Председатель 5

Эпилог

24 февраля 2025 года. Подмосковье, Завидово. Дача шестого генерального секретаря ЦК КПСС.

Утро выдалось снежным, настолько снежным, что я даже подумывал отменить свою обычную лыжную прогулку. Но, поразмыслив, решил не нарушать традицию.

Когда мы с Машей здесь, то чтобы не происходило, лыжи в лесу обязательны. Иногда она составляет мне компанию, есть в этом особое очарование, вы вроде бы и вместе, как и подобает людям полвека прожившим бок о бок, а всё-таки отдельно, лыжня одна, и моя зазноба за широкой спиной мужа.

Но сегодня я без Маши. Да и лыжню мне подготовили еще одну, чтобы можно было спокойно поговорить с моим гостем.

Сегодня компанию мне составлял генеральный конструктор Центрального Ракетно- Космического Исследовательского Института имени Королёва Филатов Виктор Александрович, мой сын.

И повод для того, чтобы сын навестил отца — железный.

Витька вчера прилетел с Байконура, где на стартовом столе готовится к запуску ракета носитель «Энергия», старт которой должен закончить одну главу в космической экспансии человечества и начать новую. «Энергия» должна доставить на станцию «Луна- 4» не только целую кучу всего но и управляющий компьютер «УК-7П-25», который будет электронным мозгом уже практически готового космического корабля «Советский Союз».

Сам же корабль, уже первого апреля, если всё пойдёт по плану, отправится в многолетний полёт к поясу астероидов. Для этого у корабля есть всё необходимое, исскуственная гравитация, собственная оранжерея, да даже бассейн!

Капитаном этого корабля и руководителем международной экспедиции будет мой внук, гвардии полковник Филатов Николай Викторович. Сейчас Колька вместе со своим экипажем на Луне, принимает самое деятельное участие в подготовке корабля к полёту.

«Советский Союз» полностью собран именно там, на нашем спутнике, для этого мы с китайскими и немецкими товарищами соорудили на Луне не просто станцию, а самую настоящую верфь.

Некоторые горячие головы, в основном из министерства тяжёлой промышленности и науки, хотели было приурочить запуск «Советского Союза» к Съезду, который начнётся уже послезавтра, но Витя молодец, как один из руководителей проекта он категорически воспротивился попыткам всё ускорить. Проект слишком важен, чтобы спешить. Космос — не спорт, да и конкурентов у нас нет. Товарищу генеральному конструктору даже не пришлось использовать административный ресурс в моём лице. Хватило своих сил, чтобы отбиться от доброхотов.

А сегодня Витька идёт на лыжах рядом со мной и рассказывает последние новости с Байконура.

Вообще, странная штука жизнь. Сын после школы решил пойти в армию, а только потом поступать в институт, естественно, я не стал ему в этом мешать. Единственное, что сделал заместитель министра сельского хозяйства — это совсем чуть-чуть похлопотал, чтобы Витя, который попал на флот, пошёл служить не на подводную лодку, а на надводный, активно плавающий корабль. Сын у нас с Машей — романтик, а что ты там увидишь в стальной бочке на глубине в несколько десятков, а то и сотен метров? Всей романтики только база и всё.

Так что Витя попал на тяжёлый авианесущий крейсер «Киев», который тогда был одним из самых активных участников походов флота как в Средиземное море, так и в Атлантику.

Сейчас сын в куртке, а если бы был в парадном костюме, то я бы видел золотую звезду героя на его груди, у него их три. Две из которых — соц. труда. А единственная «боевая» как раз за «Киев», в сентябре 79-го старшина первой статьи Филатов совершил возле берегов Кубы, куда крейсер заходил с дружеским визитом, подвиг.

В то погожее утро корабль должен был принять участие в совместных советско-кубинских учениях с боевыми стрельбами.

У одного из «ЯК-38» на палубе что-то коротнуло и он отстрелялся только что подвешенными под крылья НАРами в целый штабель точно таких же ракет, которые мирно ждали своей очереди. Начался пожар, который чуть было не стоил жизни целому крейсеру и половине порта. Если бы набитый боеприпасами «Киев» рванул, то мало бы никому не показалось.

Пожарные расчёты корабля погибли почти все, но спасли крейсер, одним из уцелевших, хоть и не избежавших тяжёлых ранений пожарных был как раз мой сын, для которого это должен был стать последний боевой поход.

В итоге, «Киев» встал на долгий ремонт, его командира с заместителями сняли с должностей, КБ Яковлева чуть было не разогнали за такой «качественный» самолёт, а Витька, как и четверо других выживших пожарных, получили золотые звезды героев.

Потом сын пошёл в институт, получил назначение на Байконур и мало-помалу вырос в одного из самых больших начальников всей нашей космонавтики.

— Значит ты твердо решил? — спросил он, когда мы закончили разговор о Байконуре, и лунной станции.

— Да, сынок, твердо. Ты же знаешь, что я хотел уйти еще перед прошлым съездом, тогда меня коллективно отговорили, твой начальник Федорычёв чуть ли не громче всех кричал, что рано мне на покой.

— Кричать он любит, — усмехнулся Витька, — да. И чем же товарищ Генеральный секретарь займется на пенсии?

— Как чем? Уеду в Новый Путь, буду правнуков нянчить и помидоры выращивать.

— Ну-ну, мне-то не рассказывай. Насчёт помидоров, это может быть и правда, но львиную долю времени нейросетями заниматься будешь. Мне ребята из института имени Глушкова уже всё рассказали про их планы привлечь «величайший ум нашего времени» к обучению их новой модели.

— Так и знал, что этим гикам, прижилось у нас это американское слово, доверять нельзя. Просил же молчать.

— Так они только мне и рассказали, можешь не переживать. Мы же вместе с командой Костенко обучали нейросеть для «УК—7П-25». Вот Вася и проговорился.

— Понятно.

Планы на эту нейросеть у нас действительно большие, народное хозяйство Советского Союза за те 29 лет, что я занимал должность Генерального секретаря, превратилось в крупнейшую экономику мира, по ВВП мы далеко обгоняем и Китайскую Народную Республику, и США.

Шутка ли, почти 38 процентов всей мировой экономике — это доля СССР. А вместе со странами которые входят в Совет Экономической Взаимопомощи все 74! Для эффективного управления настолько глобальной системой нужны новые, вернее даже революционные решения. ИИ должен стать одним из них.

И занимаются этим специалисты Киевского НИИ имени Глушкова, продолжают дело Виктора Михайловича, который до самой смерти в 1982-м внедрял свой ОГАС в народное хозяйство.

Благодаря нашей с ним работе в Новом Пути первым министерством, где система получила распространение, стало моё, министерство сельского хозяйства.

Почему моё? Да потому что сразу после моего назначения Мацкевич стал свадебным генералом. Буквально через две недели у нас с ним и Косыгиным состоялся обстоятельный разговор, по итогам которого товарищ министр получил практически приказ не мешать своему новому заместителю. Алексей Николаевич очень хотел чтобы я отмасштабировал опыт Нового Пути, который к тому моменту превратился в самый настоящий агропромышленный холдинг, на всю страну.

Этим я и занялся.

Масштабы изменений росли, как снежный ком. Уже в 78-году мы практически полностью отказались от импорта овощей, как из стран народных демократий, так и наших идеологических противников. Одновременно с этим стремительно уменьшался и зерновой импорт. Канадское зерно Союзу больше не требовалось.

Одновременно с этим менялась и структура экспорта страны. Тепличное чудо Нового Пути привело к тому, что в кибернетику потекла валюта, очень много валюты. И очень скоро теплицы с надписью «Made in USSR» можно было встретить в том числе и в США с Канадой и Австралией. И что главное, мозги этих тепличных комплексов были нашими, советскими. Сказалось преимущество плановой экономики, в которой себестоимость продукции в рублях не очень-то и важна, при учете что продается она за доллары, конечно. Наши комплексы были банально дешевле, чем у заокеанских конкурентов. Да и вообще, летайте самолётами Аэрофлота и советское значит отличное!

Как это ни странно, но ввод Советских войск в Афганистан не состоялся тоже из-за теплиц и зерна. В отличии от того, что помнил я, Хафизулла Амин пользовался всенародной любовью. Как раз потому, что он и привёз в страну советские теплицы и удобрения, которые накормили Афганистан, обеспечили экономический рост и переориентировали экономику страны на экспорт. Не в СССР, конечно, а в Пакистан в основном.

Так что никаких оснований считать, что режим Амина падёт не было, а значит и вводить войска не было необходимости.

Впрочем, советские военные базы там всё-таки появились, только значительно позже, уже в начале двадцать первого века.

К тому моменту я был уже пятнадцать лет, как руководителем страны, и решение о вводе наших войск далось мне очень нелегко. Именно из-за афганских фантомных болей.

Но всё-таки я это решение принял и не пожалел. Слишком серьёзной была опасность вовлечения Афганистана в гражданскую войну в Иране. Так что наши базы на афгано-иранской границе стали надёжным щитом для этой страны.

Министром сельского хозяйства я стал в 82-м, сразу после смерти Брежнева. И под моим руководством это ведомство стало единственным министерством, показывающим устойчивый и видимый рост. На фоне всей остальной экономики, что так и плясала в районе полутора-двух процентов роста, сельское хозяйство из года в год росло на 8–11 процентов. И это от показателей восьмидесятого года, когда мы и так уже были на тридцать процентов больше чем в 71-м!

Так что, когда гонка на лафетах закончилась, а она и тут имела место, то я, бывший к тому моменту членом Политбюро, был избран Генеральным секретарём партии.

И, став генсеком, я как это ни странно взял курс на разоружение.

Вернее так могло показаться со стороны. На самом деле, и тут снова нужно сказать спасибо теплицам, и тому как они подхлестнули кибернетику. Мы просто пересмотрели сами принципы, на которых стояли наши вооруженные силы. Страна, сытая и существенно более богатая, разваливаться не собиралась, а значит окраины, приграничье и бывшие союзники не вспыхнут огнём гражданских войн. Незачем на складах держать десятки тысяч танков и самолётов. Ядерное оружие в любом случае — доминирующий фактор обеспечения безопасности в общении с западными партнёрами.

А для решения задач намного более локальных, чем танковый рывок к Атлантике, достаточно и в три раза меньшей армии и флота.

Надводный флот мы вообще основательно секвестировали, авианосцы, чтобы отжимать нефть у режимов Персидского залива нам не нужны.

Три пятилетки, двенадцатую, тринадцатую и четырнадцатую Советский Союз перестраивался. Уменьшал долю ВПК и увеличивал производство ТНП. Накормить мы страну накормили ещё в одиннадцатую пятилетку, так что теперь нужно было сделать всё остальное.

Правда, когда в начале двадцать первого века ближний Восток вспыхнул, то мне чуть было не стали припоминать курс на частичную демилитаризацию страны. Несколько лет у нас с американцами была самая настоящая прокси война в Иране, Ираке и Сирии.

Но того, что имелось — хватило, и эти события стали фактическим окончанием холодной войны. Плюс, через пару лет мы запустили миссию на Марс, которая нашла на красной планете богатейшие залежи урана высочайшего качества.

Вопрос об энергоресурсах резко отпал, и космос снова стал интересен в глобальном плане.

Правда, гонки, со штатами не получилось по причине того, что они свернули куда-то не туда в девяностых. Вернее ровно туда же, куда они свернули и в том варианте истории что я знал. В безудержный карнавал различных активистов всех мастей, от феминисток до борцов за экологию и расовую справедливость.

А так как Советский Союз не развалился и помирился с Китаем, то и оплачивать этот банкет американцам пришлось на свои. И «резко ему стало не до фишек» как пел Высоцкий. Или, если говорить серьезно, американцам стало не до чего.

Честно сказать, я и сам к этому немного приложил руку. Мои знания того, что будет и под каким соусом нужно всё подать, здорово помогли нашим спецслужбам в идеологической работе с цветной и черной молодёжью потенциального партнера.

Ну а что? Все чувства хороши, если они взаимны. Они когда нас отравили культом потребления и американской мечтой, можно отплатить той же монетой.

Так что да, конкурентов у Витькиного изделия в мире нет.

Ну а мне пора на покой. Старый я уже стал. И хоть сын мой уже не молод и не верит, что я буду отдыхать на пенсии, но это так. Что там десять двадцать часов в неделю, которые я буду тратить на ИИ по сравнению с рабочими днями по десять-двенадцать часов в сутки?

В общем да, через три дня мой последний съезд, а потом прощай кабинет в Кремле и здравствуй Новый Путь.

Если бы я не приезжал иногда в гости к дочке, то совсем бы не узнал свой первый колхоз.

Но даже так, он менялся быстрее, чем я успевал за этим следить. Всё же, работа в правительстве отнимала времени больше, чем даже тогда, когда я прибыл сюда впервые, застав вокруг полную разруху и хаос.

Сейчас, конечно, всё было иначе. Мой последний проект, посёлок городского типа нового типа, тоже здорово изменился. Хотя, я с удовольствием отмечал, что именно тот подход, который мы тогда разработали помог ему достойно прослужить несколько десятилетий, так и не столкнувшись с большинством проблем таких поселений в моей первой жизни.

Напротив, он становился только лучше и современней, и по его примеру такие посёлки начали появляться по всей России.

Так мы пришли в 2025 год с тем, что в деревнях у нас жить не менее комфортно, чем в городе, а колхозные профессии ценятся и уважаются.

Даже моя дочка, которая выросла в Москве совсем не расстроилась, когда после института она попала по распределению в Новый Путь. Точнее, разве что самую капельку, ведь ей пришлось уехать от семьи и друзей, но потом она не раз мне говорила, что ни о чём не жалела. Здесь же она нашла семью и построила карьеру.

Хотя, стоит сказать, её распределение именно сюда было абсолютной случайностью. Мы тогда всей семьёй шутили, что Новый Путь — это судьба.

Начав с самых низов в местной больнице, Виктория Александровна Филатова, в конце концов, стала главврачом. А ещё у неё две замечательные дочки, у одной из которых уже и свои дети есть. И вот они и встречали меня в числе первых, в аэропорту Нового Пути.

Благодаря моим стараниям, малая авиация использовалась повсеместно, причём совсем не была дотационной отраслью, а наоборот приносила немалую выгоду стране. Настолько, что наш опыт активно начали перенимать все союзные страны, да и не только опыт. Сами самолёты, оборудование и детали для ремонта, всё это закупалось у нас в огромных масштабах, чем подстёгивало ещё более интенсивное развитие авиастроения.

— Деда, — самым первым увидев меня на трапе, побежал ко мне пятилетний внук Матвей. Ариша, его мама, попыталась остановить сорванца, но его разве удержишь?

Пришлось подхватить ребёнка на руки и вместе с ним подойти к семьей. Благо, я хоть уже и старик, но ещё крепкий.

Что интересно, на выходе из аэропорта собралось детей, наверное, даже больше чем взрослых. Всем было интересно посмотреть на живого генсека, пусть уже и отставного.

Хотя о возможном ажиотаже среди молодёжи меня предупредила та же Ариша. Она у меня учительница в школе и перед моим приездом написала мне сообщение в социальной сети «ВСоюзе», что большинство детей не верят, что сам Филатов будет жить с ними, можно сказать, на соседней улице.

Что ж, придётся им к этой мысли привыкнуть. Во всяком случае, я не намерен привлекать много внимания к своему статусу. Хочется пожить немного спокойной жизнью, думается, я это заслужил.

Хотя кое-какие регалии по выходу на пенсию мне всё же полагались. Специально для меня и Маши, в Новом Пути отстроили дом, точнее правительственную резиденцию. Ну и, конечно, пришлось смириться с тем, что нас будет охранять девятый отдел КГБ. Как бы мне не хотелось этого избежать, но я понимал, что иначе нельзя, ведь это вопрос не только моей личной безопасности, но и государственной.

Долго задерживаться в аэропорту мы не стали. Все мои старые знакомые уже ждут меня в новом доме, на новоселье, которое устроили дочки и внучки.

И прошло оно в очень тёплой, семейной обстановке. Хотя, ряды моих друзей немного поредели, но всё равно компания собралась большая. И к ней присоединилось и много новых людей, я с удовольствием познакомился и пожал руки детям и внукам моих соратников. Было приятно видеть столько светлых молодых лиц и понимать, что они и есть будущее Нового Пути, будущее моей любимой страны, ради которого я столько трудился.

И оно в надёжных руках.

Новоселье закончилось, но на следующий день ко мне в гости снова заглянул Митя Ягодецкий.

Вчера мне мал с кем удалось поговорить наедине, но за эти годы столько всего произошло, что теперь мы болтали без умолку, наливая чай кружку за кружкой.

— Товарищ председатель, а чего это мы здесь сидим? Надо на рыбалку сгонять! Погода как раз подходящая.

— Я бы с радостью, сам об этом думал, но у меня пока даже удочки нет, — Митя со смехом покачал головой, — всё-таки только приехал, чего ты от меня хочешь? Нужно ещё много чего приобрести.

— Да я уже обо всём подумал! — с улыбкой заявил Ягодецкий, — у меня всё в машине готово. Уж председателю нашему удочку выделю.

— Ну, что ж, раз так, то отказываться не буду. И куда поедем?

— В заповедник наш, там место хорошее есть.

И Митька принялся рассказывать, как две недели назад все соседи завидовали его улову. Он все места для рыбалки в округе знает, а это, судя по его словам, самое лучшее.

— Подожди-ка, но у меня даже лицензии нет.

— Дык у меня тоже! — как ни в чём не бывало кивнул он.

— Нет, я так не могу. Не по правилам это.

— Сан Саныч, ну опять ты за своё! И без того всю жизнь честно проработал, а теперь-то что? Мы оба на пенсии. Разочек-то на старости лет можно. Никто даже не узнает. Я сто раз так делал! — Ягодецкий закончил своей любимой фразой.

Я же взглянул в окно на его автомобиль, затем на самого Митьку. Пусть он и постарел, но его ехидная улыбка ничуть не изменилась за все эти годы.

— Ладно, бог с тобой! — махнул я рукой, — но только один раз, понял?

— Где один, там и второй! — радостно подхватил он.

Сам не заметил, как за рыбалкой пролетело полдня.

Место здесь и правда тихое, я бы даже сказал умиротворённое. Только пение птиц, да наш с Митькой разговор. В столице мне частенько не хватало этого. На другом конце реки стоял катер. Как мне объяснил Ягодецкий, транспорт принадлежит егерю, его хорошему приятелю. Так что и здесь он обо всём подумал.

Мы с громким хохотом вспоминали с ним прошлое. И кто бы мог подумать, что из Митьки получится такой ответственный, несмотря на эти его шалости с рыбалкой, человек. Но это не единственная вещь, которая меня поразила. Как оказалось, даже его сын, тот, что отличался особой любовью к преступному миру, теперь участковый Нового Пути. Следит за порядком, а также проводит воспитательные беседы в школах.

— Знаешь, Сан Саныч, а ведь он только недавно признался, что это ты его по молодости на путь истинный наставил. Не знаю, как это у тебя получилось, но век буду тебе благодарен, — он протянул руку, и я ответил на рукопожатие.

— Я так, только показал ему одну из возможных дорог. Рад знать, что он выбрал другую.

Что же касается младшего, то профессию он себе выбрал тяжёлую, но высокооплачиваемую. Страна у нас богатая на ресурсы, шахтеры нынче и правда неплохо зарабатывают, а он, к тому же, горнорабочий очистного забоя. Благодаря его труду вся семья живет очень хорошо. Так что Митька может себе позволить заниматься на пенсии чем-то своим, для души.

— А ведь знаешь, Сан Саныч, когда только тебя выбрали на должность председателя, то мы даже и не верили, что из этого что-то выйдет. Молодой и неопытный городской парень. Что может быть хуже? Но через некоторое время, причём достаточно быстро, даже я понял, что наш председатель далеко пойдёт. Так оно и случилось. Мы всем колхозом газеты перечитывали, где было хоть что-то, пусть даже малейшее упоминание о тебе, — воспоминания о былых днях заставили Ягодецкого по-доброму улыбнуться, — кто бы мог подумать, что вот однажды буду так сидеть и общаться с самим генсеком!

— Знаешь Мить, против твоих фокусов в молодости и финтов нашей Нины Прохоровны, да твоего тёзки-гармониста, — мне вспомнились бабка-самогонщица, которую я пугал в облике чёрта и наш музыкант-затейник, — все эти министры и секретари с президентами — сущие дети, — отшутился я.

В этот момент мы услышали, как на другом берегу озера завёлся катер. Через некоторое время, как он поплыл вперёд, в нашу сторону, прямо за ним из леска показался человеческий силуэт, а затем послышался громкий мужской вопль:

— Ты что творишь! А ну, возвращайся! Вот выйдешь на берег, ух, я тебя!

— Чего там у Палыча стряслось? — Митька встал и козырьком приложил ладонь ко лбу, смотря вдаль.

Чем ближе катер приближался, тем отчётливей я понимал, что управляет им ребёнок…

Пока егерь бегал по берегу, не зная, что и делать в такой ситуации, мальчуган громко смеялся и, не побоюсь этого слова, издевался над мужчиной.

— Никита? Это ещё что такое! — когда катер приблизился, Ягодецкий узнал юного водителя.

— Деда? — испуганно выкрикнул мальчик, лет так десяти.

— Быстро вернул катер туда, где он и стоял! Иначе ремня дома получишь…

Последняя фраза была сказана скорее в шутку, ведь после неё Митька повернулся ко мне и засмеялся.

— Вот Палычу побегать пришлось! Ну ничего, и так сидит целыми днями. Хоть какая-то зарядка. А это, кстати, мой внук, Сан Саныч, — он указал пальцем на малолетнего угонщика, — и в кого он только такой пошёл? Стоит отвернуться, вот правда, Сан Саныч, на пару минут отвернусь, как он уже где-то обязательно нахулиганит! За этим сорванцом глаз да глаз нужен.

— Как в кого? В тебя, старый ты дурень, — я, улыбаясь, похлопал его по плечу.

После чего мы вместе запрыгнули к мальцу, в остановившийся неподалёку от нас катер. Пацан не стал испытывать судьбу и согласился, что пора вернуть его на место.

Не знаю уж, каким был Митя в детстве, но даже во взрослом возрасте он мало чем отличался от своего внука. Такой же любитель абсурдных выходок. Но, как говорится, наши дети — продолжение нас самих.

И именно для них, для их будущего я и работал последние полвека. И сейчас, видя то, что меня окружает, я понимаю, всё было не зря!

Послесловие от авторов:

Уважаемые читатели, спасибо, что были с нами без малого целый год. Наш авторский коллектив очень рад, что книга понравилась тем для кого мы её писали, читателям.

И, предвидя вопросы, мы спешим ответить. Наша книга про председателя, а не про министра или, тем более, генсека. Но со временем Филатову стало тесно в рамках одного колхоза, и сама логика истории вырулила на эту дорожку.

Но так как любой хорошей истории нужна точка, вернее даже восклицательный знак, то мы решили закончить книгу именно так, ретроспективным эпилогом.

Нам немного грустно прощаться с этой историей, как-никак мы живые люди и изрядно прикипели к героям, но это ничего. Будут новые книги и новые герои.

И да, не забывайте про другие книги авторов, как сольные так и соавторские. Говорят, там интересно!

С уважением, ваши Вай Нот, Крис Форд и Аристарх Риддер.