Присутствие

Глава 13

Джек Питерс не знал, что сказать десятку сгрудившихся вокруг него подростков. Сегодня не было шуток, подначек и смеха, обычно предшествующих тренировке; все казались погруженными в свои мысли, и, вглядываясь в лица ребят, тренер видел одно, общее для всех, чувство.

Страх.

Никто не знал, отчего умер прошлой ночью Киоки Сантойя, и страшила именно неизвестность.

Он почти слышал, что они думают.

Что, если у Киоки была какая-нибудь эта новая болезнь, вроде эболы, от которой страшная рвота и кровотечение и каюк в несколько часов?

Что, если Киоки убили?

Что, если...

Но этих «что, если...» было так много! Джек Питерс знал: на все не ответишь. В самом деле, пока они не узнают, что на самом деле случилось с Киоки, разговора не выйдет.

– Сдается мне, никто из нас не расположен тренироваться сегодня, – сказал он. – Сужу по себе. Но я знаю, многие считают, что когда случается что-то подобное, лучше всего – не сидеть без дела, а заняться чем угодно, лишь бы не думать все время о том, что произошло. Но мне будет не хватать Киоки и... – он понизил голос, стараясь перебороть возникший в горле комок. – Наверно, я просто хочу его повспоминать. Поэтому тренировку сегодняшнюю отменяю. И если кто-то из вас хочет поговорить, я здесь. Если говорить не хотите, это тоже нормально. – Он снова обвел взглядом команду. – Пожалуй, больше сказать мне вам нечего.

Все молча постояли, не двигаясь, каждый словно ждал, что кто-то другой начнет действовать. Наконец Рик Пайпер, сутулясь, руки в карманах, направился к раздевалке. Киоки – Питерсу это было известно – был лучшим другом Рика. Потом за Риком последовали Джефф Кина и Майкл Сандквист. Будто следуя примеру тех, кто последним видел Киоки живым, потянулась остальная команда. Но и в раздевалке, переодеваясь, ребята оставались тихими и задумчивыми.

Минут через десять, по-прежнему вместе, Майкл, Джефф Кина и Рик Пайпер вышли из спортзала. Их уже ждал Джош Малани.

– Голодные? Хотите перекусить? – спросил Джош, и Майкл по неуверенности в голосе понял, что Джош боится, как бы кто-то из ребят не обвинил его в смерти Киоки.

– Я – не очень, – сказал. Джефф Кина.

– Послушайте, – прищурился Джош, – то, что случилось с Киоки, – не наша вина.

– Никто и не говорит, что наша, – ответил Джефф. – Мне просто позарез надо знать, что же произошло. Я хочу ска... – он смолк на полуслове, завидев, как сворачивает на школьную парковку полицейская машина. – Ну и ну...

Остальные трое обернулись поглядеть, что там.

– Думаешь, они вычислили, что это мы вломились в магазин Кихей-Кена? – спросил Рик Пипер.

– Никуда мы не вламывались, – быстро сказал Джош. Полицейский выбрался из машины и шел к ним. – Откуда нам знать, что они уже вычислили? Так что все как один талдычим ему, что играли в видеотеке в Кихей. Понятно? Играли, и все.

Тут Джош признал в приближающемся полицейском Кэла Олани, и Майкл заметил в глазах приятеля враждебный блеск.

Кэл Олани тоже его заметил.

– Спокойно, Джош, – сказал он. – Я тут не по твою душу. Просто хотел задать вам, ребята, вам и вашим приятелям, пару-тройку вопросов про прошлую ночь. – Он поглядел каждому в глаза, остановясь на Майкле. – Что-то я тебя не припомню, – и протянул руку. – Я – Кэл Олани.

– Майкл Сандквист, – ответил Майкл, машинально отвечая на рукопожатие.

– Значит, ты тоже вчера вечером был с Киоки Сантойя, верно?

Майкл кивнул.

– Можно задать тебе несколько вопросов?

Майкл пожал плечами.

– Чем вы, ребята, занимались, а?

Майкл почувствовал, как в животе сжимается страх. Он был уверен, что коп тут же поймет, когда он примется врать. Но прежде чем он открыл рот, вмешался Джош Малани.

– Ну, что ты молчишь, скажи ему, что мы были в видеотеке!

– Это так? – спросил Майкла Олани.

Майкл чувствовал, как Джош сверлит его взглядом. Наконец, решив про себя, что если он" не скажет ни слова, это считаться ложью не может, неопределенно пожал плечами и постарался изобразить на физиономии то угрюмое выражение, какое появилось у Джоша и Джеффа, едва они увидели копа.

Теперь Олани повернулся к Рику Пайперу.

– Это ты подвозил Киоки?

Рик кивнул.

– Я предложил довезти его до дому, но он не хотел будить мать. Поэтому я высадил его у поворота.

– Как он выглядел?

Рик нахмурился.

– Вы спрашиваете, не был ли он больным и все такое? – Полицейский кивнул, и Роб продолжил: – По-моему, он был в порядке. То есть он ничего не сказал, что у него что-нибудь не так, и раз он не захотел, чтобы я подкинул его до дому, значит, с ним было все нормально, верно?

Олани обвел взглядом лица ребят.

– А как вы, парни? У вас все нормально?

– С каких это пор вас заботит наше самочувствие? – взвился Джош Малани.

Прежде чем Олани ответил, вмешался Рик:

– Так вот что случилось с Киоки, да? Он заболел?

Олани помолчал, зная: что бы он сейчас ни ответил, оно тут же разнесется по всей школе – и отсюда по всему острову – быстрей, чем эпидемия гриппа. А Лора Хэтчер о том, что сгубило Киоки, по существу не сказала ничего определенного; она просто пыталась исключить некоторые версии.

– Пока не знаю. Но ран никаких у него вроде не было. – Он снова взглянул на Джоша. – Послушай, Малани. Я тут никого не запугиваю. Я просто пытаюсь понять, что случилось с вашим другом – хотя бы для того, чтобы этого не произошло с кем-то еще. Так что не принимай это на свой счет, ладно?

Джош сунул руки в карманы.

– А я – что? Я спокоен, – сказал он. – Просто мы ничего не знаем, и все тут.

Олани еще раз внимательно изучил лица мальчишек. Он чувствовал, что есть что-то, чего они ему не рассказывают. Но с другой стороны, попробуй припомнить случай, чтобы он разговаривал с любым из мальчишек на острове и у него не было того же, в той или иной степени, чувства. И пока он не знал в точности, что убило Киоки Сантойя, не было никакого смысла давить на них. Как-нибудь в другой раз, не сейчас.

– Хорошо, – сказал он. – Не ввязывайтесь пока ни во что, ладно? Мое дежурство завтра.

– Ну, как вы думаете, знает он что-нибудь про магазин? – спросил Джефф, когда Олани вырулил со стоянки.

– Не знает! – уверенно сказал Джош. – Знал бы, не отвязался б. – И повернулся к Майклу: – Подбросить тебя домой?

Майкл ответил не сразу. Он еще сомневался, правильно ли они сделали, не рассказав полицейскому все, как было. И когда тот спросил, как они себя чувствуют, сразу вспомнился урок физкультуры, когда...

Но он же справился с этим!

Справился? Если бы! У него и сейчас в груди что-то само не свое – ничего особенного, по правде сказать, но странное что-то. Но если другие парни в порядке, он ныть не собирается.

– Конечно, – ответил он наконец на вопрос Джоша. – Поехали.

Но когда они въезжали в Макавао, стало ясно, что от Джоша его сомнения не укрылись.

– Ты что, на меня злишься?

Майкл пожал плечами.

– Да нет. Я просто...

– К тебе, небось, легавые никогда не привязывались, верно? – Майкл покосился на друга, но Джош смотрел прямо перед собой. – Тебя никогда не доставали, что да что ты делал на пляже посреди ночи? И что тут было ответить, если не хочешь признаться, что папаша надрался и идти домой просто тошно?

Майкл закусил губу.

– Что, никогда не приходилось всю ночь торчать в полиции, потому что родители за тобой не приезжают?

Майкл молча помотал головой.

– Ну, ладно, может, и надо было ему сказать, – признал Джош. – Но мне осточертело, что меня все время донимают расспросами, понял? Так что не сердись, Майк, идет? – Он помолчал. – Давай лучше что-нибудь придумаем!

– Например? – устало спросил Майкл.

Джош подумал, а когда заговорил, то не отрывая глаз от дороги, и голос его звучал почти робко.

– Как ты думаешь, может твоя мама показать нам, что она там раскапывает?

– Ты это серьезно? – удивился Майкл. – Что, в самом деле хочешь увидеть археологический раскоп?

Джош покраснел.

– А почему нет? Что я, глупый, что ли?

Майкл засмеялся.

– Ну, иногда может так показаться. – Потом заметил телефонную будку на улице. – Притормози там.

Джош послушался.

– Так мы что, уже не друзья?

– Конечно, друзья, – уверил его Майкл. – Надо позвонить маме, чтобы встретила нас у ворот.

– У ворот? Каких ворот?

– Слышал когда-нибудь о парне по имени Такео Йошихара?

Джош раскрыл рот.

– Так твоя мама работает на него?

Майкл вскинул бровь:

– А что, большая шишка?

Джош кивнул.

– Здесь, в округе, – больше некуда. Никто его никогда не видит, и никто не знает, чем он занимается. И очень мало кто видел, где он живет.

– Тогда на старт, – сказал Майкл, выскакивая из машины. – Сейчас мы все и увидим.

Вряд ли, подумал Джош Малани. Ох, что-то не верится.

– Ну и ну, – пробормотал Джош, за джипом Роба Силвера выводя свой пикап из зарослей джунглей на парковые просторы поместья Такео Йошихары. – Ты погляди только! Ты только подумай, сколько это ему стоило!

Хотя мама и рассказывала ему про поместье, Майкл оказался почти так же не подготовлен к этому зрелищу, как Джош. Переводил глаза от пруда к водопадам и оттуда – к саду камней и чувствовал, что не может на чем-нибудь остановиться.

– Миллионов десять? – предположил он.

– Куда больше, – протянул Джош. – Только взгляни на здания. Они из дерева коа, парень, сечешь? Ему цены нет. – Из-за деревьев выплыл павлин-альбинос, картинно замер и развернул свой огромный хвост белым веером. – С ума сойти, – выдохнул Джош. – Как ты думаешь, сколько народу тут за всем присматривает?

– Может, устроимся на лето садовниками? – ухмыльнулся Майкл.

– Ага. Только, похоже, чтобы стричь здесь лужайки, надо иметь диплом ландшафтного архитектора.

Через минуту они выехали из поместья на ухабистую дорогу, по которой надо было трястись еще две мили.

Стивен Джеймсон смотрел незряче из окна своего кабинета, помещавшегося в длинном, приземистом здании в другом конце сада, подальше от резиденции патрона. Хотя глаза его машинально следили за продвижением джипа и древнего пикапа, минуту спустя после того, как они исчезли из виду, он не мог бы сказать с уверенностью, какого цвета были машины. Так занят он был обнаружившейся вдруг проблемой.

На его столе лежала копия отчета о вскрытии. Рядом стояла банка с образцом легочной ткани Киоки Сантойя. Он подумал, не распорядиться ли о доставке трупа в поместье, но решил, что это только привлечет к делу внимание, которого и без того больше, чем нужно. А потом, какой смысл? Причина смерти им, Джеймсоном, установлена достоверно. Он уже бегло взглянул на срез в свой микроскоп. Полный лабораторный анализ только подтвердит его выводы. В этом он был абсолютно уверен.

Вопрос состоял в том, каким образом Киоки подвергся воздействию. И, что столь же важно, подверглись ли воздействию еще три мальчика, упомянутые в отчете?

Стивен Джеймсон снял телефонную трубку, набрал четырехзначный номер и заговорил сразу, как только на том конце сняли трубку.

– Это доктор Джеймсон. У меня тут три имени: Джефф Кина, Джош Малани и Рик Пайпер. Все – примерно шестнадцати-семнадцати лет. Всех троих взять под наблюдение. И если с ними что-то случится – если вдруг заболеют – немедля доставить сюда. Ясно?

Человек на другом конце провода отчетливо повторил три имени. Стивен Джеймсон уже собирался повесить трубку, но передумал:

– Да, тут есть еще одно имя. Элвис Динкинс. Выехал из поместья пятнадцать минут назад. Будет лучше, если до Вайлуки он не доедет.

За те четверть мили, что они проехали, покинув поместье Йошихары, пикап Джоша дважды сносило в кювет, и второй раз Робу Силверу пришлось вытягивать его на буксире.

– Может, бросить твой лимузин здесь, а дальше отправиться в джипе? – предложил он, отвязывая от бампера буксирный трос.

– Доедем, – твердо сказал Джош. – Видали мы и похуже дорожки.

Вид при этом у него был такой, что Роб решил не настаивать. Бросил трос в багажник форда и двинул вперед, поглядывая в зеркальце заднего обзора, там ли еще Джошева развалюха.

Каким-то чудом пикап благополучно преодолел остаток пути и, дернувшись, затормозил на той поляне, где над столами с находками были натянуты навесы. Джош озирался, явно разочарованный видом каких-то несчастных камней.

– Это еще не раскопки, – сказала Катарина, выходя к мальчикам из-под навеса. – Нам сюда. Пошли.

Следуя за ней по крутой тропке в ущелье, Майкл снова ощутил в груди то странное чувство.

Не то чтобы боль.

Просто странное чувство, такое, будто он бежал и запыхался, хотя дышится вроде бы нормально.

Непонятно.

Решив не обращать внимания на эту ерунду, он спустился к выступу, на котором нашли скелет и кострище.

– Вот это да, – прошептал Джош, глядя на останки, лежащие точно в том положении, в каком Катарина их раскопала. – Что это? Шимпанзе?

– И не шимпанзе, и не горилла, – ответила Катарина, опустилась на колени и стала объяснять, в чем необычность скелета. Однако Майкл, едва увидев скелет, перестал ее слушать, потому что почувствовал вдруг что-то даже еще более странное, чем та, только что сдавившая грудь тяжесть.

Ледяной бег пальцев по позвоночнику.

Что-то вроде страха, но не совсем страх.

Он стоял, глядя на скелет, как завороженный, а потом с усилием отвел взгляд.

Огляделся.

Может, дело в том, что это место напоминает ему какое-то другое, где они с матерью были много лет назад, какой-нибудь другой раскоп, в Африке?

Но те места в Африке ни чуточки не походили на это. Там было знойно, пустынно, сухо, дождя выпадало так мало, что почти ничего не росло, а тут они в джунглях, деревья упираются кронами в небеса, стволы обвивают лианы, крутые стены ущелья украшены папоротником, всюду мох.

Ничего похожего на ту Африку, где он бывал, – и вообще ни на одно другое место.

Он снова посмотрел на скелет. Наклонился, потянулся рукой, положил ладонь на покатое надбровье черепа.

«Зачем?» – подумал он. «Зачем я это сделал?»

– Осторожней, – услышал он голос матери.

Виновато отдернув руку, он поднял на нее глаза.

– Кто это? – спросил он.

Катарина вскинула брови.

– Разве ты не слушал? Я только что говорила Джошу, что он не вписывается ни во что, с чем я раньше сталкивалась.

Но Майкл неотрывно смотрел на скелет. Его снова пробрала странная, холодная дрожь, и снова сдавило грудь. И невольно он потянулся к черепу, но на полпути замер, настигнутый голосом матери:

– Майкл? Милый, ты здоров?

Он отдернул руку и выпрямился. Как ему рассказать ей, что он чувствует? Как рассказать это кому бы то ни было, если он сам себя едва понимает? Он с усилием оторвался от черепа и посмотрел на мать.

– Что такое? – спрашивала она. – Что случилось?

Майкл лихорадочно искал ответа, но на выручку пришел Джош:

– Один наш друг вчера вечером умер.

У Катарины открылся рот.

– Ваш друг? – переспросила она, глядя то на Майкла, то на Джоша. – Ты хочешь сказать, один из тех, с кем вы были вчера вечером?

Майкл кивнул.

– Киоки Сантойя. Он был в нашей легкоатлетической команде.

Катарина без сил села на валун.

– Но как? Что случилось?

Мало-помалу мальчики рассказали ей то немногое, что знали о смерти Киоки.

– И что, он так и умер? – спросила она, все выслушав. – Посреди тростникового поля?

Мальчики кивнули, и Катарина, поднявшись с места, порывисто обняла Майкла.

– Какой ужас, – сказала она. – Наверно, тебе...

– Все в порядке, мам, – перебил ее Майкл, жарко покраснел и вывернулся из объятья. – Я... я почти и не знал его. – Тут взгляд его метнулся к Джошу, и он тут же пожалел, что эти слова у него вырвались. – Я хочу сказать... – он запнулся, – ой, да не знаю я, что я хочу сказать! – Повернулся и, спотыкаясь, стал карабкаться тропкой к тому разлому в стене ущелья, где теплилась древняя фумарола[5]. Там, скрытый листвой, уселся на поваленный ствол.

Черт!

Да что с ним такое? Почему он это сказал?

Вдруг он заметил движение ярдах в пяти ниже по тропке. Только этого не хватало! Теперь еще мама пойдет его искать, будто он маленький.

Или будто у него астма.

Но из зарослей вышел Джош Малани, и Майкл опять залился краской:

– Послушай, я не хотел этого, про Киоки. Я хотел...

– Да брось ты, – сказал Джош, садясь рядом с ним на ствол. – Я говорю вещи, которых не думаю, не переставая.

Жару в щеках поубавилось:

– Мир?

– Думаешь, так легко от меня отделаться? – ухмыльнулся Джош. Ребята посидели молча немного, слушая, как заливаются птицы, как плещется водопад. Потом Джош снова заговорил: – Слушай, а почему тебе неприятно, когда мама тебя обнимает?

Майкл нахмурился.

– Ну я же уже больше не маленький, – простонал он. – Разве не ясно, Джош! Разве тебе нравится, когда твоя мама обнимает тебя у всех на глазах?

Джош посмотрел Майклу прямо в глаза.

– Не знаю, – сказал он. – Моя меня никогда не обнимает. – Он поднялся. – Ну что, может, пойдем?

Они начали спуск, когда из-за поворота вышел Роб Силвер.

– Эй, что вы там затеваете?

– Ничего, – сказал Майкл. – Просто сидели себе, разговаривали.

– Это здесь-то?! – изумился Роб, скривясь от густого запаха серы. – Да как вы выносите эту вонь?

Майкл и Джош переглянулись.

– Какую вонь? – спросил Майкл.

– Из фумаролы, – ответил Роб. – Разве не слышишь серы? Мы с твоей мамой весь день попросту задыхаемся!

Майкл собирался ответить, когда снова вмешался Джош.

– Да не такой он и сильный, запах. Бывает куда хуже.

– Ну, разве что на помойке, – хмыкнул Роб. – Ладно, пошли отсюда.

Они спустились на поляну, к скелету, и Майкл, не в силах сопротивляться желанию, все смотрел и смотрел на череп, и прежнее чувство охватывало его даже с большей силой, веля склониться ниже, вглядеться. Затем, заставив себя отвести глаза, он понял вдруг, что та странная тяжесть в груди, будто он вот-вот собьется с дыхания, – отпустила.

Немного спустя, когда они усаживались в пикап Джоша, Катарина спросила:

– Как, ребятки, будете отбивные на ужин?

Майкл глянул на Джоша, тот кивнул.

– Конечно.

– Тогда заедете по дороге домой в Макавао и купите, ладно?

– Какие проблемы! – откликнулся Джош, включил зажигание, нажал на акселератор и пулей исчез с поляны.

Катарина только головой покачала.

– Как ты думаешь, он всегда так ездит или только сейчас выпендривается?

Роб обнял ее за плечи.

– Да что ж ты такая беспокойная! Поверь мне, Джош мастерски водит эту колымагу. По дороге сюда мне всего раз пришлось вытягивать его из канавы.

Катарина так и не поняла, шутит он или нет.

Пикап так мотало на колдобинах, что Майкл вцепился в приборную доску и жалел, что нет привязных ремней.

– Может, слегка сбавишь? – не выдержал он. – И что, если полетит ось?

Джош заливисто засмеялся.

– С какой стати! А если и полетит, подумаешь! До твоего дома здесь пешком близко!

– Рехнулся, что ли? – удивился Майкл. – Да мы Бог знает где от дома!

Джош помотал головой.

– Это мы сделали круг. Если пойти от поляны в другую сторону, придешь к тропинке. Только и надо, что перелезть через пару-другую заборов, и она выведет тебя к месту полумилей выше твоего дома. Я в этом ущелье бывал раз сто. Только, конечно, не знал, что там кто-то похоронен.

Сгущались сумерки, когда Джош выехал из эвкалиптовой рощи и остановил пикап перед домом Сандквистов. Но вместо того, чтобы выйти, Майкл остался сидеть, глядя на лежащую внизу долину.

– Джош, а, Джош, – позвал он.

Что-то в его голосе заставило мальчика помедлить.

– Да?

– Там, наверху, у серной трещины, – проговорил Майкл, переведя наконец взгляд на лицо друга, – ты там в самом деле чувствовал запах?

Джош подумал и помотал головой.

– Ни чуточки.

– Так почему ж соврал?

Джош пожал плечами.

– Как-то не было настроения спорить. Как-то подумал, что лучше согласиться, и все.

– Так ты думаешь, Роб в самом деле чувствовал вонь?

– Конечно. Зачем бы ему врать?

Майкл поежился от предчувствия.

– Тогда почему ж ее не чувствовали мы? Почему мы с тобой не чувствовали ну совсем никакого запаха?

По лицу Джоша разлилось удивление.

– Да что с тобой? Похоже, ты будто испуган?

Майкл покачал головой.

– Нет, я не испуган. Просто я думаю о Киоки, и...

Джош дернул за ручку дверцы и выскочил из машины.

– Может, хватит ломать себе голову? Говорю же тебе, то, что случилось с Киоки, нам без разницы! Мы ни при чем, понял? Все в порядке!

Но Майкл, выбираясь из пикапа, просто не мог не думать.

Если все, в порядке, отчего же тогда умер Киоки?