Присутствие

Глава 28

– Никак не могу взять в толк, зачем они его сюда привезли, – сказал Роб, въезжая в ворота поместья Йошихары.

– Понятия не имею. – Катарина сидела рядом, натянутая как струна, обхватив плечи руками, словно удерживала рвущуюся наружу тревогу. Ей мерещилось, что Майкл упрятан в подземелья исследовательского центра; заперт, как тот щенок, что умер у нее на руках. – Мне сказали только, что нужно приехать в офис Йошихары.

Выскочив из машины, едва та притормозила, она бегом кинулась по газонам, отделявшим исследовательский корпус от группы зданий, являвшихся личной резиденцией Йошихары, Роб за ней следом, – и вдруг остановилась в растерянности, сообразив, что не знает, где находится его офис. Она смущенно оглядывалась, когда перед ней возник почтительно кланяющийся слуга.

– Мистер Йошихара ждет вас. Сюда, пожалуйста.

Изящный мостик вел к настоящему чайному домику, выстроенному на островке посреди пруда. В нем было всего две комнаты, которыми Йошихара пользовался как офисом. В той что поменьше, довольно тесной, помещался рабочий стол Иоланды Умики, два резных стула, чайный столик и несколько картотечных ящиков у стены. В кабинете самого Йошихары стоял лишь простой полированный стол, пустой, если не считать телефона, и единственный стул. По полу было разбросано несколько подушек. Как только они вошли, Йошихара появился с веранды, откуда открывался вид на зеркальную поверхность пруда и ухоженные посадки карликовых сосен. Задвинув за собой дверь-ширму, он направился к Катарине, протягивая для пожатия руку. Лицо его было мрачно.

Катарина в последнюю секунду переборола искушение не пожимать ему руку.

Зачем предупреждать его о своих подозрениях?

– Доктор Сандквист, не могу выразить, как огорчен тем, что случилось с вашим сыном.

– Где он? Я хочу его видеть.

– Я сам провожу вас туда чуть позже.

– Чуть позже? – повысила голос Катарина. – Мистер Йошихара, речь идет о моем сыне! Моем сыне! Насколько мне известно, он упал в обморок на стадионе средней школы в Бэйли. Почему его не доставили в Мемориальную больницу Мауи?

Йошихара жестом указал ей на одну из подушек, но она проигнорировала приглашение и он тоже остался стоять.

– Его доставили сюда согласно моему указанию, – объяснил он.

– Вашему указанию? – вскинулась Катарина. – Да кто вы такой, чтобы отдавать приказы, касающиеся моего сына? И как вы узнали, что с ним что-то случилось? Вы что, следили за ним?

Если она надеялась, что он смутится, она ошибалась: Йошихара не только не был обескуражен обвинением, а напротив, с готовностью с ним согласился.

– По правде говоря, да, – сказал он. – С тех пор, как умер Киоки Сантойя, я был обеспокоен не только состоянием Майкла, но и тем, как чувствуют себя его приятели Джефф Кина и Джош Малани. – Он помолчал немного. – Не знаю, как мне вам это сказать, доктор Сандквист, но вчера вечером Малани умер на пляже в Спрекельсвилле.

Известие потрясло Катарину. Инстинктивно она потянулась к Робу. Тот взял ее за руку. Йошихара пододвинул женщине стул.

– Хотите, Иоланда принесет что-нибудь? – предложил он, когда она села.

Катарина безмолвно покачала головой. Джош умер? Как это могло случиться? И если Джош умер...

– Как? – тихо произнесла она, утратив весь свой напор и не отпуская руки Роба. – Боже милосердный, почему?

– Доктор Джеймсон еще не выяснил в точности, с чего все началось, – сказал Йошихара, присев на свой стол. – Но он крайне заинтересовался тем, что произошло с Сантойей, особенно состоянием его легких. Проведя лабораторные исследования, он пришел к выводу, что легкие мальчика каким-то образом утратили способность абсорбировать кислород в кровь. Это примерно то же самое, что аллергия на кислород. Когда выяснилось, что у вашего сына проблемы с дыханием, но они связаны не с тем, что он не может вдохнуть или выдохнуть, доктор Джеймсон решил, что жизненно важно, чтобы Майклу не дали кислорода.

Катарина вцепилась в Роба, борясь с подступающей паникой. Он обнял ее за плечи, словно защищая от любых слов Йошихары.

– Но вы еще не сказали нам, чем именно болен Майкл, – произнес он.

– Для того, чтобы это сделать, я должен рассказать вам кое-что об экспериментах, которые здесь проводятся, – сказал Йошихара и посмотрел на Катарину. – Доктор Силвер уже дал нам подписку о неразглашении. Она является составной частью его контракта. Боюсь, мне придется попросить вас о том же. – Он нажал кнопку на телефоне, вызывая Иоланду, которая появилась с листком бумаги в руках.

– Это что, в самом деле необходимо? – прищурился Роб Силвер. – Учитывая обстоятельства, не могу представить себе, чтобы...

– Боюсь, что необходимо, – Йошихара достал из внутреннего кармана пиджака серебряную ручку и протянул ее Катарине.

Не прочтя ни единой строчки, ничуть не заботясь, что там сказано, Катарина нацарапала свою фамилию и вернула листок секретарше.

Та вышла, как и вошла, не сказав ни слова, тихо закрыв за собой дверь.

Когда они остались втроем, Такео Йошихара обратился к Катарине.

– Как вам, возможно, говорил доктор Силвер, мы проводим здесь большое количество исследований по проблеме сохранения окружающей среды. Однако он не мог вам сказать, поскольку до сего дня сам этого не знал, что мы работаем с веществом, которое придает существующим на основе кислорода органическим формам жизни, которые на нашей планете составляют большинство форм, способность поддерживать свое жизнеобеспечение с помощью других газов. Тех газов, которые в обычных условиях для них ядовиты.

– Вы хотите сказать, что разработали такую газовую смесь, которая позволит людям выживать в высокозагрязненной среде? – вмешалась Катарина, стараясь не выдать того, что она посещала подвальные лаборатории.

– Мы не разработали ее, – сказал Йошихара. – Мы ее нашли.

– Нашли? – переспросил Роб. – То есть добываете в шахтах?

Йошихара покачал головой.

– Одна из моих исследовательских команд – группа подводников – работала у Большого Острова, вдоль берега Калапаны.

– Там, где был черный песчаный пляж, – перебил Роб. – Но сейчас он под свежей лавой.

– Совершенно верно, – кивнул Йошихара. – Так вот, неподалеку от лавового отверстия они нашли что-то вроде жеоды, которую доставили сюда. И внутри этой жеоды мы обнаружили не кристаллы, как обычно бывает, а некую разновидность сжиженного газа. Мы начали проводить опыты с этим веществом и выяснили, что если ввести его в легкие животным, дышащим кислородом, это позволяет им существовать в атмосфере, содержащей смертельные в обычных условиях дозы различных газов и загрязняющих веществ.

– Не уверен, что вполне понимаю вас, – сказал Роб.

Йошихара улыбнулся.

– Ничего удивительного – я сам разбираюсь в этом лишь самым поверхностным образом. Но доктор Джеймсон утверждает, что наши подопытные животные нормально живут в атмосфере, содержащей такие вещества как угарный газ и окиси азота. А также озон, двуокись серы и цианиды.

– Цианиды? – изумленно переспросил Роб.

Йошихара скривил губы в скупой усмешке.

– Уверяю вас, доктор Силвер, все мы дышим ими изо дня в день, но в ничтожно малых количествах. Те, кто живут в сильно загрязненных районах, дышат этим больше. Но данная смесь вырабатывает у наших подопытных животных иммунитет к такого рода загрязнению даже в сильнейших концентрациях.

– Звучит, как чудо, – произнес Роб.

– Возможно, так оно и есть, – согласился Йошихара. – Однако имеется побочный эффект. Все подопытные животные получили аллергию к кислороду. Как только им дают нашу смесь, они теряют способность дышать тем, что мы называем чистым воздухом.

Тот щенок, подумала Катарина. Она убила щенка тем, что вынула его из клетки. Мороз по коже пробежал, когда она чутьем угадала следующие слова Йошихары. На его лице застыло выражение глубокой озабоченности, но Катарина не могла не заметить, что даже когда он выражал соболезнование, глаза его не выдавали эмоций.

– Мне больно говорить об этом, Катарина, но боюсь, ваш сын и его друзья каким-то образом подверглись воздействию газовой смеси из жеоды. Мы не имеем представления, как это могло случиться.

Погружение! Но ведь ничего особенного во время погружения не было! Майкл сам так сказал. Единственно, что у кого-то из них раньше положенного времени кончился воздух в баллонах, но какая же это проблема?

– Мы предполагаем, что Майкл с друзьями наткнулись на еще одну, другую жеоду, – услышала она голос Йошихары.

Жеода! Но какая же это жеода! Она сама ее видела, это идеально правильная сфера, и начинка ее, она абсолютно в этом уверена, изготовлена прямо здесь, в поместье!

– Я хочу его видеть, – сказала она бесцветным голосом, хотя мозг ее гудел от перевозбуждения. – Я хочу к моему сыну.

При виде Майкла Катарине пришлось употребить всю свою волю, чтобы не закричать.

Комната, в которой его поместили, находилась под землей, и хотя не являлась частью ни комплекса проекта «Серинус», ни обнаруженной Катариной лаборатории, выглядела она, если это только было возможно, еще ужасней.

Майкл лежал в кровати, но кровать стояла в камере.

В такой же, какие были в лабораториях проекта «Серинус», – там в них обитали живые, но вялые и на вид больные животные.

Камера была снабжена парой больших вентиляционных отверстий и шлюзом, позволявшим давать заключенному пищу и питье, не подвергая внешнюю атмосферу опасности заражения.

Воздух же внутри камеры был буквально зрим, он клубился вокруг Майкла, как дым, наполняя застенок буроватым туманом. От одного этого Катарина почувствовала удушье.

Майкл, лежа на больничной кровати с приподнятым изголовьем, не спал. Катарина нашла, что он бледен, но он встретил ее улыбкой, когда она вошла в комнату, сопровождаемая Робом Силвером, Такео Йошихарой и Стивеном Джеймсоном.

– Наверно, опять астма достала, – сказал он. Голос, глухой и в то же время чуть металлический, донесся из невидимого динамика.

Не плачь! – приказала себе Катарина, но глаза непослушно наполнились слезами. Она сделала шаг, другой, стремясь обнять сына, прижать к себе, приласкать.

Стена остановила ее.

Внезапно она почувствовала себя беспомощной, бесполезной, бессильной даже утешить.

– Майкл, – прошептала она. – Что произошло? Ты так хорошо выглядел! Я думала... – Закусив губу, она покачала головой, чтобы прогнать слезы.

– Я чувствовал себя просто классно, – сказал Майкл. – Ты же видела меня, да?

– Конечно, видела! И ты был молодцом. Я даже перестала волноваться. – Она опять потянулась к нему и на этот раз действительно коснулась рукой преграды, отделявшей ее от сына. – Милый, что же случилось?

– Я... я не знаю, – пожав плечами, с запинкой сказал Майкл. И потом с неловкими паузами рассказал, что вообще-то в тот день дышать ему с утра делалось все труднее. – Но потом я нашел в кладовке в уборной пузырек с нашатырным спиртом и как только вдохнул немного, сразу поправился!

Катарине вспомнился путаный телефонный звонок Рика Пайпера.

Нашатырь! Он дышал нашатырем! Конечно, он болен!

Но вслед за этой мыслью явилось понимание, что нашатырь просто соломинка, за которую она хватается, чтобы уйти от ужасной правды.

Не от нашатыря он болен.

Все больше кусочков головоломки укладывалось на свое место в общей картине.

Марк Рейнолдс, тот парень из Лос-Анджелеса, не пытался убить себя – он пытался себя спасти, а медики, приехавшие на помощь, невольно убили его, дав ему кислород.

Кислород!

Впервые с тех пор, как Катарина вошла в комнату, она оторвала глаза от лица Майкла и осмотрелась.

В стену был встроен компьютерный монитор с экраном, поделенным на несколько окон; на некоторых – графики деятельности важнейших органов Майкла, на других – состав атмосферы в камере. Кое-какие газы ей были знакомы: СО, SO2.

Окись углерода.

Двуокись серы.

Остальные – длинные формулы сложных химических соединений, может быть, углеводородных, ничего ей не говорили.

– Могу я несколько минут побыть с ним наедине? – спросила она.

– Разумеется, – позволил Такео Йошихара. – Меня, к сожалению, ждут неотложные дела. А доктор Силвер и доктор Джеймсон вас подождут.

Когда они остались вдвоем, Катарина как можно ближе подошла к Майклу и прижалась ладонями к плексигласу так нежно, будто трогала сына.

– Мне так жаль, милый, – прошептала она. – Это я виновата. Если бы я не решилась сюда приехать...

– Нет, ты не виновата. Это просто случилось, и все. Наверно, это могло случиться во вре...

Катарина быстро прижала палец к губам и, когда Майкл умолк, вытащила из сумки блокнот и ручку. Видеокамеры, конечно, работают – Катарина знала, что зоркие линзы просматривают комнату, – но есть надежда, что они не смогут прочесть. Другого выбора не было.

– Есть предположение, что ты вошел в контакт с чем-то, что они нашли в жеоде, – сказала вслух Катарина.

«Что случилось в ночь погружения?» – одновременно писала она. – " Я не верю в жеоду". Открыв внешнюю дверцу шлюза, Катарина сунула внутрь блокнот и ручку. Воздух из тамбура тут же выполз наружу, заместившись ядовитой смесью из камеры.

– Что еще за жеода? – громко спросил Майкл, быстро читая записку, и нацарапал ответ. "Не было никакой жеоды. В 4-х баллонах быстро кончился воздух, и мы стали задыхаться. У меня, Джеффа, Джоша и у Киоки." Он передал блокнот с ручкой матери.

– Не знаю, мистер Йошихара не говорил, – ответила Катарина, читая. Потом написала сама: «Где вы взяли баллоны?»

– В жизни не видел никогда никакой жеоды, – сказал Майкл. "У Кихей-Кена", – написал он. «Джош сказал, это можно.»

Когда Катарина прочла это, он спросил:

– Ма, как ты думаешь, я поправлюсь?

Катарина не успела ответить, не в силах больше сдержать слезы. Он прочел правду у нее на лице.

– Что, я умру, да?

Голос у него был совсем детский.

Детский и очень испуганный.