Прививка от любви (СИ)

Глава 3

— Ну, что ж, — философски заключил Матеуш, вертя в руках стакан из бара. — По крайней мере, ты жива и даже почти здорова. А это, что ни говори, главное.

Я поморщилась. Возражать не приходилось, но всё-таки… Это было моё первое проваленное задание. Репутация безупречного исполнителя, которую я выстраивала в этом городе уже два года, дала трещину.

Хотя, может, я зря расстраиваюсь? Осечки бывают у всех, даже у Стрелков. Редко, но бывают.

— Ты рано встала, — добавил Стасяк. — Тебе бы ещё подлечиться.

— Какой ты заботливый… — пробормотала я. Я и сама знала, что рано. Но надо же подготовиться к… хм… свиданию. Оставалось лишь подосадовать, что я сама себе назначила отсрочку всего лишь на неделю. Надо было просить две. Но что уж теперь…

Отлёживалась я три дня, а потом пришлось всё-таки выползти — главным образом за водой. Пить хотелось зверски, но та вода, что текла из крана, для питья не годилась, приходилось покупать бутилированную. В первую ночь я, зная, что кровопотеря всегда сопровождается жаждой, поставила рядом с кроватью две двухлитровые бутыли, и к рассвету в них уже ничего не осталось. Хорошо, что антибиотики, которые я себе вколола щедрой рукой, подействовали, и заражения не случилось, но всё равно меня трепала лихорадка. Так что видок у меня был, когда я сегодня утром глянула в зеркало… Не скажу, что краше в гроб кладут, но таких кругов под глазами я у себя ещё не видела.

Первым делом я наведалась в «Игривую кобылку» — она была ближе, чем любой из магазинов, и там мне не откажутся продать несколько бутылок, а заодно поделиться новостями. Официальные новости я уже имела счастье выслушать, пока валялась в постели. В те минуты, когда мне становилось получше, я от нечего делать включала городские каналы. Полиция усиленно искала злодея, с неизвестной целью устроившего засаду на празднике и убившего полицейского, однако безрезультатно. Окраину не обделили вниманием, в нескольких наиболее известных местах следаки побывали. Стасяк подтвердил, что к нему тоже заходили расспросить, не видел и не слышал ли он чего-нибудь интересного, однако явно для проформы. И после этого в квартале никого чужого, тем более похожего на полицейского, не появлялось.

Я и не сомневалась, что обо мне промолчат. Не принято в местном обществе делиться с полицией хоть чем-нибудь, так что большинство меня по доброй воле не сдадут, хоть убей я родную мать допрашиваемого. А Стасяк к тому же не так глуп, чтобы упускать выгоду, которую с меня имеет. Нет, конечно, возьми его кто-нибудь твёрдой рукой за нежное место, играть в молчанку он не станет. Но пока до крайностей было ещё далеко.

А потому я в свою очередь не стала запираться и отмалчиваться, когда он спросил меня, что пошло не так. К моему удивлению, мой провал Матеуш воспринял весьма спокойно и даже с долей сочувствия.

— В конце концов, немногие на твоём месте смогли бы выбраться из этой передряги. Пожалуй, тебе даже есть чем гордиться.

Я не ответила. Вот как раз о том, что именно стало причиной моего чудесного спасения, я предпочла умолчать. А Стасяк не спросил, видимо решив, что это профессиональные секреты. Хотя какие уж тут секреты… Но я не могла себе представить, с каким лицом и в каких выражениях я буду рассказывать, что меня просто-напросто купили. Как шлюху.

И, что самое смешное, Стасяк ведь не осудит. Наоборот, сочтёт, что я действовала единственно правильным образом. Ещё, возможно, и победительницей меня сочтёт, которая ловко сумела сыграть на тяге богатенького мальчишки к экзотике. И всё равно у меня язык не поворачивался кому-то сказать, что меня снова окунули в эту грязь.

Даже не сам будущий секс как таковой был мне противен. Секс-то как раз может быть и приятен, это я помнила, хотя и никогда больше не пыталась заняться им с другим мужчиной. Но вот осознание, что меня снова используют, пусть даже на этот раз всего лишь из любопытства, чем убийцы с Окраины отличаются от прочих женщин… Хотя о чём это я? Все друг друга используют, весь мир — одна большая купля-продажа, разница лишь в том, что продаёшь и чем платишь. И телом тоже можно торговать, как и всем прочим, кто-то, наверное, даже решит, что это предпочтительнее, чем торговать смертью.

И всё равно противно и стыдно.

В тот день я не стала долго засиживаться в клубе, поспешив к себе домой в не очень мягкую постель. Оплаченную воду, как и обещал Стасяк, мне вскоре принесли, так что эта проблема решилась. Но уже на следующий день я вышла снова. Время шло, назначенный день неумолимо приближался, и нужно было хотя бы в общих чертах разведать, что из себя представляет ресторан «Эдем» и район, в котором он находится. Не то, чтобы я всерьёз ожидала подвоха от господина Свеннисена, но бережёного бог бережёт.

Да и не он один мог мне угрожать.

Утро воскресенья прошло в хлопотах. Нужно было привести себя в порядок, дорогой ресторан, да ещё вечером — не то место, куда приходят в джинсах и с копной на голове. Пришлось посетить парикмахера, моих собственных умений на профессиональную укладку не хватало. Макияж я наложила сама. Тональный крем скрыл бледность, лицо стало свежее и моложе. После этого я занялась раной. Прийти с повязкой было немыслимо, пришлось ограничиться пластырем телесного цвета, да ещё и замазать. Я поднялась, проверяя, насколько твёрдо держусь на ногах, покачалась с носка на пятку. Потом с некоторой тоской глянула на босоножки на шпильках в углу комнаты. Хорошо, что большую часть вечера предстоит сидеть. Но, пожалуй, обезболивающим пренебрегать не стоит.

Распахнув дверцу шкафа, я решительно сдёрнула с плечиков сиреневое вечернее платье с небольшими вырезами спереди и сзади, и с разрезом на юбке до бедра. Когда-то я купила его на распродаже, как самое дешёвое из прилично выглядевших моего размера. Купила на всякий случай, мало ли куда занесёт, и с тех пор ни разу не надевала. И вот наконец пригодилось. Натянув платье, я повернулась перед зеркалом. Вроде сидит прилично, только немного морщит в районе вытачек на груди. Ну да ладно, всякие там знаменитости на красных дорожках порой в таком виде появляются, что хочешь стой, хочешь падай. Иконы стиля, блин.

Так, пистолет можно спрятать в сумочку. Придётся, правда, взять не «Бротен», а «Лейтон», он поменьше. Подвязка на ногу выше колена с той стороны, где нет разреза — и можно будет заткнуть за неё нож. Я снова посмотрела на босоножки и решительно потянулась к телефону. Нет, я не собираюсь ковылять всю дорогу на шпильках, даже с учётом общественного транспорта. Конечно, за отправку машины в трущобы таксопарку придётся доплатить, ну да чёрт с ним.

В углу что-то шевельнулось, я стремительно развернулась в ту сторону. Босоножка полетела в стену, и на пол упал риёк — довольно крупный жук, чёрный с жёлтыми точками. Я наступила на него уже обутой ногой, и панцирь хрустнул под подошвой. Развелось в домах паразитов… Когда-то, когда наши предки только заселяли эту планету, у них был, можно сказать, рай: местная живность на молекулярном уровне настолько отличалась от выходцев с Земли, что совместное существование казалось невозможным. Ни паразитов, ни болезней — но и ничего, что годилось бы в пищу. Однако природа неутомима, и местная мелочь проявила чудеса приспосабливаемости. Первыми в дома проникли некоторые виды насекомых, освоившие в качестве еды отходы человеческой жизнедеятельности. Где-то примерно столетие назад было замечено, что раны, полученные людьми, начали воспаляться. Тогда врачи забили тревогу, доказывая, что раз какие-то из местных бактерий начали действовать на наши организмы, то не за горами тот миг, когда нам начнут угрожать болезни. Однако никто не знал, какими будут эти болезни, так что принять превентивные меры было затруднительно. К тому же ещё довольно долго было тихо, и о возможной угрозе просто забыли. До тех пор, пока наша планета не преподнесла очередной поганый сюрприз. Эпидемия началась неожиданно, и, что самое скверное, вспыхнула она в Ланге, где как раз проходил саммит Союза городов. И, прежде чем врачи успели спохватиться, делегаты и журналисты развезли заразу, в результате чего она охватила две трети населённых пунктов. Унеся с собой от десяти до двадцати процентов населения.

Я тогда пересидела эпидемию в нашей Башне, вместе со всеми учениками и большинством Стрелков. Полная изоляция на четыре месяца, три кружки воды в день и сухпаёк, потому что ввозить продукты извне тоже не решалось — но мы тогда всё-таки сумели продержаться до тех пор, пока власти и, главное, наши врачи не подтвердили: снаружи безопасно. У нас было всего несколько умерших, а всё потому, что заболевшие добровольно уходили в карантин, оберегая оставшихся. В отличие от тех людей, что были снаружи.

Всё-таки Стрелки мыслят иначе, чем обычные люди. Хотя с тех пор моя уверенность в этом несколько поколебалась.

На улице тягуче бибикнуло заказанное такси. Я бросила последний взгляд в зеркало и решительно направилась к выходу.

Ровно в семь часов вечера (саму тошнит от такой пунктуальности) я вылезла из машины у дверей ресторана. На секунду приостановившись, окинула здание взглядом. Ресторан «Эдем» был устроен при гостинице «Райский сад» — в выборе названий устроители проявили чудеса изобретательности. С отдельным выходом, так что топать через гостиничный холл мне не придётся. Но попасть в гостиницу прямо из него всё же можно, и есть ещё чёрный ход — через кухню. Гостиница невысока, всего шесть этажей, да и немудрено, при таких ценах много желающих остановиться в ней не набирается, и она существует в основном за счёт ресторана. Из неё тоже есть запасной выход, помимо основного. Я вздохнула. Всё-таки маловато у меня было времени на подготовку.

— Чем могу помочь, сударыня? — осведомился швейцар, стоявший возле блестящей стеклом и позолотой двери.

— Меня ждут за семнадцатым столиком.

— А! — честное слово, он поклонился, прежде чем распахнуть передо мной дверь. — Пожалуйста, заходите.

Внутри тихо играла музыка. Подбежавший официант принял у меня куртку — то ли считается, что раз уж ты удостоился прохода через дверь, то ты уже достаточно значительная персона, чтобы тебя облизывать, то ли швейцар подал какой-то знак. Расставаться с предметом своего гардероба не хотелось, но протестовать, привлекая к себе внимание ещё больше, я не решилась. А к нам уже шёл человек в смокинге — должно быть, метрдотель. Швейцар что-то шепнул и ему, после чего тот с достоинством наклонил голову и сделал приглашающий жест. Стараясь не хромать, я пошла следом.

Столик номер семнадцать, как оказалось, был в углу, при этом с одной стороны от него стояла высокая ваза с цветами, а с другой — лёгкая решётка, оплетённая каким-то вьющимся растением, отделявшая его от соседнего столика, достаточно далекого, чтобы обеспечить приватность разговору. Так что, хотя вроде бы стол находился в общем зале, но создавалось впечатление небольшого полуоткрытого кабинета. Фредерик Свеннисен уже был на месте и галантно встал при моём появлении. Стул, правда, выдвигать не стал — это сделал метрдотель.

— Будете делать заказ сейчас, сэр?

— Да, принесите нам… что будете пить, Лилиан? Здесь хорошая винная карта.

— На ваше усмотрение, — я повесила сумочку на спинку стула так, чтобы до неё легко можно было дотянуться.

— И всё же? Красное, белое, розовое? Сухое, сладкое? Игристое?

— Розовое, — о таком я даже и не слышала. — Игристое.

Вот сейчас он скажет, что розовые вина игристыми не бывают, и я буду выглядеть, как самая настоящая окраинная тетёха. Но опасения не оправдались. Свеннисен обернулся к метрдотелю, тот ещё разок слегка поклонился и даже спросил, урожай какого года мы предпочитаем. Чёрт, как всё запутанно-то…

После выбора вин пришла пора выбора блюд. Я уставилась в меню, готовясь выбирать, не считаясь с ценами. Раз уж он меня пригласил, пусть теперь и платит. Батюшки, здесь даже моллюсков подают, я о них только читала до сих пор, и была уверена, что у нас их никто выращивать не будет, это вам не культура мяса или рыбы. Из здешних-то морей их точно не вылавливают, даже если там и найдётся что-то съедобное.

— Э… — я ткнула пальцем в страницу меню. — Гребешки под соусом. И-и… Мясной рулет.

— Отличный выбор, — с улыбкой одобрил Свеннисен. Сам он заказал стейк с печёными овощами и что-то, что в меню называлось «сырная палитра».

— Желаете что-нибудь на десерт? — спросил сменивший метрдотеля официант.

— О десерте мы подумаем позже, — отмахнулся Свеннисен.

Лично я от сладкого отказываться не собиралась, сколь бы велики ни оказались порции всего остального. Но при взгляде на эту страницу у меня разбежались глаза, и я подумала, что отложить окончательное решение и в самом деле не такая уж плохая идея. Тем временем снова явился метрдотель, и перед нами на стол торжественно водрузили ведёрко со льдом, из которого торчало горлышко бутылки. Хлопнула пробка, и в высокие бокалы пролилось вино. Действительно тёмно-розового цвета.

— За нашу встречу? — Свеннисен поднял свой бокал. Я послушно чокнулась с ним и отпила.

Вино оказалось совсем лёгким, почти как газировка. Первой на наш стол принесли заказанную Фредериком «палитру», оказавшуюся кусочками сыра разных сортов, разложенных на фарфоровой дощечке. К ним зачем-то прилагались ягоды винограда, какие-то орехи и чашечка с чем-то густым и жёлтым. Кажется, вино принято заедать сыром на всяких там дегустациях? Я наугад сунула в рот красиво выглядевший кусочек, напомнивший мне мрамор с синими прожилками. Господи, ну и гадость!

— Итак, вы всё-таки пришли, — констатировал Свеннисен, пока я торопливо зажёвывала сыр виноградом.

— Вы сомневались?

— Вы могли не захотеть.

— Я имею обыкновение выполнять то, что обещала.

— Весьма ценное качество.

— Для тех, кто редко держит своё слово — возможно, — не удержалась я. — Но я привыкла считать, что это качество в порядке вещей.

Свеннисен снова улыбнулся. Кажется, моя ершистость его позабавила.

— Рискну предположить, что оно входит в требования вашей профессии. Едва ли заказчики ваших услуг заключают с вами письменные договора.

— Это верно, — я отвела глаза. В нас ещё в Ордене вколачивали, что держать данное слово нужно всегда… за исключением тех случаев, когда его исполнение может повредить Ордену. Орден превыше всего! Сохранность своей жизни и здоровья оправданием не является — опять-таки, кроме тех случаев, когда они вот прямо сейчас нужны твоим товарищам. Орден, репутация Ордена, благо Ордена — это то, ради чего живут Стрелки, и то, за что они умирают. За Орден и его Хозяина.

Так имею ли я право фыркать по поводу лживости и необязательности большинства людей — я, предательница, поправшая всё, чему меня учили? Но разве со мной самой поступили лучше? Я была готова сто раз отдать Стрелкам жизнь — но мне наступили кованым сапогом на нечто иное…

Я привычно отогнала эти мысли. Незачем пережёвывать свои сомнения по новому кругу, тем более что и момент, мягко говоря, неподходящий. И всё равно уже ничего не изменишь.

— А вот и ваши гребешки, — заметил Свеннисен. Передо мной поставили плоскую четырёхугольную тарелку, и я сосредоточилась на еде.

Вкус у моллюсков оказался… странный. Я даже не смогла решить, нравятся они мне или нет. Довольно слабый, нечёткий, к тому же его изрядно глушил соус. Вот рулет был предсказуемо вкусен, да ещё с грибами — хотя они-то как раз экзотикой не являлись. Грибы выращивать легко, и они достаточно сытные, так что их даже в самых обыкновенных магазинах, в которых я затаривалась продуктами, продают.

Так что же, всё-таки, заказать на десерт? Мороженое, фрукты в сиропе или торт? А может, что-нибудь из шоколада? И ведь что ни закажи, всё равно потом будешь жалеть обо всём остальном.

Тем временем звучавшая где-то в динамиках музыка смолкла, и на небольшую сцену в противоположном конце зала вышел живой оркестр. Заиграл что-то лиричное, и вскоре на пустой середине зала уже кружилось несколько пар.

— Вы танцуете? — спросил Свеннисен, прервав разговор о каких-то пустяках.

— Нет! — отрезала я. Ну что за идиот, неужели он действительно думает, будто я через неделю после ранения смогу отплясывать, как ни в чём не бывало?

— Тогда, может, заказать ещё вина?

— Давайте. Того же самого.

Вино мне понравилось, к тому же казалось достаточно безопасным — что-что, а напиваться допьяна я точно не собиралась. Занятно, но я вообще никогда не была по-настоящему пьяной. В Башне пить было нечего, а оказавшись в свободном плавании, я всегда была настороже и никогда не принимала ничего, что отключало бы сознание, хотя бы и ненадолго. Иногда, правда, позволяла себя небольшие послабления, как сегодня, но не настолько, чтобы потерять ясный рассудок.

Вторая бутылка опустела довольно быстро, и так же быстро исчезла порция после долгих душевных мук выбранного десерта. Вино всё же сделало своё дело, я слегка расслабилась и, с трудом удерживаясь, чтоб не облизать ложечку, пришла к выводу, что жизнь в целом не так уж и плоха. Когда ещё мне удастся побывать в такой роскоши и наесться деликатесов? А что до самого Свеннисена, шедшего ко всему этому неизбежным приложением — ну что ж, за всё приходится платить. По крайней мере, он честно накормил меня ужином. Мог бы обойтись и без этого.

— Боюсь, что ехать домой уже поздно, — сказал он. — Наверху есть отличные номера, мы могли бы остаться здесь.

— Угу, — ох уж эти мне ритуальные танцы. — Только распорядитесь, чтобы мне отдали куртку.

— Какую куртку?

— Которую при входе отобрали.

— А… — Фредерик озадаченно моргнул, потом усмехнулся. — Её просто унесли в гардероб. Утром вы сможете её забрать.

— Я хочу забрать прямо сейчас, — заартачилась я. — А иначе никуда не пойду.

— Ну, как скажете, — он оглянулся, сделал жест рукой, и официант тут же вырос рядом с нашим столиком, словно из-под земли. Куртку мне принесли спустя всего минуту, и я немного неуклюже поднялась. Пожалуй, последний бокал всё-таки был лишним. Да и без моллюсков можно было обойтись, и сейчас я чувствовала, что отяжелела. За понимающую улыбочку Свеннисена захотелось дать ему по морде, но предложенную руку я приняла, и даже с благодарностью. Жаль, что женщинам, в отличие от мужчин, не положены элегантные трости, вроде той, что была у Конли, мир его праху, покойник всё же сделал хоть одно доброе дело, дал мне возможность заработать…

Зал ресторана, холл отеля — всё вместе было длинным, как стадион. Лифт, поднявший нас на предпоследний этаж, был весь увешан зеркалами, так что я опять получила возможность оценить свой внешний вид. Водостойкая помада не размазалась во время еды, тушь не поплыла, и всё равно я себе не понравилась. Полупьяная девица виснет на своём кавалере. Тьфу. А ведь многие дуры наверняка при виде этой картины завизжали бы «ах, как романтично!» Красавец миллионер увидел на улице девушку со дна общества и тут же её осчастливил: ресторан, дорогой номер, койка…

Тьфу ещё раз.

Спокойно, сказала я себе. Это всего одна ночь. А утром будешь свободна, как ветер. И не такое переживали.

Номер и правда оказался роскошным. Две комнаты, ковры, зеркала, цветы (живые!), безделушки, камин в гостиной… Камин, правда, оказался декоративным. Я прошлась по номеру, пока Свеннисен, скинув пиджак, рылся в баре. Подошла к окну и отодвинула в сторону тяжёлую портьеру. Окна выходят на площадь, под ними — небольшой карниз. Балкона нет. Но точно есть на третьем этаже, и если я правильно определила расположение номера, он прямо под нами.

— Хочешь выпить? — окликнул он меня с другого конца комнаты. О, мы уже на ты…

— Нет, спасибо. И так уже пили.

— Ну, как знаешь. А я хочу, — он повернулся ко мне со стаканом в руке. — Знаешь, «Райский сад» помнит ещё первых поселенцев. Тогда он, конечно, был не таким, как сейчас, но это самая старая гостиница в городе.

— Очень интересно, — вежливо произнесла я.

— Представляешь ту эпоху? — он подошёл вплотную, пока я трогала прохладную головку ближайшего ко мне цветка в хрустальной вазе. — Когда ещё не было купола, и приходилось укреплять крыши и ставить навесы над улицами. Люди приезжали издалека, из космопорта или с одной из научных станций. И видели эту гостиницу, дающую приют всем, блуждающим в ночи. Таким, как мы с тобой…

Губы у него были нетерпеливые, на языке остался привкус того, что было в стакане — его называют горьким, но мне всегда хочется сказать «острый». Острый вкус алкоголя, не слишком приятный, но опьяняющий, такой же, как человек, от которого он исходил. И тикали на камине стилизованные под старину часы, отмеряя минуты и часы этой ночи…

Когда рассвело, я снова повторила про себя, что всё не так уж и плохо. Так нередко бывает — не хочешь чего-то до скрежета зубовного, сомневаешься, колеблешься, но на проверку всё оказывается далеко не так страшно, как казалось. Мне даже удалось подремать несколько часов, хотя настоящим отдыхом это не назовёшь. Я отодвинула лежащую поперёк моей спины мужскую руку, тихо поднялась и, прихватив с собой оружие, прошла в ванную.

В ванной всё блестело и сверкало — ну кто бы сомневался. Кафельный пол был тёплым, в углу находилась прозрачная душевая кабина, а прямо напротив двери — ого! — ванна. Самая настоящая. Интересно, есть ли для постояльцев этой гостиницы лимит на воду? До смерти захотелось наполнить ванну, влезть в неё и узнать, от чего так кайфовали принимавшие её счастливчики. Но я лишь быстро ополоснулась под душем. Потом снова оглядела себя в зеркале, надорвала упаковку влажных салфеток и тщательно стёрла остатки косметики. На полочке над мраморной раковиной выстроился целый ряд бутылочек, баночек и упаковочек, и я снова испытала мимолётное сожаление от невозможности опробовать всю эту роскошь. Хотя едва ли гель для душа сильно отличается по своему действию от обыкновенного мыла.

Свеннисен продолжал спать, разметавшись по постели. Я невольно скривила губы от такой беспечности — захоти я с ним чего-нибудь сделать, и у меня для этого были бы все возможности. Но сейчас мне хотелось лишь убраться отсюда поскорее. Я быстро натянула бельё и взялась за платье.

— Уже уходишь? — спросил у меня за спиной сонный голос.

— Ухожу.

— Зачем так рано? Мы можем позавтракать…

— Это в договор не входило, — я дёрнула застёжку на платье и подошла с расчёской к зеркалу. В него было видно, что Свеннисен приподнялся на постели, дав простыне сползти, открывая довольно хилую грудь, и поглядел на меня с улыбкой, такой же сонной, как его голос.

— Договор?

— Ты меня вывез со стоянки, я за это расплатилась, — напомнила я, пытаясь разодрать спутавшуюся прядь волос. — И больше я тебе ничего не должна.

Он моргнул, улыбка сползла с его лица.

— Ты о чём это?

— Об этом, — я кивнула на постель. — О чём же ещё?

— Так ты что, думаешь… — он резко сел, простыня сползла ещё больше. Да, это вам не Крис. — Так ты здесь только из-за этого?

— А ты как думал? Из-за твоих прекрасных глаз? — я застегнула босоножки и накинула куртку на плечи.

— Я же говорил тебе, что ты мне ничего не должна!

— Ты ещё скажи, что ты этого не хотел, — презрительно бросила я и вышла.

Ни в коридоре, ни в лифте, ни в гостиничном холле задержать меня не попытались. Парадная дверь «Райского сада» распахнулась передо мной автоматически, швейцар на крыльце проводил равнодушным взглядом. Я оглянулась, вспоминая, где здесь ближайшая остановка такси, подошла к столбу и нажала на кнопку. Вот что значит Центр — машина пришла уже через пару минут. Хорошо жить, когда у тебя много денег и не нужно ни от кого прятаться.

Усевшись в машину и назвав ближайший к Окраине адрес, на который проедет автоматическое такси, я откинулась на спинку и улыбнулась, вспомнив ошарашенное лицо Фредерика Свеннисена. Потом осмотрела раненную ногу. Выглядела она неплохо, хотя браться за новые задания пока явно было рановато. И чем дальше оставалась гостиница, тем больше повышалось моё настроение от мысли, что всё осталось позади, я могу просто перелистнуть эту страницу и забыть её как тягостный сон.