Принцесса где-то там 2

Глава 43

После этого он замолчал секунд на тридцать. Видимо, взял паузу на обдумывание.

Я не стала его торопить и принялась смотреть в окно. Стекло было пыльным, и мир по ту сторону, казалось, где-то растерял все свои краски. Потух. Высох. Выцвел.

Звуки с улицы, кстати, сюда не доносились, несмотря на то, что стеклопакеты выглядели ровесниками динозавров, а рама растрескалась по всему периметру. Наверное, это тоже часть особой криэйторской магии.

— Скажи, что ты пошутила, а? — в его голосе почти присутствовала мольба.

— Не в этот раз.

— Выходит, что ты тоже не из этого мира, — сказал он. — Это ломает все мои схемы.

Вот оно как. А я-то думала, его больше личность моего папочки взволновала.

— Я ничего о своем мире не помню, — сказала я. — Меня оттуда еще во младенчестве забрали.

— Это не имеет значения, — сказал он. — Все предыдущие Цензоры, о которых мне известно, были местными.

— Ну извини, — сказала я. — И много у тебя было схем, которые я поломала?

— Некоторое количество, — сказал он и взял со стола новый карандаш. Покрутил его в пальцах. — Твое детство прошло здесь?

— Да, — сказала я. — Сначала в приюте, потом меня удочерили.

— Тогда откуда тебе известно о твоем настоящем отце?

— Он меня навещает, — сказала я. — Иногда. Время от времени. Не слишком регулярно.

— Он тебя навещает?

— Тут какое-то странное эхо, — сказала я.

— То есть, он может шастать туда-сюда между мирами? По его собственному желанию?

— По крайней мере, выглядит это именно так.

— А твоя мать?

— Она умерла.

— Мне жаль.

— Ничего, я ее даже не знала.

— Черт, — он бросил карандаш и потер переносицу. — Ты не вписываешься.

— История всей моей жизни, — сказала я.

— Нет, серьезно, — сказал он. — У меня была довольно стройная теория, согласно которой Творцы существуют — или приходят — извне, а Цензоры возникают исключительно изнутри, как ответ на беспредел некоторой части сюжетов. Но если ты не местная…

— Придумай другую теорию, — сказала я.

Как по мне, все эти изыскания обладали исключительно умозрительной ценностью, а никакой практической ценности не имели. Какая разница, кто откуда пришел? Главное, что теперь со всем этим делать.

— Легко сказать, придумай.

— Но это же все равно ни на что не влияет, — сказала я. — Какая разница, кто откуда, если итоге все мы вот здесь барахтаемся.

— Нельзя исправить картину, если ты видишь только ее фрагменты, — сказал он. — Нужно глянуть на общий план.

— А ты уверен, что ту картину вообще нужно править? — поинтересовалась я.

— А ты считаешь, что не надо? — спросил он. — Ты считаешь, что ваш мир нормален? Что он не безумен?

— Я никогда не жила в другом мире, так что мне не с чем сравнивать, — мир, вне всякого сомнения, был безумен, но это была не только проблема воплощающихся историй. Люди постоянно творили друг с другом всякую фигню и вне сюжетных рамок.

— А я жил, и мне есть, с чем сравнивать, — сказал Фил. — ТАКС хочет лишить мир сюжетов, или, по крайней мере, взять их под контроль. Сделать мир более предсказуемым.

— И это плохо?

— А ты считаешь, что это хорошо?

Я пожала плечами.

— Но все-таки?

— Я считаю, что это ничего не изменит, — сказала я. — По сути, обычный человек, обыватель, и не заметит никакой разницы. Может быть, немного предсказуемости ему и не помешает. Я имею в виду, вчера мы были империей, сегодня мы демократия, а завтра можем стать какой-нибудь анархией, и если с первыми двумя случаями еще можно как-то смириться, третий может оказаться губителен для малого бизнеса или что-то вроде того. Я не хочу спасать этот мир, тем более, что не вполне понимаю, от чего именно его надо спасать. Я не хочу ввергать его в хаос, потому что тут все и так достаточно непросто.

— Тогда зачем же ты пришла? — недоуменно спросил Фил.

— Я думала, ты сможешь помочь мне найти место в этом мире, — сказала я. Но тут он явно не помощник, он и свое-то не нашел.

— Но ты же не думаешь, что твое место в ТАКС? — спросил он.

— Эти ребята мне не особо нравятся, — сказала я. — Но разве есть выбор?

— А если я скажу, что есть?

— Немного раньше ты говорил, что никакого Сопротивления не существует, — сказала я.

— Если ты слышишь меня, то ты и есть Сопротивление, — ухмыльнулся он. Это явно была какая-то цитата, но я не смогла опознать источник.

— И в чем твой план?

— Мы должны сокрушить ТАКС, — сказал он. — И у нас это получится, если мы будем работать и снаружи и изнутри.

ТАКС было мутной конторой, но, откровенно говоря, у меня не было внутренней потребности его сокрушать. Они мне платили, и платили неплохо, и, вероятно, были самым надежным способом справиться с проблемой Мигеля, которая в тот момент волновала меня больше всего. В идеальном мире, наверное, я бы хотела, чтобы после этого дела, после того, как Мигель будет нейтрализован, они бы просто оставили меня в покое, и наши с ними пути никогда бы больше не пересеклись.

Фил хотел сокрушить ТАКС, потому что считал, что агенты охотятся за такими, как он. Скорее всего, он был прав, и они действительно за ним охотились, но что мне за дело до его проблем? Я — коп, и должна стоять на стороне обычного человека, а он — целый криэйтор и наверняка сам способен о себе позаботиться.

По крайней мере, до сих пор у него это отлично получалось.

— Значит, ты не со мной? — спросил он.

— Это не моя война.

— Когда она станет твоей, меня уже может не оказаться рядом, — сказал он.

Пойми меня правильно. Отправляясь на эту встречу, я хотела всего лишь побольше узнать об организации, в сотрудничества с которой мне довелось вляпаться, может быть, узнать побольше о своих собственных способностях. Но вписываться в борьбу с теневым агентством, а значит, и со всем теневым правительством, у меня не было абсолютно никакого желания. Но все же что-то в словах криэйтора Фила меня задело.

— Почему ты уверен, что станет? Это сюжет? Ты знаешь эту историю?

— Не знаю, — сказал он. — Это был просто выстрел наугад.

— А я уж начала думать, что моя история — это страшная сказка с несчастливым концом, — сказала я.

— Разве не все истории такие? — поинтересовался Фил. — Тони Старк и тот помер.

— Кто это?

— Неважно, — сказал он. — По счастью, наши вселенные почти не пересекаются.

— В той вселенной ты тоже побывал?

— Нет, — сказал он. — Но в моем прошлом мире истории оттуда были очень популярны. Может, конечно, она и вовсе не существует, и, наверное, лучше, чтобы это оказалось действительно так.

— Все так плохо?

— Еще один жестокий мир, — сказал Фил. — Хотя и менее жестокий чем те места, из которых пришла ты.

— Миры бесконечной войны?

— Мне казалось, ты говорила, что ничего не помнишь о том месте. Тебе отец рассказал?

— Он мало что о себе рассказывает.

— Могу понять, — хмыкнул Фил.

— Что ты о нем знаешь?

— Ничего, — сказал он, но было понятно, что он врет. Просто он знал достаточно, чтобы не лезть в это вот все. Со мной он готов бы иметь дело, с моим отцом — явно нет.

— Ладно, — сказала я. Эта встреча и без того оказалась довольно познавательной. Пусть с фактами тут было не густо, но пищи для размышления я получила достаточно. — Ланс говорил, что тебе может понадобиться ответная услуга…

— Нет, — сказал Фил. — Король Под Мостом ошибся.

— Тебе ничего от меня не надо? И ты даже не будешь считать, что я задолжала тебе услугу? — уточнила я.

— Пойми меня правильно, Роберта, — сказал он. — Ты — почти местная, ты коп, у тебя наверняка много полезных связей, но если ты не готова выступить на моей стороне, то мне от тебя действительно ничего не надо. Думаю, что больше мы и не увидимся.

— Боишься, что я сдам тебя ТАКС?

— Да, боюсь, — сказал он. — Может быть, и неосознанно, может быть, у тебя и не будет умысла, но… Они с тебя не слезут, ты же понимаешь? Они будут контролировать каждый твой шаг, и рано или поздно, ты меня выдашь.

— А что, если это уже произошло? — спросила я.

— Не думаю, — сказал он. — Аномалия, внутри которой мы находимся, появилась не сама по себе.

— Я догадалась.

— Я выписывал это здание несколько лет, — сказал он. — Его невозможно найти, если ты не знаешь точного адреса. Его невозможно заметить, если ты не знаешь, куда смотреть. В него невозможно зайти, если тебя в него не пригласили и не открыли дверь.

— Что-то я не заметила привратника, когда входила, — заметила я. — Да и проблем с ориентированием на местности тоже не испытывала.

— Это потому что ты — Цензор, — сказал он. — Некоторые вещи ты можешь видеть. Но некоторые не сможешь заметить даже ты.

— Например? — спросила я.

— Проще показать, — сказал он. — Что вон за той дверью?

— Понятия не имею, — сказала я.

— Так посмотри.

Я заглянула за вон ту дверь. За ней оказалась довольно обшарпанная ванная комната. Ободранная ванна, грязный пол, унитаз, которым наверняка пользовались еще во времена Римской империи. На проводе с потолка свисала одинокая перегоревшая лампочка.

— И что я должна увидеть?

— Теперь смотри внимательно, сказал Фил, зашел в ванную комнату и закрыл за собой дверь. Я услышала, как плитка скрипнула под его ногой, а потом — ничего.

Еще один фокус, который на самом деле никакой не фокус.

Я уже знала, что увижу, когда открою дверь, поэтому не особенно удивилась, обнаружив, что в ванной комнате никого нет.

Фил ушел. Каким-то образом.

Здесь не было ни другой двери, ни окна, только технический люк, в который можно было бы просунуть человека, только предварительно разрубив его на куски. Но вряд ли бы криэйтор стал делать с собой такое.

Да он бы и не успел…

Я вернулась в комнату. Он оставил на столе свой блокнот и несколько карандашей. На карандашах могли остаться его отпечатки пальцев, на блокноте — образцы ДНК.

Я сунула карандаши в карман, просто чтобы не оставлять их здесь. Не думаю, что в них было действительно что-то важное. Впрочем, в блокноте тоже. Если бы он представлял хоть какую-то ценность, думаю, что Фил был его тут не оставил.

На открытой странице было написано его прощальное послание: «Чувствуй себя, как дома. Дверь за собой можешь не закрывать. Целую, Фил».

— Поцелуй себя в локоть, — пробормотала я, наскоро пролистывая блокнот.

Помимо абзаца с десяткой под ковригой и прощального послания с поцелуем, ничего осмысленного там не обнаружилось. Только каракули.

Но блокнот я на всякий случай тоже сунула в карман куртки. Прошлась по квартире, выглянула в коридор. Ничего особенного, обычное заброшенное здание, каких в Городе сотни. Никто не выпрыгивал из-за угла, не звенел цепями, не раскачивался на потолке, и десяток под ковриками в соседних квартирах тоже не обнаружилось. Видимо, эта магия работала только тогда, когда Фил был здесь.

Может быть, больше он сюда и не вернется. Потратит еще несколько лет и выпишет себе другую аномалию.

Я спустилась в холл и вышла на улицу. Обернулась, пройдя полквартала. Здание было на месте и выглядело точно так же, как раньше, и не думая растворятся в соседних постройках. Я подумала, что для чистоты эксперимента стоило бы отловить какого-нибудь случайного прохожего, развернуть его в нужную сторону и спросить, что он видит, но но это не было ни времени, ни, честно говоря, особого желания. Даже если Фил и блефовал, говоря, что никому, кроме Цензора, дом просто так не найти, пусть этот блеф останется на его совести.

Вместо этого я включила телефон и обнаружила кучу пропущенных звонков. И, что самое странное, от Ленни было только два, все остальные — от агента Доу. Последний звонок тоже был от него.

Как и текущий вызов.

— Кэррингтон слушает, — сказала я.

— Где вас черти носят? — поинтересовался агент Доу. — И какого дьявола вы выключили телефон, мисс Кэррингтон?

— Может быть у девушки хоть какая-то личная жизнь? — поинтересовалась я.

— О, да, — сказал он. — С последствиями вашей личной жизни мы как раз и разбираемся последние несколько дней. Мне стоит внести в список новое имя?

— Нет, это была другая личная жизнь, — сказала я.

— Никогда больше так не делайте, мисс Кэррингтон, — сказал агент Доу. — Если вы помните, мы с вами заключили контракт, и одним из пунктов этого контракта был пункт о том, что вы постоянно будете находиться на связи. И ни в коем случае не будете выключать свой телефон. И уж тем более не будете оставлять наш телефон в своем автомобиле.

— Больше не буду, — пообещала я.

— Ваша машина стоит около больницы, но, как я понимаю, вы не там, — сказал агент Доу. — Где вы?

— Просто прогуливаюсь.

— Мне нужен точный адрес, чтобы выслать за вами машину, — сказал он.

— Что-то срочное? Что-то случилось?

— Что-то срочное, мисс Кэррингтон, — сказал он. — Адрес.

Я назвала адрес в паре кварталов отсюда, потому что черт знает, на каком расстоянии от меня их свободный экипаж, и наверное будет лучше, если у них не будет шанса случайно натолкнуться на аномалию Фила.

— Никуда оттуда не уходите, — сказал агент Доу. — Через двадцать минут за вами приедет транспорт.

— Ай-ай, сэр, — сказала я.

Он отключился.

В принципе, за двадцать минут могла бы уйти отсюда еще дальше назначенного места встречи, но кто ж знал и чего уж теперь. Я решила, что пары кварталов вполне хватит для конспирации. К тому же, как я подозревала, Фил уже прыгнул в подземку и сейчас находится на пути в другой конец города.

За рулем черного служебного «эскалейда» ТАКС, опоздавшего к назначенному агентом Доу сроку аж на три минуты, оказался агент Смит, собственной персоной и во плоти, так сказать. И совершенно без охраны.

Я уселась на пассажирское сиденье и не успела потянуться за ремнем безопасности, как он рванул с места так, будто мы опаздывали на пожар.

— Где горит? — поинтересовалась я.

— Что? А, нигде. Просто нас ждет самолет. Нам предстоит небольшая воздушная прогулка.

— Кончено, я очень польщена, Эллиот, — сказала я. — Что может быть романтичнее прогулки на частном самолете? Это любой девушке понравится, но я не не заметила, когда наши отношения успели зайти так далеко.

— Не успели, — сказал агент Смит. — Это рабочая поездка, Боб. Нам нужны ваши способности.

— Вот как? — удивилась я. — А мне казалось, что мы решили немного притормозить со всем этим.

— Это особый случай.

— Как и прошлый особый случай? — уточнила я.

— Нет, сейчас все гораздо проще, — сказал агент Смит.

Я была бы последней дурой, если бы поверила в это «проще», потому что простых дел за этими ребятами не водилось.

— А как же Ленни и наша операция? — спросила я.

— Ленни? А, агент Джонсон. Он останется здесь. Думаю, вы уже сделали все возможное, чтобы привлечь к нему внимание Мигеля.

— То есть, он останется здесь и продолжит служить приманкой? — уточнила я.

— Такой и был план.

— А меня вы решили убрать из Города? Зачем?

— Как ни странно, на этот раз дело не в вас, Боб, — сказал агент Смит. — Кстати, о вас. Что бы делали в этой части Города?

— Гуляла, — сказала я. — Проветривала мозги.

— Почему именно здесь?

— Почему нет? — спросила я. — Место ничуть не хуже любого другого.

— Парк к больнице гораздо ближе.

— Проветривать мозги в парке — это слишком банально, — сказала я. — Там не протолкнулся от клерков, которые выбрались из своих офисов на обеденный перерыв. Смузи, латте, сэндвичи с авокадо, коврики для йоги, вот это вот все. К тому же, в парке меня ждал Ленни, а его присутствие помешало бы спокойной прогулке, если вы понимаете, о чем я. Я предпочитаю быть ближе к тем местам, где живут обычные люди. Лишний раз напомнить себе, ради чего я вообще все это делаю. Служить, защищать, знаете, вот эта вот байда.

— И я должен вам поверить?

— Но при этом вы хотите, чтобы я поверила вам, — заметила я. — Зачем на самом деле эта поездка?

— Это обычный служебный полет, — сказал агент Смит. — Кстати, вам уже выписали командировочные и они должны были поступить на ваш банковский счет.

— Все, что я делаю, я делаю не ради денег, Эллиот, — патетическим тоном сказала я.

— Я понимаю, Боб, — сказал он. — Если не верить в свою работу, она просто теряет смысл. Но командировочные в любом случае никому не помешают, так же, как и бонус за удачно закрытое дело.

— И кого на этот раз надо будет… закрыть? Куда мы вообще собираемся лететь?

— На юго-запад, — сказал агент Смит. — Нашим коллегам требуется наша помощь.

— Ой, как удобно, — сказала я. — Кстати, кажется, я забыла пистолеты и телефон в машине. Мы не заедем туда по дороге в аэропорт?

— Нет, — сказал агент Смит.

— Жаль, — сказала я. — Не хотелось бы стрелять из своего.

— Может быть, вам вообще не придется стрелять, — сказал агент Смит. Я открыла окно и высунула голову наружу, и хотя агент Смит упорно старался следить исключительно за дорогой, через несколько десятков секунд моих манипуляций он таки не выдержал. — Что вы пытаетесь высмотреть в небе, Боб?

— Стаю летающих свиней.