Приключения и фантастика

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Недалеко от моря, на уютной неширокой улице, обсаженной каштанами и акациями, за невысоким забором стоит дом. Он стоит в саду, и ветки яблонь с крупными наливными яблоками лезут в окна и на веранду. Между деревьями разбросано много клумб, и цветы, самые разнообразные, самые яркие цветы покрывают их. Цветы сплетаются в дивные узоры, они подобраны по окраске и оттенкам. Клумбы напоминают огромные ковры, вытканные рукой опытного мастера.

Иногда под вечер, когда тишина и сумерки заполняют сад и входят в дом, на веранде слышна тихая музыка. Мягкие приятные звуки разносятся по саду и долго колышутся среди деревьев. Прохожие останавливаются у невысокого забора, чтобы послушать музыку. Затаив дыхание, стоят они, стараясь ничем не выдать своего присутствия.

Темными вечерами на веранде в глубоком кресле часто сидит седой старик и на столе перед ним лежит скрипка. Старику очень много лет, он многое знает и многое видел. Он пережил трех царей, видел три революции. За свою жизнь побывал в столицах всего мира. Когда-то он был знаменитым скрипачом.

Теперь старик ушел на покой.

Днем он работал в саду. На его клумбах раньше всех в городе появлялись нарциссы и позже всех исчезали астры. Красно-кровавые пионы и темно-красные георгины украшали его клумбы. Профессор знал и выращивал такие цветы, которых никто в городе не видел, и названий которых никто не знал.

Иногда профессору становилось грустно сидеть в своем саду, и тогда он выходил в город, на берег моря, опускался на набережной на скамью и смотрел на людей, на корабли, на море.

Однажды вечером профессор играл на своей скрипке, и звуки теплыми сияющими волнами заливали сад. В это время Вася проходил по улице мимо сада с яблонями.

Он остановился и, словно прикованный к доскам забора, стоял, прижимаясь к ним лицом, всем телом, чтобы лучше расслышать волшебную музыку, которая манила, не отпускала.

Пока играла скрипка, не существовало ничего - ни земли, ни неба, ни улицы, ни самого Васи. Были только звуки - сильные и нежные, могучие и прозрачные, бурные, всепобеждающие. Стоял, слушая, и чувствовал себя чудесно-взволнованным. Что-то сжимало сердце, не давало свободно дышать, от небывалого счастья кружилась голова и, казалось, сердце вот-вот перестанет биться. Но музыка умолкла, Вася вспомнил о поручении Варвары Павловны и быстро побежал в город.

С тех пор Вася часто появлялся перед садом с яблонями, старался как можно чаще проходить возле дома профессора и, когда слышал музыку, останавливался и стоял, словно окаменевший. Слушал, пока она не затихала, и такой день был для него праздником.

Сквозь доски он не раз видел высокого седого старика. Видел Вася, как профессор поливает цветы и выпалывает бурьян на клумбах, как отдыхает на солнце и глубоком кресле, но ни разу не видел, как профессор играет.

И вот однажды вечером, когда из притихшего сада на улицу долетела чудесная музыка, Вася не выдержал и, оглядываясь, словно воришка, быстро перелез через забор. Пробрался к веранде между клумбами, ступая

бесшумно и легко, как тень. Подкрался к самой веранде, откуда неслись уверенные, бурные аккорды

Два черных блестящих глаза выглянули из уголка, из-за перил веранды.

Вася увидел профессора, высокого, седого, в теплом халате. Профессор стоял у стола и держал в руках что-то блестящее, необыкновенное. В первую секунду мальчик даже не понял, что это - скрипка старинной работы. Вася не раз слышал, как играли на скрипке в оркестре, под аккомпанемент рояля, виолончели, бубна. Такие оркестры играли во всех парках и пивные города, но как не похожа была музыка тех скрипок ;на эту- полнозвучную и могучую, яркую ;и волнующую, как весеннее половодье, как бурливые горные ручьи.

Вася не видел ничего, кроме скрипки.

Профессор устал, смычок дрогнул в руке, и музыка вдруг стихла. Он положил скрипку в футляр на столе, медленно пошел в комнату, старчески тяжело переставляя ноги, мягко шаркая по полу туфлями.

Скрипка лежала в открытом футляре.

Вася застыл около веранды. Жгучее желание овладело всем его существом: пробраться в дом, взять в руки скрипку, попытаться почувствовать эту прекрасную музыку, или хотя бы прикоснуться к блестящему полированному дереву.

Раз подумав об этом, Вася уже не мог устоять против искушения. Колебался не больше минуты. Потом бесшумно подтянулся на руках и -в одно мгновение очутился возле стола.

Вечер наплывал из сада. На веранде стояли прозрачные сумерки. Вася видел скрипку до мелочей, до самой маленькой пушинки, слетевшей со струн.

Он протянул руку и осторожно, одним пальцем прикоснулся к блестящему дереву. Ему показалось, что это не дерево, а живое тело, которое вибрирует и трепещет под рукой. Быстро отдернул руку, но через секунду опять осмелился прикоснуться к струне. Струна ответила тихим гудением. Вася испуганно оглянулся, посмотрел на дверь и окаменел от ужаса.

Старый профессор стоял в дверях и глядел на него. В прямоугольнике темных дверей лицо профессора с белой бородой, белыми пышными волосами и густыми седыми бровями, нависшими низко на глаза, было та-ким грозным и страшным, что Вася мгновенно перелетел через перила в сад, упал, больно ушиб колено, промокал по дорожке к забору, перемахнул через него и во весь дух понесся по улице, как будто старый профессор мог погнаться за ним.

Если бы он не так испугался неожиданного появления хозяина скрипки, то мог бы разглядеть улыбку на губах профессора. Старик давно не видел, чтобы так робко, с обожанием, касались струн. Это напомнило ему самого себя, когда он впервые взял в руки скрипку. Воспоминание жило в груди, теплое и свежее, как будто все это случилось только вчера.

Профессор грустил без людей и пожалел, что этот подвижной темноглазый парнишка убежал так быстро. А Вася мчался по улицам города, пока хватило сил. Он успокоился только тогда, когда выбежал за город, к морю и твердо убедился, что за ним нет погони. Сел на большой камень над водой.

Камень был теплый, за день он нагрелся на солнце. Маленькие волны набегали на камень и с металлическим плеском разбивались внизу. Слева в предвечерней мгле лежал город. В порту уже начинали зажигать фонари, и длинные зеленые дорожки потянулись по воде. Далеко в море горели красные и зеленые огни. Они обозначали вход в порт. Справа расстилалась далеко на запад ровная степь, покрытая почерневшей стерней.

Прямо из глубины моря появились и двигались, медленно вырастая, неясные огни - откуда-то шел пароход.

Легкий ветер повеял с моря. Вася глубоко вдохнул воздух, поймал соленый запах морской воды и неожиданно для самого себя улыбнулся.

Здесь, вдали от города, один на камне между степью и морем, он чувствовал себя прекрасно н уже совсем забыл о приключении в саду профессора.

Невдалеке появились два человека с фонарями в руках. Бредя по колени в воде, они освещали морское дно, отыскивая больших темно-зеленых крабов, подползающих ночью к берегу. Люди прошли совсем близко от Васи, который лежал неподвижно на теплом камне, потом стали удаляться, но их тихий разговор еще долго был слышен в дремотной тишине.

И тогда Вася услышал странный звук. Он был похож на голос струны сверкающей скрипки. Неизвестно, что это было, может быть, крикнула ночная птица, или, может, в порту упало что-то металлическое, но сходство было таким ярким, что Вася даже вздрогнул.

В темной воде едва заметно светились тела больших медуз. Их прозрачные головы висели у самой поверхности моря. В Черном море медузы светятся очень редко, и несколько минут Вася с интересом наблюдал их, но вот опять повторился нежный мелодический звук, звук струны чудесной скрипки, и Вася забыл обо всем.

Он лежал, мечтая о том, как вырастет и купит себе такую же чудесную скрипку. Мечтал о музыке, о нежных и могучих звуках, заставляющих трепетать- его маленькое сердце. Вспомнил, как бежал от профессора и потер ушибленное колено.

Туда он больше не пойдет никогда. Хватит бродить под забором, воруя обрывки музыки. Вася решил это твердо и раз навсегда и нисколько не сомневался, что решение свое не изменит.

Шел домой, когда совсем уже стемнело. Босые ноги бесшумно ступали по мягкой пыльной дороге. Было приятно чувствовать солнечную теплоту земли и подымать ногами целые столбы пыли.

А на другой день, позабыв о своем решении, Вася опять стоял у забора профессорского дома и ждал, когда старый профессор появится на веранде со своей скрипкой.

В тот день профессор ходил в город и, возвращаясь домой, увидел маленькую фигурку, прижавшуюся к щели в заборе. Он сразу узнал вчерашнего гостя. Ступая как можно тише, подошел к Васе и взял его за плечо.

Вася испугался, старался вырваться, но профессор держал его крепко. Мальчик заплакал. Профессор сейчас отведет его к Варваре Павловне, и та уж припомнит ему все. Он горько плакал, просил и клялся, что больше никогда не будет прикасаться к скрипке, но профессор не обращал внимания на его слезы.

Он потащил Васю в дом.

Скрипка лежала на столе, и, когда Вася увидел ее, слезы высохли на его глазах.

Смотрел на скрипку, как жаждущий смотрит на воду. Он на все согласен-лишь бы дали ему прикоснуться к ней еще раз. Профессор поглядел на Васю, на лицо, которое и друг стало не по-детски серьезным, и тихо улыбнулся.

Так познакомился старый профессор с Васей. Это было за два года до того, как Борис Петрович Коротков пришел в четвертую школу, а Петр Андреевич Глоба переступил порог дома мадам Кивенко.

На другой день после уроков Вася пошел к профессору.

На каштанах и акациях листья уже начинали желтеть под жарким южным солнцем. Но цветы никогда не переставали украшать великолепные клумбы профессорского сада. Тщательно политые и старательно подстриженные, они красовались среди увядших трав, выделялись жаркими красочными пятнами на фоне осенней листвы.

Вася вошел в маленькую калитку уверенно, как старый, хороший знакомый. Легкими шагами взбежал на веранду, где сидел профессор. Тот встретил его приветливым взглядом.

Старик радовался, когда приходил Вася. Охотно учил его играть на скрипке. Он видел горячую любовь мальчика к музыке, и каждый успех и каждую Васину неудачу рассматривал, как собственный успех и неудачу. Вспоминал свои первые неумелые попытки, и его удивляла общность ошибок. Вспоминал свою молодость… Профессор никогда не жалел о ней. Он прожил большую, полноценную жизнь и прожил ее не зря. Сейчас он хотел облегчить первые Васины шаги, те шаги, которые с таким трудом давались когда-то и ему самому.

Профессор быстро оцепил необыкновенные способности к музыке своего маленького ученика и был уверен, что Вася станет великим скрипачом. Ему хотелось самому воспитать скрипача огромной силы и показать, как прекрасный цветок, всему миру его музыку.

Вася сел против профессора, и тот сразу заметил, что его маленький ученик бледнее обычного. Профессор не знал, как живет Вася. Несколько раз он заговаривал с ним об этом, но паренек отвечал сдержанно, с явной неохотой, и профессор прекращал расспросы.

Они начали, как всегда, урок с разговора о том о сем, о погоде, об астрах на клумбах. Вместе вышли в сад, потом опять вернулись на веранду, и Вася вынул из футляра скрипку профессора.

Стоило мальчику коснуться смычком скрипичных струн, и все на свете исчезало для него, оставалась только музыка, прекрасное гармоническое царство звуков, в котором так много дорог.

Вася играл «Аndantе саntabllе» Чайковского. А профессор сидел и думал, что скоро уже наступит время, когда он сможет показать Васю. Еще немного труда - но пареньке можно будет говорить, как о талантливом скрипаче, скрипаче-виртуозе огромной силы.

- Тебе, Вася, нужна скрипка. Понимаешь? Хорошая собственная скрипка, чтобы ты мог играть на ней, когда захочешь, а не только у меня.

Профессор умолк, вдруг оборвав мысль, не сказав больше ни слова. Вася вышел. Профессор долго смотрел ему вслед. Мальчик шел медленно, поднимая пыль босыми ногами. Профессор улыбнулся, возвратился на веранду и сел писать письмо. Он писал в Москву.

А Вася шел в порт искать теплоход, ловить монеты и таскать чемоданы. Пять рублей для мадам Кивенко заработать было не так-то легко.