Приключения и фантастика

ЗЕМЛЯ ЗОВЕТ

Запаса кислорода и воды на «Комете» было еще дней на девять-десять. Иван Макарович решил использовать эти дни для интенсивной научной работы. Отдаляться от ракеты на большое расстояние было рискованно, и он проводил исследования поверхности Луны поблизости. Он поставил задачу: проникнуть в мир минералов - собрать как можно больше образцов - и приоткрыть завесу над тайной образования лунного рельефа.

Работали все - Иван Макарович, Загорский, Ольга. Один лишь Михайло Милько «бил баклуши» в ракете.

Загорский часов около десяти просидел, ремонтируя радиостанцию, а потом сопровождал профессора в горы. Искал там какой-то минерал, которым собирался заменить недостающую лампу.

Коллекция минералов увеличивалась. И каждый раз, внимательно изучая какой-нибудь камешек, Иван Макарович восклицал;

- И это старый знакомый!

Ольга не знала; то ли с удовлетворением отмечает этот факт отец, то ли с досадой. Она слышала в его голосе и то и другое: А. может, так оно и было? Быть может, профессору приятно было найти подтверждение одинакового происхождения Земли и Луны и вместе с тем хотелось отыскать что-то совсем новое, неизвестное на Земле?

«Соседи» пока что не беспокоили их, но кто знает, что у них на уме? Ивана Макаровича очень тревожила потеря связи с Землей.

- Работайте, работайте, Николай, - говорил он Загорскому, когда тот покидал свою умолкнувшую рацию и молча становился перед иллюминатором. - Связь нам нужна, как воздух!

И Николай снова брался за дело. Проходили часы утомительного ожидания… Но вот что-то зашипело, зашумело и в каюту ворвались звуки!

Все были так ошеломлены, что никто не промолвил ни слова. Ольга отвернулась от иллюминатора и глядела на приемник. Михаил не отводил глаз от затылка Загорского, Иван Макарович положил на стол какой-то кристалл, который только что рассматривал, и задумчиво подпер рукой подбородок.

А из репродуктора лилась музыка - виолончель тосковала о чем-то дорогом, желанном и несбыточном…

- Да это же «Мечты» Шумана, - тихо сказала Ольга, когда музыка умолкла. - Хотелось бы мне знать, была ли музыка у селенитов?

- Вот прибудут сюда археологи, историки - узнают все, заметил Загорский.

- Я хочу увидеть подземный город, - произнес Михаил. - А то скажут: побывал на Луне, а города и не видел. Как вы его назвали?

- Пока что никак, - ответил профессор.

- Это уж нелогично. Надо назвать обязательно.

- И в самом деле, папа! - тряхнула волосами Ольга. - Если бы я побывала в нем, сразу бы назвала…

- Назовите его, Иван Макарович, Ольгополем или Ольгоградом.

- Пусть лучше будет Михайловка или Мишковичи! - засмеялась Ольга.

Загорский повернул голову:

- Это город смерти, товарищи, город вечного молчания.

- Но ведь жизнь в нем задержалась дольше, чем где бы то ни было, - возразил профессор. - Это - пристанище жизни!

- Бухта жизни! - воскликнула Ольга.

- Лабиринт жизни! - сказал Михаил.

Заглушая шум приемника, Николай произнес:

- Вот пойдете - увидите, что там за жизнь. Это - город агонии.

- Почему это у вас такие мрачные мысли? - спросила Ольга.

Николай не ответил. Вертел ручки приемника, и шумы Земли заполняли кабину. Наконец, сквозь них, как сквозь пургу, прорвался далекий голос:

- Комета, Комета, я - Земля, я - Земля!..

Сколько тревоги было в этом голосе! Земля, родная Отчизна сзывала своих сыновей, словно чайка птенцов. Они слышали ее голос, а ответить не могли.