ЗАБЛУДИЛСЯ

Солнце еще стояло над морем, когда Марко, держа в руках связанного орленка, начал спускаться с горы Ахун. Море и побережье исчезли из глаз, как только он оказался на тропинке среди кустов шиповника и орешника. Из дубового леса потянуло прохладой.

Лесная тишина изредка нарушалась едва слышным шелестом листьев. Где-то далеко куковала кукушка. Сквозь заросли пробивались предвечерние лучи и золотили прошлогоднюю листву и невысокие стебли трав.

Марко спускался не спеша. Он довольно посматривал па остроклювого орленка. Ему особенно нравились дикие глаза маленького хищника. Они смотрели одновременно пронзительно, возмущенно и испуганно. Часто орленок пытался встрепенуться и клюнуть мальчика. Но это было невозможно, так как веревочка крепко связывала его крылья, а Марко держал птицу на таком расстоянии от себя, что она не могла достать его клювом.

Тропинка была крутая, иногда она падала вниз полуметровыми ступенями. Это была не та дорога, по которой Марко всходил вместе с товарищами. Ему показали этот путь, самый короткий, и он решил пойти по нему. Заблудиться здесь, казалось, было невозможно: с другими тропинками эта тропка не перекрещивалась. Да и какая бы тропа ни была, он знал, что если пойдет вниз, то обязательно придет к морю.

Иногда он останавливался, его внимание привлекала какая-нибудь птица на дереве, ящерица, греющаяся на камне, цветок, растущий между деревьев. Он решил собрать букет и поэтому часто уходил с тропинки в сторону. В одном месте набрел на красивые цветы, напоминавшие сирень, но когда понюхал их, то даже поморщился, - так плохо они пахли. Марко поспешил отойти на такое расстояние, откуда можно было только любоваться ими.

Из-под ног метнулась зеленая ящерица, и мальчик быстрым движением поймал ее, наступив на хвост. Попробовал накормить ящерицей свою птицу, но орленок отказался от этого деликатеса. Марко выбросил ее. Она исчезла среди камней.

Прошло немного времени, и Марко прошел мимо невысокого дуба, откуда до низины было уже совсем близко. Но здесь случилось событие, задержавшее мальчика. Рука его устала держать крылатого пленника, а Марко, меняя руку, не остерегся острого клюва. Орленок воспользовался этим и больно клюнул мальчика. Марко вскрикнул от боли. А орленок пытался снова клюнуть его. Мальчику это не понравилось; он решил привязать своего пленника к палке и так нести его, на большом расстоянии от себя. Выломав длинный ореховый прут, он начал привязывать птицу. Пришлось развязать орленку ноги и ослабить путы на крыльях, чтобы теми же веревочками привязать его к пруту. Но в тот момент, когда мальчик собирался это сделать, орленок вырвался из его рук и кинулся прочь. Птенец еще не умел летать и только прыгал, расставив крылья. После каждого прыжка он широко раскрывал клюв, словно пытаясь набрать побольше воздуха.

Марко, не выпуская из рук прута, с криком погнался за птицей. Орленок сидел в нескольких шагах от него. Марко был уверен, что моментально догонит беглеца, и бежал изо всех сил. Вдруг кусты шиповника и азалий преградили ему путь к птице. Расстояние до нее увеличилось шагов на тридцать, когда Марко заметил, что пернатый беглец пытается спрятаться за дубком у небольшой скалы. Марко снял с себя рубашку, намереваясь накрыть ею орленка, как сеткой. Он осторожно приближался к дубку, но его постигла неудача. Мальчик зацепился за ползучий корень, и орленок снопа выскользнул у него из-под самого носа.

Опять началось упорное преследование. Без тропинки взбираться по склону было трудно. Птица рванулась вверх, и ей удалось подняться по крутой горе на несколько метров. Марко задыхался, ползая за беглецом. Но вот птица, вероятно, устав, начала спускаться вниз. Теперь орленок снова приблизился к мальчику. Обрадованный, Марко напрягся, чтобы схватить его. Но орленок, изменив направление и пользуясь крыльями, как парашютом, падал вниз и скоро оказался ниже мальчика. Марко решил, что и ему спускаться вниз будет легче, чем подниматься на гору. Но через минуту он понял свою ошибку. Оказалось, что для сердца это было легче, а для ног тяжелее. Если бы не такой крутой спуск и не колючки шиповника, он лег бы на землю и покатился, но здесь катиться было неудобно и опасно. Однако Марко не переставал преследовать крылатого беглеца. По его лицу сбегали капли пота, рубашка намокла, но глаза светились упорством и азартом.

Орленок отдыхал, пока Марко добирался до него. Но лишь только мальчик приближался, орленок снова бросался в сторону. Всякий раз казалось, что делает он это из последних сил; Марко, ободренный этим, продолжал его преследовать. Иногда мальчик отдыхал несколько минут. В такие перерывы орленок сидел спокойно и словно набирался сил.


Теперь он убегал по ломаной линии, которую прокладывал среди деревьев то спускаясь, то поднимаясь, но не больше как на несколько десятков метров. Это даже облегчало Марко преследование орленка. Однако расстояние между ними не уменьшалось. Но вот орленок вспорхнул на куст орешника и исчез из глаз Марко. Мальчик, напрягаясь, подбежал к кустам и тоже полез в их чащу. Кусты тянулись на большом пространстве и могли стать орленку хорошим убежищем. Так оно и случилось. Как ни присматривался Марко, но в густом орешнике взгляд его не находил беглеца. Мальчик обошел каждый куст, продирался в середину кустов, осматривал толстые ветки, надеясь там увидеть орленка, и ничего не находил. Целый час он лазил по кустарнику, разыскивая беглеца, но напрасно.

Увлеченный поисками птицы, Марко не заметил, что солнце скатилось к самому горизонту и уже золотило дорожку на море, пырнув одним краем в волны. Когда сумерки легли среди дубов, Марко понял: наступает вечер. Мальчик углубился далеко о орешник и теперь, выпрямившись и оглядевшись, увидел вокруг целое море неподвижной темно-зеленой листвы, которая как бы прощалась грустно и покорно с уходящим днем.

Марко понял, что поиски орленка безнадежны. Надо было скорее возвращаться в лагерь. Хотя мальчик отошел на значительное расстояние от тропинки, это его не волновало. «Надо только, - думал он, - спуститься с горы, и я сразу выйду на дорогу около моря или окажусь над рекой, а по течению тоже дойду к своим».

Пробираясь меж кустами, начал спускаться. Гоняясь за орленком, Марко чувствовал, что спуститься будет не легко, но особой трудности в этом не видел.

Иногда, если склон становился очень крутым, Марко хватался за кусты и на одних только руках передвигался вниз.

Вскоре он выбрался из орешника и уверенно пошел дальше. Наверху воздух еще был прозрачен, а под деревьями уже стало темно. Марко начал спотыкаться. Однако он проделал большой путь и был уверен, что успеет выйти на дорогу до темноты. Склон уже был не таким крутым, как под кустарником, и идти стало сравнительно легче. Но внезапно внизу что-то зачернело. Мальчик ступил несколько шагов и увидел под своими ногами многометровый обрыв. Спуститься по нему было невозможно. Надо искать обходной путь. Вправо обрыв тянулся, видимо, далеко, и поэтому Марко сразу свернул влево, надеясь с этой стороны быстрее обойти преграду.

Прошел больше ста шагов и вдруг наткнулся на густые колючие кусты. Продраться сквозь них ему было не под силу.

Мальчик остановился. Темнота сгущалась, и чувствовалась влажная лесная прохлада, которую, казалось, принес с собой вечер.

«Куда же идти?» - подумал Марко. Пытаться обойти пропасть с другой стороны было безнадежно. Решил идти вверх и снова пробираться сквозь кусты.

Подниматься пришлось очень медленно. Марко, уже немного встревоженный, пытался двигаться как можно быстрее, но усталость давала себя знать. Ночь приближалась быстрее, чем мальчик шел наверх. Он уже сетовал: «Зачем было морочить голову с этим дурацким орленком?» Но сожалением делу не поможешь. Надо было выбраться из лесу, пока ночной мрак еще не поглотил целиком горное побережье.

Надеялся попасть на тропинку, - она вывела бы его на дорогу. Один раз мальчику показалось, будто он вышел на узкую тропку, и он пошел по ней, но вскоре новые кусты преградили путь. Опять пришлось подниматься наверх.

Тем временем темнота становилась все гуще, среди кустов и в траве зажглись огоньки светлячков. В нескольких шагах Марко уже ничего не мог разглядеть. Вечерние сумерки уступали место ночной темноте. Марко ступил несколько шагов и остановился, опершись рукой на склоненный ствол большого дуба. Мальчику стало ясно, что он заблудился.

Ночь стояла темная, звезд не было видно: из-за гор наползали тучи. Только фонарики светлячков мелькали во мраке.

Марко нащупал камень и сел на него. Что теперь делать? Идти густым лесом по склону горы в темноте невозможно. Оставаться здесь до утра… Если бы он не боялся змей, то мог бы лечь спать возле этого камня. Но, вспомнив змей и ящериц, которые попадались ему днем, он не решился здесь ночевать. Кроме того, мальчика беспокоили мысли о разных зверях. Он припомнил прочитанное в путеводителе о волках и медведях в Абхазии. Они ведь могли подобраться по лесу и к морскому побережью. У Марко же не было никакого оружия, кроме маленького ножичка. Он уже подумывал забраться на дерево и там заночевать. Но пока его ничто еще не пугало настолько, чтобы искать спасения на дереве. Хотелось есть и спать. Однако Марко собирался мужественно просидеть всю ночь на камне, не смыкая глаз.

Вслушался в ночные звуки лесной чащи, но пока ничего тревожного не услыхал. Иногда лишь доносился до него писк какой-то птицы. Мальчика развлекали летающие огоньки. Но невеселая мысль о том, что завтра ого ждет неприятный разговор с врачом, беспокоила Марко. Зато он уже предчувствовал, с каким наслаждением будет потом в Харькове хвалиться, как ночевал один в субтропическом лесу. «Я им там наговорю разных страхов», - думал он. И вдруг все мысли о будущем улетели прочь. В лесу послышалось жалобное завыванье. Марко выпрямился на камне и, дрожа, прислушался. Это не напоминало собачий вой, нет: скорее это было какое-то страшное кошачье мяуканье. Словно в ответ на этот голос, где-то совсем рядом послышалось такое же завыванье. Мальчик стиснул зубы и старался не дышать. В его воображении всплыли страшные рассказы о волках. Он никогда не слышал, как воют волки. «Может, это они?» - мелькнула мысль. «Но почему так похоже на кошачье мяуканье?» Вскоре стало возможно различить вой нескольких зверей. От этого жалобного завыванья и мяуканья тоскливо стало на сердце у Марко. Что-то сдавило ему грудь, кровь застучала в виски. Внезапно послышался шорох и в ближних кустах. Марко напряг зрение. Темнота неподвижно окутывала все вокруг. И вдруг совсем близко раздался страшный визг.

Загрузка...