Принц воров

Глава 7. Во исполнение воли префекта!

Пятьсот тридцать третий год! Это как же так получается? Что же, выходит, профессор на десять лет промахнулся? Такое может быть? А почему бы и нет! Ведь никто точно не знает, как проявят себя турбулентность пространства-времени. Даже доктор Арно, даже Эйнштейн не знал, свернув в свое время все эксперименты в этом направлении – слишком уж они было опасны. Опасны… Планета Земля очень скоро разлетится на куски. Скоро – это там, в двадцать первом веке, а здесь… здесь можно жить спокойно, ни о чем подобном не думая. Маяк установлен, как надо – на 543 год – год появления в здешних местах отморозков из будущего.

Стоп!

А при чем тут пятьсот сорок третий год? Ведь эти отморозки уже сейчас здесь! «Корабль-город» – это наверняка «Мистраль», перекупленный олигархом Киреевым, а «черные колдуны» – странные советники короля Гелимера – именно Киреевым к монарху и приставлены. И что сейчас должно быть? Так, как было бы, если б никого из «будущего» не было…

Саша быстро припомнил все, что читал. Итак, что имеем?

На одном полюсе: король вандалов – узурпатор Гелимер, опирающийся лишь на особо доверенных людей (и потому очень нуждающийся в помощи извне). В наследство от Хильдериха Гелимер получил разваливавшуюся на глазах армию, классовую, расовую и религиозную ненависть и море потенциальных предателей – «римлян», так можно было обобщенно обозвать местное население – романизированных когда-то ливийцев, мавров и прочих. Да уж, положение – не позавидуешь.

С другой стороны: Византия – Восточная Ромейская империя, вступающая в апогей своего военного и экономического могущества! Пожалуй, больше в этом мире ничего подобного и нету: сильная централизованная власть в лице умного, хитрого и коварного императора Юстиниана и его не менее умной женушки – Феодоры. Эта власть совсем недавно, в 532 году, выдержала бунт, целую революцию, известную в истории как восстание «Ника! – Побеждай!». Юстиниан тогда чуть было не лишился трона, да и лишился бы, если б не Феодора, если б не верные войска и гениальный полководец Велизарий, который именно сейчас, быть может, в сию минуту, уже направляет мощный ромейский флот к беззащитным берегам вандальской Африки! Да, беззащитной, ибо король Гелимер не придумал в данный момент ничего умнее, как бросить все свои силы на подавление восстания в отдаленной провинции – на Сардинии, этот остров тоже принадлежал вандалам, некогда грозным, а ныне, увы, разложившимся от комфортной паразитической жизни.

«Вандал» – это имя когда-то наводило страх, а ныне – лишь ненависть и презрение.

Такие вот дела.

Саша не мог точно вспомнить, как должно было быть в «нормальной» истории: то ли Велизарий уже должен был высадить войско, то ли еще нет, – но до того момента остались считанные месяцы, быть может – дни… Ромеи высадятся здесь, близ Гадрумета, стремительным маршем рванут к Карфагену – Гелимер даже не будет пытаться его защищать, ведь никаких нормальных укреплений там так и не выстроили… Поражение в битве при Трикамероне, бегство короля, унизительный плен… И все! Нет больше никакого королевства вандалов, а есть новая византийская провинция – Африка. На радость местным жителям, кстати сказать. А вот не надо было проводить апартеид!

Вот так вот все и случится…

И что же в таком случае делать сейчас тем самым «советникам», сделавшим ставку на Гелимера и его королевство? А ничего пока не делать – ждать. Пусть «Мистраль» с вооруженными до зубов отморозками болтается в море где-нибудь между Гадруметом и Тапсом и спокойненько дожидается подхода византийского флота. А потом разнесет его напрочь, в куски! Несколько ракетных залпов, артобстрел, потом подойти поближе – покрошить оставшихся автоматным и пулеметным огнем… А затем – отозвать флот Гелимера из Сардинии и можно спокойно идти грабить Царьград, сиречь – Константинополь. И самое могущественное государство раннего Средневековья – Византия – окажется в руках какого-то там паршивого российского олигарха, да, очень богатого, однако не из самых умных. Сложно представить, что этот черт потом натворит!

Гелимера, конечно, уберут за ненадобностью – мавр сделал свое дело, – впрочем, может быть, и оставят – присматривать за «провинцией Африка», ха-ха-ха! Такая вот ухмылка судьбы!

Молодой человек вздохнул и перевернулся на другой бок – он вообще эту ночь все время ворочался, хорошо хоть Мириам не было, спал один. На самом-то деле все очень и очень грустно. И дело вовсе не в том, сможет или не сможет опальный олигарх захватить Византию, дело в нем самом, в его людях, в «Мистрале», во всем том, чего в этой эпохе быть не должно абсолютно! Что раскручивает темпоральные, пространственные, нейтринные и все прочие взаимосвязанные меж собою поля, и в конечном итоге приведет ко всеобщему распаду.

Десять лет. За десять лет пришельцы смогут очень и очень сильно укрепиться, создать жесткую властную вертикаль не только в Византии, но и по всему подвластному им миру. Разнести всю эту бодягу трудновато придется даже Иностранному легиону – время-то будет упущено. А значит…

А значит, надо все эти десять лет не сидеть сложа руки! Проникнуть, стать своим… или… Или попытаться уничтожить «Мистраль»!

Да, это было бы заманчиво – враз лишить алчных пришельцев всех технологий. Получится ли справиться одному? А почему бы и нет! С научной точки зрения – запросто, ведь что утверждают синергетика, теории систем и нелинейных динамик – «вблизи бифуркационной точки (точки ветвления) сильно неравновесная система оказывается особо чувствительной к самым незначительным флуктуациям», иными словами – малые причины порождают большие следствия». Именно так учила Катерина, а уж она-то в философии собаку съела. Ведь корабль, даже такой огромный и навороченный, как «Мистраль», весьма и весьма уязвим. Нуждается в пресной воде, в топливе, в продовольствии – в береговой базе! И базу эту – ахиллесову пяту – надо отыскать обязательно! Ибо, кто знает – то же топливо, боеприпасы и прочее – поставки из будущего вполне могут идти!

Найти, найти! Сначала – «Мистраль», потом – базу… А там уж дальше – уже и соображать, что предпринять конкретно.

Придя к такому решению, Александр сразу же почувствовал себя куда как лучше и радостней, больше уже не ворочался беспокойно, а, повернувшись к стенке, уснул. И спал до полудня – крепко, спокойно и безо всяких сновидений.

А проснувшись, первым делом принялся подсчитывать собственные активы, куда, кроме оставшихся денег – не таких уже и больших – вошло и недавнее предложение десятника Гатбольда вступить в славные ряды городских стражников. А почему бы и нет? Очень даже неплохое предложение… на первый взгляд. Если эти десять лет сиднем сидеть здесь, в Гадрумете, надеясь лишь на удачу – тогда да, отряд стражи – идеальное место. Впрочем, наверное, на первых порах и стоит стать стражником… прийти в себя, осмотреться, обрести статус. А уж потом… потом видно будет.

Молодой человек вдруг рассмеялся, вспомнив, с какой бесшабашной радостью швырнул в воду маячок-щит. Тогда казалось – ну, вот оно, все – теперь только ждать… Так и сейчас – ждать. Только не два-три дня, а десять долгих лет. Десять!

Одному, среди всего этого… Этак, за десять-то лет, и русский забыть можно! Черт… а как же Катя, детишки? Узнают ли отца… потом. Хотя, конечно, даже и через десять лет доктор Арно явно вернет всех в тот самый сентябрь. Словно бы ничего и не случилось. Для всех – не считая неизбежных погибших и раненых – да, ничего не случится, а вот для него, Саши… Он-то все эти десять лет будет жить здесь… стареть. Сколько ему тогда будет – сорок пять? В принципе, не такой уж и возраст – не девяносто, не семьдесят, и даже – не шестьдесят. Еще повезло – всего-то десятка, а вот если представить, вдруг было бы – шестьдесят? Явился бы из прошлого этакий седенький дедушка – «здрасьте, дети, я ваш папа!». И что? Дети-то, может, и восприняли бы, а Катерина? Александр все же был достаточно здрав и циничен, чтобы не верить в любовь молодых и юных к старикам. Нет… тогда уж, наверное, лучше и не возвращаться бы… Слава богу – всего-то десять лет! Повезло!

В тот же вечер молодой человек и переговорил с Гатбольдом, здесь же, в таверне «Золотой Гусь». Десятник явно обрадовался, но предупредил, что не все так просто и не все так сразу, сначала надобно пройти проверку, выдержав своего рода экзамен на владение оружием и воинскую смекалку.

– Ах, это, – Александр презрительно хмыкнул. – Это – хоть сейчас.

Сказать по правде, при слове «проверка» перед глазами его возник образ въедливого бумагомарателя-бюрократа, посылавшего в префектуру Цезареи запросы с детальным описанием Александра, точнее говоря – Авдальда: а жил ли у вас такой, а кто были его родители, не подвергался ли, не судим ли, не участвовал ли? Слава богу, до такого еще здешние правители не додумались.

– Сейчас, сейчас, – потрогав усы, передразнил десятник. – Долго ты думал, дружище Авдальд, вот что! Уже все места у нас… Хотя погоди-ка! Кажется, молодой Хонтард, сын Акледульфа, намеревался перевестись в разъездной отряд – охранять границы.

– Что за отряд?

– Успокойся, туда берут не всех подряд, а только после службы у нас, в страже, – расхохотался Гатбольд. – Хонтард давно туда собирается – у него там родичи, вот он и ждет. А сколько еще прождет – неделю или месяц – один Господь ведает.

– Ах, вот оно как… – Саша задумчиво потеребил бородку. – Что ж, подожду.

– Да ты не думай – Хонтард говорил, что скоро.

Распив с десятником еще один кувшинчик вина, молодой человек снова поднялся к себе и еще раз, более тщательно, принялся перечитывать наличность, раскладывая по отдельности – золото, серебро и медь. Эх, вот когда бы тот утонувший мешок пригодился! Солидов – золотых – оказалось всего восемь, плюс три дюжины серебрях – денариев, ну а меди – две горсти. На месяц, конечно, хватало, а при более скромной жизни – и на два, однако при поступлении в стражники еще предстояли расходы – копье, доспехи, шлем, плащ – все это покупалось на свои средства, хорошо хоть лошадь выдавалась казенная из конюшни префекта, расходы на боевого коня Александр точно бы не потянул.

Уже был поздний вечер, даже начало ночи. Чуть слышно скрипнула дверь, пламя светильника дернулось, и Саша поспешно прикрыл деньги покрывалом.

– Мириам!

– Я не слишком поздно пришла? – проскользнув в комнаты, девушка уселась на ложе. – Считаешь свое злато-серебро?

– Откуда ты знаешь?

– Видела. Не бойся, не украду.

– Да ладно… – Александр чмокнул девушку в губы. – Рад, что ты пришла.

Он и самом деле был рад – хоть с кем-то поговорить, надоело уж одному, Мириам что-то не являлась уже дня четыре.

– Будешь вино?

– Охотно.

Мог бы и не спрашивать… Однако с деньгами нехорошо получилось – словно бы Саша и впрямь испугался девчонки, за воровку принял.

– Послушай-ка, Мириам, я сейчас спущусь в таверну, за вином и яствами…

– О, яства сейчас будут весьма кстати! Я голодна.

– Так хотел попросить… ты пока сложи все монеты в мой кошель, хорошо?

– Сложу, – девушка махнула рукой и улыбнулась. – Как, мой господин, прикажешь. Я воспользуюсь твоим бассейном?

– Да ради бога!

Улыбнувшись, Александр взял две серебряхи и спустился по лестнице вниз, купив у хозяина кувшин красного цезарейского вина, ну и всего прочего: маринованные оливки, козий и овечий сыр, хлебцы, жареную – с соусом – рыбу…

Поднимаясь наверх, он уже ожидал увидеть гостью в бассейне… однако нет – девушка стояла у светильника и внимательно разглядывала тускло блестящий золотой – солид.

– Только не говори, что фальшивый! – войдя, молодой человек засмеялся, а Мириам вздрогнула, обернулась и как-то так неловко моргнула… словно бы ее застали за чем-то неприличным, словно бы она и впрямь хотела этот солид украсть. Но ведь не хотела же!

– Хотела попросить у тебя в долг, – скромно улыбнувшись, тихо призналась Мириам. – Хоть мне это и стыдно.

– Стыдно? Тебе?! Ну, ладно, ладно, не обижайся, конечно бери. Хоть все забирай… только мне оставь немного.

– Вполне хватит и одного золотого. Так я возьму?

– Сказал же – бери!

Поблагодарив, гостья наконец сняла с плеч плащ, а за ним – и тяжелую длинную столу, падающую красивыми складками. Складки такие, точнее сказать – их укладка – стоили не таких уж и малых денег, имелись даже специальные мастера, а слуги, владеющие сим искусством, ценились довольно дорого.

Плащ, стола из тяжелой парчи, сандалии, изысканная нижняя туника из тонкого, вышитого серебристыми узорами, полотна. Вовсе не варварский стиль, и даже не местный. Византия – вот что! Ну, конечно, чья валюта, того и мода. Немало вся эта красота стоила… ах, Мириам, Мириам, понятно, зачем тебе деньги… зачем они вообще женщинам.

Интересно, откуда у этой юной гетеры – пусть и очень изысканной, но, в общем-то, вполне обычной феи продажной любви, каких много – деньги на подобный костюм? Расшитый золотом поясок, браслеты, стола… Неужели – все куплено в долг? Или – имеется богатый покровитель… Тогда Александр ей зачем? Просто так, из любви к искусству?

– Помоги мне снять!

Молодой человек поспешно расстегнул фибулы, освобождая девушку от еще остававшейся на ней одежды. Ах… Все же как прекрасна она была, эта смешливая танцовщица… которая что-то сегодня еще не смеялась. Может быть, просто устала? Эта смуглая кожа, стройные бедра, ямочки на пояснице…

Спускаясь в бассейн, Мириам обернулась с лукавым прищуром… волнующе колыхнулась грудь… небольшая, но и не маленькая… как у Кати… Все же как они похожи, господи! Словно сестры, словно родные сестры…

– Полей на меня из кувшина, – негромко попросила девушка. – Вон, из того. Он ведь пустой, кажется.

– Да, пустой… Подожди.

Схватив кувшин, молодой человек подошел к бассейну… скорее, это все же была просто большая мраморная ванна. Все, как положено – с водосливом, воды в Гадрумете, благодаря акведуку, хватало, а подогревать ее нужды не было – и так теплая.

– Ты разве не сбросишь одежду? Намокнет.

– Ах да…

И вот уже оба плескались нагими, Мириам наконец-то расхохоталась – Саша удачно пошутил, а потом… потом гостья обняла его за плечи и посмотрела в глаза:

– Знаешь, чем ты мне нравишься, милый?

– Интересно – чем?

– С тобой мне ненадобно притворяться… почти. Ну, обними же меня… погладь мои бедра, грудь… Ты ведь этого хочешь?

– Не скрою…

– Я тоже не скрою… Ласкай же меня, ласкай…

Здесь, прямо в бассейне, они и предались любовным ласкам, таким бурным, что вода, выплеснувшись, намочила лежавший у ложа ковер…

А Мириам и Саша не обращали внимания ни на что… Лишь теплая вода… зовущие глаза, губы…

Александра так и подмывало спросить – это она со всеми вот так, страстно… или…

Нет, все же не стоило об этом спрашивать – обидится. И правильно сделает. Хотя он вообще-то не из обидчивых, эта волшебница Мириам…

– Ну, что – поедим теперь? – выходя из воды, девушка улыбнулась. – Вытри меня, господин…

И вот, это тоже было не очень понятно: то она говорила – «мой господин», то просто – «милый», и все чаще вела себя не как танцовщица – служанка, рабыня, а как… как просто любовница.

– Слушай, а давай прямо в бассейне и поедим, и выпьем? Поставим все на ступеньку…

– Давай, – девушка расхохоталась. – Зря тогда ты меня вытирал.

Саша наполнил кубки вином. Выпили. Переглянулись и – оба разом – хихикнули.

– Видел бы кто-нибудь. Мы с тобой, как давным-давно, в Риме…

– А что ты знаешь про Рим?

– Много чего. Почти всех цезарей, поэтов…

– Ты же говорила, что выросла в нищете?

– Это так… Но я долго жила в доме Марциала, помощника прежнего префекта, ну, еще до того, как Гелимер…

– Понятно.

– Марциал, хоть для кого-то и был вредный старик, любил меня… правда, в постели уже мало что мог, но… утешал. Со мной ведь тогда сделали… Я никогда не буду иметь детей… Только умоляю, не надо фальшивых сочувствий! Я давно все это пережила – и боль, и отчаянье… Все улеглось – в немалой степени, благодаря Марциалу. В конец концов – всегда можно кого-нибудь усыновить… или удочерить, верно?

– Извини, за то, что невольно вверг тебя в пучину грустных воспоминаний.

– Э, как ты заговорил, милый друг! Прямо – Сенека. Хочешь, почитаю тебе стихи? Вот, слушай…

Девушка прикрыла глаза:

– Выпей еще, – Александр снова налил. – Пусть скорбь отлетит и уйдут морщины.

Мириам послушно выпила, в больших темно-шоколадных глазах ее все еще стояла грусть.

– Ты давно не приходила, – негромко произнес молодой человек.

– Были дела. Знаешь, наверное, мы скоро расстанемся…

А вот это была новость из разряда не очень приятных. Все же Саша успел по-настоящему привязаться к этой милой девчонке, и не только из-за любовных утех, вовсе нет, почему-то казалось, что в их отношениях вовсе не это было главным. Александр только сейчас понял – Мириам была единственным здесь человеком, с которым он чувствовал себя – собой. То есть вел себя так же, как и обычно – там, дома…

– Еще попрошу, – девушка поцеловала Сашу в щеку. – Если ты сможешь, не держи на меня зла.

– Зла? На тебя?! За что же?

– У каждого найдется – за что.

Странной этой фразой еще не закончилась ночь, только лишь начиналась. Снова скрипела постель, и слышались сладостные любовные стоны, молодые люди снова любили друг друга, так страстно, словно бы в первый раз… или даже – в последний.

Мириам ушла рано, не прощаясь и Сашу не разбудив. Когда молодой человек проснулся – девушки уже не было, лишь на его губах остался терпкий вкус прощального поцелуя.

Что ж, всему когда-то приходит конец… Жаль, что вот так вот… а, может быть – и правильно? Без лишних эмоций и слов.

Саша почему-то чувствовал, что Мириам больше не вернется, что они больше не увидятся – никогда. Почему-то было такое ощущение… вдруг навалилось, пришло…

Вообще-то молодой человек мог бы целый день валяться на ложе, заказав в покои выпивку и еду, однако же не хотелось. Наоборот, хотелось куда-нибудь пойти, в какое-нибудь людное место, развеяться…

На рынок! Конечно же – на рынок. А еще можно – к оружейникам, мастерам. Вначале прицениться, потом уже заказать себе щит, шлем, доспехи – пока сойдут и кожаные или пластинчатые, римского типа – лорика сегментата. Или даже совсем старые, чешуйчатые – лорика скуамата, те уж совсем дешево должны были стоить, а, впрочем, это все нужно было узнать не откладывая в долгий ящик – мало ли, может быть, уже завтра нужно будет явиться в корпус городской стражи. Десятник Гатбольд обещал, если что, дать знак – сообщить хозяину таверны или заглянуть лично.

Выкупавшись в бассейне, молодой человек немного обсох, допил оставшееся вино и, натянув тунику и перекинув через плечо перевязь с мечом, вышел на улицу, направляясь к рынку.

Солнце сияло, на ветвях деревьев весело щебетали птицы, и опрокинутое над головой небо казалось синим до невозможности, до рези в глазах. Гадрумет недаром считался одним из красивейших городов провинции – белизна стен, зелень кустов и деревьев, великолепнейшие, оставшиеся еще от римлян постройки – цирк, термы, акведук…

Народу на улицах было много, точнее, это так просто казалось, до тех пор, пока молодой человек не свернул к рынку, располагавшемся на широкой площади неподалеку от южных ворот. Площадь окружали приземистые базилики-храмы и бывшие общественные здания с белоснежными портиками, ныне переделанные под особняки. Чуть подальше, на прилегающих улицах, высились четырех– и пятиэтажные доходные дома, принадлежавшие вандальской знати. Наверное, в такой вот домик и стоило вскоре переселиться Саше – снимать роскошные гостевые покои в таверне уже стало слишком обременительно.

Эх, забыл спросить у Мириам, та бы, может, и подсказала чего насчет приличного, но не слишком дорогого жилища… Впрочем, и самому можно узнать, или через хозяина – особого труда не составит. Самые дешевые номера в доходных домах – на верхних этажах, под самой крышей, можно за сущие гроши снять, за медяхи буквально. Однако комфорта никакого, комнатенки узенькие, словно пеналы, летом и весной – жарища, духота страшная, зимой, наоборот, холодно, зуб на зуб не попадает – даже местной мягкой зимой. Удобства, естественно, во дворе – общие, – да и внутренней лестницы нет, только вешние. Нет, неудобно, да и – самое главное – несолидно для потомка отважных завоевателей! Самый шикарный этаж – второй – (он тут назывался – «первым», поскольку все, что ниже – занимали таверны, мастерские, лавки, пекарни и прочее. На втором этаже можно было шикарные апартаменты снять, ничуть не хуже тех, что в таверне «Золотой Гусь», и даже дешевле… так, на самую малость.

Третий этаж… да – пожалуй. Опять-таки тут нужно самому смотреть – тамошние квартирки бывают такими же, как и сверху, бывают – и почти ничуть не хуже, чем на втором этаже. Искать, искать надо – вот, кстати, тоже дело. Мальчишки местные – вон они тут, у торговых рядов, тучами вьются – должны бы знать, кто, где и что сдает.

Саша схватил одного за лохмотья.

– Доходные дома? – парнишка наморщил нос. – Да их тут много. Тебе какой нужен, господин – похуже или получше? Со столованием или без?

– Со столованием… и не самый плохой.

– Медяшку дашь, господин? Вмиг покажу дома, какие тебе надо. Только успевай выбирать!

– Ишь ты, медяшку… Ладно, держи.

Молодой человек сунул руку в висевший на поясе кошель… Черт! А медные-то денежки – старые, римских времен, нуммии – он ведь так в «номере» и оставил. Ну да, где же еще-то? Мириам их так и не успела в кошель положить… Придется серебряху менять… А заодно уж и солид – на серебряхи.

– Слышь, парень, а где у вас тут менялы?

– Самые богатые – в торговой гавани.

– Я почему-то так и подумал. А что, поближе нигде нет?

– Да и здесь найдутся, – парнишка прищурился и показал рукой. – Во-он, под тем каштаном сидят.

Под старым каштаном с раскидистою зеленою кроной стояли грубо сколоченные столы, больше похожие на обычные торговые ряды, за которыми и в самом деле сидели какие-то люди, по большей части пожилые – играли в нарды или во что-то подобное.

– Так там игроки!

– А ты, господин, подойди, спроси.

Александр так и сделал – не будет же пацан зря болтать, – к чему? Подошел, прислонился к дереву, постоял вместе с остальными зеваками минут пять, потом, улучив момент, наклонился к только что закончившему очередную партию старичку:

– Уважаемый, говорят, здесь можно поменять серебро на медь?

– Поменять? – старик немедленно вытащил из-под прилавка весы. – Давай, господин – хоть что поменяем. И за услугу возьмем недорого.

Саша обрадованно вытащил из кошеля денарий… тут же разменянный на целую кучу мелочи, как и говорил меняла – вполне по-божески, за небольшой процент.

– А золотой на денарии разменяете?

– Разменяем и золотой…

Взяв в руки выданный молодым человеком солид, старик вдруг посмотрел на него с явным изумлением, даже пощелкал языком… Саша даже испугался:

– Неужто фальшивый?!

– Да нет, успокойся, мой господин, это очень хорошее золото. Просто… Ты, верно, клад нашел? Или – это тебе родственники оставили наследство с давних времен?

– Почему – с давних?

– Посмотри сам, господин, – меняла положил монету на ладонь, лицевой стороной кверху. – Портрет императора видишь?

– Ну, вижу, не слепой.

– А вот, над ним, надпись – «Базилевс Левус» – «император Лев». А император Лев ромеями почти сто лет назад правил.

– И что?

– А монета у тебя новехонькая, господин, словно ее только что отчеканили! – старик даже в ладоши всплеснул. – Не думал, что такое увижу.

– Хм… новехонькая, говоришь… – Саша сразу же вспомнил Мириам – она ведь тоже с явным подозрением рассматривала солид. А потом как-то ловко…

– Так будешь разменивать, господин?

– Да-да, меняйте…

…как-то ловко перевела разговор на другое. Неужели девчонка приставлена?! Кем? Хозяином таверны – так, на всякий случай, недаром же он все время косил глазом на новичка – Сашу – тогда еще, в первый день, когда выпустил для танцев веселых дев! И, конечно же, увидел, которая гостю больше понравилась – ее и прислал ночью. И не прогадал, пройдоха! Да, наверное – все так, только… Не слишком ли Мириам умна для всего этого? Может, вовсе не трактирщик ее использует, а она – его, в каких-то своих, не ведомых никому, целях? Или… ее подослал не хозяин таверны, а… пусть даже и через него… кто-то другой? Впрочем, а не слишком ли это все сложно?! Да, танцовщица слишком умна – но кто это знает? Сомнительно, чтоб – трактирщик, Мириам вряд ли даст ему это понять. Типичное местное разводилово – сколько уже Саша на девчонку потратил? Не так уж и мало – вино, еда… то се… Часть денег Мириам отдавала хозяину, часть, как водится, прикарманивала – что в этом такого необычного? Ничего.

Однако танцовщица оказалась слишком уж любопытной и до самого последнего времени почти ничего не рассказывала о себе, а лишь выспрашивала, кстати – довольно настойчиво.

Или – все это показалось? Сказки…

Засовывая в кошель медяхи, Александр усмехнулся: ну, надо же, наворотил, напридумывал! Подумаешь – Мириам выспрашивала, все женщины любопытны, а что солид у нее вызвал подозрение… так он и у менялы то же самое вызвал. Эх, профессор, профессор… однако его тоже можно понять – какие монеты нашлись, точно такие же и изготовили.

– Господин? – мальчишка уже теребил за рукав туники. – Так тебе показать доходные дома?

– Ну, что же – веди, показывай.

Бросив парню медяху, Александр следом за своим провожатым свернул на боковую улочку…

В «Золотой Гусь» молодой человек вернулся лишь вечером, на улице уже начинало темнеть, но посетители таверны – незнакомые молодые парни, скорее всего, матросы с какого-нибудь торгового судна – вроде и не собирались расходиться, наоборот, заказали еще вина. Впрочем – их дело…

Крикнув слуге, чтоб принесли еду в покои, Саша поднялся к себе и сквозь приоткрытую дверь сразу же увидел Мириам. Какая-то необычайно серьезная, она стояла у окна с распахнутыми настежь ставнями и, казалось, о чем-то думала. Влажный морской ветерок, по-летнему теплый, ласково шевелил черные волосы девушки… Почувствовав на себе взгляд, она резко обернулась:

– Ну, наконец-то! А я уж тебя заждалась, господин.

И снова – все та же улыбка, шутки, смех. Господи – почему же тогда, ночью, казалось, что они видятся в последний раз? Вот уж действительно – казалось.

– Я заказал вино, – скидывая пояс, ножны и плащ, молодой человек ухмыльнулся. – Что ж ты так ушла, не разбудила?

– Торопилась, мой господин… дай же обнять тебя…

– Я тоже скучал…

– И я… Беги! – звенящий голосок Мириам вдруг сорвался на шепот. – Тсс! Только не дергайся и не думай, что это – глупая шутка. Сейчас ты оглянешься вокруг, оттолкнешь меня, громко крикнешь: «Проклятая сука!» и выпрыгнешь в окно. Во дворе всего лишь двое – попытайся уйти. Удачи!

– От кого…

– Беги!!! Ну же!

Что-то было такое в шоколадных глазах Мириам… что-то такое, что заставило Сашу поверить.

Он все сделал, как сказано. Отпрянул. Оглянулся по сторонам.

– Проклятая сука!!!

И, прихватив браунинг и меч, выпрыгнул через окошко во двор.

Ох, и запах! Навоз здесь, что ли? Точно – навоз.

– Сюда, скорее сюда! – послышался крик Мириам. – Догоните!

Александр мягко приземлился на ноги – сказалась каскадерская подготовка… Ну, где же?

Ага, вот они – выскочили из-за уборной – два брата-акробата с короткими копьями, со щитами…

Саша сразу, не останавливаясь, нанес удар одному, другому. Первый успел подставить щит, второй же… Второй же чуть зазевался, и эта беспечность дорого ему обошлась, как и слишком короткая кольчуга – беглец сразу же поразил клинком ногу: глубоко, до кости, чуть повыше колена…

– У-у-у! – воин завыл, выпустил из рук копье.

Зато его напарник оказался куда как проворнее! Саша едва успел уклониться от летящего прямо в грудь острия копья… Наверное, это было неправильно – то, что дожидавшийся в засаде воин вдруг собрался убить беглеца, вместо того чтобы захватить в плен, иначе к чему тогда засада?

Обозлился за своего раненого дружка? Или… В общем – сильно похоже на эксцесс исполнителя – так все это называется, выражаясь ученым языком.

Снова выпад.

Ох, до чего ж ты ловок, парень!

И крики в окно:

– Вон он! Вон он! Ловите!

Саша вновь отбил очередной удар и сам яростно перешел в контратаку – похоже, времени у него оставалась не так уж и много, сейчас прибежит подмога и…

Уклониться… Обвести… Обмануть… Влево… Вправо… Выпад! Уклон… Нечего жалеть! Удар в шею!!!

А, завыл? Так-то!!!

И тут же со стороны черного хода распахнулась дверь… Вот когда пригодился браунинг, пусть даже два патрона. Два выстрела – и – хотя б на миг! – замешательство…

Отпихнув ногой падающее в навозную кучу тело, Александр с разбега взобрался на крышу уборной и, перемахнув через ограду, бросился прочь. Подальше от корчмы – пока только так, ведь позади уже слышались крики погони.

Гавань! Торговая гавань. Пожалуй, это сейчас самое безопасное место. Есть где укрыться – полно рыбацких лодок, судов, складов. Да и бежать недолго – вон оно, море-то! Черное…. Как небо. Оно тоже черное. Только со звездами и луной, а там, где ничего этого нет – одна чернота – там, значит, море… Нет, и там что-то мерцает! Отражения звезд? Какие-нибудь светящиеся моллюски?

Ах ты, черт – факелы!!!

Стражники!

И там засада, что ли?

Нет, вряд ли – не могли же они точно знать, куда направится беглец. Значит, не засада. Но точно кого-то ловят, бегают…

Блин… заметили. И не денешься-то никуда, назад не побежишь – погоня.

Не сбавляя хода, молодой человек побежал прямо на воинов – человек двадцать, может даже и больше. Среди прочих выделялся своей осанкой рыжебородый мужик в кольчуге и богатом, заколотым роскошной большой фибулой плаще – наверняка это и был старший – сотник, а может, даже и повыше. Уже послышались крики:

– Стой! Стой! Во исполнение воли префекта!

– Слава конунгу Гелимеру! – упав на одно колено, Александр браво отсалютовал окровавленным мечом. – Какие-то проходимцы только что пытались меня ограбить… двоих я убил и сбросил в море, остальные бежали!

– Шайка Хромого Лупуса, – усмехнулся старшой. – Их мы и ловим. Выбили со складов.

– Может, и я сгожусь в помощь?

– А кто ты, витязь?

– Мой друг – Гатбольд-десятник…

– Знаю Гатбольда – славный воин. Я – сотник Беральд, сын Родрамна. Что ж, становись с нами плечом к плечу… Эрменольд! Прими пока к себе этого парня – прочешите дальний причал.

– Слушаюсь, господин сотник. – Эрменольд – кряжистый молодой воин с заметными лаже под кольчугой мускулами – усмехнулся и взмахнул секирой. – За мной, друг! Проклятые оборванцы подняли бунт.

– Уж мы их утихомирим!

Александр не заставил себя долго упрашивать и через пару секунд уже несся, словно какая-нибудь пантера к дальнему причалу, рискуя в любой момент споткнуться и сломать себе шею.

А не нужно бы так рисковать, совсем не нужно бы…

Замедлив бег, Саша благоразумно дождался факельщиков и Эрменольда.

– Не спеши так, дружище, – десятник махнул рукой. – Сейчас осмотрим вон тот склад да дождемся наших – тех, что пошли в обход…

– Кто-то бежит за нами сзади, Эрменольд – я вижу факел.

– Я тоже вижу, – обернулся воин. – Эй, кто там?

– Славный Эрменольд! Меня послал сотник. Требует, чтоб вы вернулись назад… там пришли какие-то люди, показали знак… тот самый, что требует беспрекословного подчинения!

– От кого требует, а от кого – нет, – нахально ухмыльнулся десятник. – Подождут. Сначала осмотрим тот склад, а уж потом вернемся. Верно, ребята?

– Верно! Правильно! Так и поступим, а то эти обнаглели вконец…

Дорого бы дал сейчас Александр, чтоб узнать, кто такие «эти» и что у них там за знак? Наверняка «эти» и были погоней! Ладно…

– Позволь, славный Эрменольд, я обойду этот склад с моря. И если кто вдруг выскочит…

– Вряд ли они уйдут морем, – десятник с сомнением покачал головой. – Там три поста… Впрочем, может быть, и попытаются – чем черт не шутит?

– Клянусь, мой меч не останется сегодня голодным!

– Только не говори, что твой меч зовется «Кровопуск», – гулко захохотал воин. – Это ведь моего клинка имя!

– Мой меч – Хродберг, так звали когда-то славного и великого героя! Еще когда наш народ жил далеко. Так я пойду?

– Действуй, друг! Судя по всему – тебе не занимать удали.

Дождавшись, когда дрожащий свет факелов скроется за дальним углом склада, молодой человек осторожно спрыгнул вниз, к морю… осмотревшись – насколько можно было увидеть сейчас хоть что-нибудь в дрожащем свете месяца и звезд, – подошел к первой попавшейся лодке. Весел в ней, конечно же, не было – где-то спрятаны, зато на дне имелись и мачта, и свернутый парус – видать, лень было вытаскивать, да и кто б мог рискнуть пройтись под парусом ночью в гавани, полной судов? Никто, кроме Саши. Уж что-что, а управляться с парусами он умел прекрасно…

Так и действовал. Первым делом – разрубив канат, оттолкнул лодку, тут же поставил мачту, вздернул чуть-чуть зарифленный парус… Послюнив палец, уловил ветер… едва-едва дуло… что ж – в данной ситуации это и неплохо.

Черт… когда же он успел выбросить пистолет? Там, во дворе «Золотого Гуся»? Или позже – когда бежал. Да, браунинг без патронов не нужен – лишний вес – но, право, лучше было бы утопить его в море. А так… найдет кто-нибудь, и вдруг… Да, ладно – кто что поймет-то?

Усмехнувшись, Саша потянул шкот, направляя лодку мимо стоящих у причала судов в открытое море. Залитая лунным светом бухта казалась залитой тусклым расплавленным серебром, на больших кораблях горели светильники, и хорошо слышно было, как перекликались вахтенные матросы.

Беглец еще не рассчитал точно – куда ему плыть, для начала нужно было бы выбраться из гавани… Что неожиданно оказалось не таким уж и простым делом. Нет, парусом молодой человек управлялся достаточно ловко, только вот впереди, у волнолома, стояли на якорях две широкие барки, оставляя лишь узкий проход. Порт был заперт!

На обоих барках горели костры и маячили какие-то смутные тени. Однако кругом стояла тишина – ни грубых голосов, ни хохота. Спокойно все. Но… кто ж эти люди? Стражники?! Ах ты, черт, как нелепо все… Да, господи – десятник же упоминал какие-то два поста на выходе из бухты! Ну, точно – упоминал…

Что ж… Остается уповать на везение и наглость!

– Эй, вы там! – ткнувшись носом в левую барку, громко закричал Александр, не выходя из лодки. – Спите, что ли?

От горевшего на корме костра тотчас метнулись тени… Молодые воины! Даже не догадались захватить с собой факел…

– Во исполнение воли префекта! – снова крикнул беглец. – Не спать, не спать! Сами знаете, что в гавани делается. Никто мимо не проплывал?

– Нет, господин.

– Ладно. Проверю второй пост… Во исполнение воли префекта!

Он ушел, ушел, и тусклые огни города остались позади, за кормою! А на востоке уже занимался рассвет, алея узенькой полосою, и вдруг поднялся ветер, сгоняя висевшие над головой облака в большую и грозную тучу! Рассвет едва серебрился, а буря уже началась, грозная морская буря! Ударила внезапно россыпью синих молний, громыхнула, словно тысячи пушек – лодку подкинуло, едва не перевернуло, Саша все же успел потянуть шкот, повернул суденышко, увернулся от злобной волны… и тотчас же ветер сорвал и унес парус вместе с мачтой. Вокруг ревело, грохотало, выло, и ветер швырял в лицо твердые, словно пули, брызги…

Вот – на секунды – вдруг все затихло и, казалось, успокоилось – даже небо над головой чуть посветлело… Но вдруг снова ударило, снова закрутило, и накатившая злая волна увлекла утлое суденышко в клокочущую изумрудную бездну.