Путь к сердцу

Глава 7

Натаниэль как преданный рыцарь, узнав, что мне стало нехорошо (беспроигрышная версия), доставил до самой гостиницы и даже провёл до двери. Думаю, он бы и вошёл, если бы я позволила.

Закрывая за ним дверь, решила, что пора с этим заканчивать, слишком далеко зашло его увлечение.

Первым делом, не раздеваясь, разожгла камин. И только после того, как дрова, весело потрескивая, хорошо разгорелись, скинув пальто, устало опустилась в кресло. Меня не покидало ощущение, что вечер ещё не окончен. Оно не давало покоя, заставляя сидеть в ожидании. Предчувствие с каждой минутой становилось всё нестерпимее. И когда послышался тихий стук в дверь, даже с некоторым облегчением пошла открывать.

На пороге стоял герцог. Сейчас он был серьёзен и собран как никогда.

— Разрешишь пройти? — спросил он, и в воздухе почти осязаемо повисло напряжение.

Я молча отступила в сторону, давая мужчине возможность проникнуть в помещение.

— Нам нужно поговорить, — заявил Давей твёрдо, как только закрыла за ним дверь.

Меня охватило непонятное волнение. Хоть и предполагала, что этот разговор состоится, но оказалась к нему совершенно не готова. Что он мне сейчас скажет? Пригрозит отправить в тюрьму? Или милостиво предложит вернуть награбленное в обмен на свободу?

Его Сиятельство прошёл к камину, присел в кресло, окинул комнату любопытным взглядом и сосредоточился на мне.

Почувствовала себя от этого крайне неловко. И чтобы как-то отвлечься, присела за туалетный столик, зажгла свечи и приготовила всё для снятия грима. Он всё это время молчал, лишь только когда я утихомирилась и начала смывать грим, заговорил.

— Мари, — тяжело вздохнул, как будто собираясь с разбега прыгнуть в воду. — Вся моя свадьба была чистейшим фарсом.

А у меня от этих слов такая горечь затопила душу, что захотелось разреветься, да так, чтобы взахлёб, чтобы выплакать всю боль, что меня разъедает. Но в его присутствии я лишь горько усмехнулась, сдерживая готовые вырваться наружу рыдания.

— Фарс?! — переспросила каким-то чужим, загробным голосом и, оторвавшись от процесса, не оборачиваясь, посмотрела на него в отражение зеркала.

— Да! — ответил просто и продолжил решительно. — выслушай меня, пожалуйста, не перебивая.

Я лишь окинула герцога презрительным взглядом, но он, печально улыбнувшись, продолжил.

Его Сиятельство рассказал, как утром на следующий день после свадьбы проснулся, ожидая увидеть меня рядом. И как пришёл в ярость, поняв, что всё не так. Что его опоили, вернее, поили приворотным зельем всё то время, и это не что иное, как заговор против него и короля. И что его жена, вовсе не жена ему.

Он говорил и говорил. А мне с каждой минутой становилось всё хуже.

Неужели он такого низкого мнения о моих умственных способностях? Приворотное зелье? Глупость несусветная! И кому он это всё рассказывает? Целительнице во втором поколении! Да я в травах разбираюсь лучше любого из королевских лекарей!

Сердце как будто тисками сжали, теми, что удерживают железо, пока оно плавится в печи. Только моё сердечко не плавилось, оно твердело с каждым словом Его Сиятельства.

Что за новую игру он затеял? Неужели прежнего ему показалось мало? Не смог меня растоптать полностью, я выжила, ещё и трепыхаюсь. И этим не даю ему спокойной жизни. Добить хочет окончательно? Вот и решил вновь в любовь поиграть? Или это лишь способ выведать у меня все воровские секреты?

Его слова словно проваливались в бездонную яму моей боли, и опускались на дно разочарованием.

Я вытирала губы, а он рассказывал, как скучал по мне. Смывала краску с глаз, незаметно убирая непрошенные слёзы, а он повествовал, как долго меня искал, как меня ему не хватало. За всё время монолога я ни разу не взглянула на него, посмотрела, лишь когда закончил. Скорей всего, он и за голову держался, и взгляд несчастный делал, и вздыхал тяжко, Его Сиятельство талантливый актёр, не сомневаюсь в его способностях растапливать женские сердца. Стиснула зубы, чтобы не рассмеяться от накатившей злости. Утону в горечи и обиде, если он не замолкнет, наконец.

И герцог, как будто почувствовав моё состояние, затих, лишь продолжал напряжённо вглядываться в моё отражение в зеркале.

— Вы всё сказали? — спросила я ровно, и сама удивилась звуку своего голоса. Таким он был ледяным и колючим.

Его Сиятельство молчал, взволнованно пытаясь что-то прочесть на моём лице. Только сегодня ему этот трюк не удастся, на нём не проступит ни единой эмоции.

— Думаю, Вам пора! — продолжила твёрдо, и поднялась со стула, смело повернувшись к нему лицом и дерзко задрав подбородок.

Внутри, как будто душу вынули, и осталась одна пустота. Ни мыслей, ни эмоций, ничего не чувствовала, ни о чем не думала. И эту пустоту начала заполнять тьма и я её впускала с благодарностью. Больше не хочу этой боли.

— Ты мне не веришь, — устало осознал он действительность и с невероятной тоской во взгляде шагнул навстречу.

Я попятилась, на долю секунды показалось, что совершаю ошибку. Но в следующее мгновение вспомнила тот летний вечер, балкон, дурманящий запах роз и его злые слова.

— Поздно уже, — проигнорировав слова герцога, снова намекнула, что ему лучше уйти, и отвернулась, гордо глядя в пустоту.

— Даже не надейся! — неожиданно заявил он так нагло, что я невольно с удивлением подняла голову.

Его Сиятельство подошёл совсем близко так, что вновь пришлось отступить, и вальяжно облокотился о столик.

— Так легко ты от меня не отделаешься! — добавил самоуверенно-нагло, вновь став самим собой.

— Что? — переспросила, не веря до конца в услышанное. Мои брови мгновенно взлетели вверх, изумлению не было предела. Это же сколько наглости надо иметь, чтобы так заявить!

Только это было лишь начало, дальнейшие его слова повергли меня в настоящий шок.

— Мари, ты ведь недаром вернулась. Ты всё ещё меня любишь. Иначе не устроила бы этот маскарад, иначе не стремилась быть как можно ближе ко мне. Иначе ушла бы навсегда.

Он замолчал, ожидая моей реакции, а у меня внутри, как будто шторм начался. Понадобились все силы, чтобы не закричать, не выплеснуть на него свой гнев, боль и обиду. До боли сжала кулаки.

— Вы правы, — выдохнула, цедя сквозь зубы. — Я вернулась ради Вас.

И набрав в лёгкие побольше воздуха, продолжила, вкладывая всю ненависть в каждое сказанное слово:

— Только причину моего возвращения Вы определили неверно. Я вернулась ради мести. И весь этот маскарад устроила, чтобы влюбить Вас в себя, а после растоптать, вышвырнув из жизни, как нашкодившего котёнка. Я желала доставить Вам такую же боль, что испытала сама.

Каждое моё слово горело гневом и обидой, даже воздух стал, казалось вязким и густым, дышалось с трудом.

Он молчал, ошеломлённый.

— Но, увы, — продолжила холодно. — Я ошибалась. Вы не способны влюбится в кого-то ещё. В Вашей жизни уже есть человек, которого Вы любите. Это Вы сами!

Наступила тишина, я пыталась утихомирить свои эмоции, уже пожалев, что наговорила ему столько всего, что излила душу. Теперь боясь, что он мои откровения может направить против меня. Надеюсь, что мне хорошо удалось сыграть равнодушие.

Мерно потрескивали дрова в камине, создавая уют и совершенно не соответствуя создавшейся напряжённой атмосфере.

— Ты ошибаешься опять, — начал герцог глухо, прервав молчание. — Я никого в жизни так не любил, как тебя.

Вся спесь с него слетела, словно майский цвет с деревьев, герцог выпрямился, напряжённо шагнул ко мне, попытался взять мои ладони в свои, но я с отвращением выдернула руки.

— Ты ошибаешься, Мари, — повторил, опустив плечи. — С первой встречи я видел только тебя, желал только тебя. Другие женщины для меня не существуют. Я хотел, чтобы ты стала моей женой.

— Женой?! — переспросила с таким ядом, что могла бы отравить им целый гарнизон стражей. — Увольте от подобной презренной роли! Безмолвно наблюдать толпы ваших любовниц? Нет, подобная жизнь не по мне.

Мне показалось или и правду в его глазах я увидела на мгновение боль?

— Я избавился от всех любовниц, лишь встретил тебя, — проговорил он хрипло, хотел ещё что-то добавить, но передумал. Развернулся и направился к выходу.

— Стойте! — крикнула вслед.

Змей обернулся, и с такой надеждой и ожиданием посмотрел, что мне стало не по себе, но пути назад нет.

Метнулась к ларцу с драгоценностями.

«Где же оно?» — принялась лихорадочно шарить в нём.

Найдя нужный предмет, подошла к герцогу.

— Я осталась Вам кое-что должна, — проговорила и протянула ему зажатый в кулаке предмет.

Его Сиятельство подал навстречу руку, и я вложила в неё обручальное кольцо, что он мне подарил.

На некоторое время повисла тишина, он молча смотрел на украшение, а я ждала реакции.

— Это принадлежит тебе, — наконец выдал он нахмурившись.

— Благодарю! — ответила я гордо. — Но я не оказываю платных услуг.

Герцог дёрнулся, как от удара и даже в лице переменился.

Вернулся к столику, не говоря ни слова, положил кольцо и так же молча направился к двери. Я отступила в сторону, думая, что он пройдёт мимо, как внезапно Змей схватил меня за руку и потянул в сторону так, что я проделала замысловатый «па» полукругом по комнате и в следующее мгновение, не успев опомнится, оказалась прижатой к стене возле камина.

— Никогда не смей о себе так говорить! — зло процедил Его Сиятельство сквозь зубы, тряхнув меня хорошенько. — Даже думать о себе так не смей!

Втянула голову в плечи, на меня как будто ураган обрушился, захотелось зажмуриться и переждать. Попыталась вырваться, да разве из этой медвежьей хватки есть спасение. Неожиданно его хватка ослабла, Давей наклонился к самому уху, обдав запахом мяты и лимона.

— Прости! — прошептал он. — Прости, что так сильно обидел! Прости, что был самовлюблённым болваном и допустил всё это!

Я задрожала, как осиновый лист, мысли обволокло туманом, сердце пыталось выскочить из груди, барабаня, как сумасшедшее. Сделалось невыносимо жарко, дыхание настолько затруднилось, что захотелось сейчас же расшнуровать корсет.

Его Сиятельство нежно провёл подушечками пальцев по моей щеке, проделав дорожку к шее. И так же неожиданно, как навалился, отпустил и стремительно вышел за дверь.

А я опустилась на пол, словно пустой мешок. Внутри и снаружи меня била нервная дрожь. Перед глазами стоял туман, и полный разлад в мыслях.

Лишь спустя какое-то время смогла подняться и на негнущихся ногах добраться до постели. Приняла пустырника с валерианой, кое-как разделась и улеглась в постель.

Сон — самое лучшее лекарство. Завтра утром подумаю о случившемся.

Утром меня разбудил дождь, барабанивший по крыше. Наскоро накинув халатик, присела к окну. Надо же, весна началась, а я и не заметила. Провела пальцем по холодному стеклу, повторяя след скатившейся капли. Погода в точности отражала моё настроение, мокрый снег, дождь, слякоть, грязь. Из дома совсем выходить не хочется.

Растопила камин, сразу стало немного веселей.

Пора съезжать из гостиницы. Герцог уже раскрыл мою личность, лишние расходы теперь ни к чему, да и смена обстановки мне не помешает. Вернусь в свой дом, в родном жилье, говорят, и стены лечат.

Приняв окончательное решение, быстро собралась, уведомила хозяина гостинцы о своём отъезде. Он долго расспрашивал, куда я уеду, и даже обещал, если останусь снизить оплату. Эти разговоры могли показаться странными, но я сразу догадалась, скорей всего, герцог дал ему поручение, если вдруг я съеду, узнать, куда направлюсь. И хозяин всеми силами старался угодить такому высокому гостю.

Только я на все расспросы лишь мило улыбалась, а как только с погрузкой вещей было покончено, села в карету и вежливо попрощавшись, покинула гостинцу.

Ну, вот и дом. С грустью обвела взглядом заколоченные окна, опустевший сад. Дома, как и люди в одиночестве ветшают.

Открыла двери, в доме пахло сыростью. Пока заносили вещи, появился сторож.

Питс Бейли, так звали старика, вытянувшись по струнке, вкратце поведал обстановку: топит он лишь камин в гостиной, для экономии дров, потому как их осталось немного. Взяла себе на заметку сделать закупку. В саду прибирался дважды, листья смёл осенью, и убрал засохшие ветки. Дом обходил каждый день, правда заглядывал не во все комнаты, повинился, что случайно разбил вазу, на что я просто махнула рукой.

Доложил обо всех, кто в моё отсутствие посещал дом и с какой целью, и, в числе первых, сразу же после отъезда, явился герцог.

Заметил, что возле дома постоянно ошиваются какие-то люди, скорей всего переодетые стражи Тайной канцелярии, судя по выправке и умении маскироваться.

Лишь в последние дни никого не наблюдалось. Оно и понятно, Змей как раз в это время меня узнал. Я кивала одобрительно во время его рассказа. В который раз убедилась, что всё-таки Шкет знает толк в людях, нужного подобрал человека.

Старик помог занести мне вещи в мою комнату, а сам отправился за дровами для растопки.

День прошёл в суете и трудах. Сначала разбирала вещи и наводила порядки у себя в спальне и гостиной. Во многих комнатах затопила камины, чтобы прогнать сырость. Сходила на рынок за продуктами и приготовила ужин. Питс старался мне во всём помогать, а как узнал, что я не собираюсь его увольнять, так и вовсе обрадовался, и предложил мне с ним опорожнить бутылочку.

Я неожиданно для себя согласилась, потому как предстоящий вечер в одиночестве и размышлениях пугал несказанно.

Старик оказался немногословен, поужинали мы в тишине и так же в тишине расположились у камина за распитием спиртного. Моего немолодого собутыльника быстро сморил сон, после сытной еды и выпивки, и он, попрощавшись, отправился в свою каморку. А я осталась сидеть, грея в руках стакан и размышляя о дальнейшей жизни.

Вернутся к родным я сейчас была не в силах. План мести Его Сиятельству провалился полностью, даже репутацию не удалось подорвать. В поражении вернуться домой — не в моём характере. А значит, нужно придумать что-нибудь ещё.

Теперь у меня есть главный козырь, я поняла, где слабое место Его Сиятельства, и на данном этапе — это я. Не знаю, какие цели преследует его игра в чувства, но мне она сейчас на руку. Змей тоже не любит проигрывать, а значит, будет настойчив. И что мне мешает поморочить ему слегка голову? А может и не слегка…

С этими мыслями под мерное потрескивание дров, невольно задремала. Но лишь стоило немного улететь в мир грёз, как меня разбудил странный шорох. Открыв испуганно глаза, прислушалась. В доме было тихо, может это старик не может уснуть или мне послышалось спросонок? Не услышав ни звука, успокоилась, взяла свечи и отправилась в спальню. Но лишь успела проделать пару шагов по лестнице, как звук повторился. И шёл он не со стороны каморки Питса, а совсем с другого крыла здания.

От страха кинуло в холодный пот, вернулась в гостиную и, на всякий случай прихватив кочергу, отправилась разведать обстановку. Может, ничего страшного и нет, а мы просто в одной из комнат забыли закрыть окно, что днём раскрывали для проветривания.

Поднявшись по лестнице, вновь услышала тот же шум. На цыпочках приблизилась к той комнате, откуда, как мне показалось, он исходил. Нажала на ручку двери, и к удивлению, обнаружила, что дверь открыта. А я точно помню, что везде запирала.

Резко распахнув дверь, ворвалась внутрь, с кочергой, выставленной вперёд словно шпага. И замерла, удивлённо рассматривая открывшуюся картинку. На полу, скрючившись и прикрыв руками глаза от яркого света свечей, сидел оборванец неопределённого возраста, да такой лохматый, как будто, его волосы и борода с усами в жизни не знали ножниц.

Первой мыслью было, что передо мной вор. Это открытие несколько огорошило. Но какой идиот полезет в дом короля воров, разве что не местный. Опасности он для меня не представлял никакой, так, как сам должно быть был не меньше моего напуган.

— Ты кто? — спросила, как можно более грозно и ткнула его кочергой. — Я сейчас позову стражников!

— Не зовите! Не убивайте меня! — прохрипело жалобно создание, таким сиплым голосом, как будто у него затянувшаяся простуда.

— Зачем сюда залез? — ещё устрашающе протянула я. — Ограбить меня решил?

— Нет, нет, нет, — замахал руками несчастный и принялся быстро пояснять. — Я только погреться. Мне сказали, в этом доме никто не живёт. Я и решил залезть погреться, погода то какая мерзопакостная. А я уже простужен. Не бейте меня леди, смилуйтесь. Не надо стражников, меня опять выкинут на улицу. Я ничего не крал, можете обыскать…

И он поднял руки к верху, как бы сдаваясь на милость сильнейшего.

Только этого мне не хватало.

— И что мне с тобой делать? — спросила огорошено, больше себя, чем его.

— Разрешите мне остаться, — запричитал он, поняв, что бить его никто не собирается. — Я не причиню Вам вреда, лишь переночую, а назавтра уйду.

И так несчастно на меня смотрел, напоминая побитую собаку, что прогнать его я не смогла.

— Ладно, — наконец опустила кочергу вниз. — Оставайся. Только не здесь. Иди за мной.

Оставлять его в одной из комнат будет ошибкой. Может, прикрыть в кладовке или в комнате для слуг?

Пока я размышляла, что с ним делать, спускаясь вниз по лестнице, бродяга безропотно следовал за мной.

Добравшись до гостиной, указала ему рукой на кресло у камина.

— Садись туда, тебе надо хорошенько отогреться.

Он, поклонившись чуть ли не в пояс, быстрыми шагами рванул на указанное место, сев прямо на пол, спиной к горевшим дровам и замер, словно боясь, если будет шевелиться, его прогонят. Так жалко его стало. Бедняга, нет своего дома, бродит по земле неприкаянный. Спит, где придётся. Сколько ещё такого люда без судьбы, без семьи, покинутые, никому не нужные. С изломанными судьбами…

— Ты, наверное, есть хочешь? — спросила уже намного ласковей.

Он кивнул неуверенно и ещё больше съёжился.

— Будь здесь! — приказала незнакомцу и отправилась на кухню.

Представляю, как ругалась бы Кет, приведи я бродягу домой. Хорошо, что я сейчас одна. Питса можно не считать, он согласится с любым моим решением, тем более что сам почти в таком же положении, что и этот бездомный.

Как только за хозяйкой закрылась дверь и непрошенный гость остался один, его поза тут же изменилась, став расслабленной и нагловатой, а на лице расплылась самая счастливая улыбка, какую только можно было разглядеть на этой, подозрительно быстро обросшей физиономии Его Сиятельства.

— Маленькая, наивная девочка! — прошептал герцог в тишину дома. — А если бы на моём месте был какой злодей, задумавший недоброе?!

Поудобней устроился в ожидании девушки.

— Мари, Мари, — продолжил он, с укором качнув лохматой головой. — С этого момента ни на шаг тебя не отойду!

Когда хозяйка дома вернулась с подносом полным еды, Его Сиятельство уже вновь сидел, согнувшись в три погибели, всем своим видом изображая все страдания мира.

Пока она сервировала стол, герцог с интересом за ней наблюдал из-под огромных бровей, так же чудным образом появившихся на его лице.

Хотелось подойти, обнять, сказать: «Не волнуйся, малыш, всё будет хорошо!» Поцеловать за ушком и почувствовать ответный трепет тела, прикоснуться к губам и поймать сбившееся дыхание. Провести рукой по спинке и ощутить, как она выгибается навстречу. От образов, появившихся в голове, защемило сердце. «Ты моя девочка! Никому не отдам!» — пообещал он мысленно.

Герцог хмыкнул в усы, проделай он сейчас всё, что насочинял, скорей всего, Лиса заедет ему в глаз, а то и кочергой по спине.

— Иди, ешь! — девушка обернулась и жестом пригласила его к столу.

Подобострастно склонившись, Его Сиятельство мелким шажком подошёл. Проходя мимо возлюбленной, втянул носом воздух и грустно улыбнулся. Этот запах преследовал его всё время, она пахла фиалками и свежестью.

Плюхнулся на стул и жадно набросился на еду, чавкая со всем усердием. При этом столовые приборы, проигнорировав и взяв кусочек мяса прямо руками. Мари всё это время внимательно следила за ним.

Его Светская душа, воспитанная на этикете и манерах, возопила возмущённо, но герцог, подавив непрошенные позывы, продолжил усиленно жевать, всецело сосредоточившись на еде.

Наконец, Марион оставила несчастного давившегося герцога в покое, вернувшись к камину, и принялась в задумчивости шевелить угольки.

Давей с трудом перевёл дыхание, продолжая монотонно поглощать пищу.

— И зачем же ты влез в мой дом? — неожиданно тихо спросила она.

Его Сиятельство чуть не закашлялся, на мгновение ему показалось, что Лиса его узнала.

— Я же говорил, — прошамкал он невнятно и ещё больше запихал в рот мяса. — Спрятался от холода, дождь переждать.

— Ааааа, — протянула Мари, и герцогу стало понятно, что она ему ни капельки не верит, но не прогоняет. Умная девочка, но любопытная.

Но не успел Его Сиятельство додумать свою мысль, как в окошко еле слышно постучали.

Марион поднялась, с тревогой вглядываясь в темноту за стеклом.

— Какая сегодня ночь неспокойная, — и с этими словами пошла к двери.

Как только она скрылась с поля зрения, Давей встревоженно вскочил и на цыпочках оправился вслед за ней. Одна посреди ночи в огромном доме, он утвердился, что был прав, явившись к Мари. Девочка, конечно, смелая, ей пришлось рано принять на свои хрупкие плечи управление домом, и самой заботится о пропитании, пусть и не законным способом, но и слегка безрассудная. Ничего, теперь он её защитит.

Из коридора послышались голоса, и Его Сиятельство спешно ретировался назад в гостиную. Судя по всему, явился кто-то знакомый Марион. Давей невольно ощутил укол ревности, голос был мужским.

Вскоре и хозяйка появилась с ночным гостем, герцог к этому моменту уже перекочевал к камину и сел так, чтобы его лицо оказалось в тени.