Предтечи зверя. Тьма

Глава 34

Максим оказался прав. Когда самолёт приводнился, они только на катере успели рассмотреть песчаный берег и ощутить жару прожженной солнцем пустыни. На пристани их ждали «серьёзные дяди» в камуфляже, очках, но без погон. Обменявшись с моряком пакетами, они пожали друг другу руки и расстались. Майор - назад к самолёту, остальные, в том числе и наши подростки - в машину с тонированными стёклами. Автомобиль пронёсся по окаймлённым пальмами улицам и выскочил на аэродром, где уже порёвывал двигателями трудяга Ил - 76. Едва их четвёрка оказалась на борту, люк был захлопнут и тяжёлый лайнер начал рулить по полосе.

- Да, организация ещё та, - осматриваясь, похвалил Максим проявленную оперативность. - Это не у моряков: «отдохнуть», «подкрепиться».

- Подкрепиться организуем. А отдыхать - хоть весь полёт. Сюда, пожалуйста, - принял слова Максима за упрёк один из сопровождающих.

Это было что-то типа отдельного отгороженного от гигантского грузового помещения отсека. Салончик на восемь мест и маленькое купе. Даже койки были устроены одна над другой.

- До взлёта посидим, а там - милости прошу! Отдыхайте.

Они устроились в креслах и даже пристегнулись ремнями. Но эта предосторожность оказалась излишней. Полёт прошёл спокойно. Их действительно покормили - и не военным сухпаем, а стандартным лётным набором экономкласса. Нынешние сопровождающие сидели вплотную и разговаривать при них было как-то не о чем. На вопросы Максима типа «Куда летим» или хотя бы «сколько лететь-то», попутчики отмалчивались. Хотя, казалось бы, здесь-то что скрывать? Ведь прилетим, всё равно узнаю? Да ну их! Ребята пошли в купе и устроились на койках - Максим, конечно, на верхней.

- Как - то страшно спать на лету, - пожаловалась девушка.

- Не волнуйся, машина надёжная. Да и вообще, - осенило вдруг Макса. - С нами-то что случится? При любом раскладе! В худшем случае - вновь туда.

- Разве это «худший случай»? - возразила девушка.

- Я имею в виду - потом возвращаться. Да ещё если как я в позапрошлый раз…

Тут Максим спохватился и прижал палец к губам. Затем оттопырив ухо, показал, что их подслушивают и понёс какую- то ахинею.

Приняв его игру, девушка тоже начала трёп. Затем они всё-же вздремнули. А вообще полёт был долгий, Алёне уже надоело и спать, и смотреть в иллюминатор на бескрайнее поле облаков.

- Давай думать, что делаем дальше. Потом поделимся соображениями, - предложил Макс, продолжая валяться на верхней полке.

К столице подошли ночью. Облачность не позволила полюбоваться мириадами светящихся огней и огоньков, только иногда в разрывах облаков появлялись светящиеся полосы огней вдоль дорог или разлитые лужи огней жилых кварталов. Началась самая динамичная часть полёта - посадка, и ребятам пришлось вернуться в салон, в кресла. От неприятного звука удара сопровождающие слегка побледнели.

- Закрылки выпустил, - успокоил их Максим, прилипший к иллюминатору. - Ниже… ещё ниже…, комментировал он эволюции Ила. Сейчас ещё должно стукнуть. Во! Наверняка, шасси. А это - закрылки на всю. Ух, ты! В пол-крыла! Не, да ты посмотри! А сейчас мы уже ниже облаков. Да посмотри, посмотри! - тормошил Алёну восхищённый юноша.

- Ну, пожалуйста, Максим. Ну, как маленький! - простонала девушка.

- Да ты что? Тебе плохо? Укачало? - спохватился Макс, глядя на побледневшую спутницу.

- Нет. Просто вспомнилось… Да ладно. Где там твой закрылок?

- Не, ты уже на землю смотри. Красота какая. И забудь. Всё же хорошо закончилось, а?

- А две смерти уже не в счёт? У тебя никто не умирал на руках?

Толчок, и они покатились по полосе. Максим, как примерный пассажир, зааплодировал. Тут его никто не поддержал - видимо, в транспортной авиации к мастерству лётчиков относились иначе. Или по-другому выражали уважение к нему.

- Но тебе не в чем себя винить, - вернулся к разговору Максим. - И вообще, давай философским размышлениям посвятим какой-нибудь вечер.

И вновь трап, новые сопровождающие, теперь в гражданке, автомобиль с тонированными стёклами, сумасшедшая езда, железные ворота в высоченной ограде, подъезд, к которому притёрлись почти вплотную, коридор с высокими явно дубовыми дверями, крашенными гадкой зелёной краской стенами. Лестница, переход, ещё один коридор. Лифт. Нате вам, вниз! И что-то типа гостиницы. Или больницы? - решал Максим, рассматривая ковры на полу, холодные, под мрамор стены и новое действующее лицо, сидевшее в одном из трёх кресел, окружающих небольшой круглый стол из тёмного ореха. Он слегка кивнул, и сопровождающие, вновь погрузившись в лифт, исчезли.

- Добро пожаловать! - улыбнулся хозяин, с трудом поднимаясь. Увидев его комплекцию, Максим оценил этот жест гостеприимства. Килограммов под сто сорок. Правда, и высокий. Под два метра. Большое, доброе лицо. Ну, у таких толстяков вроде злых лиц не бывает. Уже совсем седые волосы. Широкая ладонь и тёплое рукопожатие. Очки увеличивают размер маленьких глазок, но прячут их выражение. Нет, на знакомого Медведя не похож. Скорее… скорее…

- Да вы присаживайтесь! - улыбнулся хозяин. Неожиданно мелкая нижняя челюсть оказалась усыпана также мелкими острыми зубками.

" Кашалот! Да кашалот же!" - улыбнулся найденному сравнению Максим.

- Как вы поняли по скорости…эээ… доставки, нам крайне не терпелось встретиться с вами, молодые люди, - начал беседу Кашалот.

- Кому "вам"? - поинтересовалась Алёна.

- Но как же? - удивился хозяин. - Вы же, по вашим заявлениям, "агенты" самого… И выполняли спецзадание. И наш общий шеф, не сомневаясь в ваших словах, озаботившись началом склеротических изменений, решил незамедлительно освежить память. И ждёт с нетерпением. Поэтому, ребятушки, вначале несколько слов, а затем ужин и отдых. А по домам только завтра… Ну, кто начнёт?

- Вы уж нас простите… Не хотелось там долго сидеть. Домой бы поскорее. Вот и придумали, - попробовал взять жалобный тон Максим.

- Отлично! Мы так и думали - самозванцы. Конечно, простим. Ещё и посмеёмся над своей наивностью, - улыбался Кашалот. - А что там вообще делали, когда под руку американский флот подвернулся? Купались? И течением занесло?

- Ну, почти что так…

- Далековато от средиземноморья. А, Максим? Ты же вроде там пропал? Нехорошо. Отец извёлся - и здесь, и на орбите, мы с ног сбились. Какой-то самозванец здесь воду мутил. Ректор один премию получил…

- Получил - таки? - криво улыбнулся Макс.

- А что за премия? - заинтересовалась, до этого молча озиравшаяся Алёна.

- А вы, девушка, не знаете? Да, он скромняга, наш Максим. Кстати, а как вы там же оказались?

- Я… эээ…

- Чудненько. Плыли навстречу, спросили, который час, разговорились, познакомились… Так вот, ребята. Пока всё не расскажете, отсюда не выберетесь. Не тюрьма, что вы. Скорее, профилакторий. Для выздоравливающих. Ладно, отдыхайте. Что здесь и как, вам сейчас покажут. Но знаете… разочаровали вы меня. Особенно Макс. При таком отце…

- А чем вам мой отец не нравиться? - обиделась Алёна.

- Всё-всё. До завтра.

Он вышел, а из дверей напротив появилась улыбающаяся женщина, которая провела подростков в их новое обиталище, показав всё обустройство. Две отдельных комнатки. В каждой кровать, тумбочка, на ней - лампа и какой- то динамик. Шкаф, стол вплотную к стене. Зеркало перед ним. И стул. Трёхрожковая люстра. Стены - в простеньких сереньких обоях. Стул, на нём сейчас - обычные гостиничное бельё - всякие там полотенца, наволочки и так далее. Справа в коридоре душевая, слева - туалет. В общем, что-то, очень смахивающее на блок в общежитии. Даже допотопный линолеум на полу. Только вот окон нет.

- Питаться будете в отдельном помещении, - всё также улыбалась эта сестра - хозяйка.

- А если там… попить чего? Что-то ни чайника, ни посуды… - поинтересовался Максим.

- Вот звонок, - показала та на кнопку. - Что понадобится - звоните. - Спокойной вам ночи.

Провожая улыбчивую женщину взглядом, Макс обратил вдруг внимание на дверь. И хотя она закрылась с лёгким ненавязчивым щелчком, он успел увидеть и её толщину и металлический блеск между деревянными панелями.

- Замуровали, - констатировал он. - Что делать будем?

- Конечно, помоемся, и - спать!

- Ещё чего! - Максим уже изо всех сил тиснул показанную ему кнопку. На очередную улыбку, показавшуюся в открывшейся двери, юноша заявил, что их начальник то есть, этой очаровательной девушки, сказал "ужин и отдых", а не наоборот. Кроме того, их доставили сюда в одном "этом" - показал он на матросскую форму. И не их вина, что они не успели обзавестись сменой. Как-то не было возможности. Поэтому… ну, как-то нехорошо получается.

"Очаровательная девушка" обещала доложить о требованиях Макса.

- Надзирательница. "Доложу о ваших требованиях" - передразнила Алёна. - Встречала таких. Да и покруче встречала.

Вскоре надзирательница сообщила, что вследствие "неконструктивного" поведения подростков, дополнительных услуг оказано не будет, а ужин отменяется вследствие позднего времени.

- Пакость какая! Как детками малыми. Ещё бы свет выключили, чтобы попугать.

- Не, в камерах они свет не выключают.

- Согласен. Камера. Только с некоторым комфортом. Ничего, скоро закроют в железную. Думаю, нам надо… эээ… подчиниться, помыться и отоспаться. Завтра будет тяжёлый день. Ты как, первая пойдёшь?

Девушка удивлённо взглянула на Максима, но перечить не стала. Вскоре она уже нежилась под струями горячей воды, а Максим разлегшись на кровати, казалось, задремал.

- Думаю, сейчас - самая пора, - тихо прошептал Максим под шум льющёйся из душа воды. - Новых скандалов они сегодня уже не захотят и

лазить к нам не будут.

Алёна согласно кивнула. Сейчас, так сейчас. Ей тоже не хотелось сидеть в этой странной тюрьме - гостинице.

- Ну, мойся, я пока посмотрю повнимательнее наш новый шалаш, - сообщил он, действительно включая своё второе (или третье?) зрение. Без труда обнаружил по парочке микрофонов в каждой из комнат, и по одному в душе и даже туалете. За зеркалами, правда, была обыкновенная стена. Видимо, устроители считали, что ничем «этаким» постояльцы заниматься не будут. Другое дело - лишнее слово может вырваться. Но, конечно, это зря. А если языком глухонемых? Или ещё какими жестами? Ага, вот оно что! В люстрах маленькие зрачки видеокамер. В туалете - в вентиляционном окне. Но какая техника! Все - с булавочную головку! Нет, какую там «головку»! С зёрнышко. Ещё не маковое, но… Так запросто и не обнаружишь. И в душе, наверняка… О том, что кто-то из мордоворотов глазеет на моющуюся девушку, Максу стало неприятно и он выключил в душевой свет.

- Что случилось? - встревожилась Алёна.

- Выходи. Хватит! С ног валюсь. Помыться - и в люлю.

- Какой же ты всё- таки хам! - гневно воскликнула девушка, и Макс улыбнулся - ссора получалась натурально.

- От такой слышу! Выбирайся!

А когда разобиженная и озадаченная Алёна, завернувшись в полотенце, вырвалась из темноты, чтобы выдать хаму всё, что тот заслужил, Максим подмигнул ей и уже знакомым жестом показал «Глаза и уши!».

- После такого… такого… я с тобой не разговариваю. Всё! Плещись, хоть лопни! А я спать пошла!

Девушка хлопнула дверью в свою комнатку и вскоре выключила свет.

«Ну что за молодец!» - похвалил мысленно Макс притвору и, тоже взяв полотенце, закрылся в душевой. Смывая пот со своего (своего!!! хоть и повзрослевшего - вновь порадовался он) тела, юноша обдумывал дальнейшие шаги. Нет, как отсюда, сомнений не вызывало. Куда? И всё же, почему? Почему так не хочется встречаться сегодня с этим Крокодилом. Ведь можно из него всё вытянуть. Можно? А если нет? Ведь опознали меня. Этот Кашалот и не скрывал. А Алёну, видимо, нет? Она здорово изменилась, повзрослев, а седая прядка… Ну, мода такая. Нет, тут что-то другое. Но Крокодила пока не трогать. Ладно. «На волю волн». Он выключил воду, через дверь пожелал спокойной ночи, зашёл к себе и тоже выключил свет. Затем бочком протиснулся сквозь стену и оказался в постели девушки. В темноте поймал её руку и потянул за собой вниз - через пружинную сетку кровати и бетонный пол.

В каком-то тёмном подвале под их изолятором они остановились, и Алёна влепила юноше смачную пощёчину.

- Только ещё посмей! Голый ко мне в постель! Долго думал?

- Но я же… Надо было очень тихо. А одежда…ай, ты же всё понимаешь.

- Я то всё понимаю! Все вы… Лишь бы повод!

- Всё! Тихо! - рассердился Максим. - Мы ещё не знаем, где мы. Во! Накричалась! - услышал он шаги. - Быстро вниз! - начал он ввинчиваться в следующий пол.

Когда они попали обширный гараж, Максим решил, что ниже не надо и направился к боковой стене. Алёна теперь молча следовала за ним. И парочка вскоре оказалась в подземном царстве. В отличие от сказочных, подземелье мегаполиса не вызывает приятных эмоций. Трубы, канализация, опять трубы, мощные кабели, фундаменты, многоярусные подземные гаражи, огромное количество всевозможного мусора, и жалкое мерцание отдельных огоньков жизни. Всё это не мешало нашим героям, но было настолько непривычно и неприятно. Да и вообще, куда идти-то? Вскоре, по большому количеству корней понял - парк или сквер. Они поднялись на свет Божий вдоль огромного корня и оказались у ствола соответствующего каштана.

- Привет, дружище! - погладил грубую кору Максим.

- Как хорошо! - вдохнула воздух девушка. Знаешь, там… со всех сторон давит. И эти кости… Скелеты…

- Это мы с тобой ещё на какое кладбище не впёрлись! Там бы насмотрелась!

- Ты меня извини за…

- Ладно, - потёр щёку Максим. - Только давай договоримся… Знаешь, пока всё эта карусель крутится, ничего личного, а? Вот, к примеру, мы опять голые…

Девушка ахнула и спряталась за стволом.

- Ты что, уже готов голым передо мной щеголять? - возмутилась она.

- Нет, конечно… Но… не строить из этого всякий раз трагедии.

- Я и не строю. Но сейчас нам надо подумать, как добыть одежду, а потом - что делать дальше. Мы далеко ушли?

- Кажется, нет. До рассвета ещё далеко. Значит, и шли недолго.

- Думаешь, нас до утра не хватятся?

- Камеры там, вроде, без ИК.

- Чего?

- Ну, не видят в темноте. Поэтому, пока будить не придут. Или с обходом… Не знаю.

- Значит, до утра нам надо… Но куда мы?

- У меня сейчас совсем никаких мыслей. Точнее, много что надо бы и здесь… Но когда эти твои Крокодил с Кашалотом облавы устраивать начнут… Что предложишь?

- Тогда в Питер, а?

- Надо бы мне одного полковника найти… Ладно, быстрее отсюда. Потом придётся только под землёй. А это - долго.

- Я там просто не смогу.

- Клаустрофобия? Закрытого пространства боишься?

Вместо ответа Алёна вдруг взвизгнула.

- Ты что? - выглянул к ней из- за ствола Максим. И тут же обернулся на грозное рычание. И возле него, и возле девушки стояли, оскалив жуткие клыки, здоровенные сторожевые псы.

- Не, ты только посмотри на парочку! - мощным фонарём осветили их два знакомых Максиму, да и нашим читателям типажа - охранника. Из тех, упивающихся своим могуществом на отдельно взятом участке в отдельно взятое время.

- Вы что, обкурились, ребятушки? В частных владениях, да ещё голышом? - Ну, что будем делать?

- Что босс сказал, то и будем делать, - ответил второй мрачный голос.

- Не, давай доложим, - потянулся за мобильником первый, стоящий возле Максима.

- Я не дам будить босса. Мне же и отвалит! Справимся сами. «Стеречь» - скомандовал он псам, и те с рычанием приблизила клыки к самому горлу Макса.

- А ты девка, смотри, начнёшь ломаться, разорвут твоего воздыхателя, - пригрозил, расстегивая брюки, угрюмый.

- Да я что… Только… разденьтесь пожалуйста… совсем. Или хотя бы… ещё и куртку с майкой. У меня нежная кожа… поцарапаете ещё чем.

- Поцарапаю… - хмыкнул бычила, тем не менее, снимая означенные предметы одежды.

- А вы… что? Не участвуете? - поинтересовалась Алёна у второго, и тот также послушно начал раздеваться.

«Одежда» - понял Максим. «Но зачем так извращённо? Со стриптизом?». Когда же оба раздевшихся охранника вдруг захрипели, и схватившись за горла, упали на землю, Максим уже привычным способом полыхнул псам под хвосты воображаемым огнём и они, повизгивая рванулись куда - то во тьму.

- Зачем стриптиз? - поинтересовался-таки Максим, примеривая куртку.

- Буду я ещё сама с них снимать. Ты… ты что? Убил? - наклонилась над одним их них девушка.

- А ты что думала? Помучить сначала? Крысу в штаны?

- Так это ты делал, а не я!

- Но я тогда… - опустился на землю Макс. - Это было, как психическая атака в войне. Понимаешь, чтобы другие…

- Здесь не было других? Ладно, всё. Одевайся. Сам как этот… нудист светишься. - Девушка уже приоделась в прикид более низенького охранника. Покойного охранника. - А ты тоже ещё тот… максималист.

- Но, Алёна, они же хотели… тебя… Да я таких тварей - не задумываясь! Хотя, можно было бы…

- Ну? Искалечить? Там, руки - ноги поотнимать? Одевайся, потом доспорим!

Максим подчинился. Вскоре они нашли калитку. Видимо, полностью доверяясь живой охране, хозяин не выставлял сигнализацию, и калитку в воротах удалось открыть без проблем.

Выйдя, они быстро двинулись по обсаженному кустиками тротуарчику.

- В камерах отразиться, как охранники куда-то ломанулись с дежурства, - прокомментировал Максим. - Но, пока будет тихо, оператор их сдавать не будет. Если ещё и сам не дремлет. Но всё равно - ходу! На вокзал надо!

Обнаруженные в куртках деньги позволили беспрепятственно домчаться до вокзала и закупить купе на ближайший поезд до Питера без гипнотических упражнений.

Уже в вагоне, не дожидаясь отправления, Макс набрал номер на трофейном мобильнике.

- Здравствуйте. Да, я. Узнали? Спасибо. Всё нормально. Вы… вам там дают связь с отцом? Где я? Подождите, долгая история. Потом. Школа??? Послушайте и не перебивайте. Когда будет очередной сеанс, надо передать, что у Геллы всё нормально. Да, это обязательно. И очень важно. Обо мне? Догадались? Спасибо.

- Григорий Григорьевич! Это я! Узнал? Ну, наконец-то. Вот, смотри фото - он включил камеру и передачу.

- Да, как и был. Ну, повзрослел, да. Время-то идёт! Теперь есть просьба. В одном городке кто-то наехал трактором на ребят. Когда? Ну, уже года два. Что вы говорите? Да, наверное, прошумело. Да, и виновный… Да… девушка… да… Так это здорово, что владеете! Вопрос не в этом. Где родственники? А именно - сыновья. Срочно. А как там, с Зинаидой Иосифовной? Уже? И теперь без вас? Уже поедете? Спасибо. Проводница принесла чай. Взяли ещё печенья. Молча перекусили. Расстелили постели. И Максим вновь взялся за сотовик. Улыбнулся, когда услышал смачный бас "Да, слушаю" спецназовца. Теперь этот воспринял новый образ юноши с настороженностью. Но напоминание Максом о паре мелочей, известных только им двоим, растопили недоверие старого служаки.

- Значит, добился своего? И что теперь? Слушай, тут у нас такое дело намечается! Не по телефону, конечно…

- Нет, всё. Я ещё своё обещание выполню, вот в Питер еду. Но другие дела - извините. Нет времени.

- Если выполнишь… если поможешь ребятам… В общем, удачи, дорогой. Нет! Я обязательно загляну. Потолкуем.

- Зря вообще звонил. По мобиле могут вычислить, - проворчал Максим, вытягивая и выкидывая в окно сим-карту. Разговор ему не совсем понравился. Вот так - ни намёка хоть на какую благодарность - а сразу - впрячь. Впрочем - военный.

- А кто такая Гелла? - поинтересовалась Алёна.

- Классиков надо читать.

- Ай, не держи за дурочку. У Сатаны служанка. Я про ту, от которой привет. Ты ничего такого не рассказывал.

- А это - тоже самое. Только ещё - тупая и яростная. Бомба термоядерная. Чем-то на тебя похожа.

- Но зачем ты так, Максим? - вдруг разревелась девушка. - Давай, отругай лучше. Ну? Всю жизнь будешь теперь немым укором? И будешь тыкать, колоть, покусывать, при каждом случае? А мне - всю жизнь вымаливать прощение? Я понимаю, что я сотворила. И с кем - тоже… начинаю, - всхлипывала она. - Ты мне показался таким… таким… великодушным там, на море… И я… я… А ты… на самом деле… Ну что, что мне теперь делать? Чтобы ты простил? - всхлипывала она.

Пристыженный и растроганный Максим присел рядом, осторожно обнял девушку за плечи.

- Да я не про себя…- начал выкручиваться он. - Я… да не надо мне ничего… Хотя… одно из твоих предложений мне понравилось. Я бы действительно хотел при каждом удобном случае… Покусывать! Вот так! - и он шутливо куснул аппетитную розовенькую мочку уха Алёны.

- Да ну тебя! - уже улыбаясь оттолкнула проказника девушка.

- Во, это другое дело. А то - мелодрама. Теперь, как говорят наши оппоненты - ничего личного. Давай вернёмся к нашим баранам. Ты не задумывалась, почему так: лечить - больно, а убивать - даже не покривиться? Ведь сначала было не так?

- Да. Действительно. Знаешь, я даже крыс просто выпроводила. В кварталы к богатым. А они по шоссе… И мне было больно, когда их там…

- А теперь? Почему? Почему мы людей вот так, походя?

- Наверное, потому, что все эти существа, они… ну как тебе сказать, - наморщила в раздумье свой лобик под чёлкой девушка… они…ну, безвредные, что ли. Нет, вернее, ну… безгрешные, наверное. Даже вредители. Они же не знают, что они вредители. Живут себе и живут зачем-то. Не специально вредят. Это мы так решили. А они…

- Понял-понял твою мысль. Я в самом начале тоже… убил… бешенного пса. Девчонку одну защищал. А она же не знала, что она бешенная. Не Кнопка, конечно, а собака. Нет, обе не знали…

- Это уже другое, милый защитник. Ты уничтожил зло. Уже абсолютное и неизлечимое. Это уже - как с этими. Сегодняшними. Это неизлечимое зло. Ну, как раковые клетки, а? Ты же их уничтожаешь. А они тоже живые. Даже вечные, говорят.

- То клетки…

- Максимка, да что с тобой? Я же видела - эти твари неизлечимы. Я же не сразу их… И тогда… ну не косила я косой. Ты думаешь, если я тебя, то и других, не разобравшись? Ни одного, понимаешь, ни одного…

- Но я слышал…

- Всё! Я не собираюсь оправдываться. Запомни только: добро, чтобы теперь выжить, должно быть с не только с зубами. Может, даже с той же ядерной бомбой. А может… может, уже и… и не надо. Может - и всё уже… Поздно. И я просто мстила этой торжествующей мерзости. А ты…

- А что я? Я понять хочу, зачем я? Я порой боялся, что пропадёт этот дар - всю оставшуюся жизнь жалеть буду. Не о том, что мало убил, а что мало вылечил! И я уже передал это дар двоим людям… Но не обо мне речь. Всё-таки, давай так сразу ну… не убивать. Знаешь, когда я был, в том теле, меня однажды избила пацанва. Так, из зависти.

- Зависти?

- Я у них на вечере лучше их сыграл. Вот они и… Подло, как они умеют. Скопом, и ногами лежачего. А потом: "Вали отсюда, урод". Я было уже повернулся… А потом вдруг вспомнил… Я вот также с одной девчонкой ехал в поезде. Она мне Библию дала почитать. Так вот там был пророк один, Елисей. Лысый, как я понял. И однажды на свою беду дети его, видимо, достали: "Плешивый, плешивый!" Знаешь, что произошло: "Он оглянулся, и увидел их, и проклял их именем Господним. И вышли две медведицы из леса, и растерзали из них сорок два ребёнка…"

- Но это уж…

- А мы можем скатиться. И я однажды… Когда тебя искал. Там, один монастырь голубые заняли. Так, как повсюду - потихоньку, без шума, глядишь, а кругом уже геи. Ну, я его и уничтожил. Предупредил сначала через священника одного…

- Так им и надо.

- Но там остались и другие… Вот… Потом детей лечил, потом монахинь… Боюсь, не отмажусь. А ты - вот так, походя.

- Неправда. "Походя!". Я такого хватанула, что… Ненавижу! Ненавижу этих подлых тварей! Чем больше я их уничтожу, тем легче будет дышаться добрым, светлым людям! Хоть напоследок! Неужели ты, гуманист, не можешь понять, что они неисправимы, что это - те же самые метастазы!

- Один монах назвал тебя "Девой-воительницей с мечом Божьим в руце".

- Вот видишь, меч-то Божий! И я… я же не только воительница. Я ведь и раньше лечила и с тобой… Ну, Максим… Ну, хорошо. Обещаю никого эээ не наказывать без твоего согласия. Пусть я буду мечом Божьим, но в твоей руке. Держи! - она, улыбаясь, протянула руку.

Всё ещё продолжая мысленный спор, юноша взял эту тёплую мягкую ручку в свои ладони.

- Ну, мир? - улыбалась Алёна.

- Мир! - не выдержав, заулыбался и Макс.

- А как закончился ваш спор с другой девушкой в купе?

- Она сбежала. На одной из станций пересела на встречный поезд.

- Но почему?

- Знаешь… они все… наверное… чувствуют… что… я уже…ну, не их…, - пытался сам себе объяснить поведение девчат Максим.

- Ну и правильно! Ты, действительно, "не их"! Так ты говоришь, - улыбаясь и якобы равнодушно потягиваясь поинтересовалась девушка, "там" есть любовь?

- Ты хоть видела кто мы там есть?

- А что? Ты очень миленькая такая паутинка. Нет, не паутинка, а кружево… Светлое такое, нежное… А в телескоп нас можно увидеть?

- Ннне знаю…

- А как я тебе… там?

- Нет, ну ты даешь! Ещё спроси, что сегодня там носят.

- Но Максимка, нам же, как я поняла, там потом жить? Или что-то в этом роде. Ну, существовать. Что там творится? И чем там заниматься? Ты что, не задумывался?

- Вообще-то нет. Так много забот здесь, что… И ещё не факт, что мы будем "существовать" там.

- Ай, ты сам знаешь! Просто не хочешь думать!

- Не хочу загадывать. И потом, вдруг мы опять попадём "туда", а вернуться уже не сможем? Сколько здесь ещё можно успеть!

Под эти слова Макс притянул к себе девушку и крепко поцеловал. Она ответила, но потом легонько оттолкнула Максима.

- Всё-всё. Если ты имеешь в виду это под словами " сколько мы ещё можем успеть!" то я против. Не вообще… но… я к тебе ещё не привыкла. Марш на верхнюю полку!

Максим ни на чем и не настаивал. Вполне довольный первой и явно положительной реакцией на такое приставание, он покорно взобрался на полку и, словно ничего не произошло, продолжил свои прерванные какими-то неуместностями мысли:

- Да и вообще, всё как-то недорешено. А время… Скажи… Ты сама не чувствуешь? Что мы на пороге чего-то? Что всё, что раньше с нами произошло - это вот для какого-то самого главного… Что какая-то сила ведёт нас, всё время испытывая, к чему-то решающему?

Алёна, глядя снизу вверх в глаза юноши, молча кивнула.

- И ещё я слышу вой. Злобный такой, - добавила она.

- Это Тьма. Мне отец Афанасий растолковывал.

- Значит…

- Значит, надо набираться сил для борьбы.

- Нет, значит, нельзя терять времени. Мне всё равно надо устроить братишек. И разобраться с теми, кто… А у тебя?

- Ну, отец… не знаю. Он тоже… Но у него пока не проявилось. И дочка. Эээ удочерённая. У неё тоже…

- О, да нас целый выводок!

- Слово нашла!

- А что? Если бы ещё и мои братики! Ты представляешь, что мы сможем!?

- Пока нет.

- Всё-таки трудно быть богом, правда?

- Кроме романа Стругацких был очень интересный роман "Загадка Прометея"…

Сев на любимого конька, Максим начал рассказывать девушке содержание романа Лайоша Мештерхази.

- Вот, кто такой Прометей - всем известно. Бог, укравший огонь и отдавший его людям. За это был прикован к скале, и орёл клевал ему ежедневно печень. А потом его освободил Геракл. Всё. А дальше? Ведь что-то с ним дальше было? И почему Прометею не досталось не только созвездия - даже звёздочки? Даже Орёл, который клевал ему печень - получил созвездие. Даже стрела, которой Геракл убил этого орла - удостоилась созвездия. Почему ни одного храма? Почему про него так старались забыть греки?

Заинтриговав слушательницу, Максим выложил ей содержание когда-то взахлёб прочитанного романа. Про Египет и первое в истории государств великое перемирие, про тогда ещё цветущую Трою и пропавшие в глубине веков Микены, про амазонок, про полубога Геракла, его печальную судьбу и печальную судьбу Прометея.

- Поэтому трудно быть не просто богом. Трудно быть добрым богом. Труднее, чем размахивать… мечом, - закончил он свой рассказ.

- Да-а. Бедный… Ладно. Ты мне скажи лучше, почему мы так вдруг постарели?

- Ну, не постарели, а… Наверное, из-за того, что с подлодкой сделали. Понимаешь, даже просто призадуматься, сколько людей мы вообще вернули назад… нет, это я сам ещё не переварил. Ведь если лодка шла на спасение, ну, которая нас подобрала, значит, и её мы тоже… или… не знаю. И тех, кто дал приказ этой лодке? Не знаю. А это, значит, плата. И вообще со временем чёрт знает что. Знаешь, твой Крокодил в меня такой галушкой долбанул! Я вот подумал, зачем? Ну, не дурак же он! Но, оказывается, пока я там за одной гадостью гонялся - два месяца и прошло. И я ему не мешал. Вот и президент умер в этот период. Понимаешь? Убить нельзя, а вот тормознуть. Может, и Сам для этого пытался?

- То есть, если мы с тобой слетаем к какой Венере и назад, здесь сто лет пройдёт? А мы сами?

- Ну, Венера… Вот к Марсу бы! К другим звёздам! Знаешь, я вот думаю, что, может, там жители давно перешли в такое состояние, как и мы… и в остальных системах тоже. Может, потому и молчит Вселенная, что разумная жизнь уже стала лучистой, а? И ей уже совсем не до нас. На каком-то этапе все разумные существа планеты… нет, сначала единицы, потом всё больше и больше, а потом - все до единого, а? И остаётся пустая планета. И её некому и незачем защищать от всяческих там катаклизмов. Вот остальная жизнь на ней и прекращается. Хотя, что, и вот всякие там злобные уроды и козлы - тоже туда, к нам? Может, они и превращаются в этих… служителей тьмы и других космических тварей, а?

Не дождавшись ответа, Максим посмотрел на нижнюю полку. Алёну уже сморил сон. Юноша замолчал и обиженно повернулся носом к стене. Ведь такие интересные догадки! Может, и правда весь этот спор добра и зла закономерно переносится туда, в космос? И чёрные дыры - сгустки зла? А сверхновые, выжигающие всё вокруг, значит, добро? Но они смертельны для нашей жизни, а для полевой - наоборот. Я же сам уже чувствовал… ладно. Он ещё почти машинально поправил какой-то язычок у храпуна в соседнем купе, и под проявившийся теперь в тишине перестук колёс тоже уснул.