Просто добавь исекая

Глава 13

Пророк и Сахиби Алов вышли из портала прямо в кабинет Малика дэ Сада в Инферно. Хозяин Инферно сидел за своим столом, как всегда, элегантный и невозмутимый.

— А, мои дорогие агенты вернулись, — произнес Малик, его зеленые глаза блеснули интересом. — Надеюсь, с хорошими новостями?

Пророк шагнул вперед и положил золотое яблоко на стол перед Маликом.

— Миссия выполнена, — сказал он. — Яблоко бессмертия добыто, а Торгрим Ледяной Клинок мертв.

Малик взял яблоко, рассматривая его с явным удовольствием:

— Превосходно. Я знал, что вы не подведете.

Сахиби Алов скрестил руки на груди:

— Это было… интересное задание. Пророк проявил себя весьма эффективно.

Малик поднял бровь:

— Неужели? Рад это слышать. Расскажите мне подробности.

Пророк кратко описал их приключения: встречу с Детьми Волка, испытания у древа жизни, финальную битву с Торгримом. Он намеренно опустил детали своих внутренних сомнений и колебаний.

Малик внимательно слушал, время от времени кивая:

— Впечатляюще. Вы оба превзошли мои ожидания.

Затем он повернулся к Пророку:

— Однако, я чувствую, что что-то тебя беспокоит. Может быть, угрызения совести по поводу убийства Торгрима?

Пророк напрягся:

— Я выполнил то, что должен был. Чувства здесь ни при чем.

Малик усмехнулся:

— О, мой дорогой Пророк. Твоя человечность все еще дает о себе знать. Но не волнуйся, со временем это пройдет.

Он встал из-за стола:

— А теперь, я думаю, вам обоим нужен отдых. Но не расслабляйтесь слишком сильно. Скоро у меня будет для вас новое задание.

Когда Пророк и Сахиби уже направлялись к выходу, Малик добавил:

— О, и Пророк? Госпожа Смерть очень довольна твоей работой. Она передает… благодарность.

Пророк кивнул, чувствуя странную смесь гордости и одновременно с этим тревоги.

— А теперь вернёшь меня в мир, из которого выдернул? У меня есть незаконченные дела! — практически прорычал Пророк.

— Легко. Ты тоже хочешь награду? — с насмешкой интересуется Малик у ифрита, но слышит лишь едва различимое «пошёл к чёрту» сквозь зубы, демон безукоризненно улыбнулся и, сверкнув зелёными глазами, выкинул через магический портал, открывшийся под ногами Пророка и Сахиби Алова, прямиком в Цинскую Маньчжурию, где всё ещё шли бои между племенами аборигенов, войсками царя Куси и разрозненными армиями цинского императора, что больше не подчинялись никому.

Как только ифрит осознал, куда его выкинуло в компании Пророка, он ругался добрых полчаса на трёх десятках разных языков и, когда успокоился, лишь сухо кивнул напарнику двигаться дальше и искать хоть какую-то цивилизацию в этой треклятой степи.

Пророк понимал, что его путь в качестве агента Инферно только начинается. Впереди его ждали новые миссии, новые миры и, возможно, еще более сложные моральные дилеммы. Но теперь он здесь, и нужно как-то вернуться в Алеманию к принцу и помочь своему ученику.

Сахиби Алов шел рядом с ним по пустынной степи, молчаливый и задумчивый. Пророк понимал, что их партнерство тоже будет развиваться, и он был готов к новым испытаниям.

Пронзительный ветер хлестал лица Пророка и Сахиби, занося песок в глаза. За ними тянулся бесконечный простор выжженной солнцем маньчжурской степи. Они появились из портала прямо посреди хаоса — разрозненные отряды войска Цинской империи, племена аборигенов в звериных шкурах и остатки армии царя Куси сражались за клочок земли, подняв облако пыли и дыма. Крики, лязг стали и дикий вой сливались в оглушительный симфонический оркестр войны.

Сахиби, невозмутимый, как всегда, сделал несколько быстрых шагов, оценил ситуацию. Его рука легла на рукоять клинка, скрытого под плащом. Пророк, в отличие от него, чувствовал себя дезориентированным и раздраженным. После инфернальных интриг и манипуляций Малика этот беспросветный хаос казался ему невыносимо грубым.

— Ну вот, — пробормотал Пророк, пытаясь стряхнуть песок с одежды. — Маньчжурия. Великолепно. Просто великолепно.

— Это лишь начало, — спокойно ответил Сахиби, его взгляд скользил по полю боя. — Нам нужно найти способ связаться с твоей Алеманией. И чем быстрее, тем лучше.

Пророк вздохнул, осознавая, что его поспешное желание вернуться привело их в гораздо более сложное положение, чем он ожидал. Теперь им предстояло не только найти дорогу домой, но и выжить в этом жестоком мире.

Его целью было не только вернуться к принцу, но и найти способ применить опыт, полученный в Инферно, в этом непредсказуемом и опасном мире.

Сахиби, словно хищник, выискивающий добычу, оценил ближайшие укрытия. Низкие холмы, изрезанные оврагами, предлагали некоторое прикрытие от беспорядочного огня.

— Туда, — сказал он, указывая на ближайший овраг. — Нам нужно избегать прямого столкновения. Наши навыки более эффективны в скрытном действии.

Они осторожно пробирались сквозь заросли колючего кустарника, избегая открытых пространств. Звуки сражения становились всё громче, а воздух наполнялся запахом пороха и крови. Сахиби двигался грациозно и бесшумно, словно призрак. Пророк, несмотря на свое раздражение, признавал его мастерство.

В одном из оврагов они нашли группу раненых солдат цинской армии. Солдаты, испуганные и истощенные, с трудом держались на ногах.

— Помощь! — прошептал один из них, увидев их.

Пророк и Сахиби обменялись взглядами. Помогать им или нет? Помощь могла привлечь нежелательное внимание, но оставлять их на смерть было не в стиле Пророка, пусть порой он и мог проявить излишнюю жестокость и бесчувственность к «чужакам».

— Мы можем оказать вам помощь, — сказал Пророк, его голос звучал спокойно, но решительно. — Но нам нужна ваша помощь взамен. Нам нужно связаться с Алеманией. Вы знаете какой-либо способ?

Солдаты закивали. Один из них протянул испорченную карту. На ней были отмечены различные дороги и поселения. Среди них была метка с названием «Порт Чжао», где, как они сказали, были иностранные торговцы. Возможность связаться с домом казалась не такой уж отдаленной.

Путь к порту Чжао оказался долгим и изнурительным. Они пробирались сквозь враждебную местность, постоянно балансируя на грани обнаружения. Сахиби, с его невероятными навыками скрытности, вел их по самым неприметным тропам, избегая столкновений с враждующими сторонами. Пророк, хотя и не был таким мастером скрытности, компенсировал это своей проницательностью, предсказывая возможные засады и находя нестандартные решения.

Раненые солдаты, их новые невольны спутники, оказались неожиданно полезными. Они знали местность, помогали найти воду и пищу, делились скудными запасами. Их рассказы о войне, хотя и были пугающими, дали Пророку и Сахиби более полное представление о ситуации в Маньчжурии. Они узнали о различных племенах, их союзах и вражде, о сильных и слабых сторонах войск царя Куси и циньской армии. Эта информация стала необходимым инструментом для выживания.

Однажды ночью, укрывшись в развалинах старой крепости, они стали свидетелями тайного совещания между представителями разных племен. Пророк, используя свои способности, уловил ключевые фразы их разговора. Оказалось, что племена планировали объединиться и нанести удар по войскам царя Куси в определенной точке. Эта информация могла быть использована в их пользу.

На следующий день они использовали эту информацию, чтобы пробраться мимо основных сил врага и приблизиться к порту Чжао. Они помогли племенам скоординировать свои действия, что привело к небольшому, но важному тактическому преимуществу.

Порт Чжао был оживленным, но грязным и переполненным местом. Торговцы сгружали и разгружали товары. Шум стоял оглушительный: крики на десятках языков, звон монет, скрип телег. В воздухе витал резкий запах рыбы, пряностей и грязи. Даже привыкшие к суете Сахиби и Пророк, одетые в простую одежду местных жителей, с трудом пробирались сквозь толпу. Их взгляды метались по сторонам, выискивая хоть кого-то, кто мог бы помочь им связаться с Алеманией.

Найти кого-то, кто говорил бы по-немецки или алемански, оказалось не так просто. Большинство торговцев предпочитали использовать универсальный язык торговли — смесь английского, китайского и местных диалектов. Но, наконец, они нашли небольшую группу британских торговцев, занимавшихся опиумом. Один из них, узнав акцент Пророка, удивленно поинтересовался его происхождением.

После недолгого разговора Пророк убедил торговца отправить письмо в Алеманию. За небольшую плату торговец пообещал отправить сообщение с ближайшим кораблем. В письме Пророк сообщил принцу о своем возвращении и просил о помощи в эвакуации себя и Сахиби. Он также указал на то, что он приобрел важную информацию о политической ситуации в Маньчжурии, которая может быть полезна для Алемании.

Ожидая ответа, они проводили время в закутке близ порта. Сахиб, наблюдая за оживленной жизнью порта, делал заметки в своем дневнике. Пророк, измученный усталостью, прислонился к теплой кирпичной стене. Несмотря на труды, они чувствовали легкое облегчение. Путь домой был еще далек, но теперь у них была надежда.

Неделя пролетела в ожидании. Каждый день Пророк и Сахиби возвращались в свой укромный уголок порта, проверяя, не прибыл ли корабль, который должен был доставить их послание в Алеманию. Напряжение росло с каждым днем. Они делились скудными запасами пищи, рассказывали друг другу истории из прошлого, стараясь отвлечься от гнетущего ожидания. Сахиби, как всегда, был спокоен и сосредоточен, постоянно наблюдая за окружением. Пророк же был раздражителен и неспокоен, его терпение иссякало.

Наконец, на горизонте показались паруса. Сердце Пророка забилось чаще. Это был британский корабль, тот самый, который должен был доставить их письмо. Надежда зажглась с новой силой. Они наблюдали за тем, как корабль приближается к берегу, чувствуя смесь тревоги и ожидания.

Но их радость была недолгой. Когда корабль пристал к пристани, с него сошли не торговцы, а солдаты циньской армии. Они были вооружены до зубов и выглядели зловеще. Оказалось, что британские торговцы предали их, передав информацию о нахождении Пророка и Сахиби в порту Чжао своим конкурентам. Теперь их ждут арест, допрос и, возможно, неизбежная смерть.

Сахиби спокойно оценил ситуацию, его рука невольно коснулась клинка. Пророк, однако, был в ярости. Все их усилия, вся их надежда на спасение рухнули вмиг. Они оказались в ловушке. Перед ними стоял выбор: сдаться на милость победителя или вступить в неравный бой с малым шансом на выживание… Конечно же, для их оппонентов.

Пророк глубоко вдохнул, его лицо стало бледным, но решительным. Он не колебался. В этом беспощадном мире жалость была роскошью, которую они себе не могли позволить. В его жилах закипела магия крови, темная и могущественная. Он сосредоточился, чувствуя, как сила приливает к нему, наполняя его тело энергией.

Магия крови Пророка была быстрее и жесточе, чем любое оружие на корабле. Она пронзила солдат, сжигая их изнутри, превращая плоть в пепел. Кровь лилась рекой, смешиваясь с ледяными кристаллами воды. Сцена была ужасающей, но эффективной. Солдаты не имели никакого шанса. Они погибли быстро и безжалостно.

Когда последний солдат рухнул на землю, Пророк и Сахиби оказались одинокими победителями на окровавленной пристани. Сахиби, не выражая никаких эмоций, осмотрел корабль. Он оценил его состояние, проверив наличие провианта, воды и навигационного оборудования. Пророк, все еще под влиянием магии, медленно пришел в себя. Его лицо было бледным, а руки дрожали. Он использовал темную магию в полную силу, и это оставило глубокий след в его душе.

Они взошли на корабль. Перед ними растянулся бескрайний океан. Путь домой был еще далек, но теперь они были на шаг ближе к Алемании. Однако цена этой победы была высока. Они убили множество людей, и эта кровь будет на его совести, ещё долгое время.

Ветер трепал полы строгого костюма Сахиби, а из-под оправы авиаторов билось маленькое, неукротимое синее пламя — явное свидетельство его ифритовой природы. Он стоял на палубе захваченного корабля, темные волосы развевались, контрастируя с бледностью Пророка. Даже в триумфе, на фоне опустевшей пристани и бушующего океана, Сахиби сохранял невозмутимое спокойствие. Только едва заметное усиление синего пламени выдавало скрытое напряжение.

Пророк, все еще бледный от использования магии крови, наблюдал за ним. Их победа — результат удачного сочетания их способностей.

— Что дальше? — спросил Пророк, голос еще слабый.

Сахиби медленно повернулся, синее пламя в оправе авиаторов немного полыхнуло ярче.

— Едем к тебе домой, — ответил он спокойно. — Но не думай, что приключения закончились.

Взгляд Сахиби скользнул по бескрайнему океану, лицо оставалось непроницаемым. Но в глубине его глаз Пророк увидел больше, чем расчет и хладнокровие. Искру авантюризма, желание нового испытания — новое пламя в глазах ифрита.

Солнце, клонившееся к закату, окрашивало небо Прованса в тёплые, яркие тона. Корабль, захваченный в Маньчжурии, осторожно причалил к тихой гавани. Пророк и Сахиби, стоя на палубе, вдыхали насыщенный аромат лаванды и морского воздуха. После бескрайних степей Маньчжурии и жестоких схваток Прованс казался раем.

Однако спокойствие было обманчиво. Пророк, бледный и измождённый, почувствовал резкое ухудшение состояния. Магия крови, применённая в Маньчжурии, дала о себе знать.

Сахиби, напротив, оставался спокоен и собран. Его синее пламя, вырывающееся из-под очков-авиаторов, горело ровным, спокойным светом. Он помог Пророку сойти на берег, поддерживая его под руку. Они шли по улицам Прованса, наблюдая за жизнью небольшого городка, так непохожего на беспощадную реальность Маньчжурии.

Они нашли небольшой отель на окраине города. Пророк лёг в постель, надеясь на отдых, но сон не шёл. Его мучили кошмары. Сахиби сидел рядом, наблюдая за ним с беспокойством. Пророку нужно было время, чтобы прийти в себя. Теперь им предстояло разобраться с последствиями своих действий и с тем, что их ждёт в Алемании.

Запах лаванды, доносившийся с полей за окном, едва пробивался сквозь сильный запах морской воды и пороха, въевшийся в одежду Пророка. Прованс с его солнцем и спокойствием резко контрастировал с беспощадной реальностью Маньчжурии, от которой они только что бежали. Пророк чувствовал себя совершенно изможденным. Даже после захвата корабля и побега от преследования, его тело продолжало напоминать о жестокой битве и использовании темной магии крови.

Номер в скромном провансальском отеле стал временным убежищем. Сахиби Алов, спокойный и сосредоточенный, как всегда, распаковал свой небольшой чемоданчик, извлёк из него несколько флаконов с зельями и тонкий автоинъектор. Его движения были плавными и точными, не выдававшими ни малейшего волнения. Но Пророк заметил скрытое беспокойство в его обычно спокойном взгляде. Беспокойство это касалось, скорее, его собственного состояния, чем состояния Пророка.

Пророк молча сел на край кровати. Он был готов. Сахиби, не говоря ни слова, взял флакон с жидкостью яркого, необычного шартрезного цвета. Это было зелье восстановления, разработанное специально для демонов — не панацея, но эффективное средство для быстрого восстановления сил после сильных магических нагрузок.

Без лишних прелюдий Сахиби ввёл иглу автоинъектора в плечо Пророка. В следующее мгновение Пророка скрутило от нестерпимой боли. Он вскрикнул, тело его сжалось в комок. Ощущение было такое, словно в каждую клетку его тела вонзились раскалённые иглы. Лицо его исказилось от мучений, но Сахиби оставался невозмутим, наблюдая за агонией с выражением лишь лёгкого, лишённого эмоций интереса.

Через несколько мучительных минут боль начала отступать. Спазмы утихли, и Пророк расслабился, опускаясь на кровать. Он чувствовал усталость, но боль прошла. Тело его было словно обновлённым. Он был в норме. Сахиби поставил флакон на столик. Их затишье в Провансе было хрупким, но сейчас Пророк чувствовал себя готовым к дальнейшему пути. Алемания ждала.

Дорога к дворцу пролегала через весь Прованс, сердце Алемании. Утреннее солнце играло на белом камне зданий, отбрасывая длинные тени от пышных барочных украшений. Пророк и Сахиби шли по широким бульварам, вымощенным блестящим камнем, мимо фонтанов, из которых струились воды, под шум которых смешивались звуки городской жизни. Воздух наполнял аромат свежей выпечки из ближайших булочных и цветов из многочисленных клумб.

Но идиллия была обманчива. За фасадом провансальского спокойствия скрывалась магия. В толпе людей, спешивших по своим делам, то и дело мелькали фигуры демонов. Они не пытались скрыться, а были неотъемлемой частью жизни Алемании, столь же естественной, как солнечный свет или аромат лаванды.

Высокие и стройные, с бледной кожей и пронзительно-голубыми глазами, они проходили мимо, выделяясь необычной походкой и осанкой. Одни несли тяжёлые сундуки, перемещаясь с нечеловеческой быстротой. Другие остановились у фонтанов, сосредоточенно наблюдая за игрой воды. Третьи просто стояли, словно статуи, опираясь на позолоченные посохи; в их сине-голубых глазах мелькали искры скрытой магии. Пророк чувствовал их влияние — скрытую силу и спокойную уверенность.

Некоторые демоны были одеты в элегантную одежду, напоминающую доспехи — из тёмного металла, украшенного серебром. Другие были в обычных гражданских платьях. Но голубые глаза, выдававшие их истинную природу, выделяли их из толпы людей. Это была Алемания, где люди и демоны жили бок о бок, где магия была не вымыслом, а частью повседневной жизни. И эта жизнь вела их прямо к дворцу, к встрече с принцем.

Но им было некого допрашивать, ибо Пророк спешил во дворец. Солнце, пробиваясь сквозь тонкие облака, освещало величественный дворец принца, выстроенный в стиле пышного барокко. Здание казалось выросшим из самой земли, созданным из белого камня, украшенного бесчисленными скульптурами, пилястрами и изящными витыми колоннами. Фасад пышно декорирован лепкой, изображающей сцены мифологических богов и героев, сплетающихся с растительными орнаментами.

Высокие окна, украшенные витиеватыми рамами, сияли чистотой. Позолоченные купола с изящными флюгерами возносились к небу, словно стремясь до самого солнца. Перед дворцом раскинулся парадный двор, засаженный цветущими кустами и деревьями, подстриженными в изысканные геометрические фигуры. Фонтаны, из которых била вода, украшали двор, создавая атмосферу роскоши и великолепия.

Строгая охрана из голубоглазых демонов в тяжелой, богато украшенной броне, стояла на страже. Их броня сверкает на солнце, отражая его лучи в мириадах блесток. Казалось, они сами — часть этого пышного архитектурного ансамбля, живые скульптуры, охраняющие дворец принца. Но при виде Сахиби Алова, их строгие лица смягчились, и они отдали ему честь с явным уважением. Для них Сахиби — не просто гость, а личность, заслуживающая особого почета.

Пророк, стоя рядом с Сахиби, наблюдал за этой сценой с удивлением. Он понимал, что на поверхности Алемании, за фасадом великолепия и спокойствия, скрывается многое, чего он еще не знает. За величественными воротами дворца его ждала встреча с принцем, встреча, которая могла изменить судьбу всей Алемании. Пророк ощущал напряжение. Воздух словно сгустился, наполнившись невидимым весом магии и власти. Сахиби шёл рядом, спокойный и невозмутимый, как и всегда. Его синее пламя, вырывающееся из-под очков-авиаторов, пульсировало ровно, не выказывая ни малейшего волнения. Но Пророк знал: под этой маской спокойствия скрывается огромная сила и многолетний опыт.

— Они знают, кто я, — сухо пояснил Сахиби, немного отставая от Пророка. — Я занимаю далеко не последнее место в иерархии 28-го легиона Инферно, — всё также лаконично пояснил он.

Пророк кивнул.

Они прошли через богато украшенные залы дворца, наблюдая за жизнью дворцовых слуг и придворных. Всё здесь дышало роскошью и великолепием. Стены были украшены фресками, потолки расписаны золотом. В воздухе витал аромат дорогих специй и благовоний. Но даже в этой атмосфере роскоши Пророк чувствовал неуловимый привкус опасности.

В конце коридора стоял принц. С нескрываемой гордостью на лице он ожидал их. Его взгляд был проницательным, осанка — уверенной. Он знал, что его гости — не простые люди. Он знал об их связи с Инферно, и он знал, что они принесли ему важные известия. Эти известия могли изменить судьбу не только его самого, но и всей Алемании. А тайн и секретов между миром живых и подземным царством Малика дэ Сада оставалось ещё немало.

Солнечный свет, проникающий сквозь высокие окна дворца, освещал напряжённое лицо принца. Он встретил Пророка с притворной радостью, но его взгляд был наполнен скрытой тревогой. Юный правитель, несмотря на видимое спокойствие, был явно взволнован. Его изысканный костюм и идеальные манеры не скрывали глубокого беспокойства.

Пророк, в свою очередь, казался невозмутимым. Он внимательно рассмотрел принца, но его взгляд оставался холодным, лишенным всякого признака узнавания.

Сахиби Алов, стоящий рядом, оставался невозмутимым. Синее пламя, вырывающееся из-под его очков-авиаторов, горело спокойным, ровным светом. Он молча наблюдал, готовый вмешаться в любой момент.

Пророк вышел из дворца, не проронив ни слова. Тяжёлое молчание висело в воздухе, ощутимее любых слов. Встреча с принцем оказалась не той, на которую он надеялся. Неузнавание было подобно осколку льда в сердце — холодно и резко. Это, очевидно, стало частью очередной сделки с Маликом дэ Садом. Пророк почувствовал это инстинктивно, ощутив невидимые нити манипуляции, тянущиеся из самого Инферно.

Но, по крайней мере, принц был жив и здоров. Это было главное. Это была цель миссии, хотя и достигнута не тем способом, на который он рассчитывал. Пророк почувствовал лёгкое облегчение, словно сбросив с плеч тяжёлый груз. Он пошёл по улицам Прованса, погрузившись в свои мысли. Воздух был напоен ароматом лаванды, но чувство горького разочарования всё ещё пронзало его насквозь.

У самых ворот дворца он увидел сына принца в компании его жены, турецкой принцессы Айши. Молодая пара весело беседовала, их лица сияли счастьем. Увидев их, Пророк почувствовал новый прилив облегчения. Всё в порядке. Его миссия выполнена. Семья принца в безопасности.

С чистой совестью, оставив позади загадки и неопределённость, он направился в ближайший бар. Горькое разочарование всё ещё сжимало его сердце, но это была уже не острая боль, а тупая, с которой он мог справиться. Сахиби Алов шёл рядом, его лицо было непроницаемо, как и всегда. Синее пламя под очками горело спокойным светом.

Таверна «Кровавый Виноград» не блистала изяществом, воняла затхлым пивом и несвежим мясом. Пророк и Сахиби заняли угрюмый уголок в глубине зала, за столом, изрядно потрепанным временем. За ними наблюдали несколько посетителей, их взгляды были напористыми, оценивающими.

Сахиби, с холодным блеском в глазах, резко поднял руку, призывая официанта. Его жест был краток, но в нем чувствовалась властность и решимость. Через мгновение перед ними появились два стакана крепкого тёмного рома, источающего терпкий аромат. Пророк, не теряя ни секунды, взял один из них и поднес к губам. Его движения были уверенными и быстрыми, словно он привык к этому ритуалу.

Ифрит сделал глубокий глоток, и его лицо осталось невозмутимым, как будто он ожидал именно такой реакции. Он наслаждался вкусом напитка, но его глаза оставались холодными и проницательными. В воздухе повисла тишина, густая и напряженная.

— Итак, что за хрень была во дворце? — прорычал Пророк, его голос был резким, как осколок стекла. — Малик снова поиграл с нами. Принц меня не узнал. Это было спланировано? Или он просто решил подставить меня?

Сахиби медленно вертел стакан в руках, синее пламя под очками пульсировало ярко, как предупреждение.

— Спланировано, ещё как, — ответил он холодно. — Только цель пока неясна. Зачем ему это нужно? Отправлять тебя туда, где ты уже известен и лоялен? Он хотел тебя унизить? Проверить на лояльность? Или что-то ещё задумал, сукин сын?

— Может, он хотел прощупать принца? — прошипел Пророк, его глаза сверкали злостью. — Или подставить его под удар?

— Возможно, — согласился Сахиби, его голос был ровным, но в нём слышалась стальная твёрдость.

Они молчали некоторое время, наслаждаясь горьковатым вкусом рома и напряжением в воздухе. В «Кровавом винограде» было тепло и душно, но Пророк чувствовал холод предстоящей расправы. Игра только началась, и ставки были слишком высоки, чтобы просто наблюдать за тем, как Малик плетет свои инфернальные интриги.

Дно стаканов опустело. Пророк и Сахиби всё ещё молча сидели, погрузившись в свои мысли. За столом царила напряжённая тишина, разбиваемая лишь глухим шумом таверны. Пророк чувствовал жжение разочарования, смешанное с холодным расчётом. Он был инструментом, пешкой в большой игре, и его использовали без жалости.

— Малик никогда не делает ничего просто так, — нарушил молчание Сахиби, его голос был спокойным, но в нём слышалась стальная твёрдость. — За неузнаванием принца скрывается что-то большее. Это не просто проверка. Это… подготовка.

— Подготовка к чему? — спросил Пророк, его голос был хриплым.

— К войне, — ответил Сахиби, его синее пламя под очками запульсировало ярче. — Возможно, не к открытой войне, но к чему-то более коварному. К интригам, манипуляциям, к тайной борьбе за власть. Малик готовит что-то крупное.

Сахиб встал из-за стола, его движения были быстрыми и точными. Он вытащил из кармана маленький скрученный свиток пергамента.

Разговор Пророка и Сахиби прервал резкий крик, прорезавший гул таверны. В дверь ворвался алеманский дворянин, окружённый группой наёмников. Его лицо было красно от вина и ярости.

— Барклай! Чтоб меня черти драли! — довольно прорычал он, его рука нервно сжала рукоять кинжала. — Ату его, братцы! За его голову назначена награда, и неважно, живым или мёртвым!

На кончиках пальцев дворянина вспыхнули молнии. Он был магом, и он был готов применить свою силу. Его наёмники, грубые и неряшливые, с оружием наготове, окружили Пророка и Сахиби. Запах пороха и крови смешался с запахом пива и табака, наполняя таверну тяжелым предчувствием.

Пророк, однако, не испугался. Его глаза сверкнули холодным светом. Он был готов. Его собственная магия вспыхнула в ответ на молнии дворянина. Могущественный разряд синей энергии пронзил таверну, окружив врагов сияющей сеткой. Наёмники кричали, падая на землю, их тела сжимались от ужасной силы удара. Дворянин, испустив пронзительный крик, свернулся в комок, его плоть сгорала от неукротимой энергии.

Молния Пророка была сильнее, чем он ожидал. Он перебрал с силой, не контролируя поток магии. Взрыв энергии разрушил всё в таверне, превратив заведение в пылающие руины. Пророк спокойно поднялся с места, очищая одежду от пыли и пепла. Сахиби Алов стоял рядом, его лицо было спокойно, как и всегда, но в его синем пламени мелькнуло одобрение. Они вышли из таверны, оставив за собой только пепел и мёртвых.

Выйдя из бывшей таверны «Кровавый виноград», Пророк и Сахиби оказались на улице, окружённой оглушительной тишиной. Только ещё не остывший пепел свидетельствовал о недавней катастрофе. Прохожие, застывшие в ужасе, наблюдали за ними издали. Их взгляды были смешанными: страх и уважение переплетались в одном мощном потоке эмоций.

Сахиби Алов, как всегда, оставался спокойным. Его лицо выражало лишь легкое раздражение. — Ты перебрал, — сказал он сухо, указывая на остатки разрушенной таверны. — Слишком много силы. Теперь нам придется объяснять это.

Пророк кивнул, его лицо было бледным. Он понял, что реакция была избыточной. Он потерял контроль. — Я знаю, — пробормотал он. — Но они не должны были нападать.

— В Алемании теперь много врагов, — ответил Сахиби. — И многие из них очень опасны. Мы не можем позволить себе расслабляться.

Они пошли дальше, оставляя за собой место недавней резни. Город жил своей жизнью, но воздух был наполнен тяжелым послевкусием насилия. Сахиби извлёк из кармана свой дневник, перелистывая страницы с зашифрованными записями.

— Нам нужно разобраться с этим пергаментом, — сказал он, указывая на свиток. — В нем может быть ключ к планам Малика. Это может быть информация, которая поможет нам понять, что происходит.

Сахиби Алов сосредоточенно изучал зашифрованный свиток, пытаясь разобрать запутанные символы. Пророк наблюдал за окружением, его взгляд был напряжённым и осторожным. Воздух был спокоен, но в нём чувствовалась скрытая напряжённость. Тишина была обманчива.

Внезапно порыв ветра, неожиданно сильный и резкий, пронёсся между зданиями, срывая с крыш листья и разнося пыль по улицам. Этот ветер был не просто природным явлением. Он был заряжен магией, недоброй магией. Сильный порыв вырвал из рук Сахиби заветный свиток с зашифрованными сообщениями.

Свиток улетел в небо, кружась в вихре ветра, прежде чем исчезнуть из вида за крышами домов. Сахиби остановился как вкопанный, его лицо было непроницаемо, но синее пламя под очками запылало ярче, выдавая его раздражение. Пророк также остановился, его рука инстинктивно коснулась рукояти меча.

— Чёрт! — пьяно прорычал Сахиби, его голос был холодным и злым.

Неделя прошла в алкогольном тумане. Пророк, взяв Сахиби Алова за компанию, погрузился в череду пьянок в различных заведениях Прованса. Он пил не от радости, а от отчаяния, смешанного с раздражением и злостью на себя и на Малика дэ Сада, чья игра привела их к этому. Сахиби оставался невозмутим, молча наблюдая за поведением Пророка и изредка делая записи в своём дневнике. Синее пламя под его очками пульсировало спокойно, не выказывая никаких эмоций.

Пророк очнулся с раскалывающейся от боли головой. Он лежал на деревянном настиле, окружённый шумом волн и криками чаек. Он был на корабле — большом, старом, но достаточно крепком. Рядом спал Сахиби. Пророк пытался вспомнить, как он здесь оказался. Фрагменты памяти мелькали перед его глазами: пьяные вечера, шумные компании, незаметно подлитое в напитки зелье… и внезапный мрак.

Он поднял голову и увидел матроса, стоявшего у штурвала и направлявшего корабль. Пророк подошёл к нему и спросил, куда они плывут. — В Севастополь, — ответил матрос, ничуть не удивившись появлению незнакомца на палубе.

— Как самочувствие?

Пророк изобразил изумление. — Последнее, что я помню, — это пьянка… в Провансе.

Матрос пожал плечами. — Бывает капитан, бывает.Такое часто бывает. В Крыму тебе станет лучше. Не пережива

Какой ещё капитан? — пронеслось в голове Пророка.