Причуды непутевой Артефактницы

Глава 4 Первый день — он сложный самый

Порталы — вещь сложная и неоднозначная. Если хорошо подумать, то многое, если не все, в нашем мире сложно. Искусство переноса мага из одной точки в другую требует многих лет обучения. Перенос нескольких силами одного — вообще талант единиц. Поэтому разумные упростили портализацию до минимума и доверили перенос не разумному, с его нестабильным талантом и сложными эмоциями, а законам магии. В каждом более-менее крупном поселении находят точку силы. Такое место в земле, где потоки магии особенно мощны. На это место устанавливается артефакт зова.

Обычно закапывают небольшой камень, который по воле артефактора пробивает стабильный постоянный канал. Сверху, над этим местом обычно устанавливают пентаграмму, арку или что-то, что позволяет защитить артефакт. Сейчас же я оказалась в центре круглой пентаграммы. Над ней была белая каменная арка. А вокруг шумел сотнями голосов незнакомый город.

Переходы я не любила и даже не стала пробовать развивать этот вид магии в себе. С моей везучестью первый же опыт прыжка аккуратно разделит меня на две части. Ноги останутся в точке А, а вот глупая голова, перепутавшая последовательность символов в рисунке заклятья, в точке Б. Пару секунд я отходила от воздействия перехода на тело. У кого-то уши закладывает, у кого-то дрожь по рукам и ногам. У меня закружилась голова, а глаза на мгновение перестали видеть. О правую ладонь потерлась знакомая узкая мордочка. Я встряхнулась и вышла из круга, чтобы не мешать прочим страждущим, которые тоже захотели сейчас воспользоваться именно этой точкой.

Каблуки звонко стукнули по каменной кладке мостовой. Этот порт находился у ворот города. Вокруг шумели и гомонили сотни разумных. В трех десятках метров отсюда возвышались огромные ворота, через которые и шел непрерывный поток существ, телег, карет и животных. Прямо напротив гигантских ворот, в которые и пара драконов легко прошла бы, располагалась небольшая площадь, а за ней пристроилось трёхэтажное здание с небольшими окнами и башенкой. Может быть, ратуша, но не уверена. На башне большие старинные часы показывали десять утра.

За беседой с Элвином и переживаниями я как-то упустила из виду время. А вот Даремор и дед предусмотрели, чтобы я прибыла на место пораньше. Мысленно порадовалась, что родителю не пришло в голову отправить меня в Видьят с рассветом. Город уже жил, большой и шумный. И мне это сразу не понравилось.

— Рады приветствовать вас! — сообщили мне.

Я моргнула и уставилась на молодого стражника. Худой парень, не намного старше меня самой. Он оказался человеком, а нашивки на форме сообщили мне, что это маг. На нем не было оружия, и он не выглядел грозно. А значит он просто порталист. Следит за порядком, отмечает прибывших. Если что-то пойдет не так, он просто подаст сигнал тревоги стражникам и заблокирует артефакт портала.

Олененок прижался к моей ноге. Я сняла с плеча мешок и выудила медальон с именем. Протянула его стражнику. Пока тот возился с изучением моей личности, снимая слепок ауры и уже с него считывая всю информацию, я достала из мешка бархатный кошель с монетами. Невольно поморщилась.

Мой дед, конечно, великий маг, легендарная личность, но уж точно не шпион. Он создал мне новую натуру, но не подумал о деталях этой самой личности. Кошелек был из дорогих и качественных. Выдавал меня с головой, как аристократку не хуже таблички с настоящим именем. Хорошо хоть, что кошель оказался без вышитого герба рода. Я сунула его за широкий пояс для зелий. Там имелось что-то вроде маленького пространственного кармана. Кошелек, достаточно увесистый, пропал в нем без проблем. Теперь украсть его можно только вместе с поясом. А пояс только вместе с платьем.

Стражник выпал из легкого транса, вернул мне амулет и снова расплылся в улыбке:

— Желаю легкого обучения, лура! Печально, что вы опоздали. Но в Видьят каждый год такое, так что ничего страшного.

Я улыбнулась в ответ и спрятала именной медальон в одном из многочисленных креплений пояса. Стражник тем временем стал озираться по сторонам. Потом кого-то заметил и громко выкрикнул, замахав рукой:

— Анжей, иди сюда!

Обернулась и увидела молодого мужчину с блестящими на свету золотыми волосами. Ему не нужно было подходить ближе, чтобы я сразу определила в нем светлого эльфа. Он мне еще ничего не сделал, но я всё равно заранее напряглась. Не слишком у меня хорошие отношения со светлыми эльфами. Радовало и успокаивало, что этот явно не из высших: не было татуировки посвящения на лице, а значит с ним есть возможность поговорить мирно.

Он подошел легкой, чуть пружинистой походкой опытного воина. Эльфов всегда выдает пластика, совершенно особенная легкость движений, словно сама почва под ногами пружинит. Он рассмотрел меня и ничего интересного не обнаружил. На лице была вежливо-отстраненная маска. Он поклонился, чуть подав плечи вперед и склонив голову.

Сначала хотела ответить тем же, потом вспомнила, кто я сейчас. Личность Ристит накрыла разум, и я тут же смутилась. Ответила на самом распространенном эльфийском наречии:

— Господин, я не из благородных — низшее сословие, — украдкой посмотрела на эльфа.

Тот не изменился в лице, а ответил на наречии Запертых Островов. Очень небольшое ответвление расы светлых эльфов. Подчиняются они, как и все прочие, высшим эльфам, как самым сильным, но культуру и порядки имеют свои. Обычно во всем остальном мире из этого народа известны только маги разума.

— Вы, нежный бутон, должно быть, не знаете, что в Видьят иные порядки. Вас никто не станет судить по происхождению и чину. Разве что весьма недалекие и лицемерные, но этому не стоит придавать большого значения. Они все лишь сор под легкой поступью идущего в жизни! — он говорил все это вежливо и галантно, как умеют говорить только эльфы. Я кожей ощутила дуновение непроходимых лесов острова. Морской бриз в лицо.

Открыла глаза и улыбнулась. Этот эльф был настоящим магом разума и сейчас чуть показал мне свой дом, память о любимых местах в виде ощущений. Всего на мгновение, но я ощутила себя эльфом среди лесов родной земли. Невероятно приятное приветствие от чистокровного. Особенно если учесть, что я простая рабыня.

— Вы правы! — ответила я на его родном языке. Приложила ладонь к груди, — Музыка сердца у всех одна, а кто ее не слышит — глух, слеп и глуп! Но, в мире слишком много правил, чтобы им не следовать. Слишком много холода для живого сердца, чтобы не опасаться боли. — Я отняла ладонь от себя и следом за пальцами потянулась дымка моей ауры. Она, как кусок тонкой ткани отделилась от основной части моей энергии, затрепетала в пальцах. Я сжала кулак — и искорки осыпались на мостовую. — Носить с собой боль мы все должны от рождения, ибо и земля страдает вместе с нами!

Банальный, весьма распространенный обмен приветствиями у эльфов. И то, что сказал он, и то, что сказала я — цитаты из Песней Мудрецов, пусть и слегка переделанные, но вполне узнаваемые. Известная классика сказаний светлых эльфов. Ее знают все, кто хоть как-то связан с этой расой. Меня тоже учили этим придворным фокусам. Я думала, что просто расположу аристократа к себе, лишний раз покажу, что и рабыню можно неплохо выучить, но реакция стражника меня потрясла.

Он подошел ближе и… поцеловал в линию волос на лбу. Я охнула и застыла, в ужасе смотря на эльфа.

Дело в том, что все эльфы в своих родных землях носят головные украшения: диадемы и прочее. Некоторые из них оплетают лоб достаточно плотно и считаются важными атрибутами статуса. Подпустить кого-то к своему лбу, позволить коснуться украшения сродни высшему комплименту в обществе, где практически каждый убьет тебя так быстро, что не успеешь и пикнуть. Эльфы — искусные воины, слишком искусные. Позволить кому-то возвыситься над головой — значит доверять ему. А самому поцеловать в линию волос, то есть выше украшения на лбу — значит выразить огромное почтение, уважение. Такое возможно только между очень близкими друзьями, любимыми или членами одной семьи.

Я почувствовала, как в волосы зарылись пара искорок золотого света. Еще один комплимент! Добровольно поделиться толикой своей ауры для эльфа все равно что признать другого равным себе. Немыслимо!

— Анжирикинаэлдор Тэ' Нерторгем, третий сын четвертой ветви клана Торгеми, маг разума шестой ступени и ваш, нежный бутон, верный друг!

Я стояла и смотрела в серьезные глаза эльфа, непонимая, чем заслужила такую честь! Я же ничего не сделала, вообще ничего! Наверное, непонимание слишком сильно проступило на лице, потому что мужчина печально улыбнулся и пояснил все так же на своем родном наречии:

— Моя семья пала. Из всей ветви клана выжил лишь я один. Меня вывезли сразу после трагедии с острова Акентрэля. Я больше пятидесяти лет не слышал родной речи, лура! Не видел и жестов доверия, принятых среди моих сородичей. Истинных магов разума в Империи немного, и еще меньше среди них нас, эльфов. Вы принесли мне благо и радость, на которые я уже и не смел надеяться. Мне захотелось отплатить вам тем же!

Заветы чести у эльфов, законы и формы выражения уважения, как и гнева мне были знакомы, но все же многочисленные учителя приучили, что подобное считается очень личным, всё равно что принесение клятв у орков или занятие любовью у людей. Многого стоит. Например, мой мастер по элементарной магии из темных эльфов признался, что удостоился такого жеста доверия только однажды. От светлой эльфийки, с которой до этого пять дней оборонял одну из западных крепостей. Как в светлые земли занесло темного эльфа — отдельная и поучительная история. Я, конечно, не дроу, не настолько враг, но тоже темная… теперь.

— Анжей, — очень тихо позвал подошедший порталист. — Ты чего, а? Впервые вижу, чтобы тебе так девушка понравилась!

Я взглянула в улыбающиеся глаза эльфа. Потом перевела взгляд на довольную физиономию стражника-порталиста. Тот просто лучился мужской солидарностью и иронией.

— Это не симпатия! — твердо поправила я. — Это уважение, господин.

— «Господин», — протянул порталист. — Мало того, что темная, так еще и из простых…

Эльф тут же напрягся и я поняла, что не все в Видьят так радужно, как попытался доказать светлый ушастый. Порталист его взгляда не заметил, а невозмутимо продолжил:

— Н-да, тяжко вам будет, лура…

Я только кивнула и опустила глаза в пол. Олененок задел меня рожками. Захотелось улыбнуться. Этот зверь мое первое, пусть и не совсем обычное достижение, мой первый успех. И поэтому всегда будет вызывать только позитивные эмоции. Но сейчас я лура Ристит, а не Ратри. Меня запугивали, а, учитывая мою судьбу, я должна была покорно склонить голову и приготовиться к большим неприятностям.

Эльф чуть подался вперед. Его лицо снова стало невозмутимым и надменным.

— Я провожу луру…

— Веселина Ристит, — сообщила я. — Но я не думаю, что вам стоит…

Эльф поднял руку в тонкой перчатке.

— Лура, это моя обязанность. Я служу здесь по приказу Главы Видьят. Я должен встречать адептов и учеников. Все мои прочие обязанности по обороне этого города лишь на втором месте.

— Проводи, — кивнул порталист и, повернувшись спиной к нам, через плечо бросил: — Луре следует носить перчатки в городе.

Эльф вскинулся. Сжал опущенные руки в кулаки, но уже через секунду расслабился и указал направление.

Я понимала к чему было сказанное порталистом. Видьят была территорией перемирия, несмотря на мелкие стычки и кровавые драки, но все-таки все учащиеся Школы так или иначе были своим сообществом. Расовая ненависть в ней не приветствовалась и порицалась. Сквозь пальцы смотрели на иерархическое деление. Как бы успешен ни был адепт в учебе, в коллективе, если он из низшего сословия, его имели право травить. Так было и будет. В любом обществе есть свои минусы и плюсы. А уж в обществе, где пытаются ужиться сразу десятки разных рас и культур, тем более.

Но это в самой Школе и среди обучающихся. В Сарласе все было иначе. Город, в котором когда-то основали Видьят, насчитывал долгую трагическую и красивую историю. Он никогда не был столицей Кираны, но по праву считался научным центром. В этом городе было больше источников силы, чем в любом другом месте. Город несколько раз сжигали дотла и восстанавливали вновь. После возведения Видьят в Сарлас влилась жизнь окончательно и бесповоротно. Огромное число адептов, политические интриги, десятки известных танаров в ранге мастера, культурный обмен, сотни задач, которые выполнялись благодаря этой Школе и всему, что с ней связанно, сделали этот город вечно живым. Сюда прибывали торговцы, открывались лучшие лавки, таверны, театры и постоялые дворы. Здесь пробовали свои первые шаги молодые выпускники, которые не получили распределение по Империи. Прекрасный город, который мог терпимо относиться ко всем расам. Имелось только одно НО: это был светлый город. Большинство коренных жителей и властей имели светлый окрас силы, а значит темным здесь было несладко.

Я шла, рядом медленно вышагивал эльф. Олененок пристроился между нами и недовольно задевал эльфа рожками каждые несколько шагов, показывая, кто тут главный.

— Интересный у вас фамильяр, лура! — заметил эльф с улыбкой.

Я спорить не стала. Не нужно знать случайному сопровождающему, что я не просто темная, а некромант. Не стоит ему знать, что олененок не фамильяр и не дух. У меня по виду дара не может быть фамильяра, но замечательно, что зверь похож на фамильяра — не придется выдумывать небылицы.

— Спасибо, — только и сказала я. — Он странно себя ведет. Еще ни к кому не ревновал никогда, — добавила я, чтобы хоть как-то сгладить раздражающее поведение зверя.

— Так это он, — понимающе протянул Анжей. — Тогда я прекрасно понимаю откуда такая неприязнь ко мне. Ведь я проявил повышенный интерес к его чарующей хозяйке. А как зовут того, кто навсегда заполучил место в вашем сердце?

Я открыла рот и покраснела. По крайней мере, мне показалось, что жар на щеках должен привести к румянцу. Я не дала олененку имя. А ведь должна была давно уже это сделать!

— Приношу свои извинения, лура — по-своему понял мое замешательство эльф. — Это и правда личный вопрос, а вы как темная совсем не обязаны отвечать светлому.

— Это вы меня простите, господин Анжей, просто дар пробудился у меня совсем недавно, и этот олененок тоже стал моим буквально на днях. Я еще не дала ему имени.

Эльф понимающе улыбнулся, потом долго рассматривал мое лицо. Перевел взгляд на олененка, присел на корточки и протянул руку к зверю. Тот не отпрянул, но для поглаживания подходил долго и осторожно. Светлый снял перчатку и позволил обнюхать кожу, чуть коснулся длинными пальцами мордочки. Олененок аккуратно подставил рожки. Эльф коснулся и их. Заглянул в черные глазки зверя.

— Какая чистая энергия, ничем не замутненная сила, лура! — выдохнул мой провожатый на родном. — Если бы я не знал обратного, то решил бы, что это светлый дух природы, дух жизни, а не фамильяр.

Анжей удивленно посмотрел на меня.

— Вас выбрал светлый фамильяр?

Я промолчала просто потому, что не знала что сказать, но раз я темная, то могу попытаться не отвечать на некоторые вопросы.

— Милостивая Богиня! — выдохнул эльф, но уже через секунду взял себя в руки. Аристократ, что ни говори и ни делай, всегда останется аристократом. — Скажите, о чем вы думаете, глядя на него, лура?

Я посмотрела на олененка, а тот словно понял речь и повернулся ко мне. Моргнул длинными ресничками. В солнечном свете его перламутр играл очень красочно.

— О красоте. Красивый зверь.

— Хм… о красоте значит… А что если — Келлем-ет? — проговорил эльф. — Истинная красота сути вещей. Та, от которой дух захватывает. Та, что за гранью света и тьмы, лура. В моем народе часто говорили о такой первоначальной красоте всего, она за пределами дуальности: жизни и смерти, любви и ненависти, благородства и предательства.

Я тоже присела на корточки, хотя с юбкой выше колена этого делать не стоило. Зверь подался ко мне и заластился, как кошка. Если бы не мое умение уворачиваться, точно проткнул бы рожками глаза.

— Истинная красота сути вещей, да? — я погладила зверя, насыщая его своей энергией. — Келлем-ет, тебе нравится?

Он посмотрел на меня, потом на эльфа и чихнул. Я рассмеялась и чмокнула его в морду.

Выпрямилась, а олененок позволил-таки себя погладить эльфу. Воспитанный на железных законах чести светлый смотрел на меня слегка потрясенно, но быстро скрыл многочисленные вопросы в глубине глаз — решил, что тактичность важнее любопытства. Мне нечего было ему сказать, даже если бы он решился на вопросы.

Анжей оказался неплохим собеседником. Он говорил мало и учтиво. Сарлас был древним городом, поэтому здесь прекрасно соседствовали и старые развалины бывших крепостных стен, и новые районы. Красивый город. Основная масса строений не превышала трех этажей. Эльф рассказал где в этом городе можно остановиться на ночь, посоветовал пару лавок с недорогой, но вкусной едой. Проходя мимо таверн, быстро характеризовал каждую. Скоро широкие улицы и торговые районы остались позади.

Мы шли по узкой каменной мостовой мимо совсем уж кукольных домиков местных жителей. Эльф принялся сыпать историями про учебу, пытаясь меня убедить, что Видьят не так страшна, как может показаться. Видимо, эльф успел кое-что заметить в моем разуме и сейчас прикладывал все силы, чтобы меня успокоить. Мне это импонировало, но не помогало. Я знала, куда сейчас иду неспешным прогулочным шагом.

Несколько раз на нас обращали внимание и останавливали неприязненный взгляд на мне. Удивленный — на странном звере у моих ног. И крайне неодобрительный — на светлом эльфе в мундире стражи, ведь тот весьма приветливо разговаривал с темной тварью. Меня добила старушка, которая спускалась со ступенек своего дома, но при виде меня остолбенела, побледнела и кинулась обратно. Я проводила старушку долгим оценивающим взглядом и призадумалась. Неужели темный дар во мне так сильно проявлен, что это уже столь хорошо заметно простым вторым зрением?

— Анжей, простите, что спрашиваю, но неужели во мне так ярок дар темной силы?

Эльф покосился в сторону домика и печально вздохнул.

— Лура, поверьте тому, кто уже отучился в этой благословенной Школе, вас не станут унижать только потому, что в вас темный дар! Там весьма большое количество темных, а после пары лет обучения деление на свет и тьму перестает волновать почти всех.

Мысленно пнула образ дочери рабыни. В голове моментально распрямило плечи мое настоящее прошлое. Я дочь рода Ратри, меня растил Синий Дракон. Посмотрела прямо в глаза эльфа, одновременно опуская ментальные щиты. Я не маг разума, но много практиковалась, прыгая по чужим головам, поэтому и защищать собственные мысли умела прилично. Если он захочет, то, конечно, подавит любую защиту. Его именно этому учили, но тогда это будет уже призыв к драке. Наверное, в моих глазах отразилась незнакомая ранее эльфу уверенность. Уверенность, которую вырабатывают в себе все чистокровные, и которой нет у полукровок. Что поделать, в таком перекошенном мире мы живем.

— И все же? — повторила я вопрос.

— Совсем нет, — эльф выпрямился в струнку и сейчас мне прилично приходилось поднимать голову. Я все-таки малявка в сравнении с эльфом. — Я не увидел в вас и намека на темную, лура! Лишь руки выдали, что вы с активным даром. Но, в вас пока нет ничего от темной.

Я посмотрела на свои пальцы.

— Значит, какой именно у меня дар вы тоже определить не можете?

Эльф выразительно посмотрел на меня.

— Я имею в виду с первого взгляда, — тут же поправилась я.

— Нет, но склонен предположить, что это наследственная темная сила. Вы колдунья или ведьма.

Я кивнула его рассуждениям. Припомнила совет порталиста, который, скорее всего, тоже не смог определить направленность дара простым взглядом.

— А где тут у вас можно прикупить перчатки? — если уж пока во мне нет явной червоточины, то имеет смысл скрыть свой дар. Это в любом случае ненадолго, но хоть перестану пугать почтенных дам до икоты.

Эльфу моя идея не понравилась, но он ничего не сказал. Просто проводил до лавки. Пристанище кожевника оказалось совсем маленьким и неприметным. Достаточно далеко от торговых рядов. В обычном жилом доме. Светлый уверил, что местные отовариваются именно здесь.

За старым прилавком сидел пожилой человек. Насколько я знала, люди долго не живут без магического дара — эта раса старела и умирала в кратчайшие сроки. При виде клиентов торговец подскочил. Первым делом поздоровался с эльфом. Тот обозначил легкий кивок головой. Когда кожевник протянул мне руку, я насторожилась. Вспомнить, как здороваются люди, оказалось сложнее, чем приветствие эльфов. Старик не стал целовать протянутую ладонь, а аккуратно ее пожал. Пальцы мастера были все в мозолях и исколоты, что потрясло меня еще больше. Обычно шитье доверяют бытовой магии. Она относится к виду элементарной и доступна всем. Даже тем из нас, кто практически магией не владеет.

Старик понимающе хмыкнул на мой распахнутый от изумления рот:

— Юная лура еще никогда не видела неодаренных?

Я застыла и еще крепче вцепилась в руку кожевника. Старик улыбнулся шире, почти засмеялся. Анжей старательно прятал ухмылку за невозмутимостью.

— Вы без дара?! — сипло выдавила я.

— Никогда им не владел, красавица! Моя мать не отдала меня в приют. Отец решил, что ему такой сын не нужен, и выгнал мать, расторгнув брак. Мы обосновались здесь. Мать стала неплохой швеёй, а я вот по коже больше, — старик тепло улыбнулся.

Магический взор показал, что старик уже не печалится о жизни. Не несет в себе глубоких душевных ран. Здоровье подкачало. Ему осталось не больше десяти лет жизни.

Кожевник провел нас к прилавку и, узнав мои пожелания, принялся вытаскивать из многочисленных стеллажей за спиной ворохи разных перчаток. Я с восхищением рассматривала тонкое кружево, аккуратные орнаменты и прочие украшательства на женских тонких перчатках. На каждую предложенную пару из дорогой кожи или изысканной ткани у мага с бытовыми заклятиями ушла бы уйма времени. Сколько часов, дней, если не недель этот человек потратил, выполняя работу собственными руками?

Кожевник посмеивался над моим вытянутым лицом, а я не знала что сказать. Через полчаса отобрала десять пар на мою ладонь.

— Сколько я вам должна, мастер? — спросила я, когда старик принялся упаковывать выбранные модели.

— Десять монет серебром, — просто ответил тот.

У меня снова отъехала челюсть. За каждую подобную пару аристократы в столице выкладывали золото, уж слишком филигранная и аккуратная работа.

— И больше не возьму! — неожиданно сурово припечатал старик, угадав мои мысли.

Я задумалась, чем можно отплатить мастеру? Полезла за мешочком и с огромным трудом отыскала в нем серебро. То, что Даремор, счел «немного», оказалось весьма приличной суммой в золоте.

Выложила монеты на прилавок. Олененок старательно терся рожками о дерево и отвлекал меня от мыслей. Старик забрал монеты, небрежно закинул их в один из ящиков и протянул мне плотно связанный сверток. Я стала натягивать заранее отложенную пару коричневых перчаток из тонкой ткани с вышивкой.

Приняла из его рук покупку и улыбнулась.

— Вы, лура, необычная девушка, — тихо заметил старик.

Кожевник не имел второго взора, поэтому не мог видеть моей ауры и меток. Я напряглась, но, помня, что я безродная, скромненько потупила глазки и стушевалась.

— С чего вы так решили, мастер? — спросила я, краем глаза заметив, что и эльф застыл, прислушиваясь.

— Вы меня мастером назвали, да не один раз! А я ведь никто, и званий высоких мне никто не присуждал.

Я глянула на олененка, тот чихнул, тряхнул рожками. Я принялась расправлять перчатки на руках. Тонкая ткань с большим трудом тянулась, а нужно было, чтобы она заняла свое место, как вторая кожа. Внимательно посмотрела в умудренные тяжелой жизнью глаза старика.

— А вы знаете, откуда пришел этот титул?

— Да откуда ж мне такое знание взять? Я только начальным знаниям обучен, лура. Мне счет бойко дается, иначе б прогорел, но в истории не силен.

Я незаметно отстегнула от браслета на левой руке маленькую деревянную чурку и зажала между пальцев правой руки.

— В старые времена, очень старые, еще тогда, когда к нам даже Боги не спускались, мастерами не магов называли, а тех, кто достиг большого мастерства в своем ремесле. Это могли быть любые искусники. Если разумный мог создать что-то прекрасное или удивительное, что вызывало в окружающих уважение и восхищение, это называли «мастерством», а разумных «мастерами». Позже так стали называть великих магов, без которых жизнь в этом мире была бы совсем другой. Это слово стало обозначением титула, но изначально это лишь знак уважения к чужим талантам. Вы мастер своего дела, а я не могу не выказывать своего почтения тому, чьих высот никогда не смогла бы достичь! — последнюю фразу произнесла несколько более уверенно, чем следовало рабыне.

Старик смущенно опустил глаза и чуть покраснел. Он больше ничего не сказал, а я, улыбнувшись, поспешила к выходу. Анжей вышел раньше меня, открыл дверь. Олененок чуть перегородил проход и задел цветущими рожками воина. Тот отвлекся на зверя. А я незаметно бросила в щель между тяжелым стеллажом и окном, у самого выхода, свою плату старику. Деревяшка стукнула об пол, но за стуком моих каблуков никто этого не расслышал.

Эльф шел рядом со мной и пока ничего не говорил. Келлем весело скакал вокруг нас. А я довольно улыбалась своему коварству. Мой дед, как истинный политик и теневой, как выяснилось, игрок, всегда учил меня, что для любого разумного нет ничего дороже его личной свободы. Никогда нельзя принуждать другого к чему-либо, ставить его в неудобное положение. На то было несколько причин. Во-первых, потому что тогда уязвленный и разъяренный разумный может стать опасным, ты сам можешь спровоцировать его на месть, на предательство, на любую подлость, ибо он будет всей душей ненавидеть того, кто загнал его в угол. Во-вторых, давлением можно добиться послушания и исполнительности, все-таки страх сильное средство, но никогда не добьешься настоящей преданности. Долг чести и рода, может, и будет формировать поступки любого честного разумного, но это не даст настоящей верности, как дружба или истинная любовь, например.

И поэтому есть множество способов сделать то, что считаешь нужным, не прибегая к агрессии и открытому противостоянию. Я четко увидела — кожевник не желает платы и искренней благодарности за свои труды. На то может быть десяток причин, но для меня все они не важны. Вспомнив совет деда и уловив волну одобрения от олененка, я сняла артефакт. Каждый артефактник держит при себе маленькие носители силы. Они не помогают и не защищают своего создателя, а просто напитываются аурой. Обычно их используют при изготовлении именных артефактов. Я уже много лет носила на своей левой руке широкий браслет со множеством мелких, не больше ногтя, деревянных, каменных и металлических чушек разной формы. Так делают все артефакторы до определенного момента своего развития. Обычно это либо какое-то украшение, либо пояс, к которому крепились будущие заготовки для артов. Даремор как-то говорил, что постоянный контакт с телом крайне важен.

Подержав свою вещь в правой руке, пока рассказывала старику историю слова, я мысленно вложила в дерево простенькое заклятье на очищение пространства и хозяев. Обычно его используют знахарки как обереги. Это даже не совсем настоящая магия, а, скорее, поверье, вложение в элементарный узор силы надежды. Теперь лавка будет постепенно очищаться от груза негативного выброса мыслеформы. Через какое-то время старик начнет себя лучше чувствовать морально в стенах мастерской, приниматься за работу с радостью, а через это и его физическое самочувствие начнет улучшаться. Нет, он не помолодеет. И целительством этот трюк не назвать, но лет пятнадцать он еще легко протянет. А так, даруют Боги, через его хорошее настроение, атмосферу в лавке и торговля пойдет на ура.

Заметив, как мой звереныш с любопытством обнюхивает клумбу перед пекарней, я вспомнила и мыслепосыл эмоций Келлема. Этот олень не просто магический зверь, и не просто питается от моих сил, а еще, похоже, и плотно завязан на излучение моей души, как тень, что очень странно. В нашем мире у многих есть существа-слуги — сущности, которые служат обладателю дара, увеличивая его личную мощь или охраняя. Духи-хранители, фамильяры, тени — все они служили своим хозяевам, то есть магам, ведьмам, колдунам и прочим. У артефактников есть тени, они служат проводником силы; верные слуги, но не слишком способные стражи. Тени имеют сознание схожее с нашим, свой характер и натуру, но как бестелесные сущности не могут говорить, правда, моей тени это не мешает знать чуть ли не больше языков чем я. Свое настроение тень не передает, а демонстрирует, как и все разумные. А вот олененок, похоже, не может говорить, не имеет сознания, схожего со мной, но легко читает мои мысли.

С одной стороны, я была рада тому, что Элвин не стал у меня выяснять, что это за зверь такой, а с другой, я не знаю какие у моего нового питомца еще есть способности. Но интуиция подсказывала, что это животное или существо не желает мне ничего плохого. Он явно воспринимает меня и как старшую сестру, покровителя и друга, и как совсем маленького ребенка. Я хорошо ощутила его отношение ко мне, в котором плотно соседствовали две точки зрения.

Анжей продолжал рассказывать мне о хороших и недорогих лавках, о разных обитателях Видьят, знакомство с которыми мне предстоит и было бы крайне полезно. Я немного расслабилась в его присутствии. За недолгое знакомство четко успела уловить, что дипломированный маг разума несколько раз просматривал мою ауру и понял, что я не только темная, не только полукровка от человека, но и то, что мои способности несколько не развиты. Поймала на себе его изумленный взгляд, когда он наконец догадался, какой поистине огромный резерв во мне, а это возможно только из-за крови артефакторов. Но, несмотря на такой откровенный шпионаж, мне эльф понравился. Он был честен, насколько это вообще возможно для первого знакомства. Открыт, насколько это реально для высокомерных эльфов. Он не желал мне зла и явно не планировал использовать то, что узнал против меня.

Воспитание в поместье сделало меня не просто циничной, а еще и параноидальной. Я пусть и немного, но опасалась всех, а такое признание, как родовое приветствие на родном языке расположило к себе. Я не слишком сильно вслушивалась в рассуждения своего сопровождающего.

За размышлениями я не заметила, как мы вышли к стене, огораживающей Видьят. Светлые монолитные стены, на метр от земли облицованные мелким камнем, уходили вверх на все пять. Я застыла, а мой проводник с понимающей улыбкой объяснил, что стены могут легко подняться и расшириться еще на несколько метров, если это будет нужно. И повел меня вправо по широкой мостовой для экипажей. Справа от нас были маленькие домики, небольшие лавки, харчевни и я даже поймала взглядом пару вывесок таверн с комнатами для ночлега. Слева же возвышалась светлая, почти белая стена. Она буквально сверкала в солнечных лучах.

Разумных вокруг стало намного больше, но из-за близости Школы на стража и меня уже никто не обращал внимания. Пару раз мимо пробегали молодые люди, эльфы и прочие в просторных мантиях. Я проводила задумчивым взглядом тройку подружек, которые шумно спорили по поводу необходимых обновок, сворачивая в один из переулков.

— Господин Анжей, — позвала я. Эльфу явно не понравилось, что я зову его уважительно, как и требует его происхождение, но он постарался это скрыть. Только в глубине больших глаз мелькнула тень легкого раздражения от моей непонятливости.

— Да, лура, — отозвался он. — Я могу вам еще чем-то помочь?

Я опустила глаза, мысленно зарылась поглубже в судьбу Ристит, чтобы прочувствовать всю наглость своего поступка. Дождалась, когда щекам станет жарко от краски, и снова посмотрела на эльфа. Светлый расплылся в отеческой, очень располагающей и ободряющей улыбке.

— Понимаете, я не из богатой семьи, — с трудом начала я.

— И? — едва сдерживая смех, спросил эльф.

— И бастардом меня не признавали, — продолжила я, чувствуя, что голос дрожит, а краснеют даже уши. Сердце в груди от стыда заколотилось быстрее. Мне это очень не понравилось, но я знала, что он слышит мое волнение, а значит так нужно.

— Лура, простите мне мою грубость, но нечто подобное я и предполагал.

Я втянула голову в плечи, зажмурилась для храбрости и спросила:

— Возможно вы не знаете, где здесь можно найти работу на выходные?

— Хм…

Я вскинулась и поспешила добавить:

— Только приличную!

И тут же покраснела еще больше, потому что поняла, как грубо это прозвучало. Но для меня, как для девушки это было важно. Я едва не плевалась, разыгрывая из себя провинциальную девственницу, и мысленно радовалась тому, что сейчас моя тень лишена возможности волеизъявления. Если бы эта заноза могла высказаться, маскировке деда пришло бы полное упокоение.

Я кожей чувствовала, как посмеивается и умиляется мне воин. Я бы тоже посмеивалась, но к сожалению образ требует от меня совершенно определенных действий. Я понимала, как глупо давить на жалость с эльфом, мне от самой себя было тошно потому, что эта гордая раса признает силу и стойкость духа, а не скромность и попрошайничество. Меня учили вести себя совершенно по-другому с представителями этого народа. А на деле вынуждена разыгрывать скромницу и унижать себя…

Анжей аккуратно взял меня за плечи и чуть развернул к себе. А что я? Выразительно вздрогнула и подняла на мага глаза.

— Я никогда бы не подумал предложить что-то способное вас опорочить, лура! — убежденно сказал он. — Прошу вас, успокойтесь. Не стоит так переживать. Вы правы, у меня есть одно место, которое вам может подойти.

Он выпрямился и устремил взгляд куда-то мне за спину, вдаль. Скорее всего, высматривает время на сторожевой башне. Затем снова чуть склонился ко мне, заглядывая в глаза, а я в этот момент задумалась: это как же его жизнь поломала, раз представитель одной из самых гордых рас вот так склоняется для простой человечки, полукровки, к тому же темной?!

— У меня заканчивается смена в пять вечера, лура. Приходите примерно к этому времени к воротам Школы, — он кивком указал на малоприметные ворота шагах в пятидесяти от нас. — Я покажу вам это место. Если все понравится и устроит, то будете работать.

Я обрадованно кивнула и расплылась в счастливой улыбке ребенка, которому купили большую карамель на ярмарке. Мы еще минуту раскланивались, и я направилась к воротам. Этот вход на территорию Видьят не был главным. Поэтому и ворота были рассчитаны только на небольшой экипаж. Я просочилась в приоткрытую калитку одной из створок. За ней шла широкая мощенная дорожка из серого камня. Вдоль нее были разбиты клумбы и росли многочисленные постриженные кустарники. За кустарниками, по обеим сторонам дорожки раскинулись заросли старого милорна. А вот за всем этим великолепием виднелись крыши корпусов.

Я замерла, открыв рот от изумления. Милорн не простое дерево, как дубы или ели. Эти не могут существовать без постоянного магического ухода. А здесь, только на этой тропке больше сотни старых деревьев. Сквозь темно-зеленую листву кое-где пробивались большие фиолетовые бутоны скорого цветения. Кроны шуршали в такт ветру и собственной беседе. Где-то в зарослях кто-то возмущенно пискнул, с другой стороны мужским голосом стали браниться, потому что дерево отвесило пендаля кому-то из учеников. Я стояла и не могла поверить в то, что вижу. Даремор при всей свей любви к растениям смог вырастить только пять милорнов, а новых членов они в свою рощицу не принимали и никого кроме Даремора не подпускали, даже дедушку. А тут, в Школе, их так много и они почти мирно сосуществуют с разумными. Красота!

— Чего застыла, как вкопанная! — донеслось до меня.

Я повернула голову и встретилась с уставшим лицом ученика в мантии. Судя по лучам вокруг герба Школы, он был с четвертого курса. Высокий, явно тренированный, что бросалось в глаза даже через достаточно просторную мантию. Явный человек. Его глаза едва заметно сверкнули, переходя на второе зрение, чтобы рассмотреть, кто же я такая. Чем опытнее становится маг, тем менее заметен этот переход. Правда, к артефактникам это правило не имеет отношения. Мы легко определяем основные параметры каждого, кто находится рядом с нами. Это на уровне инстинкта. Маленький, весьма сомнительный бонус расы. С другой стороны, мы всегда видим, когда читают нас или кого-то еще. Если прочим для этого нужно смотреть в глаза собеседника и иметь, что называется наметанный глаз, то нам ничего из этого не нужно. Мы просто знаем.

— Поступающая? — чуть удивленно спросил он. — Но набор адептов уже закончился.

— Здравствуйте, господин, — поздоровалась я и чуть поклонилась. Судя по манерам, этот парень из людской знати, как ни печально, но только они имеют такое полное отсутствие представлений о приличиях. — Меня уже зачислили.

Я, поспешно и старательно краснея, принялась рыться в мешке. Достала грамоту с печатью и энергослепком, котором уведомили Веселину Ристит о поступлении. Парень весьма бесцеремонно подцепил меня под локоть и отволок чуть в сторону от ворот, ближе к клумбам. Первым моим порывом было сломать ему эту руку. Вторым завизжать, потому что я девушка простая, а тут какой-то мужик руки тянет. Н-да, стала замечать большие минусы от двух личностей в одной голове. Мастер Ратри перестарался, и у нас с этой полукровкой слишком разные подходы ко всему получились.

Внутри меня на поверхности сознания были чувства, мотивы и эмоции луры Ристит. Глубже под ней располагалась уже госпожа Ратри, которую учили гордости и чести, учили этикету и правилам поведения всех рас, потому что артефактор — достояние всеобщее, пусть и подданство у меня имперское, и воевать я буду за нее. Конфликт этих двух позиций превращал меня во что-то странное…

Я послушно отковыляла в уголок, выудила наконец скрученную грамоту, протянула ее смотрителю. Парня, видимо, в наказание поставили бдить за первогодками. Тот вчитался в пергамент — и его глаза полезли на лоб. Он совершенно ошалело уставился на меня, несколько секунд пытался что-то сказать, потом потрясенно все-таки выдал:

— Полукровку зачислили на Первый Поток?! Артефактор!?

Я чуть склонила голову, невольно подражая Даремору в его искусном умении слуги, и не нашла ничего лучше, чем просто кивнуть. Смотритель моргнул, потом быстро ринулся наговаривать информацию в маленький кристалл. Артефакт, закрепленный на большой медной броши не был плодом стараний артефактников. Простой кристалл связи на близких расстояниях. Все время, пока он ждал ответа, я скромно смотрела на носки своих сапог.

Дочь рабыни, которой не раз приходилось работать горничной во дворце хозяина матери, лура Ристит, все-таки не была рабой в прямом смысле этого слова, но и поднимать глаза на практически выпускника не посмела. Во время короткой паузы я заметила одну странность: я не думала, как должна себя вести девушка моей биографии и происхождения, а просто делала. Пергамент Души прекрасно выполнял свою работу, и во мне в такие моменты как этот оставалось крайне мало от последней из благородного рода.

Келлем чувствовал торжественность момента и пугливо жался к ногам за моей спиной. А я незаметно, из-под ресниц, оглядывала простор Школы. Вокруг, правда на значительном расстоянии от далеко не парадного входа, сновали разумные в мантиях разного покроя и цвета. Для большинства учеба уже начата и никто не придавал большого значения незаметным вратам и новенькой у них. У меня не было страха перед Видьят. Короткий утренний, но очень результативный разговор с дедом вправил мне мозги. И остатки обиды от его слов пропали, когда я заметила тройку оборотней. У меня не было острого зрения, я скорее их просто почувствовала, как темный темных, но все равно удержалась от дрожи. Если бы мне кто-нибудь сказал, что я не буду дрожать при виде оборотней, я бы не поверила, но я смогла подавить страх. Это оказалось просто, глубинный вбитый в меня ужас сейчас оказался податливым и мягким, управляемым. Нет, я не перестала опасаться представителей этой расы, но сейчас их наличие рядом со мной не вызывало желание броситься прочь с криками, что не могло не радовать. Еще не начала учиться, а уже расту над собой. Так за годы обучения дорасту и до одобрения самого Синего Дракона.

Юноша дождался ответа от кого-то невидимого, все еще шокированный мной, вернул пергамент и достаточно вежливо направил меня прямо к Главе Северной Видьят, мол, тот сильно жаждет меня лицезреть пред своими очами. Смотритель так же сообщил, что приемная Главы располагается в главном корпусе.

Я снова кивнула, активно заливаясь краской смущения и страха, поблагодарила и двинула по самой широкой аллее вдоль милорнов. Время двигалось, и солнце уже припекало. Не смогла сдержать саркастичной усмешки, когда отошла от ворот метров на сто. Смотритель не объяснил мне куда и как идти, не сообщил имени Главы, не дал никакой информации. Если бы я действительно была девушкой из низшего сословия, то случился бы большой конфуз при попытке выведать хоть что-то у этого шибко умного мальчишки.

Однако, морок, пусть и от Пергамента Души, это всего лишь морок, легкий флер обмана. За ним же я Ратри, а с некоторых пор это стало звучать для меня особенно гордо; к тому же я совсем не дура. Всю неделю, что собиралась на обучение, я не только скидывала в чемоданы платья, а изучала и заучивала всю доступную простым смертным информацию о Северной Видьят. Школа хоть и была полузакрытого типа, но не являлась военной, а значит о ней было известно многое. Я легко нашла карты разных времен в библиотеке нашего поместья и выучила расположения корпусов, тренировочных площадок и прочего, потому и местоположение приемного кабинета Главы знала.

Центральный корпус не был ни самым большим, ни самым известным в Видьят, зато был самым старым. Именно с него началось основание Школы. В нем располагались огромные залы, рассчитанные на прием всех студентов сразу, и кабинеты Совета Танаров, и приемные для проведения вступительных экзаменов, даже имелся целый этаж для приезжающих родственников. Ну, и, конечно, все кабинеты Главы Школы, коих, по одним данным было три, по другим — аж шесть, тоже были в центральном корпусе, который находился примерно в пятистах метрах от центральных ворот Школы. Красивый, старинный замок из белого камня, как и стены, окружающие Видьят. Я много видела изображений этого корпуса. Его использовали и в качестве печати на документах, и в большинстве гербов Видьят.

Пока шла, прислушиваясь к перестуку копытцев олененка, припоминала все, что узнала о месте, которое грозило стать мне и домом, и местом будущих сражений, и источником хронического нервного тика.

Итак: стоит сказать, что программа обучения в Видьят не совсем обычная. Здесь все обучающиеся разделены на два потока. Во Второй Поток попадали те, кто ничего или практически ничего не знал о магии. Те, кого необходимо было учить с самых азов, те разумные, в чьих жилах дар проснулся поздно или по каким-то причинам не был развит. Обычно во Второй Поток попади полукровки, бастарды из обедневших родов или слабые чистокровки из низшего и среднего сословия, то есть, проще говоря те, о ком не позаботились и по каким-то причинам не развили их дар, не научили основам. К слову, таких в Империи было большинство. Основная масса родителей всех мастей, происхождения и рас полагала, что ребенка обучат в Видьят. Разумный после поступления, которое к слову, и экзаменом-то не считается, а просто проверкой на дар, становится адептом.

Дело в том, что еще при правления Феральда V, дедушки нынешнего Императора Нолана II, был издан закон, что в Видьят, как и в дарсан, должны принимать любого одаренного, даже с очень слабым, может, неактивным даром и совершенно бесплатно. Такой указ был вызван тем, что одаренные, которых не обучили управлять своей силой, часто сходили с ума или просто погибали от выжигания. Магия не любит, когда к ней относятся с большим попустительством. Если дар пассивен, то он несет угрозу только своему владельцу, а вот огненный маг, не умеющий контролировать стихию внутри себя, опасен для всех. При правлении Феральда в Киране погибло очень много молодежи, что вызвало волнения среди младшей аристократии и слабых родов. А как известно, даже дракона могут загрызть крысы, если их много. Феральд проникся проблемой и перевел все магические Школы и дарсаны на государственную кормушку, обеспечив тем самым стабильный прирост молодых кадров в структуры власти. В те времена еще при обучении вербовались будущие шпионы и каратели.

Со временем все немного исправилось, но правила приема не изменились. Нужно было просто подтвердить у себя наличие хотя бы дремлющего дара. Если его не находилось, стоило попытать счастье на следующий год. Аарда — обласканный Богами мир, в этом нет сомнений, потому что практически каждый здесь обладает пусть и мизерным, но даром, хотя бы в элементарной магии, а значит, способен закончить дарсан.

Поступивший на Второй Поток разумные, не имеющие знаний и опыта управления своим даром, приобретали статус «адептов» и обучались минимум шесть лет. Каждый год обучения именовался в их кругу «курсом». Закончив шесть курсов, адепт имел право получить диплом о начальном высшего образовании Империи и отправиться работать. Так поступало большинство адептов Второго Потока, ибо к моменту окончания Школы у многих уже были планы на жизнь, ответственность перед семьей, любовные связи и первые бастарды. Для многих в Империи карьера не была столь важна, как возможность создать свою семью и мирно жить. Те же, кто оставался на дальнейшее обучение, переходили под крыло будущих работодателей и настоящих мастеров магии. Обычно это были ученые, военные и целительские направленности магического искусства. Впрочем, все это индивидуально для каждого разумного и зависит от его особенностей, характера и талантов.

Первый же Поток Северной Видьят целиком и полностью состоял из весьма одаренных магическим даром. В него могли попасть только те, кто уже знал о законах магии, умел применять свои силы и имели опыт. Если магический резерв сил у адептов первого курса был рассчитан на одно применение боевого заклятья, после которого разумный падал от потери сознания, то чистокровные и обученные с Первого Потока могли легко выдержать бой друг с другом на протяжении четверти часа, а после отделаться лишь легкой тошнотой. На Первый Поток попадал, что называется, цвет аристократии Империи, будущие наследники ветвей кланов, с большим запасом впечатляющих сил и умений. Отлично обученные, признанные бастарды родов.

И те и другие были военнообязанными перед лицом врага, но разумные всех рас с Первого Потока по окончанию обучения становились руководителями, военачальниками, архимагами и мастерами, тогда как со Второго — лишь их подчиненными. Зачисление на Первый Поток полукровок, конечно же, случалось не раз, но за последние пару сотен лет еще никогда туда не приглашали простую полукровку без имени рода, без рекомендаций от именитого родителя. Именно поэтому был так удивлен тот смотритель. Меня, дочку простой человеческой рабыни, зачислили на Первый Поток. Это было немыслимо! Но все-таки случилось, что, несомненно, усложнит мне жизнь до предела.

Если разумного с неразвитыми способностями именовали «адептом», то их ровесников с Первого Потока принято было называть «учениками». Я стала ученицей. Адепты носили мантии с гербом Школы на груди, ученики же просто нашивку на плече своих обычных нарядов.

Существовало ограничение и по преподавательскому составу. У адептов преподавали танары безусловно уважаемые, но без званий мастера или архимага. У учеников были только известные, уже признанные в Империи наставники. Обучение тоже было разным.

Пока Вторых учили основам, управлению даром, законам заклятий и алхимии, Первых натаскивали на великие свершения, не отвлекаясь на мелочи, ибо учеников уже всему обучили домашние учителя или родители. Зачисление на Первый Поток проходило только через сложное испытание, которое должно было показать знания и умения ученика. Мое испытание обошлось мне в дар некромантии, и я даже думать не хотела, чего оно стоило другим.

Несмотря на то, что после обучения Вторые должны были стать подчиненными Первых, несмотря на то, что они обучались, по сути, на одной территории, их разделяла целая огромная пропасть. Ни танары, ни сами разумные не стремились эту пропасть сократить. Слишком уж были разные эти миры. Аристократия, с самого раннего возраста ощущающая свою ответственность и давление рода, клана, долга. И простые, в сущности, еще совсем дети. Сроки обучения на Первом Потоке не исчислялись годами, как на Втором. Если ученик не справлялся за год, то его так и называли «первогодкой», даже если проучился он уже семь лет.

Обучение Первого Потока готовила мастеров, архимагов или кого пострашнее. Глупостью в таком деле было бы спешить, поэтому у них не существовало такого понятия как «курс» и «срок обучения». Можно было пройти всю программу за пару лет, что, собственно, и умудрился сотворить Нолан II, в бытность свою обучающимся. Он закончил не только Северную Видьят на Первом Потоке, но и следом Восточную Школу, уже как боевой маг. Вообще о магическом резерве нашего нынешнего Императора ходили целые легенды, и только лет тридцать назад народ перестал касаться этого вопроса в сплетнях.

Я артефактница, а значит меня в любом случае должны были зачислить на Первый Поток. Слишком уж сильная мы раса и слишком вымирающая, редкая, чтобы со мной поступили иначе, но… Даже зная все аспекты будущей учебы, я до сих пор не представляла, как рабыня уживется с аристократами всех рас. Унижения и многочисленные проверки на стойкость станут нормой. Я снова усмехнулась собственным мыслям, огибая очередное здание.

Слишком хорошо меня подготовили к унижениям нанимаемые дедом мастера, чтобы думать о подначках и подколках чистокровок. Настроение, как ни странно, было самое радужное, насколько это вообще возможно в моем положении, но в душу незаметным змеем проник азарт и никак не хотел уступать место страху и панике. Я, артефактница и некромант, иду по Северной Видьят, а внутри скребется чувство совсем новое, свежее, еще не до конца окрепшее, что у меня все получится, просто потому, что по-другому быть не может.

Наконец, я выбралась к центральному корпусу Школы и с восторгом замерла у большой, просто гигантской лестницы. Замок был прекрасен. Слегка вытянутый, сверкающий, будто ненастоящий, а из отполированного кварца. Шесть острых, устремленных в небеса башен, многочисленные флаги факультетов и отделений на черных шпилях. Солнце как чувствовало момент и выглянуло именно сейчас, чтобы блеснуть и заиграть бликами в разноцветных витражах вытянутых окон. Красота! А если вспомнить, что под этой внешней стариной скрывается одно из самых защищенных мест в Империи, то красота вдвойне!

Маг, который задумал основать Северную Видьят, первым делом озаботился не столько стенами для обучения будущих дарований, сколько их сохранностью. Его руками была созданная целая сеть пещер, лабиринт под землей, чтобы ученики могли легко скрыться в его недрах, если сама Школа когда-нибудь будет-таки разрушена.

Я быстро пробежалась по ступеням и вошла в огромные распахнутые двери. Все выглядело величественно и монументально снаружи, таким же и оказалось внутри. Просторный холл, где даже самые мягкие шаги будут разноситься эхом под сводчатым потолком. Мраморный пол и колоны, по стенам портреты. В обе стороны от холла уходят два широких коридора, а за ними, прямо напротив входа, две широкие лестницы, направленные в оба крыла замка.

Я никогда не была в таких местах. Мастер Ратри за всю жизнь всего несколько раз выпускал меня за территорию поместья, но почему-то такое огромное помещение, явно рассчитанное на сотни ног, не вызвало во мне никаких эмоций. Не было ни удивления, ни радости, ни восхищения, ни смущения и желания спрятаться — ничего. Просто как-то отстраненно я отметила очарование этого места и принялась оглядываться. В каком именно помещении меня должен был ждать сам Глава, я не знала. На стене рядом с дверями обнаружились многочисленные пергаменты, не меньше трех десятков списков самой разной направленности, которые мне ни о чем не говорили. Например: какое мне дело, кто отправится в Ротн — столицу восточного анклава оборотней — волков на практику, или список разумных, которые не сдали дипломные работы?

Я уже хотела отправиться по пустынным коридорам в поисках того, кто укажет глупой первогодке, где искать высокое начальство, но едва слышный шелест платья заставил резко обернуться. От лестницы ко мне шла высокая, очень стройная, даже худосочная девушка. На вид ей было не больше двадцати, но печальные глаза выдавали ее с головой. Этой эльфийке с волосами цвета золота, насыщенного, как солнце в летние месяцы, было не меньше трех сотен лет. Ее кожа чуть светилась с блеском, а закрытое платье в пол, только подчеркивало излишнюю худобу. На ее лице особенно сильно выделялись светло-карие глаза, все остальное казалось незначительным. Строгого покроя платье с юбкой в несколько слоев на ней почему-то смотрелось вызывающе, даже призывно. Я не сразу сообразила, что у этой красавицы дар эмпатии. Она привлекала к себе внимание и заранее располагала к себе.

— Веселина Ристит? — приятным голосом поющей флейты спросила она.

Я склонила голову в легком полупоклоне. Получилось, кстати, быстро и просто, так, словно только этим я и занималась всю жизнь.

— Да, аору, — сказала я тихо, припомнив вежливое обращение у эльфов.

Только после этого выпрямилась и подняла глаза на эльфийку. Та удивилась верному определению ее статуса, ведь она не была связана с кем-то обетом, но была уважаемой и почтенной. Правда, ее почет не имел отношение к возрасту, как, допустим, у людей, а именно к карьерным успехам.

— Я помощница Главы Велизара. Меня зовут Томила. Вас просили проводить, как прибудете, — она одарила меня улыбкой, от которой в душе что-то запело.

Сразу захотелось сделать все, чтобы она еще раз так улыбнулась. Захотелось подойти ближе и погрузиться в ее аромат, ведь эльфы лучшие знатоки эфирных масел. Захотелось дотронуться до ее волос, а потом и чтобы она прикоснулась своей рукой ко мне.

Я сжала челюсти и дернулась. Эта эльфийка применила ко мне свой дар. Применила в легкой форме, но расположила к себе настолько, что я уже готова была назвать ее любимой сестрой. Тут же вспомнились слова мастера Ратри о том, что нет ничего дороже личной свободы для любого разумного, а задача артефактора, как главного защитника мира, хранить всех от сил, способных заменить личность, поработить сознание. Дед не придавал большого значения физической боли, но всегда очень ревностно охранял сознательную часть разумного. Он учил, постоянно повторял, что тело вторично, а внутреннее я — первично.

Вспышка холодной ярости закрыла мне глаза, а через секунду я смотрела на опытную магиану, как на личного врага. Жгучее желание врезать прямо по этому красивому лицу буквально резало ладони. Я понимала, что это не мое желание, просто мой дар стремился защитить своего носителя и исподволь, таким вот образом, советует не мешкать.

Я продолжала смотреть в лицо помощницы Главы, увидела как в ее глазах промелькнула понимание, легкое удивление, а улыбка сползла с лица медленно и неуверенно, будто она не знала, как лучше себя вести.

— Простите, лура, — вежливо сказала она уже обычным голосом, который хоть и был приятен, но уже не вызывал у меня ассоциаций с музыкой. — Мне тоже захотелось проверить вас. Знаю, ребячество, но не смогла удержаться. Мэтр Велизар был весьма заинтригован полукровкой вашей расы. Уже три дня ожидает вас и несколько раз в день спрашивал меня о вашем приезде. Признаю, что и на меня это нетерпение оказало влияние.

Три дня? Я едва не воскликнула. Это же сколько я была в отключке, раз меня ждали в Школе уже три дня? До получения записывающих кристаллов Советом Глава не мог меня ждать, просто не знал обо мне. Дед уверял, что к нему не обращался, а обратился к какому-то танару из Школы, но лукаво умолчал к кому именно, а я, дурында, не поинтересовалась, хотя стоило. Душещипательный диалог с единственным родителем лишил меня последних мозгов. Злость на мастера заслонила все нужные мысли, и перед своим отъездом я не узнала действительно важного. Сейчас остро ощутила себя беспомощной, невольно пришло сравнение со слепым котенком.

На лице осталось невозмутимое выражение. Даремор не зря учил меня: несмотря на множество мыслей и чувств на поверхности я оставила главное — злость за такую проверку. Общеизвестно, что артефактники достаточно устойчивы к магии разума, если захотят. Я и сама неплохо владела эмпатией, как самой слабой разновидностью этой магии, а значит, просто обязана была подавить воздействие эльфийки. Она, как несомненно опытный маг, с первого взгляда определила во мне способности к сопротивлению ее дару, но все равно решилась на проверку. В ее признание я могла бы поверить, если бы не моя паранойя. Эта девушка вызывала меня, сообщала об иерархии, стремилась поставить на место выскочку из полукровок, и ее тон не мог меня обмануть.

Мы несколько секунд смотрели в глаза друг друга и поняли все. Она поняла, что я не поверила ей, а я поняла, что если придется приму вызов и отвечу. Я еще раз склонила голову перед чистокровной, и она, развернувшись, повела меня к одной из лестниц.

Шли мы молча, иногда мимо пробегали маги, но ни на меня, ни на нее внимания никто не обращал. А я пыталась подавить в себе приступ злобы. Уверена, что она чувствовала мою досаду, а я не хотела доставлять помощнице мэтра такую радость.

Замок оказался ухоженным и невероятно красивым. Было видно, что за чистотой и новизной здесь следили тщательно: не было даже намека на пыль. Я не особо рассматривала витражи и убранство. Почему-то мне не было любопытно. Внутри все напряглось. Вспомнилось, что дед уверял, мол, Главе не по статусу принимать экзамен у полукровки, а сейчас меня вели к нему в кабинет. Зачем? Велизар счел меня достойной своего внимания? Не верится!

Наконец мы подошли к узким высоким дверям. Томила открыла одну створку и пропустила меня. Первым, как ни удивительно, в приемную с коврами шмыгнул Келлем. Олененок повел мордочкой, осмотрелся, тряхнул рожками и остановился около низкого дивана с резной деревянной спинкой.

— Присаживайтесь, лура Ристит, — пригласила эльфийка с улыбкой. — Вас позовут, как только мэтр пожелает вас принять.

Она быстро вышла и прикрыла дверь. Если бы я плохо знала эльфов, то решила бы, что ей неприятно находится со мной в одном помещении, уж слишком поспешно выскользнула в коридор эта девушка. Почему маг выбрал именно ее в помощницы, было понятно без лишних слов. Все-таки эльфы отличаются выносливостью и долгожительством, а значит, она может долго проработать, и не придется готовить нового помощника. Большинство магов привыкают к постоянному окружению и неохотно меняют помощников, учеников и подмастерьев. Дар эмпатии тоже несомненно большое подспорье в работе с самыми разными разумными. Уверена, что одни родители учеников сильно трепят нервы помощнице, в желании пробраться на прием Главы. Я все понимала головой, но на душе было паршиво. У меня было такое чувство, что в сердце, как в проточном ручье, вымыли грязные сапоги.

Келлем, словно чувствуя мое состояние, положил морду мне на колени. Я машинально погладила зверя, зарывшись пальцами в мягкую шерстку на длинной шее. Внутри разливалась обида. Пришлось отвесить себе смачный подзатыльник и напомнить, что я теперь дочь рабыни, а значит, со мной могут обращаться, как захотят и еще не раз будут всячески унижать, а я должна это позволить, потому что иначе вызову слишком много вопросов. Страхи не имеют смысла, нужно помнить только о цели.

Я сюда прибыла не за лучшей долей, не за статусом, не за знаниями. Я здесь, чтобы защищать собратьев! Воспоминание о приказе Элвина придали сил. Почему-то казалось, что короткая беседа состоялась не сегодня, а совсем в другой жизни, словно портал разделил время. Плечи распрямились сами, сделав осанку вышколенной. Взгляд стал слегка затравленным и напряженным, а не злым и разочарованным. Я всего лишь Ристит, и об этом не стоит забывать!

Дверь из темного дерева с большой вычурной ручкой приоткрылась, и из кабинета донеслось:

— Лура, прошу вас!

Я встала и зашла. Замерла в двух шагах от двери. Келлем замер за мной. Кабинет оказался явно не главным. Широкий диван, несколько кресел и журнальных столиков. Большой, вычурный камин с резной лепниной из малахита. Большое, во всю стену окно, что удивило, без цветного витража, а достаточно простое. Три шкафа с фолиантами. За огромным рабочим столом, который по ширине не сильно уступал комнате, восседал пожилой, очень пожилой мужчина. Невысокий, худощавый, с темными, непонятного цвета глазами. Руки были в возрастных пятнах. Одет он был в простой белый костюм, поверх тонкого пиджака — классический камзол серого оттенка с широкими лацканами.

Лицо старика явно человеческой расы было изрезано глубокими морщинами. Он точно любил поднимать в изумлении брови, из-за чего лоб казался еще более преклонных лет, чем все остальное тело. Любил мужчина и хмуриться, поджимая губы в брезгливой гримасе. Из-за мелких морщинок вокруг рта верхняя губа чуть выступала над нижней. Гладко выбритый, очень ухоженный. Если бы я не знала, кто такой Велизар на самом деле, его вид мог бы меня обмануть.

Я испуганно на него посмотрела, только бросила затравленный взгляд и тут же уставилась в пол, как самая прилежная кухарка. Я не ученица первогодка из богатой и знатной семьи. Я всего лишь человеческая полукровка, и кто это так пристально разглядывает меня и Келлема, я не знаю. Не должна знать! Но та часть меня, что осталась от госпожи Ратри, услужливо подсказала все, что знала память о великом, ужасном и могучем маге. В кабинете повисла пауза.

Мэтр Велизар не просто так носил только имя, без рода и титула. Просто титулов и званий у него было слишком много. Его имя уже четыре сотни лет, как стало нарицательным — просто Велизар. Он был человеком по рождению, но магом по дару. Его магический резерв позволил развить самое редкое направление в магии: общей элементалистики. Он прекрасно владел всеми четырьмя стихиями природы и уже к ста годам получил первый титул архимага по всем четырем направлениям, к ста пятидесяти стал мастером магии воды. Участник многочисленных военных компаний, впоследствии дипломат, автор больше десятка учебных пособий для элементалистов. Он был фактически живым кумиром всей человеческой расы, невероятно сильным магом. Я знала все это, и поэтому его немощность меня не могла обмануть. Слишком многое в Северной Видьят было завязано на магический резерв ее Главы, а значит, этот человек либо не является дряхлым стариком, и меня наглым образом дурят; либо он-таки старик, но всем бы быть такими в преклонные годы.

— Лура Веселина Ристит, восемнадцать лет. Мать: Алиана Ристит, человеческая рабыня, без права передвижения без соизволения хозяина. Отец: неизвестен, предположительно чистокровный артефактор. Магический потенциал: пятого порядка. Магический резерв: неизвестен.

От сухого перечисления моих данных я выразительно вздрогнула и подняла глаза на стол. Маг чуть хрипловатым голосом сухо зачитывал строчки из моего личного дела. Он не смотрел на меня, но я чувствовала, что каким-то образом он внимательно следит за моей реакцией на свои слова. Только сейчас заметила, что за его спиной, у самых портьер, можно сказать в их тени, стоит мужчина. При первом осмотре кабинета я его не заметила, а это очень плохо. Это лучше любых слов говорит, что из меня бездарный боевой маг! Сердце послушно бешено заколотилось от страха и смущения. К щекам прилила кровь, стало стыдно от того, как легко и просто этот благородный говорит о моей матери.

Велизар наконец оторвал взгляд от пергамента и посмотрел на меня. Я же поспешно поклонилась. Маг поморщился, ему явно не понравилось такое поведение.

— Все верно?

— Да, мастер, — с трудом промямлила я, чувствуя, что краснею еще больше.

Велизар еще сильнее скривился. Мужчина у окна так и не повернулся, продолжая рассматривать что-то очень интересное на улице.

— Не называйте меня «мастером», юное дарование! — потребовал он. — Я просто почтенный мэтр!

Маг не улыбнулся, ему нравилось принижать себя, точнее играть в принижение, мол, я такой же, как и вы все. Но вот от мужчины за его спиной послышался смешок.

— Как будет угодно, мэтр… — склонила голову я. Неловкая пауза должна была сообщить, что я по глупости забыла имя Главы Северной Видьят, так и вышло.

— Велизар, мэтр Велизар, лура! — почти рассмеялся старый маг.

Повисла пауза. Я старательно пялилась на свои сцепленные в перчатках руки. У ног притих Келлем. Я буквально всей кожей чувствовала, как оба мужчины рассматривают меня. Особенно мэтр. Его взор ощущался, как дуновение горячего, раскаленного солнцем воздуха. Маг просматривал мою ауру, заглядывал в разум. Я прочувствовала, как он просмотрел несколько моих детских воспоминаний. Мои слезы после тренировки с мастером по боевой магии. Тогда пара сыновей моего покровителя — чистокровного светлого эльфа, который и купил мою мать в человеческих землях — меня сильно избили, а дроу невозмутимо сообщил, что у меня ужасная реакция, и если мне когда-нибудь все-таки повезет стать магом, чтобы я не выбирала боевое направление.

Велизар хмыкнул, уловив, как я внутренне фыркнула. Глубоко внутри девочки Ристит сидела госпожа Ратри, и вот ей это воспоминание не нравилось еще во время обсуждения в лаборатории дедушки. Слишком уж пафосно и патетично, будто в глупом романе смотрелось, как я утираю злые слезы обиды и обещаю себе, что стану самой сильной. В жизни так не бывает. Если бы подобное случилось в реальности, то рабская дочка действительно выбрала бы другое направление магии, а дроу боялась как огня. Никогда мне особо не верилось, что пока унижают и всячески пинают разумного, в нем закаляется стальной стержень характера и упорство. Вот сломать, убедить в никчемности такой подход может.

— А какое направление хотите выбрать, юная лура? — внезапно полюбопытствовал мэтр.

Я подняла на него глаза. Воспоминание о дедушке, пусть и мимолетное, пусть и в глубине собственной души, так глубоко, что даже такому сильному магу не удалось проникнуть к госпоже Ратри, вызвали родные чувства долга и благородства. Я та, кто я есть, я здесь, потому что должна, и потому что это приказал Синий Дракон.

Встретилась с ироничным, насмешливым взглядом старого мага. На сотую долю мгновения глубокие морщинки вокруг них стерлись. Взгляд стал молодым, но все таким же мудрым, сильным и жестоким, как у опытного боевого коня. Я могла бы подумать, что мне померещилось, но дед всегда учил, что артефактникам не мерещится — не тот уровень силы, чтобы страдать иллюзиями. А значит, вид Велизара — просто морок. Вспомнилось, как дед сегодня зашел в комнату. Он выглядел молодым, пах по-другому, на ощупь был другим.

Едва сдержалась, чтобы не скривиться. Сначала его помощница меня прощупывала на уровень владения магией и умения, а теперь вот и сам Глава решил поиграть в дряхлеющую старость. Я понимала, зачем все это делалось, но все равно было как-то противно.

Ироничная улыбка слезла с лица мага под моим серьезным взглядом. Я знала, что он не понял кто я и ничего не заподозрил, чувствовала это всем нутром, но он уловил, как мне стало противно здесь сидеть, ибо я раскусила его трюк. Мне хотелось многое ему сказать, например, что завет Богини Астарты гласит: «Каждый артефактор должен долгом своим счесть защиту любого живого, под чьим бы Богом тот ни был. И дышать он должен заветом сим, ибо нет большего проклятья, как не укрывать слабого сильному в преддверье бури.» Артефактники жили по заветам Астарты, кто-то больше, кто-то меньше, но верили в Богиню все. Правда, и честь у каждого своя. Мой дед растил меня не столько с честью артефактора, не столько с верой в душе, сколько с чувством долга перед родом. А мой род эпохами служил и защищал.

— Я, пусть всего лишь наполовину, но артефактор, мэтр Велизар, — уверенно и четко начала я, чтобы иметь хоть малейший шанс на верное понимание. — Меня учили, что это раса защитников. Я по природе своей боевой маг, если так будет угодно короне.

— Ты имеешь в виду, что все из этой расы военнообязанные и по достижению совершеннолетия приносят клятву верности? — таким же серьезным тоном уточнил старик за столом, чуть облокотившись на локоть и внимательно вглядываясь в мои глаза. — То есть сама ты это направление выбирать не станешь?

Что-то мне упорно подсказывало, что лура Веселина Ристит не доживет до возраста принесения клятвы верности — двадцать пять лет для активных магов, — а вот что касательно Веселины Ратри, так я уже клятву верности Империи принесла. Еще когда сдавала на уровень мага. В случае полномасштабной войны я буду в числе командного состава или групп скрытого продвижения. Даремор в такие моменты любил задумчиво повторять: «Вас кровь обязывает, госпожа!».

Вздохнула, на пару ударов сердца отвела взгляд на напряженного Келлема, потом снова прямо посмотрела на мага:

— Я не хотела бы убивать, не хотела бы карать, мэтр, но если придется, то я буду выполнять приказы короны. Но, насколько мне известно, до полной мобилизации артефакторов не призывают.

Седая бровь приподнялась, к ней присоединялась вторая. Эта мимика так сильно напомнила мне мастера Ратри, когда он слушал мои умозаключения по любому вопросу, что я даже стала подозревать Главу Северной Видьят. Может ли Синий Дракон быть еще и мэтром Велизаром?

— А вы понимаете, что вопрос вашей расовой принадлежности еще открыт, лура Ристит? — спросил маг.

Каким-то двадцатым чувством обостренной интуиции почувствовала, как окаменела до этого расслабленная спина мужчины у окна, но я была так поглощена наблюдением за мэтром, что не обратила на это пристального внимания.

Перед глазами пронеслись постоянные унижения за то, что я полукровка, за то, что моя мать всего лишь купленная рабыня, пусть и сейчас управляющая поместьем, но все равно рабыня, практически без дара и способностей. Мне пророчили судьбу куртизанки, а, скорее всего, чьего-нибудь обеда. Часто пугали тем, как меня сожрет какой-нибудь вампир или оборотень, потому что хозяину моей матери потребуются деньги. В реальности таких историй было много, поэтому я сама настояла на том, чтобы внести эти мои страхи и истории про них в Пергамент Души, но сейчас, просматривая весь ворох кошмаров личности за несколько секунд, почувствовала, как сжимаются пальцы в кулаки на завязках мешка, а на спине вдоль позвоночника выступает холодный пот.

Если я не поступлю в Видьят, то вполне вероятно могут продать вампирам меня или мою мать. Я не была уверена, что покровитель захочет это сделать, но его семья может. Я должна стать полезна эльфу и его роду, тогда я смогу выкупить маму, и мы сможем уехать так далеко, как только сможем, чтобы рядом не было ни чопорных эльфов, ни вампиров, ни оборотней. Может, на земли драконов, но чтобы там выжить, я должна быть действительно умелым магом и сильным артефактором!

— Знаю, — кивнула я, выныривая из собственных страхов и переживаний, — но для себя я уже все решила, мэтр!

Вскинулась, распрямила плечи, чтобы выглядеть гордой и уверенной, но, поймав на себе неожиданно очень сочувственный взгляд мудрых глаз, стушевалась и опять поникла.

— Не волнуйся, — почти по-отечески заговорил Глава, — ты поступила к нам, и теперь ни тебе, ни твоей матери никто ничего сделать не сможет. Вы под защитой Империи, Собрания Карателей, да и самого Императора!

Его голос звучал ласково и успокаивающе. Я не сразу сообразила, что ко мне мэтр применяет какое-то успокоительное заклятье. Что, испугался, что я сейчас у него тут фонтаны слез лить буду? Ха, а из меня вышла неплохая актриса!

Настороженно взглянула на мага, тот чуть печально улыбнулся, уголком рта, давая мне понять, что прочел мои мысли: я боюсь потерять мать и свою, пусть и мнимую, свободу. Прочел ауру, заглянул в разум и воспоминания, но понял все про девочку-рабыню. Понял и сострадает мне совершенно искренне, честно и открыто. Несколько раз перепроверила свои ощущения. Не верилось, что такой, как Велизар способен на сочувствие, но его отношение было искренним.

— Еще Нолан I учредил ряд указов о защите как адептов, так и учеников, Веселина! Я не присутствовал на встрече Совета, когда прибыли кристаллы с твоим вступительным испытанием, — продолжил мэтр спокойно, и на полтона тише, — но я имел честь видеть их после. Так вот, я тебе сообщаю то, что, как мне кажется, тебе не сообщил хозяин твоей матери: ты поступила. Единогласное решение Совета не подлежит обсуждению и пересмотру, а значит, пока ты являешься ученицей или адептом, тебе никто и ничего сделать не сможет.

— Единогласное? — ошеломленно переспросила я, прежде чем успела прикрыть себе рот.

Велизар улыбнулся шире и совсем по-мальчишечьи резко кивнул. Нет, он определенно не мой дедушка, но что-то общее у них есть точно.

— Все были потрясены твоей Вещуньей! — он так произнес последнее слово, что у меня проступил румянец. Меня похвалили, я справилась. И это невероятно приятно! — Я бы посоветовал тебе обучаться именно на артефактора, чтобы по окончании обучения получить военный чин. Но, если ты скажешь, я могу перевести тебя на любой факультет прикладной магии.

Я затрясла головой и в испуге даже вскочила на ноги.

— Нет! Вы не можете! Я артефактор!

Сказать, что обе мои личности сковал ужас — значит пошутить и приуменьшить. Меня направили в Школу защищать собратьев. Меня единственный родной и любимый близкий ни во что не ставит, фактически отказался от меня. И сейчас, сразу после того, как похвалили, сразу с небес и мордой в грифовник. Что будет, если из-за моей бездарности к артефактам я стану обучаться на простого мага? А ничего особенного, кроме того, что провалю единственное задание Синего Дракона. Он недвусмысленно дал понять, что я могу погибнуть, но должна защитить более успешных артефакторов, потому что от молодого поколения зависит будущее расы. Но если меня не будет рядом с ними, то я просто не смогу помочь!

Я стояла и чувствовала: меня сейчас просто разорвет. Потрясенно на меня смотрел и глава Видьят. Мои внутренние переживания он не считал, но по ауре увидел, что я в ужасе, панике и отчаянии.

— Я только предложил, — осторожно начал он, и из его голоса стала плавно пропадать старческая хрипотца, — каждый имеет выбор, а у артефакторов он несколько шире, чем у остальных. Судя по твоей ауре ты уже неплохо развита и учиться на универсального мага тебе было бы просто, а среди адептов почти нет деления на полукровок и чистокровных. Но вот на Первом Потоке все это есть с избытком.

Я видела в ауре великого и ужасного Велизара смущение, нотку смятения, желание оправдаться, легкую вину и неподдельное беспокойство. От удивления я захлопнула рот. Чуть прикрыла глаза, втянула воздух через нос и выдохнула:

— Я артефактор, мэтр Велизар! И обучаться должна на него! — прозвучало несколько более уверенно, чем может себе позволить забитая и надломленная лура, но я решила, что все спишется на мои нервы, а отстоять свое право обучение я должна.

Маг внимательно посмотрел мне в глаза, и вдруг у меня в голове раздался его голос:

— Хочешь разыскать отца? — спросил маг на мыслеречи.

Ответила не задумываясь, потому что была слишком потрясена.

— Нет, хочу матери и себе достойное будущее!

Присутствие мага в моей голове пропало, а сам старик, который по моему сознанию прошелся вдоль и поперек, принялся что-то выводить на небольшом тонком желтоватом листке.

— Лура Веселина Ристит, вы зачислены на Первый Поток. Ваша основная специализация: артефактор. Проживать будете вместе со всеми первогодками в общежитии Первого Потока, — официально заговорил он после короткой паузы. — Правила обучения вам известны?

Я молча кивнула.

— Лекции начнутся у вас послезавтра. Я даю вам, как и всем с Первого Потока, допуск на свободный выход с территории Школы.

Я снова кивнула, хотя на такой подарок и не надеялась. Маг закончил что-то писать на клочке пергамента и уставился в написанное. Щелкнул пальцами, и на столе с моей стороны материализовался договор с данными Веселины Ристит. Изучая информацию о Видьят, я знала, что это такое, поэтому не задумываясь подошла ближе к столу и положила на чуть шершавую поверхность пергамента правую ладонь. Зачарованный документ снял параметры моей ауры, засветился слабым свечением.

Мэтр Велизар забрал договор, перевернул к себе. Наклонился и открыл один из ящиков стола. Достал оттуда яшмовую шкатулку и толкнул ее мне. Я открыла ее. Стенки внутри артефакта были обиты черным бархатом, и пространство разделено на несколько десятков ячеек. В каждой лежала одна тонкая пластинка, то ли сплав меди с чем-то, то ли из красного золота. Я знала и эту часть поступления, поэтому не особо раздумывая вытащила одну. Тут же порезала себе подушечку большого пальца, пара капель моей крови моментально впиталась в пластину. Аккуратно закрыла шкатулку, положила окровавленную пластинку на крышку и пододвинула ее обратно владельцу.

Маг уже дописывал третий листок пергамента. Взял один, положил его на пластинку. Пергамент вспыхнул черным пламенем, а сам огонь словно впитался в пластинку. Потом маг сделала легкий пас рукой над договором, и энергокопия написанного так же влилась в пластину.

— Присаживайтесь, лура!

Я присела на стул для посетителей справа от меня.

— Вашу левую руку, — невозмутимо продолжил маг, рассматривая меня.

Я машинально дернула рукав вверх и протянула ему ладонь. Пальцы с увеличенными суставами ухватили за запястье и потянули на себя. Второй рукой он водрузил уже зачарованную пластину размером меньше мизинца мне чуть выше полоски браслета. Я прикрыла глаза. Секунда боли ожога — и от пластины остался лишь белый контур с эмблемой Школы. Сама пластина стала частью моего тела на весь срок обучения.

Маг хмыкнул, видимо, удивившись, что я даже не дернулась от боли. Но теперь мое поступление закреплено и по законам светлой, и по законам темной магии. Мэтр Велизар, убрав шкатулку обратно в ящик стола, щелкнул пальцами, чтобы растворить в неведомых далях и договор. А я сидела, начесывала Келлема за ухом правой рукой и глупо, счастливо улыбалась. Я поступила! Я ученица!

— А теперь давайте обсудим последние новости, лура.

— Что? — не поняла я.

— Танар Гадриэль Дэиваар уже сообщил мне, что у вас открылся дар некромантии, — пояснил Глава.

— Кто, простите? — совсем растерялась я. Это имя я слышала впервые и в очередной раз пожалела, что не задала деду нужные вопросы.

Он откинулся на спинку кресла и вопросительно посмотрел на мужчину за спиной. Тот, наконец, оторвался от окна и повернулся. Я сидела на стуле и, возможно, поэтому мужчина показался мне очень высоким. Стройный, с широкими, явно тренированными плечами и грудью. Прямая спина выдавала военную выправку. Тонкие, почти женские ноги были в темных облегающих брюках, а сами брюки аккуратно заправлены в высокие мягкие сапоги. На нем не было камзола, зато был коричневый жилет с эльфийским орнаментом из золотистых нитей. Рукава белой рубашки были сильно помяты, а ворот расстегнут. Складывалось стойкое ощущение, что мужчина был занят физическим трудом за минуту до того, как оказаться на приеме в этом кабинете. Волосы длиной ниже лопаток были завязаны в свободный хвост на затылке черной лентой. Оттенок прядей тоже был странным. Слишком светлые для того, чтобы быть эльфом, но без примеси седины. Платина — вот подходящее определение. Волосы были разделены пробором так, чтобы несколько густых прядей полностью закрывали левый глаз. Только два тонких ремешка над правой бровью и по правой скуле выдавали, что на левом глазу у мужчины повязка. Правый глаз большой, миндалевидной формы, в обрамлении густых черных ресниц. Цвет зрачка тоже казался мне удивительным. Если на молодую листву попадает солнечный свет, а ты лежишь под кроной, то видишь, как зелень становится золотистой, или золото солнца приобретает изумрудные переливы. Красивый оттенок, который, как мне казалось раньше, невозможен у разумных любой расы, а еще в глубине его взгляда был какой-то таинственный и манящий блеск. Нос прямой и тонкий, что в сочетании с гладким лицом делало его весьма привлекательным. Губы пухлые и даже на вид нежные. Не мужские, а женские, какие-то правильные, что ли. У большинства мужчин губы в трещинках и мелких ямочках, а вот у девушек они аккуратные. На вид ему было не больше тридцати, а значит, на деле около ста пятидесяти.

Основной вывод, который напросился в голове после пары секунд рассматривания мужчины — он светлый. В этом не было сомнений. Но вот какой именно у него дар, я так и не сообразила. Рассматривание ауры ничего не дало. Он прекрасно прятался за щитами, прямо как мой дед или Даремор. Из этого вытекал второй вывод — передо мной мастер, очень опытный и сильный маг.

— Как, вы не знакомы? — удивился мэтр Велизар. — Но ведь именно танар Дэиваар дал свои рекомендации лично мне о вашем поступлении.

Я открыла рот, чтобы что-то сказать, и закрыла его. Так вот кем был тот таинственный советчик дедушки. Значит именно этот мастер знает о том, кто я и зачем здесь нахожусь. Что-то внутри упорно твердило: этот знает намного больше чем я. Вспомнилось, что Ратри говорил о том, как его друг уже не первый век читает лекции в Видьят, а значит я снова опростоволосилась, только сейчас уже в определении возраста. Плохо! Мысленно отвесила себе подзатыльник. Мне никогда не стать хорошим магом, если я не научусь верно оценивать обстановку!

— Мы действительно еще не встречались с лурой Ристит, — дипломатично вмешался танар. — Я дружен с эльфийским родом, к которому лура имеет некоторое косвенное отношение, а не с ней конкретно.

Мэтр усмехнулся.

— То есть ты поручился именем за незнакомую одаренную?

Высокий только чуть улыбнулся уголками губ, продолжая рассматривать меня. У меня на лице, наверное, отразился весь ужас от услышанного. Репутация мага зарабатывается всей его жизнью. В среде чистокровных нет и быть не может права на ошибку. А если сам Глава говорит о поручительстве, значит так оно и было. Мой дед заставил своего друга поручиться за непутевую меня, лишь бы пропихнуть в Видьят еще один щит для артефакторов!? На мгновение перед глазами предстала картина того, что бы было, если бы я не справилась. Для уже уважаемого мастера это не стало бы фатальным, но сильно подпортило бы положение при дворе и карьере. Кошмар! Теперь я посмотрела на одноглазого красавца другим взглядом. Мне стало стыдно, потом любопытно — это чем же мой дед заслужил такую преданность друга, раз тот готов поручиться за какого-то только по одной просьбе?

Мужчина чуть нахмурился. Аккуратная бровь гибко изогнулась на ровном и высоком лбу.

— Вам, лура не стоит так переживать! Я был в вас уверен! — он не повысил голоса, но от его тона у меня все похолодело внутри. На меня с такой ледяной яростью не реагировали даже танары-дроу, которые учили сражаться.

Я вздрогнула и опустила голову.

— Гадриэль, не пугай девочку! — припечатали от двери уверенным бархатистым голосом.

Я резко обернулась и увидела, как в кабинет входит… нет, вплывает одна из самых эффектных женщин, каких мне доводилось встречать в жизни. Она была не просто красива, она была элегантно прекрасна. Стройная, но при этом с пышными формами женщина лет тридцати пяти на вид. Бледную кожу оттеняло черное платье. Обычно практикующие магианы Империи предпочитали юбки чуть выше или чуть ниже колена, чтобы в случае схватки та не стесняла движений, но на этой госпоже было длинное платье с несколькими шелестящими нежными юбками. Тугой высокий корсет, расшитый темными нитями и бисером. Изящные руки скрывало кружевное болеро. Ее наряд был более чем скромным и скрывал ее почти полностью, но при этом выглядел невероятно соблазнительно. Двигалась она плавно и совершенно бесшумно, только обратив внимание на ее платье я смогла расслышать тихое шуршание ткани. Длинные черные волосы были собраны в высокую прическу. Темные глаза смотрели уверенно и спокойно, чуть блестящие губы растянулись в ироничной улыбке. Оттенок ее волос мне сразу напомнил цвет собственных ногтей. Живой мерцающий черный. Она была темной, к тому же некромантом. Мне не нужно было смотреть ее ауру, чтобы это понять. Мой дар где-то внутри отозвался на ее присутствие узнаванием. Странное чувство того, что она мне знакома, пришло даже раньше, чем я смогла ее рассмотреть.

Я вскочила со стула и поклонилась. Судя по реакции мужчин, не для одной меня она казалась красивой. Мэтр поднялся со своего места так же стремительно, а высокий быстро шагнул вперед и встал почти рядом со мной.

— Доминика, как прекрасно, что вы уже прибыли! — провозгласил Глава.

— Да, эти порталы выжимают из меня все соки, но я решила, что должна как следует изучить весь новый набор Второго Потока, поэтому прибыла раньше. — Скользнув по мне взглядом, женщина с сомнением спросила: — Я не помешала? Мэтр Велизар, примите мои искренние извинения, но после долгого пути во мне нет ни манер, ни почтения.

— Бросьте эти глупости, Доминика! — отмахнулся маг. — Вы знаете, что вам позволительно все! К тому же вы, непостижимая, как всегда, вовремя! Вот эта милая особа, — я спиной почувствовала, как он указывает на замершую меня, — принята на Первый Поток, но у нее к тому же недавно открылся дар к некромантии. Без вашей консультации, боюсь, не обойтись.

Я напряглась всем телом и опустила испуганный взгляд. Каким-то десятым чувством показалось, что и мастер, замерший рядом, тоже напрягся, но, скорее всего, мне просто показалось. В ауре, позе и мимике мужчины ничего не изменилось.

Сила женщины скользнула по мне, как прохладный шелк, она ощущалась почти физически. В комнате моментально стало тесно от некроэнергии. Магиана была невероятно сильна. Нечто подобное я ощущала сегодня, когда шла вместе с дедом в его лабораторию. Сам воздух менял структуру от мощи этой женщины. Она легко просмотрела и мою ауру, и мои мысли, в которых явно уловила восхищение, даже часть воспоминаний Ристит уловила, но ничего интересно не нашла. Магия отхлынула от меня так же резко, как и поглотила.

— Ничего любопытного, мэтр! — чуть брезгливо ответила она.

Я вскинула голову и увидела на лице мастера Доминики до боли знакомое мне разочарование. Она действительно не заметила во мне ничего интересно для себя, для обладателей дара в целом. В ее глазах я такая же бездарность, как и в глазах мастера Ратри.

— Как? — не поверил Гадриэль. — Мне сообщили, что на днях у луры открылся достаточно сильный активный дар к некромантии, к тому же она артефактор.

— Полукровка, — поморщилась Доминика, проходя в центр кабинета. — Это еще надо доказать, что она артефактор.

Я оказалась почти между двух мастеров, поэтому, чтобы не мешать беседе, шмыгнула в сторону знакомого диванчика у стены. Теперь я была напротив Доминики и могла наблюдать за всеми тремя. Глава разочарованно вздохнул и сел обратно в кресло. Блондин никак не выразил эмоции, но тоже отступил на шаг. Женщина прошла к столу и села на второй стул для просителей, соседний с тем, на котором располагалась я пару минут назад.

— Даже если это милое создание и артефактор высшей пробы, на некро это никак не влияет. Дар в малышке и правда есть, — она не смотрела на меня, уже забыв о моем существовании, — но настолько слабый и несущественный, что я не советовала бы его развивать. Потухнет сам через пару лет. Его поглотят способности артефактора во время обучения. Для меня и моего отделения она бесполезна, уж поверьте специалисту. Или ты, Гадриэль, хочешь оспорить мою оценку? — насмешливо уточнила она.

— Нет, я действительно мало что понимаю в тонкостях развития темных, — проговорил мужчина и вернулся к окну, словно ему хотелось быть подальше от некромантки. Прислонился к тяжелым портьерам и сложил руки на груди. — Просто я думал, что девушке придется обучаться развитию дара.

— Не вижу в этом решительно никакого смысла! — уверенно вынесла вердикт мастер.

У меня же внутри что-то оборвалось и умерло. Я сидела не шевелясь, и даже Келлем, который до этого крутился около меня, прятался за ноги, сейчас незаметно переместился к выходу из кабинета. В душе было холодно и пусто. Где-то я все таки надеялась, что если не артефактник, то некромант из меня получится. Я надеялась, что новый дар поможет мне, но вышло все как всегда. Я непутевая и в этом тоже. Смотрела невидящим взглядом на подол своей юбки и пыталась быстро примириться с реальностью. У меня слабый дар, слабый насколько, что даже при всей редкости сейчас некромантов, мне не стоит его развивать. Смириться оказалось сложно, надежды вообще легко не умирают. Мужчины задавали уточняющие вопросы, решали, что все-таки со мной делать. Доминика отвечала им, но я не вслушивалась в беседу. Мне не было обидно настолько, чтобы вызвать слезы или испытать боль разочарования, но неприятно.

Когда мне удалось смириться с реальностью и поднять глаза от своих сцепленных пальцев, Доминика снова стояла, только теперь у камина, облокотившись на него одним локтем. Почти напротив меня. Оба мужчины что-то оживленно обсуждали на мыслеречи, уткнувшись в свитки. Обо мне, кажется, все забыли. Я уже хотела кашлянуть и попросить разрешений уйти, как вдруг поняла, что Доминика пристально смотрит на меня. После волны разочарования, которую я испытала от нее, это было странно. Зачем так меня рассматривать?

Я попыталась повернуть голову в ее сторону от стола Главы, потому что в этот момент рассматривала мужчин, как меня поглотила тьма. Я не потеряла сознание. Просто сильнейший выброс чистой, направленной только на меня, некромагии затопил разум, унося куда-то, лишая воли и желаний. Я успела только понять, что произошло, но даже подумать не успела, чтобы хоть как-то себя защитить. Это просто случилось.

Разум заработал внезапно и резко. В свое время мастер Ратри приложил немало сил, чтобы научить меня отличать реальность от игр сознания. В мире, где любой орган чувств можно легко обмануть, доверять можно только тренированному сознанию, шепоту интуиции. У каждой расы есть свои достоинства и недостатки, у артефакторов есть талант — развитая интуиция. Ее голос не похож на шепот, как у прочих, это практически громогласный вопль.

Я не слышала ни звука, вокруг была кромешная тьма, но я чувствовала под собой сухую почву, мелкие камушки и пыль под ногами. Интуиция непреклонно утверждала, что я стою на краю обрыва. Я не чувствовала тела, не ощущала одежды на себе, лишь легкое движение воздуха в волосах, но у меня не было сомнений, что вокруг горы, отвесные скалы, и я стою на одном из многочисленных уступов. Если бы меня спросили, с чего я все это решила, я бы не ответила. Я просто знала.

Медленно и неуверенно в тишине я повернулась спиной к обрыву и ощутила, как ко мне устремилась магия. Тугие жгуты силы, послушные чужой воле, рвались ко мне. Они приближались так быстро, как только может приблизиться магия. Но в этом месте у меня не было своей силы, не было ничего. Что можно было бы противопоставить опасности. Страха, как ни странно, у меня тоже не было. Смерть не пугала. Почему-то я была уверена, что здесь и сейчас не испытаю боли. Мне было лишь немного жаль, что прогноз деда оказался неверным. Он говорил, что я принесу хоть какую-то, пусть и минимальную, но пользу. А на деле я не сделаю ничего. Просто перестану существовать.

Чужая воля, рок почти коснулся меня, лизнул по коже, когда земля под ногами содрогнулась. Глубоко вздохнули скалы, и из глубины бездны за моей спиной вверх, к сокрытым небесам взвился поток магии. Он был таким же, как и тот, что желал уничтожить меня, но вместе с тем совершенно иным. Он был моим, я буквально каждой клеточкой своего существа ощутила, что сокрытое в глубине скал создание мое. Оно рождено мной и вместе со мной. В миг, когда я наконец осознала, что эта чудовищная мощь без границ и ограничений — мой дар некромантии, стена магии за спиной разделилась на отдельные потоки, сплелась в жгуты, и подобно нападающим бросилась навстречу врагу. Я для этого не делала ничего. Я только наблюдала, прислушиваясь к собственным ощущениям. Два потока силы ударили друг в друга, отчего земля еще раз вздрогнула. Показалось, что захрипели горы от последствий столкновения, но воля моего дара к жизни оказалась сильнее желания врага прикончить меня.

Нападавшие потоки развеялись, а магия, ласково и нежно окутав меня на прощание, снова скрылась на дне бездны. А в следующий момент я снова перестала существовать.

Сколько меня не было нигде? Не знаю. Я не существовала, а потом просто появилась вместе с воспоминаниями, мыслями, чувствами, эмоциями и фальшивой личностью затравленной скромницы Веселины Ристит. С чего-то именно сейчас ее наличие во мне казалось наиболее странным, глупым и ненужным. Я никогда не думала, что слишком горда, но необходимость краснеть, смущаться и опасаться всех и вся только за один единственный день, за несколько часов заставляла ежиться и сдерживать нарастающее отвращение. Пришлось рявкнуть на саму себя и лишний раз напомнить, зачем все это нужно! Мой дед не тот, кто будет тратить силы на ненужное, если Синий Дракон решил, что лура Ристит — необходимое прикрытие для меня, так тому и быть!

Уняв собственное недовольство жизнью, обратила внимание на себя. Я не чувствовала ни боли, ни каких — либо негативных ощущений. Тело расслабленно, не связано, под спиной жесткий диван. Быстро поняла, что я по-прежнему в кабинете Главы Северной Видьят, и со мной явно все в порядке. Затем пришли звуки и запахи. Трое мужчин и женщина так же рядом со мной о чем-то оживленно спорят, но слова доносятся до меня смутно и глухо, как сквозь вату.

Резко распахнула глаза и села. Голова не кружилась. Доминика смотрела прямо на меня с лицом голодного хищника при виде жертвы. Она смотрела на меня, как настоящий ученый, с легким маниакальным блеском исследователя в глазах и улыбалась самой довольной из улыбок.

— Я в тебе не сомневалась, девочка! — довольно сказала она и подала мне руку.

Я ее приняла не задумываясь, и не потому что доверчивая, а потому что теперь точно знала, что эта некромантка мне ничего плохого не сделает. Я прошла ее главную проверку, а остальное не важно. Она помогла встать. Келлем терся рожками о ее подол и ластился, как большой кот. Свободной рукой женщина почесывала ему спинку. Волна удовлетворения, полного восторга счастливой женщины буквально наполняла комнату. Мне редко когда удавалось видеть такое счастье. Последний раз, когда у кухарки родилась внучка. Некромантку, кажется, совершенно не заботили двое мужчин. А вот у меня было другое мнение.

Я растерянно посмотрела на Главу, который уже не сидел за столом, а стоял в паре шагов от нас. На диване, около того места, где минуту назад лежала я, сидел светловолосый одноглазый красавец. И оба с застывшими, окаменевшими, ничего не выражающими лицами. Первым под моим вопросительным взглядом отмер мэтр Велизар.

— Занятия у артефакторов начинаются послезавтра в девять утра. Сейчас ступайте с танаром Доминикой Отлин. Она расскажет, как и когда вы будете проходить обучение по некромантии, — он протянул мне два небольших листка желтоватого пергамента. — И примите мои поздравления с поступлением!

Я поклонилась и почему-то чуть улыбнулась Гадриэлю. Что-то было в этом мужчине такое, что располагало к себе. Он был защитником. Что-то в нем напоминало главное правило артефакторов — он тоже должен был защищать, как и я, и дед, и вся моя раса, хотя сам артефактором явно не был. Ему просто захотелось улыбнуться, несмотря на то, что я, судя по его гневу в глазах, ему явно не понравилась. Мужчина хоть и увидел мой жест, но никак на него не отреагировал.

Гадриэль уже с десяток секунд неотрывно смотрел на закрывшуюся дверь малого кабинета Главы Северной Видьят и пытался унять гневную дрожь. С языка рвались проклятья и боевые заговоры всех рас мира, но он держался. Повисшее молчание нарушил тихий смех за его спиной. Мастер Обороны резко обернулся и увидел, как веселится маг. Морок старости сменялся прямыми и аккуратными чертами лица. Ссутуленные плечи армейской выправкой, а пятна на внешней стороне ладоней гладкостью кожи.

— И что смешного, позвольте узнать? — прошипел Гадриэль.

— Доминика, как всегда, в своем амплуа, не находишь? Она ведь даже меня убедила, что у девочки нет никакого потенциала. Какая женщина! Просто лед и пламень!

Гадриэль издал невнятный звук, который Глава правильно понял. За столько лет совместной работы он научился понимать друга с полуслова. Гадриэль никогда не перешагивал некую грань субординации, всегда проявлял уважение к своему непосредственному начальству. Между ними не было панибратства, но Велизар считал этого одноглазого мага едва ли не единственным настоящим другом. Хотя, наверное, он никогда не признался бы в этом даже самому себе.

— Да, она использовала запрещенное заклятье, — кивнул Глава. — Но, согласись, это была лучшая проверка девочки. Она не была готова, испугана, и Доминика смогла полностью прощупать возможности малышки.

— А что бы было, если бы резерв у этой полукровки оказался хоть на каплю меньше?! — чуть повысил голос взбешенный одноглазый маг. Гнев сдерживать удавалось с трудом.

— Я доверяю профессионализму Доминики. Она мастер своего дела и одна из лучших некромантов Империи, Гадриэль! — уверил Велизар. — Если она использовала именно Черные Вихри, значит, не сомневалась, что эта Ристит выдержит удар. Так и оказалось.

Гадриэль опустил взгляд и сжал кулаки.

— Девочка могла погибнуть, и никто бы ее не спас! — тихо и глухо напомнил об очевидном он.

— И что? — спросил Глава Видьят, вставая из-за стола и направляясь к стеллажу с последними документами о практике Второго Потока. — Она всего лишь полукровка, Гадриэль, к тому же человеческая рабыня! Ты лучше меня знаешь, что такие «маги» и до сотни редко когда доживают.

Говоря все это Глава Видьят стоял к собеседнику спиной, разыскивая нужные отчеты, поэтому просто не мог видеть, как вспыхнул гневом единственный глаз мага, а зрачок его изумрудно-золотого взгляда на мгновение стал вертикальным. Маг умел контролировать гнев, поэтому сиюминутная вспышка ярости была погашена так же молниеносно.

Когда Глава повернулся к столу с необходимыми документами в руках, маг был уже спокоен и расслаблен.

— Это, конечно, все занятно, но у нас еще море работы с твоими сорванцами с четвертого курса! — заметил он, присаживаясь в свое кресло.

Доминика утянула меня из кабинета. И только когда мы оказались на втором этаже замка, заговорила:

— Понравилось?

— Да! — не задумываясь брякнула я. — Танар Отлин, это было прекрасно и ужасно. Я еще никогда ничего подобного не испытывала.

Женщина понимающе улыбнулась.

— Защита чистого дара — это редкое явление. Обычно разумные пару раз за жизнь испытывают это. Зато в момент чуда понимаешь, как ты важен для магии, правда?

Я только кивнула. Ощущать, как огромная, неописуемая мощь стремится тебя защитить, совершенно невозможно описать словами. Это все равно что увидеть, как тайфун встает по своей воле на твою защиту и четко дает понять, что будет биться за тебя до последнего. Страх, восхищение и благоволение перед собственным даром — вот, что подарила мне эта неподражаемая женщина.

— У тебя невероятно сильный дар, Веселина! — продолжала она. — Можно я буду тебя по имени называть? А ты можешь, если мы вдвоем, называть меня просто Доминикой.

— Но вы же мастер! — выпалила я.

Женщина рассмеялась и подмигнула мне.

— Давно догадалась об уровне моей силы?

Я потупилась и поняла, что опять краснею.

— Почти сразу, как вы вошли в кабинет. У вас очень развитый дар, мастер!

Она остановилась и развернулась ко мне. Дождалась когда я тоже остановлюсь и посмотрю ей в лицо.

— А ты поверишь, если я скажу, что ты сможешь превзойти меня, Веселина? — серьезно спросила она.

Я моргнула и открыла рот. Я никогда не думала, что смогу превзойти мастера в любом деле, а уж в неразвитом даре там более.

Наверное, неверие слишком явно отразилось на лице, потому что танар хмыкнула и снова зашагала по коридору мимо многочисленных дверей.

— А то, что мужчины решили устроить спектакль, ты тоже поняла? — неожиданно спросила она.

Я быстро бросила на Доминику взгляд и убедилась, что она не смотрит на меня, но явно ждет ответа. Недолго думая брякнула то, что рвалось с языка луры Ристит:

— Мама всегда говорила, что мужчины похожи на павлинов — где бы этих птиц не держали, а они всегда перья будут распускать, госпожа.

Бархатный смех стал мне ответом.

— Твоя мама мудрая и наблюдательная женщина, почитай ее за это. Поверь опытному магу, Веселина, это редкие качества в нашем мире. А насчет госпожи ты права и здесь, — она чуть прищурилась на меня, — я и правда из чистокровных людей. Как говорят, «голубая кровь». Видимо, наблюдательность у вас семейное. Но, я уже много лет не позволяю называть себя так. Я мастер, девочка, и это моя заслуга, выстраданная трудом, потом и кровью, причем не всегда моими. Мне приятно слышать, что я мастер. Так что больше не называй меня «госпожой».

Я не успела ничего ответить, как мы дошли до больших темных дверей. На широкой медной табличке на всеобщем значилось: «Ветвь Темных Сил. Кафедра некромантии. Второй Поток.» Доминика толкнула дверь, которая была не заперта. Внутри оказался небольшой коридор, который одновременно служил еще и приемной. С одной стороны стояли большой секретарский стол и стеллажи для свитков, а с другой — стулья для ожидающих. Еще было несколько дверных проемов. Сколько именно я не успела понять, потому что танар направилась к ближайшей справа двери, и у меня просто не было возможности рассмотреть остальные таблички и количество кабинетов. Секретаря на месте не было, но, судя по вороху документов на столе, работа уже шла полным ходом.

На черной табличке серебряными буквами значилось: «Декан отделения некромантии Первого и Второго Потоков мастер Доминика Отлин». Охранные чары на двери были достаточно сильными и снимала их мастер с полминуты. Потом быстро вошла и пригласила жестом зайти меня.

Кабинет оказался не совсем кабинетом, а скорее, лабораторией с несколькими широкими длинными столами и стеллажами вдоль стен. Сами столы и несколько узких комодов были буквально завалены разными склянками, фиалами, шкатулками и чугунками. Многочисленные книги и свитки были раскиданы повсюду. Оглядев комнату, я поняла, что дед с его беспорядком в любимой лаборатории, на самом деле просто жуткий аккуратист. Доминика щелкнула пальцами, и светильники засветили ярче, наполняя мрачное пространство теплым дневным сиянием. Несмотря на то, что лаборатория явно была некроманская, жутью от нее не веяло, скорее, выдавало любовь танара Отлин к своему делу. Она быстро прошла к сравнительно небольшому столу в окружении комодов. Единственный стол, за которым пряталось большое кресло с резной спинкой.

Я нерешительно проследовала за ней. Она присела на свое место и устремила на меня свой хищный взгляд. В ее глазах горел азарт и что-то еще, что я не могла распознать. Чувствовалось, что она безмерно мне рада, но причины я не понимала, и это беспокоило.

Два кресла поменьше, которые явно были рассчитаны для посетителей, были завалены какими-то свитками, и присесть я не могла, поэтому осталась стоять, уставившись в пол. Эта женщина была мне глубоко симпатична, вызывала уважение. Она обладала моим даром, и в каком-то смысле мы были родственными души в глазах Богов, но я не считала себя столь наивной, чтобы верить в ее ко мне расположение. Артефакторы, которые доверяют другим разумным, безоговорочно отличаются короткой продолжительностью жизни. С другой стороны, она мой непосредственный руководитель, от нее зависит развитие моего новорожденного дара. А для моей цели развитый дар некромантии необходим.

— Ты мне не доверяешь! — неожиданно припечатала она уверенным голосом.

Я подняла на нее взгляд, снова встретилась с этим пугающим блеском охотника и не нашлась, что сказать.

— Твои опасения мне понятны, — продолжила она, с едва заметной улыбкой. — Ты артефактор, к тому же твое происхождение не обещает тебе легкой доли, Веселина. Но, поверь мне, я одна из немногих, кто точно заинтересован в твоей целостности и здравии. Видят Боги, я меньше всего желаю, чтобы ты пострадала или, что еще хуже, погибла.

Я недоверчиво на нее уставилась, но все мои знания об ауре и интуиция говорили о том, что мастер искренна.

— Ты первый артефактор с активным полноценным даром. Обычно у вашей расы есть только зачатки дара, а то и нескольких. Как ни развивай, как ни упирайся, а дальше среднего предела не продвинешься. К тому же, темный дар вообще уникален в вашей крови. Я полагаю, что это связано с кровью твоей матери. Ведь я правильно понимаю, что о ее родне ты как и об отце ничего не знаешь?

— Нет, вы правы. Маму продали в рабство за долги, еще когда она была ребенком, поэтому и ей мало что известно. В то время в землях людей были междоусобицы, и многие не знали или потеряли свои корни. Ее дар, если он у нее и был, никто не развивал, — сказала я и добавила уже значительно тише: — мне повезло намного больше.

Она кивнула, причем скорее не мне, а каким-то своим мыслям.

— Благословение Богов тебе было даровано и от отца, и от матери, девочка. Но ты должна знать, что это весьма редкое явление. Последний темный артефактор погиб больше пятиста лет назад. Я слышала легенды о некроманте с даром артефактора. Но это уже не факты, а нелепые легенды. Ты бесценная для всего темного сообщества, да и для всего мира в целом. Если тебе удасться развить свой дар достаточно сильно, ты наверняка совершишь немыслимое! Я видела твою силу. Дар подчиняется тебе. Несмотря на недавнее пробуждение, он полностью прижился, признал тебе носительницей и защищает, как полагается. Думаю, ты понимаешь, что в моих интересах, как мастера некромантии, сделать все, чтобы ты не потеряла возможности для развития и становления себя, как некроманта.

Я неуверенно кивнула. Она же только понимающе хмыкнула на мое недоверие.

— Ладно, твое право мне не верить. В конце концов, у тебя будет еще множество возможностей убедиться в моей лояльности. Знай, что я планирую использовать наше знакомство по максимуму. Научные труды, исследования тебя с самых первых твоих шагов в освоении дара, у меня море идей. Я буду вести записи о тебе и прошу тебя вести дневники. Каждый вечер ты должна записывать свои ощущения от работы с даром. Договорились?

Я быстро кивнула.

— Со своей стороны обещаю всяческую помощь и поддержку, — она расплылась в широкой улыбке счастливого дракона. — Для начала давай разберемся: дар у тебя пока грубый и не развитый. Скажу честно, что для обучения на Первом Потоке ты не подходишь совершенно. Как я успела заметить, резерв силы у тебя большой, если он вообще есть. Не удивлюсь, если возможности твоего дара как-то завязаны на потенциале Дэса и вообще не имеют предела. Но об этом потом, сейчас важно решить, как именно мы будем развивать твои способности.

Я затаила дыхание.

— Ты артефактор и это твоя основная специальность. Я понимаю это, поэтому не стану даже заикаться о том, чтобы ты бросила обучение и перешла ко мне. Но ты ведь уже многое знаешь о магии, раз тебя зачислили на Первый Поток?

— Да. У меня были хорошие танары! — закивала я. Перспектива того, что мне придется проходить все основные знания по десятому кругу пугала даже больше будущей встречи с другими артефакторами.

— Тогда предлагаю тебе посещать на Втором Потоке, вместе с первым курсом, поступившим в этом году, лекции и практикумы по развитию дара, но при этом не посещать ту часть занятий, которая отвечает за общее развитие адептов. Думаю, так ты сможешь и у себя учиться, как будущий артефактор, и развивать дар плавно, не калеча каналы и собственное сознание. Экзамены будешь сдавать лично мне. Я постараюсь договориться с твоими танарами и составлять расписание так, чтобы ты смогла учиться. Если вдруг ты не будешь справляться, то… — она задумалась, закусила губу и побарабанила ноготками по столешнице, — то мы, конечно, что-нибудь еще придумаем.

Она вопросительно уставилась на меня. И я, наконец, полностью осознала, что эта женщина видит во мне интересный эксперимент и предвкушает загадку. Она ученый, настоящий, пытливый ум, очень похожий на моего дедушку. Тихий внутренний голос подсказывал, что и мастер Ратри часто выглядел вот так, почти безумно в глазах обычных разумных.

— Я буду очень стараться! — уверила мастера я.

У меня действительно не было выбора. Я должна стать сильнее. Выжать из своего тела и ума все, чтобы выполнить волю родителя.

— Отлично! — воскликнула мастер Доминика, и на чистом листе пергамента перед ней стали проявляться письмена. — Завтра, в девять утра у тебя первая лекция у Второго Потока. Они уже почти месяц учатся, но ты ничего не потеряла. То, что в первые годы дается Второму Потоку, ты уже знаешь.

Я снова кивнула. Я знала, как устроено обучение в Видьят, и прекрасно понимала, что по уровню я выше всех на первых трех курсах Второго Потока. Смешно и то, что я, скорее всего, окажусь самой слабой на Первом Потоке. Непутевая Веселина Ристит, нигде-то ей нет места.

Доминика перестала выводить текст и протянула лист мне.

— Здесь твоя группа, аудитории. Примерное расписание. И список того, что тебе придется прикупить перед занятиями.

Я кивнула и невольно прижала лист к груди. Она же с сомнением посмотрела на меня, а потом неуверенно уточнила:

— У тебя есть средства, чтобы обеспечить необходимое?

Щеки залило краской стыда. Обоим моим личностям стало так противно от этого намека, что челюсти свело.

— Конечно! — затараторила я. — Мастер, я приложу все силы! Я куплю все необходимое и не подведу вас!

Брюнетка еще несколько секунд с сомнением всматривалась в мое пунцовое от стыда лицо, но все же кивнула.

— Хорошо, я понимаю, почему ты так стараешься показаться гордой на новом месте. Это правильный подход, Веселина. Здесь учатся разные адепты и разные ученики. Тебе и с теми, и с другими будет непросто. Но все-таки я хочу, чтобы ты знала, что если тебе нужна будет помощь, то за любой помощью ты можешь обратиться ко мне. Я постараюсь помочь всем, чем смогу. Я все таки мастер, а это, знаешь ли, сильно жизнь упрощает.

Я хихикнула.

— Ладно, гордая человечка, беги уж. У тебя, конечно, имеется свободный выход с территории, но если ты не успеешь вернуться до десяти вечера, то будут проблемы.

Я снова кивнула. Правила распорядка я знала так же хорошо, как и расположение корпусов на территории. Доминика чуть удивленно на меня посмотрела, но ничего не сказала.

— Да, и еще одно, Веселина, — добавила она, когда я уже начала пятиться к выходу, — мы будем с тобой встречаться раз в неделю для проверки твоих успехов и моих экспериментов, хорошо?

Слово «эксперимент» из уст этой красавицы в мой адрес мне очень не понравилось, но я опять быстро закивала, не в силах удержать глупую широкую улыбку на лице. За возможность такого легкого обучения некромантии я готова выдержать все, даже если ей придет в голову меня травить ядами.

Из кабинета мы с олененком вылетели счастливые. Причем оба. Я, потому что и не надеялась получить такую свободу в обучении. А вот мой зверь, судя по всему, хорошо напитался от всплеска моей силы и сейчас выглядел очень довольным. Мы буквально вприпрыжку бросились из центрального замка. Перед походом за покупками стоило разобрать вещи и посмотреть на комнату, в которой мне предстояло прожить пусть и неопределенный, но явно долгий срок.

Келлем все время в замке вел себя более чем спокойно. Вообще я иногда забывала о его присутствии, но стоило нам скатиться по ступеням, как олененок принялся носиться вокруг. Далеко он не отбегал, но исследовал окружающий парк с большим интересом. Я шла медленно и достаточно спокойно, стараясь не привлекать к себе внимания, хотя иногда все таки ловила на себе заинтересованные взгляды. По узким аллеям пробегали редкие адепты.

Дело в том, что обучение в Видьят было построено таким образом, чтобы не собирать всех учащихся одновременно. Адепты Второго Потока с первых трех курсов учились уже почти месяц и сейчас явно слушали лекции. Старшие же курсы были еще на всяческих практиках в разных уголках Кираны. Каждый курс и факультет прибывал в Видьят в свое время и плавно вливался в обучение.

Первый Поток же приступал к занятиям лишь тогда, когда все чистокровные оформят поступление. Как оказалось, первогодки этого года еще не все подали прошения, прошли испытание и прибыли в Школу, поэтому у меня еще была возможность остаться незамеченной. Я хорошо понимала, что скромное удивление, которое имело место сейчас, буквально через пару недель станет неприкрытым любопытством. До этого момента мне следовало привыкнуть к Школе, к своему новому статусу.

Общежитие Первого Потока, где меня величайшей волей Главы было велено поселить, располагалось в пятнадцати минутах пешим ходом от главных ворот Школы. К моему изумлению, большая площадка трех корпусов общежития была пуста. Тихо шуршали кроной старые деревья и подстриженные кустарники. Шумел фонтан в виде пяти танцующих нимф.

Я шла по широкой аллее и во все глаза рассматривала корпуса общежития для чистокровных всех рас. Полукругом стояли три вытянутых четырехэтажных больших здания из светло-коричневого камня. Окна были украшены лепниной, под крышей вырезаны барельефы. Каждый корпус, в свою очередь, имел три крыла, а не привычные два. От центра каждого здания вглубь парка уходило вытянутое крыло. Перед центральными входами располагалось что-то вроде небольшой площади с красивым старинным фонтаном в центре. Вокруг высокого бортика размещались скамейки из черного мрамора. На траве, среди клумб нашлось несколько беседок и столов с лавками.

Сам фонтан меня впечатлил. Резные скульптуры танцующих, веселящихся нимф, изгибающихся в весьма соблазнительных позах, невольно притягивали взгляд. Они вели хоровод, смеялись идеальными улыбками, а тонкие ткани только еще больше подчеркивали точеность их форм. Художник явно старался не один месяц, чтобы сотворить это чудо. Уж слишком реальными выглядели скульптуры. Только вот их размер — под пять метров, внушал не восхищение, а, скорее, легкий страх. Красавицы танцевали в искрящихся брызгах, но почему-то эта пастораль казалась мне обманом. Внутри было странное чувство уверенности, что от этих красоток веет кровью и смертью, несмотря на всю миловидность их невинных мордашек.

Я остановилась около фонтана и еще раз осмотрелась. Мысленно удивилась тому, что так и не встретила ни одного ученика с Первого Потока. Понимаю, что идут лекции, понимаю и то, что обучение на Первом Потоке не тоже самое, что обучение на Втором — более легкое с одной стороны, но при этом невыносимо трудное с другой, но не могут же все разумные быть на лекциях! Неужели никто не опаздывает, никто не болеет? Все три корпуса казались вымершими, а легкий шум от беготни адептов стал совсем далеким и нереальным. Жизнь была где-то далеко, а я как будто находилась в иной реальности. Келлем легонько поддел подол юбки, привлекая к себе внимание. Я вздрогнула, послала зверю воздушный поцелуй и полезла в карман за нужной бумагой. Мэтр Велизар соизволил меня поселить в первом корпусе на первом этаже. Номер комнаты 66 вызвал легкое уныние. Значит, меня поселили почти в самом конце крыла, и мне каждое утро придется пробегать весь этаж под пристальным вниманием учеников.

В то, что чистокровные или хотя бы мои соплеменники меня не тронут, я не верила. Дед взрастил во мне паранойю размером со скальный хребет. Я никому не могу доверять, а напасть могут всегда, везде и сотней разных способов. Но были и плюсы. Вспомнилось, как я разрушила собственную лабораторию неудачным опытом с артефактом. Комната на отшибе имела свои плюсы. Вдохнула, выдохнула и относительно бодро зашагала к лестнице с ажурными перилами.

Стоило войти в большой просторный холл, устланный багряным ковром, как я поняла, что это место жительство чистокровных. Здесь не было излишних украшений, как в центральном замке. Там все было сделано для того, чтобы поразить родителей, удивить будущих учащихся и вообще пустить пыль в глаза. Здесь же все выглядело сравнительно скромно и просто, но при этом дышало дороговизной и статусом. Большие колонны украшены резными панелями. Пол устлан явно дорогим ковром. Чуть дальше простирался большой коридор, который вел в северное крыло, а рядом с ним находилась лестница из светло-серого мрамора с широкими перилами. За двумя арками с двух сторон от большого пространства холла, судя по всему, были такие же лестницы и коридоры, только уже в западное и восточное крыло. Вдоль стен, чуть ближе ко входу стояли диваны и кресла для посетителей или учеников. Вся мебель добротная, явно ручной работы. И все блестит чистотой так, будто все общежитие отмывают днями и ночами.

И оглушительная тишина. Стало очень неуютно в этом огромном здании, где кроме тебя, как бы и никого. Я, конечно, не верила, что в общежитии одна, но ощущение было полным. Неуютно было мне, а вот моему зверю на ковре понравилось. Он запрыгал по ворсу, обнюхал лепнину колон. Проявил интерес к одной из лестниц и только потом вернулся ко мне. Занял стратегическое место около моей левой ноги и вопросительно поднял морду. Ей богу, в черных глазах читался вопрос: «Чего стоим? Кого ждем?»

Я неуверенно двинулась к лестницам, но не прошла и половины холла, как передо мной материализовался призрак девушки-дроу. Темно-серая кожа эльфийки, украшенная ритуальными шрамами и татуировками чуть просвечивала, а ярко-желтые глаза смотрели высокомерно, почти зло. Она была одета в военную форму, на правом виске у нее была выбита татуировка, что говорило о принадлежности к королевской крови. На правом плече был вырезан ритуальный шрам-метка из нескольких спиралей и рун, что выдавало в ней одну из жриц паучьей праматери. Мне хватило пары секунды понять, что я многое подзабыла про дроу, раз не могу определить, какой именно ветви крови она принадлежит, ее статус как жрицы тоже был для меня загадкой. Если бы Даремор понял, что я забыла такие культурные особенности дроу, не миновать бы мне шестичасовой тренировки на кинжалах.

Я быстро отступила на шаг и почтительно склонила голову. Пусть я не все смогла понять про эту девушку, но то, что при жизни она очень много значила для всей расы и так ясно, а большего для уважительного отношения и не нужно! Дроу не та раса, в которой можно просто радоваться удачи рождения в нужном роду. Там каждый доказывал свое положение умом и силой. Раса воинов и стратегов.

— Весь Первый Поток прибудет завтра к вечеру, лура, — проговорила она с едва слышной хрипотцой в голосе. — Пока же никому не позволено быть здесь.

— Приношу свои извинения! — тут же отозвалась я, не поднимая глаз от ковра. — Я ученица первого года обучения, Веселина Ристит.

Протянула хранителю стен пергамент с указаниями от Главы. Призрак чуть приблизился и наклонился. Девушка рассмотрела внимательно светлый след от вживленной пластинки на моей левой руке. На несколько секунд в холле снова стало тихо. Только едва заметное свечение на ковре говорило о том, что призрак все еще рассматривает мою руку. Я не шевелилась и не дышала.

— Хм… — наконец сказала хранительница. — Занятная ты малышка! — резюмировала она.

Я промолчала. Мне повезло или очень не повезло — это как посмотреть, но я имела честь познакомиться с расой темных эльфов и хорошо знала, как сложно завоевать их расположение после первого разочарования. Эти разумные не прощают промахов ни себе, ни другим, поэтому настроить хранительницу общежития против себя боялась. А то, что это не простой призрак, а именно хранитель стен, я не сомневалась. От этого духа слишком многое зависело в моей будущей жизни, поэтому я прикладывала максимум усилий, чтобы хотя бы не вызвать ее гнев.

— Впрочем, здесь только занятные и учатся, лура Ристит, — продолжила девушка. — Я Мора, можешь так меня и называть. Титулов и званий у меня нет, как и имени. Меня прозвали Мора. Кто-то из учеников пошутил, что я как самая жуткая из войн, несу разруху и горе. Прозвище прижилось. Со временем стало именем.

Я подняла на нее глаза и поняла, что дроу очень довольна таким положением дел. На ее тонких губах играла угрожающая улыбка. Наверное, что-то промелькнуло в моей ауре, потому что дроу кивнула:

— Правильно понимаешь — никто не достоин знать мое имя. И честь рода марать не позволю всяким неоперившимся спесивым неумехам!

Чувствовалось, что хранительница хотела сказать куда более грубое определение учеников, за которыми присматривает, но сдержалась и заменила грубости более приличными оскорблениями.

Я смотрела в ее желтые глаза и думала о судьбе этой воительницы. Сколько всего она совершила во славу рода, клана и расы, сколько пережила, прежде чем, наконец, принять смерть? Насколько сильным должен был быть дух несгибаемой дроу, раз даже сама праматерь не могла удержать свою жрицу — и та стала духом?

Невольно примерила на себя. А смогла бы я устоять после смерти, не переступить порог чертогов милостивой Астарты? Скорее всего, нет. Мне никогда не стать настолько сильно и независимой, чтобы поспорить с самой Богиней. Это невольно вызвало волну благоговения к призраку. Дед всегда учил признавать чужие заслуги и искать для себя лучшие примеры. Не признать силу этой женщины просто не смогла.

Мора склонила голову набок, от чего пряди ее пепельных волос скользнули по плечу, закрывая часть шрамов.

— Занятная, — снова повторила она и развернулась ко мне спиной. — Ну, пойдем, провожу тебя до комнаты.

Моя 66 дверь с маленьким номером над изогнутой ручкой оказалась самой крайней в западном крыле. Я стояла, с интересом рассматривая потрескавшееся дерево со следами магического огня. Справа от меня был большой коридор с тонкой темно-зеленой ковровой дорожкой посередине, а слева большое прямоугольное окно с витражом в виде поляны и уже знакомой танцующей нимфой. Точно такая же была в числе пятерки фонтана. Сейчас она была одна в окружении цветов. Все так же прекрасна, но все равно пугающая. Что картинка на стекле, что скульптура настораживали меня одинаково.

Я взялась за ручку, но та не поддалась.

— Печать приложи, — вздохнула дроу.

Я послушно коснулась кожей левой руки дверной ручки. Дерево вместе с косяком заискрилось, снимая слепок моей ауры. Охранные чары здесь были явно на уровне. Мне хотелось спросить у хранительницы, почему эта дверь единственная выглядит вынесшей сильную магическую атаку, ведь все остальные, мимо которых мы шли, были как новые, но излишнее любопытство было не к месту, а для дроу вообще хуже большинства пороков. Не хотелось оттолкнуть Мору, поэтому сдержалась.

Дверь без скрипа отворилась, но темная эльфийка удержала меня на пороге:

— Послезавтра здесь соберутся все из твоего племени. Вам на все вопросы ответит куратор артефакторов. По пустякам меня не зови. Но если будет крайняя нужда, то просто произнеси имя. Я услышу и приду.

Я кивнула.

— Только в пределах этих стен. Стоит тебе ступить с крыльца, и я не смогу прийти, поняла?

Я снова кивнула, мысленно обещая себе не звать ее, если только меня не будут убивать.

Дроу вздохнула, видимо, понимая, что от первогодки будут проблемы и постоянные просьбы, и, не прощаясь, просто растворилась в воздухе. Келлем шмыгнул в комнату первым, а я за ним, тут же прикрыв дверь.

Прислонилась спиной к теплому от магической охранки дереву и облегченно выдохнула. Одним усилием воли запрятала Ристит в недра собственной души и снова невольно вздохнула. Чужая, чуждая моим суждениям аура полукровки-рабыни давила страхом, безысходностью и постоянной, какой-то почти незаметной обреченностью. Чужие мысли мешали думать, чужая энергия казалась тесной и неприятной. Сейчас же я могла побыть собой.

Первым делом, еще не открывая глаз, активировала свое охранное заклятье. Потом поставила глушилку, чтобы никто из простых учеников или магов не слышал, что я делаю в своей комнате, и только убедившись, что оба заклятья правильные и уже работают, позволила себе осмотреться.

Комната оказалась большой, даже слишком. По размерам примерно как две моих в поместье. На стенах через каждые несколько метров располагались держатели для светильников с простыми магокристаллами из мутного хрусталя. Высокие потолки, светло-бежевый ковер и три узких вытянутых окна без витражей. Сбоку от окон висели тяжелые портьеры с кистью-завязкой. Сразу за дверью, на стене — вешалка, под ней на полу — узкая подставка для обуви.

Прямо передо мной светлело окно, под ним находился низкий широкий подоконник и еще более низкая узкая кушетка с одним высоким подголовником. К нему примыкал вторая кушетка, ближе ко мне стоял узкий комод. В образованном уголке стоял низкий овальный столик. Дальше в пространстве между двух окон высился большой шкаф. Его брат-близнец только явно уже — справа от двери. За ним — второе окно, два кресла и прикроватный столик. Дальше, большая кровать, явно рассчитанная на троих, а не на одного. Шесть подушек, покрывало, два одеяла виднелись из-под отогнутого уголка. Постельное белье уже свежее. Я не обладала нюхом вампира, но все равно чувствовала свежесть недавней стирки.

С другой стороны кровати стоял большой массивный стол и стул, у третьего окна на дальней правой стене размещались несколько полок на металлических тонких цепях. Под ними были мои вещи. Два больших сундука, один деревянный ларец, сравнительно небольшой, и многочисленные большие сумки. Справа от вороха моих вещей виднелась незаметная маленькая дверь. Я быстро осмотрела ванную комнату, облицованную серо-голубым мрамором. Небольшая раковина, два крана, узкая, но с высокими бортиками ванная и уборная. На маленькой тумбе у входа покоились несколько полотенец.

Между дверью в ванную и вторым шкафом разместился большой широкий стол из черного дерева с массивными ножками. Без ящиков и украшений, но пропитанный магией укрепления. Стол для работы — догадалась я. Над ним разместились сразу два магосветильника.

Комната оказалась большой, светлой, просторной, с большим количеством мебели, и при этом в ней легко могли уместиться еще парочка комодов или большой шкаф. Келлем сразу устроился на кровати, свернулся клубком, будто кот, подогнул под себя ножки и принялся дремать, а я все бродила и трогала свои вещи, осматривала свою комнату и никак не могла поверить глазам. Нет, я, конечно, знала, что ученики с Первого Потока получают все необходимое для учебы и комфортной жизни, об этом было написано везде, где упоминалась хоть одна из Видьят, но чтобы настолько! Над одним из диванов спрятались небольшие часы и они недвусмысленно напомнили, что до встречи со светлым эльфом осталось не так много времени, а мне еще лавки обежать нужно.

— Свет! — чуть повысила голос я.

Все кристаллы засияли теплым золотым сиянием. Со временем интенсивность можно будет поменять, но сейчас и этого хватило.

Тень перестала изображать бесформенность в ногах и отлипла от них. Оторвалась от ковра и вытянулась во весь рост. Для того, чтобы сумеречное создание стало объемным и похожим на что-то отдаленно напоминающее призрака, нужно было снять оковы подчинения, но сейчас мне этого хотелось меньше всего. Я удовлетворенно кивнула и быстро направилась к своим вещам.

Всю неделю, пока собирала необходимое, не покидало чувство, что я обязательно забуду в поместье что-то важное, а обращаться к деду после всего сказанного в первый же день не хотелось. Первым делом разобрала и разложила по шкафам вещи, одежду и обувь. Тень, повинуясь приказам, в этом очень помогала. Моя тень никогда особой исполнительностью не отличалась, и я уже успела привыкнуть к мысли, что настоящего помощника, как у деда, например, у меня никогда не будет. Сейчас же она носилась по комнате, раскладывая по полкам и ящикам мои платья, костюмы и корсеты.

Знакомство с новой судьбой и личностью, которую создал мастер Ратри, дало немало пищи для размышлений. Дедушка никогда особо на мне не экономил, пусть и не вывозил на приемы и балы, но воспитывалась я, как настоящая аристократка, поэтому умение подать себя в дорогих тканях и неудобных покроях в меня вбивалось. Я понимала, для чего это делалось, и никогда особо не протестовала. Элвин Ратри потерял слишком много лет моей жизни, пока я страдала последствиями от проклятья, поэтому после исцеления мне давалось все, что преподается мастерами прочим наследникам родов, только в ускоренном темпе. У меня были наряды, стоимостью с приличное боевое снаряжение, были и редкие украшения, но после создания моей легенды, стало ясно, что полукровка не должна уметь держаться на высоких каблуках и танцевать в эльфийском шелке, поэтому все подобные вещи, выдававшие во мне аристократку, были безжалостно выброшены Даремором, видимо, еще в то время, пока я мирно спала после Разрыва. В моих шмотках остались только дешевые ткани и наряды, соответствующие моему новому происхождению.

Дальше, после разбора тряпок, которым я никогда особого значения не придавала, пришла очередь сундуков. Два из них были большими, высотой мне до бедра и очень широкими. В первом было все необходимое для работы артефактора: всевозможные ингредиенты, в том числе и редкие, заготовки, кристаллы, пологи-поглотители, пара небольших котлов и прочее, без чего мое обучение сильно усложнится. Во втором были уже заготовленные мною основы под будущие артефакты и три пояса деда. Один я успела на себя нацепить перед вызовом портала. Пусть я и непутевая, но не совсем безнадежная, кое-что у меня все же выходило. В том же сундуке нашлись мои книги, причем все, что я выбрала, а так же фиалы с зельями и травы с заготовками для новых порций.

Со счастливой улыбкой и вздохом облегчения я цапнула один фиал с тонизирующим зельем и выпила залпом. Голод и усталость уже давали о себе знать, а впереди еще куча дел. Легкую слабость смыло волной живительной влаги, живот перестало крутить, а жажда отступила. Все-таки проверка Доминики не прошла для меня даром, и некоторые последствия в виде нервозности и легкого дрожания коленей присутствовали. Я на слабость право не имею, поэтому быстро взяла себя в руки.

В третьем, сравнительно небольшом сундуке из простого светлого дерева, нашлись уже готовые мною артефакты, все же не все попытки создать что-то путное у меня проваливались, кое-что все получалось. Нашлись и подарки деда. Мастер Ратри помимо полезных и нужный поясов, подарил в дорогу и три артефакта силы для восстановления резерва, два целительных амулета и один мощный щит. Мне восстановление резерва не нужно, но, возможно, подобные арты помогут завязать нужные знакомства или продать их, если припрет. Маленькие камушки агата, вбитые в крышку сундука для слежки за мной, я нашла сразу. Три камушка следили за тем, что я жива и были завязаны на мою ауру. Полагаю, они были добавлены сюда для того, чтобы дед первым узнал о моей смерти.

Невольно скривилась, но продолжила осмотр. Еще нашлась внушительная шкатулка с драгоценностями. Все были пусты и явно предназначались как пустышки для будущих домашних работ, но у меня на красивые безделушки были другие планы. Не задумываясь, взяла два тонких золотых браслета и спрятала к монетам. Еще нашлось несколько артефактов явно темной энергии, которые мой дед просто не мог создать сам. Дала себе очередное честное слово, что проверю весь сундук, когда будет больше времени, и не стала взламывать печати на шкатулках. На самом дне обнаружились два тонких фолианта, судя по виду обложек — ровесники моего деда, но и на них были охранные чары, а значит, для изучения нужно куда больше времени. Еще нашелся мешочек простых камушков для одноразового вызова деда или Даремора. След их энергии хорошо чувствовался.

Не смогла удержатся и выругалась. Мало того, что в моих вещах полно самых разных следилок и уверена, что я не найду и половины. Мало того, что моя тень будет регулярно докладывать деду про меня, так еще он настолько во мне не уверен, что дал чуть ли не полсотни камней зова. Это он подумал, что я замучаю его жалобами и вопросами, и решил не экономить на связи?! Злость заставила с силой швырнуть мешочек в дальний угол сундука и захлопнуть крышку.

На три сундука были наложены сильнейшие щиты от взлома, но я не поленилась и поставила свои следилки. Только не на сами сундуки или вещи, а на пол вокруг самого дорогого для меня имущества. Поднялась на ноги и рыкнула на тень. Та покорно вернулась на свое место у моих ног и расплылась силуэтом моей фигуры по ковру. Келлем, уловив мое настроение поднял голову и вопросительно уставился.

— Так, ты остаешься здесь. А я быстро сбегаю по делам и вернусь. Понял?

Олененку моя идея не понравилась, он даже спрыгнул с кровати и направился к двери, игнорируя приказ, но вспышка моего негодования заставила зверя испуганно поджать уши и отшатнуться. Я взяла все выданные мне пергаменты. В итоге оставила в руке только список, который написала мастер Доминика для моего обучения некромантии. Остальные кинула в мешок и засунула в шкаф. Пришлось сменить перчатки на более тонкие из светло-коричневого кружева. Я зло шагнула к двери.

— Остаешься дома и охраняешь! — непререкаемым тоном заявила я зверю.

Не уверена, что он мог охранять, но и то, что ко мне проникнут прямо в первый день сильно сомневалась. Отвернулась от испуганной животинки и прикрыла глаза. Унять вспышку обиды на Элвина Ратри оказалось сложнее, чем думалось. С минуту я выковыривала из душевных глубин фальшивое мышление Ристит, потом еще с полминуты ушли на то, чтобы выпустить на волю тесное и чуждое мне излучение ауры полукровки. Играть в человека было сложно и крайне неудобно, все равно что влезть в тесное платье, а потом еще и тесные туфли надеть, но приходилось терпеть.

Мне оставалось только надеяться, что я смогу к этому привыкнуть. И еще стоило взять за правило не снимать личину, а то сама провалю маскировку, просто забыв пробудить чужое сознание в себе. Дед предупреждал, что Веселина Ристит, скорее всего, не раз спасет мне жизнь, а значит, не стоило так пренебрежительно относится к потраченному на меня Пергаменту Души.

Последний раз проверила пульсирующие заклятья на стенах, окнах и вышла в коридор. За спиной щелкнул замок комнаты, а я неуверенно двинулась в сторону выхода, украдкой разглядывая фрески на потолке, ковровую дорожку и лепнину на стенах. Мне же все интересно, я никогда не видела ничего подобного. Как же все тут красиво, странно и удивительно!

И, видят Боги, как меня тошнит изображать из себя вечно пораженную скромницу! Либо я скоро привыкну к этой тупой маске, либо свихнусь от постоянного конфликта двух умов. А ведь говорила деду, что судьбу он мне придумал слишком слезливую и слабую! Говорила, но кто меня, непутевую неудачницу, слушать будет?! Начальству виднее!

С такими невеселыми мыслями я и вышла из своего корпуса. Тихо закипая от негодования на родителя и на себя заодно, двинулась мимо фонтана. Головы не поднимала. Просто старательно излучала удивление и смущение в ауре, как и должно быть у девушки, которую почему-то поселили вместе с аристократами.

Не заметила, как окунулась в чужую ауру и едва не налетела на девушку. Испуганно отпрыгнула, вскинула голову и застыла. Навстречу мне шла пара. Высокий дракон с черными вьющимися волосами и темно-синими глазами. Мне его взгляд сразу напомнил взгляд Элвина Ратри во время беседы. Сильный, властный и уверенный. Мужчина был одет в прекрасный, скроенный по фигуре костюм черного цвета, с вышивками по лацканам длинного сюртука. На идеальном лице мужчины застыло легкое удивление. Рядом с ним шла… чистокровная дриада. Высокая статная девушка была одета в светлый костюм для верховой езды. Живой плющ на голове держал темные волосы в высокой прическе, а красивое лицо с прямыми чертами можно было бы назвать прекрасным, если бы не гримаса отвращения, словно она наступила на гусеницу. Длинный темно-зеленый ноготь указал на меня, немного испуганную.

— Что здесь делает человеческая полукровка?! — вознегодовала она. — Что ты себе позволяешь?!

Я на нее не успела налететь, даже не коснулась, но дриады всегда вспыльчивы и опасны для людей, так что ее поведение понятно. Я нарушила границы личного пространства. Будь я Ратри, голову склонила бы она. Расы природы, тем более светлые, с большим почтением относятся к артефакторам.

Сердце бешено забилось, стремясь к горлу. Я сглотнула и отступила еще на маленький шаг назад. Если нападут оба сразу, то плакала моя маскировка. И это в первый же день! Что скажет дед, узнав о том, что редкий артефакт был загублен почти сразу после передачи мне?!

Девушка повела носом и шагнула ко мне ближе. Я дышала ей аккурат в грудь, так что ей пришлось наклониться, и я уловила от ее кожи легкий аромат лесных трав. Красивое и сильное создание, смертоносное почти для всех рас, как темных, так и светлых. Учитывая пластичность и грацию ее движений, она уже давно опытный маг и наверняка убивала. Плохо, очень плохо!

— Простите, госпожа! — пискнула я, смотря в ее горящие гневом глаза.

— Что ты здесь делаешь, полукровка?! — прошипела она. — Здесь могут находится только ученики!

Я еще раз сглотнула, старательно изображая ужас. Дриады — отходчивые существа, и, если повезет, то она удовлетворится одним моим страхом.

Рука дракона в черной перчатке аккуратно остановила дриаду. Длинные пальцы взяли ее руку чуть выше локтя.

— Фэйна, зачем ты так? — успокаивающе начал он, словно большой мурлыкающий кот. — Девочка из наших, разве не видишь?

Глаза дриады сверкнули, переходя на магический взор и изумленно расширились.

— Артефактор! Но как!? Не может такого быть!

— Фэйна, она от матери-человека и артефактора. Скорее всего, одна из бастардов, а значит, одна из нас, — продолжал своим уверенным, с нотками низкого рычания, голосом дракон, плавно притягивая девушку к себе и заставляя отступить от меня.

Я его жест оценила. Его голос нравился мне, как и глаза. Очень красивый мужчина и сильный. Он явно переключал внимание дриады на себя. Девушка быстро разомлела от близости дракона, от его голоса, и ее лицо чуть расслабилось.

— Пошла вон, мерзавка! — велела она мне, утыкаясь затылком в подбородок дракона и одновременно прижимаясь к нему спиной.

Я быстро кивнула, не смотря больше на парочку. Обогнула их по большой дуге и кинулась прочь. Молодняк аристократов всех рас не слишком сильно отличался от упивающихся своей властью разбойников на тракте. Пройдут годы обучения, прежде чем большая часть разумных научится себя вести с подчиненными — простыми магами и полукровками, а многие так и останутся скотами. Злости у меня на дриаду не было, как и благодарности к дракону. Поймала себя на мысли, что сама бы не отказалась от такого мужчины; но я полукровка, и у меня будет совершенно иной уровень кавалеров, если вообще он будет, этот уровень. Просто красивый этот дракон, и цвет глаз у него, как у дедушки. Невольно будит желание помечтать о любви, защитил опять же, пусть и своеобразно. Юный дракон не посчитал нужным осадить свою пассию открыто, а лишь плавно и незаметно переключил ее внимание на себя. Скорее всего, он был с ней согласен, иначе бы вступился открыто. Драконы защищают свои убеждения до крови, а он не стал, а значит, согласен с дриадой.

Мысленно отвесила себе подзатыльник и напомнила, что если бы не усиленное обучение и не проклятье, я, скорее всего, тоже бы считала себя особенной, главной и имеющей право на унижение других. Артефактники на уровне инстинкта испытают желание защитить слабого, но это не отменяет высокомерия. Вспомнился Даремор с его убеждением, что слуг можно наказывать и даже убивать за провинности. Не просто же так вампир уверен в праве хозяина? Дед наверняка в свое время хорошо разъяснил вампиру кто и как теперь определяет его судьбу.

На мгновение стало тошно, и чувство омерзения быстро оттеснило страх. Пусть на самом деле я и не испугалась гнева дриады, но и играть в ужас так, чтобы ученики поверили, тоже не самое приятное занятие.

— Привыкай! — зло шепнула я себе.

В Видьят никто не должен знать моего истинного характера. Веселина Ристит — скромная, забитая знатью девушка. Немного глупая и наивная, добрая и стеснительная, до зубовного скрежета пугливая. Вместе с тем милая и ранимая. Портрет, прямо скажем, имеет мало общего с Веселиной Ратри, но кого это волнует? Великий Синий Дракон приказал, а мне не положено спорить…

Я мчалась среди редких кучек адептов в разноцветных мантиях. У каждого факультета, а точнее специальности, был свой цвет ткани, на правом рукаве имелась нашивка с эмблемой Северной Видьят — белый замок на заснеженной вершине. Под нашивкой шли косые лучи, как от схематичного изображения солнца, которые говорили о курсе. У Первого Потока мантий в качестве формы не было. Оно и понятно, сама бы отказалась носить единую форму, в которой я лишь безликая тень. Видимо, еще когда-то очень давно аристократы не поддались на уговоры правящей семьи и не приняли идею мантий. Просто на всех наших вещах со временем должны были появиться такие же нашивки, как у адептов, с эмблемой Школы.

Я выскользнула из той же калитки, в которую входила несколько часов назад. Город вовсю бурлил. Вокруг шныряли разумные всех рас, кое-где мелькали мантии и знакомые уже нашивки. Ученики и адепты стремились закончить все дела, кто-то возвращался с отгулов, кто-то с практики, а кто-то как я в последний момент решил вспомнить, что к учебе ничего не куплено. Вообще-то, могла бы и раньше сообразить, но глупость, наверное, моя основная черта.

О самом городе я знала намного меньше, чем о Видьят, но местонахождение квартала лавок для обучающихся запомнила еще в первый день сбора информации. Повертела головой и быстро двинулась за стайкой девушек в зеленых мантиях целительского факультета. Девушки веселились, смеялись и толкались. Обсуждали прошедшие каникулы и радовались встрече. По громким выкрикам одной барышни разобрала, что они собирались за ученическими блокнотами, поэтому тихо последовала за ними. Адептки второго курса должны были знать лучшую лавку в квартале. Так и оказалось.

Минут через десять стайка зашла в большую лавку с красивой вывеской пакса и развернутого пергамента в окружении завитушек. Я расплылась в счастливой улыбке и поспешила следом, легко уворачиваясь от прохожих. Для большинства разумных Империи второе магическое зрение или взор, которое и позволяет видеть магические потоки, ауры и заклинания, все таки является непостоянным. К нему обращаются по необходимости: во время боя, в момент магических практик, из любопытства — существуют тысячи причин активировать взор, но все же это умение не постоянно. Для артефакторов же второй взор — почти часть обычного зрения, и переключение происходит на уровне инстинкта и практически никогда не контролируется самим артефактником. Для себя я была темным артефактором, но для всех прочих я оставалась обычной девушкой. Поэтому прохожие не обращали на меня внимания. Натыкались, пихали и толкали. Я не спорила и с трудом протискивалась к лавке.

Когда-то очень давно, может, больше трех тысяч лет назад, расы писали по пергаментам птичьими перьями и выводили письмена руками. С развитием бытовой и элементарной магии появилось умение выводить письмена просто выжигая верхний слой пергамента. Для этого нужно было четко представлять написанное в голове и переводить желаемое на бумагу. Подобным методом мне и написала список мастер Доминика, но для такого навыка нужен опыт сноровка и концентрация. Далеко не все могут этими качествами похвастаться, поэтому после нескольких веков на смену птичьим перьям пришел пакс.

Это такой занятный инструмент, создаваемый магами земли из сплава нескольких самых распространенных металлов. Размером примерно чуть больше ладони, а толщиной с два пальца. На кончике инструмента крепилось тонкое перо, а внутрь помещался цилиндр с красителем и шарик-поглотитель. Нужно было просто приказать паксу писать, и инструмент сам принимался выводить письмена под диктовку. Шарик-поглотитель, обычно из горного хрусталя или лунного камня, впитывал крохи магического резерва мага и направлял их на вытягивание красителей и левитирование пакса над бумагой. Очень удобный инструмент, которого у меня не было.

Я уже почти пробилась к крыльцу, когда впереди заметила странную девушку. Метрах в тридцати от меня растерянно блуждала человеческая девушка примерно моего возраста. Часть ее волос была выбрита или, скорее, очень коротко подстрижена и покрашена в ярко-розовый цвет. Остальная масса волос была зачесана набок, более длинные пряди прямых волос были раскрашены в насыщенные цвета радуги. Но больше меня поразила не странность прически, а ее манера поведения. Она с явным интересом, но вместе с тем растерянно рассматривала дома, вывески и прохожих. На кого-то таращилась, как на диковинку, словно впервые видит, а от кого-то шарахалась, едва сдерживая крик. Я бы решила, что незнакомка пережила потрясение и находится под действием какого-то заклятья, поэтому теперь видит боги ведают что, но аура у человечки, чистокровной кстати, была чистая, без малейшего магического воздействия.

Интуиция неуверенно шепнула, что с этой девушкой что-то не так. Что-то было странное не только в ее поведении, но и в чистоте светлой ауры. Да, она светлый маг, скорее всего, ведьма, но даже при чистокровности настолько чистой энергии вокруг уже взрослого тела не бывает. Внутренний голос настойчиво сообщал, что скоро что-то будет.

Я мотнула головой. Напомнила себе про приказ деда и попыталась затолкать желание помочь девушке поглубже. Инстинкты инстинктами, но у меня приказ, миссия, в которой я и так проиграю. Незачем усложнять и без того непростую судьбу еще и проблемами странных девиц. Усилием воли заставила себя отвести взгляд от незнакомки и зашла в лавку.

Выбор паксов самой разной направленности здесь был и правда огромный: десятки, если не сотни моделей одного и того же инструмента. Я выбрала себе три простых пакса и два для выведения магических рун материальными частицами силы мага. И пару десятков сменных боксов красителей к ним. Еще десяток простых заточенных углей для рисования пентаграмм. Потом вспомнила про ученические блокноты. Это такие книги в твердых обложках с самыми тонкими пергаментными листами внутри. Их тоже прикупила, сразу десяток разных, чтобы в ближайшее время не вспоминать о том, куда и как записывать лекции танаров. Большой заказ пожилой светлый эльф с одной рукой оценил в десять серебряных монет.

Когда я уже повернулась к двери лавки, краем глаза заметила все ту же странную радужную прическу в дальнем углу лавки, за стеллажом с паксами. Девушка издавала какие-то невнятные звуки и тихо что-то нашептывала. Судя по интонации, была явно потрясена видом обычного пакса, а судя по эмоциональности шепота — ругалась, причем на неизвестном языке. Я говорила на нескольких языках, еще на нескольких могла сносно изъяснятся с акцентом, но подобных слов не слышала никогда.

Видимо, девушка была из такой глубинки, что ее родное наречие мне не преподавалось мастерами, не упоминалась Даремором и дедом, какой-нибудь говор степных орков. Хотя стоп! Я замерла и, не поворачивая головы в сторону радужной, снова прислушалась. Откуда у племен орков в степях люди? И даже если бы они в этой глухомани были, то сама радужная никак не могла быть чистокровной! Версии всплывали в голове с молниеносной скоростью и так же быстро отметались. Любопытство и странное беспокойство за девушку становилось все сильнее.

Внутренний голос уже буквально требовал, чтобы я подошла и заговорила с этой странной девушкой. Но я снова одернула себя. Я темная, а она светлая. Я артефактор, она человечка. Я полукровка, а она аристократка, пусть и из людей. Вспомнился недавний инцидент с дриадой. Нет уж, получать порцию унизительных нападок за неудачное рождение не у тех родителей не хотелось.

Вышла из лавки и быстро наложила на плотный пакет с ручками простенькое заклятье облегчения — все таки такое количество блокнотов и прочих мелочей ощутимо давило на руки. Потом прикупила необходимые книги по списку. Особое внимание уделила большому тому: «Некромантия. Практическое руководство.» В лавке гнома-библиомана заинтересовала и книга: «Контроль над активным даром.» В лавке с книгами задержалась на час и потратила аж пять золотых и семь серебряных. Зато вышла счастливая и довольная. Потом еще полчаса покупала всякие мелочи, как например: сумка для книг и блокнотов, пара кружек и тарелок.

Наконец, около четырех часов дня из всего списка нужных мне покупок остался только ритуальный клинок. Доминика отдельно отметила, что обычно покупается артефакт, но, коли уж я и так артефактор, то она не станет давать советы. Это была аккуратно выведено в скобках. Честно говоря, я сомневалась, что клинок мне вообще нужен. Артефактники не те существа, которые могут резать пальцы и ладони ради капель крови. Перед глазами встал разрушенный парк и собственная лаборатория, когда я только слезу добавила. Воображение тут же нарисовало стертый с лица Видьят корпус некромантии после моей попытки поднять дохлую мышь. А что со мной сделает мэтр, если я кого-то ненароком покалечу? А мастер Доминика? Меня передернуло, но мастерам виднее. Я решила, что проще будет купить клинок и потом задать все вопросы танару, чем не купить и выяснить, что есть техники, отделяющие меня как артефактника от меня — некроманта.

Идти в артефактную лавку и отдавать большие деньги за зачарованный кинжал не хотелось. Во-первых, потому что хотелось зачаровать его самой. А во-вторых, усиливать своими небольшими деньгами чужой род не позволил червячок гордости. Решила, что найду обычный кинжал в торговых рядах, а не в лавках.

Через четверть часа поняла, что найти кинжал или хотя бы обычный нож без минимального зачарования металла практически нереально. На рынке было много лотков с разной кухонной утварью, но все столовые приборы была зачарованы. Мне не нужно было толкаться в толпе весь остаток дня, чтобы понять — каждый мастер зачаровал свой товар, чтобы повысить его стоимость хоть на медяк. Но уже зачарованный кем-то металл признает только одного владельца, и мне уже зачаровать его не получится. К тому же толкаться между лотками под крики и гам толпы было неприятно и неуютно. Несколько раз ловила на себе пристальное внимание оборотней-волков, которые уловили мой аромат, и это нервировало еще больше.

Наконец я махнула рукой и поспешила обратно к торговому кварталу из этой давки. Как ни прискорбно, но придется купить артефакт. Мысленно я ругалась не хуже собственной тени. Какой-то особенно крупный мужик пихнул меня в сторону, и я едва не налетела на маленький лоток, не больше моего рабочего стола в комнате. В последний момент успела запустить собственный щит, и тот придержал от падения.

Неестественно изогнув спину, я практически легла затылком на прилавок, вытянув руки с покупками, чтобы не задеть чужой товар. На меня сердито уставилась старческое лицо в глубоких морщинах. Я быстро выпрямилась и спешно поклонилась:

— Простите, пожалуйста! — пробормотала я, чувствуя, как лицо заливает краска стыда.

Я низко поклонилась старушке-торговке и натолкнулась взглядом на нож. Между двух стопок глиняных тарелок прятался маленький обычный нож с широким лезвием, которое сужалось только на самом кончике. Рукоятка простая из потрескавшегося дерева. Само лезвие в длину меньше моей ладони. А самое главное: нож был обычным! На нем не было даже следа чужого вмешательства. Нет, может быть, когда-то этот нож и зачаровывали, но было это так давно, что серебристое лезвие с какой-то вставкой по центру красноватого металла уже само забыло, кто и как это делал. Сейчас у ножа, а кинжалом это никак нельзя было назвать, не имелось хозяина.

— Сколько? — тут же выпалила, поспешно ставя покупки себе под ноги и вцепляясь в нож.

— Ась?! — удивилась старушка так громко, что на мгновение перекрыла шум торговли за соседними лотками.

— Сколько, говорю, за нож хотите? — повысила голос я, опасаясь, что старушка глуховата.

— Астарта с тобой, милая! — всплеснула сухими ручонками бабушка. — Ему ж триста лет в обед! Я его для яблок держу. Вот перекусывала и забыла спрятать. Поганый ножик-то!

Я провела ногтем большого пальца по лезвию и тонкая стружка отделилась от ткани перчатки, проделав приличную дыру. Едва заметная царапина осталась и на черном ногте. Я недоуменно уставилась на старушку, но та явно говорила правду, точнее искренне верила, что говорит правду. Я сжала рукоять ножа и поняла, что отдам его разве что только под пытками и то вряд ли.

— Так сколько хотите за нож? — повторила я.

— Да говорю ж тебе, дуреха! Поганый он, прахово отродье! Продам — а ты меня после проклинать станешь!

— Сколько, бабушка? — рассмеялась я.

Старушка прищурилась. Посмотрела на меня, перевела взгляд выцветших глаз на лезвие, которое я прижимала к себе, как любимую игрушку. Цокнула языком и выдала:

— Десять медяшек и не меньше!

Я кивнула и полезла за кошелем в пояс.

— Только с условием продаю, что не вернешь! — грозно предупредила старушка, смахивая монеты в большой карман на подоле старого платья. — Слышишь, твой он теперь, и никакая сила не заставит меня вернуть деньги, поняла?

Я уже во всю смеялась. Она протянула мне ладонь. Я ее пожала. Кожа оказалась сухая и теплая:

— Твой и только твой теперь он! — серьезно сказала старушка.

Я кивнула и снова рассмеялась. Меня бы напугали или хотя бы насторожили слова торговки, если бы в клинке был хотя бы слабый намек на магию. Но металл и рукоять были чистыми, никакое проклятье или дух мне не достанутся с покупкой. Но старушка говорила очень убедительно, словно самого страшного демона из рук в руки передает. И тревога в глазах, и гнев.

— Договорились! — сквозь смех выдавила я.

Старушка неодобрительно качала седой головой, глядя, как я заворачивала лезвие в носовой платок и крепила к поясу. Потом подхватила покупки и поспешила в сторону домов. С рынка выбралась веселая, несмотря на легкую усталость и раздражение на толпу. День радовал маленькими успехами. Необходимые покупки обошлись не так дорого, как я думала поначалу. А значит, есть повод порадоваться.

До встречи с эльфом оставалось чуть больше получаса, следовало поспешить. Впереди внезапно образовалась галдящая на все лады толпа. Небольшой табун породистых скакунов после покупки вели на постоялый двор, но животным что-то не понравилось и все разом начали нервничать и показывать характер. Несколько мужиков пытались успокоить животных, но не выходило: табун перекрыл улицу и, судя по гневным крикам, уже успел переколотить чей-то товар и пару витрин. Мужики нервничали из-за порезов и травм купленных скакунов. Пару минут смотрела на этот бедлам и поняла, что пробиться сквозь эту толпу не выйдет. Пришлось свернуть в небольшой проулок.

Если сейчас прошагать несколько десятков метров и пару поворотов, то я выйду на такую же широкую улицу, которая идет параллельно перекрытой. Но я шла, а узкие улочки и нависающие со всех сторон стены домов не заканчивались. По всем расчетам широкая улица, по которой можно дойти до Видьят, уже должна была начаться, но проулки все продолжали петлять, а я все больше чувствовала себя в лабиринте.

Опаздывать к оговоренному времени не хотелось и я прибавила ходу. Внезапно магического взора коснулся слабый след уже знакомой ауры радужной девушки. Ее магия была такая чистая, что я невольно запомнила ее. Даже не задумываясь, зачем я это делаю. Девушка явно была здесь несколько минут назад.

Сердце кольнуло беспокойство. Я остановилась и зло топнула ногой. Какая мне, собственно, разница, что в этих закоулках и подворотнях делала странная девушка?! Правильно, никакой! Она, может быть, живет в одном из ближайших домов и возвращалась короткой дорогой. А может, где-то здесь спряталась нужная ей лавка. С чего я вообще решила, что радужная не должна быть в переулках?! Злость на собственные эмоции и необоснованные страхи разлилась в груди.

— Просто забудь! — рыкнула я на себя и зашагала дальше.

Но не прошло и минуты, как до меня донеся крик.

— Тень! — тут же заорала я.

Моя подручная метнулась дальше по проулку и вильнула направо за каким-то очередным двухэтажным домом. Я бросила пакеты с покупками и рванула за своей тенью. Она в любом случае двигалась быстрее меня, но так как это существо привязано ко мне и моим желаниям, приказ даже не пришлось формулировать во что-то связное и четкое. Она поняла меня сама.

Как только я с большим трудом вписалась в правый поворот, по глазам ударил большой выброс чистой энергии дара. Без приказа, заклятья или проклятья. Просто выброс, как у плачущего младенца. Женский испуганный визг слился с мужским воплем боли.

Очередной поворот на пределе собственных возможностей, и я успела увидеть, как к скорчившейся у стены девушке метнулась моя тень. Над радужной стоял здоровый плечистый мужик с длинными усами. Перекошенное от боли лицо и занесенный старинный тесак, который я назвала бы скорее коротким мечом, чем кинжалом, пугали. У девушки больше чем на половину был вычерпан резерв. От выброса энергии, от страха и перегрузки явно нетренированных магических каналов ее била крупная дрожь. Она была на грани шока и обморока, поэтому просто не могла видеть, как над ней заносится оружие.

Еще один, такой же здоровяк лежал лицом вниз без сознания, третий привалился бокам в стене дома напротив и пытался устоять на ногах. Время привычно замедлилось, и я четко рассмотрела, как моя тень, наливаясь моей же силой, метнулась между девушкой и занесенным клинком. Нож ударил в тень, как в металл и с грустным лязгом отскочил в сторону. Мужик от неожиданности выпустил оружие. Секунду недоуменно пялился на мою тень, которая сейчас выполняла функцию щита и окутала девушку в небольшой кокон, потом усатый повернулся в мою сторону. Секунду мы пялились друг другу в глаза.

Не знаю о чем думал наемник, а это явно был он. Не элитный, конечно, но явно тот, к кому обращаются за убийством в мирное время. Простая куртка рабочего, широкие штаны, мягкие сапоги. Так мог бы быть одет крестьянин или ремесленник. Все чистое, даже сапоги начищены. Я же думала о том, как плохо, что сегодня мне уже выпадало испытание и пришлось выпить бодрящее зелье. Как плохо, что не прошло и суток моей самостоятельной жизни, а я уже влезла в проблемы. А еще думала о том, что выброс магии радужной должны были уловить стражники или хотя бы Анжей. Значит, мне нужно продержаться против них не больше трех-четырех минут.

Глаза мужика блеснули, переходя на магический взор. Еще секунда удивления — и подо мной вспыхнула круглая пентаграмма боевого заклятья. Три круга крутились внутри основных границ как калейдоскоп, встраивая нужную последовательность рун. Я не успела определить, какое именно заклятье послал в меня наемник, но увидела знаки земли. Что это за магия — гадать не нужно. Не успела я испугаться, как наученное горьким опытом тело сработало само. Я отскочила к стене дома, одновременно запуская свое заклятье. Теперь уже моя сверкающая пентаграмма подбросила тело в воздух. Взмах рукой — и спиной меня знатно приложило о черепичную крышу. Защитный полог привычно смягчил падение. Одновременно с этим магия земли обеспечила приличную дыру в утрамбованной почве. Землю ощутимо тряхнуло. Радужная вскрикнула.

Новая пентаграмма уже над моей головой появилась как раз в тот момент, когда я не слишком эффектно скатывалась вниз и готовилась к приземлению. Руны огня. Я поморщилась, потому что этот полог от огненного града не спасет. Отобразила свою пентаграмму на стене дома напротив. Мои заклятья были проще и срабатывали быстрее. Магия притянула меня к пентаграмме. Три огненных залпа оставили две подпалины в стене и дыру в крыше. Меня не зацепило чудом.

Успела повернуть голову к усатому и бросить заклятье за его спиной как раз в тот момент, как меня ощутимо приложило о землю. Второй наемник запустил свое заклятье — и невидимые когти вспороли мой щит, как старую тряпку. Разбить его магию было не сложно. Щита у меня больше не было, но магические потоки слушались меня идеально, воздух задрожал, когда схлестнулись мое заклятье и его когти.

Едва я выпрямилась, как около уха пролетел метательный кинжал. Встретилась взглядом с глазами пошатывающегося наемника и тот почти сразу рухнул на колени. Я не маг разума, но внушить на пару десятков секунд адскую боль могу. Если противник опытный, то обман раскусит моментально, но эти люди не были сильными магами. Убийцами — возможно, но не профессиональными магами. Усатый закричал что-то, но договорить ругательство не успел. Заклятье за его спиной сработало, и руки с ногами в области локтей и колен перетянуло удавками. Резкий рывок магии к пентаграмме, вскрик мужчины, и второе бесчувственное тело падает кулем рядом с перепуганной девушкой.

Я сплюнула кровь из прокушенной губы. Щелкнула пальцами, и алое пятно вспыхнуло, стирая мои следы. Рукой облокотилась о стену дома. Покосилась на дыру в земле в нескольких шагах от меня, поежилась и невольно отступила ближе к наемникам. Быстро осмотрела себя: платье помято и в пыли, как и руки. Скорее всего, волосы с лицом такие же «чистые», как и одежда, но ни крови, ни травм, даже синяков и царапин нет. Короткий и сумбурный бой, в котором я повела себя крайне глупо. Быстро запустила два заклятья. Одним оттащила тело усатого и того, кого вырубил выброс силы девушки ближе к себе, а вторым скрутила по рукам и ногам всех троих. Они, конечно, не сейчас придут в себя, но рисковать не стоило.

Только убедившись, что наемники не встанут не наградят новыми проблемами, отозвала тень, одновременно запустила заклятье чистки. Оно было одним из самых энергоемких, но хорошо помогало — убирало всю грязь с тела и ткани. Растрепанные волосы причесала пальцами и вопросительно уставилась на радужную незнакомку.

Девушка оказалась на редкость красива. Белая кожа, стройная, чуть угловатая. Нос вздернутый, глаза большие, темно-карие, почти черные. Но удивительно выразительные. Вблизи прическа оказалась еще ярче и необычнее. Никогда раньше подобных не видела, хотя законы моды в Империи весьма разнообразны. В ушах у девушки были странные спиральные серьги. Отдаленно напоминающие родовые амулеты дроу.

Она сидела, сгорбившись, на коленях и потрясенно смотрела на меня. В глазах стояли слезы, а по ауре расползался страх и паника. На левом виске наливался синяк, а под глазом были три тонкие свежие ссадинки от недавнего удара. Видимо, девушку попытались вырубить и оттащить, но в себя она пришла раньше.

Я шагнула к ней ближе и протянула руку. Хотела помочь ей встать, но та шарахнулась от меня и вжалась в стену дома.

— Живая? — спросила я.

— Что?! Что… это? — с трудом выдавила она, уставившись чуть расфокусированным взглядом, как бы сквозь меня.

Я не сразу поняла, о чем говорила незнакомка, поэтому недоуменно нахмурилась.

— Вокруг… и за спиной! Черное… и ледяное! — промямлила она, а страх почти полностью закрыл собой все остальные цвета ее энергии.

Я опустила руку и отошла на шаг. Девушка явно не владела магией и чуть ли не впервые увидела темного в моем лице. Я стояла и смотрела ей в глаза, наблюдала, как страх смешивается с отвращением, если не омерзением.

— Не подходи ко мне! — завизжала она.

Я отступила еще на шаг. Как же противно и больно стало на душе. Ненависть темных и светлых мне была хорошо известна, как и то, что со временем она становится тише, если не пропадает совсем у всех одаренных. Но как же тошно, что за помощь получаешь только ненависть и страх. Ведь я ничего плохого ей не сделала, даже не думала об этом. Но радужную это не волновало.

Разозлилась на себя за жгучее желание помочь этой…! Я ведь неслась на ее крик, забыв обо всем. Даже свою главную защиту — тень отдала ей. А в итоге получила только… Резко отвернулась от девушки, стараясь унять обиду. Артефактор не имеет право на злость. Мы защищаем, а не мстим. С крыши того самого дома, у которого сжалась радужная, бесшумно спрыгнул Анжей. Незнакомка вскрикнула и разрыдалась, закрыв себе лицо руками, а эльф мельком взглянул на девушку и уставился на меня.

Я поклонилась.

— Лура Ристит, — выдохнул эльф. — Прошу простить, если напугал.

Второе извинение от эльфа за день! Прямо на рекорд иду. Я выпрямилась.

— Приветствую, благородный Анжирикинаэлдор Тэ' Нерторгем, — начала я, — снова.

Эльф улыбнулся самой довольной улыбкой. Я ответила ее бледным подобием. Не часто, похоже, он встречает тех, кто может выговорить его имя. Но у меня была обширная практика в произнесении эльфийских имен, так что язык уже не ломается.

— На эту луру напали, — продолжила я. — Мне повезло оказаться рядом, и я вмешалась.

У выхода из проулка столпились гомонящие стражники, но я не повернулась к ним лицом и никак не отреагировала на их появление. Те, явно по жесту командира, как-то сразу умолкли.

Эльф выудил из кармана кожаного жилета маленький камень, подошел ближе. Приложил его к моему лбу, а сам прикрыл глаза. Дар эльфа я ощутила тут же. Маг разума легко проник в голову и, не касаясь мыслей и эмоций, просто просмотрел последовательность последних событий. Картинки он легко вкладывал в камень. Через пару минут эльф отошел, и я заметила в его глазах сочувствие. Успел-таки усмотреть реакцию девушки на меня и понять, как та меня задела.

— Старшина, — позвал эльф, обходя меня.

Один из латников чуть вытянулся и выжидающе уставился на эльфа.

— Лура Ристит — ученица Первого Потока. Она стала свидетелем нападения и остановила нападавших, — легкий кивок в сторону трех связанных тел. — На них наложить сонные чары и в допросную. Все трое живы — лура специально наносила лишь легкие травмы.

— С чего бы? — влез из-за спины начальства кто-то.

Эльф чуть нахмурился, и я ощутила вспышку его гнева.

— Лура Ристит уже сейчас маг средней категории, господа! — еще на полтона повысил голос Анжей. — Я имею все доказательства ее полной невиновности!

Эльф продемонстрировал стражам камень.

— Жертве нужна помощь целителя, — уже спокойнее продолжил маг разума.

Дальнейшие приказы отдавал старшина. Бравые молодцы подхватили наемников. Кто-то окутал их заклятиями, кто-то усыпил чарами. Я только незаметно дернула пальцами, отменяя свои оковы.

— Я могу идти? — спросила я у эльфа, который так и стоял рядом, почему-то не делая даже шага в сторону радужной девушки. Мне казалось, что ее память просмотреть стоило, но может, я не права. Мой вопрос, как и интонация прозвучали слишком устало и даже убито.

Эльф одарил меня еще одним сострадательным взглядом и кивнул.

— Я могу немного опоздать на встречу, лура.

Я открыла рот. Честно говоря, я не ждала, что он придет. Теперь у него будет много работы. Но и разговаривать с эльфом у меня уже просто не было сил. Хотелось забиться в свою норку и забыть обо всем. О собственном провале, ведь сейчас я здесь стою только потому, что у шатающегося плохо было с прицелом. Если бы он чуть лучше владел собой, то его выпад сработал бы. Годы тренировок, обучения самым разным навыкам, а итог — меня чуть не пришпилили как бабочку, и это после трех-четырех простеньких и слабеньких заклятий! И кто я после этого? Правильно, расходный материал! Ох, прав был мой дед, во всем прав! Не могла себе простить и непозволительную реакцию на слова радужной.

Эльф понял мои мысли и неожиданно предложил:

— Веселина, тут не так далеко есть милое место: «Зеленый Туман». Очень вкусная еда и приятная обстановка. Подождите меня там. Вы ведь не ели еще сегодня?

Я мотнула головой.

— Тогда, прошу вас, подождите меня, подкрепитесь, а я буду через час.

Я кивнула и улыбнулась.

— Как я могу отказать? — насмешливо выдала я. — Буду ждать. Но, если все же у вас не найдется времени на меня, то мы еще обязательно встретимся. Не стоит спешить, понимаю, что сейчас у вас много работы и обязанностей.

Мне хотелось показать, что обещание светлый эльф может сдержать и позже, но я знала, что мужчина все равно не услышит меня. Эльфы держат свое слово всегда, а иначе — позор. Эльфу я была благодарна за неожиданное искреннее понимание моего состояния. Вот так и бывает — одна светлая возненавидела, а другой — резко и уверенно вступился. Эльф мог сильно усложнить мне вечер, мне пришлось бы снова и снова рассказывать о событиях, а ментальные артефакты, которые обычно контролируют правдивость показаний, обеспечили бы мне головную боль. А главное, если не заступничество мага, то власти могли бы решить, что я злоупотребила своей силой. Но эльф записал в камень то, что я знала, при этом потратив свои силы. А еще было приятно, что Анжей не стал ковыряться в моей жизни, хотя мог бы.

Его дара все равно мало, чтобы пробить Пергамент Души, но воспитанность и благородство своего нового знакомого я оценила. Настоящий аристократ, не по крови, а по состоянию души, по велению сердца. Поймала себя на этой мысли и скривилась от резкого приступа лиричности. Нет, все таки дед был не прав, создавая мне именно такую маскировку.

Светлая тонкая бровь эльфа удивленно изогнулась. Затем он все же справился с неведомыми для меня эмоциями и снова попросил:

— Прошу, дождитесь меня, Веселина!

Оставалось только кивнуть. Если в конечном итоге этот эльф затребует за помощь артефакт, вызову Даремора и вытрясу из деда нужный. Этот мужчина стоит того, чтобы хорошо отблагодарить за помощь и понимание. Я не слишком верила, что Анжей помогает мне и так ведет себя так тактично только из благородства. Во внезапную симпатию, как к девушке тоже верилось с трудом. Эльфы предпочитают своих девушек. В людях им не нравится грубость, импульсивность, часто и запах тела. Разные расы для любовных союзов. Значит, причина такого хорошего отношения ко мне в моей расе. В возможностях, которые есть только у меня. А почему, собственно, нет? Мог бы и заставить сотворить для него что-то, а он помогает.

На девушку я больше не смотрела. И вообще постаралась забыть ее лицо. Может, нам еще предстоит пересекаться по учебе, но лично я сделаю все, чтобы забыть сегодняшний случай. Пока шла обратно по закоулкам к брошенным пакетам с покупками, тихо мечтала о том, как эльф попросит меня создать повенчанные браслеты. Как расскажет за расслабляющем отваром историю своей любви и попросит создать для него украшения. Хотелось почувствовать чужую радость и привязанность, чтобы затравить в себе холодный комочек отвращения ко всему живому, который почему-то возник внутри после выкрика радужной человечки.

Дошла до брошенных пакетов и быстро убедилась, что ничего не украдено. Прошло не больше десяти минут, а мне казалось, что минула вечность. Мысленно представляя юную светлую эльфийку, для которой буду создавать артефакт, устремилась из этого лабиринта на поиски нужной таверны. Почему я размечталась именно о таком дальнейшем развитии нашего знакомства с магом разума? Я не знала, но скорее всего, это потому, что уж очень хотелось поверить в сказку. Причем обязательно добрую и со счастливым концом.

Вывеска 'Зеленого Тумана' нашлась быстро. К тому моменту, как я добралась до травной, настроение немного улучшилось. К моему удивлению, рекомендованное место встречи не было таверной или корчмой, а очень милой травной. В этом месте не останавливались на ночлег, не подавали большие миски супов и похлебок. Стоило войти, как над дверью переливчато звякнул колокольчик, а в нос ударил приятный свежий аромат выпечки вместе с сушеными ягодами и травами. Большой зал на пару десятков столиков. Сами столы покрыты лаком и ручной резьбой. Стены увешены картинами, на темных балках притаились литые подставки под светильники, которые испускали теплое равномерное сияние. Слева от входа спрятались парочка столиков с креслами и большая стойка. На стеллажах за ней стояло бесчисленное множество коробочек с ароматными травами, ягодами и фруктами, на самой стойке — несколько подставок и вазочек со свежей выпечкой. Потолки высокие, под четыре метра. Стены светлые, с темной поперечной балкой вдоль всего периметра. Пол темный, без ковра. Здесь стояли столики с обычными стульями без подлокотников, на металлических ажурных ножках. Справа, у самых окон было несколько длинных столов с лавками. В глубине зала теснились небольшие овальные столы на одной широкой ножке в окружении мягких кресел, обитых темно-зеленым сукном. На противоположной стене от меня была поразительная в своей детальности фреска с видом ночного озера, большой полной луны, россыпи звезд и клубившегося зеленоватого тумана. Присмотревшись, повнимательнее ахнула. Вода в озере двигалась, по бездонному небу плыли редкие серые облака, а туман клубился и вился над водной гладью по повелению ветра. Такой реальной иллюзии я давно не встречала.

Создавалось стойкая уверенность, что протяни я руку, обязательно коснусь высокой травы на берегу, а то и самого зеленоватого тумана. Невольно залюбовалась такой красотой. Приятное и уютное место, чтобы просто провести время с книгой, выпить редкого отвара из трав и отдохнуть душой. То, что эта травная станет моим любимым местом, я поняла практически сразу.

— Доброго дня и всего ужасающего! — проговорили от стойки.

Я вздрогнула и моргнула. Быстро обернулась на голос и увидела чуть заинтересованный взгляд женщины. По виду весьма крупной дамы во всех отношениях. На вид ей было за тридцать. Человек, но при этом в ближайших поколениях у нее явно проскальзывали орки. Высокая, пышных форм, широкая грудная клетка, впечатляющего объема грудь. Золотистые волосы локонами спускались по плечам. Аккуратный нос, маленькие розовые губы, уверенный опытный взгляд голубых глаз. Что-то мне подсказывало, что если эта весомая женщина решит меня прибить, у нее есть все шансы сделать это с первого же удара.

На ней было одето простое серое платье с кружевными вставками на груди и коричневый, явно не новый корсет. Но сам покрой этого предмета одежды выдавал в хозяйке боевого мага. Только они в свое время носили такие — с большими креплениями, серебряными застежками, но при этом простые. Карманчики для ножей, метательных дротиков и зелий на корсете отсутствовали, поэтому покрой резал взгляд.

Я быстро отвернулась от женщины, отошла от входа и направилась к стойке. Остановилась перед блондинкой и поклонилась.

— И вам всего наилучшего, госпожа! — промямлила я, сразу распознав в ней светлого элементалиста. Возможно, маг земли, но точно светлая.

Быстро вспомнилось и ее приветствие. Значит, и она поняла, что во мне тьма и свет. Хотя артефакторы не светлые, но обыватели упорно уже не один век относят мою расу на сторону света.

Женщина рассмеялась.

— С госпожой, это ты молодец! — отметила она. — Хватит мне тут спину ломать, я тебе не императрица!

Я резко выпрямилась и чуть испуганно уставилась на блондинку. Ее лицо смягчилось, а заинтересованный взгляд сменился чуть виноватым.

— Ну прости, что голос повысила. Просто не то это место, чтобы мне тут юные магианы почести оказывали.

Я неуверенно кивнула.

— Мне сказали, что у вас очень хорошее место. Но я не знала, что здесь настолько уютно и спокойно, — призналась я.

Собеседница чуть прищурилась, а затем расцвела, распознав, что я сказала чистую правду.

— Розалия я, — чуть хрипловато представилась она. Голос словно не из горла шел, а из груди. Приятный голос. — Хозяйка я 'Зеленого Тумана'.

— Лура Веселина Ристит, — еще раз поклонилась я, только теперь отвесив полупоклон. Я буду бывать здесь часто, так что стоит представиться сразу.

Женщина снова улыбнулась и вышла из-за стойки. Жестом указала следовать за ней.

— В тебе свет и тьма, — заметила она, как бы между прочим.

Я решила дать полную справку, а заодно и узнать отношение хозяйки.

— Полукровка. Артефактор, активный дар некромантии.

Она указала на мягкое кресло. Бесцеремонно вырвала у меня из рук покупки и отдала пакеты подскочившей худенькой девчонке лет двенадцати.

— Заберешь, когда соберешься уходить, — сказала хозяйка, совершенно проигнорировав мое невольное возмущение происходящим. — У меня здесь можно вещи оставлять. В комнатке отдельной. Никто не ворует, а расслабиться позволяет.

Хозяйка говорила уверенно, достаточно громко, но малочисленные посетители не обращали на нас никакого внимания. А еще удивляло, что она сразу начала обращаться ко мне, как к старой знакомой. Она улыбнулась, словно прочитав мои мысли.

— Ауру я хорошо читаю. И твое решение чуть ли не жить в моем Тумане распознала, как только ты иллюзию увидела. Ты девушка странная, но характер у тебя явно не из простых. Раз уж решила, что здесь хорошо — будешь приходить. А я не люблю долгие знакомства. Месяцами по капле информацию узнавать, когда можно все за пять минут про разумного понять! И не зови меня больше так. Просто Розалия или Роза. Все зовут — и ты зови. Ни к чему эта скромность, к тому же такой сильной магиане, — она подмигнула.

— А как вы…? — только и выдавила я.

— Говорю же, милая, ауры я читаю, будто книгу. Ты заклятья применяла недавно, а следов истощения на тебе нет. Травм вроде тоже, а целительства на тебе ни следа — значит, в бою выиграла. Сильная магиана, вот и все выводы, — она тихо рассмеялась, глядя как все больше вытягивается мое лицо.

— Тебе кто про травную-то сказал? — неожиданно спросила она.

— Благородный Анжирикинаэлдор Тэ' Нерторгем, маг из стражей города, — не особо задумываясь, выпалила я. — Знаете такого?

Брови хозяйки удивленно взлетели на середину высокого лба, но уже через секунду она расплылась в счастливой улыбке.

— Знаю, знаю! Как не знать, — махнула рукой она так, что я невольно вжалась в спинку кресла. О том, что станет с моей головой, если она меня случайно заденет, не хотелось думать, но энергия доброжелательности и явного расположения от хозяйки исходила такая, что я тоже заулыбалась. — Этот сорванец еще в бытность свою учеником не раз мне помогал. Хороший он и честный, хотя и живет вечно в грязи чужих мыслей. А ты, стало быть, его подруга?

Я замерла. Как ответить на такой простой вопрос не знала, а случайно обмануть Розалию не хотелось.

— Понимаете, мы только сегодня познакомились. Я тоже ученица Видьят. Он сказал мне подождать его здесь, вот и пришла.

— Первого Потока, значит, — задумчиво протянула она, уперев руки в бока.

— Угу, — закивала я. — Первогодка.

— Значит ты еще лучше, чем я о тебе подумала, раз эльфеныш ко мне направил, — словно не слыша меня продолжила рассуждать женщина. Потом перевела на меня чуть задумчивый взгляд и со вздохом любимой деревенской тетушки спросила: — После драки устала небось?

Мне оставалось только смущенно кивнуть. Розалия удалилась за неприметную дверь, а я наконец-то расслабилась в кресле. У меня никогда не было тетушки или бабушки. Но если бы они у меня были, то сильно походили бы на эту невероятно добрую, простую, но все таки загадочную женщину. Она словно окутывала своим теплом. При этом это не была магия, артефакт или зелье. Просто характер у ее такой: теплый и ласковый.

Появилась блондинка минут через десять с большим подносом. Ей под руки лезла все та же девчушка, и Розалии пришлось на нее шикнуть. На подносе оказался заварник на несколько чашек, из носика которого шел такой аромат, что у меня заурчало в животе. Рядом с ним стояла белая чашка без рисунка и три небольшие, но глубокие плошки. В одной были свежие ягоды, в другой — пять пирожных с заварным кремом, а третьей — круглые сдобы, от которых еще шел пар, а на золотистой корочке таяли кусочки масла.

Розалия не стала мешать или задавать еще какие-то вопросы, а, быстро расставив все с подноса, удалилась за стойку. Мимо меня то и дело пробегали две подавальщицы в белоснежных фартуках с подносами. Вокруг переговаривались посетители, а я с нескрываемым наслаждением ела свежайшую выпечку и пила вкуснейший отвар из лесных трав с кусочками яблок.

На меня никто не обращал внимания, и я тоже старалась не особо разглядывать посетителей. Последний мой такой интерес к разумному обошелся мне в швыряние о крышу дома и дыру в земле под ногами. Время пролетело быстро и незаметно. Я мирно попивала уже второй заварник и четвертую чашку отвара, когда из сгущающихся сумерек улицы в 'Зеленый Туман' вбежал взволнованный эльф. Волосы выбились из плетения кос, глаза горели волнением. Он быстро оглядел зал и заметно выдохнул, когда разглядел меня за одним из столиков, сытую и счастливую.

Юноша сейчас не был одет в форменный костюм с нашивками стражи на рукавах. На нем был обычный наряд из простого коричневого камзола, жилета в тон и кремовой рубашки без ворота. Плотные брюки были заправлены в сапоги до колен. И, судя по сбившимся завязкам рубашки и расстегнутому камзолу, Анжей бежал сюда. Эльфы следят за собой, и не часто можно заметить, что их прически могут быть неопрятны.

Я подалась вперед и уже хотела узнать, что такого страшного случилось, но эльф меня опередил. Он подлетел ко мне и буквально упал в кресло напротив.

— Как я рад, что вы все же не ушли! — выдохнул он.

Я моргнула.

— Но вы же сами сказали ждать вас здесь, — тихо пробормотала я. — Вот я и жду.

— Меня задержали с допросами и пришлась ждать… впрочем, не важно все это! Я благодарен, что вы все же решили дождаться меня.

Я не стала говорить, что просто забыла о времени и разомлела в этой травной. Уткнулась носом в чашку.

— Вам здесь понравилось? — спросил эльф, стягивая с рук перчатки.

— Очень!

Анжей улыбнулся. Улыбка у него вышла добрая. Но в глубине глаз было что-то… не знаю, возможно, усталость, страх, беспокойство. Что-то моего светлого знакомого за последнее время взволновало настолько, что он растерял всю сдержанность и с трудом сохраняет лицо. Для эльфов, к тому же чистокровных, такое слишком странно.

— Что-то случилось? — решилась спросить я, когда Анжей снова посмотрел на меня, а подавальщица побежала за заказанным.

Легкая растерянность в ауре, секундное размышление — и тяжелый вздох стал мне ответом.

— Вы неглупая девушка, Веселина, и понимаете, что я не могу вам ничего рассказать. А если бы рассказал, то это значило бы только то, что я зря занимаю свою должность.

Я прикусила язык и быстро залилась краской. Могла бы и сама догадаться, что светлый переживает из-за случившегося на службе, а значит не имеет права трепать об этом малознакомым девицам.

— Простите, — пискнула я. — Я понимаю.

Эльф некоторое время смотрел на иллюзию с озером, а потом перевел глаза на меня.

— Я могу лишь предупредить вас, — тихо заговорил он. — Я почти уверен, что в Видьят некоторое время будет не так безопасно, как принято считать. Очень прошу: берегите себя!

Снова моргнула. И едва сдержала рвущийся наружу смех. Наверное, часть эмоций все таки пробились через излучение Пергамента Души. Или от усталости я сама перестала контролировать мимику перепуганного зайца с длинными ресницами, и на моем лице проступило реальное выражение внучки Синего Дракона. В любом случае изумление мага было самым настоящим. Он только открыл рот, чтобы задать парочку вопросов, но я начала первой. Все равно отвечать придется, и говорить стоило правду. Маг разума все равно может уловить ложь.

— Я видела, что эти парни, ну, напавшие — наемники. Была в этом почти уверена. Девушка — чистокровный человек с неразвитым даром. Но кто-то не пожалел денег и времени нанять этих идиотов. Да, это не профессиональные убийцы, но и не простые неудачники. Просто кто-то решил, что имитировать обычную кражу будет проще. Они были магами, господин, но на девушку напали с обычными клинками. На меня они истратили силы, а на нее нет. Почему? А потому что без магии, без следа ауры, заказчика, как и исполнителей не нашли бы, — я сделала глоток отвара и продолжила: — Девушка молодая и неопытная. Ни одного заклятья не знает, при виде меня чуть с ума не сошла от страха, в истерике билась от вида короткой драки. Скорее всего, она адептка первого курса и поступила на днях. Если убить ее до попадания в Школу не получилось — значит, будут пытаться убить в самой Видьят. Насколько мне известно, адептов первых трех курсов выпускают с территории либо на каникулы, либо с разрешения танаров. А найти убийцу, способного незаметно пробраться в Северную Видьят, сложно, и наверняка это должен быть настоящий умелец, который, если придется, пойдет по головам.

— Вы все это поняли просто посидев здесь? — спросил эльф.

Я постучала себя по виску и улыбнулась.

— Такие как я должны быстро соображать. Так что догадалась, что девушка может быть не единственной жертвой, а значит, по Школе скоро будет разгуливать убийца или убийцы.

— И вы не боитесь?

Я не удержалась и прыснула со смеху.

— Сильно сомневаюсь, что Первый и Второй Потоки будут пересекаться в ближайшее время. Нас — учеников и адептов — слишком много, а убийца один. Ну каковы шансы, что мы столкнемся?

Эльф чуть нахмурил брови.

— Большие, юная лура! Вы артефактор и уже столкнулись с жертвой. Я мало знаю вашу расу, но наслышан о некоторых особенностях, — он выразительно посмотрел на меня и умолк.

Вернулась подавальщица с очередным отваром, только не в заварнике, а в большой глиняной кружке, размером с мою голову. Эльф легко поднял тяжелую посудину и жадно выпил несколько глотков. Когда девушка скрылась, он с самым серьезным видом продолжил:

— Я знаю, что артефакторы просто не могут пройти мимо, когда все остальные бегут, — он требовательно, даже с вызовом уставился на меня.

А что я могла? Нет, можно было бы кинуться объяснять эльфу, что я не полная дура — лезть в проблемы, но прошедший день лучше любых слов говорил о моей натуре. Поэтому я просто отвела глаза в сторону.

— Я прошу вас не лезть в это! Понимаю, что мои слова звучат для вас глупо, но я сердцем чувствую, что вы можете оказаться в самой гуще не слишком безопасных событий, Веселина.

Я удивленно уставилась на него. Мысленно быстро проверила, не пропала ли личина Ристит, но все было на месте. Эльф видел только ауру полукровки, мог читать только ее мысли, да и сам явно не догадывался, с кем разговаривает на самом деле. Но предупреждение мага так точно подходило под определение приказа мастера Ратри, что у меня волосы на затылке зашевелились от такой прозорливости.

В глазах моего знакомого читалось напряжение и зарождающийся страх. Я уже открыла рот, чтобы уверить его в собственной осмотрительности. Хотелось пообещать ему, что никуда не влезу. Но… закрыла рот и отвела глаза в пол. Давать слово, которое не сдержу — глупо. Да, я не влезу в заказные убийства человеческой знати, но у меня и свои заговоры имеются…

— Я не могу, — наконец проговорила я. — Если вы и правда что-то знаете о расе моего отца, то должны знать — я просто не смогу не вмешаться, если потребуют этого обстоятельства.

Эльф, внимательно следивший за мной, как-то резко кивнул.

— Мне меньше всего на свете хотелось бы расследовать ваше убийство, — почти шепотом сказал он.

Я рассмеялась, причем совершенно искренне. Вот ведь какой тонкий юмор у Астарты! Родной дед уже уверен, что прибьют. А какой-то незнакомый эльф совершенно открыто переживает, будто я в его жизни что-то значу.

— Полностью разделяю эту мысль с вами! — заверила его я и, поймав его слабую улыбку, перевела тему: — А зачем вы просили меня подождать вас именно здесь?

— Вам же нужна была работа?

— Да, только я смогу работать в выходные.

Анжей рассмеялся.

— Я сам был учеником Первого Потока, лура. Прекрасно знаю порядки Школы.

Он отвернулся к стойке и махнул рукой одной из подавальщиц. Попросил девушку позвать хозяйку. Розалия появилась через минуту и, подмигнув эльфу, одним рывком развернула кресло от соседнего пустующего столика, пристроившись между нами.

— Наговорились, молодежь? — поддела она. — Анжей, последний раз, когда ты так ко мне влетал, тебя чуть не женили против воли на той крикливой истеричке!

Я подавила улыбку, а у эльфа окаменело лицо.

— Ладно, не робей! — улыбнулась хозяйка. — Чего от меня хотели?

— Ты говорила, что тебе нужен эмпат для зачарования трав.

— Нужен, а то Томмин выпустился и укатил к себе на юга. Но эмпатов мало, магов разума и того меньше, а остальные в этом деле ничего не понимают. Одни убытки понесу. Маг средней категории нужен, а то и высшей, но кто у меня работать станет за гроши?

— А артефактора возьмешь? — с самым саркастическим видом спросил эльф.

Розалия перевела на меня горящий взгляд, который тут же напомнил мне лицо мастера Доминики. Еще пара таких экстравагантных женщин — и я начну подозревать, что это вселенский заговор.

— Влиять умеешь? — тут же спросила она.

— А что нужно? — в тон ей спросила я. Магия разума была мне знакома, как и заклятья подчинения.

— Сборы зачаровывать. На хорошее настроение, на влечение, симпатию. В общем, чтобы разумные приходили сюда грустные, а уходили с новыми свежими силами.

Я вспомнила изменение своего настроения после первого же глотка отвара и какой спокойной себя чувствую все это время. Подумала с минуту, в течение которой оба смотрели на меня. Эльф — не скрывая уверенности, а Розалия с жадностью голодного волка.

— Я могу попробовать, — кивнула я. — Заклятья нужны разные.

Розалия кивнула.

— Пять серебряных монет за два дня работы. И месяц испытательного сроку. Если все хорошо, то и плату повышу.

— Согласна! — тут же согласилась я.

Розалия схватила меня за руку и затрясла.

— Ну, вот и прекрасно! А когда сможешь начать?

— Думаю, могу подойти завтра к обеду и часа три поработать. Если вас все устроит, то в выходные.

— Тогда жду! — гаркнула женщина и легко поднялась.

Быстрым и легким движением, словно огромное кресло ничего не весило, вернула его на место и повернулась к эльфу.

— Анжей, век буду благовония подносить Богине за тебя! Ты меня спасаешь не хуже домовых.

Светлый плавно поднялся, отвесил хозяйке полупоклон, ударил пятками друг о друга и поцеловал руку Розалии.

— За твою доброту я должен тебе куда больше, чем эти прекрасные глаза, — он улыбнулся мне.

— Сатир ты, а не эльф! — шутливо погрозила пальцем хозяйка. — Уж сколько девок ревмя ревело из-за тебя! Веселина, ты представь: девять из десяти моих подавальщиц в этого светлого прохвоста влюблены! Как новая ни начнет работать, так этот приходит, глазками стрельнет, ручку поцелует — и все, готово разбитое сердце!

Светлого эльфа слегка перекосило. Он изо всех сил старался держать ауру, чтобы не показать вспышку злости, но при этом забыл о лице. Рассмеялись мы с Розой одновременно.

Мы распрощались с хозяйкой, а эльф направился со мной к уже знакомой калитки. Роза сама вынесла мне пакеты с покупками. А Анжей любезно применил левитацию, чтобы пакеты плыли за нами следом. Мы еще немного поболтали ни о чем. Мои благодарности и признательности он не принял. Сам разговор о создании для себя артефакта так и не начал. Наоборот, когда я сама попыталась намекнуть на подарок с моей стороны за заботу и помощь, эльф разозлился.

К себе в комнату я вернулась, когда за окнами уже стемнело. Теперь в общежитии чувствовалась жизнь. Нет, мне так никто и не встретился, а ученики и адепты, пробегая мимо, не обращали на меня внимания, но все же, проходя по коридору до своей двери, чувствовала, что за некоторыми уже теплится сознание разумных. Корпус словно бы ожил и задышал.

В комнату никто не входил, даже не проявлял интереса и не топтался на пороге. Келлем спал на одном из диванов и при моем появлении только лениво приоткрыл один глаз. Охранные печати на сундуках никто не взламывал, так что первый день в Видьят можно считать удачным.

Я зажгла светильники. Скинула с себя пояс и корсет, следом на пол полетели остальные тряпки, а я с наслаждением вымылась. Нацепила сорочку и рухнула в кровать. Выключила сияние и некоторое время наблюдала, как двигаются тени по потолку и стенам от веток деревьев.

Что-то царапало мое сознание, не давало уснуть и расслабиться. Я снова и снова, раз за разом прокручивала в памяти весь день. Странностей было много, но ни одна из них не могла лишить меня заслуженного отдыха. Догадка заставила резко сесть.

— Свет! — скомандовала я.

Когда светильник над кроватью осветил комнату, я уставилась на собственную тень. Та покорно отлепилась от простыней и замерла в воздухе в ожидании приказа.

— Передай Даремору, что мне нужны досье на всех моих одногодок с факультета. Хотя бы минимальные. К завтрашнему обеду.

Тень кивнула, от чего на мгновение мой силуэт лишился головы. И метнулась к теням от крон на потолке. Пара секунд — и тень пропала в сумеречном измерении.

А я, уже более удовлетворенная, выключила свет и откинулась на подушки. Сладко, со стоном потянулась и прикрыла глаза. Проваливаясь в дрему почувствовала, как на кровать запрыгнуло мое рогатое чудо и попыталось пристроиться рядом. Я обняла зверя. Уткнулась носом в мягкий мех и почему-то по щеке скользнула одинокая слеза. Наверное, это все пыль…