Предтечи зверя. Тьма

Глава 12

" Ну нет, теперь вам придётся молиться. Если успеете" - подумал Максим, когда прошёл ужас осознания смерти. Этот ужас остановил, было, сердце и захолодил струнами натянутые нервы. Но ничего не происходило. Максим вдохнул. Выдохнул. Ничего. Перевернулся на бок, приложил руку к животу. Да, на рясе уже расплылись два красных круга. Но кровь уже не шла. И не было боли. Всё повторяется? И теперь, как в гараже у Боди? Когда это было… Он попытался встать, но почувствовав слабость, решил повременить. Ну, секундочку. Да и потом, подумать надо. Хоть немножко. И отдышаться, если честно. Страшно всё-таки, умирать, а? Хоть в последний миг, а страшно. Это бессмертному геройствовать легко. Он уставился на осеннее солнце и ещё одна волна радости нахлынула на юношу. Солнце вновь стало дарить ему свою лучистую энергию.

- Ну, теперь держитесь! - улыбнулся он. И тут же услышал выстрелы.

" Да что это, невтерпёж, что ли? Обещали же десять минут!" - вспомнил он слова Давлета, полагая, что добивают его. Но оказалось, что нет. Это стреляли в какую-то девушку, прорвавшуюся сквозь кордон и бегущую к нему.

- Назад! Назад! - закричал Максим, махая рукой. Поздно. Ещё один выстрел, и девушка упала.

- Что же ты делаешь гад! - закричал Максим. Он собрал свои силы и послал импульс смерти туда - в сторону излучавшего злобный охотничий азарт Давлета. И в храмовой тишине вдруг лязгнула упавшая откуда-то с хоров винтовка.

- Лежи. Лежи и не двигайся! - закричал он отчаюге, всё ещё пытавшейся куда-то ползти. Новый выстрел, и девушка замерла неподвижным пёстрым комочком одежды.

- Сволочи! Сволочи! Сволочи! - поднялся Макс. - Недолго думая, он теперь послал волну по всему верхнему порталу храма. "Не должно быть там других. Ну, не должно. Согнали бы всех вниз, чтобы не мешали!" - успокаивал он себя, когда медленно, шатаясь шёл по площади к девушке. Когда он склонился над ней, та мучительно хрипела, булькая кровью простреленного лёгкого.

- Я же просил…, - начал Макс, но новая пуля цокнула по асфальту. Теперь стреляли из нижних окон, и попасть в лежащую было сложнее. Но всё - таки. Максим лёг возле девушки, прикрыв её собой. Затем повернулся лицом к солнцу, а правую руку потянул под куртку, под кофточку, к пробитой груди.

- Вы…что? - прохрипела несчастная, инстинктивно пытаясь прекратить такое неслыханное бесстыдство. Но Максим уже отдавал свои целительные силы, и раненная замолчала, почувствовав, как потеряла остроту боль.

- Сейчас начнём переливание солнца, - просипел, сдерживая стон от перешедшей к нему боли, юноша. Он затих, уставившись на золотящее купол храма солнце. Он пил эти осенние лучи и целиком направлял новые силы туда - в простреленное в двух местах лёгкое. Свои раны - потом. Он уже знал, что не умрёт, и спасал эту девчушку, рванувшуюся под пули к умирающему неизвестному ей попу. Восхищение таким поступком, если хотите - умиление после многочисленных наблюдений трусости и подлости помогали Максиму. Вскоре девушка, откашлявшись, начала ровно дышать, потом - беспокойно ворочаться.

- Перестаньте! Вы тяжело ранены. Лежите тихо, не мешайте, - пытался остановить ёрзания незнакомки Максим.

- Вы объясните, батюшка, что это за манера лечения? - уже как-то даже насмешливо отозвалась девушка.

- Батюшку нашла! - обиделся Максим. По голосу - ровесница. По эээ… - вдруг невольно покраснел он - тоже.

- Для моего, ну, лечения, необходим контакт с раной. Ну, может, и не всегда, - решил не врать он, - но так в экстренных случаях всё же быстрее получается.

- А вы попробуйте бесконтактно, - вновь пошевелилась девушка.

- Да пожалуйста, - обиделся Максим, отнимая руку. Конечно, это был жесткий, но видимо, необходимый урок. Пациентка тотчас захрипела и забилась от боли.

- Я же говорю, не до секса здесь, - злясь уже на себя, пробормотал Макс, пробираясь рукой назад. - Можно было и со спины, там выходное, но добраться…

- Простите, - выдохнула девушка, приходя в себя. - Я думала, уже само прошло. Как это вы, а?

- Потом. Всё - потом. Пока потерпите и не шевелитесь.

Но девушка, уверившись в чистоте помыслов странного батюшки и в относительной безопасности, теперь внимательно рассматривала странного целителя.

- А вы как? Я сама видела. Он же животное, вас два раза в живот. Каламбур какой-то. Он, главарь этот, сказал типа "телевидение мне, освободить всех мусульман из тюрем в честь праздника". Потом сказал, что торговаться не будет и покажет, что не шутит. И вас вывели.

- Не говорите много. Дайте лёгкому чуть покоя. Молчим. Не отвлекаемся.

- Но я не могу… А вы батюшка?

- Потом. Умоляю, полежите тихонько.

- Странный батюшка. Слушаюсь. Но как только смогу встать…

- Я обещаю вас отпустить.

Они оба затихли. Она неожиданно для себя впав в полусон - полузабытье. Он - сосредоточенно ловя лучи не вовремя заходящего солнца, преобразуя их в своё целительное поле и соединяя кружева девичьего лёгкого. Почему-то затихли там, в храме. И там - за оцеплением. Максим пока над этим не задумывался. Надо было как можно быстрее хотя бы " подлатать " девушку и идти на выручку остальным. По зловещей тишине он чувствовал, вот - вот разразится беда. На этот раз - настоящая.

- Теперь потерпишь, дождёшься помощи. А мне пора. - Он встал и, пошатываясь, направился к храму. Никто не стрелял, а когда Макс подошёл, ему даже отрыли двери. Это на сообщение о том, что "тот самый поп идёт" Шакал коротко бросил: "Впустить". Уж очень необычным был этот поп. Чтобы Давлет и промахнулся? Время ещё терпело. А разбираться надо. Нет сигнала. Тот же Давлет и шестеро, что были наверху - вдруг, после первых же выстрелов. И повреждений никаких - только ужас на мёртвых лицах, словно с самим шайтанов свиделись. Что за оружие у неверных? Вот этого странного попа и поспрашиваем. Ух, как поспрашиваем! Поэтому и улыбался Шакал, пока его ребята разбирали часть завала - лишь бы приоткрыть дверь. А вошедший "странный поп", не обращая внимания на предводителя боевиков, вперился в полумрак своими чёрными глазами. Кого-то ищет? Выясним!

Произошедшая за этот небольшой промежуток времени перемена в людях поразила Максима. Видимо, осознание неизбежности повлекло начало распада личности у многих из заложников. Несколько пожилых людей лежали без сознания. Возле одних кто-то суетился, возле других - нет. Многие уже не стояли на коленях, а сидели на полу. Часть истово молилась, некоторые явно ушли в себя, и лишь отдельные, помоложе, взглядами по сторонам, всё ещё отыскивая хоть щёлочку к спасению. В том числе жених, крепко прижав к себе свою суженую, время от времени поглядывал по сторонам.

- Ну, добро пожаловать, - вновь осклабился главарь. Тээк, Давлет не сплоховал, попал, куда надо. Просто у святого отца бронежилет под рясой, да? - нашёл он приемлемое объяснение. Но в этот момент раздался звонок, перевернувший все планы террориста. Шакал прижал трубку к уху и просиял.

- Есть сигнал! Все по местам. Сейчас начнётся! Этого - к остальным попам.

- Слава Богу, вы живы! - искренне обрадовался Максу тот самый пожилой священник. - Если бы вы знали, что я пережил! Я уже исказнил себя за свою слабость, думая, что Вы погибли вместо меня. А Вы, Господи, да что это такое, - увидел он дыры от пуль на залитой кровью рясе.

- Это потом. Вы можете передать своим эээ, нашим коллегам, чтобы те успокаивали как его… да, прихожан, когда начнётся.

- А что начнётся, сын мой?

- Они наверняка взорвут храм.

- Спаси и помилуй нас Господи!

- Подождите молиться. Слушайте! В это время надо сохранять спокойствие. Молодым открыть эти запоры, а остальным проконтролировать, чтобы люди не задавились на выходе.

- Я сам… Меня послушают! Об остальном передам братии.

- Переговорите быстренько, пока эти отморозки заняты.

А террористы были действительно заняты. Поняв, что о телевидении больше не придётся и мечтать, Шакал высунулся в верхнее окно с мегафоном. В наступившей тишине пустой оцепленной площади его голос был слышен очень далеко. Он сообщил, что "правоверные мусульмане начинают джихад против неправоверных, что первым шагом будет уничтожение церквей и "христианской заразы во всех её формах". Что люди, принявшие ислам будут их братьями, а не принявших ждёт печальная участь.

- Ну, теперь ждём штурма. Все - к бою. Ещё успеем отправить к Аллаху нескольких гяуров, - заулыбался в свою бороду довольный главарь. Во! Аллах акбар! - воскликнул он, услышав выстрелы откуда-то из подвала.

Что происходило снаружи ни Максим, ни заложники не видели. Но потому, как достали откуда-то люди Шакала длинные трубы с набалдашниками (мужчины знали - "РПГ") стало ясно - двигалась какая-то бронетехника. Двоих Макс успел обезвредить. Перед и за остальными сидели люди и юноша боялся зацепить их своими лучами смерти. Террористы ударили залпом из четырёх гранатомётов. Усиленный церковной акустикой и без того жуткий грохот оглушил заложников. А струи пламени прожгли огромные дыры в деревянном декоре и обуглили каменные стены. И тут же всё занялось огнём. С пронзительным криком сорвалась и кинулась в сторону дверей невеста. И чисто рефлекторно выстрелил в сторону быстрого движения Шакал. Тотчас страшным контрастом на белом платье начало расплываться кровавое пятно. Девушка ещё падала, когда к ней метнулся Максим.

- Сволочь! Что же ты делаешь, сволочь? - закричал он, с содроганием ощущая страшную рваную рану в животе несчастной жертвы. Если бы он мог сейчас оторвать взгляд от девушки, он убил бы гада, даже рискуя ударить своим гневом кого из заложников.

- Уходим! - крикнул Шакал.

- Куда они уходят? - закричал Максим тоже склонившемуся над девушкой, схватившемуся за уши, знакомому священнику. В поднимающемся вое уже приходилось кричать.

- У нас здесь через подвал есть старый подземный ход. Наверняка, туда, - морщась от звона в голове, ответил тот.

" Значит, они знали. И предвидели, что наши тоже узнают. И штурмовать будут оттуда. И устроили засаду. А теперь уходят, тем же ходом. Значит… Бедные ребята! Если бы я знал! Простите, я думал - минируют или ищут что… А вообще-то, недодумал…"

Самобичевание юноши было прервано несколькими взрывами, повалившими всех на землю. Под жуткий, рвущий душу скрежет, центральный купол храма приподнялся, разделился на несколько кусков и начал рушится вниз. Занятый оплакиванием омоновцев и исцелением невесты, Максим пропустил момент подрыва. По проводам он был передан, или радиосигналом, уже из подземелья, было теперь неважно. Макс вскочил и как некогда под самолёт, подставил под обломки купола свои плечи. В это же миг он одним импульсом, одной вспышкой, исцелил раны несчастной невесты. Всё! Теперь само заживёт. Не задавая никаких вопросов схватил свою нареченную на руки жених.

- Теперь пора! - прохрипел Максим священнику. - Выводите быстрее людей.

Святой отец тоже встал и неожиданным для Макса басом обратился к готовой взорваться хаосом толпе.

- Спокойствие! Господь с нами! Сейчас будут открыты двери. Пропустим жён и детей наших! Останемся людьми в храме Божьем!

В это время несколько служителей церкви разбирали завал. К ним метнулись на помощь, и в мгновение ока проход был расчищен. Словно луч надежды ворвался снаружи свет мощного прожектора. Но ещё быстрее к людям подбирался огонь. Казалось, уже горело всё, что могло гореть. Страшно было смотреть, как лизало пламя иконы, и обугливались, с укором глядя на людей, лики святых. И ещё страшнее - на медленно оседавшие обломки купола - у Максима быстро иссякали и без того не восстановленные толком силы.

- Быстрее, быстрее, быстрее, - шептал он, почти физически ощущая страшную давящую на него тяжесть. Но торопить было незачем - люди и без того плотной струёй выбрызгивались из ставшей вдруг такой узкой двери. Вот уже и жених с девушкой на руках вырвался из огненного ада. Удивительной была тишина - лишь гудение пламени, да прорывающейся снаружи вой сирен - это уже на площади выстраивались автомобили Скорой. А в храме люди молча двигались в очереди, лишь всхлипывая при каждом скачке купола вниз. Это Макс, понимая, что не в силах удержать гигантские обломки, медленно, шажками опускал их. Медленно, как казалось ему. А люди, находившиеся в конце очереди, всё с большим ужасом смотрели вверх. И когда, казалось, всё же сорвётся в панике этот порядок, Максимов знакомец - священнослужитель запел. Громко, басовито, торжественно, но в тоже время прочувственно. Это вновь успокоило людей.

- Ну, ну, ну! - подстёгивал себя Максим. Определив, что в дальнем углу храма уже никого нет, он сузил своё защитное поле до места, где ещё находились люди. Раздавшийся грохот упавших обломков встряхнул всё помещение и подтолкнул выходящих.

- Давайте уже и Вы, - простонал Макс всё ещё поющему возле него старику.

- Пока не уйдёт последний…

- Правильно, но идите уже… туда… к последнему.

- Я же сказал, после тебя.

- Идите же, ради Бога! Я больше не могу! Вот, видите, - кивнул он на упавшие поблизости глыбы.

- Иди сын, мой, ты. А я должен искупить свой грех.

- Да идите же! Я не могу! Я же держу! Со мной ничего… Умоляю, быстрее!

- Буду за тебя молится, сын мой, - сдался, наконец, священник, исчезая в дыму и пламени в сторону выхода.

- И скажите, чтобы никто не заходил. Потому, что сейчас… - ещё прокричал в огонь Максим. Он не переставал держать давящие на него обломки. На всякий случай. Попробовал черпать силы из пламени пожара, - но пока это не удавалось. А когда огонь сжёг одежду и, полыхнув в лицо, - все накладные волосы, сознание юноши отключилось. Но вместо желаемой выси он провалился в темноту, услышав ещё, как вновь задрожала от падающих обломков земля.