафига нам всё это счастье? — скептически спрашивает Шоня. — Нет, теперь я понимаю, куда ты постоянно таскался, интик придурочный, но что мы тут делать будем? Тут даже кроватей нет…

— Всем заткнуться, — велел я. — Место это нашёл Кери, разбираясь с инфраструктурой…

— Искал, что бы спереть? — фыркнула Колбочка.

— Не без того, — не стал спорить я. — Но информация иной раз ценнее вещей. Главное преимущество этой точки в том, что про неё никто не знает, в том числе, Костлявая. А теперь я попрошу всех отдать мне коммуникаторы. Быстро, прямо сейчас выкладываем их на этот стол.

— Зачем, прем? — удивилась Шоня.

— Я объясню, но сейчас просто сделайте это.

— Как скажешь, — рыжая пожала плечами и выложила из кармана прямоугольную пластину. Остальные, переглянувшись, последовали её примеру.

— А я не отдам! — заявил Лендик. — Не хочу! Не имеешь права! Это моё!

— Лендик, не нарывайся, — предупредил я.

— Зачем вы его слушаете? — повернулся парень к остальным. — От него все наши неприятности! Это его ищут кланы, это из-за него на нас наехали люди Копня, из-за него убили отца Кери, из-за него мы сидим в какой-то пыльной дыре, на нас все охотятся! Опомнитесь, на кой черт вам это всё? Впахивать на него? Не хотели просрать жизнь в аренде? Так мы просираем её в работе! Лично я лучше арендовался бы!

— К чему ты ведёшь, Лендик? — спросил озадаченный Зоник.

— Надо сдать его клановым и вернуться в низы! Прямо сейчас! Пусть забирают, так ему и надо! К чёрту Средку, не такой ценой! Надо возвращаться, аренда всё спишет!

— Лендик, дай сюда коммуникатор, — повторил я спокойно.

— А вот и нет! Я уже послал координаты! Клановые сейчас будут здесь! — он торжествующе потряс коммуникатором в воздухе, потом посмотрел на экран и нахмурился.

— Что, не отсылаются? — участливо спросил я. — И не отошлются. При включённом оборудовании мобильная связь вокруг башни не работает. Дай сюда…

Я без труда выкрутил аппарат из его ослабевших рук, поскроллил сообщения.

— Хотите посмотреть? — спросил я остальных. — Он тут много чего пишет. И про то, что у нас есть незарегистрированные дети до четырнадцати. И про то, какими маршрутами мы ездим на Средку. И треки прилагаются. И про то, с какими точками работаем там, и как можно перехватить нашу клиентуру, если нас убрать… Продуманный ты, оказывается, парень, Лендик. Отлично всё распланировал. О, так ты на мой мот маячок цеплял? Вот как меня клановые тогда нашли… Ах, какая досада, — из гаража он не пробивает, пришлось тебе вручную координаты отправлять…

— Во ты жопа! — удивился Зоник. — Нафига? Свалил бы с корпы, если тебе так не нравится! Никто ж тебя силком не держит!

— Мне обещали… Неважно что.

— Нет уж, ты поделись, дро, почём ты нас продал? — сказала Лирания таким задушевным тоном, что Лендик побледнел и попятился. — За какие-такие плюшки нас поимели бы клановые? За что девчонки пошли бы в их бордели, а ребята — в рабы?

— Они бы вас отпустили! Они обещали! Ну, кроме детей, они бы остались в клане.

— Ты сам-то себе веришь? — презрительно спросила Шоня.

— Так на что ты нас поменял? — снова спросила Лирания. — Лучше сразу скажи, потому что я намерена добиться ответа. Почём нынче идёт на рынке корпа «Шуздры»?

— Мне обещали, что я буду пилотом леталки!

На пару секунд воцарилась удивлённая тишина, а потом ребята дружно заржали. Только Лоля растерянно крутит башкой, не понимая, что происходит.

— Лендик, ты совсем дебил? — покатывается Зоник. — Какие леталки в клане?

— Летал бы ты там от пинков в твою тупую жопу! — презрительно сказала Колбочка.

— Лендик, я всегда знала, что ты туповатый, — обидно усмехнулась Шоня. — Туповатый и доставучий. Но это даже для тебя чересчур. Клановые тебя поимели за ничего.

— Причём тут клановые? — крикнул Лендик, вытирая текущие по щекам слёзы обиды. — Сами вы тупые!

— А ну, стоп, — прекратил я чаячий базар, — это уже интересно. Так ты не клану нас сдал? А кому?

— Я не знаю точно… — признался он. — Ко мне в игровом клубе подошла женщина. Такая взрослая, ухоженная, одета как самый верх верхов, шикарная вообще, отпад. Сказала, что это её клуб, что она следит за теми, кто любит симуляторы полёта, а я лучший из всех. Это правда, у меня самый высокий рейтинг! Я уже не хуже киберов справляюсь… Почти всегда.

— Продолжай, — сказал я замолчавшему парню.

— Она сказала, что им нужен живой пилот. Киберы, мол, в нестандартных ситуациях не справляются. А у меня отличные перспективы, но требуется полная лояльность. Я должен доказать, что на всё готов, а она расскажет, как.

— И откуда в этой схеме взялся клан Северной промки? — спросила Лирания.

— Эта женщина сказала, что они будут исполнителями, но не должны знать, что я от неё. Сказала, как их найти, к кому обратиться, подсказала, что пообещать. Заверила, что клан Синей улицы не сможет вступиться, потому что кланы не дерутся из-за городских. А Костлявой, мол, многие завидуют из-за того, что она нашла завязки на Средке, токи гребёт лопатой, а с другими кланами делиться не хочет. Северные будут счастливы выкинуть её из бизнеса. Так что заказ на тебя, прем, взяли с большой радостью. А уж когда ты их пострелял — один потом умер, двое сильно ранены, мот потерян, — это стало кровным делом.

— Тебе один чёрт не жить, — добавил он злорадно.

— Многие так думали, — сказал я спокойно. — Но я всё ещё тут, а они — нет. Как ты связываешься с этой женщиной?

— Никак, — ответил он. — Иногда кто-то от неё подходит на Средке, всегда в маске. Саму её я больше ни разу не видел.

— Вот ты мудак! — возмутилась Шоня.

— Идите к чёрту, — ответил Лендик. — Прем сам виноват! Если бы он не объявил свой идиотский выходной, его бы просто взяли по пути на Средку, и ничего этого не случилось бы. Вы бы вернулись к нормальной жизни, а я стал бы пилотом. А теперь он снова всё разрушил.

— Ненавижу тебя! — повернулся он ко мне. — Ты всё вокруг себя разрушаешь, проклятый внешник!

— Так, стоп опять! — озадачился я. — А с чего ты взял, что я внешник?

— Женщина сказала. Она много про тебя знает и обязательно до тебя доберётся.

— С удовольствием пообщаюсь с такой интересной дамой, — согласился я. — Заранее заинтригован.

Лендик посмотрел на меня с ненавистью, но ничего больше не сказал.