Прокол

Глава 6

Димка открыл глаза. Потом снова закрыл. Если ад и существовал, то он здорово напоминал Зону. Потом Цою пришла в голову мысль о том, что Зона и есть ад. Димка, было, даже начал вспоминать все свои грехи. А потом события последних нескольких часов заставили его подпрыгнуть на добрых полметра безо всяких экзоприводов. Извергающий огонь ИШК, кровавый веер брызг из умирающих бандюков, чёрный нож шамана, входящий в тело…

— Б..дь, меня же убили — потрясённо выдохнул Цой. А может, это всё приснилось?

Разорванный труп шамана, чёрный нож с блестящим, будто стеклянным лезвием под ногами, растерзанные тела бандитов, валяющиеся неподалёку, убедили Димку, что всё это — суровая правда жизни. Колени затряслись и подогнулись. Цой плюхнулся на задницу прямо в лужу, и лихорадочно начал ощупывать себя. На поверхности костюма, снова ставшего серебристым, не было ни единого пореза. А под костюмом?

— Раскройся! — скомандовал Димка инкому.

Ноль эмоций, фунт презренья. Костюм не раскрывался.

— Эй, Инк! — забеспокоился Цой — Ты чего это?

Акустика тихонько пискнула, и вежливый хорошо поставленный мужской баритон бесстрастно информировал Цоя о том, что «интеллект-личностная матрица деактивирована в результате сбоя операционной системы, восстановление в полевых условиях невозможно, требуется квалифицированная помощь специалистов».

— Раскройся! — вновь повторил Димка.

— Выполнять с ограничениями? — поинтересовался инком.

— Да ё…твою мать, меня тут ножом проткнули, может, я кровью истекаю — заорал Цой — открывайся, давай!

— Кровотечения не зафиксировано, все параметры жизнедеятельности организма в норме, отклик на импринтинг положительный.

— Отклик на…ЧТО???

— Инициация процедуры импринтинга произведена двадцать один час сорок три минуты ноль семь секунд назад. Двадцать часов четырнадцать минут тридцать три секунды назад произошёл Выброс, пять баллов по шкале Свенсона-Сахарова, продолжительность Выброса — один час одна минута ровно. Импринтинг завершён на девяносто семь процентов, критических отклонений не зафиксировано, процедура приостановлена из-за сбоев операционной системы, восстановление в полевых условиях невозможно, требуется квалифицированная помощь специалистов.

Цой застонал, обхватил голову руками, раскачиваясь из стороны в сторону. Сначала смерть лейтенанта, потом расстрел мародёров, шаман этот со своей зубочисткой, падла… А в довершение букета, для полной икебаны — импринтинг под аккомпанемент Выброса.

Всё, как Вы заказывали, сэр. Вот Вам и приключения, и адреналин, и радужные перспективы. Застрелиться что ли?

Взгляд Димки упал на чехол с Гибсоном. Даже открывать не хотелось, и так было видно, что драгоценная раритетная гитара разбита и сломана. Да что там гитара. В один миг вся жизнь оказалась сломана. Кстати, тот факт, что Гибсон умер, никоим образом Цоя не расстроило. Куда уже дальше-то?

— «Лейтенант предупреждал о том, что надевать костюм — себе дороже. У него импринтинг не прошёл. Так и у меня тоже не прошёл, не завершён до конца. А у него сколько процентов было? Хотя, какая теперь разница…»

Мысли в голове Димки вяло крутились по замкнутому кругу. Импринтинг, не завершён, лейтенант, шаман, импринтинг…. Почти сутки провалялся в луже под кустиком, позагорал под Выбросом, для разнообразия умер, а потом ожил. Наверное, «изделие» постаралось. Осталось дойти до блокпоста, сдаться воякам, рассказать всё, как было, и геройски умереть. От незавершённости импринтинга. И даже в историю Зоны не запишут, операция-то архисекретная.

Кстати, чувствовал себя Димка не так уж и плохо. А точнее, довольно бодро себя чувствовал. И даже настроение, которое должно было быть похожим на серое, дождливое небо, было похоже больше на радугу. Даже губы растянулись в улыбке.

— Так, стоять-бояться! А ну-ка, признавайся, сука в ботах, чего это я тут лыблюсь сижу, как дурак? Твоя работа? — подозрительно осведомился Цой у инкома.

— Учитывая общее психофизиологическое состояние Вашего организма, принято решение о лёгкой нейростимуляции и инъекции дозы антидепрессанта. Вам необходимо продолжить выполнение миссии. Время отставания — минус двадцать четыре часа, двадцать семь минут.

— А почему бы тебе не связаться с твоими боссами и не доложить самому?

— На время выполнения операции «Прокол» любой инфоконтакт запрещен. Изделие не обладает активированными средствами связи и дистанционного контактирования. Вам необходимо незамедлительно начать движение к блокпосту в режиме ускоренного перемещения. Режим активирован полностью. Режим «овердрайв» активирован полностью. Интегрированное вооружение активировано полностью. Дмитрий, пожалуйста, выполните миссию до конца. Лейтенант Николаенко на Вас рассчитывал.

Димка подумал, что ситуация здорово смахивает на пошлые третьеразрядные боевики литературной серии «Г.Е.Р.О.Й. Зоны». Порядочные, и не очень, вояки, честные сталкеры, мерзкие мародёры, злые «монолитные». И главный герой, хороший парень, которого судьба случайно забросила в Зону, то ли спасаться от чего-то-там, то ли восстанавливать справедливость. Димка прочитал книг эдак шестьдесят, потом плюнул. На пару-тройку нормальных произведений приходилось семь-восемь откровенно говняных «опусов», изобилующих грамматическими ошибками. Больше всего Цоя добивали глаголы с мягким знаком. «Они двигаюТЬся к вам с большой скоростью»… Проверочное слово — «Что делаюТЬ»… И не «движутся», а именно — «двигаються». Без комментариев.

Однако надо было начинать «движение к блокпосту в режиме ускоренного перемещения». Цой поднялся с земли, на ходу расстёгивая клапан рюкзака. Достал свой ПДА и сунул его в раскрывшийся набедренный карман. Остальное решил не брать. Гибсон погиб, пистолет и нож теперь не нужны, как и медпакеты, и блок-инъекторы. Нагнулся подобрать ИШК и наткнулся взглядом на нож шамана. Димка почувствовал противный липкий страх, сердце зачастило, словно при беге, перед глазами снова всплыла картина…

— Так, спокойно, сталкер. Не ссать! — сам себе приказал Цой. Полегчало. А может, костюм среагировал.

— Рекомендуется захватить с собой оружие шамана. До сих пор неизвестен материал, из которого изготовлены ножи. Предполагается, что пули, находящиеся в оружии Ваших противников, также изготовлены из этого, или подобного, материалов. От подобного оружия защита изделия неэффективна. Необходимо комплексное исследование.

— Да чтоб я его в руки взял… — Цоя передёрнуло.

— Возьмите нож и несколько патронов из оружия уничтоженного противника. Положите образцы в поясной контейнер для артефактов — инкому, похоже, было начхать на переживания Димки. — Контейнер обеспечивает защиту от возможных воздействий любых известных артефактов.

— Я уже знаю, как он защищает — Димка подобрал нож двумя пальцами и нервно осведомился — Ну, и куда его уложить?

Участок костюма в районе пояса неожиданно вспух, затвердел, приобретая форму прямоугольной коробки. Верх контейнера как бы растаял и Цой, хмыкнув, положил туда нож. Туда же отправились несколько патронов из магазинов мародёров.

— Прикольно — Цой подождал, пока зарастёт контейнер. — Защищает, говоришь… Ну ладно. Побежали.

Это было просто непередаваемое ощущение. Цой летел с головокружительной скоростью, прыгая через препятствия и аномалии, совершенно не боясь. Аномалии, само собой, срабатывали, но на Димкином состоянии это никак не отражалось. Понравилось прыгать в «трамплин». Эдакий гравитационный лифт. Скорость бега составляла сорок два километра в час, поэтому «трамплин» просто не успевал подбросить Цоя на большую высоту, тем не менее, полёт по пологой дуге на высоте около пяти метров со стороны смотрелся бы здорово.

— Это всё здорово, конечно — бегать со скоростью автомобиля, прыгать на высоту многоэтажки… — Димка без разбега сиганул через остов давно сгнившего «Урала» и, не сбавляя темпа, чесанул по асфальту к железнодорожному мосту. — Только я не понимаю, как и почему мои мышцы сейчас не порвались, и как они вообще могут такой темп держать?

— После завершения определённого этапа импринтинга Ваш организм и биосистема изделия в какой-то мере представляют собой одно целое. А-зэ-эм-бэ обеспечивает Ваше тело всеми необходимыми компонентами, регулирует общее состояние организма, удаляет продукты распада и отходы метаболизма, точнее, утилизирует их. Также производится питание Вашего организма и поддержание гидробаланса. За счёт использования гипермодификата «Манна» того количества пищи и воды, которое осталось в вашем организме, хватит ещё на трое суток. Затем необходимо принять определённое количество пищи и воды. Что касается тонуса Ваших мышечных тканей, то в ходе импринтинга была произведена незначительная перестройка, увеличившая эластичность волокон, надёжность суставов и проходимость нервных импульсов. Другими словами, при эксплуатации а-зэ-эм-бэ предельных нагрузок для Вашего организма не то, чтобы совсем не существует, но по сравнению с другими аналогичными изделиями Вы имеете неоспоримое преимущество, как в плане защиты, так и в плане нападения.

— А почему тогда этот мудак меня почикал? — Димка чуть не сплюнул, но вовремя опомнился. Плевать при закрытом забрале шлема было неразумно.

— Принято считать, что материал, из которого изготовлены ножи шаманов и пули для огнестрельного оружия, имеет внеземное происхождение. Другая версия — это осколки гипотетического Монолита, кристалла-артефакта, являющегося объектом поклонения группировки «Монолит». Достоверная информация отсутствует, поскольку до сегодняшнего дня добыть образцы материала не удавалось. Принято считать, что после определённой обработки данный материал можно использовать в качестве основы для изготовления холодного колюще-режущего оружия и пуль для огнестрельных боеприпасов. Эффективной защиты против данного оружия не существует. Так принято считать. Что касается шамана, то в качестве потенциального противника шаманы вообще не рассматривались. В любом случае, всю имеющуюся информацию необходимо как можно скорее доставить по месту назначения. Это крайне важно.

— Во какой я молодец — хмыкнул Цой, нарочно прыгая в центр крупной «Электры». Разряд шарахнул в стороны метров на пятнадцать, из кустов с визгом шарахнулся матёрый кабан.

— Ага, бля, испугался! — заорал Димка. В бодром темпе промчался мимо поворота к «Кордону» и, не снижая темпа, припустил вниз по асфальту. Впереди уже виднелись очертания блокпоста, вдоль дороги были установлены датчики движения и следовало снизить скорость. Режим вседиапазонной маскировки был активирован, но Цой прекрасно понимал, что сделает часовой на вышке, когда перед ним из ниоткуда появится фигура в серебристом костюме. Что-то не сильно Цою верилось, что «изделие» способно выдержать очередь из «Корда», поэтому он деактивировал маскировку. Димка остановился метрах в ста от бетонных блоков, частично перегородивших дорогу, и поднял руку. Блокпост отреагировал довольно-таки быстро.

— Подойти для опознания, у красной линии остановиться, оружие и вещи опустить на землю. Не шевелиться, не разговаривать, на вопросы отвечать коротко и по существу — судя по голосу, сегодня на вышке торчал Рус Маликов, старший сержант из Кривбасса, что порадовало. Отношения у Цоя с Маликовым были самые что ни на есть замечательные.

Димка послушно остановился возле нарисованной люмокраской широкой красной линии, аккуратно опустил на землю ИШК, выпрямился и скомандовал инкому открыть забрало шлема. К нему неторопливо приближались трое вояк, грамотно страхуя друг друга. Кордон Кордоном, однако расслабляться за территорией защитного периметра блокпоста вояки не собирались. Дисциплина, ё-моё.

Подошедшие солдаты сначала долго таращились на необычное зрелище, затем один из сержантов сдвинул наверх пластикетовый щиток шлема и радостно заорал:

— Иметь меня в сосну, так это ж Цой!

— Нет, жалкие человечишки, я не Цой! Я — великий и ужасный Галькинатор! — загробным голосом провыл Димка. — И сейчас я вас всех буду эликировать силически!

— Ага, дварковать влендишным способом — сержант буркнул в усик микрофона: «Отбой, свои, Цоя принесло обратно» и спросил:

— А где ты раздобыл такой симпатичненьний бенджаминчик?

— Я его слямзил — небрежно ответил Цой, принимая правила игры. Сержант, имени которого Димка не помнил, был ярым поклонником старой фантастики прошлого века. Димка — тоже. Они могли вдвоём часами трепаться, обсасывая какой-нибудь роман корифеев «сайнс фикшн». А иногда даже разговаривали цитатами из понравившихся произведений.

— Ладно, пацаны, ведите меня к комманданте, тут такое, блин… — Димка поднял ИШК, и выжидательно посмотрел на вояк.

— А гитара где?

— Погибла смертью храбрых — грустно ответил Цой.

— Не понял… — сержант прищурился. — Насколько я помню, ты бы лучше ногу себе дал отпилить, чем Гибсона хоть поцарапать. Нет, Цой, ты мне давай серьёзно говори — что происходит?

— Серьёзно? — теперь прищурился Димка. — Ну, если серьёзно, то слушай…но помни — сам напросился.

Цой глубоко вздохнул, выдохнул и начал рассказывать. По мере рассказа лица вояк последовательно отражали то заинтересованность (история с пулемётом в аномалии), то недоумение, переходящее в сочувствие (история с костюмом), то холодную ярость (история с бандюками и шаманом). По общему мнению, следовало немедленно объявить охоту на все без исключения незаконные бандитские группировки, и перестрелять их нахер. А заодно и шаманов. Всех. Просто на всякий случай.

Димка сумел уложиться в пятнадцать минут.

— Вечно ты, Цой, вляпаешься — сержант ухмыльнулся — как не в говно, так в госбезопасность. Пошли к Фримену, расскажешь ему, как развлекался.

Командир блок поста Арчибальд Акопович Фреманян слыл человеком спокойным, весёлым и рассудительным. Многие удивлялись, почему Арчибальд Акопович, имея таких серьёзных родственников по всему бывшему Советскому Союзу, служит в армии. Почти двадцать лет. Простым подполковником. Хотя, нет, не простым. Военстала Фримена знали и уважали многие. Его команду за глаза называли «Half Life». За пять лет сталкерства он не потерял ни одного бойца из своей команды. Однажды, под Припятью, попав в очень неприятную ситуацию, практически без боеприпасов и медикаментов, Фримен умудрился без потерь выполнить боевую задачу, договориться с командиром «Зова Монолита» и очень выгодно обменять на редкие артефакты уцелевшую БМД «Корсар». Без топлива и боекомплекта. БМД списали, арты оприходовали, а Фримен получил взыскание за потерю боевой техники и благодарность от научников за почти новый артефакт «Лента Мёбиуса». После окончания служебного расследования по факту нецелевого использования боевой техники, Арчибальд Акопович был тихонько оправдан и переведен подальше от глаз на блок пост Кордона, где и продолжал службу в качестве командира в/ч А-5345 Вооружённых Сил Украины. Очевидно, где-то на верхах решили, что возможность изучения уникальных свойств «Ленты Мёбиуса» значительно перевешивает тот факт, что злополучная БМД, скорее всего, будет использоваться против самих же военных.

В данный момент подполковник Фреманян увлечённо занимался разборкой редкой даже по зоновским меркам древней штурмовой винтовки немецкого производства «Sturmgehwer StG-44». Увлекательное занятие сочеталось с выпиванием дорогущего коньяка «Армаган» бог знает каких лет выдержки в компании особиста. Особист был в хлам пьянючий, называл «Армаган» армганом[15] и предлагал сыграть в русскую рулетку с автоматическим пистолетом ОЦ-33 СБЗ-2, более известным как «Пернач». Веселье было в самом разгаре, поэтому на ввалившегося в кабинет Цоя в сопровождении сержантов офицеры таращились секунд двадцать. По-видимому, особист был в курсе деталей операции «Прокол», потому что трезвел на глазах и так же стремительно бледнел.

— Цой? Ты, что ли? — удивлённо протянул Фримен. — зачастил ты чего-то, дорогой… А во что это ты вырядился? Что за…

— Где лейтенант Николаенко? — страшным змеиным шёпотом прошипел особист. Дёргающийся глаз, судорожно сжатый в руке «Пернач» и белое, как финская бумага, лицо контрразведчика могли напугать кого угодно. — Ты вообще, кто такой?

— Э-э-э, погоди, дорогой, так нервничать, а то я тоже занервничаю — Фримен успокаивающе положил руку на плечо особиста, но тот резко сбросил руку подполковника, вскочил со стула и одним прыжком (два метра сорок три сантиметра!) оказался рядом с Димкой.

— Где Николаенко, я тебя спрашиваю?!! — заорал особист.

— В схованке — пролепетал перепуганный Цой.

— Где?!!

— В схованке в моей. В смысле, на Пустоши. Я его там завернул в плащ-палатку, маяк поставил…я всё объясню сейчас, только Вы не психуйте так…он это… — Димка судорожно сглотнул и закончил — в смысле, умер он. Вот.

Особист посмотрел на пистолет, потом на Цоя, потом снова на пистолет. То ли застрелиться собирался, то ли пристрелить Димку. Напряжение разрядил Фримен.

— А давайте-ка мы все сейчас присядем, выпьем по капельке, а потом Дима нам всё обстоятельно изложит, правда, Дима, да? — Арчибальд Акопович достал третий пузатый бокал, плеснул коньяка на донышко и бросил сержантам, замершим у двери — Готовьте технику и группу, выезд по команде.

— Куда ехать будем?

— Куда Цой скажет, туда и поехаете.

— На Свалку — Димка достал из набедренного кармана свой ПДА и сунул его сержанту.

— Там зелёный маркер, недалеко ржавый «Мародёр» и «холодец». Больше там ничего нет, так что не промахнётесь.

— Никто никуда не ехает, никто никуда не выходит — особист дикими глазами посмотрел поочерёдно на Цоя, на солдат, на Фримена. — Пока я не скажу…

— А ты не забываешься, Шумов? — нехорошо прищурился Фримен. — Здесь пока ещё я командир, э?

— Эта операция под такими грифами проходит… — особист судорожно сглотнул — там, б…дь, столько… да тут всех, кто хоть краем уха…всех…

— Проще тебя одного — Фреманян встал из-за стола, обошёл всех, находящихся в комнате, и закрыл дверь. — Грохнем тебя сейчас, да и прикопаем тихонечко в сторонке. Мне ваши игры до груши, мне тут порядок нужен и дисциплина, панымаищь, да? И на солдатиков моих командовать не надо, тут я командую. Предлагаю сесть и всё спокойно обсудить. А ты как совсем маленький, кричишь, шумишь…

— Вы понимаете, господин подполковник, что Вы сейчас говорите? — спросил ошалевший от такого поворота особист.

— Я-то понимаю, Шумов, а вот с тобой мне не всё понятно. Да и не хочу я особо разбираться, я хочу, чтобы ты сел за стол и выпил, э? А потом мы говорить дальше будем.

Особист на подгибающихся ногах подошёл к столу, схватил бокал и одним глотком выглушил коньяка баксов эдак на сорок. Фримен поморщился, на это безобразие глядя глядя, кивнул Цою, приглашая его к столу и взял бокал.

— Ты, Дима, сейчас коротко нам расскажи, что, как и почему, без подробностей. — Подполковник отсалютовал бокалом и медленно, с наслаждением выцедил коньяк. — Говори, дорогой, мы тебя слушаем.

Особист обречённо махнул рукой, пробормотал что-то типа «та хай оно всё провалится», сунул пистолет в кобуру и закурил.

— Ну рассказывай… Цой.

Димка на этот раз уложился минут в семь-восемь. В полной тишине Фримен разлил остатки «Армагана», тоскливо вздохнул и поднял бокал:

— Царство тебе небесное, лейтенант Николаенко, пусть земля тебе…и всё такое.

Цой и особист молча выпили, поставили бокалы на стол. Снова наступила тишина.

— Ну… И чё теперь? — нарушил тягостное молчание Димка.

Особист смотрел на Фреманяна. Фримен потёр виски.

— Матюшенко, готовь транспорт, выдвигаетесь к Свалке, забираете тело лейтенанта. И чтоб ни одна живая душа мне… Сами не трепаетесь, возьми с собой Коваля и Птушкина, ну, ещё кого-нибудь, молчунов таких, поадекватнее, да? Одна нога тут, другая там, через три часа все ноги тут, всё поняли?

Сержанты синхронно кивнули и выскочили из комнаты.

— А теперь о делах наших скорбных покалякаем. — Фримен уселся на стул и обратился к особисту, задумчиво нанизывающему кольца дыма на струю дыма же:

— Шумов, убирай, давай, с лица своего эту вселенскую скорбь. Ещё никакой утечки не произошло, панымаищь, да? Ты всё равно тут до послезавтра сидеть должен, только потом беспокоиться и панику изображать. А тут тебе налицо — перевыполнение плана на двое суток.

— У меня не перевыполнение налицо, а х…й на рыло с пожизненным расстрелом — Шумов нервно затушил бычок в пепельнице и продолжил — Николаенко работал без ансамбля, сам, бля…один, бля… данные должны дублироваться компьютером спецкостюма, но достоверность подтверждается только тогда, когда доклад осуществляется параллельно… фу-у-у-у… Короче, говорит человек — говорит комп, информация сличается, делается вывод. А тут: человек — непонятно где, в абсолютно секретном спецкостюме — непонятно кто, что делать — непонятно.

— Чего это — «непонятно кто?» — возмутился Цой. — Меня как раз пол Зоны знает, если не больше.

— Ну, и кто же ты? — отрешённо спросил особист.

— Я кочегар.

— Прэлэссно! Кочегар… Кочегар!!! Ну, конечно, кочегар, как же я сразу не понял-то. Цой-кочегар, что тут непонятного? Хорошо, хоть не газонокосильщик, или не мойщик бассейнов — особист свирепо взглянул на Цоя.

— Ну что ты на пацана разорался, Вася? — Фримен успокаивающе похлопал Димку по руке. — Да, ситуация, прямо скажем, хреновая. Но Дима тут ни при чём. Вернее, уже причём, но он же тебе твой спецкостюм доставил, лейтенанта твоего досмотрел, объяснишь, как есть.

— Ну да, как есть — Шумов горько усмехнулся — тут и выдумывать ничего не надо. Просто рассказать, как есть. Идиотизм настолько высокой пробы просто автоматически считается правдой.

— Слюши, ара, нэ нада минэ тут, панымаищь, плакат-ридат, э? — Фримен быстро пощёлкал клавиатурой своего компа. — Тело лейтенанта привезут, я сейчас распоряжусь, чтобы твою «Мурену» очень быстро подготовили, берёшь Цоя и ещё парочку моих орлов и мандруй в свой Бункер на доклад. Я же надеюсь, ты не собрался сдёрнуть куда-нибудь, э?

— Скажете тоже: «сдёрнуть». Проще тогда застрелиться — особист помотал головой.

— Насколько я понял, спецкостюм на тебе активирован. Это значит…

— Импринтинг незавершён полностью — Димка помрачнел. — Лейтенант, кстати, от этого и…того. А ещё лейтенант велел передать полковнику Приймаку, что данные…

— Стоять! — рявкнул Шумов. Димка перепугано замолк на полуслове.

— Тебе Николаенко кому приказал докладывать? Полковнику Приймаку? Вот ему и докладывай, мать твою! Даже мне не положено… хоть я и не совсем левый тут чайник.

Особист помолчал, потёр покрасневшие глаза, посмотрел на Фримена. Фримен тоже смотрел на Шумова не моргая и не отрываясь.

— Слышь, Арчибальд Акопович, я тут думаю-думаю, как то нехорошо от этой всей ситуёвины пахнет. Какая-то тут непоняточка нехорошая выходит.

— Да тут не просто плохо пахнет, дорогой, тут воняет — Фримен одобрительно причмокнул губами — молодец, Шумов, мозги работают. Тут явная утечка.

— Операция была спланирована с учётом теоретически всех возможных ситуаций, количество посвящённых в детали минимально, обмен данными отсутствовал практически. Откуда тогда появились эти мародёры с шаманом? И вообще, шаман… Каким боком тут шаманы? Их ведь запрещено трогать, да и немного самоубийц осталось, всех дурных уже поубивали — Шумов смотрел попеременно то на Димку, то на Фримена.

— Шаманы — они же абсолютно нейтральные, не вмешиваются ни в чьи разборы.

— Не-е-е, шаманы — они вмешиваются, но только по своим, необъяснимым, понятиям. Могут мимо раненого пройти и не глянуть, а могут до базы на горбу пол Зоны тащить — Фреманян прищурился, вспоминая какую-то свою историю.

— Я с Сухим общался как-то, а ещё с Ногой. Под Припятью как-то обложили нас мутанты плотняком. Сухой тогда контролёра вычислил, точнее, целую группу, ещё удивлялись, что они вместе работают. А Нога и его ученичёк новенький этих тварей тогда ножичками своими и потыкали. До полного, так сказать, летального исхода. Ну это я так, к слову. А вообще, получается, что у шаманов свой явный интерес имеется. И расклад — не в нашу пользу. Надо бы с ними переговорить.

— Поговорить можно, только как их найти? — Шумов закурил ещё одну сигарету, с недоумением посмотрел на недокуренную в пепельнице, и затушил обе.

— Меня уже тошнит от курева, надо бросать.

— А можно мне закурить? — поинтересовался Цой.

— А ты ещё и куришь? — делано удивился Шумов.

— А ещё и трахаюсь, если кто завернёт — Димка быстро возвращался в своё привычное состояние.

Фримен захохотал. Улыбка особиста была похожа на предсмертный оскал.

— А, юмор…. Понимаю.

— Да ладно тебе, Вася — Фримен вытер слёзы — ты, как по мне, так с самого начала нарывался, а Цой — он такой. Может ляпнуть что-нибудь эдакое.

— Да я что…я ничего…уже. Можно сказать, успокоился. Итак, получается — особист ожесточённо потёр виски — получается, что утечка на самом верху, или близко к верху. Основная масса задействованных в операции сил знает ровно столько, сколько нужно. Полностью в курсе только «Хронос» в полном составе… хули там того состава…, само собой — Приймак, а вот кто ещё? Вот это хороший вопрос.

— Вопрос в том — кому ещё это надо? — неожиданно ляпнул Димка и сам удивился своим словам.

— КОМУ. ЕЩЁ. ЭТО. НАДО. — раздельно выговорил Шумов, покосившись на Димку.

— Ключевые понятия тут «ещё» и «надо». Получается, что у шаманов свой интерес. Вернее, у нас — наш интерес, у … не нас — не наш, а у шаманов — свой. О как — Фреманян хитро прищурился на особиста и резюмировал — Что знают двое, знает и свинья. Я савсэм не удивлюсь, если появится ещё персонаж со своими интересами. Короче, Шумов, у тебя есть информация к размышлению. И у твоего отдела теперь работы прибавилось. Так что, давай, работай.

Димку накормили в столовой, даже получилось немного вздремнуть. Тело лейтенанта, завёрнутое по-прежнему в Димкину плащ-палатку, уложили в спецконтейнер для такого рода перевозок и загрузили в «Мурену». Боевой реактивный вертолёт Ка-70–1 «Мурена», созданный специально для условий Зоны, вмещал два человека экипажа и четырёх пассажиров в десантном отсеке. Всего было выпущено пять таких машин, причём, одновременно использовать разрешалось только три.

«Очередное Совершенство» — думал Цой, глядя на иссиня-чёрное покрытие брони вертолёта. «И вот что интересно, в Зоне почти всё с приставкой супер. Супертехника, супероружие, суперсредства… Суперлюди, в конце-концов. Абы кто тут ненадолго задерживается. А я, значит, суперкочегар…»

Димка и Шумов устроились в креслах десантного отсека, пристегнулись сами, подождали, когда устроятся фрименовские бойцы, и…

— Поехали!!! — заорал прима-пилот «Мурены». ТАК летать Димке ещё не приходилось. Впрочем, однажды ему довелось прокатиться на старенькой, но вполне ещё очень даже ничего, «Ламборджини Диабло». Ощущения были примерно такие же. Ускорение вдавило пассажиров в спинки кресла, когда пилоты швырнули вертолёт в серое зоновское небо.

— Ни фига себе — пробормотал Цой. — Гагарин нервно курит в сторонке.

— Это же «Мурена» — особист усмехнулся, глядя на ошарашенное Димкино лицо. — От серийных отличается принципиально. В воздухе ей равных нет. Во время проведения учебного боя с америкосами и бундесами одна «Мурена» уделала пять ихних «кроссов». Как Тузик грелку. Теоретически, «Мурена» может справиться и с «Мастодонтом». Сбить, наверное, не собьёт, но задолбает вусмерть.

— Прикольно — ухмыльнулся Димка — а что такое «Мастодонт»?

— Летающая крепость. Многоцелевой космоатмосферный летательный аппарат линейного подавления. Бортового вооружения и оборудования напихано столько — Шумов закатил глаза — аж страшно. Делали совместно с америкосами, джапами и русичами. И бундесы там тоже руку приложили. Короче, сделали эту махину, а потом задумались, а как с этой всей фигнёй теперь взлетать?

Солдаты коротко хохотнули. Цой тоже засмеялся. Старые анекдоты по-прежнему были актуальными.

— Ага. Так вот, «Мурена» способна, благодаря исключительно своим тэ-тэ-ха, вполне успешно противостоять «Мастодонту». Ну как успешно… Бортовое вооружение «Мурены» не способно пробить броню космоатмосферника, но уворачиваться и планомерно долбить в одну точку получилось. И продолбили бы, просто сама ситуация начала напоминать басню про Моську и слона — Шумов ухмыльнулся — поэтому и прекратили этот цирк. А вот в «Мурену» так и не попали. Сбить «Мурену» очень сложно, тройное дублирование ключевых узлов, активная защита…

— Я вот смотрю-смотрю, и диву даюсь — Цой ехидно прищурился — техника у нас — во! оружие у нас — во! костюмы защитные — во! люди — вау! «Мурены», «Берсерки», «Богатыри», «ишаки»… А чего мы тогда до сих пор не навели порядок в Зоне, чего бандюки мародёрят? «Монолит» хрен ложил на вас с вашими «богатырями» и «берсерками». Возможности есть, а делать ничего не делается. «Долг» ещё этот… По сути своей мне «Долг» чем-то «монолитных» напоминает… Тоже своего рода фанатизм. И как была Зона, так и есть. Качественно меняется, не количественно. Или я не прав?

— Во-первых, не «ложил», а «клал», юноша — Шумов погрозил Цою пальцем.

— Вы же интеллигентный и образованный человек, извольте изъясняться правильно.

Димка хмыкнул.

— Пардон, мсье, эскузи муа.

— А houlya je, monsieur. А во-вторых, это мы уже проходили. Любая попытка силой сломать устоявшийся порядок наталкивается на адекватное сопротивление. Ввели войска — на тебе Выброс внеплановый и колебания ареала. Попробовали нанести ракетно-бомбовый удар из стратосферы, так ни одна бомба, ни одна ракета не взорвались там, куда целились. А целились по четвёртому энергоблоку. Попробовали засылать агитаторов с конкретно заданными миссиями, так половину поубивали, часть сама…э-э-э, самопоубивалась, короче, а оставшиеся пополнили ряды тех же сталкеров, которых собирались морально перевоспитывать.

Шумов вздохнул, поёрзал в кресле и продолжил:

— Цепочки совершенно диких случайностей складываются в довольно прочную и пока непонятную цепь закономерностей. Понятно пока только одно: на данный момент установилось более-менее устойчивое равновесие, которое опять же более-менее всех устраивает. И вот тут-то и вылезло наружу нечто, которое это самое равновесие может очень сильно поколебать. И не в нужную сторону. Для нас не в нужную.

Цой понял, что разговор напрямую коснулся его, Димкиного наличия и присутствия. Будто прочитав его мысли, особист опять посмурнел, и продолжил рассказ, тяжело роняя слова:

— Несколько лет оперативной работы слепому псу под хвост. Несколько лет работы лучшего научного сектора Бункера — туда же. Главный исполнитель летит на доклад в виде «груза 200», а докладывать о выполнении операции будет гражданский. Который так удачно оказался в нужное время в нужном месте.

Димка взвился.

— Я фигею! Я ещё и виноват, получается? Я, блин, согласился помочь, причём не Вам — Цой свирепо взглянул на побледневшего Шумова — а лейтенанту вашему, какие-то уроды меня убить хотели… кстати, убили! пришёл, принёс всё на блюдечке, и на тебе — я краями пошёл!!! А не пошли бы вы все!

Особист нервно сглотнул слюну и успокаивающе заговорил:

— Дим, ты давай успокойся, присядь, и постарайся больше ничего не сломать, хорошо? Да, я неправ, в ситуации надо разобраться, для этого мы и летим к полковнику Приймаку, а пока что не нервничай ты так.

— А что я сломал? — агрессивно спросил Цой — Ход вашей грёбаной операции я не ломал, она уже сломанная была.

— Я не про операцию, я про имущество.

— Какое ещё имущество?

Особист выразительно посмотрел на что-то за Димкиной спиной. Цой оглянулся и обалдел. Пристяжные ремни кресла, которые он собственноручно защёлкнул перед взлётом, оказались вырваны вместе с креплениями, что называется, «с мясом». Спинка кресла выглядела так, будто по ней вели огонь из крупнокалиберного оружия.

«Изделие, твою мать» — подумал Димка, холодея.

«А не надо было вскакивать» — пришла в голову мысль.

«…. … ………!» — подумали солдаты. Что подумали пилоты, осталось невыясненным. Вертолёт вдруг качнуло, и солдаты с особистом инстинктивно схватились руками за поручни и ручки кресел. Цой даже не покачнулся. На такие мелочи, как болтанка или крен (в разумных пределах, естественно), можно было не обращать внимания, так как система пространственной стабилизации «изделия» мгновенно гасила возникающие отклонения. Цой всё чаще ловил себя на мысли, что костюм воспринимается как часть тела. Это немного пугало, но выгоды от использования а-зэ-эм-бэ существенно перевешивали мнимые, как казалось Димке, недостатки. Есть и пить не хотелось абсолютно, так же не хотелось и банально пописать-покакать. Уютно, комфортно, и чувство абсолютной защищённости… При условии, что в обозримом пространстве не видно ни одного шамана.

— Подлетаем! — раздалось из динамиков десантного отсека.

— Присядь на место — особист поманил Цоя — хоть ты у нас и герой, однако посадку надо бы совершать штатно, груз должен быть в сидячем или лежачем положении.

— Груз?

— Для пилотов ты — груз. Они всех так называют, кто не из ихней братии.

— Ты — груз — подтвердил динамик — А будешь плохо себя вести — станешь балластом. Можем и сбросить. Летать-то, поди, костюмчик твой не умеет?

Пилоты заржали.

— А я вот сейчас возьму и ножкой топну — Димка сердито посмотрел на динамик — или подпрыгну… Тогда и ваша «Мурена» летать разучится. Без «Мурены»-то, поди, летать не умеете?

— Ты дывы, с характером — удивлённо протянул пилот.

— А Цой — он такой — отозвался сопровождающий сержант — У нас на блок посту его давно никто не трогает.

— Ладно, заканчивайте базар — особист повысил голос — и смотрите мне, не как в прошлый раз!

— А как это было в прошлый раз? — поинтересовался Цой усаживаясь в кресло и недоумённо вертя в руках злополучные ремни безопасности (зачем я их вообще подобрал?).

— А помнишь, как взлетали? — усмехнулся особист.

— Ну?

— Вот примерно также они и садятся. А в прошлый раз в двух метрах от комиссии ООН приземлились. Я думал, всё, абзац союзничкам, сердца поостанавливаются.

— Эт мы могём — послышалось из динамика — высота «ноль», аварийная отсечка двигателей, экстренный стоп винтов, момент инерции компенсируем внутренними датчиками — voila, monsieur, штатное приземление в условиях повышенной боевой готовности.

— Ноги повыдёргиваю — пригрозил Шумов.

— Ах, господин офицер, Вы всё обещаете… — жеманно проворковал пилот.

— Ляпко!!! — заорал особист — да твою ж мать!..

— Всё, всё, начальник, молчим.

Цой с интересом смотрел в бортовой иллюминатор. Бункер находился где-то между Лиманском, заброшенным АТП N22 и Янтарём. Именно «где-то», точное месторасположение и безопасные пути к нему были известны немногим. Димке рассказывали, что можно было сто раз пролететь над Бункером, двести раз пройти и не найти. Димка в подобные истории не верил. Вот он — Бункер. Обычный лес, как и везде в Зоне. Вон «карусель», вон там, чуть дальше — «трамплин»… деревья, трава, какие-то развалюхи. Вот и весь Бункер. Опа! Нормальный ход!

Часть пригорка вместе с травой, чахлыми деревцами и останками древних построек плавно отъехала в сторону, обнажив тридцатиметровый вход в карантинную зону Бункера, находящегося под землёй. «Мурена» шустро нырнула в разверзшийся зев огромного люка, и через минуту ничего не напоминало о том, что здесь что-нибудь есть.