Призывающая волну

Глава 35

Раиса.

Большие, сложенные между собой, деревянные обложки с завязками хранили в себе очень много интересного. Рисунков было очень много. И углëм, и даже красками.

— Ну, что ты там рассматриваешь? Детская мазня, — бурчал Юфей, явно жалея, что выложил эти папки на стол.

— Ты зря стесняешься! — улыбнулась я ему и вернулась к рассматриванию. — Линии, тени, переход цвета… Тебя кто-то учил?

— Нет, само как-то. А вот ты так говоришь, что можно подумать, что ты сама умеешь рисовать. — Попытался он забрать у меня папку, за что получил шлепок по рукам.

— Ты удивишься, — уверенно заявила я и развернулась от него, чтобы больше не отнимал.

— Это чему же? — хмыкнул Мойва.

— В жизни столько всего, что повод удивиться всегда найдётся. — Расплывчато ответила я. — Но это очень и очень здорово! Я смотрю на эти рисунки… Вот на этот, например, и верю. Я чувствую настроение этих рыбок. А это где? Подожди, это же возле Грота, да?

— Да, — он присел рядом.

Я рассматривала полную луну над морской рябью. И чем больше всматривалась, тем больше оттенков и подробностей находила. А вот следующая картина заставила меня буквально замереть, жадно вглядываясь в изображение. Янтарно-оранжевая сфера словно парила в столбе света, а сквозь тонкую плёнку просматривались комки какого-то тумана, в которых прятался маленький человечек с рыбьим хвостиком.

— Это же Чен, да? — провела я пальцем по тёмным прядям. — Это оно потом так…

— Да, — тихо произнёс он, сжав ладонями мои плечи. — Не надо смотреть…

— Я хочу узнать, расскажи — попросила я.

— После родов, я перенесу твой ястык в материнские пещеры. Мы их так зовём, потому что там есть вот такие столбы света и тепла, в них икринки дозревают. — Рассказывал Юфей. — Я буду с ними всё время рядом. Кормить собственной силой и кровью, убирать омертвевшие икринки, пока не останется одна. Она будет очень быстро расти. Уже вскоре можно будет увидеть малька. А когда он забьётся, показывая, что готов покинуть защищающие его стенки икринки и начнёт рвать плёнку, я ему помогу. Прорву своими когтями и приму на руки. Малëк в первые дни легко будет помещаться в моих ладонях. И самое сложное, заставить себя переложить его в колыбель.

— Жаль, что я этого не увижу… — вырвалось у меня.

— Райнис, — начал Юфей.

— Не надо. Я всё знаю, и не стала бы что-то менять. Просто хочется заглянуть туда, где меня уже не будет. — Кажется, именно в этот момент я окончательно приняла для себя решение, любой ценой остановить Райнис.

Рисковать судьбой вот такой же икринки, только с моим ребёнком, лично мною выношенным, надеясь на то, что а вдруг что-то изменится в самой Райнис или у неё не получится вернуться, я не собиралась.

И одновременно в душе поднялась огромная волна непонятного мне чувства. Я была уверена в Мойве, в том, что оставляю малыша в надёжных и заботливых руках. И за эту уверенность, я была ему очень благодарна. Даже сейчас я расслабилась, и откинулась на его грудь, давая возможность начинающей уставать спине отдохнуть.

— Беспокоит? — каким-то образом муж понял, что у меня тянет в пояснице.

— Да не особо, и быстро проходит. — Успокоила его я, хотя поглаживающие и чуть давящие прикосновения были очень приятны. — Я хочу, чтобы у нашего ребёнка тоже была такая папка. Вырастет, начнёт на арену со всякими острыми железками выскакивать… А тут вот, в засаде сидит, охотничек.

Я показала Юфею его же рисунок, где был изображён Чен, только совсем маленьким, во время охоты на ярких, оранжевых рыбок. Малыш спрятался среди водорослей и выжидал, сжимая в ручках сачок. В этом рисунке было столько жизни, что я словно собственными глазами видела этот момент.

— Не думал, что ты так высоко это оценишь. Но знаешь, я готов удивиться, — с этими словами Юфей встал и вернулся обратно уже с папкой и небольшой коробкой.

Внутри оказались баночки с красками и кисти разной толщины. Краски были подготовлены к рисованию, их не надо было разбавлять.

— Значит говоришь в юности баловался и так изредка? — усмехнулась я.

— Нууу… — запустил пальцы в свои волосы Юфей. — Так, я пока пошёл дальше искать игру.

— Так и запомним, сбежал! — засмеялась я, задумываясь, что же такое нарисовать.

Идея пришла быстро. Легкий рисунок, но необычный для этого мира. На заснеженной ветке с крупными ягодами рябины, сидела парочка снегирей. Сначала я хотела обе грудки сделать яркими и алыми, а потом всё-таки решила, что одна из птичек будет самочкой.

— Хм, ты была в Верхнем мире? — раздалось у меня над ухом. — И что-то я не помню, чтобы хоть раз тебя замечали рисующей.

— А сколько мириид во дворце знают, что рисуешь ты? — перевела вопрос я. — Ты уже нашёл свою игру? А то даже мне стало интересно, что она из себя представляет.

— Почти, осталась дальняя полка. — Я отложила свой рисунок и пошла смотреть на розыски.

Уже вскоре Юфей с довольным возгласом вытащил из недр шкафа коробку, знакомо поделённую на квадраты разного цвета. Но вытаскивая игру, он вместе с ней вытащил и какие-то бумаги.

— Какие старые, — подняла я с пола несколько потемневших от времени листков.

— Это, скорее всего, какие-то пометки ещё моего отца, если не деда. Я шкафы не разбирал, просто освободил несколько, распихав их содержимое по остальным. — Предположил Юфей.

— Решил, что чуть попозже разберëшь? — улыбнулась я знакомой ситуации, рассматривая найденные бумаги. — Подожди… Это письма, только непонятно кому и от кого.

— "Твоя лучшая половина, потому что с мозгами, Хранящий твою спину, С". — Прочитал одну и ту же подпись на всех записках Юфей.

— Кто-то, похоже, был совсем бесстрашным. Получается, это писалось твоему отцу, раз это его рабочая комната? — поинтересовалась я.

— Скорее деду. Наложниц из гарема окончательно перестали умерщвлять в день похорон Выбранной именно при нём. А тут вот… — протянул он мне один из листков.

— " Друг, я верен тебе до последней капли крови. И здесь, на границах, по-прежнему, храню твою спину. Но не заставляй меня рвать себе сердце и раз за разом проходить испытание на преданность, переступая границы твоего дворца. В моей душе поселилась одна из тех, кто должен стать либо твоей Выбранной, либо считаться твоей наложницей и уйти в волну, освещая путь матери твоего сына". Дальше только подпись. — Прочитала я.

— И дед не стал убивать наложниц, а решил сменить ритуальную смерть, на ссылку. И, похоже, вот причина. Этого Хранящего спину он очень ценил, судя по всему. — Осторожно забрал листок Юфей. — Считаться наложницей, значит, в покои удовольствий к деду она не ходила. Не удивлюсь, если место ссылки данной девушки оказалось в доме у этого неизвестного С. Хотя… Я был прав. "Твоя посылка была неожиданной. Благодарю за своё сердце, брат". Интересно, кто это мог быть? Не могу вспомнить никого с именем на эту букву.

— " С рождением сына у меня стало куда больше причин перестать пользоваться головой в отличие от тебя! Но идиотские и откровенно глупые решения принимаешь ты! Эти книги и свитки с ритуалами должны быть уничтожены, ибо ничто не может гарантировать того, что однажды их не прочтут и этими знаниями не воспользуются! А уж отправлять их на хранение ко мне, просто приказ о собственной казни! Как говорят Верхние, ты отправил волка пасти ягнят". — Прочитала я на следующей. — А это о чём речь?

— Магия крови, она же под запретом во всех мирах. При деде была большая чистка. Но официально, все эти книги были уничтожены. А оказывается был некий С, у которого они хранились. Нужно узнать, не погибал ли странной смертью кто-то из знати с именем на эту букву.

— Объяснил мне Юфей. — Сколько тут всего. Надо будет почитать на досуге. Есть правда непонятные. Вот это, например, "самая дурацкая идея. Она глупа, эгоистична и тщеславна. Собрала худшее, чем славились предки, и это опасное сочетание". Но я рад, что у деда, оказывается, был такой друг. У меня есть Лу Гуян, и мне сложно представить себя без его помощи и верности.

— Твой побратим? — уточнила я.

— Да, мы встретились на развалинах одного из пострадавших от кочевников гарнизонов. Израненный и в ожогах, он и я, оставшийся без прикрытия своих бойцов. А тут пятеро кочевников, рука, как они себя называют. Мы стояли спина к спине. С тех пор Лу Гуян не раз принимал на себя предназначавшиеся мне удары. — Поделился со мной Юфей. — Время после смерти отца было сложным, я остался без поддержки. Наместники начали говорить о прошлом, когда были отдельными царствами… Лу Гуян тогда прикрыл мне спину и стал опорой. Но давай не будем о мрачном. Тебе знакома эта игра?

— Дай угадаю, у меня красные фигуры, у тебя синие, ходят они определённым образом, и проигрывает тот, у кого не осталось фигур, либо у главной фигуры нет хода? — вспомнила я всё, что знала о шахматах. — Нет, сама играть не умею.

— А давай, научу? — чуть ли не мурлыкнул Мойва.

— Так ты чего больше хотел? Чтобы я составила тебе партию в игре или научить меня самому? — улыбнулась я.

— Ну, в итоге-то я получу и то, и другое! — довольно потëр ладони Юфей.

То ли логика игры оказалась проще, чем я представляла, то ли Юфей оказался хорошим учителем и настолько понятно объяснял, но уже через несколько часов, я не путала фигуры и даже делала самостоятельные ходы. К ужину мы успели даже проголодаться.

В общем зале нас было на удивление мало. Кроме меня, Юфея, Чена и Повелительницы И-Саар, присутствовал только Лу Гуян и братья Вхен.

— Юфей, — мать Мойвы кинула взгляд на тарелки рядом с моим местом.

Я проследила за её взглядом и чуть не засмеялась, увидев тарелку с морской капустой вперемешку с яйцом, а рядом блюдечко с тонкими ломтиками морковки.

— Откуда это чудо? — я тут же порезала ломтики соломкой и смешала с водорослями и яйцом.

Пока внимательно наблюдавший за мной Юфей не передумал и не отнял вкусненькое, я быстро отправила в рот полную ложку и закусила грубым хлебом. Аж глаза сами собой прикрылись от удовольствия. Повелительница с ужасом в глазах провожала каждую съеденную мной ложку.

— С таким удовольствием это ешь, что против воли закрадывается подозрение, что я чего-то не знаю. Позволишь? — и, не дожидаясь ответа, Юфей нагло отправил набранную мной для себя ложку в рот. — Странный вкус, но мне, кажется, нравится.

После чего из моей тарелки были похищены ещё несколько ложек капусты.

— У нас сегодня, похоже, вечер странных блюд, — засмеялся Чен, показывая на братьев, которые лепили комочки из длинных коричневых зёрен, очень напоминающих рис, сверху клали ломтик красной рыбы, поливали соусом из фляжки и отправляли в рот.

Кинтаро таких местных суши наделал уже штук пять, видимо в отличие от брата, не хотел отвлекаться от еды. Заметив мой взгляд, Юфей просто залез и утащил у него из тарелки пару штук.

— Попробуй, — предложил он мне.

— Я не хочу рыбу! Не нравится она мне, — напомнила я.

— Ну так-то ты её ещё не ела, — резонно заметил он.

Ну и как ему объяснить, что я вообще рыбу в жизни не ела? Решив, что если что выплюну в салфетку, я отважно взяла предложенное угощение. Жевать я это стала с осторожностью, ожидая неприятной реакции, но неожиданно мне понравилось. Оказалось, мальчишки-кочевники нашли свои мешки, а там, среди запасов, были зерно, фляжки с соусом, морковь и орехи.

— Немножко только. Они, конечно, зараза такая едятся незаметно, но из-за соли потом пить будете без остановки. — Предупредил Кхан, протягивая мне миску с орешками, напоминающими вполне себе уже привычный кешью.

Юфей вдруг заинтересовался кухней кочевников, расспрашивал про блюда, а я уже думала, чем бы заменить говядину. И решила, что и птица будет очень даже неплохо.

— А у вас много этого зерна и морковки? — спросила я у парней.

— На две недели похода у каждого. — Ответили они. — А что такое?

— А можно я возьму немного? — тут же попросила я.

— Конечно, — пожали плечами братья. — Только зачем?

— Буду готовить плов! — захлопала в ладоши от радости я.

Плов я нежно любила. Поставить передо мной две тарелки, одну с пловом, другую с морской капустой, и я не смогу выбрать.

— Что ты будешь делать? — осторожно спросил Юфей в полной тишине.

— Ну, ты же разрешил себя удивлять, — улыбалась я.

Настроение было таким хорошим, что становилось даже немного страшно.

— Да куда уж ещё? — ухмыльнулся в ответ Юфей.

Предчувствие меня не обмануло. Что что-то не так, я поняла в комнате, когда спросила, встретившую нас Маали, куда подевалась Синь. Я не видела девушку с утра.

— Синь больше нет. И прислуживать тебе она тоже больше не будет. — Ответил Юфей, вместо Маали.

— Что? Как это нет? — испугалась я, потому что именно Синь была исполнительницей моего плана.

— Её ничему не научила судьба собственного отца, а твою доброту к ней, она расценила как слабость. Синь покушалась на тебя и собиралась непоправимо навредить твоему здоровью. — Отрезал муж.

— Каким образом? — недоумевала я.

— Она добавила перемолотые иглы морского ежа в вашу пудру для умывания. — Сказала Маали.

— Я об этом узнал. — Дальше объяснений не понадобилось.

От страха мне стало физически холодно, я словно наяву услышала злобный смех Райнис. Мысли в голове начали носиться шуганными тараканами. Кто сможет оказаться рядом во время родов, не вызвав подозрений раньше времени? Кто выполнит мою просьбу-приказ без раздумий?

— Тише, Райнис, зачем тебе эта гнилая дрянь рядом? — крепко обнял меня Юфей, прикосновение к его коже обжигало. — Это из-за родов? Она должна была что-то сделать, да? Поэтому и была уверена, что ей ничего не будет за её предательство?

— Роды здесь лишь косвенная причина, я лишь хочу защитить. Я уже говорила это, в Гроте. — Ответила я.

— Я помню. И, похоже, я понимаю, почему ты молчишь. Какая-то клятва? Просто кивни, — предложил Юфей, и я кивнула, вспомнив о маяке.

— Я… Не могу рассказать. Сейчас не могу. Но, я обещаю, я напишу письмо, в котором всё-всё расскажу. Я попрошу твою маму отдать его, когда меня… Когда я уйду. — Пообещала я.

— Я не хочу, чтобы ты уходила, Райнис. — Тихо, почти неслышно произнёс он.

— Что? — это признание напугало меня больше, чем исчезновение Синь. — Но ребёнок… Ты обещал, что сделаешь всё, чтобы он родился!

— Я помню. И он уже в моём сердце. Но цена за его рождение становится неимоверно высока. — Осторожно погладил он меня по лицу. — Если ты боишься довериться мне, и я понимаю почему, призови Безмолвных. Решим вопрос с кочевниками и вернёмся, для мести будет время.

Я вскинула голову, вспомнив о тех воинах, что подчинялись мне, хоть и в теле Райнис. И их старший тогда, в пещерах, дал мне личную клятву преданности. Мне, моей душе.

— Но я хочу, чтобы ты знала, — продолжил Юфей. — Никто не причинит тебе вреда, никто больше не обидит. Не надо прятаться. Веришь?

Я медленно кивнула, чувствуя, как возвращается ко мне уверенность, даже большая, чем была. И почему я раньше не подумала о командире Безмолвных? А письмо… Надо, чтобы это письмо Юфей прочитал до родов! Да, тогда он будет точно знать, чего ожидать. Наконец-то я смогла найти этот выход!

И когда Юфей прикоснулся к моим губам, я не стала вырываться. Я могу себе позволить удовольствие от поцелуев мужчины, которому собралась подарить ребёнка! И даже то, что он поднял меня на руки и понёс в спальню, меня не напугало. Я была уверена, что рядом с ним, мне ничего не грозит.

А вот спать с ним мне было удобнее. Начавший активно расти живот, уже понемногу начинал мешать. Понаблюдав, как я вошкаюсь, пытаясь найти то самое, удобное положение, Юфей хмыкнул, и подложил мне под живот одну из подушек, а меня саму прижал к себе. Вот не знаю, как ему, а я себя чувствовала в мягкой колыбели. И сон пришёл быстро и легко.

Наверное, поэтому утром моё настроение напоминало солнечный день. Сомнения остались позади, и хотелось чего-то… Какого-то действия!

После завтрака мы пошли смотреть мою комнату. Наконец-то мастера дождались нашего внимания.

— Знаешь, не уверена, что этим нужно заниматься сейчас. — Ответила я на вопрос Юфея, какой бы я хотела видеть комнату. — Живот растёт очень быстро. Мне так вообще кажется, что я каждый день увеличиваюсь! А значит и срок родов приближается. Может, лучше займёмся комнатами для малыша?

— Райнис, я… — как-то сразу растерялся и замялся Юфей.

— Ещё не думал или собирался поселить его здесь? — подсказала я.

— На самом деле не думал, — признался муж.

— Здесь большие и светлые покои, думаю, ребёнку здесь будет хорошо. И сад рядом. Сможет убегать в окно, если что! — с каждой минутой эта идея мне нравилась всё больше, как и мысль о том, что мы вместе подготовим покои, в которых будет расти наш ребёнок.

— Но тогда тебе придётся всё время жить со мной в моих покоях. — Довольно прищурился Юфей.

— Это должно пугать не меня, — заявила я, осматривая подготовленные стены.

— А я вообще не из пугливых! — обнял меня со спины Юфей, накрывая ладонями живот.

— Знаешь, что я сейчас подумала? Только не смейся, хорошо? — решила поделиться я пришедшей мне в голову идеей. — Хочется оставить эти комнаты светлыми, чтобы здесь было как можно больше света. Но и стены голыми оставлять не дело. А что если прямо на стенах нарисовать картины? Ты же сможешь?

— А ты? Будешь рисовать со мной здесь? — спросил он после недолгой паузы.

— Я бы хотела. Чтобы если вдруг когда-нибудь у малыша, у малька, — поправилась я. — Появятся сомнения в том, был ли он желанным и любимым, то мой сын мог бы посмотреть на стену и увидеть неоспоримое доказательство того, что его мать его любит.

— Мастер, мы с моей супругой решили, что отделкой покоев будущего принца будем заниматься сами. — Огорошил мастера по выходу из комнат Юфей.

— Простите, Повелитель, но как это сами? — не поверил своим ушам мастер.

— Ну, вот как вы, только сами, — засмеялась я, не удержавшись.

Уж больно забавное выражение лица было у мастера.

Об этом я и рассказала Кайрису, когда встретила его в саду. Мы долго смеялись, особенно, когда Кайрис пытался изобразить мастера и озвучивал его возможные мысли.

— Кайрис, прекращай! У меня уже щëки болят! — сжала я их пальцами.

— Подожди, это я ещё не дошёл до того, как Повелитель воровал у тебя водоросли для коньков! — растянулся рядом на траве Кайрис. — Великая Волна! Как же хорошо! Как будто детская мечта сбылась!

— Какая? — улыбалась и любопытничала я.

— Что старшая сестра наконец-то меня заметила и ей есть до меня дело, что я любимый брат, и не важно, что бастард. — Очень серьёзными глазами посмотрел на меня он. — Мне будет очень жаль, когда Райнис вернётся!