Продавец игрушек

Глава 4

Хотелось, чтобы все наладилось само собой, но не сложилось. Марк и не помнил толком, когда ему последний раз везло, потому и не расстроился. Действовать своими силами в любом случае надежней.

Ему по-прежнему не давался сложный контроль над кодами. Он мог управлять роботами как таковыми, мог даже брать под контроль нескольких сразу, его прежние навыки не исчезли. Но как только требовался высший пилотаж, Марк тут же оказывался не у дел.

Он допустил, что проблема в нейромодуле. Усовершенствованную модель ему установили в спешке, в мобильном госпитале, привести это могло к чему угодно. Возможно, устройство просто не прижилось, отказало, особенно после всех потрясений? Гадать он не собирался, сразу же отправился на проверку.

Медицинским отделом, занимавшимся обслуживанием и обучением, тут руководила женщина, которая была немногим моложе него, хотя выглядела чуть старше. Аделаида Синс старалась держаться с ним так же высокомерно, как и остальные преподаватели, но Марк все равно чувствовал: она его побаивается. Он не знал, почему, и не хотел разбираться. Он лишь отметил, что и теперь, когда он застал ее одну в кабинете, она невольно вздрогнула. Может, и вовсе удрала бы, да некуда, он перегородил собой дверь.

Узнав, что ему нужно, Аделаида чуть успокоилась, хотя и не расслабилась. Она не отказала – причин не было. Она запустила диагностическую капсулу, несколько минут наблюдала за показателями на экране, потом покачала головой.

– Нет, оборудование работает безупречно. И вам, похоже, установили новейшую модель! Я такую еще не видела…

– Причина может быть в том, что модель новая и дает сбой при работе со старыми роботами? – поинтересовался Марк, отцепляя от кожи датчики.

– Нет, новизна модели – чистое преимущество. Вы не допускали мысли, что проблема… ну… в вас, как все говорят?

Сказала это – и тут же отвела взгляд. Дерзость давалась Аделаиде плохо, и тут она явно израсходовала месячный запас наглости. Марк не поддался раздражению, потому что не чувствовал его.

– Проблема во мне, но не та, о которой все говорят. Я могу работать с модулем, я просто делаю это неправильно.

– Смотрите сами… Это ведь ваша жизнь!

Он и рад был бы посмотреть, но непонятно, на что. Никто не спешил ему помогать, разбираться в случае, который, по сути, уникален. А раз отпала эта возможность, Марк готовился сделать то, что до него, вероятнее всего, в Объекте-21 не делал никто и никогда.

Марк планировал почитать инструкцию.

Инструкция к нейромодулю была одним из файлов, которые закачивались в компьютер каждого студента по умолчанию. Просто этот файл обычно не открывали, потому что… Это же нейромодуль, они им все владеют, они не новичками сюда пришли! Понятно, что у него есть и дополнительные функции, но об этом расскажут на лекциях. А читать эти долгие нудные тексты… Кому такое вообще надо?

Марку, вот, понадобилось. Заработав очередную порцию синяков на неудачной тренировке, он завалился в постель, предварительно проверив, нет ли там очередного сюрприза непонятно от кого. Однако на этот раз он оказался единственной формой жизни в собственной спальне, и можно было заняться делом.

Он ожидал прорыва, того самого решения, которое позволит выбраться из тупика. Несколько наивно, но все же… Когда соблюдаешь правила игры, тебе положено хоть какое-то поощрение, разве нет?

Но оказалось, что нет. Он прочел инструкцию от начала до конца, однако ответов не было и там. Проблема, с которой столкнулся Марк, напоминала ему первое использование усовершенствованного модуля после операции. Тогда он тоже ничего не контролировал, его слепили коды, у него адски болела голова… Это не единичный случай, это какая-то закономерность, связанная с настройками! Но инструкция об этом упорно молчала, зато рассказывала, как пустить перед глазами мультики, если вдруг будет скучно. Просто замечательно. Кому вообще бывает скучно на территории Черного Города?

В какой-то момент стало тоскливо. Упреки окружающих, накапливающиеся не один день, только этого и ждали, чтобы хлынуть на него лавиной. Тебе здесь не место, от тебя один вред, уйди, не мешай… Предсказуемая болтовня, на самом-то деле, но Марк мог игнорировать ее лишь до тех пор, пока знал, что делать. А если выхода нет, может, и правда лучше… не быть здесь? Он даже начал раздумывать об этом всерьез, но потом в голове зазвучал голос Гекаты: «Черный Город ничего не делает просто так».

Марк снова взял планшет, но открыл не учебник, а список литературы. Все как предупреждал Лендар: книги дублируются, в библиотеке есть бумажная копия. Якобы ради традиции, но… Разве это не нелепое объяснение?

За окном уже сгустилась темнота, ночь – лучшее время для мрачных размышлений. Однако и для действия оно тоже подходит, такой вариант Марку нравился больше. Он понимал, что не заснет, и нет в этом ничего страшного. А если так, лучше получить хоть какую-то пользу, чем развлекаться самобичеванием до рассвета.

Никакого комендантского часа в Объекте не было, иди куда хочешь, занимайся чем хочешь, только на поверхность не суйся. А если сунулся, хотя бы дверь за собой закрой, чтобы ночные твари сожрали тебя одного и не мешали отдыхать приличным людям.

Марк рисковать не собирался, он давно запомнил схему подземных тоннелей, знал, как добраться до библиотеки. Позднее время тут даже на пользу, он подозревал, что некоторые студенты за ним следят – то ли из вредности, то ли для отработки навыка. Но сейчас Объект был погружен в тишину, свет оставался приглушенным, работали лишь системы безопасности. Он прошел по коридорам, так никого и не встретив.

Библиотека располагалась в нежилом здании. Насколько удалось разобраться Марку, там в далеком прошлом находилось нечто вроде дома детского творчества: много маленьких комнаток с яркой мебелью и игрушками, кое-где сохранились мольберты и какие-то инструменты, полусгнившие ткани, мотки ниток, частично использованные насекомыми для гнездовищ. Были и большие залы, их как раз восстановили, там и хранили бумажные книги. Но даже после ремонтных работ напоминание о разрухе и гибели неизменно оставалось рядом: здание находилось на краю воронки, оставленной попаданием ракеты, и часть его обвалилась туда, вниз.

Марка это не напрягало, он видел, что библиотека как раз в отличном состоянии. Книг здесь было немного, и все они хранились в защитных кубах из бронированного стекла. Для старых изданий, наверняка обнаруженных тут при реставрации, отводился отдельный стенд, но их сохранилось совсем мало, сплошь детские книжки, которые не имели для Марка никакого значения.

А вот учебники, отпечатанные в Черном Городе, – другое дело. Марк без труда нашел ту самую инструкцию и прежде, чем читать, заглянул в исходные данные. Издание 13 из 100, далее – серийный номер… Чертовски любопытно. Он прекрасно знал, что такие номера обычно присваиваются сложному дорогому оборудованию, в больнице он видел их только на стратегически важной технике, всяким мелким сканерам они уже не полагались. Кроме того, на стеклянном кубе сразу же высветилось предупреждение, что книгу нельзя выносить из библиотеки, за саму попытку полагается отчисление – независимо от иных достижений.

Книга при этом выглядела совсем новой, будто только что отпечатанной, лишь на первых страницах появились следы использования – небольшие потертости, еле уловимые пятна, нарушающие идеальную белизну. Дальше страницы чуть ли не склеенными оказались, похоже, немногочисленные желающие познакомиться с бумажным вариантом пролистывали первые главы и оставляли эту затею навсегда.

Марк не был удивлен, он сразу понял, почему. Бумажная версия инструкции ничем не отличалась от электронной. Для проверки он захватил с собой планшет, вывел на него нужные страницы – и получил предсказуемый результат. Пока что слова Лендара подтверждались: тот же смысл в иной форме, ничего больше.

Но к чему тогда серийный номер? Шутка какая-то? Черный Город не шутит. Смысл должен быть…

– Что ты делаешь?

Он не ожидал, что его окликнут. Подпрыгивать на месте в истерике Марк не собирался, но голос, прозвучавший неожиданно громко, неприятно царапнул по нервам. Определенно упущение с его стороны: он поверил, что никто не подкрадется к нему, пока он в одном из самых защищенных мест Объекта.

Чужие и не подкрались, а своих система безопасности пропустила точно так же, как и его. Неподалеку от столика, за которым обосновался Марк, теперь стояла Леони и внимательно за ним наблюдала. Не похоже, что она только что проснулась: она была в коротком светлом платье, с собранными в хвостик волосами. Она будто и не ложилась еще… Но даже если так, с чего ей идти в библиотеку?

– Хотел наверстать упущенное, – коротко пояснил Марк. – А ты почему здесь?

Леони подошла ближе, скользнула быстрым взглядом по книге, которую он читал, и тут же потеряла интерес, обнаружив, что это всего лишь учебник.

– Я здесь, потому что моя очередь.

– Твоя очередь делать что? Книги читать?

– Следить за тобой.

Леони произнесла это спокойно, так же дружелюбно, как все остальное. Она запрыгнула на ближайший столик, уселась так, чтобы можно было беззаботно болтать ногами в воздухе. Похоже, вся эта ситуация ее совершенно не смущала.

– По-моему, до тебя забыли донести основную концепцию слежки, – вздохнул Марк.

– А смысл таращиться на тебя из теней? Ты не делаешь ничего настораживающего, да и вряд ли сделаешь. Проще подойти и спросить, чем ты занят.

– И признаться во всем?

– Мог бы и догадаться, что так будет.

– Не мог, потому что считаю это бессмысленным. На кой я понадобился Императрице?

Леони почему-то обрадовалась:

– Видишь, все-таки догадался! Не думаю, что ей нужен именно ты. Просто у них, Воплощений, какие-то свои дела… Они все верны Черному Городу, это даже под вопросом не стоит. Но друг к другу у них разное отношение. Ну а нам, свите, приходится принимать это… Я буду делать то, что велели, но относиться я к происходящему могу как угодно! Мне велено выяснить, что ты делаешь.

– Читаю инструкцию к нейромодулю, чтобы понять, почему меня ослепляют сложные коды.

– А почему на бумаге?

– Думал, тут будет что-то другое.

– То же самое, – отмахнулась Леони. – Мы это тоже сразу проверили. Вот и толку было бы, если бы я сидела в коридоре и пялилась на тебя? Да я б там заснула от скуки! По-моему, это еще более неловко, чем выйти и сказать, что я слежу за тобой.

– Императрица тебя не накажет?

– Да ей до лампочки, как я делаю работу, если работа сделана. Прогуляемся?

– Насколько я помню, ночь здесь считается не лучшим временем для прогулок.

– Ой, не бойся, я сумею тебя защитить! – рассмеялась Леони. – И, если тебе от этого спокойней, здание мы не покинем… не по-настоящему.

Марк боялся не ночи, он боялся, что все может оказаться ловушкой. Показное простодушие Леони – часть плана, а цель – увести его подальше от камер наблюдения. Если между Воплощениями действительно разные отношения, может, и уничтожение свиты друг друга не считается настоящим преступлением?

И все же Марк готов был рискнуть, знания лишними не бывают. Он вернул книгу на место – он еще не сдался, но это могло подождать. Он направился следом за Леони, которая легкой бабочкой слетела со стола и оказалась возле дверей.

Свое слово она сдержала: они и правда не пошли ни к выходу из здания, ни к подземному тоннелю. Но менее настораживающей ситуация от этого не стала, потому что Леони уверенно направлялась к разрушенной части библиотеки, уходящей на глубину воронки.

– И соваться туда нам, конечно же, разрешено? – усмехнулся Марк.

– Не запрещено, – уточнила Леони. – Но тут и самоубийство не запрещено. Дивное место.

Предупреждения о том, что восстановленная часть здания завершается, все-таки были, но, как и сказала Леони, здесь не ставили никакой блокировки, не требовали особого уровня доступа. Да и понятно, почему: они не дети, имеют право решать, как поступить со своей жизнью. Поэтому можно было пройти по чистому коридору, открыть очередную дверь – и оказаться среди руин.

Здесь ремонтом даже не озадачивались, смысла не было, однако природа неожиданно выполнила часть работы за людей. Плиты, поврежденные взрывами, начали крошиться, но их поддержали крепкие гибкие лианы. Пол ушел вниз под опасным углом, но его во многих местах подпирали крупные рыже-коричневые цветы. Марк видел на них остатки шкурок и мелких костей, похоже, они были хищными, однако питались всякой мелочью, с человеком не справятся… Не должны. Чуть дальше вились плотные клейкие нити паутины, старой и пугающе новой. Глядя на такое соседство, Марк допускал, что гигантский клещ в его комнате вполне мог быть случайным гостем, а не чьим-то сомнительным подарком.

Если он ступал осторожно, проверяя, не рухнет ли под ним весь этаж, то Леони двигалась свободно. Похоже, она бывала здесь не раз – да и плохо просматривающиеся среди пыли тропинки указывали на это. Заметив, на что обращено внимание Марка, его спутница пояснила:

– Иногда мы приходим сюда, да.

– «Мы»?

– Кто угодно из студентов, не только свита Императрицы. Из свиты как раз приходят не все, Нико, например, такое не надо, она не сентиментальна.

– Под «таким» ты имеешь в виду эту пародию на сад?

– Не только и даже не столько. Скоро увидишь!

Чем ниже они спускались, тем больше вокруг становилось растений. Они сейчас даже помогали: многие лепестки светились приглушенным фиолетовым и голубым светом. Благодаря этому не приходилось перегружать нейромодуль, усиливая зрение, все вокруг и так оставалось различимым. В неоновом сиянии оно приобретало странную яркость, будто они вдруг оказались на совсем другой планете. Здесь главной уже была природа, и лишь сквозь заросли проглядывали следы присутствия человека: мебель, оплетенная травами, пойманные в сеть из лиан детские игрушки, большой домик в форме головы медведя, из которого теперь во все стороны тянулись шляпки грибов на тонких гибких ножках. Кое-где Марк замечал движение, легкое и быстрое, но Леони оно не настораживало.

Здесь не просто не сдерживали природу – здесь позволили сохраниться прошлому. Порой рамы даже уберегали картины, яркие, почти трехмерные, и простейшие детские рисунки, созданные явно там, наверху, где жили теперь будущие Мастера Контроля. Тут замер, затаился дух времени, когда выживание казалось нормой, о нем не приходилось беспокоиться, у людей было время на развлечения. Они искали, чем бы себя занять, надо же!

– Внизу остается все меньше… всякого, – печально улыбнулась Леони, проводя рукой по зависшим на старой паутине куклам. Резиновые мордашки, покрытые засохшей грязью, Марку казались жуткими, но его спутницу, кажется, умиляли. – Когда природа окончательно возьмет свое, это место отдадут Аделаиде – ей обещали, я знаю.

– Ей-то зачем?

– Лабораторию тут построит, она изучает свойства новейших растений, измененных вирусами и мутацией. Но пока мы пользуемся духом этого места… духом прошлого.

– Для чего пользуетесь?

– Чтобы напоминать себе, какой жизнь была и должна быть. Понимаешь, мы, те, кого отобрали на роль Мастеров Контроля… Тебе говорили, какая черта встречается у многих из нас?

– Говорили, – кивнул Марк. – Психические расстройства.

– Тебя это не пугает?

– У меня пониженная эмоциональность, меня мало что пугает.

– Да? Тогда повезло тебе. А я вот боюсь, что однажды во мне проснется нечто такое, что для меня убийство будет просто одним из действий…

Леони отошла в сторону, устроилась на лианах, свешивавшихся откуда-то с полуразрушенного потолка, придала им движение, как качелям. Она выглядела искренне напуганной тем, о чем говорила.

Марк же сильно сомневался, что психические отклонения – это обязательная черта Мастеров Контроля. Распространенная – да, даже в инструкции было сказано, что аномалии развития головного мозга способны усилить или ослабить работу нейромодулей. Так что тут остается открытым вопрос о причине и следствии.

Но Мастеров Контроля много, все они не могут быть сумасшедшими… И Леони как раз представляется обладательницей на удивление здоровой психики. Это вполне понятно: она жила под защитой, ее с раннего детства берегли и любили. Возможно, она придумывает себе страхи потому, что не сталкивалась с истинными ужасами этого мира.

– Я думаю, обязательно чем-то подобным отличаются только Воплощения, – наконец сказал Марк. – Для Мастеров Контроля все попроще.

Леони его попыткой утешения не умилилась, она лишь досадливо поморщилась:

– Ай, ну сравнил! Воплощения вообще все психи конченые, так что, это нам безопасность гарантирует?

– Довольно… любопытный подход, в том числе и к твоей покровительнице.

– А ты не знал? – оживилась Леони. – Мутагенная катастрофа тебе в глаз, реально не знал! Все время забываю, как мало тебе известно.

– Что же оказалось неизвестным мне на этот раз?

– Воплощения сумасшедшие. В смысле, по стандартам старого мира. Все без исключения!

– Ты знакома со всеми?

– Нет, слышала, как это обсуждали другие – причем не раз! Это у Мастеров могут быть легкие отклонения. Все Воплощения проходят через абсолютный слом психики, прежде чем стать таковыми. Иначе просто не получится! Некоторые рождаются с очень серьезными болезнями. Но если не родились, нужно было действительно сойти с ума, прежде чем получить благословение Черного Города!

– И Жрица, значит, тоже такая?

Марк тут же пожалел, что спросил об этом, но было уже поздно. Конечно, Жрица тоже – по крайней мере, по логике Леони. И судя по горящим глазам его собеседницы, именно об этом ей и хотелось поговорить, ей просто требовалась хоть какая-то подводка к такому.

– Ясен дрон, она тоже! Они там все с неприятным прошлым… Об Императрице я кое-что слышала, напрямую она нам не говорит, да и сплетничать вроде как нехорошо…

– А о Жрице, значит, можно?

– Я не сплетничаю! – энергично помотала головой Леони. – Я честно говорю: я не знаю, что с ней случилось и откуда она взялась. Но я слышала о ней две важные вещи… Она одно из первых Воплощений Черного Города, ты знал?

– Не интересовался. Я и сейчас не интересуюсь.

– А я тебе уже сказала! Ты знаешь, сколько лет Черному Городу?

– Нет.

– И я не знаю, но – много! Я уже здесь родилась, он существовал всю мою жизнь!

Марк хотел напомнить, что ее девятнадцать лет – сомнительное мерило вечности, но все-таки сдержался, позволил Леони болтать дальше.

– Воплощения могут меняться, они не бессмертны, и тогда новое Воплощение принимает имя старого. Иногда об этом известно, иногда – нет. Но про Жрицу говорят, что это один и тот же человек, с самого начала!

– Говорят – но не знают наверняка?

– А как иначе в наше время? – удивилась Леони. – Но если это правда… Ты только представь, сколько ей лет! Вот и как это? А выглядит совсем юной! Как такое возможно для человека?

Марк невольно вспомнил, как Геката одним ударом дробила роботов на мелкие обломки. Вряд ли к ней вообще применимо определение «человек».

Возможно, Леони вообще ошибается во всем. Но даже если нет, какая разница? Геката спасла ему жизнь, он никогда не видел, чтобы она убивала ради развлечения, все, что она делала, было продиктовано преданностью Черному Городу. А если так, ее истинная природа – скорее преимущество.

– Ты ведь расскажешь мне, что еще про нее болтают, не так ли?

– Могу и не говорить, если тебе не надо! – надулась Леони.

– Не можешь. Тебе слишком хочется сказать.

– Я просто считаю, что ты должен знать, если будешь в ее свите! Про Жрицу говорят, что она в числе самых жестоких Воплощений. Она кажется спокойной, но это только на первый взгляд. Она злопамятная, легко пользуется своей властью и мало кого жалеет. Хотя это ладно, многие Воплощения так делают… Даже наша покровительница. Но отличие Жрицы в том, что она действительно умеет драться. Она сильная, умная и жестокая. Все это делает ее важным оружием – и угрозой.

– А мне-то что?

– В смысле? – запнулась Леони, глядя на него широко распахнутыми глазами. – Ты не испугался?

– Нет. До того, как попасть сюда, я путешествовал с ней. Диких приступов ярости и стремления откусить голову младенцу я не наблюдал.

– Это не шутка!

– Это домысел, – кивнул Марк. – С твоей стороны. В лучшем случае домысел, в худшем – попытка намеренно оговорить ее. Или ненамеренно, если тебя саму накачали сплетнями и подослали ко мне. Скажи, сегодня действительно твоя очередь следить за мной? Или кто-то более хитрый и умный поспешно поменялся с тобой местами, когда выяснилось, что я буду ночью один?

Леони вспыхнула так, что это было заметно даже в фиолетово-голубом неоне дикого сада. Она спрыгнула с импровизированных качелей и возмущенно сжала кулачки.

– У нас нет более хитрых и умных, мы все одинаковые в свите Императрицы!

– Но ты не отрицаешь, что тебя сегодня подослали.

– Я хотела быть с тобой честной, предупредила тебя, а в ответ получила вот это? Ну, знаешь ли!

Она совершенно не умела вести сложные переговоры, но это для Марка новостью не стало. Он знал, что она предпочтет уйти, и она ушла, из последних сил прикрывая гневом смущение.

Он же теперь понимал, что произошло. Геката не зря говорила ему о том, как важна верность. Подпуская кого-то близко, Воплощения не только получают поддержку, они становятся уязвимыми. Она такого раньше не делала, а теперь, когда все-таки изменила своим привычкам, Императрица решила воспользоваться ситуацией, сразу же подселить в душу Марка сомнения, которые можно обернуть в свою пользу.

Только вот на сей раз она просчиталась. Марк даже допускал, что ему сообщили правду хотя бы отчасти, просто это действительно не имело для него значения. Он пообещал Гекате, что останется на ее стороне, раз уж ввязался во всю эту авантюру, и слово свое планировал сдержать. Правда, еще большой вопрос, сможет ли он быть по-настоящему полезен… с учетом всех обстоятельств.

После того, как Леони ушла, он еще ненадолго задержался на дне воронки. Изначально не собирался, но нашел среди руин частично истлевшую книгу и засмотрелся на нее.

Книга не представляла ни художественной, ни интеллектуальной ценности. Это была не книга даже, а какое-то сувенирное издание: в парке проводился конкурс детских рисунков, лучшие потом опубликовали в таком вот сборнике. И сейчас, когда Марк осторожно пролистывал волнистые от влаги страницы, в груди нарастало что-то мрачное, болезненное, вроде как беспричинное. Ну какое ему дело? А все равно тяжело…

От многого тяжело. От года, пропечатанного на обложке – после Первой Перезагрузки, но еще до Второй, когда люди думали, что это была случайность, и наивно верили, что все будет хорошо. От сюжетов и красок… Тут – сад, полный цветущих роз, тут – семья, которая держится за руки, тут – огромное существо, которое улыбается, оно из сказки, оно пока не лезет в окно, чтобы сожрать любого, кто под клыками окажется… И еще – от имен и цифр. Алина, 5 лет. Миша, 8 лет. Рита и Аня, 6 лет, близнецы. Интересно, сколькие из них смогли выйти за пределы этих цифр, прожить чуть дольше? В то время, пожалуй, еще многие.

Он забрал книгу с собой. С точки зрения правил это не было проблемой – она ведь не библиотечная, все, что находится в воронке, считается мусором. Вопросы были скорее с точки зрения здравого смысла. Марк пока не понимал, зачем ему это – какие-то детские рисунки, порой едва различимые на истлевших страницах. Может, дело в том, что Леони в чем-то была права? Иногда за прошлое держаться стоит – и стоит его вернуть.

Но об этом можно было поразмыслить позже, пока же Марк по собственным следам вернулся в библиотеку. До первой лекции осталось два часа, нет никакого смысла ложиться в постель, да и желания тоже нет. Марк решил сосредоточиться на своем первоначальном занятии, он снова достал из стеклянного куба книгу. Бесполезно? Не совсем, возможно, второе прочтение даст ему больше. Да и потом, работать с бумажными страницами оказалось любопытно, это тоже новый опыт.

На фоне всего этого Марк не ожидал прорыва – и неожиданно его получил. Заметил сразу, потому что на память никогда не жаловался, но сам себе не поверил. Полез проверять, достал планшет, нашел нужную главу… И убедился, что был прав.

В тексте появился новый абзац. Не целая глава, как он ожидал изначально, не дополнительная часть, всего лишь абзац в главе, которая начиналась так же, как в электронной версии. Но этот абзац не был пустым текстом, он давал крупицу новых знаний, пусть и совсем крохотную. Так ведь и это много…

Черный Город ничего не делает просто так.

Чтобы получить еще одно доказательство, Марк попытался отсканировать бумажную страницу, сравнить ее с электронной и… не смог. На книгу была установлена защита: цифровой код, невидимый человеческому глазу, однако активирующийся под сканером. Первая попытка отсканировать и сохранить текст – ошибка. Вторая – предупреждение. Третья, упрямая – вспышка острой боли где-то в районе затылка.

Черный Город не даст себя обмануть и не даст мошенничать. Он ясно обозначил: читать и заучивать наизусть можно, сохранять как файл – нет. Потому что файл, в отличие от твоей памяти, могут украсть. И именно эти знания объясняли, для чего вообще понадобилось озадачиваться бумажной копией, когда все так легко передать по сети, и запоминать не нужно!

Вопрос в том, почему на этом не акцентируют внимание студентов… Хотя ответ на поверхности: это тоже испытание. Интересно, знают ли о нем преподаватели? Или испытание распространяется и на них?

Теперь Марк точно знал: отступать нельзя. Он намеревался прочесть книгу от начала до конца, найти каждый новый абзац, каждую новую строчку, затерянную среди доступных и в электронной копии, понять, какие тайны Черный Город предпочел хранить именно здесь…

И тогда, быть может, наконец-то изменить правила игры.

Ховакан сделал глубокий вдох, пуская мир в себя. Он задержал дыхание, чтобы по-настоящему почувствовать наполнявший его легкие воздух. Так чисто, так свежо, прохладно… Кто-то сказал бы – холодно, но ему нравилось легкое острое прикосновение первого мороза. Пахнет прелой листвой, хвоей, тягучей сладостью цветов, скорее всего, ядовитых, но это не важно, запах безвреден. Он закрыл глаза, чтобы видеть не телом человека, а камерами дронов, паривших на высоте. Смешанный лес, много обычных деревьев, но и мутировавших хватает, поднимающихся то тут, то там грандиозными башнями. Дорога рассекает пространство белесым шрамом, достаточно широкая, чтобы создать прореху среди величественных крон. Дальше – заброшенный город, этот еще узнается. В недрах леса – еще один, но он сохранился по большей части в архивах, он и был-то крохотным, а потом туда прилетела бомба тройного действия… Ну и все. Сначала – выжженная земля. Потом, когда ветра намели туда достаточно плодородной почвы, – новый лес, просто уже другой. Впереди – пункт контроля, но его пока не видно даже дронам. Ховакан позволил себе выдохнуть, освободить легкие, уже пульсировавшие неприятным жжением, и снова открыть глаза. Отсюда, с земли, он видел лишь две стены сизого леса у дороги да грязные клочья тумана среди темных стволов.

Операторов и роботов он как раз не видел, они терпеливо ждали за его спиной, как он и приказал. Ховакан не забывал об их присутствии, не мог просто, однако ему нравилось не замечать их – и воспринимать только мир.

Но если операторы его приказам подчинялись, то Лира – нет. Она расхаживала туда-сюда, проигнорировав все его просьбы не мельтешить по возможности перед глазами. Ей он приказывать не мог, она с ним на одном уровне.

Он уже работал с Лирой раньше, поэтому не ждал ничего хорошего. Если была возможность – избегал этого, но и приказы Справедливости не оспаривал. Ховакан знал: при всех своих странностях, Лира отличается великолепными боевыми способностями, превосходящими, пожалуй, его собственные. Ховакана ценили скорее за навыки следопыта, и на этой миссии ему предстояло быть мозгом, а Лире – мускулами.

Да и она это понимала, она умна… и ровно настолько же несдержанна, поэтому она просто не могла не ныть.

Заметив, что его глаза вновь открыты, она пожаловалась:

– Тебе обязательно каждый куст обнюхивать? Мы можем ехать дальше?

– Смысл не в том, чтобы двигаться, – напомнил Ховакан. – Мы должны найти, а не проехать.

– Очень глубокомысленно, обязательно запишу на трупе какого-нибудь врага. Так ищи! Здесь-то явно ничего нет, что мы встали? И так понятно, что караван чесал по дороге, они на этом участке даже на ночлег не останавливались, я проверила отчет! Видишь, что ты заставил меня делать? Пока ты тут носом иголки ловишь, я даже читать начала!

Сзади послышались угодливые приглушенные смешки – операторы хотели польстить Лире. Не потому, что не уважали Ховакана. Просто они знали, что он спокойный и ничего им не сделает. А Лира психичка, из тех, которые могут выпотрошить тебя, если ты «улыбнулся ртом, но не глазами!». Ховакан все это понимал и прощал своим спутникам маленькие слабости.

– Мы ищем не караван, – заметил Ховакан. – Судьба каравана решена и известна. Мы ищем того, кто от места смерти ушел живым.

– Индейцы! – раздраженно закатила глаза Лира. – Никак к тебе не привыкну, вот честно. Ладно, так почему мы здесь стали?

– Есть указания на то, что недавно с дороги в лес сошло нечто крупное, но не слишком. По какой-то причине укрывшееся от наших систем спутникового контроля.

– Очень похоже на нашего деда с игрушками! И куда же он намылился?

– В сторону полностью разрушенного города. Мы не знаем, он это был или нет. Но есть причины проверить.

– Однозначно надо проверять, хоть разомнемся наконец!

Она воспринимала все это как забаву. Не потому, что была недостаточно опытна – Лира стала Мастером Контроля больше десяти лет назад. Просто она никогда еще не проигрывала, она и теперь считала, что их главная задача – догнать убийцу, а уж справиться с ним она сумеет.

Ховакан был настроен не столь оптимистично. Он тоже много лет сражался и побеждал, тоже справлялся и с роботами, и с чужими посланниками, и даже с гипер-мутантами. Но сейчас его не покидало ощущение, что они столкнулись с чем-то принципиально новым. Оно все еще занимает свое место в этом мире, поэтому предугадать его действия очень сложно. Ховакан вдруг почувствовал укол непривычной острой тоски… Как будто, делая шаг с дороги, он соглашался на нечто чудовищное, необратимое… Это было глупо. Они должны туда пойти и все проверить, нельзя оставлять опасность без внимания, она все равно настигнет их, просто ударит в спину.

Чтобы отвлечься от неприятного тяжелого предчувствия, Ховакан вновь сосредоточился на дронах. У него были свои собственные – как и у многих Мастеров Контроля. Но он, в отличие от остальных, еще и специализацию получил, он работал в основном с летающими роботами. Они сейчас парили над лесом, страшная черная стая, вроде как предельно разрушительная, и все же… Возможно, недостаточная.

Впереди не было никого и ничего, но это мало что значило. Ховакан уже проверил архивные карты, знал, что они приближаются к железнодорожному вокзалу, просто скрытому под землей. Изначально он был многоуровневым, однако верхнюю часть уничтожили вместе с городом. Нижнюю же переоборудовали: оттуда немногочисленные выжившие разъезжались только по поселкам, которые еще существовали. Когда и эти маршруты стали бесполезными, подземный вокзал попытались превратить в убежище. Ничего толкового из этого не вышло, и на сегодняшний день он считался опасным, хотя и не несущим глобальной угрозы. По крайней мере, караваны предупреждали туда не соваться, да этот и не совался… А вот кто-то другой свернул.

Ховакан терпеть не мог работать под землей, его «Птицы» плохо для этого подходили. Но рассказывать об этом Лире он не собирался, толку никакого, только еще дурацких шуток отсыплет.

Сама же Лира не страдала ни от страха, ни от волнения. Увидев полузасыпанные землей ворота, ведущие вниз, она пришла в необъяснимый восторг. Ее роботы обычно путешествовали отключенными, она всем заявляла, что бережет их – и действительно берегла, заставляя чужие машины выполнять всю грязную работу.

Но теперь, когда запахло битвой, она включила свои игрушки. Ее дроны напоминали стаю поджарых волков из черного металла, покрытых внушительной коллекцией оружия. Эти и стрелять могли, и резать, и бить всей тушей по противнику… Да много что могли. Ховакан на прошлых заданиях видел больше проявлений их способностей, чем ему хотелось бы.

Теперь Лира издала совсем уж звериный вой, откинув голову назад, а потом вместе со своей сворой рванулась в подземный вокзал. Ховакан задержался, чтобы отдать команду сопровождающим военным:

– Вы пятеро, ждите здесь. Вы – с нами. Двигайтесь стандартным принципом сети, ищите любые указания на разумную жизнь. Оружие использовать по необходимости, стрельбу на поражение разрешаю, ваша жизнь в приоритете.

Справедливость, отправляя их на задание, велел взять продавца игрушек живым. Это Ховакан и намеревался сделать, но его не покидало ощущение, что такого варианта попросту не будет, не с этим человеком… Человек ли он вообще? И если станет опасно, Ховакан предпочитал сохранять своих людей, а не добывать похвалу начальства.

Он двинулся вперед, Лиры уже не было видно – вблизи, но направление ее движения несложно было определить по мельтешению света и радостным воплям. Похоже, нашла что-то… Но вряд ли их цель, о таком она бы уже оповестила. В подземных залах вроде этого полно тварей, которые охотятся ночью и спят днем. Скорее всего, на них Лира и вымещает теперь свою жажду крови.

Но эти существа не опасны, они обычно бегут, а не нападают, это уже Лира за ними гоняется. Ничего по-настоящему серьезного тут нет и быть не может, граница еще далеко. И все же… Откуда тогда в воздухе висит этот мерзостный запах? Знакомый запах… Сырой земли и тления.

Вокзал выглядел именно так, как должен был. Просторный зал, границы которого тонут в бесконечной тьме. Большая его часть занята поездами, изъеденными ржавчиной до сквозных дыр, похожими на туши давно погибших драконов. С потолка свисают массивные корни, которые, возможно, принадлежат деревьям, растущим в сотне метров от этого места – природа способна и на такое. Воздух застоялый, дышать тяжело, жарко. Пахнет болотом, но это понятно – возле входа просматриваются водянистые пятна грязи. Куда хуже то, что есть здесь и другая сырость, так дышит недавно разрытая земля… И где-то рядом мертвая плоть, много. Может, схрон какой-нибудь твари? Да, наверняка…

От этого хотелось уйти, но Ховакан не имел права. Оставалась еще вероятность, что здесь срыто убежище старика и его сообщников – не мог же он сотворить такое с караваном один! Поэтому они должны были изучить все до конца.

Ховакан двигался вперед, присматриваясь, прислушиваясь. Он заставил «Птиц» постоянно кружить рядом с собой, только это приносило хоть какой-то покой. Он верил, будто готов ко всему, что вообще возможно в подземном вокзале… И ошибся. Самоуверенность чаще всего оборачивается уязвимостью.

Когда он проходил мимо очередного застывшего поезда, вагон вдруг шевельнулся. Ховакан понимал, что вагон шевелиться не способен, но… Даже когда все началось, он не смог сразу поверить, что это не машина! Подумал было, что робот, слишком уж совершенной оказалась иллюзия: изошедший хлопьями ржавчины металл, поросль лишайника на бортах. Лишь когда существо начало разворачиваться, принимая свою истинную форму, он понял, какую ошибку допустил… Хотя ошибку ли? Он не проверял эту территорию на мутантов, способных к маскировке, потому что их здесь никогда не водилось. Они, такие крупные, бесконечно опасные, обычно отлавливались сразу, стоило им только проползти на контролируемую территорию. Но кому теперь это доказывать, если монстр уже внутри?

Перед ним медленно, почти величественно поднималась в воздух голова земляного кальмара. Именно ее Ховакан и принял за вагон – потому что существо подстроилось, изменило свою шкуру, замерло. Оно всегда так охотилось, просто в пустошах! Но теперь, когда наивная маленькая жертва подошла достаточно близко, оно позволило себе вернуться к движению. Его туша напоминала странно растянутую человеческую голову, и это, пожалуй, было его самой страшной чертой. Глаза крупные, круглые, лишенные зрачков – из-за этого не понять, куда именно оно смотрит. Пасть похожа на человеческий рот, но внутри – треугольные костяные наросты, расположенные воронкой. В такие попадешь – и не будет тебя, такое давление даже роботы не выдерживают. И все это держится на десятках, если не сотнях тонких щупалец. Каждое из них хрупкое само по себе, но их так много, что кальмар способен не только атаковать и обороняться, он сплетает вокруг себя и противника настоящую сеть, будто замыкая мир для них обоих.

Первая вспышка инстинктивного страха миновала, Ховакан успокоился. Это не та битва, где можно поддаваться эмоциям, здесь не получится отсидеться в стороне и позволить роботам принять на себя удар. Его собственное тело в зоне поражения, а значит, его смерть вполне возможна. И если умирать ему не хочется, нужно двигаться, постоянно, без единой паузы, такой противник не подарит второго шанса.

На помощь он тоже не надеялся, и вовсе не потому, что Мастеру Контроля не стали бы помогать. Просто он слышал, что рядом вспыхнули бои. Кричали люди, грохотали выстрелами роботы, выли твари – и смеялась Лира, а она никогда так не смеется от простого веселья, так она выражает кровожадную страсть охоты.

Это было не просто гнездовище одного существа из пустошей, они угодили в настоящий зверинец. Но как, почему? Ховакан со своей позиции мог разглядеть далеко не всех тварей, однако те, которых он видел, не водились в этих землях, совсем как кальмар. Все они были крупными, предельно опасными… и все оказались в подземном вокзале. Ховакан не мог избавиться от ощущения, что кто-то намеренно согнал их сюда, подготовил невозможную ловушку… Да нет, быть не может, никак!

Одно из щупалец рванулось к нему, а он, задумавшись, чуть не упустил это. Ховакану пришлось пожертвовать «Птицей», чтобы не лишиться головы. Взрыв полыхнул совсем близко, обдал жаром – и волной мутной зловонной крови существа. Вреда человеку она не причинила, просто напомнила, что замедляться нельзя.

Ховакан отступил к соседнему поезду – хоть что-то тут оставалось машиной! Кальмар, уже не единожды раненый, разъяренный, пополз за ним, отмахиваясь от дронов, как от насекомых. Они не имели значения, потому что в них он не чувствовал ни крови, ни жизни. Наполненные чернилами глаза, не моргая, следили только за Ховаканом.

А Ховакан следил за ними, спокойно и уверенно. Его «Птицам» в замкнутом пространстве приходилось трудно, но беспомощным Мастер не становился. Он теперь планировал сложные атаки: сначала рассекал защитные щупальца, потом только направлял машины на тушу существа, оставляя глубокие рваные раны. Щупальца быстро отрастали, а вот раны не затягивались, гнилостный запах в воздухе лишь нарастал. Очень скоро движения кальмара замедлились, но он был слишком глуп и слишком зол, чтобы отступить.

Ховакан решил воспользоваться этим. Он выбрался из вагона, служившего ему убежищем, прыгнул вперед. Кальмар наверняка решил, что добыча поддалась панике, животные так иногда делали, когда их гибель становилась неизбежной. Хищник распахнул круглую пасть, готовясь перехватить человека, и Ховакан тут же направил туда троицу разрывных дронов. После этого можно было свернуть за ржавую стену вагона.

И вовремя: секундой позже кальмара попросту не стало. Был он, а потом раздулся, изменил форму, полыхнул огнем изнутри – и разлетелся на бесчисленное множество ошметков, оседавших теперь повсюду. Бой был закончен…

Не только бой Ховакана, невольно принявшего на себя самого опасного хищника, все остальные тоже справились. Лира, покрытая кровью с ног до головы, продолжала ухмыляться, зачем-то вырывая у крупной, лишенной шкуры твари клыки. Один из операторов едва опознавался – что-то частично расплавило его так, будто он в кипятке много часов варился. Над ним стояли два других, раненых, но незначительно, шокированных тем, что случилось с их другом… А вокруг – трупы мутантов и больше никого.

– Где еще двое? – спросил Ховакан.

Он не кричал, говорил как обычно, и все равно в звенящей тишине, пронизанной смертью, его голос прозвучал слишком громко. Выжившие операторы вздрогнули, как от удара. Лира недовольно поморщилась:

– Тебе нужно занудничать сразу после такой великолепной охоты? Что ты за человек такой?

– Где еще два оператора? – терпеливо повторил Ховакан. – С нами было пятеро.

– Мне почем знать? Померли, наверно!

– Я не вижу их тела.

– Ну и что? На миссиях не обязательно собирать все тела, если это неудобно и рискованно. А тут всего два, допустимая погрешность!

Ее абсолютно не волновало то, с каким ужасом смотрели на нее оставшиеся в живых операторы – скорее всего, она этого даже не замечала. Лира знала, что они всегда будут подчиняться, как бы они к ней ни относились, только это и имело значение.

– Я говорю не только о телах, – пояснил Ховакан. – Я хочу понять, что с ними стало. Я вижу всех существ, что укрывались здесь, и они мертвы. Куда делись наши люди?

– Значит, тут было что-то еще… В тоннели их уволокло, наверно!

– Тоннели должны быть перекрыты.

– Тогда не знаю, – пожала плечами Лира. – А ты как думаешь?

– Я думаю, что уходить, не разобравшись, что здесь случилось, нельзя.

Вряд ли ее действительно интересовали все причины, но спорить она не стала, даже Лира не решалась так откровенно нарушать протокол. Впрочем, не планировала она и помогать. Она со своими роботами устроилась на перевернутом во время битвы вагоне, пока остальные обыскивали территорию вокзала.

Только вот это ни к чему не привело. Тоннели оставались перекрытыми, дополнительных лазов, через которые могли пробраться существа, тоже не появилось. Хищников тут было больше, чем возможно, но не похоже, что кто-то их контролировал. А главное, они все погибли, все без исключения…

Однако два оператора все равно исчезли без следа.