Прививка от любви (СИ)

Глава 13

Первой, кого я увидела, когда оделась и вышла из спальни, была Альма с рукой на перевязи. Бледная, с кругами под глазами, но на вид вполне бодрая.

— Альма! Ты же в больнице была! — только выпалив это, я сообразила, что вдруг перешла со своей бывшей подопечной на «ты». Но Альма не обратила на это внимания.

— Меня выписали под наблюдение нашего домашнего врача. Буду долечиваться дома.

— Что, вот так просто взяли и выписали?

— Ну, не то, чтобы совсем просто… — она улыбнулась. — Пришлось повоевать. Но у нас хороший врач.

Я лишь покачала головой:

— Всё равно тебе сейчас лежать нужно.

— Я и лягу. Но сперва я хотела навестить тебя. Ты уже, э… завтракала?

Я невольно глянула на часы. Легла я на рассвете, и поспала хорошо. Скоро ужинать впору.

— Нет ещё.

— Тогда я распоряжусь накрыть тебе в малой гостиной. А потом тебя хочет видеть отец.

Завтрако-ужин (или полдник) принесла на подносе и расставила на столе молчаливая женщина в строгом платье — как её там, горничная? Или эта прислуга зовётся как-то иначе? Она выслушала благодарность хозяйки, спросила, не нужно ли что-нибудь ещё, и вышла. Альма пожелала мне приятного аппетита и тоже собралась идти, и я торопливо спросила:

— А где Фредерик?

— У себя в офисе, разгребает накопившиеся за время его отсутствия дела, — Альма улыбнулась. — Не беспокойся, он скоро вернётся.

Дверь бесшумно закрылась, и я осталась в одиночестве. Стало как-то неуютно, но тут желудок заурчал, напоминая, что в последний раз я ела чёрте когда, и я поторопилась отдать должное лепёшкам с маслом и джемом, маленьким сэндвичам с мясом, что горкой лежали на тарелке, и запила всё это сладким кофе. К кофе прилагались сливки в крошечном кувшинчике, но я, плюнув на возможное несоответствие этикету, выпила их отдельно. Раз уж я никогда в жизни не пробовала сливок, надо же разобрать их вкус как следует, верно?

Накрывавшая на стол женщина вернулась примерно через час, когда тарелки полностью опустели и я лениво дожёвывала последний кусочек. Войдя в комнату, она остановилась у двери и невыразительным голосом произнесла:

— Господин Свеннисен зовёт вас к себе.

Я кивнула, одновременно спешно проглатывая то, что было у меня во рту, и выбралась из-за стола.

Господин Свеннисен принял меня в, должно быть, рабочем кабинете — небольшой комнате с массивным длинным столом, высокими шкафами и большим экраном на стене. Когда я, повинуясь приглашающему жесту, села напротив, то почувствовала себя ещё более неуютно, чем до того. Не знаю, сколько лет было Свеннисену-старшему, но выглядел он на семьдесят, не меньше. Почти совсем седые волосы, морщины, небольшие, но пронзительные бесцветные глаза. И теперь эти глаза вдумчиво разглядывали меня, напоминая не то рентген, не то оптический прицел. Как-то сразу заставив прочувствовать и простые, не очень чистые штаны, и видавший виды свитер, бывший на мне большую часть похода. И обломанные ногти, и связанные в простой хвостик волосы. Хорошо хоть чистые — к гостевой комнате примыкала ванная комната, давшая мне возможность как следует вымыться. Я всё-таки попробовала, каково это, принять ванну — и, честно говоря, осталась в некотором недоумении, чем все так восторгаются. Ну да, расслабляет, и немножко тяжело дышать. Но я пришла к выводу, что душ, когда вода стекает по телу, нравится мне больше. Особенно если нет нужды лихорадочно считать вытекающие литры, торопясь закончить до тех пор, пока кончится лимит, и вода иссякнет. Или начнёт крутиться счётчик штрафов.

— Мои дети рассказали мне о ваших приключениях, — нарушил наконец молчание господин Свеннисен. — И с очень большой похвалой отозвались о вас.

— Я всего лишь делала то, для чего меня наняли… сэр, — я выпрямилась и, как примерная школьница, сложила руки на коленях. Как-никак, сейчас решалась моя судьба. Да, я могла убить этого человека одним ударом. Но и он мог уничтожить меня, даже не шевельнув пальцем. И если уж взвешивать, кто из нас двоих опасней, лично я бы поставила на этого старика в дорогом, явно сшитом на заказ костюме.

— И всё же вы рискнули ради них жизнью.

— В этом и заключается моя работа. В том числе и в этом, — уточнила я.

Свеннисен задумчиво кивнул.

— Но вы вправе рассчитывать на награду.

Он сделал паузу, но я промолчала, не будучи уверенной, что надо отвечать, и надо ли вообще.

— Ладно, — он шевельнулся в своём кресле. — Что вы хотите?

— Можно сначала задать вам вопрос? Что именно Фредерик и Альма рассказали вам обо мне?

Редкие брови чуть приподнялись. Кажется, я совершила ошибку, назвав его детей просто по именам.

— Что вы — наёмница, которую Фредерик выручил из затруднительной ситуации, — чуть помедлив, произнёс Свеннисен. — А поскольку вы ему понравились, он нанял вас с большой оплатой для пустякового, как ему тогда казалось, дела. Вы хотите что-то добавить?

— Да, — я сделала глубокий вдох. — Моё самое большое желание — и дальше быть полезной вашей семье. Работать на постоянной основе, в идеале — по контракту. Но я должна предупредить вас, что, возможно, этот наём способен принести вам всем большие неприятности. Я была Стрелком, но дезертировала из Ордена, и если мои былые собратья меня найдут, они не остановятся ни перед чем, чтобы меня уничтожить.

Кажется, мне удалось его удивить. Свеннисен довольно долго молчал, переваривая полученную информацию.

— Фредерик знает? — наконец спросил он.

— Да. И Фредерик, и Альма.

— Но его это не пугает, — негромко, словно самому себе произнёс Свеннисен. — Что ж… Я обдумаю то, что вы сказали. Ваша откровенность говорит в вашу пользу. Но вы должны понимать, что в первую очередь я должен руководствоваться благом моей семьи.

— Да, конечно, я всё понимаю.

— Но пока в любом случае вы — наша гостья, — подытожил Свеннисен. — Послезавтра мы решили устроить званый ужин в честь благополучного возвращения Альмы и Фредерика из неожиданно опасного похода. А поскольку оно состоялось благодаря именно вам, то вы будете героиней вечера.

Судя по его тону, отказа не предполагалось. Так что я пробормотала слова благодарности, осмелившись лишь спросить:

— А разве Альме не лучше будет как следует полечиться в ближайшие несколько дней?

Старик заметно скривился:

— Безусловно, лучше. Но не заставишь. У неё всегда полно дел, так что приходится ловить момент, пока она хотя бы из-за плохого самочувствия согласна немного побыть дома в относительном покое. А дальше у неё уже запланировала какая-то конференция, которую она из-за такого пустяка, как огнестрельное ранение, пропускать не намерена.

— Да, она произвела на меня впечатление очень решительной женщины, — поддакнула я.

Решительность Альмы не имела границ. Несмотря на очевидную лёгкую лихорадку, лежать в постели она не желала. Во всяком случае, узнав о моём намерении заказать себе платье к предстоящему торжеству, Альма безапелляционно пресекла мои поползновения обратиться к сетевому магазину и потащила меня в бутик, аргументировав это тем, что хорошую одежду, прежде чем покупать, обязательно нужно мерить.

— И что тебе не нравится? Красный цвет тебе идёт.

— Он слишком яркий.

— А что в этом плохого? Не нужно стеснятся своей привлекательности.

— Да было бы чего стесняться… — буркнула я. — Там и так наверняка все будут на меня глазеть.

— А раз всё равно будут глазеть, нужно постараться выглядеть поэффектней, согласна? Вот и надень это, ещё что-нибудь в волосы, а украшения подходящие я тебе дам. Да ты будешь первой красавицей!

Я молчала, теребя край низкого выреза. Энтузиазм Альмы даже несколько пугал, наводя на мысль, что его причина именно в её нездоровом состоянии. Ну как я могла ей объяснить причины моих сомнений? Девиз любого Стрелка — будь незаметным. Это не имеет никакого отношения к стеснительности и комплексам. Если мне нужно будет затеряться в толпе клоунов, я оденусь как клоун. Если нужно будет сойти за свою в среде нудистов, я разденусь догола. Но выделяться? Привлекать к себе внимание?

Я крепко зажмурилась, потом открыла глаза и глянула на себя в зеркало новым взглядом. Ладно. У меня есть новое задание — сыграть роль гостьи на великосветском приёме. Из этого и будем исходить. Я повернулась перед зеркалом и вновь критически обозрела напяленный на меня наряд.

— Оно неудобное, Альма. В нем надо двигаться особым образом, чтобы оно выглядело элегантно. У меня без должной подготовки так не получится.

От красного цвета мне всё же удалось отбиться. В конце концов я остановила свой выбор на платье, которое Альма назвала «русалочьим» — без рукавов, облегающее фигуру, и его зеленовато-голубоватый узор действительно слегка напоминал чешую. Когда муки выбора наконец завершились, Альма кивнула сопровождавшим нас девушкам-консультантам:

— На мой счёт, пожалуйста.

— Альма, у меня есть деньги!.. — запротестовала было я, но она заткнула меня одной фразой:

— Лилиан, оно стоит шесть тысяч.

Я замолчала, впечатлённая. Шесть тысяч крон за одну тряпку?! А ведь она была далеко не самой роскошной из имевшихся в магазине. Сколько же тогда могут стоить остальные?

К платью также были выбраны туфли в тон, обошедшиеся Альме ещё в тысячу. Весь путь обратно в особняк Свеннисенов я тоскливо размышляла, проявить ли мне принципиальность и считать себя обязанной вернуть такие деньги, или уж плюнуть и рассматривать всё как неожиданный подарок. Раз уж не хватило характера настоять на том, чтобы одеться за вменяемую цену.

И кто там, в конце концов, различит, сколько оно на самом деле стоит?

Однако на том мои мучения не кончились. С тем, что для приёма надо выглядеть прилично не только в плане одежды я, скрепя сердце, была вынуждена согласится. Правда, на то, чтобы сопроводить меня в салон красоты, сил у Альмы уже не хватило, так что она ограничилась тем, что дала распоряжение своему шофёру завезти меня по адресу и там сдать с рук на руки работникам. И началось — водные процедуры, массаж, маски и обёртывания. Я снова занервничала, но уже не из-за цены вопроса. Ну не привыкла я подпускать так близко к своей тушке незнакомых людей. Одно дело — массажист в Ордене, которого я знала и которому полностью доверяла, а совсем другое — мужик, которого я первый раз в жизни вижу. Я строго приказала себе не быть параноиком, но всё равно когда он во время сеанса обхватил руками мою шею, чуть не взвилась.

И всё же процедуры, нельзя не признать, имели эффект. Вид у меня стал заметно свежее, а кожа глаже и бархатистее на ощупь. Последним аккордом стали маникюр с педикюром, и я лишь покорно кивнула, когда мне сказали, что ждут меня завтра к парикмахеру и визажисту.

Всё эти два дня Фредерика я почти не видела. Сетовать не приходилось — он, как выяснилось, не только разгребал дела в своей фирме, но и общался с властями по поводу наших совместных приключений в Чёртовом ущелье. И то, что меня даже не вызвали на допрос, а ограничились письменными показаниями, безусловно было его заслугой.

В назначенный вечер я была готова задолго до начала собственно мероприятия. Всё, что нужно, мне сделали в салоне, так что, надев платье и обувшись, я некоторое время слонялась по комнате, не зная, куда себя деть. Потом решила пойти взглянуть на собирающихся гостей. К этому времени я уже успела облазить весь особняк Свеннисенов, мысленно составив его план и наметив пути отхода на всякий случай, а потому я знала, что холл для приёмов, где будут собираться гости, прежде чем пойти в большую столовую с накрытыми для ужина столами, — двуярусный. Вдоль трёх его стен шёл довольно широкий балкон, а кадки с раскидистыми растениями, расставленными вдоль перил, давали отличную возможность понаблюдать за теми, кто собирается внизу, оставаясь для них невидимым. У меня даже мелькнуло подозрение, не рассматривают ли Свеннесены возможность в случае чего подержать своих гостей под прицелом.

С третьей стороны зал украшали огромные окна до пола, и я лишь тихо надеялась, что стёкла в них пуленепробиваемые. Гостей должно было быть несколько десятков человек, и часть уже собралась — они беседовали, сбившись группками, между которыми официанты разносили бокалы. Играла негромкая музыка, небольшие, но яркие светильники, хорошо всё освещая, ухитрялись одновременно создавать впечатление довольно интимного полумрака. Я обратила внимание, как неожиданно заблестел и заиграл камень в кольце, которое мне одолжила Альма. В более ярком, но рассеянном свете комнаты он казался и вполовину не таким красивым. Видимо, так и было задумано — драгоценности дам внизу тоже мерцали острыми искрами, словно в них вспыхивали лампочки.

Надо будет затребовать хотя бы сетевые справки с фотографиями на всех этих людей, чтобы узнать, кто есть кто. Не будь я такой офигевшей от Альминого напора, сообразила бы раньше.

Внизу появился сам Свеннисен-старший, а чуть раньше я увидела Альму, которую легко можно было отличить по руке на перевязи. Я кинула взгляд на часы. Пожалуй, мне тоже пора. Я медленно спустилась по лесенке, нацепила улыбку и вышла в холл. На меня никто не обратил внимания. Подавив малодушное желание спрятаться за колонну, чтобы так и остаться незамеченной до самого конца ужина, я медленно двинулась вперёд, выискивая глазами кого-нибудь из хозяев. А потом мой взгляд зацепился за одного из гостей, видимо, недавно вошедшего в зал… и меня словно приморозило к полу.

На первый взгляд в нём не было ничего необычного. Невысокий, довольно молодой брюнет в смокинге и галстуке-бабочке, по вечерней моде Восточного побережья. Он стоял ко мне вполоборота, беседуя с двумя немолодыми дамами, а в двух шагах за его спиной застыл коротко стриженый крепыш, тоже в смокинге. Этот стоял в одиночестве, крутя в руках боках, и когда к нему кто-то обратился, ответил односложно, хотя, по-видимому, вежливо.

Я заставила себя оторвать взгляд от этой пары и оглянулась по сторонам. На меня по-прежнему никто не смотрел. Так, спокойно, спокойно, ничего страшного пока ещё не случилось. Отползаем. Не торопясь и не делая резких движений, чтобы не привлечь к себе внимания…

Дух я перевела, только оказавшись в коридорчике за холлом. Прислонилась к стене и прикрыла глаза. Потом снова осторожно заглянула в холл, но от двери ТЕХ видно не было. Что же делать? Разыграть неожиданный припадок, сказаться больной? Испортить праздник, испортить впечатление у своего потенциального работодателя… А что ещё остаётся?

— Лилиан? Почему ты не идёшь к гостям?

Фредерик. Сердце стукнуло, и я ещё раз перевела дух, на этот раз с облегчением. Я и не подумала, что у меня есть союзник, который всё обо мне знает, и что мне не нужно решать эту проблему в одиночку.

— Фредерик, там есть человек, который меня когда-то видел. Ещё в прошлом, когда я была Стрелком, и может опознать сейчас.

— Вот как? — он тоже заглянул в холл. — И как часто он тебя видел?

— Ну… Пару раз.

— И ты уверена, что он тебя опознает? Спустя столько лет?

— Он-то, может, и не опознает, — я почему-то говорила шёпотом, хотя подслушивать нас вроде было некому. — Зато Стрелок, который сейчас при нём в качестве телохранителя, узнает наверняка!

— Так, — Фредерик посерьёзнел. — Покажи их мне.

Мы осторожно прокрались в холл, пользуясь широкими колоннами в качестве прикрытия. Напугавшая меня пара находилась на прежнем месте, только собеседники у брюнета сменились.

— Так, — повторил Фредерик. — Дай мне полчаса. А пока подожди, ну… на галерее, что ли.

Я кивнула, взбежала наверх и тихо встала у перил, прячась за разросшейся зеленью. Отсюда видно было, как Фредерик решительно подходит прямо к гостю, о чём-то заговаривает с ним с широкой улыбкой. Несколько минут оживлённой беседы, и вот уже брюнет кивком подозвал телохранителя. Фредерик ещё раз улыбнулся, что-то сказал и протянул Стрелку руку. Тот пожал без особого энтузиазма.

Я следила за ними, затаив дыхание. Со стороны могло показаться, что Фредерик встретил лучшего друга, таким дружелюбием светилось его лицо. Брюнет тоже постепенно оживлялся, вскоре они уже над чем-то смеялись, и даже телохранитель оказался втянут в беседу. А потом, словно придя к какому-то решению, все трое дружно двинулись к выходу. По дороге Фредерик приостановился рядом с сестрой и сказал ей пару слов. Когда они скрылись, я бросилась в гостиную, из окна которой можно было видеть парадное крыльцо. У меня на глазах Фредерик, гость и Стрелок сели в поданную шофёром машину и куда-то укатили.

В холл я успела вовремя — как раз когда Свеннисен-старший пригласил гостей к столу. Хотя Альма при виде меня, недовольно покачала головой, Свеннисен остался невозмутимым, и только когда мы шли в столовую, спросил у Альмы, где её брат.

— Фредерик просил передать извинения, — объяснила Альма. — Он поехал развлекать господина Байера, тому у нас было скучно.

Свеннисен промолчал — только поджал губы, намекая, что сыну ещё предстоит серьёзный разговор.

Ужин прошёл достаточно благополучно. Разумеется, мне пришлось сесть за один стол с хозяевами, и меня быстро представили тем гостям, что сели с нами. Так что я пережила ещё пару волнительных минут, когда меня знакомили с Илияном Седлачеком. Хотя тут-то как раз волноваться было не о чем: он в Башне не бывал и видеть меня не мог, а о своём визите в «Игривую кобылку» наверняка давно забыл, да и моего лица тогда под вуалью не мог разглядеть.

К счастью, знаний, полученных в Ордене, мне хватило, чтобы не допустить откровенных ляпов в этикете. Напряжённых моментов в разговоре возникло лишь два. Первый — когда меня попросили поведать подробности нашего приключения, в честь которого гости тут собственно и собрались. Но тут мне на помощь быстро пришла Альма и принялась рассказывать сама, мне оставалось лишь кивать и уточнять. О том, что я Стрелок, не было сказано ни слова, по версии Альмы выходило, что ссора с охраной произошла из-за денег. Правда, когда речь зашла о вылазке на базу, мне волей-неволей пришлось взять на себя обязанности рассказчицы, потому что Альмы там не было. Я сократила всё, что смогла, умолчав и о пуле, выпущенной в спину Фредерика, и о пулемёте, и о человеке с базукой — в общем, в моём довольно сухом пересказе выходило, что мы просто воспользовались суматохой и мирно улизнули. О том, что снайпер на скале оказался Стрелком, никто из нас также не упомянул.

Другой момент был, в сущности, мелочью: просто одна из гостий вдруг, сладко улыбнувшись, указала на ожерелье у меня на шее и во всеуслышание спросила, не его ли она с полгода назад видела на Альме. Я улыбнулась ещё слаще и ответила, что я, к сожалению, не ясновидящая, чтобы доподлинно знать, что именно она видела полгода назад.

В остальном же гости и хозяева трепались на всякие отвлечённые темы, давая мне возможность по большей части отмалчиваться. Наконец парадная часть закончилась, к десерту подали кофе, и кое-кто начал вставать из-за столов. Мне очень хотелось последовать их примеру, но я не решалась, пока не поднялась Альма. Я быстро вскочила следом за ней, и мы вместе ушли в соседнюю гостиную. Гости разбредались по дому, разговоры стали менее формальными, кто-то пошёл танцевать, кто-то курить и играть в бильярд и прочие игры. Я упрямо держалась рядом с Альмой, и мы с ней чинно сидели во всё той же гостиной, в окружении пожилых расфранченных куриц. По-моему, Альма устала, но намекнуть ей, что пора на отдых, я в чужом присутствии не решалась.

— Моя дражайшая Альма! — рядом с нами возник Илиян Седлачек. — Ваши вечера, как всегда, бесподобны. И потому я очень удивлён, что Каспер Байер не с нами.

— Далеко не так сильно, как удивлена я, поверь, — улыбнулась Альма.

— А ведь он только сегодня приехал. Я так рассчитывал с ним поговорить, и вдруг на тебе — Фред его увёл. Не слишком-то красиво с его стороны, должен сказать.

— Ох, Илиян, не добивай меня. Я и так не знаю, куда деваться от неловкости.

— Прости, Альма. Просто на Фреда это не похоже, — Седлачек постоял рядом с нами, а потом вдруг спросил меня: — А вы что скажете?

— Боюсь, я не знаю, что вам сказать, — отозвалась я.

— Быть может, вы знаете, какая муха укусила моего друга? Ведь вы провели с ним довольно много времени.

— Всё же этого недостаточно, чтобы узнать его настолько хорошо.

— А твоя подруга довольно скрытна, Альма. Или мне следует сказать — твоя телохранительница?

— Не смущай нашу гостью, Илиян, — заступилась за меня Альма. — Разумеется, мы с Лилиан друзья.

— А-а… Ну, я рад за вас. Всегда хорошо обзавестись полезным знакомством.

— Не обращай внимания, — шепнула мне Альма, когда Седлачек отошёл. — Илиян всегда довольно бесцеремонен.

Я кивнула, изобразив уже осточертевшую улыбку.

Фредерик вернулся поздней ночью, когда разъехались последние гости. Альма с отцом тоже уже ушли спать, и лишь уборщики копошились в комнатах, приводя их в порядок и уничтожая оставшиеся от гостей следы. Так что Фредерик, кажется, изрядно удивился, когда, войдя в холл, увидел там меня.

— Ещё не спишь? — спросил он. На нём было лёгкое пальто, распахнутое и, кажется, с оторванной пуговицей, галстук был развязан и просто висел на шее, воротничок рубашки расстёгнут… И всё же, несмотря на отчётливый запах спиртного, пьяным он не выглядел.

— Не хочется, — отозвалась я. Не признаваться же, что я решила дождаться его возвращения. Просто чтобы увидеть его лишний раз.

— Как прошёл вечер?

— Вроде нормально.

— Это хорошо, — он вдруг шмыгнул носом и потёр верхнюю губу. — Знаешь, я проголодался. Хочу перекусить, прежде чем лечь. Раз уж ты тоже не спишь, может, составишь мне компанию?

— Давай, — сказала я. Вспомнилось, как я, уже оказавшись в его доме, попробовала обратиться к нему на «вы» и наткнулась на укоризненный взгляд: «Мне казалось, что ты мне уже не „выкаешь“».

Перекус мы устроили прямо на кухне. Фредерик сам сделал нам по чашке чая, себе соорудил большой сэндвич, а мне вытащил из холодильника коробку пирожных.

— Раз уж я обещал, — с улыбкой сказал он. — Это, правда, не по каталогу, но будет считать, что я тебе должен ещё одни посиделки.

Я улыбнулась и откусила от трубочки с кремом. Фредерик сел напротив меня. Казалось, что от него веет теплом, как от костра, хотя это тепло шло из меня самой, порождённое его близким присутствием. Это было не похоже на то, что я испытывала рядом с Андором. И слава богу, что не похоже. С Андором я таяла, как свеча в огне, или теряла голову от страсти, он был как пожар, в котором больно гореть, но и убежать возможности нет. А рядом с Фредериком было словно рядом с домашним очагом. Тепло, уютно… спокойно. Так может, не такая уж это катастрофа — любовь? Конечно, я не собиралась признаваться ему в своей слабости, да ему это и не нужно. Я сохраню этот огонёк глубоко в душе и буду греться об него, когда мне станет совсем скверно.

— Фредерик…

— Фред.

— Фред, — я снова улыбнулась, на это раз неловко. — А этот… Байер. Как он оказался в числе приглашённых? Мне сказали, что он приехал только сегодня.

— Верно. Но мы знакомы, хотя и не близко — нас познакомил Илиян, у Седлачеков с Байерами давнее деловое партнёрство. А сегодня Каспер зашёл в мой офис и буквально напросился в гости. Лилиан… он ведь покровительствует Стрелкам, верно?

— Что? — я вскинула голову, отрываясь от мучительных раздумий, сказать или не сказать. — Откуда ты… Что ты имеешь в виду?

— Именно то, что сказал. Я ведь не зря расспрашивал тебя о ваших доходах и о том, как всё устроено в этой вашей Башне. Я имею кое-какое представление о ведении бизнеса, и можешь мне поверить — если бы Стрелки жили только на доходы от убийств и охраны, они бы и близко не смогли обеспечить себе такой уровень проживания и оснащения, как ты рассказываешь. Одиночка, зарабатывающий тысячи и десятки тысяч на одном деле, действительно мог бы вполне неплохо существовать, но не целая организация, помимо тех, кто приносит доход, содержащая целый штат обслуги и учеников. Тем более нелегальная организация. Это ж одних отступных сколько нужно платить, чтобы власти не замечали целый боевой Орден у себя под носом? Конечно, власти вашего города как минимум в доле, но им самим это просто без надобности — городские нужды охраны и порядка вполне удовлетворяет полиция, а всякими не слишком чистыми делами ведают службы безопасности. Нет, этот ваш Орден — частное предприятие, и его содержит лицо или группа лиц, достаточно богатых, чтобы сделать всё по высшему разряду, и достаточно влиятельных, чтобы прикрывать вас от внешнего мира. Так я прав, и Каспер Байер — один из них?

— Ты прав, — со вздохом призналась я. — И не просто один из них, а единственный. С ним сотрудничает кое-кто ещё, те же Седлачеки снабжают нас оружием, но Хозяин у Стрелков один. Каспер Байер, а до него был его отец Хельмут Байер. А до отца — дед, Норман Байер.

Фредерик кивнул и с задумчивым видом откусил кусок от сэндвича.

— Теперь понятно, зачем он пришёл, и почему так легко поддался на уговоры оторваться вместе, — сказал он, проглотив. — Хотел поближе разглядеть, кто это оставил его хвалёных Стрелков с носом.

— И что ты теперь будешь делать?

— Пока не знаю. Может, и ничего.

— Фредерик, — тихо сказала я, — давай ты не будешь нарываться, ладно? Стрелки не мстят случайным противникам, но если ты будешь объявлен врагом Ордена — у тебя нет шансов, поверь мне. Они будут повторять попытки до тех пор, пока не достигнут цели, и неважно, сколько их при этом ляжет, если ляжет.

Фредерик поставил чашку и внимательно посмотрел на меня.

— Лилиан, — мне показалось, или в его голосе прозвучала… нежность? — Поверь и ты мне — меньше всего мне хочется умирать, особенно теперь, и к твоим словам об опасности я отныне отношусь более чем серьёзно. И спасибо тебе.

— За что?

— За заботу.

— А, это… Ну, это просто благодарность. Ты не бросил меня, когда я была вынуждена от вас уйти, это стоит куда больше, чем одно предупреждение.

— А ты рисковала за нас жизнью в ущелье, так что перестань.

— Я просто выполняла работу, за которую ты мне заплатил. Ты же мне ничего не был должен.

— Да нет, вообще-то был. Матей ведь взбеленился из-за меня.

— Но ты же не мог знать этого заранее. Он взбеленился из-за того, что я ему отказала, а ты просто немного мне помог, вот и всё. Я б и сама ему морду набила.

— Да нет, я знал. В смысле, я не предвидел, конечно, что всё зайдёт так далеко, но что Матей привяжется к тебе, а ты ему откажешь, я знал заранее. Прости, — Фредерик вздохнул. — Матей из тех мужчин, которые считают, что женщина либо чья-то, либо общая. Так что когда я рассказал ребятам, что мы с тобой переспали, а теперь у тебя никого нет, я уже понимал, что он к тебе подкатит. Для того и рассказал, собственно.

— Зачем?

— Чтобы нам было против кого подружиться. Это был самый быстрый способ вызвать твою симпатию, который я смог придумать. Ты была… такая колючая, — он виновато улыбнулся.

Я во все глаза смотрела на него, позабыв даже о недоеденном пирожном. И никак не могла решить, что мне теперь сделать — обидеться или восхититься.

— Ну, ты даёшь… Ты что, и дальше намереваешься всем встречным-поперечным рассказывать, что мы с тобой делали в постели? Может, ещё и в подробностях?

— Нет, нет, я с этим завязал. Дурацкая была идея, согласен. Ну, Лилиан, — он поднял руки ладонями вверх, — можешь дать мне по морде. Заслужил, так что разрешаю.

— Да ну тебя, — буркнула я, возвращаясь к пирожному.

— А в постели, — провокационным тоном вдруг добавил он, — ты очень даже ничего!

Я запустила в него ложкой. Он охнул, схватившись за лоб, а потом рассмеялся. И, глядя на него, я и сама против воли прыснула.

— Вот как ты это делаешь а? Я твоё движение едва заметил.

— Училась с детства, вот и всё.

— Даже странно, как тебе ухитрились такой синяк поставить — ну, помнишь, в «Игривой кобылке» в день первой нашей встречи.

— А ты её помнишь? — восхитилась я.

— Конечно, помню. Я тогда сразу же обратил на тебя внимание. Ты была одета… ну…

— Как шлюха, — подсказала я. — Так и задумывалось.

— Вызывающе, — нейтральным тоном уточнил Фредерик. — Но к нам не подошла. Таинственная одинокая незнакомка с закрытым лицом.

— И с фингалом под глазом.

— Позже, когда я его увидел, я подумал — может, это ты из-за него постеснялась?

— У-у… Сразу видно, что ты не видел окраинных девиц. Их никакие фингалы не смущают.

— Верно. Как-то я обычно по Окраинам не ходок. Но в тот раз меня Илиян вытащил, за что я ему благодарен. Если б не та встреча, я бы не узнал тебя на парковке и не предложил бы помощь.

— Видимо, у тебя хорошая память на лица, — предположила я. — Один раз увидел, две недели спустя узнал.

— Есть такое, — скромно признал Фредерик. — Особенно если человек производит на меня впечатление.

— И чем же я произвела на тебя впечатление?

— Всем, — он улыбнулся. Я хмыкнула. Допила чай и отставила чашку.

— Знаешь, всё то время, пока ты вёз меня с парковки, я раздумывала — а не придушить ли мне тебя подобру-поздорову.

— Зачем?

— Я же не знала, куда ты меня завезёшь, и зачем я вообще тебе понадобилась. Вот с такой особой ты связался.

— Ну, возможно, тебя немного успокоит мысль, что всё то время, пока я тебя вёз, я раздумывал, не вызвать ли нашу охрану. Для этого достаточно было бы нажать всего лишь один сенсор. Ты бы меня тогда придушила?

— Зависит от обстоятельств. Если бы поняла, что сделаю себе же хуже, то нет. А что бы ты стал делать, если бы твоя охрана меня повязала? Сдал бы полиции?

— Может быть. Но для сначала с тобой побеседовал. И отец, возможно, тоже, а после этого бы и решили. Может, и не сдали б. Хорошие исполнители всегда в цене.

— М-м… Буду считать это комплиментом моим профессиональным качествам.

— Считай, — разрешил Фредерик и отправил в рот последний кусок сэндвича.