Продавец игрушек

Глава 10

Цели доказать что-то не было, равно как и цели отомстить. Марк даже не стремился впечатлить Гекату, потому что сильно сомневался, что ей есть дело до мелочей вроде какого-то там наспех придуманного экзамена. И конечно, он заметил, что экзамен организовали так, чтобы он точно опозорился. Это не пугало его и не возмущало. Он просто решил испытать свои силы, раз уж ему такую ситуацию навязали, и посмотреть, что получится.

Он до последнего не был уверен, что ему удастся это сделать. Он и теорию-то изучил в последний момент, на тренировку времени не осталось, да и как тут тренироваться? Марк решил действовать по обстоятельствам, если не получится, то и не страшно, позор был принят как вариант по умолчанию.

Только вот у него все получилось. Он прекрасно помнил инструкции из книги, и это был тот редкий случай, когда они полностью совпадали с реальностью. Марк сумел перезагрузить все дроны, находившиеся на арене. Может, опытные Мастера Контроля быстро распознали бы его трюк и прервали процесс, но у новичков и шанса не было.

Код-подмену он подготовил заранее. Ему повезло в том, что для экзамена выдали не боевых роботов, а «Универсалов». Они хорошо воспринимают код машин другой специализации, это нужно, чтобы врачи могли использовать их в полевых условиях, если с роботами-хирургами что-то случится.

Марк предполагал, что даже при идеальном раскладе в его распоряжении будет от силы пять минут. При всей растерянности, некоторые студенты разберутся, что произошло, используют доминирующие коды, найдут обходной путь… Но на это нужно время, а времени он им не дал. Перехватить флаги и собрать их в металлических руках одного робота – дело нехитрое.

Изначально Марк подумывал о том, чтобы бросить трофеи к террасе, на которой сидела Геката. Но он решил, что идея так себе: она бы шутку поняла, а остальные наверняка истолковали бы неправильно, им и так какие только отношения ни приписывали… Так что он предпочел придать этой сцене определенный драматизм, сложив флаги у символа Черного Города.

Геката потом сказала, что он был прав, поразил две цели одним выстрелом. Во-первых, не начал радостно метаться по полю и вопить о своей победе – бывало на экзаменах и такое. Во-вторых, продемонстрировал, кому он служит на самом деле.

– Кстати, собирался сначала тебе преподнести, – признал Марк.

– На кой мне эти палки с тряпками? – удивилась Геката. – Ты видел, сколько баллов тебе отсыпали? Ты пока что номер один. Это важно.

– Рейтинг?

– Послание от Черного Города. Он не сентиментален, уж поверь мне. Если он решил тебя так поощрить, значит, хочет показать: ты и дальше должен действовать в его интересах.

– Ну и что это означает – я теперь уеду с тобой?

Геката, до этого улыбавшаяся ему, резко помрачнела:

– Не знаю. Вряд ли.

– Я думал, экзамен влияет и на это.

– В иных обстоятельствах – да, и я изначально считала, что тебе все эти посиделки в школе с детишками не нужны. Но у нас кризис, и… Я думаю, здесь тебе безопасней.

– Мое мнение имеет хоть какое-то значение?

– А я знаю твое мнение, мне и спрашивать не надо. Поэтому я пока и не приняла решение. Но прямо сейчас это делать не обязательно, у меня есть время подумать… Я задержусь как минимум на праздник.

– Еще и праздник будет? – удивился Марк.

– О, да… Хотя после того позорища для Объекта, в которое ты превратил экзамен, праздновать особо нечего. Но Лендар Ридли изо всех сил делает вид, что все в порядке, так позволим же ему эту маленькую слабость. Кстати, для тебя наконец-то подготовили форму Мастера. Ну и еще один подарок лично от меня.

Она произнесла это вроде как абсолютно серьезно, да и о чем здесь шутить? Однако от Марка все равно не укрылся хитрый блеск в ее глазах. Это не означало, что подарок будет дурацким и не понравится ему. Но, вероятнее всего, он сразу поймет, что ему выдала школа, а что принесла Геката.

Естественно, он оказался прав. Форма легко узнавалась – она ничем не отличалась от военной. Плотная черная ткань, похожа на кожу, но легче по весу. Марк подозревал, что она будет подстраиваться под температуру окружающей среды, и это куда приятней, чем преть в коже в жару или поскрипывать ею на морозе. Никаких символов на одежде нет, но можно при желании обзавестись нашивками, об этом он еще от охраны Объектов слышал, когда сам работал врачом. Ботинки, похоже, обычные, без усовершенствований, но удобные – и на том спасибо.

Это все предоставила школа, Геката с другим поразвлекалась. Рядом с формой лежал плащ средней длины, из той же ткани, только белый, а главное – отдаленно напоминающий медицинский халат. Таких плащей Марк никогда не видел ни у операторов, ни у Мастеров, а значит, стилизация была выполнена под заказ. Плащ не смотрелся нелепо, он отлично сочетался с формой, и все же напоминание о прошлом оставалось очевидным.

Марк усмехнулся, накидывая плащ на плечи – и убеждаясь, что размер подходит идеально. Ну еще бы. Разве что ярко-белый цвет вызывает вопросы: на тренировках это норма, на миссиях может мешать. Однако, изучив плащ получше, Марк обнаружил, что в нем не только температуру можно регулировать, но и режим маскировки включать, и тогда белоснежное сияние сменяется зеркальной поверхностью, позволяющей укрыться где угодно.

На празднование он пришел уже в новой одежде. Остальные разглядывали его с любопытством, но без насмешки. Да оно и понятно: тут каждый сам изменяет форму так, как вздумается. Леони подвязывала ее хитрым переплетением ярких платков, Нико носила старую военную куртку, потертую, не по размеру ей – явно принадлежавшую раньше кому-то другому. Мельхор притащил с собой потрясающую коллекцию курток, рубашек и плащей, которые менял чуть ли не каждый день. Мустафа вешал на пояс небольшой тканевый мешок, расшитый вязью. Внутри, как узнал недавно Марк, хранилась какая-то религиозная книга, да еще локон волос дочери старшего оператора.

Так что теперь на их фоне Марк смотрелся даже гармоничней, чем раньше, и все равно отличался. Просто остальные действительно наслаждались праздником, это даже удивило… Изначально предполагалось, что они вернутся на арену, останутся там, будут наблюдать за игрой огней на старых, заросших зеленью рельсах. Но ближе к закату в их сторону свернули тяжелые, как грузовые транспорты, тучи, перевозящие в брюхе внушительный груз дождя. Система показывала, что дождь безопасный, так что отгонять тучи не стали, просто перенесли торжество внутрь.

Теперь в просторном зале были приглушены огни, бывшие декорации из парка аттракционов двигались в причудливом танце, откуда-то доносился непривычно свежий аромат – мед и свежескошенная трава, должно быть, тоже часть декораций, чтобы возникло чувство безопасности хотя бы на этот вечер. У стены – банкетный стол, но центром внимания он вряд ли станет, в Объекте-21 с едой как раз проблем нет. Преподаватели и высокие гостьи держатся чуть в стороне, однако грамотная игра света не делает их отдаление очевидным.

Ну а студенты расслабились, многие танцуют, кто-то, разделившись по группам, оживленно обсуждает все подряд. Некоторые уже не совсем трезвы, но никто еще не пьян по-настоящему, да и вряд ли будет. Марк наблюдал такое не раз – практически во всех Объектах, где ему доводилось жить. Люди привыкают к смертельной угрозе, однако никогда не забывают о ней. И если им дарят возможность праздника, они погружаются в нее с головой, ныряют, почти тонут… И хотя бы на время им становится легче.

Марку подобные торжества не давали ровным счетом ничего, поэтому он игнорировал их, если только друзья не уговаривали его прийти… Когда у него еще были друзья. Здесь же он не прийти не мог, он привыкал к тому, что каждый его поступок начинают анализировать и объяснять. Так что он явился, готовый отстоять несколько часов где-нибудь у стены, вон, как Мустафа делает, а потом незаметно исчезнуть.

Сначала у него получалось, и отличаться от остальных он начал не сразу. Нет, граница между ним и веселящейся толпой пролегла, когда ему вдруг стало не по себе. Так бывает, когда из теплого помещения вдруг шагаешь в сырой холод внешнего мира – и он набрасывается на тебя, пробирается под одежду и как будто под кожу… Марк чувствовал, как по спине мурашки идут, и странные ощущения лишь нарастали – не боль, но последний миг перед болью, когда ты понимаешь, что она неизбежна, напрягаешься, а изменить ничего не можешь.

Он оглянулся по сторонам, пытаясь понять, уловили ли окружающие хоть какой-то повод для тревоги, чувствуют ли то же, что и он… Нет. И близко нет. И ладно бы только студенты, эти, развеселившись, не заметят мутанта, даже если он даст им пинка под зад… Но почему не реагируют преподаватели? Да и Геката спокойна, разговаривает о чем-то с Мартой Грей…

Марк не мог толком объяснить, что тревожит его, не сразу так точно. Больше всего это напоминало паническую атаку – психологическое явление, которое он изучал еще в медицинской академии. Вспышку беспричинного страха, отраженную телом. Но тут оставался нюанс: для такого нужна уязвимая психика, поддающаяся внешнему давлению. Марк этим как раз не отличался, незадолго до праздника он даже не волновался, у него не было причин впадать в панику…

Он сделал глубокий вдох, медленно выдохнул, заставляя себя успокоиться. Если отбросить беспричинную истерику как вариант, должны быть основания для такой реакции. На что это похоже, такое уже было… Только он не мог вспомнить, когда, потому что нынешнее состояние оказалось слишком аномальным.

Наконец ему удалось разобраться, на что похожи эти ощущения, и… он себе не поверил. Потому что, если это объяснение было верным, остальные тоже должны хоть как-то отреагировать! Может, он сходит с ума? Или кто-то из студентов так изощренно мстит ему за историю с экзаменом?

Ему нужны были хоть какие-то ответы. Марк подошел поближе к Мустафе – вот уж кто точно не согласился бы на участие в розыгрышах и заговорах! Теперь, если на Марка действительно направляли какой-то сигнал, он должен был распространяться и на Мустафу, на таком расстоянии иначе нельзя.

Однако старший оператор по-прежнему оставался спокоен. Когда Марк подошел к нему, он невозмутимо кивнул:

– Поздравляю. Это был умный ход – на экзамене.

– Спасибо… – рассеянно отозвался Марк. – Послушай, я понимаю, как странно это прозвучит, но… Ты что-нибудь слышишь?

Мустафа кивнул на колонки, заливавшие зал грохочущей музыкой.

– Я много что слышу. И далеко не всему рад.

– Нет, я не про звуки… На уровне сигнала – есть что-нибудь?

Мустафа замер, явно прислушиваясь к собственным ощущениям и проверяя коды, потом покачал головой:

– Нет, ничего. Да и не приветствуется это, сам знаешь.

Он был прав: при том, что нейромодули могли управлять разным оборудованием и могли связываться друг с другом, это считалось запасным планом, на случай, если ничего другого не останется. Прямой контакт нес риск и для оборудования, и для здоровья человека. Это делало сигнал, беспокоивший Марка, еще более странным – но, увы, не отменяло его.

Разговор с Мустафой не помог, попытки убедить себя, что это лишь иллюзия, тоже. Сигнал был, он то нарастал, то отступал, скользил по коже ледяным прикосновением, больно покалывал череп изнутри. Это слишком много для какого-нибудь студенческого розыгрыша, вряд ли на Объекте даже есть оборудование для подобного! Да и потом, все, кому не нравился Марк, сейчас были в зале, да еще и занимались своими делами, никто на него даже не смотрел.

Объяснения не было… Но это лишь означало, что Марк должен его добыть. Он сделал вид, что все в порядке, отошел в сторону, покидать зал не стал, просто скрылся у всех на виду – за мельтешением огней. Убедившись, что о нем снова забыли, он ослабил блокировку нейромодуля.

Подавлять восприятие сигнала он начал с тех пор, как узнал о собственных повышенных способностях. Это помогло, все наладилось, и Марк решил, что более сложными проявлениями доставшегося ему таланта овладеет потом… или вообще никогда, вдруг не понадобится!

Однако потребность возникла куда раньше, чем он предполагал, и блок пришлось убрать. Это, конечно же, ни к чему хорошему не привело: головная боль усилилась, дополненная тошнотой, мир пошатнулся, чуть поплыл… Так ведь и польза была! Среди нарастающего неонового водоворота кодов Марк уловил нечто новое, то, чего не было раньше. Ярко-красное, мигающее, привлекающее внимание… И вместе с тем странное, будто опутанное мутным серым коконом.

Он не понял, что это означает, но готов был продолжить поиск. Еще минус один блок – и сразу удар по вискам, такой, от которого ведет в сторону, нужно держаться за стену, чтобы не упасть. А код проступает рядом, еще не различимый, но определенно существующий. Нужно смотреть дальше, взять больше энергии, непривычной, неподчиняющейся, даже вредящей ему… Страшно – и нужно.

Боль усиливалась, черные пятна плясали перед глазами, невидимая сила сдавливала легкие, мешая дышать. Но Марк наконец-то разобрался, что происходит. Один человек посылал сигнал – другой его блокировал. Или не человек, или иная сила… В любом случае, один мешал другому, и любой из них мог оказаться врагом. Но между знанием и самосохранением Марк предпочел знание, ему нужно было выяснить, какое послание, даже на уровне кода пропитанное отчаянием, пытаются скрыть так нагло…

Он понимал, что придется заплатить. Он никогда еще не выходил на такой уровень – не было нужды, ему и при меньшей нагрузке здорово доставалось. Инстинкт самосохранения требовал отстраниться от всего этого, полностью заблокировать сигнал, может, поскорее рассказать обо всем Гекате, но не лезть самому…

А он так не мог. Ни прятаться за спиной Гекаты, ни жалеть себя. Он просто подготовился, как получалось: прижал обе руки к стене, чтобы не упасть, закрыл глаза, избавляясь от танца цветных пятен, сделал глубокий вдох, а на выдохе отбросил все барьеры и сам потянулся к неизвестному сигналу.

Его подготовка помогла, облегчила удар – но не отменила. Было такое ощущение, что из него вырвали позвоночник, и там теперь кровоточащая дыра, окруженная лоскутами мышц, и тело слабеет, и двигаться уже не получится, и в рану эту прорывается какая-то дрянь, гниль, она убьет, уничтожит… Хотелось вернуть все обратно, но он терпел, потому что чувствовал: преодолевая эту боль, он прорывается через силу, сбивающую сигнал, у него все может получиться!

И он действительно добрался. Через расстояние, помехи… через нереальность происходящего. Он коснулся того, кто посылал сигнал, и он, человек этот, куда более усталый и измучанный, чем Марк, почувствовал, что его наконец услышали. Он отдал все, что у него было: вместо простого крика о помощи передал грандиозный объем данных, к которому Марк не был готов. Они обрушились каменным дождем, усилили боль, углубили рану… Но винить за это того, кто послал их, не получалось, потому что чувствовалось: он на грани.

Они были связаны лишь миг, потом сила, глушившая сигнал, засекла прорыв, напряглась, отшвырнула Марка прочь. Но это было уже не важно: ему и секунды хватило.

Он пока не осознал весь объем переданных ему знаний, не до того было. Марк даже сомневался, что у него получится их все расшифровать, слишком уж странным способом он их получил. Возможно, код сбит безнадежно… Не важно. Он уловил главное, и сейчас значение имело только это.

Он открыл глаза, постепенно возвращая контроль над собственным телом. Хотелось сразу двинуться, рассказать остальным, но Марк сдержался – у него не было желания инсульт бонусом получить, ему и одного раза хватило. Он ждал, раздраженно стирая с лица кровь, которая за это время натекла из носа. Может, следовало бы бояться, но он чувствовал лишь гнев. Он понимал, что произошло, понимал, что уже не поможет, не сумеет просто…

Зато сумеет отомстить.

На восстановление ему потребовалась пара минут, которые ощущались как целая вечность. Даже после этой паузы тело болело, как избитое, но Марк заставил себя двигаться. Он направился к той части зала, где сейчас находились преподаватели и Воплощения, ему нужно было только сказать, что может быть проще?

Хотя пора бы уже привыкнуть к тому, что внезапно приходят не только большие беды, мелких препятствий это тоже касается. Сегодня таким препятствием стал Мельхор Федак – уже заметно пьяный, хохочущий без причины, за этим хохотом скрывающий давнюю, успевшую подгнить злость.

– А ты куда собрался? – поинтересовался он, становясь на пути у Марка. Потом разглядел кровь на лице собеседника и захохотал еще громче. – Что, кто-то все-таки дал тебе в морду и ты опять к мамке бежишь жаловаться? Не стоит, дай отдохнуть и ей, и тому, кто осуществил мечту всех присутствующих!

– Уйди с дороги, – спокойно велел Марк.

– Ты не слушаешь? Расслабься, побудь как все!

– Это последнее предупреждение.

– Очень грозно! Как ты собираешься оставаться тут, пересравшись со всеми? Или думаешь, что мамочка тебя заберет?

Он не собирался пропускать Марка – что бы он ни говорил, это не было попыткой подружиться, взгляд Мельхора, пусть и подернутый пьяной пеленой, оставался настороженным и злорадствующим. Он мешал намеренно, он даже подался вперед и повис на Марке обезьяной. Из-за него Марк не видел Гекату, он лишь заметил, что кто-то там, на стороне начальства, собрался уходить. А если так, он вынужден будет догонять, потеряет драгоценное время…

В памяти снова мелькнуло отчаяние, с которым неведомый собеседник искал его. Гнев полыхнул с новой силой.

Марк не просто отшвырнул повисшего на нем малолетку. Он намеренно бросил Мельхора, который держался на ногах куда хуже, в сторону колонок. Попал, конечно, что там попадать-то? Послышался грохот, скрежет, полетели искры – и музыка наконец затихла, придавленная студентом, который пока только пытался осознать, что произошло.

Зато остальные, куда более трезвые, чем он, поняли это мгновенно. Все взгляды сейчас были устремлены на Марка, и многие злились – им казалось, что они сразу поняли причину происходящего. Кто-то был удивлен, как Мустафа, Нико и Леони. Геката насторожилась.

Резкое движение не прошло Марку даром, он еще не до конца восстановился, и ему потребовалось несколько мгновений, чтобы отдышаться, поэтому первым свое возмущение швырнул в пространство Иовин:

– По-моему, вы слишком разбаловали его, Великая Жрица! Он теперь творит первое, что в голову придет!

Это нытье подстегнуло, напомнило, ради чего он вообще действует. Не обращая внимания на Иовина и остальных негодующих, Марк предупредил:

– На границе Объекта со стороны леса прямо сейчас умирает один из наших!

Они, конечно же, не поверили. Кто-то сразу настроился на отрицание всего, что говорит Марк – как раз потому, что это говорит Марк. Многие были удивлены, они не представляли, как такое возможно. Кто-то даже посмеивался: да если бы «один из наших» действительно попросил о помощи, они бы услышали! И пораньше, чем новичок.

Но они не имели значения, Марк даже не слушал, что они там болтают. Он смотрел только на Гекату, а она как раз осталась спокойна, как скала. Ее реакция уместилась в одно слово:

– Координаты?

– Не знаю, – покачал головой Марк. – Но могу указать направление.

– Годится. Идем.

Они использовали один из скоростных транспортов, принадлежащих школе. С Марком отправилась не только Геката, к ним примкнула и Императрица, а в последний момент присоединился и Лендар Ридли. Больше никто в салон просто не поместился бы, но рядом стояли и другие транспорты, так что, возможно, их еще ожидала свита.

Снаружи по-прежнему лил дождь, холодный и злой. Света было совсем мало: большую часть прожекторов на ночь отключали, чтобы не привлечь мутантов из леса. И если на территории школы хоть какая-то подсветка сохранялась, то лес будто исчезал из пространства, превращаясь в гигантское темное пятно. Отправляться туда не хотелось – а не отправиться было нельзя.

– Системы безопасности и наши патрульные никого не засекли, – неуверенно сообщил Лендар.

Он не сомневался, верить Марку или нет, он явно не верил. Любая нерешительность с его стороны была связана лишь с необходимостью спорить с Великой Жрицей. Но Геката не обращала на него внимания, говорила она только с Марком:

– Ты знаешь, кто он?

– Мастер Контроля. Имя я еще не выделил, это… сложно.

– Он жив?

– Я не знаю, – тихо ответил Марк. – Мы не могли поддерживать постоянную связь… Он был не один.

Он попытался объяснить то, что и сам не понимал до конца. Про сигнал, прорывающийся через помехи, и явное воздействие извне. Про что-то чужое, непонятное, сбивающее коды, врывающееся в голову… Рассказ получился дурацкий, полный пробелов, совсем неубедительный. Хотелось добавить что-то, а Марк не мог, не желал ни врать, ни сбивать своим вымыслом истинную суть происходящего.

Он был готов к тому, что Геката теперь тоже начнет сомневаться в нем – но вместо этого вдруг насторожились Императрица и Лендар.

– Очень похоже на экстренную линию, которую мы создали для Мастеров, – заметила Императрица.

– Но ее нельзя блокировать! – заявил Лендар с таким возмущением, будто на линию посягал кто-то из присутствующих. – Она специально так сделана… Даже другой Мастер Контроля не может ее заглушить!

– Мы имеем дело с чем-то несравненно худшим, чем предавший нас Мастер Контроля, – признала Геката. – И ожидать мы теперь можем чего угодно.

Сканеры по-прежнему не обнаруживали постороннего присутствия. Да и Марк, пытавшийся разобраться в переданных ему знаниях, склонялся к мысли, что тот Мастер сумел убежать, на него не нападали… и все равно он знал, что сам не справится. Он был ранен, он звал на помощь, и они надеялись успеть, должны были! Они не говорили об этом, но каждый теперь признавал: обратный отсчет уже начался. Зато в транспорте есть комплект для реанимации, есть опытный врач, все можно исправить, если успеть…

А успеть не получилось. Когда они наконец добрались до поляны, с которой поступал сигнал, Мастер Контроля уже был мертв.

Глядя на него, Марк вообще не понимал, как он протянул так долго. Он явно пострадал от взрыва: кожа обуглена, покрыта кровавыми трещинами, глубоко в теле засели металлические и стеклянные осколки. Но поблизости нет ни намека на взрыв, а значит, он умудрился идти в таком состоянии! Он знал, что умирает – Марк почувствовал в нем эту ледяную обреченность во время контакта. Ему проще было сдаться, замереть, остановить боль единственным возможным способом…

А он поступил иначе, он принял непередаваемое страдание ради призрачной надежды добраться до Объекта, докричаться до кого-то через блок. Это проняло даже Марка, который легко отстранялся от горя незнакомцев, да и остальные были задеты…

Но острее всего отреагировала Геката. Когда она поняла, что дождь бьет по безвозвратно мертвому телу, она замерла на миг, остановилась у трапа, а потом рванулась вперед. Она упала на колени возле покойника, прямо в жидкую грязь, нисколько не заботясь о роскошном платье. Она вогнала руки в землю, так, чтобы пальцы скрылись из виду, и Марк не сразу понял, для чего…

Все быстро стало очевидным, когда прямо из земли начали вырываться изумрудно-зеленые молнии. Они змеями взвивались в воздух, проникали в струи дождя, по ним тянулись к бесконечно далекому небу. И в этом не было никакого смысла… Кроме одного: хоть как-то выпустить гнев и боль. С энергией выпустить – и с криком, потому что в этот момент Геката кричала так, как никогда раньше. В ее голосе переплелось все: ужас, страдание, скорбь, горечь и абсолютная, непередаваемая ярость, рвущая пространство, дробящая в щепки деревья, заставляющая воду кипеть.

Кому-то в этом крике наверняка виделось что-то личное, указание на то, что Геката знала этого Мастера Контроля, он был ей дорог… Да и Марк поначалу подумал так, но иллюзия быстро развеялась. Погибший не был ей безразличен, однако она не знала его. Такой вот парадокс. Он просто был своим, которого убил чужой.

Марк давно подметил эту ее черту: для Гекаты было важно беречь своих. Она могла злиться на них, могла бы даже легко сломать руку или ногу этому самому Мастеру, если бы он заслужил, у нее с таким просто. Но позволить кому-то убить его? Это совсем другое дело. Геката не просто считала это недопустимым, она чувствовала связь со всеми, кто присягнул на верность Черному Городу. Когда Марк слушал ее рассказы об этом, он, в принципе, понимал, но ни на секунду не усомнился, что почувствовать не сможет – и из-за социопатии, и… это просто странно.

Но сегодня он почувствовал – вопреки всему. И он знал, точно знал, что Мастер Контроля тоже это чувствовал. Он не боялся, потому что был по-настоящему един с Черным Городом, он знал свою цель… и он выполнил свою миссию до конца.

Он заслуживал скорби, и этого крика, и этого изумрудного пламени, сжигающего мир… Марк не хотел вмешиваться, он хотел присоединиться или хотя бы отойти, как это сделали Лендар и Императрица, испуганные, замершие в машине. Но он не мог, не имел права, потому что ничего еще по-настоящему не закончилось.

Он знал, что остальные боятся подходить сейчас к Гекате, думают, что она может им навредить, она ведь явно потеряла контроль! Однако Марк прекрасно понимал, что она управляет всем идеально. Он приблизился, коснулся ее плеча, почувствовал то особое напряжение, которое создает электричество, но не боль.

Она отреагировала так, как он и ожидал: не стала шарахаться или стряхивать с себя его руку, она остановила поток энергии и повернулась к Марку, не вставая. Ее лицо в этот миг казалось фарфоровой маской, на которой лихорадочным блеском горели глаза – в одном полыхал огонь, недоступный обычным людям, но даже это уже стало привычным.

– Тело нужно переместить в транспорт, чтобы мы не потеряли его, – сказал Марк. – А потом подготовиться… Времени совсем мало, не больше часа.

– Он здесь? – догадалась Геката.

– Да. Он здесь.

Для злости будет время – потом, когда все закончится, тут Марк был прав. Да он во многом был прав… Иногда это даже не было его достижением. Геката подозревала: если бы Марк в свое время не мошенничал с результатами теста, если бы его талант сразу был обнаружен и использован, сейчас все сложилось бы иначе. Будущих операторов с детства натаскивают на специфические задачи, они мыслят одинаково, они за годы тренировок сливаются с определенными видами сигнала. А Марк… Он оказался на распутье. Долгие годы он изучал одно, потом сменил нейромодуль, что само по себе случается редко, теперь ускоренно обретал новые знания. Он хорошо знал несколько видов кодов сразу, и это стало не менее важной причиной того, что он заметил блокировку, чем его врожденные способности.

Кто бы мог подумать, что просто удачная находка в пустыне обернется сокровищем для Черного Города?

Только вот для начала это сокровище нужно уберечь. Геката по-прежнему не знала, на что способен их противник, но подозревала: он тоже обнаружил прорыв Марка. И связь с умирающим Мастером, и способность пробиваться через блок… Не важно, безумен продавец игрушек или нет, главное, что он хитер. Он знает, что Марк сможет стать опасным оружием против него, а такое оружие грамотный стратег уничтожает в первую очередь.

Впрочем, есть и преимущество: продавец игрушек тоже не готовился к битве. Повременить он не может, потому что знает – тогда Марка увезут вглубь Черного Города, туда так просто не дотянешься. Если действовать, то сейчас, и их противник спешно собирает силы.

Этим же собиралась заняться и Геката.

– Приведите сюда всех, кто способен сражаться, – приказала она Лендару. – Не только военных, студентов тоже, и пусть захватят все боеспособные машины.

Она вымокла под дождем, ее платье покрывала грязь, замешанная с кровью погибшего Мастера. Но для Гекаты это не имело никакого значения, холода она все равно не чувствовала.

– Продавец игрушек способен перехватывать контроль над чужими роботами, – тихо напомнил Марк.

– Я знаю – и должны знать все. Каждый оператор, студент или военный, должен быть готов сменить код при первой попытке вскрытия. Ваши детишки это уже умеют?

– Умеют, – кивнул Лендар. – Но… разумно ли посылать всех сразу, когда мы не знаем, на что способен наш враг?

Сказал это – и сжался, ожидая удара. Помнит, что она сделала недавно с Даной, думает, что она так же легко сорвется на него… Но о Воплощениях вообще ходит непростительно много слухов, большинство из которых описывают высшие силы Черного Города как капризных царьков, заменяющих аргументы ударами. Не то чтобы это совсем неправда… Так что упрекать его Геката не собиралась, она терпеливо пояснила:

– Не разумно как раз сдавать врагу оружие постепенно. Даже в тех данных, которые Марк пока расшифровал лишь отчасти, можно увидеть указание на то, что захват роботов дается нашему противнику непросто. Некоторое время он отвлекал Мастеров, чтобы они не заметили внедрение вредоносных программ. Наши операторы будут об этом предупреждены. И чем больше на поле боя наших машин, тем сложнее ему будет захватить их. Мы делаем ставку на ограниченные ресурсы с его стороны, если он не получит наши, мы выстоим.

Чувствовалось, что Лендар до сих пор недоволен ее планом, но ничего лучше он предложить не мог и отправился отдавать распоряжения. Дана и вовсе была занята: она уже направляла сюда своих личных роботов, да и Геката призвала своих. До их прибытия оставалось несколько минут, и она воспользовалась этой паузой, чтобы подойти к Марку, ненадолго остаться с ним наедине.

Он был по-прежнему невозмутим – редкая черта, которую Геката заметила еще в пустыне. Это не значит, что все случившееся оставило его равнодушным… Вряд ли, если он сумел коснуться сознания умирающего Мастера, такое кого угодно пронять может! Но Марк умел побеждать чувства, отдавать главенствующую роль разуму, сейчас это было важнее всего.

– Ты ведь не позволишь мне участвовать в битве? – спокойно спросил он.

– Честно? Мне больше всего сейчас хотелось бы спрятать тебя где-нибудь в бункере, за десятью замками, за сотней уровней защиты.

– Это не поможет.

– Знаю, – вздохнула Геката. – Поэтому твоя безопасность становится твоей приоритетной задачей. Ты ему нужен.

– Мы не знаем этого наверняка.

– Ой, да перестань! Всё мы знаем. Поэтому бери часть роботов, которых сюда приволокут, и сосредоточься только на обороне. Зови, если понадобится помощь. Но в атаку не суйся – твое отсутствие не станет большой проблемой, по боевым способностям ты равен операторам, их у нас хватает. Марк, нам нужно сохранить тебя – да как минимум чтобы полностью расшифровать послание!

– Сделаю что смогу.

Он не пообещал, что обязательно останется в стороне… Ну, хоть врать не стал, они оба знали: он вступит в бой, если Гекате будет угрожать опасность. Это автоматически добавляло еще одну задачу самой Гекате: не оказаться в ловушке.

Она понятия не имела, что будет делать продавец игрушек. Может, вообще ничего, они напрасно беспокоятся? Маловероятно – но все же! Он не мог готовиться к двум таким масштабным операциям, как атака на Мастеров и захват Объекта-21, одновременно. Вдруг он решит, что Марк того не стоит, и откажется от риска?

Впрочем, за эту надежду Геката особо не держалась – и была права. То, что их враг не отступит, стало ясно, когда лес задрожал.

Дождь и не думал прекращаться, но этого никто не ждал: пелена туч затянула собой все небо. Ее не рвали и не разгоняли, она считалась благом – она несла чистую воду. Кто подумал бы, что она начнет мешать, когда ливень серой стеной спрячет за собой противника и превратит твердую почву в грязь? Хотя туман был бы не лучше, это все мелочи… Даже грязь не могла скрыть то, как дрожит земля, и на лужах рядом с вздувающимися пузырями дождя появились круги, обозначающие ощутимую вибрацию.

По лесу к ним приближалось что-то чертовски тяжелое. Сначала оно заставило гудеть землю, потом под его весом затрещали, накренились гигантские деревья. Геката чувствовала, как воздух становится густым от приближающейся энергии, как наполняется чужими кодами… и страхом людей, стоящих рядом с ней.

Она знала, чего они боятся, и не могла их за это винить. Человек всегда пугается невозможного, а то, что творится здесь, иначе не назовешь. Они все находятся на территории, контролируемой Черным Городом, да еще и не у самой границы. Где продавец игрушек взял столько машин, что под ними земля дрожит? Как обеспечивает себе такой идеальный сигнал? Чего еще от него можно ожидать?

Хотелось полететь вперед, посмотреть, что приближается к ним, не терпеть больше неизвестность, но Геката сдержалась. Рассеивать силы перед серьезной битвой глупо, такое даже новичкам непростительно. Особенно при том, что первые ответы они все получили через пару минут.

Продавец игрушек действительно собрал свою маленькую армию… В прямом смысле слова собрал. Он не доставлял сюда роботов какими-то тайными тропами. Когда ему понадобилось оружие, он просто сконструировал его, используя обломки боевых роботов, украденных у Мастеров, а главное, куски машин, которые лежали в земле много лет, еще с прошлых Перезагрузок, они считались бесполезными, обычный ржавый хлам, который нет смысла выкапывать… Продавец игрушек определенно думал иначе. Он готовился к этому давно, он извлек роботов из земли, убедился, что каждый из них восстановлению не подлежит – и при этом у каждого осталась деталь-другая, которую еще можно использовать.

Из этих деталей он создал монстров. Три были и вовсе гигантскими – метров по пятнадцать каждый, навскидку. Внешняя часть сделана из корпусов старых роботов – поросших мхом и лишайником, порой даже покрытых паразитами, поселившимися там, пока этот металлолом покоился в земле. Внутри, скорее всего, энергетические блоки новых роботов, но снаружи – вот это. У одного головы и вовсе нет, хотя все роботы антропоморфные. У двух других – изъеденные кислотными дождями громады с потускневшими, частично выбитыми стеклами глаз. Куски старых машин скреплены нелепо, кое-как, да это и не важно, главное, что они работают!

Гигантами дело не ограничилось, с ними продавец игрушек прислал пару дюжин машин среднего и малого размера. Он не мог сконструировать их за тот час, что прошел после смерти Мастера. Получается, он давно готовился к этому – не к нападению на Объект-21, это как раз спонтанное решение. Но он допускал, что ему придется вступить в прямой конфликт с Черным Городом. Как и ожидала Геката, все эти нападения на беженцев были лишь прикрытием, проверкой, за которой должно было последовать нечто большее… И прекращать продавец игрушек явно не собирался. Была ли вообще финальная черта, у которой он готов был остановиться? Или цель – нести разрушение до тех пор, пока его не остановят… или пока оно не станет окончательным?

Это бесило, но не настолько, чтобы Геката сорвалась. Не только Марк умел запирать гнев внутри, она тоже так могла. Геката прекрасно знала свои слабые стороны и не собиралась поддаваться им. Когда продавец игрушек будет захвачен, она поквитается с ним, но до этого момента – только взвешенные решения.

Дана понимала то же самое. Их вражда сейчас отошла на второй план, они обе были Воплощениями Черного Города, призванными выполнить свой долг. Поэтому Императрица подошла ближе и спросила:

– Видишь сложные орудия? Я пока ни одного не нашла.

– Он будет делать ставку на ближний бой, – отозвалась Геката. – Лес для этого хорошо подходит, мы не обнаружим, где прячется его резерв, куда стрелять.

– И еще это отвлекает операторов.

– Да, это тоже.

Ближний бой и правда требует большего внимания, и малолетки могут попросту не заметить, что кто-то пытается изменить код… да и опытные операторы тоже, они с таким не сталкивались. Если очень повезет, студенты вспомнят, как Марк перезагрузил их роботов на экзамене, сейчас их ждет нечто похожее. Но с экзамена прошло слишком мало времени, не все они успели обдумать то, что случилось, и уж тем более подыскать решение.

Впрочем, о том, на что она не способна повлиять, нет смысла и думать. Ее задача – как можно скорее отыскать продавца игрушек и уничтожить его, а перед этим снова превратить его роботов в ржавый хлам. Геката знала, что просто не будет: старик даже не появился на поляне. Ничего, вылезет еще, она его заставит!

Она напала первой. Ее личные роботы подходили и для ближнего, и для дальнего боя, причем именно эти с ближним справлялись даже лучше. Маленькие злые скорпионы, такие ничтожные по сравнению с теми гигантами, которых привел в лес продавец игрушек… И все равно предельно смертоносные.

Геката сразу разобралась, куда бить, это было несложно: места соединения оставались точками уязвимости. Даже если бы продавец игрушек нашел где-то новых роботов, она бы все равно целилась в суставы. А уж с этими, спаянными кое-как, разобраться еще проще!

Но просто не означает быстро. После первой атаки, еще осторожной, призванной собрать данные, Гекате пришлось признать: ее противник действовал с умом. Он и сам понимал, куда будут метить Воплощения, он подстраховался, как мог, и теперь ее роботы были вынуждены обходить многочисленные ловушки, которые не уберегли бы механического монстра, но уничтожили бы вместе с ним и ее оружие.

Она знала, что бой в лесу развернулся в полную силу. Дождь окрасился всполохами близкого пламени, вспышками выстрелов, и казалось, что нет на самом деле никакого дождя, все они застряли в причудливом стеклянном лабиринте. Падали с почти человеческим стоном деревья, заваливая все, что оказывалось под ними… Роботов – в первую очередь, но порой задевали и людей, Геката слышала крики, чувствовала запах свежей крови в воздухе…

Она хотела проверить, кто пострадал. Помочь, если получится, но для начала узнать… Вдруг это Марк? Вдруг он уже мертв – и тогда вся эта защитная операция становится бесполезной? Но Геката понимала, что продавец игрушек будет только рад, если она отвлечется. Он надеется на это, он знает, кто его главные противники! Он и так не дает ей и Дане покоя, любая ошибка может обойтись слишком дорого.

Тем более что нужно просто подождать, они и так побеждают. Да, Геката не могла полностью оценить обстановку, но уж собственную битву она из виду не упускала! Один из гигантов замер на земле, став лишь декорацией на поле боя. Другие два пока сопротивлялись, и все же они не смогли уничтожить ни одного из роботов Воплощений, победа становилась просто вопросом времени…

Или нет.

Геката знала, что продавец игрушек начал пытаться перехватить контроль над чужими роботами с самого начала, она это почувствовала. Помочь не могла, лишь наблюдала боковым зрением за меняющимися кодами. Но и операторы не сплоховали: как только враг запускал первые щупальца вредоносных программ, они тут же проводили перезагрузку и обновляли код. Да, при этом некоторые роботы становились беззащитны на минуту-другую, так это ничего, остальные прикрывали их. Иногда неудачно, и оружие все-таки уничтожалось, но чаще всего машины удавалось отстоять. Продавец игрушек справился с двумя Мастерами, использовав эффект неожиданности, тут у него такой трюк не прокатит!

Геката верила в это до последнего… Но «последним» тут стал момент, когда часть их собственных машин обернулась и уверенно атаковала недавних товарищей. Первая победа продавца игрушек стала настолько неожиданной, что обошлась его противникам не только потерей оружия, но и жизнью одного из операторов – волна выстрелов разорвала его на части до того, как он успел осознать, что происходит.

Тут Геката не удержалась, вывела на прямую связь Лендара Ридли.

– Какого хрена происходит? – спросила она. Сдерживать ярость становилось все сложнее. – Вас же предупредили, что он будет менять коды!

– Он пытался, – напряженно отозвался Лендар. – Это мы остановили… Но он теперь не меняет коды, он вскрывает наши!

Хотелось обвинить его… в чем-то. В чем угодно: непрофессионализме, трусости, слабости… Но Геката понимала, что это нечестно. Она успела просканировать коды, она убедилась, что Лендар ни в чем не виноват. Продавец игрушек снова превзошел их.

Они ожидали, что он способен лишь на одно: отбирать машины, заменяя чужие коды своими. Но они по-прежнему слишком мало о нем знали… Этот стервец приноровился попросту вскрывать все те коды, которыми они пользовались, и за счет более тонкого мастерства забирать их себе.

Он не просто щелкал стандартные коды, которые операторы применяли годами – это было бы еще не так страшно, можно списать на утечку данных через шпионов, которых обязательно найдут. Но продавец игрушек пошел дальше: он так же легко взламывал коды, которые студенты и Мастера Контроля создавали сами. Их учили, что такие коды – преимущество на поле боя, и обычно это было правдой. Но продавец игрушек каждый из таких кодов вскрывал за считаные минуты, не было способа от него защититься… не было спасения.

Они до этого момента считали, что он человек, однако человек на такое точно не способен. Так кто же тогда, машина? Тоже вряд ли: слишком умный подход, слишком нестандартное мышление. Геката не хотела им восхищаться, однако даже она была вынуждена признать: он превзошел любого противника, с которым они сталкивались раньше.

Операторы не сдались, даже когда начали проигрывать. Они не упустили контроль над всеми машинами, они сопротивлялись из последних сил. Некоторые, чувствуя, что теряют управляющую позицию, даже уничтожали собственных роботов, и это было лучше, чем сдать их врагу. Но продавец игрушек уже набрал слишком много оружия, тут он побеждал.

Он попытался использовать тот же трюк с Воплощениями, однако у них как раз сопротивляться получилось. Не потому, что они использовали другие коды, а потому, что сохраняли контроль над этими кодами, даже если продавец игрушек разбирался, что к чему. Их он так просто придавить не мог… пока не мог.

– Похоже, очень скоро все будет зависеть только от нас! – бросила Дана. Она улыбалась так, будто у нее все под контролем, нечего на самом деле бояться. На ее свиту этот трюк наверняка действовал, однако Геката видела, что она держится из последних сил. Дана устала, ей страшно, и она старается верить в то, что они обязательно победят, но уже не верит по-настоящему, скорее, надеется на это. Разница в бою огромна…

Геката же вообще не тратила времени на размышления, чем закончится битва. Она просто делала то, что нужно, и убеждала себя, что этого будет достаточно, обязательно. Она даже не ошиблась, если бы продавец игрушек действовал по одной и той же схеме, у них бы все получилось!

Но он подготовился ко многому… Наверняка за все то время, что они опрометчиво оставляли его без внимания. Когда большая часть их боевых машин была уничтожена, а контроль над оставшимися перешел к нему, он атаковал Воплощения напрямую. Он не направлял на них роботов, он просто запустил в пространство сигнал, который воспринимался как резкий, оглушительный звук – но слышимый только ими. Он ударил по нервам, отозвался болью внутри, и от этой боли нельзя было защититься, нельзя даже уменьшить ее, не то что заглушить. Геката вскрикнула, невольно зажала уши руками, но это, конечно же, не помогло.

Боль врывалась в ее голову с компьютерными кодами, и единственным способом остановить ее было заблокировать подачу сигнала, а значит, упустить контроль. Геката бы выжила, спаслась, но продавец игрушек наверняка перехватил бы управление ее роботами… И это стало бы лишь отсрочкой приговора для всех.

Дана поняла то же самое, она тоже кричала, прижав руки к голове, но контроль не отпускала. Это давалось ей тяжело: Геката видела кроль, струящуюся из ее носа, из уголков рта и даже глаз. Да и сама она наверняка выглядела не лучше! Черный Город усилил их, но не сделал неуязвимыми.

Сейчас они оказались в какой-то чудовищно безысходной западне. Они еще удерживали контроль над роботами, но не могли толком действовать. Операторы беспомощно застыли перед машинами, которые больше им не принадлежали, и они знали, что вмиг превратились в мишени для расстрела. Рядом полыхали древние деревья, шумел дождь, мир застыл, растерзанный, пораженный развернувшейся жестокостью…

В этот момент и пришел продавец игрушек. Неспешно пришел, по-стариковски, толкая перед собой тележку с игрушками, такую неуместную здесь. Совсем такой, как говорила Даника. Лишенный личных компьютерных кодов… Но наверняка обладающий ими, потому что иначе он не смог бы управлять своими машинами. Он просто был защищен так идеально, что коды нельзя было отследить.

Когда он вышел на поляну, его роботы, уже изрядно потрепанные, попытались накрыть одним ударом Гекату и Дану, но получили отпор… пока получили. Это обошлось Гекате болезненной судорогой, пролетевшей сквозь все тело, а Дана и вовсе опустилась на одного колено. Она смотрела на продавца игрушек залитыми кровью, полными ненависти глазами, но подняться уже не могла.

Он же остался предельно спокоен, его неудача с очередной атакой не разочаровала.

– Значит, пока у нас ничья, – только и сказал он. – Подождем. Я могу ждать. А вы?

Геката не ответила ему, да это и не требовалось… Что тут сказать? Продавец игрушек не торговался с ними, он ничего не требовал. Он знал, что может позволить себе ожидание, а они – нет.

Потому что они еще не погибли – но уже проиграли.