Проект "Близнец". Том 2

Глава 17

— Алексей Федорович! — подходит ко мне солидный мужчина в дорогом деловом костюме, он охотно протягивает крепкую руку с крупным перстнем на пальце и говорит: — Поздравляю вас с победой! Совершенно искренне, вы не подумайте. Это было великолепно, если не сказать — феноменально! — явно приукрашивает он, но и на том не останавливается: — Нам было очень интересно смотреть за вашей «игрой».

— Спасибо, — не спеша отвечаю и даю недвусмысленно понять интонацией, что хочу назвать имя собеседника, но просто не знаю его.

— Василий Владимирович Пшенов, — представляется он с улыбкой и добавляет: — Один из организаторов «Острова».

— Василий Владимирович, — чуть киваю в знак уважения, — представляю, какой это труд, — а самому хочется уже уехать и отдохнуть, но приходится соблюдать этикет и все эти словесные расшаркивания: — Для меня большая честь быть одним из участников, ведь это опыт, который не получить больше нигде. По крайней мере, именно таким образом.

Пшенов одобрительно улыбается на мои слова, в то время как остальные благородные толпятся рядом с нами. Но никто не решается его перебить. Стало быть, и правда, очень важный человек на мероприятии.

— Так вы уже уходите, Алексей Федорович? Не сочтите за навязчивость, но по традиции я должен объявить победителя со сцены. Скажите несколько слов, улыбнетесь публике, и земли будут вашими уже сегодня, а не через неделю, — в этот момент глаза Пшенова сверкают хитростью, заодно своей речью он подчеркивает, что у меня есть выбор. — Вы же не хотите ждать?

Похоже, традиция, действительно, серьезная, иначе бы на меня не попытались надавить таким сомнительным образом. Впрочем, ждать еще целую неделю желания нет никакого. Плевать, сил выступить со сцены у меня хватит.

— Кто я такой, чтобы нарушать традиции? — я окидываю взглядом здание на берегу: — Мне бы только переодеться.

— Разумеется! — белозубая улыбка Пшенова сверкает на всю улицу. — Мы вас подождем.

По пути к зданию, где до начала «игры» мне выдали все необходимое, я замечаю парня с девушкой — оба светловолосые и загорелые.

Держась за руки, они идут мне навстречу. По их манере держаться понимаю, что это и есть та самая парочка, которая попалась мне во время этого испытания. Они ничего не говорят, лишь кивают с легким намеком на улыбку. Отвечаю им тем же, но не больше, потому что не горю желанием общаться с такими… интересными личностями.

⁂

Просторная зала, полная молодых аристократов. Причем не только зрителей, но и участников «Острова». Какое-то время мне приходится сидеть за столиком и ждать своей минуты славы. Пусть я этому и не рад, но это слишком хороший способ заявить о себе, а репутация мне не помешает.

Ведущий, тот самый Пшенов, что-то говорит со сцены. Приглашает других участников. И всё в таком духе… Не очень мне это интересно. А вот пообщаться с боевым офицером и другими интересными участниками, что сидят со мной за столиком — вполне. Даже полезно.

— Дамы и господа, а теперь к вашему вниманию…

В этот момент я, поправив воротник классического костюма тройки, встаю и уверенно шагаю к сцене. А что? На базе проекта нас тоже учили выступать со сцены, и даже тому, как красиво и содержательно говорить.

Вот только на всё это у меня совсем нет сил. Держусь на публике бодрым и активным только потому, что не могу иначе. Самому хочется спать. Очень хочется… но репутация есть репутация.

— … Алексей Федорович Орлов! Он же «Двадцать второй»! Он же — непревзойденный победитель! И «игрок», который показал самое интересное восхождение за всю программу нашего мероприятия! — Василий Владимирович протягивает мне микрофон и чинно кланяется.

— Двадцать второй! — гордо и громко вторю ему я, а затем протягиваю заранее подготовленную артефактную маску с этим же номером над головой. — Пусть это число войдет в историю «игры», как и мой путь к победе!

Зрители реагируют относительно сдержанно. Никто не позволяет себе кричать, уж тем более громко свистеть. Максимум — люди хлопают в ладоши, скорее всего, это тоже дань традициям. Хотя, кто-то аплодирует вполне искренне.

Я держу маску над головой и улыбаюсь. Публика хочет меня отблагодарить за зрелище овациями, так зачем же их этого лишать? Наверняка, тоже традиция.

Вдруг замечаю за одним из столиков крупного парня с рыжим ежиком волос на голове. Он совсем не хлопает, скорее, вообще не испытывает эмоций. Разглядывает меня, явно оценивает. И тут мы встречаемся взглядами. На его лице появляется легкая ухмылка.

Что же, теперь я знаю, как выглядит «Одиннадцатый» и по совместительству еще один «Близнец». Он специально показал себя, не иначе.

— Спасибо всем! — громко говорю со сцены. — Прошу меня извинить, мне пора: дела рода.

И кто сказал, что срочный неотложный отдых не может быть таковым? Действительно, ведь, держусь только на волевых. А за безупречным лоском внешнего вида скрывается такая усталость, что я едва на сцене не засыпаю.

⁂

— Приехали, Алексей Федорович! Приехали! — слышу голос Федотова сквозь крепкую дрему.

Спать хочется после Острова так сильно, что глаза открыть — то еще испытание. Организм ломит от боли, усталость давит на плечи, как бетонная плита. Давненько я так не выкладывался.

Магические каналы так и гудят, ядро чуть вибрирует, а Круги на нем места себе не находят. Я по грани прошелся, точно по грани. Но ведь оно того стоило, заодно испытал себя.

— Господин, просыпайтесь, — говорит Никита. — Вы просили вас разбудить.

— Да-да, — соглашается Федотов, — мы же не можем вас подвести.

Слышу, как мотор «ААЗ-ика» перестает характерно тарахтеть, а саму машину больше не шатает на кочках и ямах. Странно, вот уж никогда бы не подумал, что такая тряска поспособствует моему сну. Укачивало, как в люльке для младенцев.

— Сейчас… просыпаюсь, — говорю устало, открываю один глаз, затем другой. Веки так и тянет вниз, зараза.

Вижу Федотова, что сидит за рулем, и Никиту, который выглядывает с заднего ряда сидений.

— Мы приехали, Алексей Федорович, — сообщает второй.

— Совсем вы себя не бережете, господин, — ворчит глава моей гвардии. — У вас же есть гвардейцы, так используйте нас. Я уж не знаю, какие у вас там дела были.

— Парни, всё хорошо, — я, приложив немалые усилия, открываю дверцу «ААЗ-ика» и выхожу.

Глубокий вдох, взглядом окидываю свои новые владения. Легкие наполняются живительным свежим воздухом Алтайских гор. Более того, я впервые после прибытия с острова делаю «вдох» маны. Причем медленно, в щадящем режиме, только бы не скорчиться от боли. Здесь, неподалеку от Источника, ее так много, что в моем состоянии можно перестараться.

Организм устал настолько, что каждую секунду приходится бороться с желанием спать и гулом боли в мышцах. Хорошо еще обошлось без переломов, ну а раны мне обработали специальной мазью, поэтому от них уже не осталось даже шрамов.

Несколько минут мне требуется только на то, чтобы просто прийти в себя. Смотрю на горы вдалеке со снеговыми шапками и на ручей, что пробегает по моим землям. Еще вижу еловый лес, кусты, проселочную дорогу и поместье.

Точно, поместье, как раз с него и начну. Может, даже найду там спальню с большой кроватью и сразу на нее завалюсь… Так устал, что все мысли об одном.

По-хорошему бы объехать сейчас всю территорию участка, но площадь в двести квадратных километров как бы намекает, что сил мне банально не хватит. Нужен еще день, а лучше два на восстановление.

Впрочем, у меня же с собой гвардейцы. Они как раз вышли из машин, стоят, помалкивают — ждут моих распоряжений.

— Артем, бери бойцов, постарайтесь объехать хотя бы четверть всего надела за сегодня. Карта у вас есть, нужно обновить старые метки, поставить новые. Первая задача — предельно четко определить границу моих земель, чтобы избежать конфликта с соседями. Ну и их не пускать на мои земли, разумеется.

— Сделаем, Алексей Федорович, — кивает капитан гвардии, выбирает бойцов, а затем все они загружаются в «ААЗ-ик» и уезжают по проселочной дороге.

— Задача для остальных, — устало смотрю на Никиту и бойцов, — обследуйте поместье, обойдите все постройки. Вечером жду доклад. Мне необходимо знать обо всех сюрпризах, что здесь могли оставить.

— Есть, господин! — они вытягиваются по струнке ровно и приступают к задаче.

— Чем мне заняться, Алексей Федорович? — спрашивает Никита.

— Придется тебе примерить поварской фартук, — улыбаюсь я.

— Разумеется, готовить я умею и люблю, — кивает Никита.

Он достает пакеты и сумки с продуктами, затем спешит в поместье. Есть хочется жутко… Я еще какое-то время стою рядом с дорогой и прогоняю ману через организм. Лишь через полчаса мне удается побороть желание спать, и тогда я иду к поместью.

Большое трехэтажное строение возвышается над всеми остальными постройками и некоторыми молодыми соснами. Его белые стены, будто высеченные из мрамора. Они так приятно контрастируют с серой черепичной крышей.

И всё бы хорошо, если бы кто-то чистил эту крышу от мха и иголок с хвойных деревьев. Да, поместье сейчас переживает не лучшие годы, но свое величие оно не растеряло. Навести порядок, сделать небольшую реставрацию — будет как новая.

Высокие и широкие окна отражают всю красоту алтайских гор. Вокруг царит тишина, нарушаемая лишь шепотом ветра, гуляющего между каменных уступов, да редкими криками орлов, парящими над долиной.

Неподалеку от усадьбы, извиваясь серебристой лентой, бежит горный ручей. Холодные и прозрачные воды журчат по гладким камням. Я подхожу и умываюсь ледяной водой. Бодрит, очень даже бодрит. Можно будет потом добавить такие умывания в программу утренней разминки.

С места, где я стою, лучше всего видно, как за поместьем, на склонах, поднимается величественный хвойный лес. Сосны и кедры выстроились в неровные ряды. За минуту замечаю сразу двух белок.

Алтайские горы гораздо ближе к природе, чем мое поместье на окраине Новосибирска. Вместе с тем это тревожный звоночек. Раз уж здесь много животных, то и тех, кто изменился под влиянием Источника, тоже должно быть много.

Направляюсь в поместье. В голове уже крутятся более прагматичные мысли. Надел, которым я теперь владею, обязан приносить большие деньги. Здесь можно собирать редкие растения и добывать монстров, впитавших ману. Затем всё это продавать, как ингредиенты — алхимикам, артефакторам и прочим специалистам.

И хоть мой путь возвышения только начинается, но благодаря «Острову» я сделал важный шаг. Укрепил репутацию бойца и стратега, но главное — раздобыл ресурс, который мне позволит стать сильнее и влиятельнее.

А тот факт, что на этот раз никаких «серых» схем, а всё официально — документы, артефактные печати Имперской Канцелярии — позволял не думать о возможных рисках. Ведь сделка временной аренды прозрачна и чиста, как вода в горном ручье.

⁂

После нескольких дней, проведенных в поместье и на природе вблизи от Источника (всего двадцать километров до него по прямой), я полностью восстанавливаю все силы. Как физически, так и духовно. Свежее тело, свежий ум — жаждут свершений.

И вот уже сегодня утром, разминаясь и медитируя у ручья, я чувствую, что ядро почти готово к следующему прорыву. Барьер, как выясняется постфактум, я пробил еще на острове, когда «прыгнул выше головы».

Высокая концентрация магического фона, особая атмосфера алтайских гор вкупе с минимумом забот лишь поспособствовали ускоренному прогрессу. Я «вдыхал» в себя тонны маны, прогонял через ядро, спираль Кругов и каналы. Всё это приносило пользу.

После утренней разминки мне уже не терпится приступить к последнему рывку и сформировать наконец шестой Круг. Но нет. Спешка в этом деле не союзник. А потому, освежившись в ледяной воде, иду обратно в поместье.

Птички поют, белки скачут по соснам — природа мне явно нравится больше, чем суета в большом городе. Вдалеке, среди мхов и травы, то и дело мелькают суслики.

Возле поместья меня встречает Артем. Глава гвардии полон сил и готов к выполнению новых заданий.

— Алексей Федорович, какие планы на сегодня⁈ — охотно спрашивает он.

— Сейчас позавтракаю и выдвигаемся, готовь парней.

— Сию секунду!

В просторной изысканной столовой, что отделена от кухни небольшим коридором, меня встречает Никита.

— Господин, сегодня в меню: мед с блинами, копченый хариус и запеченные куриные ножки.

— Давай всё, я жутко голоден.

Никита быстро выносит на стол порцию одну за другой. С удовольствием съедаю копченого хариуса. Мясо просто тает на языке. Куриные ножки настолько нежные, что сочное мясо само соскальзывает с костей. Ну а блины с медом — это вообще нечто, это и есть для меня вкус дикой горной природы.

После завтрака я выхожу на улицу. Федотов и гвардейцы уже ждут. Два внедорожника загружены едой и всем необходимым снаряжением.

— Мы готовы, Алексей Федорович, — капитан гвардии хлопает по борту машины.

— Отлично. Едем.

Мы усаживаемся в два «ААЗ-ика». Федотов за руль, я — на переднее пассажирское кресло этого же внедорожника. Основная дорога, что тянется от поместья, всего одна. Поэтому по ней в любом случае каждый раз приходится проехать.

Когда мы приближаемся к развилке, я говорю:

— Один сектор остался. Успеете до ночи пройти?

— Сделаем, господин, — уверенно заявляет Артем.

— На развилке разделяемся, — говорю я и поясняю: — Мне к водопаду нужно, а затем поезжайте на оставшийся сектор.

— Есть, — кивает Федотов, достает рацию: — Группа «Бета», выдвигайтесь сразу на последний участок, на вас северная сторона. Мы господина доставим и за южную возьмемся.

— Принял, — из рации звучит голос Павла с позывным Дуб.

Минут через сорок мы подъезжаем к водопаду. Чтобы не терять время зря и не заставлять делать это гвардейцев, быстро выхожу из машины и указываю рукой на дорогу. Мол, поезжайте.

— Алексей Федорович, может, оставить вам одного-двух бойцов? Мало ли какой изменившийся зверь забредет.

— Нет необходимости, — отвечаю я без пояснений.

«ААЗ-ик» быстро срывается с места и, рыча мотором, несется по полевой дороге. Вот за это и уважаю Артема, никогда против моего слова не идет, даже если думает, что для меня же старается.

Разворачиваюсь и ступаю к водопаду. Он в десяти минутах отсюда, нужно только обойти небольшие заросли кустов. Вон, уже виднеется скала над верхушками деревьев.

Пробравшись через зелень, выхожу к нужному месту. Водопад сбегает с невысокой расколотой скалы. Вода разбивается о камни, рассыпаясь на сверкающие брызги. Шершавые камни покрыты подушками мха, а в узких расщелинах растут упрямые папоротники.

Пахнет свежей травой, влажными камнями и мхом. Вода приятно журчит. Это просто идеальное место для медитации. Никаких лишних мыслей.

Природа, повышенный магический фон (это место ближе к Источнику, чем поместье) и концентрация на собственном магическом нутре.

Усаживаюсь на сухой берег. Скидываю рубаху на кусты, потому что она все равно насквозь пропитается потом. Что же, теперь пора концентрироваться на мане, втягивать ее в себя.

Сперва — прогрев. Разминаю ядро, чтобы оно стало более податливым. Затем пропускаю ману через Круги по спирали. От первого к пятому.

Для пущего разгона бью кулаками в воздух в четко выверенной последовательности движений. С одного срывается мощный огненный поток, с другого — сильнейший воздушный вихрь, который заставляет растительность на земле шелестеть.

Бью какое-то время разными аспектами магии в воздух. Да, это чуть сбивает концентрацию, но зато помогает проработать каналы и подготовить к чертовски большим нагрузкам. А они будут — я уверен.

Наконец, когда вся моя магическая структура готова к изменениям, я начинаю черпать из пространства свободную ману огромными порциями. Втягиваю ее ядром, делаю специальные «вдохи» и даже не думаю ни о чем лишнем. Так скажем, мощности мозга — силу чистой мысли — тоже можно задействовать для непростого прорыва.

Вскоре у меня получается отдавать вовне, без оборачивания в аспект, столько же маны, сколько я поглощаю. Верный знак того, что «обороты» нужно наращивать. Делаю это плавно, пока в какой-то момент не вхожу в полный резонанс с волнами энергии, что излучает Источник.

Воздух буквально вибрирует вокруг меня. Каналы пульсируют жаром, ядро звенит внутри, а Круги начинают легонько пошатываться. Конечно, всего этого в привычном физическом плане не происходит. А вот на уровне ощущений, на уровне магического тела — да.

Тело наливается болью, начиная с кончиков пальцев. Боль пульсирующими волнами бежит по конечностям, доходит до корпуса и взрывается маленькими вспышками по всему телу.

Каналы — старые расширяются, новые вырастают. Боль становится просто невыносимой. Единственное, что себе позволяю — чуть нахмуриться. Но не больше!

Принимаю боль с должным смирением. Холодно, молча, без соплей и истерик. А свербит так, что хоть лбом о камень! Терплю… терплю…

Все тело простреливает ледяными иглами. Продолжаю терпеть. Напрягаю мышцы, стараюсь забыть о том, что боль существует. В моменте получается понять, что все это быстро пройдет. Но затем припечатывает с новой силой.

Едва не падаю с колен прямо в ручей. Чудом удерживаю равновесие, закрываю глаза и стараюсь вернуть слегка сбитую концентрацию. Боль расходится вспышками по костям, кажется, что вот-вот закипит костный мозг, а кровь в жилах обратится горячим паром.

Вдруг приятная прохлада бьет изнутри. Боль отступает быстрыми вспышками. Каждым вдохом я будто изгоняю ее из себя. Но быстро и жадно дышать не спешу. Нельзя сбить концентрацию. Нельзя остановиться на полпути, ведь второй раз будет гораздо сложнее.

Боль тем временем утихает, уже не впиваются раскаленные иглы в кожу. Уже не кажется, что органы грызут жадные звери. Становится только легче. Дальше — лишь проще.

Чем больше отступают сковывающие разум и тело путы боли, тем больше чувствую новый уровень силы. Контроль над аспектами, по ощущениям, тоже растет.

Постепенно прихожу в себя. Открываю глаза, картинка вокруг такая яркая, сочная и четкая, что кажется, могу легко разглядеть муравья в нескольких десятках метров. Каждую иголочку на дереве, что зеленым забором виднеются на горизонте.

Чувство это обманчивое, ведь анатомию глаза магией не изменить. А вот всю свою магическую суть — да. Встаю, и босыми ступнями отчетливо ощущаю каждый камешек.

А уж когда я захожу под водопад и погружаюсь в ледяную воду, то все существующие органы осязания просто перегружает. Настолько, что в какой-то момент вовсе нет никаких чувств. Лишь чистые мысли и осознание новой силы. Нового уровня владения аспектом.

Шестой круг — вот мое очередное достижение. Я не просто знаю, что он есть, а чувствую его так, как чувствую язык или любой из пальцев. Это принципиально новый уровень контакта с магической силой…

Вода освежает, я умываю лицо и охлаждаюсь. А что толку? После столь серьезной медитации мне все еще жарко. Я просто усаживаюсь в ручей, закидывая руки на берег. Сижу и любуюсь скалой, падающей водой.

И тут чувствую на себе чей-то взгляд. Пусть я еще никого не видел, но точно знаю, что на меня кто-то смотрит.

Смотрит и беззвучно скалит зубы…