Путь к сердцу

Глава 2

Давей Саблер проснулся рано от ноющего чувства в груди, первые лучи солнца лишь стеснительно заглянули в окно спальни его сиятельства. Ему что-то снилось недоброе, и на душе даже после пробуждения было тревожно. Ощутив рядом тёплое женское тело, улыбнулся и успокоился. Ласково промурлыкал:

— Лиса…

Притянул к себе спящую девушку и приобнял. Собрался было ещё поспать, но снова тревога дала о себе знать. Что-то было не так… Но что? Запах… Его Лисичка пахнет иначе. Тут же поднял голову, пытаясь в полумраке рассмотреть лежащую рядом и через секунду подскочил как ужаленный. С ним делила постель совершенно незнакомая ему девушка!

— Вы кто? — прохрипел сонно.

Но блондинистая красотка не отозвалась, продолжая мирно посапывать.

Принялся интенсивно трясти её за плечо. Когда дамочка, наконец, открыла глаза и сквозь веки на него посмотрела, повторил свой вопрос. Но он, видимо, ничуть не смутил лежащее рядом белокурое создание, а может она приняла это за игру. Девушка улыбнулась, потянулась к герцогу и томно прошептала:

— Давей!

Значит, они знакомы, точнее она знает, кто он. Но почему он совсем её не узнаёт и самое главное — где Мари? Герцог пригляделся повнимательней. Может, хитрая рыжая подружка его дурачит, в очередной раз сменив образ. Еще раз присмотрелся — нет, на девушке не было и капли грима.

Непонимание происходящего начинало злить.

— Вы кто? — намного грозней спросил герцог.

— Ваша жена, — кокетливо хлопая ресничками, ответила незнакомка.

— Какая жена? — его сиятельство кинуло в холодный пот, а в памяти начали появляться ещё неясные туманные образы.

— Мы вчера с вами обвенчались, — потянулась красотка к нему и, проведя пальчиком по плечу, игриво добавила: — А вот первой брачной ночи у нас так и не случилось. Ваше сиятельство слегка перебрали вина.

Она театрально надула губки.

Давей не знал чего сильнее ему хочется: расхохотаться от нелепости ситуации или разбить что-нибудь тяжелое, дабы избавится от накатившей злости, и не удушить ненароком девушку.

— Вы как оказались в моей постели? — прорычал ей в лицо, блондинка не вызывала никаких чувств, кроме отвращения.

— Ну, хватит шутить, — ласково протянула та, и хотела поцеловать герцога.

Саблер отшатнулся от неё, как от прокажённой. И в этот момент всё вспомнил.

Воспоминания накатили с такой силой, что он застыл соляным столбом. Забытые мгновения мелькали перед глазами, словно ожившие картинки из книги. Но он смотрел сейчас этот калейдоскоп как бы со стороны, будто всё происходило не с ним, а в чьем-то дурном кошмарном сне.

Когда в памяти всплыл тёмный балкон, его маленькая девочка, протягивающая к нему руку и огромные глаза, полные боли, его сиятельство застонал вслух.

Такой ярости он никогда прежде в своей жизни не испытывал, и только железная сила воли не дала убить лежащую рядом красотку. Давей медленно, с присущей змеям плавностью, опустил руки ей на шею и загробным голосом повторил свой вопрос:

— Кто вы такая?

Девушка заволновалась, но, видно, ещё не успела оценить степень риска.

— Ваша жена, — протянула жалобно, нервно сглотнув.

Давей надавил посильнее.

— Моё терпение может неожиданно закончится, — прошептал почти ласково, но в глазах застыл такой холод, что блондинка, заметив это, дёрнулась и попыталась вырваться.

Это только добавило герцогу злости, и пальцы сомкнулись на нежной шейке с большей силой.

— Я не виновата, не виновата… — пропищала она, хватаясь за руки мучителя.

Но у того на лице лишь расцвел злобный оскал, напоминая лицо сумасшедшего.

— Я всё скажу, всё скажу, — прохрипела леди, уже начиная багроветь и задыхаться.

В этот момент девушка вдруг осознала, что люди, стоящие за всем этим, просто кинули её одну в пасть даже не коварному змею, а разъяренному льву. Погибать в самом расцвете молодых лет она не собиралась, да еще в одиночку, взяв всю вину на себя.

Услышав то, чего добивался, сиятельство выпустил её из захвата и замер рядом, в ожидании рассказа.

— Вы же должны были ещё долго пребывать… — неожиданно для самой себя, проговорилась она. И в страхе прикрыла рот ладошкой.

— С этого места поподробнее, — сощурил зло глаза герцог.

— Ещё, вроде бы, полгода вы должны были пребывать под воздействием зелья. За это время, уже бы детки пошли, — последние слова она проговорила еле слышно, вжав голову в плечи и опустив взгляд.

— Рассказывай! — рявкнул Давей, пребывая на пределе, его терпение могло кончиться в любую минуту.

И она рассказала, всё, что знала без утайки.

В эту, как оказалось, совсем не безобидную, а очень даже опасную авантюру её втянул лично сам наследник престола, его высочество принц Фредерик, наобещав золотые горы. По их расчетам герцог должен был находиться в беспамятстве ещё по крайней мере полгода, а к тому моменту, молодая жена должна была забеременеть, и тогда этот брак ни один храм уже бы не расторг.

Мощнейшее приворотное зелье его сиятельству ежедневно подливала в каждую порцию еды подкупленная служанка. Новоявленная герцогиня поведала и имя этой девушки, и как её наследник завербовал к себе на службу.

Пока его сиятельство шлялся от одной красотки к другой, меняя их с завидной регулярностью, принц был спокоен — его плану ничего не мешало. Но в последнее время поступила информация, что у герцога появилась постоянная любовница и что ещё хуже — он собирается на ней жениться. Тогда он и решил действовать активнее. В первый раз ему подлили зелье на памятном балу невест, но, увы, оно тогда не подействовало. Что-то помешало.

Давей понял что, вернее кто. Мари явилась на праздник, тем самым нарушив планы не только его матушки, но и как выяснилось теперь, наследного принца.

«Мари!» — одно имя отозвалось тупой болью. — «Надо срочно её найти!»

Его маленькая лисичка отчаянная, бесстрашная и очень ранимая. Неизвестно что она успела натворить за это время сгоряча.

Давею нестерпимо захотелось сию же минуту вскочить и отправится к ней. Но для начала надо было закончить с так называемой женушкой.

— Как вас зовут? — спросил он холодно.

— Гве… Гвен Уэйт, — заикаясь, ответила девушка.

— Ну, конечно! — герцог с досадой со всего маху стукнул по столу кулаком.

Блондинка подпрыгнула, испуганно следя за герцогом и с надеждой поглядывая на дверь.

— Садись, Гвен, — немного успокоившись, приказал его сиятельство. — Пиши всё, что сейчас мне поведала.

— Но… — выражение лица девушки стало затравленным. — Они меня убьют.

— Возможно, — равнодушно отозвался «муж». — Но ещё вернее, что я тебя убью и прямо сейчас. И сам, как глава Тайной канцелярии, возьмусь за расследование твоего убийства.

Девушка задрожала всем телом.

— Но, — добавил он более милостиво. — Если ты честно обо всём напишешь, я смогу тебя защитить, даже от его высочества.

Думала красотка недолго. Накинув на себя полупрозрачный халат, предназначенный явно для соблазнения, подсела к столику и принялась старательно выводить слова.

Пока она занималась трудным для нее делом пересказа, его сиятельство привёл себя в порядок, оделся, и вызвал к себе Берта.

Управляющий явился в ту же минуту. Некоторое время они совещались. Гвен не слышала, о чем шепчутся мужчины, ей было не до этого. То, что начиналось так беспечно и должно было вылиться в удачный по всем меркам брак, при этом несущий положение в обществе, роскошь и праздность жизни, теперь могло закончиться для нее самое лучшее в камере, а то и на кладбище. А этого бедняжке совсем не хотелось.

Когда девушка закончила писать, герцог подошёл, быстро пробежал взглядом по строчкам, и, сложив лист, засунул себе во внутренний карман сюртука.

Далее не сказав ни слова и даже не взглянув на новоиспеченную жену, направился к двери.

— А что мне делать? — пропищала герцогиня несчастно.

Давей резко обернулся.

— Для начала позавтракайте, — выдал с ноткой пренебрежения и добавил уже в дверях, не глядя на красотку:

— Я распорядился на счет вашей комнаты. Берт позаботится о том, чтобы перенесли туда ваши вещи.

Он вновь сделал шаг, чтобы, наконец, покинуть ставшую неуютной спальню.

— А как же подарки? — крикнула вдогонку взволнованно Гвен.

Герцог остановился на мгновение, окинул удивлённым взглядом комнату, и только сейчас заметил гору подарков в углу.

— Можете забрать их все себе, — бросил с раздражением и был таков.

Ему нужно было спешить. Беспокойство за Мари становилось всё сильнее.

Не дожидаясь пока подадут карету, его сиятельство отправился на конюшню и собственноручно оседлал жеребца.

Конюх только почёсывал затылок, глядя, как ловко у герцога всё получается.

Через пару минут Давей Саблер уже мчался по улицам города, распугивая прохожих.

Сердце сжималось в тревоге, а в памяти снова и снова возникал образ хрупкой девушки с большими серыми глазами, в которых застыли боль и отчаяние.

Герцог тогда для себя решил — он жестко расправится с врагами, но сейчас самым важным было как можно скорее найти Мари и все ей объяснить.

Это будет трудно, малышка вряд ли ему сразу поверит. Она же целительница и знает действие всех трав и, конечно же, прекрасно понимает, что приворотное зелье не действует на уже влюблённого человека. Давей сцепил сильнее зубы. Но на него подействовало! Это не укладывалось в его голове, и именно непонимание происходящего злило еще больше. Он попытался вспомнить, в какой момент перестал быть самим собой.

На приёме у короля увидел очаровательную незнакомку, в ту минуту, ухмыльнувшись, отметил про себя, что она очень похожа на принцессу из его детских фантазий.

В голове зашевелилась смутная догадка. О детской фантазии его сиятельства знали не так уж много людей, но, увы, в их рядах был сам наследник.

Дав ещё не осознал, как же смогли это использовать, и почему зелье подействовало так, что перевернуло сознание, изменив его самого. Но пообещал сам себе, что выяснит, и каждый причастный ответит за всё по полной. За каждую слезинку из глаз Мари, за всю ту боль, что он ей причинил, но не по своей воле.

Если бы всё это произошло до того, как он встретил Лису, наверное, герцог Давей Саблер сейчас был бы женат, пусть и несчастливо. И жил так, как живёт большинство аристократов: с нелюбимой женой, и кучей любовниц. И пусть бы он пришел в себя в какой-то момент, но было бы поздно. Планы принца по захвату престола к тому времени осуществились бы в полной мере, ведь при отсутствии поддержки главы Тайной канцелярии король не смог бы противостоять сыну.

Жениться на женщине из рода Уэйт — это уже политический проигрыш. Саблер сжал кулаки. Сейчас ему было плевать на все эти закулисные игры, при должной смекалке и удаче, он сможет и неминуемый проигрыш обратить в блестящую победу.

А вот его девочка — нежная, хрупкая и такая ранимая… Дав грустно улыбнулся. Ну, какая из неё воровка? В этом деле надо быть беспринципным, злым, равнодушным. У неё не было ни одного нужного качества. Только особый дар и талант, вот в этом ей не откажешь, да ещё невероятная воровская удача. Чертовски талантлива, просто великолепна в своей игре, и очаровательна в наивности.

Только бы успеть, всё исправить! Только бы успеть, пока она чего не натворила.

Глубоко внутри герцог понимал, что уже, скорей всего, опоздал. Но надежда, как говорится, умирает последней. У него было слабое оправдание: чистосердечное признание герцогини, и пузырёк с мутной коричневой жидкостью, что ему подливали всё это время. Мари сможет выяснить её состав, и они во всём разберутся. Только бы не было поздно!

Но он опоздал. Уже подъезжая к дому, заметил запертые ворота, заколоченные окна и двери. Соскочив с лошади, лихо перемахнул через забор, и помчался по дорожке к дому.

Герцог метался от одного окна к другому, пытаясь сквозь щели хоть что-то рассмотреть. Пусто, кругом было пусто. Не лежали на лавке игрушки Соули, цветы увяли на клумбах не срезанными, а на конюшне стояла необычная тишина. Оббежав дом по кругу, дёрнул дверь черного хода. Она тоже была заперта. С досады стукнул по деревянной поверхности кулаком. Устало присел на корточки и прикрыл ладонью глаза.

Где теперь её искать?

Неожиданно до его слуха долетели странные звуки изнутри дома. Дав резко вскочил и забарабанил с удвоенной силой. Послышались шаркающие шаги, приближающиеся к двери. Кто бы там ни был, ему герцог был рад, как родному.

Правда радость его длилась недолго. Дверь открылась, и на пороге показался заспанный, взлохмаченный старик, в домашнем халате и тапочках.

— Чего стучите? — проворчал он, но тут же осёкся.

Узнав герцога, испуганно закашлялся и выпрямился по струнке.

— Ваше сиятельство, — поклонился с подобострастием, приветствуя посетителя.

Давей кивнул в ответ и без обиняков задал единственный волновавший его сейчас вопрос:

— Где хозяйка?

— Не могу знать, — ответил вежливо, но твёрдо тот.

Но после минутной паузы, во время которой его сиятельство не сказал ни слова, молча сверля холодным взглядом, старик заговорил:

— Я здесь за сторожа, ваше сиятельство. Где леди не могу знать. Мне они не поведали. Они меня наняли смотреть за домом.

Его сиятельство вынул из кармана пару серебряных и вложил в руку старику.

Тот радостно взглянул на монеты в руке, но в следующую минуту сник с лица, и вновь повторил свою фразу, с несчастным видом поглядывая на ладонь.

— Не могу знать, ваше сиятельство.

— А ты постарайся припомнить, может, кто из слуг оговорился, или ты, случайно, где услышал? — и герцог добавил ещё пару монет.

Сторож снова жалостливо посмотрел на деньги. Видно было, что сейчас вот-вот заплачет, не иначе. Герцог терпеливо ждал, но старик, всхлипнув, пискляво ответил то же самое.

— Это тебе, — Давей сунул монеты старику в руку. — Но, как только хозяйка здесь появится, сразу же мне доложишь.

Тот закивал радостно головой и даже прослезился, беспрестанно благодаря доброго герцога.

Больше не теряя возле дома Мари ни минуты, его сиятельство умчался, словно вихрь, подгоняемый тревогой. Теперь путь его лежал в Тайную канцелярию. Возможно, именно там он сможет найти ответы на все интересующие его вопросы.

Проезжая по рыночной площади, с удивлением отметил, что на улицах нет ни одного подростка, ни одного мальчишки, даже самого маленького. Они как будто покинули этот город, или затаились до времени. «Это плохо», — подытожил увиденное его сиятельство. — «Очень плохо». Зная их связь с Лисой, он даже боялся представить, что может сейчас готовиться.

В свой кабинет его сиятельство влетел, громко хлопнув дверью. И с разбегу, даже не поприветствовав сидевшего за столом графа и не переводя дыхание, задал единственно волнующий его вопрос:

— Где она?

Лорд Оуен даже не пошевелился, продолжая разбирать бумаги на столе.

— Где она, Аден? — повторил вопрос герцог, приблизившись к столу.

— Доброе утро, ваше сиятельство, — с ноткой недовольства ответил тот, не поднимая глаз.

— Доброе? — зло переспросил герцог. — Мне сейчас не до церемоний, Аден, я спрашиваю — где она?

Он, в ожидании ответа, навис над другом, словно грозовая туча, из которой вот-вот полетят молнии.

— Что молодая жена не угодила, решили вернуться к прежней подружке? — выдавил из себя друг, и каждое его слово было буквально пропитано ядом.

— Где она? — Давей не обратил внимания на тон графа, его сейчас интересовало только одно, точнее одна.

— Кто именно вас интересует, ваше сиятельство? — монотонным голосом спросил в свою очередь Оуен, продолжая работать над бумагами.

— Лиса! — начиная раздражаться, повысил голос герцог.

— Не могу знать, ваше сиятельство, — равнодушно произнес Аден.

Слышавший эту фразу уже не первый раз за сегодняшний день герцог пришёл в ярость.

Подскочив к другу, он поднял того за воротник и зло глядя в глаза, процедил по слогам:

— Где Мари?

Наконец граф перевел взгляд на Давея, гордо приподнял подбородок и выдал, чеканя каждое слово и смело глядя в глаза взбешенного товарища, но совсем не то, что ожидал от него герцог:

— Не могу знать, ваше сиятельство! А если бы и знал, вам бы не сказал!

Подобное заявление прозвучало как вызов.

Герцог недоуменно застыл от такой дерзости, а Аден, воспользовавшись моментом, вырвался из ослабевшего захвата и добавил:

— Оставьте девушку в покое, милорд!

— Не могу, — печально ответил Дав, чем вызвал приступ гнева у своего друга.

— Ты! — закричал граф, теперь уже сам схватив за воротник герцога. — Да знаешь ты, что ты с ней сделал?! Поигрался и бросил!

И не помня себя от охватившей его лютости, заехал тому в челюсть. Герцог пошатнулся, но устоял на ногах.

— Аден, ты не понимаешь… — пытался он что-то объяснить приятелю, но тот не желал слушать.

— Не понимаю? — в слепой ярости спрашивал граф, нанося удары.

Его сиятельству оставалось лишь защищаться. Он несколько раз пытался остановить друга, но тот словно впал в неистовство. Наконец и Давей не выдержал, и завязалась хорошая потасовка. Они молотили друг друга, пока не выбились из сил.

— Успокоился? — миролюбиво спросил герцог, вытирая разбитую губу.

Он был благодарен Адену за эту драку, ему самому нужна была разрядка, и сейчас оба выпустили пар. Тот кивнул в ответ утвердительно, прикасаясь к подбитому глазу.

Они стояли друг напротив друга, тяжело дыша и пытаясь привести себя в порядок. Это ж невиданно, чтобы лорды дрались как уличные мальчишки. Но самим лордам в этот момент было наплевать на приличия и правила, заведённые в аристократическом обществе.

На вопрос его сиятельства граф лишь кивнул, но через мгновение добавил с укором:

— Видел бы ты её глаза! Из них как будто забрали свет, будто жизнь ушла из девочки, оставив за собой пустоту.

— Видел! — горестно отозвался герцог, взявшись за голову, и сполз по стене на пол. — Я всё вспомнил.

С этих слов он начал свой печальный рассказ, по завершении которого Аден тоже медленно опустился на пол рядом с другом, задумчиво разглядывая противоположную стену.

— Впервые слышу, чтобы приворотное зелье так действовало, — с недоверием произнёс граф после минутного молчания.

— Не просто подействовало, здесь иное, — взволнованно подхватил Давей. — Мне словно чувства подменили. Всё то, что я испытывал к Мари, перенеслось на эту…

Герцог скривился, в презрительной гримасе, даже произнести вслух имя теперь уже жены ему было неприятно.

— Думаешь, магия? — удивился Аден.

— Не знаю… магия давно ушла из этого мира, оставшись в сказках и легендах. Остались лишь отголоски.

Он ещё что-то хотел сказать, но граф его перебил.

— Какие отголоски? — последнее его настолько удивило, что он оторвался от созерцания стены и внимательно взглянул на друга.

— Смотри, — Давей придвинулся ближе и продолжил полушепотом: — Дед Мари был не только хорошим актёром и удачливым вором, он умел перевоплощаться в других людей настолько, что даже жена не всегда узнавала. Это не просто мастерство… И Марион унаследовала его дар. Её перевоплощения невероятны. Даже для меня, несмотря на то, что общался довольно близко и с рыжей воровкой и с милой целительницей, они долго остались разными людьми. И ещё…

Глазки герцога блеснули, он придвинулся ближе к товарищу и продолжил чуть взволновано и еще тише:

— Она каким-то уникальным образом может, лишь зайдя в дом, сразу определить, где находится сейф или спрятаны драгоценности и деньги. Это она мне по секрету рассказала. Такие способности необъяснимы человеческими мерками. И Оливия…

Герцог замолчал, уйдя в себя на время.

— Что Оливия? — не выдержал Оуен, сгорая от любопытства, он подобрался, весь превратившись в слух.

Заметив подобную перемену в друге, герцог улыбнулся, понимая интерес рыжика.

— Тогда на балу она мне сказала странную фразу, значение которой я так до конца и не понял… — продолжил Давей задумчиво, и вновь замолчал.

— Что сказала? — уточнил граф, его уже немного раздражали заторможенность и какая-то несобранность приятеля, не свойственные ему ранее.

— Если кратко то, что меня ждут серьёзные перемены. У неё дар видеть будущее.

— Но это всё никак не объясняет воздействия на тебя, — подытожил друг.

— Принц, кажется, путешествовал в горах на Севере… — дал подсказку его сиятельство, вытянув ноги, слегка затёкшие от долгого сидения в одной позе.

— И там по легендам живут последние маги? — догадался Аден и повторил его движение.

Тот кивнул и добавил, вытягивая из кармана пузырёк с мутной коричневой жидкостью.

— В любом случае, мне нужно узнать состав этой гадости до малейшей капли. Разыщи лучших травников, целителей…

— Мари бы смогла определить, — пряча сосуд себе в карман, с упрёком кинул граф.

— Мне бы только найти её, — с горечью произнёс Дав. — Ты, правда, не знаешь где она?

С надеждой взглянула на друга, но тот печально покачал головой.

— Я проводил её после бала. Она вышла, шатаясь, как будто не понимала, где находится. Хотел было вызвать карету, но потом… просто шёл за ней… — Аден рассказывал отрывисто, тяжело, как будто заново переживая те мгновения. — А когда она остановилась на мосту, испугался, что сейчас сиганёт в реку. Подошёл, заговорил. А у неё взгляд растерянный, и в глазах такая тоска. Если бы я тебя тогда встретил, убил бы!

— Спасибо, — тихо поблагодарил герцог.

— Что не убил? — переспросил тот.

— Что был рядом с ней.