Прокол

Глава 7

Вечером инициативная молодёжь биосектора устраивала концерт. По этому поводу уже с утра на «Янтаре» царила весёлая суматоха. Пятница-тяпница, конец месяца, пришёл транспорт из-за Периметра, привёз много чего хорошего. А посему — или спортивные соревнования, или самодеятельность, или фильм. А потом — фуршет. Подобные мероприятия проводились не реже раза в месяц, иногда и по два раза. «Янтарные» психологи не даром ели свой хлеб. Психологическая разгрузка в условиях работы в ЧЗО (Чернобыльской Зоне Отчуждения) была не просто приятным разнообразием, но штатной необходимостью. Все делали вид, что это экспромт, собственно, всё, что касалось содержания любого мероприятия, и было экспромтом. Сегодня был концерт. Всё началось ещё утром, когда мимо Цоя с Никифоровичем проследовали трое молодых «белых халатов» с удивительно знакомыми кофрами в руках. Димка уже знал этих ребят. Коллектив из шести музыкантов называл себя «Электрум». Так сказать, не мудрствуя лукаво. Играли не то, чтобы неважно, но… Цой поначалу загорелся идеей поучаствовать, но как подкатить к ребятам, он не знал. А сами они, естественно, о талантах Димки не догадывались. Да и желание потом несколько подувяло. Лидер «янтарных» Николя «ШуНик» Шурыгин, будучи весьма неплохим гитаристом, четко (как он сам думал) знал, как и что нужно играть. И чужого мнения не то, чтобы не признавал, просто его не слышал. Что в корне расходилось с Димкиными понятиями о коллективе, музыке и вообще…

На данный момент у кочегаров-сантехников работы не было совсем. Регламентные работы были выполнены согласно графику ППР, выезд на Бар и в Тёмную Долину был запланирован на начало следующего месяца, делать было откровенно нечего. Полагалось дежурить в операторской хотя бы одному человеку, но Никифорович имел своё мнение о необходимости и целесообразности. Необходимым для Цоя лично Никифорович считал владение навыками рукопашного боя, поэтому целесообразно было париться не в котельной, а в спортзале.

— Размер не имеет значения — говорил Никифорович, в очередной раз припечатывая Димку к полу.

— Ты маленький, и в этом твоё преимущество — говорил Никифорович, зверски выворачивая Димкину руку.

— Противник проигрывает тебе не потому, что сильнее, выше, или потому, что первым атакует — говорил Никифорович, легко уходя от бестолковых атак Цоя — а просто потому, что атакует.

Как оказалось, Цой был органически неспособен драться в принципе. В очередной раз отчаявшись научить Димку хотя бы элементарным приёмам самозащиты, Никифорович, обречённо махнув рукой, заставлял того до одури отжиматься от пола и качать пресс. Результат Цою понравился, а дальше за дело взялся Арнольд, часто посещавший спортзал и уважительно относившийся к малорослому старичку-бойцу. Совместными усилиями на третий месяц два мастера рукопашного боя научили-таки Димку не закрывать глаза при атаке и не падать ещё до удара. Что касается огневой подготовки, то Никифорович сам стрелять не любил, поэтому возлагал большие надежды на Дёму Честера и Мыкиту, с которыми Цой уже имел честь познакомиться.

Цой уже полтора года проработал в НК «Янтарь». Посетил все доступные места обслуживания, заимел кучу знакомых не только среди полевых работников комиссии по исследованиям аномальных явлений АН Украины, но и среди свободных сталкеров. Несколько раз Цою приходилось самостоятельно посещать объекты, но переживать особо не приходилось. Никифорович всегда находил для Димки пару-тройку попутчиков, которым было по пути. Через некоторое время Цой уже сам договаривался с сопровождающими.

Цоя любили. Несмотря на сволочной характер и неуёмную язвительность. На него в принципе невозможно было сердиться. Не то, чтобы долго, а в принципе. Вольные бродяги учили Цоя хитростям безопасного передвижения по Зоне, учили пользоваться универсальным ПДА, совмещавшим коммуникатор, детектор аномалий и жизнеформ и ещё кучу всяких прибамбасов. Учили обходиться вообще без него. Слушать Зону, дышать Зоной, жить Зоной— так говорили опытные сталкеры. Димка учился с превеликой охотой. Такая жизнь ему нравилась, наконец-то, может быть, впервые в жизни он ощутил свою нужность. Даже если по-пьяне Цой умудрялся набокорезить и набокопорить, это ему чаще всего прощали. «Ну, это же Цой» — и разводили руками. Пару раз, конечно, Димка выхватил-таки в хрюсло, но обид не было.

Димка вообще не выходил за периметр комплекса без Кремоны. Среди человеческого контингента Зоны равных ему не было. В смысле, поиграть и спеть. Поначалу сталкеры воротили было нос от Димкиного репертуара, однако «В моей душе осадок зла», «Кто виноват», «Война» и «Зона сталкер-блюз» очень быстро стали популярными в бродячей среде, а потом и всё остальное пошло.

Так, мало-помалу, Цой сам стал ходить по маршруту. Собственно, всегда приятнее ехать или лететь, и Димка никогда не пренебрегал возможностью прокатиться на халяву. Но ходить не боялся. Тем более, что не в одиночку. Кроме Кремоны других инструментов Цой с собой не таскал, всё было на местах. Однажды, задержавшись в ангаре на Свалке, и приняв на грудь граммов эдак под триста пятьдесят, Димка устроил концерт для группы сталкеров и пары «долговцев». Результатом стало коллективное провожание Цоя аж до самого «Янтаря» большой и хорошо вооружённой, но вдрызг пьяной группой. С обязательной стрельбой, заходами на Бар, на Росток «немного полирнуть», и хоровым пением. Лет пятнадцать-двадцать назад такое поведение в Зоне было немыслимым. Однако в последнее время на всех основных маршрутах стали появляться патрули, иногда — из двойки «берсерков», поэтому, не то, чтобы совсем лафа пошла, но стало гораздо безопаснее.

Димка привык к Зоне. Единственным, по-настоящему страшным событием стало посещение его, Димки, его, Димкиными, родителями. Где-то через месяц после обустройства. Не на «Янтаре», понятное дело, а в предзоннике, на территории дислокации Миротворческого Корпуса.

Мама рыдала и заламывала руки. Мама кричала, что этого так не оставит. Мама умоляла Цоя немедленно оставить это страшное место и собираться домой, что она согласна терпеть все Димкины выходки, лишь бы не в Зоне. Отец же наоборот, молчал и прятал глаза с выражением, подозрительно похожим на молчаливое одобрение. С восхищением осмотрел новенький Димкин комбез «Ветеран-3», пощупал бронепластины и показал большой палец. Совместными усилиями, с привлечением «тяжёлой артиллерии» в виде Никифоровича, маму удалось убедить в том, что работать в Зоне ничуть не опаснее, чем в школе учителем. Те же монстры… В общем, безопасно, почётно, хорошо оплачиваемо, и отпуск в спецсанатории «Сталкер» на ЮБК, и в Буковели, Западнянской области, Гуцульского района, в селе Бандерштадт…

А тем временем инициативная молодёжь биосектора устраивала концерт. Этот волшебный звук, когда в уже работающий комбик вставляется «джек» кабеля гитары, спутать ни с чем невозможно. Когда ещё не прикоснулся к струнам, а динамики уже гудят от скрытой в них мощи, готовые взорваться жёстким рифом или пронзительным соло. Вот пианист прошёлся по клавиатуре «Korg A7» и сменил «гранд рояль» на милый сердцу «хаммонд». А вот барабанщик поставил ногу на педаль хай-хет, и «железо» благородно цыкнуло. Концерт вот-вот должен был начаться. Люди потихоньку собирались, в зале царила праздничная суматоха, то и дело сновали ребята из сервиса, накрывая на столы. Димка углядел Лику с каким-то очкастым гением, помахал рукой, ухватил с проносящегося мимо подноса банку с «Оболонью» и стукнулся с такой же банкой Арнольда.

— А ты не участвуешь? — спросил Арнольд.

— Да нет. Собственно, никто и не предлагал — Цой сделал большой глоток и зажмурился от удовольствия — Хорошшшшо!

— А никто и не предложит. Откуда они знают, что ты — талант?

— Я не талант. Я — кочегар.

— Одно другому не мешает. Я, знаешь ли, тоже не совсем биолог — улыбнулся Арнольд.

Димка хмыкнул и глотнул пива. На сцене как раз барабанщик дал отсчёт и грянула музыка. В целом, довольно неплохо. Репертуарчик был весёленький, в основном, состоящий из хитов свежих, и так себе. Появились и первые танцующие. Цой взглядом спросил Арнольда: «Ну шо?», получил такое же весьма вразумительное: «А то?..» и пошёл за пивом. Основная пьянка ещё не начиналась, хотя, собственно, никто не мешал начать накачиваться прямо сейчас. Никифорович основательно устроился в уголке за столиком со своим приятелем, майором службы безопасности, в компании бутылки калибра 0,75 и каких-то закусок. Димка знал уже, что теперь его наставника с места сдвинуть сможет только угроза Выброса или прорыва защитного периметра. Да и то не факт.

Затарившись для разнообразия непатриотичным «Блэк Дез», Цой протолкался к Арнольду и радостно поприветствовал Лику с очкастым придатком. Димку и придатка представили друг другу, прозвучало банальное «а почему Цой?» и такое же банальное объяснение. На сцене между тем возникла небольшая пауза, а затем ШуНик радостно проорал в микрофон:

— Ребята, а сейчас кончайте эти сопли! Нас ждёт вторая серия! Следующая часть концерта пройдёт с участием специально приглашённой звезды, почётного кочегара и человека — тут Николя сделал паузу, набрал воздуха и затянул — Митяааааай Гаааааалькооооооо Цооооооооой!!!

Офонаревший Цой недоумённо оглядывался. Люди расступались, улыбаясь, махая руками и весело скандируя «Давай, Димон!». Арнольд широко улыбнулся и взмахом руки пригласил Димку на сцену.

— Сговорились, да?

— А хоть бы и так — Арнольд слегка подтолкнул Цой к сцене.

Димка поднялся на сцену, ощущая себя амёбой под микроскопом. Хотя…ощущения были приятными. Цой уже давно не выступал на сцене, чтобы вот так, с прожекторами, с бэндом. ШуНик протянул Димке предмет его постоянной зависти — Gibson Les Paul Classic[16], но чёрного цвета.

— В чём играем? — шёпотом осведомился Николя.

— В ми.

— Принято. Начинай, а дальше само пойдёт — Николя улыбнулся и щёлкнул тумблером своего «Корта»[17].

— Лэйдиз энд джентльмэнз, дамы и господа, товарищи и… товарищи — начал Цой. В зале засмеялись.

— Я несколько растерян, но это фигня, не первый раз — тумблер вниз до упора, «foot switch»[18] в позицию «драйв»[19], медиатор начал свой энергичный танец по пока ещё полуприжатым струнам.

— Ви хотите песен? Их есть у меня, Димочка таки будет петь. А сейчас, для разгона, супермегадрайвовый башнеотрывной и крышесъезжающий РОК ЭНД РОЛЛ!!! — и тут Цой на полную заиграл забойное вступление к легендарной «Go Johnny go». «Янтарные» мгновенно подхватили и понеслось. Зал неистовствовал. «Be be boogy», «Hey, babby», «Что ты имела ввиду», «У самого синего моря» взвинтили и раскалили зал до предела. Затем Димка по-быстрому рассказал музыкантам последовательность и объявил медленный танец.

— Всем тем, кто ещё романтик, кто ещё верит в любовь и дружбу… Приглашают — смелые! — несколько сумбурно проговорил в микрофон Димка и заиграл вступление к ивановской «Жизнь в чемодане».

Цой в своё время серьёзно поработал над аранжем этой песни, сделав её похожей на «Since i don't have you» легендарных монстров «Guns N' Roses». Музыканты практически сразу вкурили, как надо играть, и сейчас песня лилась мощно, ровно и бесконечно приятно.

Николя рванул драйвовый фа-диез и они с Димкой запели несложный припев, сразу красиво взяв терцию:

У Цоя даже слегка закружилась голова от глуховатого низкого гибсоновского звука. Он импровизировал, не глядя на гриф. Пары медленно двигались в ритме блюза, даже Никифорович с майором отставили в сторону рюмки и слушали музыку. Песня получилась что надо. Вот так, без репетиции, спонтанно. Именно так, как Димке всегда и хотелось.

Под бурные аплодисменты Цой снял гитару, расшаркался с публикой и пожал руки музыкантам.

— Ты не теряйся, заглядывай к нам — Николя задержал руку Димки в своей — давай замутим чего-нибудь.

— Говно вопрос, старик, по-любому сделаем — кивнул Цой и двинулся к своим друзьям. Лика расцеловала Димку, Арнольд легонько сунул крюк в печень (автоматически закрыться локтем, сместить корпус чуть назад, одобрительное «о, заработало»), придаток восхищённо нёс какую-то околесицу о влиянии музыки на… на что-то там. Димка упивался славой. В один миг его популярность взлетела на просто-таки недостижимую ранее высоту.

— Димочка, познакомься — Лика подтащила Цоя к группе девчонок. Девчонки немедленно вцепились в Димку сразу со всех сторон.

— Это Ксю, это Надин, вот это Валли — перечисляла Лика своих подружек — а вот Лизавета Викторовна, прошу любить и жаловать.

— Здрасссссти — поздоровался Цой сразу со всеми, а потом начал преувеличенно комично пожимать всем руки:

— Цой, Цой, очень приятно, Цой, очень приятно!

Арнольд помахал рукой от столика, и вся компания двинулась в ту сторону. Димка млел в окружении девчонок. Собственно говоря, до этого момента Цой не был избалован пристальным женским вниманием. Внешность Димкина эталоном красоты не являлась, уродом он тоже не был. Обычный парень, каких много. Короче говоря, нечасто Цою обламывалось в плане интима. Обычно. А тут намечались вполне реальные перспективы. И Цой собирался воспользоваться подвернувшимися возможностями на все сто процентов.