Пробуждение. Пятый пояс

Глава 5

Когда из-за деревьев выскочила человеческая фигура, Седой лишь едва заметно повёл рукой, сковывая её своей волей и силой. Я поморщился, наконец разглядев гостя не с помощью восприятия, и буркнул под нос:

— Хорошо хоть парень.

Грязный, голый, весь какой-то всклокоченный, с безумными глазами.

Седой изумился:

— Напротив, плохо же. Отвратное зрелище. Будь женщиной, было бы хоть на что глядеть.

Я открыл было рот, но тут же захлопнул его, заметив в глазах Седого смешинки. Опять он за своё, а я чуть не повёлся.

Седой уже более серьёзно заметил:

— В первое время они толком не могут пользоваться новыми возможностями, вот, даже про восприятие забыл в этом облике, бежал, будто здесь никого нет.

Скованный Зверь задёргался, странно заклокотал горлом, зацокал:

— К-ч-щ, ц-ц-ц, — и вдруг чётко и громко рявкнул. — Убью!

Я удивлённо спросил:

— Но при этом сразу получают речь?

Скованный силой Седого снова закричал:

— Убью! Ц-ц-ц… Пусти!

— Как видите, мол… — Седой осёкся и дальше продолжил уже мыслеречью, — молодой магистр. Так что вы решили?

Я помедлил, ещё раз обдумывая всё, косо глянув на Седого, буркнул:

— Сейчас решим, подожди. Давай его пока поближе.

— Понял.

Зверя тут же потащило к нам, взрывая его ногами землю. Вот этот трюк я пока повторить не могу. Хотя и очень хочу. Да и орать Зверь перестал, хотя явно пытается, только выходит лишь сдавленное мычание, и это тоже не случилось само по себе. Но так я уже умею.

Седой же, напротив, заговорил, спокойно и неспешно, словно проводил очередной урок:

— Все Звери, а в особенности те, кто только получил облик и ещё не освоили ничего из человеческих привычек, прежде всего уважают силу. Силой у них решается, кто главный и зачастую это причина того, что многие звериные фракции не могут занять достойных их силе позиций, — с усмешкой Седой добавил. — Силы их главам и бойцам хватает, а вот ума напротив. Но сейчас важно то, что, заткнув его и показав свою силу, я указал ему его место. Дальше будет проще.

Седой управился ровно в тот момент, как до нас добрались преследователи: из леса выскочил десяток сильных Мастеров во главе с двойкой Предводителей, с неба спикировало ещё двое, зависли на мечах на высоте пяти-шести ростов и шагах в тридцати в отдалении.

Отстранено я заметил, что самое удобное расстояние для удара техникой, а такое число Предводителей на летающих мечах намекает, что поймать Зверя могли давно. Забавлялись? Что же, значит, первый довод падает на ту чашу весов, в которой лежит жизнь Зверя.

Один из выбежавших из леса Предводителей крикнул:

— Эй! Только не говорите, что не поняли, кто голиком к вам прибежал!

Седой пожал плечами:

— Даже не собирался такого говорить.

— Тогда отпустите его, пусть он бежит дальше и разойдёмся.

— С чего бы это? Мы не из вашей глуши, а из мест, где чтят соглашение.

— Ты верно сказал, что здесь другие места и другие правила. Эта тварь убила нескольких моих братьев.

Седой хмыкнул:

— Ха! К чему лгать в таком простом деле? Но, если хочешь, я отвечу тем же. Соболезную, — с усмешкой произнёс Седой и развёл руками, — но это всё, чем я могу тебе помочь.

— Издеваешься и ищешь смерти?

Седой растянул губы в неприятной улыбке:

— Сопляк, думай, что говоришь, иначе станете кормом для местных Зверей.

— Да ты!.. — рявкнул было снова этот говорливый, но тут же замолчал, потому что его товарищи одёрнули мыслеречью.

Дальше бывшие преследователи, вернее, старшие из них, Предводители, общались между собой с помощью мыслеречи. Правда, их беседа не стала тайной ни для меня, ни для Седого.

В общем и целом они выбрали правильный путь. Один из них оказался с мозгами и справедливо заметил, что если идущий так спокоен при виде многочисленных противников, да ещё и не ощущается как идущий, то может оказаться, что этот странный идущий — Властелин.

Те двое, что висели на мечах, опустились на землю, склонились в приветствии, подавая пример всем остальным:

— Старший, приветствуем вас. Я услышал вас, что вы из мест, где чтят соглашение, но эти земли редко посещают выходцы из звериных кланов и мы, как бы это мягко сказать, старший, живём мы немного по другим правилам, — раньше, чем Седой успел осадить его, тот заявил. — Поймите, старший, вчера погибло трое идущих.

Седой глянул на меня, спросил:

— Молодой магистр, вы решили?

Я сделал шаг вперёд, заставляя перевести на меня взгляды, и сказал:

— Первое — вы гнали его, хотя давно могли убить и совершить месть.

— Месть бывает разной.

— Второе, — не стал я спорить, — убили не ваших братьев.

— Не моих и не того, кто сказал эти слова, — согласился тот, что стал говорить за всех, — но не стоит обвинять нас во лжи. — указал пальцем на одного из Мастеров. — Этот Зверь убил тех, кто ходил в одном отряде с ним.

Я тоже перевёл взгляд на того, на кого он указывал. Злой, насупленный мужчина лет под тридцать, до побелевших пальцев сжимающий рукоять меча. Потребовал у него:

— Подтверди.

— Да! — хрипло рявкнул тот в ответ. — Этот Скорпион убил трёх моих братьев!

Скорпион?

Я покосился на Зверя, выслушал Седого, который подтвердил сказанное, и вернулся взглядом к мужчине. Спросил у него:

— Хочешь отомстить?

— Что за…

— Заткнись! — осадили его рыком мыслеречи. — Веди себя вежливо, ублюдок!

Тот сглотнул, поёжился и уже не так громко сказал:

— Да, старший, хочу.

— Твоё Возвышение?

— Мастер восьмой звезды.

— Хорошо. Если ты хочешь отомстить, то сделай это своими руками.

— Своими? Но эта тварь, — мужчина сглотнул, — Предводитель!

— Я надену на Зверя оковы, уменьшив его Возвышение до твоего и вы будете равны. Согласен?

— Когда он жрал моих товарищей, то был сильней их!

— Ты будешь за них мстить или нет?

— Ну! Чего язык проглотил? Или ты думаешь, мы схлестнёмся с его старшим из-за туши одного Зверя?

Мужчина зыркнул сначала на своих Предводителей, затем на Зверя, затем на меня и выдохнул короткое:

— Нет.

Я так же коротко ответил:

— Ты решил.

Спустя десяток вдохов Седой хмыкнул, глядя вслед ставшим точками в небе Предводителям, перевёл взгляд на нашего Зверя и швырнул ему халат:

— Прикройся. И слушай внимательно. У тебя два пути. Первый, я отпускаю тебя, и ты бежишь дальше, к границе запретов. Ты ведь туда пытался добраться? Мешать не будем.

Седой, да и я с интересом наблюдали, как Зверь, продолжая издавать странные звуки, кутается в плащ. Но кутался ловко, точно зная, для чего рукава и где застёжки. Вот он поднял лицо, мазнул взглядом по мне, уставился на Седого:

— А к-ч-щ, в-второй?

Седой усмехнулся:

— С мозгами, — бросил в мою сторону. — Случается ещё реже, чем у людей, — продолжил со Зверем. — Доведём до города и расстанемся уже внутри. Если тебе досталось воспоминаний о жизни в городе, то выкрутишься.

— Воспомина-а-ания-я… — Зверь запнулся, помотал головой, словно эти самые воспоминания его мучили. — Достались. Я… Я…

— Не можешь решить? У тебя есть время, пока я с господином собираюсь.

Ещё до того, как я залил кострище по-простецки, набранной из озера водой, Зверь выбрал:

— В город. С вами.

Седой хмыкнул, отправляя мне мысль:

— Удачное решение, господин. Троица гостей ещё сильней собьёт с толку тех, кто нас ищет.

Я едва заметно кивнул. Это мы обсуждали. Моё лицо без маски никому не известно в городе Ян, опасаться же того, что стража в беззвёздной фракции будет искать Леграда из Второго пояса — смехотворно. Седой помолодел, волосы его окрасились в приятный льдистый, чуть голубой оттенок, бороду он сбрил и теперь, со своей раздражающей меня щетиной, совершенно не похож на того Аранви, что был в городе Ян. Свою силу мы тоже замаскируем. Третий же спутник и впрямь станет дополнительной маскировкой. Вот только я спас его не из-за этого, я об этом и не думал.

Повезло, что из всех этих пустынных мест он прибежал именно сюда. Небо, да? Я покосился на Седого и решительно нырнул духовным зрением в кольцо.

Спустя тридцать вдохов я вернулся, окликнул Зверя:

— Эй!

А едва он повернул ко мне голову, швырнул ему кисет, который только что наполнил из своих запасов.

Тот, вместо того, чтобы поймать его, дёрнулся в сторону, ударившись о границы ограничения Седого, поэтому кисет шлёпнулся в грудь Зверя и упал к его ногам. Я покачал головой и сообщил:

— На случай если не знаешь, что это. Это артефакт хранения, кисет Путника. Чтобы стал твоим — капни на него своей крови и добавь крохотную частицу силы. Внутри немного духовных камней, одежды, оружия, еды. Зелий нет, потому как для таких как ты нужны особые зелья. Не считай себя обязанным за эти вещи, для меня они ничего не стоят.

Зверь медленно кивнул и решительно нагнулся за кисетом.

К городу летели три Предводителя. Причём два из них были обманом.

Первый — Седой, который лишь притворялся Предводителем. Второй это Зверь, который не мог лететь на мече, ещё не освоив свои новые силы нового тела, и не пропитал своей силой и восприятием одолженный ему меч, и которого поддерживал в воздухе своей силой Властелина Седой.

А я как раз стоял на мече и летел сам. В городе Ян я поспешил, решив, что мой летающий меч не пережил удара Властелинов. За эти два месяца я нашёл время проверить его. Оказалось, что, как и я, он оказался сильно ранен. Жаль только, что мои лечебные техники не действуют на бездушные вещи. В воздухе творение старшего Тизиора меня держало, но о былой скорости и ловкости не могло быть и речи. Одно излишнее усилие и рана моего летающего меча станет смертельной.

Мне нужен хороший артефактор, хороший кузнец и хороший начертатель, чтобы вылечить мой меч. И с этим либо ждать, когда прибудут орденцы, либо… Либо ждать, когда я завершу свой план. Тот, о котором Седой ещё даже не догадывается.

Не сказать, что мы добрались до города без единой встречи, но и встреч, как с Кулаками возле города Ян, у нас не случилось. Седой работал за двоих, я всё думал о том, как поправить слабые места плана Седого и по всему выходило, что нам нужно будет очень серьёзно поговорить перед расставанием, Зверь же учился. Летать, общаться мыслеречью и вообще. Забавно было наблюдать за ним со стороны. Иногда в нём проявлялись звериные повадки, иногда то странное цоканье, но всё реже и реже.

Как и ожидалось, стражники в воротах лишь чуть удивились новым лицам, вышедшим к городу, но даже не подумали задержать нас. Я не ощущал опасности, Седой со своим более сильным восприятием тоже. Проверочная площадь также не торопилась признавать меня сектантом или бывшего Зверя тем, кому нельзя в город.

Спустя три улицы Седой остановился и коротко сказал:

— Наши пути расходятся.

Зверь помолчал, глядя исподлобья то на меня, то на Седого. Сделал шаг назад, замер. Седой хмыкнул, отвернулся и зашагал прочь. Я шагнул следом и тут в спину ударил хриплый голос:

— Ц-цорт! Я буду называть себя Цорт!

— Да называй как хочешь, — буркнул Седой не оборачиваясь.

— За мной долг!

Я всё же обернулся, встретился на миг глазами со Зверем, отвернулся и спокойно зашагал дальше. Уверен, мы никогда не встретимся. Ещё сто вдохов, может, даже меньше, и мы очутимся на другом конце Пояса. Одна из десятков встреч в жизни, у которой не будет продолжения.

Площадь портала. Суета. Людей здесь оказалось гораздо больше, чем на площади города Ян. Я выпустил восприятие в полную мощь, оглядывая всех людей здесь и все ближние закоулки. Ни одного знакомого лица. Ни одной бумажки в руках с нашими старыми приметами, ни одного портрета: «Их разыскивают за разрушение города Ян!».

Проскочим?

Стоящий на нашем пути молодой мужчина лениво оглядел нас с Седым.

Явно вербовщик, которому нет дела до тех, кто покидает город.

Равнодушно отвернулся и сделал полшага в сторону, уступая нам путь.

Я прошёл, едва не коснувшись его плечом.

Ступени наверх.

Стража, глядящая настороженно. Идущий, который без слов протягивает к Седому руку. В ладонь ему опускается кисет с платой за двоих. Кисет в плату не идёт. Мгновения, пока меняется привязка и считают камни.

Вот идущий кивает, а Седой называет город.

Стража расступается и мы шагаем в центр площадки, в центр горящего голубым Массива. Так и тянет достать из кольца перстень дракона и проверить его, но я одёргиваю себя. Лишний, не нужный никому риск. Я достану перстень только тогда, когда у моей фракции появится свой личный портал.

Сияние портала, миг затяжного небытия, и мы оказываемся совсем в другом месте.

— Освобождаем проекцию выхода!

И снова я замешкался.

С ухмылкой шагнул вслед за Седым. К новой страже, но старым вопросам.

— Ралуф из города Яшмовых Скал.

— Арул из города Яшмовых Скал.

Стражник прищурился:

— Имена похожи. Отец и сын?

Седой кивает:

— Да. Решил показать ему большой город солидной фракции.

— Проездом, значит?

— Неделя, вряд ли больше. Слыхал, у вас тут недёшево.

— Ясно. Добро пожаловать в город Лазурных Облаков.

Стражники расступились. Всё гораздо проще, когда ты не пахнешь кровью, не выглядишь так, словно только что вывалился из сражения и сразу намекаешь, что не будешь у них задерживаться.

Шагая вниз по ступеням с площадки Массива Пути, я оглядывал третью площадь портала, которую вижу в Пятом поясе. Да, больше чем две предыдущие, а вот людей я бы не сказал, что больше. Правда, судя по солнцу, здесь сейчас очень раннее утро.

Возможно, нас проверял стражник, обладающий талантом ощущать ложь, но кто же виноват в том, что, едва выйдя с площади, мы без слов изменили свои планы. Неделя — это так долго. Особенно для тех, кто два месяца просидел в глуши, выжидая.

Кстати.

Я толкнул мысль к Седому:

— Аранви, а сколько дней мы потратили на путь сюда от Зала Стражей?

— Шестьдесят… три? Это так важно? А, ну да. Точно. Нам же нужно определиться, куда переходить, вдруг и правда этот аукцион тоже завершён. Простите, молодой магистр, задумался о своём.

Седой целеустремлённо двинулся наискось по улице, к торговым лавкам, а я с усмешкой сообщил:

— Вообще-то, важно не поэтому, — ощутив на себе взгляд Седого, признался. — День рождения. Он был где-то в то время, как мы дошли до Зала. Или чуть позже. Или раньше. Немного потерялся во времени.

— Бывает, молодой магистр. Сейчас.

У первого же прилавка, который, как оказалось, торговал сладостями, Седой швырнул дешёвый духовный камень торговцу:

— Эй, мы только вернулись в город, подскажи, какой сейчас день.

— Семнадцатый день двенадцатого месяца.

Седой кивнул торговцу, двинулся дальше, на ходу спросив уже у меня:

— И как, когда у молодого магистра день рождения? Ну, чтобы знать, когда готовить подарок.

Я с усмешкой признался:

— Да вот, пытаюсь понять и посчитать. Всего же пятнадцать месяцев, да? А если из двенадцати отнять семь это сколько будет?

— Чего? — Седой даже сбился с шага, оглянулся на меня в полном изумлении. — Ты хочешь сказать, что не можешь посчитать такой простой… Нет, — Седой покачал головой. — Да быть того не может, ты сказал пятнадцать? Ты не знаешь и летоисчисления?

Я вдруг вспомнил Фатию и нашу с ней беседу о единицах измерения. С широкой, довольной улыбкой едва ли не слово в слово повторил Седому то, что говорил ей:

— Так рассказывал же, что родился в самой большой заднице Нулевого. Мы были бедны, но мама всё равно заботилась о моём образовании, скупая дорогущие трактаты местных мудрецов. Да вот беда, большая часть их знаний так и не пригодилась, потому что расстояние проще мерять шагами, а летоисчисление? — пожал плечами. — Трава начала сохнуть, значит, осень. Дожди начались, значит, пришла весна и пора сажать мясной корень. И вообще, комтур, ты должен быть благодарен, что твой молодой магистр умеет хотя бы считать и писать. Из Тюремных поясов, вообще-то, выпускают не тех, кто дроби считать умеет или помнит число месяцев и название годов, а тех, кто силён, — видя, как пучит глаза Седой, не удержался от ещё одного укола. — Точно так же, как у Зверей, выпускают за силу, а не за ум. Наверное, это Тигр подсказал Раму Вилору, как устроить Тюремные пояса, да?

Седой замер посреди улицы, не обращая внимания на людей, что с едва слышными возмущениями принялись нас обходить. Впечатал ладонь в лицо:

— Молодой магистр… — опустил руку и с расстановкой произнёс. — Года мы считаем от разрушения Империи Сынов Неба и уничтожения старого Альянса. Месяцев всего двенадцать.

Я со смехом перебил Седого:

— Да-да-да, от первого до двенадцатого, по три на сезон.

Седой вперил в меня сердитый взгляд:

— Так ты издевался?

Мне только и оставалось, что признаться:

— Прости, не сумел удержаться. Похоже, восемнадцать мне исполнилось где-то в те дни, что мы с тобой стояли у ворот Зала Стражей.

— Молодой магистр! И вы молчали⁈

Не обращая внимания на полный укоризны возглас Седого, я шагнул к прилавку, на котором заметил интересную вещь.

Но ткнул пальцем в ядро Зверя необычной, совершенно круглой формы, которое лежало на небольшой деревянной подставке:

— Что это?

Торговец расплылся в широкой улыбке:

— Идеальное ядро! Очень редкая вещь. Господин, купите. Любой алхимик или артефактор с руками у вас его оторвёт.

Седой возник за плечом, буркнул вслух:

— Врёт. Идеальное ядро у Зверя этапа Мастера? Или ты будешь утверждать, что такое мелкое ядро добыли из Зверя этапа Властелина? Не в твоей лавке торговать таким сокровищем. А заполучи ты такое — сам бы продал артефактору, а не искал наивного дурака.

— Господин! — завопил торговец. — Обижаете! Конечно, ядро Властелина не по рангу такому жалкому торговцу, как я, это всего лишь ядро Зверя этапа Мастера. Но идеальное! Потому оно и редкое! Лишь у одного из ста тысяч таких слабых Зверей будет подобное ядро.

— Ха! — фыркнул Седой и рубанул ладонью по воздуху. — Дешёвка. Обточенная артефактором поделка из обычного, бросового ядра, которую наполировали до блеска, чтобы всучить наивным простакам.

— Господин! Да что вы такое говорите! Не хотите, не берите! Но это правда идеальное ядро!

Я тем временем ткнул в то, что меня изначально и заинтересовало. В грубую полумаску, буквально выкованную из железа.

— А это тоже редкая вещь? Из тех, что меняет лицо?

— Э? — с трудом отвлёкся продавец от спора с Седым и перевёл на меня взгляд, несколько мгновений не в силах понять, чего я от него хочу. — Нет, молодой господин. Это один кузнец в соседнем городе чуть умом двинулся после одного похода на Поле Битвы. Вернулся весь израненный, единственный из всего отряда, рассказывал, как всех его товарищей пожрал странный Зверь, который, — торговец понизил голос, наклонился ближе ко мне через прилавок, — не к завтраку будет сказано, вбивал щупальце в глотку его товарищей и откладывал в них яйца. С тех пор он из города не выходит, куёт вот такие защитные маски и убеждает всех их покупать, раз они рискуют выйти из города.

Седой хохотнул:

— Ха! Тебя тоже убедил?

Торговец пожал плечами:

— Мне досталось по случаю, да и продаю дёшево, чуть дороже стоимости железа, что пошло на эту маску.

Я кивнул:

— Отличная история, купить стоит даже только из-за неё, — и решительно потянул маску с прилавка. — И сколько у тебя стоит железо, что пошло на неё?

Уже когда мы начали выискивать безлюдные переулки, Седой укоризненно заметил:

— С такой маской, молодой магистр, вы лишь больше внимания к себе будете привлекать, тем более с такой историей.

— Он лгал про маску?

— Как ни странно, но нет, молодой магистр. Про ядро лгал, про неё — нет.

— Вот и отлично, ещё один след в дополнительный город, где мы даже не были. Да и нравится она мне гораздо больше, чем та, что ты мне сделал.

Седой вздохнул, но продолжать спор не стал.

Из безлюдного переулка к площади портала побежали уже два совсем других человека. Другие по одежде, причёске и силе. Запыханный и грязный юноша этапа Мастера в грубой и поношенной одежде и мрачный мужик то и дело зыркающий по сторонам, с косой голубого цвета, который был на этапе Предводителя первой звезды.

Посыльный торговой лавки и его охранник, которые спешили доставить товар на аукцион.

Во всяком случае, мы сделали всё, что было в наших силах, чтобы запутать следы той парочки, которая разворошила город Ян и спёрла их казну.

Конечно же, к аукциону посыльный и его охранник не добрались, бесследно исчезнув в крошечной каморке одной из гостиниц.

Вечером, сидя за ужином из наших запасов, я всё же решился на тяжёлый разговор, без которого всё будет бесполезно.

— Аранви, Орден пытается возродиться уже пятьдесят лет. Как думаешь, можешь ли ты быть первым, у которого открылись глаза на происходящее?

Седой помрачнел, отодвинул от себя чашку:

— Разумеется, нет. Многие не выдерживали, разочаровывались и уходили. Кто-то становился вольным идущим, и с тех пор бродит по Поясу. Кто-то уходил в другие фракции. Я… — Седой запнулся, сглотнул и покачал головой. Но затем всё же продолжил хриплым голосом. — Мы как-то попали в ловушку Поля Битвы. Несколько долгих месяцев, когда нам пришлось выживать, экономя каждый кусок хлеба. Я немного рассказывал об этом, молодой магистр, помните?

Не дожидаясь от меня ответа, да, вероятно, и не нуждаясь в нём, Седой продолжил:

— Тогда некоторые мои братья и сёстры по Ордену сошли с ума, некоторые убили себя, и даже когда мы справились и сумели проложить выход, потери не закончились. Сестра Паоми, та, с которой я вместе поступил в Школу, вместе поступил в Академию и пережил падение Ордена… Она… Она стала той, кто окончательно порвал тогда с Орденом. Ушла. Я… Я отпустил её, но простить так и не мог. Не мог до последних событий.

— Сочувствую твоим потерям, Аранви, но сейчас я говорю немного о другом. Ты говоришь о тех, кто ушёл, я говорю о тех, кто остался.

— Что-то я потерял нить разговора, молодой магистр, — нахмурился Седой. — Разочаровался и остался? Не припомню таких.

— Скорее, я говорю о тех, кто всё понял, но скрыл свое разочарование и остался.

— Верность — одна из добродетелей идущих. То, что они не позволили своему унынию перейти на братьев…

— Остался, не желая больше быть верным.

Седой сузил глаза и спросил:

— Иными словами, вы говорите, что в Ордене есть предатели, верно?

Я вздохнул. Каждый раз, когда Седой переходит в разговоре со мной на вы, можно быть уверенным, что он злится. Но я и не рассчитывал, что это будет простой разговор.

— Я говорю, что ты не можешь быть уверенным, что среди вас нет тех, кого император или Стражи не заставили служить себе.

Седой на миг стиснул зубы, а затем процедил:

— Но вы, молодой магистр, сразу увидите таких и освободите.

— Разумеется, — согласился я.

Первый шаг назад Седой уже сделал, но я лишь начал.

— А ещё я говорю о том, что пятьдесят лет достаточный срок, чтобы понять — прощения не будет. Я говорю о том, что пятьдесят лет достаточный срок, чтобы понять — клан Кунг использует вас. И иногда не нужно никакого Указа, чтобы быть верным не только Ордену или быть верным не Ордену.

Седой вскочил, нависая надо мной. Сила рванула из его тела серой волной, рванула, сметая тарелки и чашки на пол, сдирая щепу со стола, рванула и застыла, не добравшись до меня буквально один чи.

Спустя вдох Седой потянул на себя силу и рухнул обратно на стул. Молча.

Поняв, что он не собирается ничего говорить, я осторожно продолжил:

— Я не могу настаивать на том, что это действительно так. Но я, и ты тоже, не можем и закрывать глаза на такую возможность. Что будет, если один из тех, кого ты будешь уговаривать, окажется под Указом Стражей? Он тут же сообщит хозяевам, что ты нашёл истинного мастера Указов. И что тогда?

— Я буду держать это в тайне, — сквозь зубы сообщил Седой. — Моя миссия станет сложней, но вы правы, молодой магистр, я не могу рисковать. Проход через формацию стирания чужих Указов делают все, но её можно обмануть, если наложивший Указ превосходит в силе и умении создателя формации. Провернуть такое с нами сейчас, когда у нас нет ни одного Повелителя Стихии проще простого. Я признаю, что ваши опасения не лишены оснований, молодой магистр. Я умолчу о вас.

— Я не предлагаю молчать полностью. Ты ведь помнишь, что тебе нужно ещё выдать всё это за раскол в Ордене и не дать повода заподозрить вас в том, что это лишь новое отделение Ордена?

— Молодой магистр, я из тех, кто пятьдесят лет закрывал глаза на очевидное. Говорите прямо, я устал от ваших словосплетений.

— Хорошо. Прямо так прямо. Говори о том, что нашёл наивного лекаря, который сбежал от родных и ищет людей, чтобы основать свою фракцию и доказать отцу, что он может всего добиться сам.

— И на этом всё?

— Нет. Предупреди всех, что я пусть и наивный, но не полный дурак и буду требовать от них заключить контракт на год.

— Контракт? — непонимающе прищурился Седой.

— Я могу увидеть чужую печать, — напомнил я ему, — но как определить, что человек предал Орден по своей воле? Я не могу наложить свой Указ при такой разнице в силе между мной и… — я проглотил слово «комтуры», заменив его именованием этапа Возвышения, — Властелинами Духа, а значит, мне нужна помощь контракта. Свитки мы купим.

— Я понял, молодой магистр, я понял, — Седой дёрнул щекой и встал. — Значит, я должен стать первым, кого вы проверите на верность.

Я тоже поморщился и не стал этого скрывать. Опять он за своё. Но спорить не стал.

— Хорошо. Ты станешь первым, кто даст пример другим комтурам и орденцам при нашей встрече. Не раньше.

— Договорились.

Седой вышел, едва ли не пинком открыв дверь.

Но через два дня из совсем другой гостиницы, всё ещё следуя плану, вышел богато одетый юноша этапа Предводителя и его охранник этапа Властелина.

Я шёл с накинутым на голову капюшоном синего плаща и с надетой на нижнюю часть лица железной маской и не особо стеснялся, оглядываясь по сторонам.

Даже тому, кем я в очередной раз притворялся, окружающее могло быть интересно.

По сути, больших отличий торгового зала этого города Лазурных Облаков от схожего в городе Ян не было. Масштаб. Богатство. Количество людей. Это отличалось. Само устройство дел было полностью таким же.

Я и без всяких подсказок со стороны Седого отыскал зал, где можно было обратиться к спискам всех имеющихся у торгового Дома Кровавого Камня вещей. И, как и ожидалось, трёх четвертей того, что мне было нужно — там не было. Как не было, к примеру, ни единой маски для смены облика и не было лечебных зелий для Седого.

Значит, долгожданный аукцион. Значит, нужны духовные камни, потому что это точно не город Ян и у мелких фракций не будет и шанса побороться за дорогие лоты.

Значит, оценщик.

Седой вздохнул за спиной. И снова не отправил ко мне ни единой мысли. Ему не нравилась эта часть плана, но он не мог не признавать, что особого выхода нет — слишком уж много хотел купить его молодой магистр, слишком уж много требовалось для новой фракции и теперь, со свитками для Предводителей и Властелинов, этот список стал только больше.

Наш приход встретили внимательным взглядом и широкими улыбками.

— Старшие желают провести оценку вещей?

Жизнь — это череда повторений. С усмешкой, которую не было видно под маской, я сделал ещё шаг и опустился в кресло, Седой встал слева и на полшага позади.

За столом напротив меня поднялся со своего места, приветствуя нас, пожилой мужчина, вряд ли даже добравшийся до пикового Мастера, справа кланялась девушка с огненно-рыжей гривой волос.

Седой буркнул:

— Молодой господин желает выставить лот на сегодняшний аукцион.

— Прошу прощения за грубость, старший, но приём лотов был закончен вчера. Таковы правила нашего аукциона. Я могу оценить вашу вещь для торгового зала, старшие.

Седой повернулся ко мне, с облегчением, которого даже не подумал скрывать, отправил ко мне мысль:

— Молодой магистр, не вышло.

Я лишь вновь усмехнулся. Не вышло, или удалось? Можно же было прийти сюда и вчера, верно, Седой? То ты лечиться не хочешь, то не хочешь добавить богатства Ордену. Иногда мне кажется, что ты сам себя не понимаешь до конца, Седой.

— Прошу простить меня, старшие, но таковы правила, — снова поклонился оценщик. — Чтобы ваш визит не запомнился вам горечью разочарования, могу предложить вам прибавку в пять процентов к закупочной цене торгового дома нашей фракции.

Девушка скользнула вперёд, снова… не согнулась, а скорее изогнулась в поклоне:

— Старшие! — сверкнула глазами из-под чёлки. — Чая? Вина?

Сверкай ими на Седого. Я поднял взгляд от неё и спросил у оценщика:

— Интересно, а что правила вашего аукциона говорят о таком?

На моей ладони сверкнул гранями кристалл из поместья Древних.

Самый простой, тот, с которым мне было не жаль расставаться.

Оценщик нахмурился, морща лоб и вглядываясь в кристалл. Даже его зрения Мастера хватило, чтобы увидеть искорку внутри кристалла, ведь между нами было всего три шага. Но поймёт ли он, что видит перед собой?

Через вдох он охнул, пошатнулся, хватаясь за стол:

— С-старший! Старший! П-подождите! — шагнул к двери, рявкнул через плечо сквозь зубы. — Шевелись, чего застыла?

Девушка вздрогнула, взгляд её заметался от меня к своему начальнику, затем обратно. Но едва за его спиной закрылась дверь, она собралась, с ослепительной улыбкой заворковала:

— Старший, как очень дорогому гостю, могу предложить вам особый чай, доставленный из благословенного Небом Третьего пояса. Терпкий, ароматный, раскрывающий приятное послевкусие силой Неба после каждого глотка.

Седой буркнул:

— Обойдёмся.

Я же щёлкнул пальцем по маске:

— Боюсь, мне будет трудно оценить его вкус.

— Старший, — девушка вновь изогнулась, на этот раз не так глубоко, как в поклоне, зато открывая удивительный вид. Думаю, Седому должно понравиться. — Наш аукцион известен уже больше двух сотен лет. Безопасность гостей нашего аукциона не может быть подвергнута сомнению.

— Молодой господин ясно выразился.

— Как пожелаете, старший, — тут же пошла на попятную девушка.

Как я и предположил, правила правилами, а столь жирный лот, который я не соглашался перенести на следующий аукцион — это слишком большие деньги.

Разумеется, я не полагался только на репутацию аукциона, хотя от дела с тем же Домом Чёрной Луны у меня остались самые приятные впечатления. Скорее, я полагался на немного подлеченного Седого, который по силе не сильно уступал сильнейшим в здешней фракции пятой звезды. Десятеро против одного это, разумеется, другое дело, но провернуть такое без разрушений, а значит и слухов? В день, когда город полон гостей из других фракций? Не сумеют и не рискнут.

К обеду, когда должен был начаться аукцион, я с Седым сидел на балкончике для важных и денежных гостей.

Сам зал аукциона был пышно украшенным. По периметру тянулись вверх колонны из тёмного дерева с обвивающими их резными драконами. С высокого потолка свисали алые фонари в виде фигурных шаров и прямоугольников, а по стенам струилась драпировка — яркие шёлковые панно с изображением птиц и цветов.

В центре зала располагалась невысокая сцена, окружённая резными перилами. На ней с двух сторон на столах лежали разжигающие любопытство вещи — старинные вазы, украшенные нефритом и лазуритом, свитки в деревянных футлярах и россыпью, инкрустированные драгоценными камнями шкатулки и ядра Зверей.

Всё пространство в зале было буквально битком набито людьми, рассевшимися на стульях с высокими спинками, в воздухе висел аромат благовоний и гул разговоров, слуги в алых одеждах неспешно обходили зал, предлагая чай в фарфоровых чашках на подносах из красного дерева. Звучали тихие перезвоны колокольчиков на дверях, когда входили новые гости.

Правда, я знал, что половина из них, а может, и больше, пришли сюда лишь поглазеть на диковинки, да поглядеть, как богачи сорят духовными камнями, сражаясь за редкости.

Этим я и собрался заняться. Сорить деньгами, сражаясь за лоты. У меня были духовные камни Ян, а ещё у меня была огромная ссуда в два миллиона духовных камней высшего качества от торгового дома Кровавого Камня. По уверениям заместителя главы аукциона, который в итоге прибежал оценивать наш лот, за меньшую сумму такие кристаллы не продавались никогда, поэтому я мог смело тратить этот займ, невзирая на то, что мой кристалл должен был пойти в торги только в самом конце.

Я продолжал с интересом оглядываться, на этот раз сосредоточившись на других балкончиках. Они полукругом обхватывали зал. Как я понимал, крайние были проще, неудобней и в них находились менее значимые гости. Мы с Седым были, и не по центру, не на местах самых уважаемых гостей, но и не на отшибе, и судя по тому что я видел два пустых балкончика на другой стороне, глава этого аукциона — хитрец, который позаботился даже о таких нежданных гостях, как мы.

Ну, или за время существования аукциона они в каких только ситуациях не побывали и готовы ко многому.

Осматривался я, кстати, не высовывая головы, как можно было подумать, а развалившись в кресле, распространив восприятие Предводителя вперёд и словно зависнув над серединой зала, оттуда с удобством разглядывая все балкончики важных гостей, поднявшихся над толпой. И так делал не я один. Почти два месяца тренировок не прошли даром — сгустки восприятия идущих своего уровня я различал легко, в большей части случаев даже безошибочно определяя, чьё из идущих это восприятие. С гостями уровня Седого было сложней, но я замечал и их внимание.

— Ого!

Я повернулся к Седому, проследил его взгляд и едва удержался от того, чтобы не покачать головой. Седой впился взглядом в ведущую аукциона, что вышла из-за алых занавесей и приветствовала гостей.

Высокая девушка с немалой грудью, пышными распущенными светлыми, с ярким зелёным отливом волосами и ослепительной улыбкой.

Мельком послушал, что она там говорит, и вернулся к более интересному занятию.

К гомону, который царил у меня в голове. С одной стороны, не слушать было выше моих сил, с другой, даже сосредотачиваясь на определённом балкончике, я почти ничего не понимал. Сложно понять разговор, который слушаешь с середины и в котором речь идёт о вещах и людях, которые тебе совершенно не известны.

Со вздохом пришлось унять своё любопытство и прикрыться от чужой мыслеречи. Мне, впрочем, тут же нашлось занятие.

— Господин.

На балкончик вошла очередная девушка-слуга, пятая, кстати, в нашей ложе, скоро они здесь локтями толкаться начнут, и с поклоном протянула мне свиток.

Седой перехватил его, подержал миг, проверяя, а затем передал мне.

Я развернул, вчитался. Список лотов аукциона, чтобы уважаемый гость мог решить, за что он будет сражаться деньгами.

Первый из интересных мне лотов это:

Тридцать шестой лот. Маска смены облика. Духовное качество.

Отлично, отлично. Я отпустил ленту свитка, смотал его, откладывая его пока в сторону.

Тридцать шестой это недолго.

Однако… Я ошибался.

Первые два десятка лотов были очень простыми и за них торговались те, что сидели в зале. В смысле внизу, не на балконах. И это уже было не быстро, потому как ведущая аукциона не спешила объявлять победителей, давая время перебить цену.

А затем пошли более дорогие и редкие лоты, за обладание которыми то и дело вступали в торги идущие с балконов.

Судя по всему, здесь собрались представители чуть ли не двух десятков окрестных фракций, главы сильнейших союзов этой части Пояса, которые не очень ладили между собой и за некоторые лоты сходились чуть ли не в настоящей схватке, сыпя несильно прикрытыми угрозами даже вслух, а уж о том, что иногда передавалось с помощью мыслеречи, я бы помолчал.

— Ло-о-от тридцать один!

Под возглас ведущей два парня вытащили на сцену высокую подставку. Я, и не заглядывая в список лотов, могу угадать, что…

— Громовое Копьё!

Ведущая одним длинным, стелющимся шагом оказалась рядом с подставкой и сдёрнула с неё шёлковое покрывало, открывая оружие.

— Создано мастером Элмитом из клана Фиарит. Духовный ранг, Фиолетовая Небесная Сталь Шести Перековок! Начертания от мастера Клайма из знаменитой семьи Озрум! Древко из пятисотлетнего Синего Ясеня, который проклюнулся из семечка ещё во времена Империи Сынов Неба!

Я вполуха слушал, как ведущая расхваливает копьё, больше занятый тем, что разглядывал его. Красивое. Строгое, лаконичное, но при этом грозно выглядящее. Я бы даже купил, если бы не несколько но. Моё оружие — это не совсем копьё. Моё оружие нуждается в начертании Сосуд Духа, а я что-то сомневаюсь, что этот мастер Клайм оставил на копье место под ещё одно начертание.

Но, вообще, разумеется, нужно уже задумываться о смене оружия. То, что было невероятно хорошо для слабого Предводителя во Втором поясе, не очень подойдёт пиковому Предводителю в Пятом. Я, конечно, ещё не пиковый, даже близко, но лучше сменить оружие до того, как оно сломается в руках.

Я уже повернулся к ближайшей девушке-слуге, уже открыл рот для вопроса, как вспомнил, что, вообще-то, не всё так просто.

— Господин?

Девушка движение уловила, нагнулась ко мне, готовая выполнить мою просьбу или удовлетворить любопытство, но я коротко повёл рукой:

— Ничего.

Глупо просить уточнить, есть ли лоты оружия с Сосудом Духа. Мы с Седым, вообще-то, скрываем свои имена и собираемся скрыться после окончания аукциона. К чему оставлять нить к своему настоящему имени?

— Семь тысяч камней!

— Семь и сто!

— Не будь столь жадным! Кто добавляет всего сто камней к цене?

— Не нравится, добавь больше!

— Семь тысяч и сто — раз! Семь тысяч и…

— Семь тысяч и триста!

— Ха! И ты мне ещё говорил про жадность? Семь пятьсот! Это копьё того стоит!

— Семь тысяч пятьсот — раз!

— Будь ты проклят и будь проклята твоя жадная семейка!

— Семь тысяч пятьсот — два!

— Если такой щедрый, так перебей мою цену!

— Семь тысяч… — ведущая сделала паузу, ожидая повышения цены. Не дождалась и, сияя улыбкой, закончила, — пятьсот — продано! Покупатель номер сорок три!

Копьё утащили со сцены. И это хорошо. Вручай его прямо здесь и сейчас, как бы проигравший не спрыгнул с балкончика и не попытался его отобрать.

— Лот тридцать два!

…

— Лот тридцать пять!

…

— Лот тридцать шесть!

Я подобрался, глядя, как слуга выносит совсем небольшую подставку, прикрытую всё тем же алым шёлком.

— Маска Текущего Облика!

И скривился, увидев то, что скрывалось под шёлком. Не впечатляет. Возможно, я слишком предвзят. Моя маска получена во Втором поясе и пусть и прошла через руки гения-артефактора, всё равно остаётся артефактом Тюремного пояса. И всё же — не впечатляет, сделано грубо, даже нарочито грубо, чем-то напоминая ту полумаску, что сейчас на мне. Ладно. Эта будет Седого. Может быть, пятьдесят седьмой лот будет выглядеть получше.

— Создана неизвестным мастером. Оценена нашим торговым домом. Артефакт духовного ранга! Позволяет создать семь совершенно разных обликов! Позволяет скрыть до трёх звёзд Возвышения! Начальная цена… пятнадцать тысяч высших духовным камней.

Я покачал головой. Даже начальная цена в два раза выше, чем финальная цена за копьё. Чую, торг будет жарким.

— Пятнадцать пятьсот!

— Шестнадцать!

— Семнадцать!

— Двадцать!

Я пока не вмешивался в торг, всего лишь взял с подлокотника табличку с номером нашего балкончика и ждал. А вот теперь, пожалуй, пора.

— Двадцать семь тысяч — раз! Двадцать…

Не вставая, просто поднял табличку с номером сорок два и крикнул, чуть добавив в голос силы:

— Двадцать семь пятьсот!

— И у нас новая цена! Ве-ли-ко-лепно!

Через миг я ощутил, как в мою сторону устремилось не меньше пяти взглядов. Больше того, в голове прозвучала мыслеречь:

— Юноша, я старше вас. Разве одной из добродетелей идущих не является уважение старших?

Я с усмешкой ответил:

— Не вижу повода следовать ей на этих торгах.

— Двадцать семь тысяч пятьсот — раз!

— Двадцать восемь!

Я тут же без промедления снова поднял табличку и заявил:

— Двадцать девять!

В этот раз мыслеречь змеилась предупреждением:

— Юноша, молодости свойственно спешить. Уступите мне в этот раз, и я запомню эту вежливость. Двадцать девять сто!

Седой фыркнул. Согласен, смешно. Этот наглый тип решил победить с помощью такой мелочи?

— Двадцать…

Не давая ведущей договорить, я снова поднял табличку:

— Тридцать тысяч!

— Как оживился торг! Какая схватка! Молодость под номером сорок два против зрелости под номером двадцать четыре! Тридцать тысяч — раз!

Я с подозрением оглядел ведущую. До этого я оценил её как слабого Предводителя, но лишь внешне, по движениям, для того, чтобы увидеть глубину силы было слишком далеко. Однако сейчас уже совершенно не уверен в этом. Её слова про молодость и зрелость, это вывод из нашей внешности или она услышала нашу мыслеречь? И кольцо на пальце, это просто кольцо-украшение или кольцо-артефакт Путника?

— Тридцать тысяч камней три! Продано! Покупатель номер сорок два!

Я, отбросив размышления, довольно откинулся на спинку кресла.

— Господин, чаю?

Отмахнулся от надоевшего предложения. Девушка поджала губки, а затем вдруг скользнула мне за спину и опустила ладони мне на плечи, принявшись их разминать. Ну, как разминать, пытаться в меру своих сил. Ну… приятно, но не…

— Ну как, молодой магистр? Оно ведь того стоит?

Я хмыкнул. Седой не упустил шанса. Хорошо, что хоть мальцом не назвал. Но да, скрывать не стоит — приятно. Теперь ясно, почему здесь у кресел такая низкая спинка.

— Лот пятьдесят три!

О, снова моё. Я ухватил табличку. Три редких фрукта, полных стихии. Их будут пытаться купить для алхимиков, я же куплю для себя и своих змеев, мне нельзя стоять на месте, для моих планов нужна сила, много силы. И лучше уж сделать перерыв в Возвышении пиковым Предводителем, чем Предводителем пятой звезды. Очень некстати это правило про обучение в Академии Империи и пропуск в Долину Ключа.

— Пятнадцать тысяч — раз!

Вскинул табличку:

— Пятнадцать и пятьсот!

…

— Продано!

Чем дольше длился аукцион, тем большему числу людей я разрушал планы. Я мог их понять — год за годом они привыкли видеть на балкончиках одни и те же лица, биться за цену с привычными соседями. Этому уступишь с мечом, но возьмёшь своё с техникой. А здесь незнакомец, причём молодой и наглый незнакомец, который скупает лот за лотом, не сильно стоя за ценой.

Но мне-то что? Я ещё даже не исчерпал деньги Ян. Правда, и до самых важных лотов мы только-только дошли.

Седой спросил:

— Молодой магистр, к чему ты покупаешь уже третий лечебный лот? Это ведь не моё лекарство.

Я напомнил себе, что Седой ощущает ложь и осторожно, подбирая слова, ответил:

— Твои товарищи все молоды, здоровы и не страдают от старых ран?

— Прости, — смутился Седой.

Ну, я ведь не сказал ни слова лжи, верно? Мне не нужно смущаться, но от вздоха про себя я не удержался. Он поймёт, что я действовал правильно.

— На этой великолепной цене за великолепный меч я с радостью объявляю, что мы переходим ко второй части нашего аукциона. К редкостям! Уважаемые гости! У каждого из вас есть список сегодняшних лотов, но в этот раз мы решили отойти от правил и у нас есть ещё один, секретный лот, нефритовая вершина сегодняшнего аукциона. И, — ведущая замолчала, подняла руку и обвела пальцем все балконы, — я уверяю вас, об этом лоте вы будете ещё не один год рассказывать своим друзьям. Готовьте ваши деньги, уважаемые гости, готовьте.

Хорошо всё же, что я могу не скрывать улыбки, а её всё равно никто не видит. Это в чём-то даже удобней маски, что меняет облик, ведь я могу не скрывать эмоций. Как же, решили они отойти от правил. Не появись я, то и не было бы никакого секретного лота, который просто не успели добавить в списки. Уверен, сумей настоять аукцион на своём, перенести мой кристалл на следующие торги и они бы половину года только и делали, что распускали бы слухи о нём, чтобы собрать на аукцион побольше богачей.

На это они и напирали, что я не сумею выручить лучшей цены. Но мне хватит и обычной. Давайте, начинайте продажи ваших редкостей, там тоже найдётся то, что мне нужно.