Против тьмы

Глава 7 ДЕ РИШЛО НАМЕЧАЕТ ПЛАН ДЕЙСТВИЙ

— Танит? — переспросил герцог. — Но ведь вам не известно, где она живет?

В ответ Рэкс впервые за последние несколько часов радостно рассмеялся.

— После стольких попыток познакомиться с ней, я не мог позволить себе уйти, не узнав ее адрес.

— Честно говоря, я удивлен, что она сообщила его вам.

— В тот момент она еще не знала, что я не принадлежу к их кругу. Она остановилась в «Кларидже».

— Вы уверены, что сможете найти ее там?

— По крайней мере, я хочу попытаться сделать это.

— Будьте осторожны, Рэкс. Эта женщина очень красива, но она может быть чертовски опасной.

— Я никогда не боялся девиц, и, как я понимаю, эти люди не столь страшны среди бела дня, не так ли?

— Нет, они почти безобидны от восхода до захода солнца.

— Отлично. Тогда завтра же утром — вернее, сегодня — я отправлюсь в «Кларидж».

— Но ведь вы не знаете ее настоящего имени?

— Это мои заботы. Сомнительно, чтобы в «Кларидже» оказалась еще одна девушка, похожая на нее — да и во всем Лондоне тоже.

Де Ришло встал и мягко, как огромный кот, принялся расхаживать взад-вперед по комнате.

— О чем вы собираетесь поговорить с ней? — наконец спросил он.

— Ну-у, я скажу, что мы очень обеспокоены состоянием нашего друга Саймона, и она обязана помочь нам найти его. Я дам ей понять, что, если она честно расскажет обо всем, я не стану ничего предпринимать против Мокаты и прочих ее приятелей.

— Рэкс, Рэкс! — с любовью улыбнулся герцог, глядя на некрасивое, но привлекающее своей честностью и мужеством лицо молодого американца. — А что, позвольте спросить, вы будете делать, если она откажется разговаривать с вами?

— Я пригрожу ей полицией, хотя мне бы очень не хотелось этого.

Де Ришло лишь выразительно пожал плечами.

— Мой дорогой друг, пока у нас отсутствуют какие-либо доказательства преступной деятельности Мокаты и его сообщников, полиция нам ничем не поможет — и Танит об этом прекрасно известно.

— Но почему? — упрямо возразил Рэкс. — Саймона похитили, а это — столь же серьезное преступление, как торговля наркотиками или сутенерство.

— Возможно, и, если бы они при этом стукнули его чем-то по голове, все обстояло бы значительно проще. Беда в том, что он присоединился к ним по своей воле, в здравом уме и здравом рассудке. Лишь нам известно, что он действует, находясь под чужим влиянием, но я не представляю, как современный суд сможет предъявить кому-либо обвинения в вызывании дьявола.

— Хорошо. А что вы предлагаете?

— Послушайте, — герцог присел на ручку кресла, в котором расположился Рэкс. — Даже если эта девушка плохо представляет себе, какого рода вещами занимается, она ничего не расскажет вам по своей воле, поскольку будет слишком напугана. И это еще не все. Теперь ей известно, что вы не член их сатанинского общества, и потому она навряд ли захочет увидеться с вами. Однако, если это все же произойдет, ее надо непременно увезти.

— Похитить человека в таком городе, как Лондон, не так-то просто.

— Я не это имел в виду. От вас всего лишь требуется любыми способами уговорить ее сопровождать вас в такое место, где я смог бы без помех побеседовать с ней. Если она — всего лишь неофит, я попробую хорошенько напугать ее, рассказав ей кое о чем. Если нет — нас ожидает словесный поединок, во время которого она будет вынуждена выложить на стол некоторые карты.

— О’кей, я приложу все силы, чтобы вытащить ее сюда на коктейль.

Де Ришло покачал головой.

— Нет, боюсь, что так не годится. Как только она поймет, для чего ее позвали сюда, она захочет немедленно уйти, и мы не сможем воспрепятствовать ей. Если мы это сделаем, она разобьет окно и закричит: «Убивают!» Надо заманить ее туда, где будет бесполезно звать на помощь. Я знаю такое место. Что вы думаете насчет Пэнбурна?

— Пэнбурн? Ваш коттедж у реки?

— Да, в этом году я еще не был там, но могу сегодня же послать Макса открыть его и проветрить.

— Думаете, легко будет уговорить девушку совершить лодочную прогулку по Темзе в такое время года? Могу я, хотя бы, рассчитывать на вашу помощь?

— Нет, большую часть дня я проведу в Британском музее. С тех пор, как я изучал оккультизм, минуло немало лет, и я успел многое забыть. Мне необходимо порыться кое в каких книгах и освежить свои знания. Так что вам, Рэкс, придется одному заниматься девушкой. И запомните: спасение Саймона почти целиком зависит от того, насколько успешно вам это удастся. Я присоединюсь к вам ближе к вечеру, скажем, часов в шесть.

Рэкс усмехнулся.

— Отправься я вместо вас изучать каббалу, моя задачка, пожалуй, оказалась бы полегче… Но я сделаю все, что в моих силах.

— Не сомневаюсь. — Герцог встал и вновь принялся расхаживать по комнате. — Но ведите себя с ней осторожно, умоляю вас. Ни в коем случае не задавайте ей вопросов о сатанизме. Разыгрывайте из себя влюбленного. Постарайтесь быть просто галантным молодым человеком, которому понравилась красивая девушка. Если она спросит вас, почему мы увезли Саймона, вы ответите ей, что были введены в заблуждение. Вы скажете, что давно знакомы с ним, и когда узнали от меня, что Саймон попал в лапы шантажистов, вы бросились выручать его. И ни слова о сверхъестественных феноменах — вам о них ничего не известно. Если же она сама затронет эту тему — будьте столь же недоверчивы, как вчера вечером, когда разговаривали со мной. А самое главное, если удастся увезти ее в Пэнбурн, нельзя давать ей понять, что я тоже буду там.

— Хорошо, я понял, что от меня требуется.

— Итак, если только мне удастся выжать из нее информацию, которая позволит нам обнаружить логово Мокаты, мы немедленно отправимся туда и пару дней будем следить за ним. Саймон наверняка там. Мы выясним, когда Моката отсутствует, а затем спланируем нападение. Если мы сумеем вытащить оттуда Саймона, клянусь, Моката уже не вернет его обратно.

— Что ж, неплохая мысль.

— Я опасаюсь только одного.

— Чего же?

Де Ришло остановился напротив кресла Рэкса.

— То, что Саймон, как я подслушал на той вечеринке, собирается поменять имя. Его имя, вспомните, должно стать Абрам — вероятно, в честь знаменитого еврейского мистика, жившего в первые века нашей эры. Он написал, как считается, наиболее содержательную книгу о черной магии. Несколько столетий об этой книге ничего не было слышно, и предполагалось, что она окончательно утеряна. Однако в начале пятнадцатого столетия она попала у руки парижского книготорговца Никола Фламеля, который активно пользовался ею. Через несколько лет после того, как Фламель был торжественно погребен, какие-то люди раскопали его могилу, намереваясь найти книгу, якобы похороненную вместе с ним. Но в гробу не оказалось ни Фламеля, ни книги, и есть свидетельства, что его самого видели в Турции сто лет спустя. Впрочем, секрет долголетия известен тем, кто достиг высшей ступени посвящения. С тех пор никто больше не слышал о книге Абрама-еврея, но Саймон, кажется, собирается взять его имя, чтобы служить темным силам.

— И что тогда будет?

— Он полностью отдаст себя во власть сил зла, поскольку отречется от прежней веры и примет новое крещение от адепта левого пути. Пока этого не произошло, мы еще можем спасти его, поскольку все силы света невидимо сражаются на нашей стороне, но они отступят, если его перекрестят, а впоследствии душа Саймона окажется в аду.

— Вы уверены? Христианское крещение, например, вовсе не гарантирует, что душа крещеного попадает в рай. Почему же справедливо обратное?

— Это сложный вопрос, Рэкс, но я попытаюсь объяснить вам. Рай и ад только символизируют стремление к свету или падение в темноту. Принимая христианское крещение, мы отрекаемся от дьявола и всех его дел и таким образом воздвигаем барьер, почти непреодолимый для сил зла. Однако те, кто принимает сатанинское крещение, сознательно разрушают этот защищающий нас барьер и становятся медиумами, через которых силы тьмы могут воздействовать на человечество. Таковых соблазняет, конечно же, жажда сверхъестественной власти над своими собратьями, но мало кто из них способен осознать опасность, которой они подвергаются. Их заклинания, разумеется, не могут воздействовать на самого дьявола, однако вокруг нас существует огромное количество различных падших духов, духов стихий и прочих бесплотных сущностей, служащих дьяволу. Они, за исключением крайне редких обстоятельств, ничуть не опасны для любого человека, живущего сравнительно благочестиво. Однако они непрестанно пытаются нащупать дорогу в наш мир, в чем им помогает всякий человек, покорившийся дьяволу по своей собственной воле. Если вам требуются аналоги, вспомните об ужасных преступлениях, совершаемых теми, чьи воля и разум парализованы алкоголем. Точно так же эти духи стремятся заставить людей совершать поступки, противные их человеческому естеству и инстинктам. В этом-то и заключается главная опасность. Перекрестившийся в сатаниста отдает свою волю во власть сил, которыми, как он считает, ему удастся воспользоваться для достижения своих целей. Однако на самом деле он фактически становится рабом падших духов и с тех пор является лишь инструментом их злонамеренных манипуляций.

— Как вы думаете, когда они попытаются сделать это?

— Я полагаю, не ранее чем через неделю-другую. Им придется собраться на шабаш, на котором должна присутствовать хотя бы одна группа из тринадцати человек, а после того, как мы расстроили их сегодняшнюю вечеринку, они навряд ли рискнут встретиться в ближайшее время, если только их не вынудят к этому чрезвычайные обстоятельства.

— Тогда у нас есть передышка. Однако скажите, герцог, не рановато ли в такое время года приглашать молодую девушку на пикник на берегу реки?

— Ну почему же? Последние несколько дней стоит прекрасная погода.

— Но еще только двадцать девятое апреля — точнее, уже тридцатое.

— Что?! — де Ришло, казалось, остолбенел. — Боже! Я совсем забыл! — почти простонал он.

— О чем же?

— Дело в том, что сегодня мы видели лишь одну группу сатанистов, а таких групп во всей Англии может оказаться не менее дюжины. Вся эта свора, должно быть, уже на пути к месту своего главного ежегодного сборища, и Саймон наверняка с ними. Они не упустят такую великолепную возможность перекрестить его в великий шабаш.

— О чем, в конце концов, вы говорите? — Рэкс рывком встал на ноги.

— Неужели вы не понимаете? — схватил его за плечо герцог. — Даже в наше время в последнюю ночь апреля каждый крестьянин в Европе накрепко запирает входную дверь. В эту ночь бодрствуют все силы зла в мире. В ближайшие двадцать часов мы обязаны найти Саймона, потому что приближается вальпургиева ночь.