Принц в фартуке

Глава 17

Керт воистину наглец. Решиться вернуться в захваченный дворец.

– Во-первых, только отец может снять с меня обвинения. Во-вторых, – улыбка у Керта злорадно-предвкушающая, – они напрасно недооценили меня.

– Ты безумец.

– Моя принцесса, разве ты не считаешь мою затею неосуществимой? Творить невозможное способны лишь безумцы, им ведь не хватает ума осознать всю ту тысячу причин, почему успех невозможен. Почту за комплимент.

Из убежища мы выбираемся через боковой проход. В новом коридоре сухо, но воздух до того спертый, то дышать почти невозможно. Пару раз чихнув, черт забирается ко мне на шею и повисает заплечным мешком.

Коридор часто разделяется на рукава, петляет. У меня создается впечатление, что мы не в канализации под столицей, а в какой-нибудь древней гробнице. Каменный лабиринт, уж не знаю, кто его создавал, первые короли или более поздние поколения, явно является частью защиты – любой преследователь, не знающий системы ходов, обречен заблудиться.

Воздух постепенно меняется, становится влажным, а на стенах расцветают пятна плесени. Очередной поворот, и мы упираемся в поток воды. Его не назвать бурным, но все же течение довольно сильное. Интересно, мы прошли по дуге и попали во вчерашний проход, в который нас вынесло из трубы или это другой коридор?

Керт жестом просит меня подождать, ничего не объясняет. Вероятно, он ждет, что я начну расспрашивать, но я молчу. И от нечего делать разглядываю безликие стены. Позади остается неотшлифованный, но все же более-менее обтесанный камень, а чем дальше вперед, тем больше острых выступов, сколов. Складывается ощущение полной халтуры.

Подойдя к стене вплотную, Керт цепляется за один из таких выступов, в щель ставит ногу, подтягивается. Я задираю голову – ого! Ни за что бы сама не рассмотрела, что вдоль коридора под потолком тянется карниз. Выглядит как широкая полка. Мало того, что еще одно укрытие. Керт стаскивает... Дважды ого. Увидеть лодку-плоскодонку я никак не ожидала. Керт стаскивает ее с некоторым усилием, опускает на пол.

– Моя принцесса, я слышал, каждый уважающий себя жених должен хотя бы раз пригласить невесту на водную прогулку.

– И непременно в канализацию. Как я сразу не догадалась? – пока что нам везет, характерной вони не чувствуется.

Керт лишь расплывается в широкой улыбке. Я качаю головой. По крайней мере скучно мне с ним никогда не будет, а это тоже важно. Я невольно улыбаюсь в ответ. Черт побери, когда все закончится, я хочу вернуться в сплетение подземных коридоров – интересно же!

Аккуратно столкнув лодку на воду, Керт одной ногой стоит бортике, другой – на дне лодки:

– Моя принцесса, прошу, – он подает мне руку.

Я забираюсь в лодку, сажусь на низкую скамейку.

Керт с силой отталкивается, лодка моментально выносится на середину потока, ее подхватывает течение. Керт садится напротив, поднимает со дна весла, вставляет в уключины.

– Ты гораздо продуманнее, чем я ожидала. Пожалуй, теперь я верю, что ты справишься.

– Я справлюсь, моя принцесса.

– Знаешь, Керт. Встреча с тобой стоила тех десяти лет ожидания.

Он наклоняет голову к плечу:

– Не могу сказать, что я рад. Было бы лучше, если бы годы до нашей встречи были счастливыми. Расскажешь?

Окончание вопроса не слышно за очередным всплеском. Я откидываю голову назад, смотрю во мрак, скрывающий от взгляда свод коридора. Тусклый светлячок освещает русло впереди, а по сторонам и сзади сплошная пелена тьмы. Я медлю. Когда-то я похоронила память о прошлом глубоко в своей душе, и я боюсь, что воскресив воспоминания, я воскрешу и боль, но прислушавшись к себе я вдруг понимаю, что рядом с Кертом, мое прошлое стало тем, чем и должно быть – прошлым. Воспоминаниями, уроком, жизненным опытом. Душевная рана затянулась.

– Да, расскажу, – улыбаюсь я. – Это история... о невыученном уроке, наверное. Меня с детства учили разбираться в людях, учили «читать» скрытые мотивы, и на окружающих я смотрела с легким пренебрежением и высокомерием. Дома мне внушали, что именно так правильно. У меня не было причин сомневаться в словах старших родственников, а в свете мою холодность и отчужденность приняли как должное. После дебюта, я получала приглашения пачками.

– Дочь великого рода может позволить себе высокомерие.

– Некоторые приглашения я принимала, тем более дома меня поощряли, считая, что ум надо оттачивать во внешним мире, а затворничество приводит к глупости. Я познакомилась с ним через месяц после дебюта, еще через месяц он начал за мной ухаживать, дарить цветы, конфеты, стихи. Дома не препятствовали. Пока я соблюдаю приличия, все в порядке, и уж точно никто не ждал, что я буду хранить чистоту до свадьбы, все равно муж войдет в семью, а не я уйду в чужой род. Против моего увлечения была только мама, но от ее советов я отмахнулась. Поначалу мне было просто интересно, волнительно, я наслаждалась романтикой и не планировала ничего серьезного, да и он не говорил о будущем, только о настоящем, говорил, что будем разбираться с проблемами, когда они возникнут, незачем себя накручивать заранее, лучше сходить на премьеру балета или прогуляться по набережной. Я сама не заметила, как влюбилась. О том, что доверие нельзя давать просто так, я помнила. Пару раз я пыталась его проверить, проверки он проходил, вроде бы ему не были нужны ни деньги моего рода, ни влияние. Я доверилась, расслабилась.

Я замолкаю.

Каково Керту слушать про мои чувства к другому, пусть от тех чувств не осталось и следа? Но Керт не злится, не ревнует, смотрит на меня с сочувствием.

В такт движению весел мерно плещется вода.

– Тебе не нужно заставлять себя.

– У-у-ум? – черт тыкается пятачком мне в шею и грустно вздыхает.

– Я не заставляю. Я задумалась. Где-то через полгода меня вызвал глава семьи и объявил, что пора задуматься о моем браке. Пока – только задуматься. О моем увлечении дед слушать не захотел. «Гуляйте в свое удовольствие, юная леди, к вашему будущему браку это не имеет никакого отношения. Не беспокойтесь, я учту и предупрежу вашего будущего мужа, что рассчитывать на супружескую верность ему не следует, будущий муж не доставит вам неудобств». Рационально, да? Я ничего не могла доказать, я растерялась. И пошла к нему, рассказала все, как есть. Я надеялась, что мы вместе что-нибудь придумаем, но он кивнул и сказал, что изначально понимал, что не ровня мне. Он. согласился быть вторым, сказал, что ради меня он готов на все.

– Солгал?

– Дед, без капли стеснения, прямо в доме, перед глазами бабушки, поселил двух любовниц.

– Прямо в доме? – настораживается Керт.

– Чтобы обезопасить себя и род от возможного предательства, дед сочетался с ними неполным брачным ритуалом.

– Тогда они не любовницы, а наложницы.

– Разве в нашей стране есть такой правовой статус?

– Нет, у нас нет. Многоступенчатый брачный ритуал в традиции наших далеких заморских соседей, а заморские корни в «пятерке», есть только у рода Миашар.

– Так и есть. До того, как я стала Авророй Майс, я была Авророй Миашар... Он сказал, что ради меня согласен на неполный брачный ритуал.

– Согласен стать наложником? То есть его целью было войти в твой род.

Я невесело усмехаюсь:

– Вот, ты сразу понял, а я уже верила, и очевидное прошло мимо меня. Его согласие меня опустошило. Я вернулась домой, уверенная, что ради меня он идет на грандиозную жертву. Как я могла это принять? А еще я видела каково моей бабушке наблюдать за изменами мужа и при этом хранить верность. Брачный ритуал никак не ограничил деда, а вот бабушку за измену магия убьет. Я взбунтовалась и сказала, что выйду только за любимого, сказала, что ради него готова покинуть род.

– И тебя отпустили?

– Ну... Дед был во мне разочарован, посчитал, что я больше не достойна носить фамилию Миашар. Он запечатал мой дар и вычеркнул из рода. В свете объявили, что я заболела и уехала поправлять здоровье на курорт. Возможно, дед ждал, что я вернусь. В отличие от меня, он видел намерения лорда ясно. Я же, окрыленная, бросилась к. нему. Но вместо предложения получила указание на дверь. Безродная леди в его глазах была бесполезна. Вернуться не позволила гордость, да и мысль о навязанном браке вызывала еще больше отвращения, чем раньше.

– Аврора, – Керт произносит мое имя медленно, звуки будто бусины перебирает. Это ведь первый раз, когда он произнес мое имя, да?

– Да?

– Как его зовут?

– М-м-м? Керт, почему мне кажется, что ты собираешься свернуть ему шею?

– Потому что он расстроил мою принцессу.

Приятно.

– Нет, Керт.

– Он все еще небезразличен тебе? Ты беспокоишься о нем?

– Не в этом дело. Где-то через год после нашего расставания его отца обвинили в контрабанде запрещенных зелий. Я не вникала в детали, узнала из газеты. Его отец, пользуясь привилегией прохода границ без таможенного досмотра личного багажа, завозил в страну «Лунную сладость». Молодой лорд был осужден как соучастник.

– Ах вот как. Да, я помню это дело. И понял, кто этот загадочный «он». Должен сказать, моя принцесса, за десять лет вы приобрели вкус, до этого у вас вкуса не было.

– Пф-ф!

Я смеюсь, и смех тает в окружающем мраке, вместе с ним тают и отголоски боли. Я окончательно отпустила прошлое.

Осторожно перебравшись к Керту, я ныряю к нему в объятия, и Керт целует меня в волосы, прижимает к себе:

– Все будет хорошо, моя принцесса.

– У-у-у, – вздыхает черт. Телячьи нежности ему не интересны, пока не касаются его.

Хмыкнув, я протягиваю руку и чешу чертенка за ухом. Черт моментально перебирается ко мне на колени и подставляет пузо.

Керт же снова берется за весла. Поток воды выносит нас в очередной коридор. Керт забирает правее. Светлячок взмывает выше, вспыхивает ярче, становится светло почти как днем, и я замечаю, что светлячок завис у карниза, очень похожего на тот, с которого Керт снял нашу лодку.

– Мы под дворцом, – подтверждает мою догадку Керт.

Приплыли.