Проклятое наследство беглой графини

Глава 2

Бежать! Нужно срочно бежать из этого дома. Если мой муж – негодяй выживет, он нас со свету сживёт, а если нет – меня наверняка повесят на главной площади Гластона, ведь любая подобная смерть дворянина (даже такого никчёмного, как Густаф Огайл) – это тягчайшее преступление против знатного господина. А с подачи его душеприказчика виновной буду, конечно же, я.

Этот противный хорёк – Стип Бойт давно уже спит и видит, как бы прибрать к рукам всё графское добро. А не стань на его пути престарелого хозяина, мы с Юми останемся единственными препятствиями для достижения этой цели. Хотя, справиться с нами для этого жестокого человека не составит абсолютно никакого труда.

Уж он то наверняка обратит внимание на смерть старика при весьма пикантных обстоятельствах. Но, видит Господь, надевать на него штаны я всё равно не стану.

Выпустив малышку из объятий, я серьёзно взглянула на неё.

– Юми, солнышко, выбери одно платье, возьми игрушку и жди меня здесь. Я скоро!

Малышка согласно кивнула и я тут же помчалась в свою комнату. Нужно быстро собрать самое необходимое, и срочно уходить, пока никто из прислуги не вернулся в господский дом.

Расстелив покрывало на пол, я кинула на него пару простеньких платьев, открыв шкатулку с фамильными драгоценностями, наверняка переписанными прижимистым графом на своё сиятельное имя, выбрала самое невзрачное колечко. То, что мне когда-то было подарено батюшкой. Там же я нашла несколько серебряных монет и сунула всё это не хитрое добро за корсаж. Пригодятся на первое время.

Жаль, что все деньги Густаф хранил в постоянно закрытом тайнике в своём кабинете. Мне же под страхом смерти никогда не разрешалось прикасаться даже к этой шкатулке.

То кольцо с розовым кристаллом – единственное, подаренное мне украшение за все эти годы.

Снизу послышался какой-то грохот. Я замерла, как вкопанная, боясь шелохнуться.

Юми! Осознание того, что крошка может находиться в смертельной опасности мгновенно отрезвило меня, и я, быстро завязав узел, бросилась к ней.

Девочка вжалась в стену, так же, как и я, впадая в ужас от малейшего шороха.

Медлить было нельзя. Я схватила дочку на руки, накинув на её хрупкие плечики единственную шерстяную шаль – напоминание о моей матушке, и кинулась бежать на лестницу для прислуги.

Я сама не осознавала чего боялась в этот момент больше: обнаружить внизу живого графа, или наткнуться на его холодное тело в окружении прислуги и столичных полицаев. Казалось, что при любом из этих вариантов исход для меня будет один – казнь. Я мчалась по тёмному коридору, не думая о будущем. Главное спасти себя и малышку!

К счастью лестница выходила прямиком на кухню, откуда я тайком прихватила целую корзину съестного, заботливо собранную графской кухаркой для собственных чад, да оставленную впопыхах на скамье у чёрного выхода.

Ступив за порог, я только тогда осознала, что идти мне совершенно некуда.

Солнце уже давно спряталось за горизонт, сменившись холодным диском полной луны. А сверху противно накрапывал мерзкий дождик.

В городе прятаться бесполезно, а потому я решила идти вдоль широкого тракта в сторону границы графства. Там наверняка бывают путники не только днём. Если повезёт, найдём попутчиков и к утру будем уже очень далеко от этого ужасного места.

На территории Густафа, смерть идёт за нами по пятам, заполняя вены адреналином.

Я знала что прежняя Элия никогда не решилась бы пойти против веления мужа, и наверняка смиренно приняла бы смерть от его руки. Хотя... каким-то нереальным способом она всё же сумела сохранить в тайне от этого злыдня завещание матушкиного брата, скончавшегося двумя годами ранее. Он оставил детям своей сестры всё нажитое добро. И наше счастье, что о потерянном ещё в детстве родственнике жены, граф не имел ни малейшего понятия.

Никаких пояснений в заветной бумаге нет, кроме двух слов «Свеча Алекса», а значит мы ужасно рискуем, направляясь именно туда. Но при отсутствии выбора, я безумно рада возможности получить в наследство хотя бы малюсенький клочок земли со старым полуразвалившимся сараем.

Сохранив свою тайну, девушка видимо всё своё недолгое существование лелеяла надежду на спокойную жизнь. Однако строгое воспитание не позволяло бедняжке ослушаться старого мужа. Но я не такая покорная, и получив второй шанс, ни за что не позволю себе дать слабину, и лишиться его.

От быстрой ходьбы по густому пролеску подол некогда красивого дорогого платья намок, превратившись в грязный тяжёлый груз. Ноги начинали заплетаться, а дыхание стало напоминать звук пыхтящего паровоза. Но задремавшая на моём плече Юми придавала сил, крепко держась своими миниатюрными ручонками за мою шею.

Вспомнив слова своей старой бабушки: своя ноша не тянет, я в коем то веке согласилась с ней. Малышка действительно казалась невесомой по сравнению с весьма увесистой корзинкой и небольшим узелком одежды.

Я возносила хвалу богу и жадной кухарке, регулярно таскавшей еду из графского дома, и так кстати оставившей её рядом с выходом.

Бредя по ночному лесу в полном одиночестве я наконец-то ощутила себя в безопасности. Ни дикий зверь, ни целая банда разбойников не казались мне более опасным, чем оставленный в прошлом мужчина. Хотя, разве можно этого изверга назвать мужчиной?

Дочка вздрогнула во сне, видимо заново переживая все «прелести» своего счастливого детства. Я инстинктивно крепче прижала её к себе, осознав, что, не перенесись я в тщедушное тело молоденькой бесправной графини, это трепетное существо, вцепившееся в мою шею, наверняка было бы уже мертво.

Очевидно, для спасения Юми я и появилась в странном, отдалённо похожем на средневековье мире. Кто-то свыше был уверен, что я непременно справлюсь со всеми трудностями, и я обязательно оправдаю эти надежды. Теперь, осознав свою роль в загадочном спектакле неведомого мне драматурга, я не имею права сдаться и повернуть назад!

Итак, Элия, вперёд! В западное графство Ансор! Там меня никогда не найдут, ибо все известные графу родственники наживали добро в соседнем – Шимроне, и искать меня будут именно там.

Я шла вдоль тракта уже больше трёх часов, но ни одной живой души не встретила. Надежда на лёгкий путь таяла с каждой минутой.

Ноги устали, глаза слипались, и если бы не редкое уханье совы, да промозглый дождь, превративший одежду в тяжеленную ношу, я давно уснула бы под каким-нибудь кустом.

– Мамочка, – захныкала Юми, – Мне холодно.

– Знаю, милая, мне тоже, – сама едва не плача, прошептала я ей на ушко. – Потерпи ещё чуточку, кажется я вижу хижину. Сейчас постучимся, попросимся на ночлег, и непременно согреемся.

Малышка успокоилась, ещё крепче вжавшись в моё продрогшее тело. А моё сердце обливалось кровью, стоило лишь представить, какие ещё мучения выпадут на долю моей маленькой девочки, и удастся ли нам сегодня хоть чуточку отдохнуть.

В глубоких раздумьях я вышла на тракт. Идти стало значительно легче. Подол уже не цеплялся за длинные ветки и не собирал воду с высокой травы.

Я шла по накатанной дороге, изредка обходя неглубокие лужи, радуясь практически полному отсутствию грязи. Вот чего чего, а её я, как ненавидела в прошлой жизни, так ненавижу и сейчас.

Размышляя о различиях двух миров, я не заметила ни звука приближающихся копыт, ни отборной брани наездника, чуть не затоптавшего нас с Юми своим гигантским животным.

Едва успев отскочить в сторону, с ужасом увидела, как прямо перед моими глазами с громким ржанием встал на дыбы мощный чёрный жеребец. Я, как завороженная следила за взметнувшимися в воздух копытами, пролетевшими в опасной близости от моего лица, словно в замедленном кино. Но, парализованная страхом, не могла издать ни единого звука.

– Демоны тебя задери! – разгневанно закричал всадник, натянув поводья в попытке удержать животное. – Тебе жить надоело, девка?