Приключения Фыси

Глава 21 Цепи

Вечером перед работой Фыся, уже как обычно, пришла навестить Булочку. Та радовалась ей, как родной, и Фысе это немного льстило. А свежее мясо, которым её снабжал Булочкин отец, льстило ещё больше. Щелкун, полюбовавшись на овец и сурков, которых Фыся теперь притаскивала себе на обед, спросил, а зачем, собственно, Фысе работать в полиции, если её кормят на стороне. Фыся не поняла вопроса: работа — это работа, на ней задания, медали и обещают удобную форму. А пожрать — это пожрать. Какая связь? Щелкун принялся зудеть ещё о чём-то, чего Фыся не понимала, начальник с ним заспорил и в итоге объявил дарёное мясо вложениями в развитие межэтнических отношений. Фыся ничего не поняла, но, главное, Щелкун отстал.

— Катать! — потребовала мелкая, и Фыся послушно легла на землю. Детёныш уже самостоятельно забирался ей на загривок. Фыся встряхнула ушами: ох уж эти люди! Котёнок хозяина леса рождается с этим умением, а тут ещё учить…

«Катать» Фыся старалась вокруг дома, самое дальнее — до соседней улицы, и ключ был в том, чтобы выбрать правильную скорость, на которой уже трясёт, но не слишком сильно. Тогда Булочка была занята тем, чтобы удержаться в седле, и не замечала, что едут они не так уж далеко. Однако сегодня, после многодневного дождя, земля так раскисла, что Фысе не удавалось развить нужную скорость: лапы тонули в грязи, а при каждом неосторожном шаге брызги пачкали пузико. Пришлось красться, и Булочка тут же потребовала доехать до большого дерева на перекрёстке. Фыся нехотя поплелась туда.

По вечернему времени народу на улицах было немало, а фонари светили исправно. Фыся старалась не вылезать на дорогу, но по кустам с пассажиром не пошаришься, да и мокро, а потом и кусты кончились, уперевшись в угол дома. Пришлось всё-таки скользнуть на твёрдую дорожку среди пешеходов.

— Демон! — почти сразу заорал кто-то.

— Ребёнка украл!!! Хватай!

Фыся припустила было, но сильно быстро бежать она не могла, не уронив детёныша. Ох, расслабилась она в отделении, привыкла, что никто ей под носом начальника не угроза! Булочка скорости порадовалась и принялась громко хохотать и повизгивать, так что, даже шмыгнув обратно в кусты, Фыся не отделалась от погони.

Тут кто-то засветил ей в морду фонарём. Фыся затормозила и резко развернулась, мотая головой, и в тот же момент Булочку с неё сняли.

— Не-е-е-ет! Ки-и-ися! — заныл ребёнок.

Фыся дёрнулась следом, но там уже стояли плотной стенкой мужики, кто с ножом, кто с топором, а кто и с ружьём. Секунду подумав, Фыся превратилась.

— Я из полиции! Боец-брониана…

Договорить ей не дали: приложили чем-то по голове.

Кошка не являлась на дежурство. Йоргол сидел и щёлкал выдвижной пишущей ручкой. Проспала? Забыла? Как-то это не было похоже на Фысю. Пусть она не всегда хорошо ориентировалась в человеческом мире, но откровенного долбоклюйства за ней не водилось. Наоборот, не всякий человек, с которым Йорголу приходилось работать, проявлял такую сознательность. Но смена кончалась, а Фыся не приходила.

— Забила она, точно тебе говорю, — заскрипел Боту-хон, с лёгкой руки той же Фыси получивший негласное прозвище Щелкун.

— Ну конечно, никогда не забивала, а теперь вдруг забила, — проворчала Луковка. — Может, опять кого-то в овраге нашла?

— Да нет, она это, — настаивал Щелкун, — осознала, что кормят теперь не здесь, вот и кинула вас.

— «Нас»? — заинтересовался Йоргол. — А вы типа не в полиции работаете?

— А я с самого начала говорил, нельзя тварям доверять!

— Ахмад-хон вас забыл спросить, — фыркнул Йоргол.

— У Ахмад-хона свои цели, — негромко заметил Щелкун, — а нам о себе думать надо. Вас, дознаватель-хон, никто в спину не толкал, сами её приволокли, Ахмад-хон уж позже воспользовался вашей недальновидностью.

— А ваша дальновидность в чём заключается? — оскалился Йоргол. — Надо было позволить людям её пристрелить против закона и совести⁈

Боту-хон выразительно пожал плечами.

— Сами встряли, сами теперь и проблемы имеете.

— Да какие проблемы⁈ — не выдержала Луковка. — Не будь Фыси, мы бы дежурили по очереди каждую ночь, и вы тоже!

— Девица ещё меня поучать будет! — надулся Щелкун. — Никакого уважения! Это ваше молодёжное дело — ночами не спать, а я тут тридцать лет работаю, меня это не касается!

— Как интересно, — хмыкнул Йоргол. — Тридцать лет назад на Муданге полиции не было. А по рабочей инструкции ваша должность освобождения от ночных дежурств не даёт.

Щелкун возмущённо глянул на него вдоль носа.

— И что ж ты за начальник, который отца на каторгу обрекает? Я жизнь прожил! Тебе бы у меня уму-разуму поучиться, а не ехидничать тут!

— А если вы не пригодны к работе, — не моргнув глазом, продолжил Йоргол, — так Император для государственных служащих пенсию учредил, и немаленькую. Можете написать заявление хоть сейчас!

— Дознаватель-хон, — подал голос до сих пор молчащий Дротик. — Может, надо её поискать? Мало ли что…

Йоргол почесал подбородок. Поискать-то, пожалуй, надо. Хорошо, если кошка просто забыла счёт времени, увлеклась чем-то. А если, скажем, взрослого пострадавшего нашла или ещё труп? И потом, после истории с тухлыми индюками Йоргол немного переживал за неё. Город всё же был настроен скорее воинственно. Привыкли за века безвластия, что законы — это условность, м-да. Вот только где искать-то? Мало ли, куда её понесло…

— А может, старый кот из леса согласится помочь? — предложила Луковка.

В наступившей тишине Хлыщ гулко сглотнул.

— Ну, — выдохнул Йоргол, — наверное, можно попробовать его попросить. В столицу я с ним ездил, он так ничего дедок.

Чего Йоргол не сказал вслух, это того, что одно дело посидеть с котом в человеческом транспорте, и совсем другое — припереться к нему в лес.

— Я схожу! — объявил Хлыщ, белый, как полотно.

— И-или я, — тихонько выдавил Дротик. Йоргол поморщился. Парень очень переживал, что из-за его страха перед демоницей они упустили преступника, и пытался теперь как-нибудь реабилитироваться, но в лес его отправлять точно не стоило.

— Да я могу, вообще-то, — почти спокойно заявила Луковка. Вот тоже лезет, кому-то что-то доказывает. У неё должность вообще не предполагает полевую работу и никакой опасности.

— Порвёт он вас, — проскрипел Щелкун, собираясь на выход. — И будет прав! Ещё мы шкурами ради чудищ не рисковали! Сбежала она как есть, и искать нечего. А у меня рабочий день закончился.

— Я сам схожу, — решил Йоргол, игнорируя вредного старикашку. — Хлыщ, ты дежурный.

Фыся очнулась в сыром подвале. Пахло крысами и овином, но ничего живого вокруг не бегало. Не сразу сообразив, что к чему, она попыталась встать и отряхнуться, но обнаружила, что на шее и всех конечностях у неё металлические кольца, а к ним привешены цепи, которые сразу загремели, стоило ей пошевелиться. Фыся замерла и очень осторожно попыталась понять, далеко ли эти цепи тянутся. Оказалось, к скобам, вбитым в каменную стену. Фыся за последнее время перевидала городских подвалов, и стены там везде были такие же, как в домах: обмазанные глиной или обитые деревом. Может, под этим и камень скрывался, но здесь его зачем-то выставили наружу.

Фыся попыталась подёргать за цепь — тщетно. Зрелый кот, наверное, мог бы разогнуть звенья, а вот в камне железка сидела так плотно, словно прошивала пару кварталов. Тогда Фыся осторожно попробовала превратиться — лапы мягче, чем человеческие руки, их можно просунуть в маленькое кольцо. Оказалось, однако, что в запястье Фысина лапа толще её человеческой руки, так что кольцо больно сдавило. Уменьшиться в кошачьей форме Фыся не могла: управлять размером тела научались к первой сотне лет. Голова в шейное кольцо вообще никак не проходила.

Намаявшись с цепями, Фыся прилегла передохнуть. В подвале было кромешно темно. Фыся разинула пасть и попищала так тонко, как люди не слышат, улавливая эхо. Довольно большое помещение, и вдоль дальней стены что-то стоит. Мебель какая-то. Со стеклом, но не так, как бывают стеклянные дверцы… Стоп, так это же ящики с бутылками! Вот те раз!

Желание отдыхать тут же пропало. До сих пор Фыся думала, что её поймали по ошибке, и, как только Булочку вернут отцу, он поймёт, что случилось, и всё объяснит. Ну на худой конец сгоняет за начальником. А выходило, она попала к преступнику? Дом не пах, как пустующий. Там, наверху, было хозяйство. А ящики были мокрые — не сырые, как всё в подвале, а именно мокрые. Похоже, что их принесли сюда под дождём. Может, после того, как вскрылась история с хранением вина в чужих подвалах, преступнику пришлось то, что не нашли, перепрятать к себе?

Тут наверху послышались шаги, и Фыся неожиданно для себя принялась молиться Мангусту. А что делать? Она тут на привязи, как в капкане, да ещё и видела контрабанду! Фермер ей теперь не поможет! Живо вспомнился покойник под крыльцом. Его только по запаху через несколько дней нашли. А кто найдёт Фысю, если кроме неё в отделении нюхастых нет? Кошка заметалась.

Однако, когда люк на потолке открылся, в него спрыгнул начальник с походной лампой. Фыся на радостях человеческую речь забыла и выдала своему спасителю долгий, пронзительный мяв.

— Вижу, вижу! — замахал руками он. — Подожди, на тебе такие кандалы, я так не сниму. Да уймись ты, не бегай, дай посмотреть! Эй, Дротик! — крикнул он в люк. — Поищи там разводной ключ, тут на болтах всё!

— Тут бутылки! — выпалила Фыся, немного вернувшись в разум, пока начальник ждал инструмент. — Те самые!

Начальник огляделся и поднял лампу повыше. Ящиков вдоль стены оказалось аж три ряда.

— Ха, — подбоченился он. — Вот и попался, голубчик! Не просто так он вызвался от тебя избавиться! Ну что ж, тем хуже для него!

— А его поймали? — уточнила Фыся, которая даже не понимала, о ком начальник говорил.

— Увидишь сейчас, — кровожадно улыбнулся он.

Наконец Дротик спустил сверху ключ, и вскоре Фыся освободилась от цепей. Парень слез в подвал щёлкать телефоном улики, но Фысю тут было не удержать, она успела нанюхаться на подробный отчёт.

Вылетев на улицу, она чуть не врезалась головой в огромный мохнатый бок. Задрав голову, Фыся увидела Деда-Чеснока, высящегося посреди улицы вровень с самыми высокими домами. Под гигантской лапой у него к земле был прижат распластанный человек.