Председатель 5

Глава 14

Лучшим способом подготовиться к возможному приезду Суслова было просто работать, как привык, не пытаясь ничего придумывать и выпрыгивать из штанов.

Да и, честно сказать, особых надежд я на этот визит не возлагал. Даже если он состоится, то вряд ли что-то существенно изменит.

Но попробовать всё равно стоило. Даже если Суслов хоть немного усомнится в своей правоте, это уже победа для меня.

К тому же, помимо него, ко мне в колхоз всё-таки всерьёз собирался Мстислав Всеволодович. Хотя, вряд ли они приедут одновременно, что, конечно, жаль. Его поддержка бы мне не помешала. На банкете только его вмешательство перенесло визит Михаила Андреевича из категории «невозможно» в «вероятно».

Но, ничего не поделаешь, в этот раз придётся противостоять ему один на один.

Однако, беспокоиться об этом у меня времени не было.

С момента, как мы получили планы, все усилия шли на то, чтобы грамотно всё рассчитать и воплотить в жизнь так, чтобы не облажаться.

Надо ли говорить, что новый план превышал показатели прошлого этак на четверть?

Мой экономический отдел в полном составе схватился за голову, когда это увидел. Вместе с ними за неё схватилась и Лариса Ивановна.

Несмотря на то, что у нас всё-таки получилось пропихнуть её на должность председателя сельсовета, она периодически продолжала помогать и многое подсказывать нашим молодым специалистам.

Оханье и страдания продолжались почти неделю, пока я твёрдо не сказал, что никаких послаблений выбивать не буду, пусть даже не надеются. Я и без этого знал, что к моим доводам сейчас никто наверху не прислушается. Чудо уже, что в прошлом году я всё-таки добился справедливости и отмены корректировки плана в большую сторону.

Но сейчас на такой подарок судьбы рассчитывать не приходится.

Поэтому, ребята взяли себя в руки и принялись за работу. Как ни странно, наиболее хорошо себя показала Жанна Дьячкова. Если обычно она убивала всех своим скепсисом и особым взглядом на всё, то здесь эти её качества оказались как нельзя кстати. Она как-то сразу вгрызлась в цифры как цербер со словами: «Ну уж нет, я выжму из наших ресурсов всё возможное. Хватит с нас прошлого года!»

Под прошлым годом имелось в виду, что из-за засухи, нам пришлось перенести большое количество проектов с семьдесят второго на семьдесят третий год. Но в связи с увеличенными требованиями к нашему колхозу они снова рисковали отодвинуться на неопределённый срок.

И, когда Жанна упрямо заявила, что этого не допустит, то другие глядя на неё, тоже взялись за дело всерьёз, пытаясь учесть любую возможность для нашего колхоза выйти в плюс.

Ну а мне было только это и надо. Я подбадривал ребят как мог и посоветовал им работать не только с бумагами, но и активно общаться с нашими агрономами, зоотехниками и другими важными для колхоза людьми. Ведь именно они лучше всего знают, как обстоят дела на практике и могут посоветовать какое-то неожиданное решение.

Так оно и получилось. В работу над планами включились абсолютно все кто имел хоть какое-то отношение к этому самому планированию. Например, благодаря нашим агрономам, мы умудрились найти на территории Нового Пути и облагородить ещё немного земли для посадок, хотя по итогам прошлых лет, казалось, что расширяться уже совсем некуда.

В общем, работа и жизнь кипели ключом, идей тоже хватало, оставалось всё это хорошо воплотить в жизнь, чем мы и занимались, когда началась активная фаза посевной.

К слову, наша хитрость со снегозадержанием явно пошла почве на пользу, это было заметно уже сейчас.

А ближе к середине апреля, я наконец-то получил звонок от Суслова.

— Ждите, буду у вас двадцать второго, — кратко уведомил меня он и положил трубку.

Что ж, даже лестно, что он решил появиться у нас с визитом в важный для любого коммуниста день. В день рождения Ленина.

Хотя это и налагало на меня определённую ответственность. В частности пришлось провести серьёзную беседу с дядей Митей, который с появлением кружка под его руководством хоть и почти перестал попадать в курьёзные ситуации, но всё равно оставался личностью непредсказуемой. Так что поговорил я также и с его женой, на всякий случай. Чтобы ещё и она проконтролировала, чтобы они со своим заклятым дружбаном Юрием точно не устроили дебош прямо накануне приезда важного гостя.

Михаил Андреевич приехал один. Как всегда скромно одетый и без лишнего багажа. Я лично встретил его на вокзале и отвёз к нам в колхоз, надеясь разговорить и вообще как-то наладить отношения не с Сусловым-идеологом, а Сусловым-человеком.

Но быстро понял, что это бесполезно. Отвечал он односложно и сухо, да и, может быть, сам как раз не разделял работу и всё остальное.

Во всяком случае поддерживать беседы на нейтральные темы он явно не собирался. Ну, его право.

Главное, что мне нечего скрывать. И даже если он начнёт (а явно так и будет) активно искать к чему бы придраться, то не сумеет найти ничего, что явно бы противоречило духу коммунизма и политике партии.

Официальная часть и концерт самодеятельности после неё у нас были запланированы на обеденное время, а на улице всё ещё раннее утро. Так что мы вполне могли посвятить его осмотру колхоза. Но, Суслов предложил перенести это на вечер, а сейчас захотел посетить правление.

И первым делом там он полез не в документы и бухгалтерские книги, а попросил меня познакомить его с нашими парторгом и комсоргом.

Это было не трудно, так как и Илья Прохорович, и Аллочка работают в правлении. Правда последнюю пришлось вызванивать в клубе, так как она присматривала за финальными приготовлениями для праздника, но я знал, что у неё и так всё было на мази, так что она вполне могла довериться остальным и потратить часок на встречу с Сусловым.

Правда, услышав зачем я её зову, я даже через трубку чувствовал, что она изрядно перепугалась:

— Товарищ председатель, да разве ж я могу! Как мне с таким человеком общаться?!

— Алла Юрьевна, ну что вы нервничаете зря? — поспешил успокоить я её, — вы у нас примерная коммунистка и отлично выполняете свою работу комсорга уже несколько лет. Вам совершенно не о чем беспокоиться. Просто отвечайте честно на вопросы Михаила Андреевича и всё.

В ответ Аллочка пообещала постараться, но большой уверенности в её голосе я так и не услышал. Хотя это и не удивительно. Она ведь ещё совсем молодая, и общение с такими высокопоставленными чиновниками для неё в новинку. Но я был уверен, что она справится.

Пока я звонил, нашего гостя развлекал беседой Мясов. Я их представил друг другу перед тем, как отойти. И, судя по всему, наш парторг понравился Суслову гораздо больше, чем я.

Они активно обсуждали сколько у нас в колхозе коммунистов, и как они себя показывают. Мясов рассказывал, с примерами.

— Вот, например, этой весной у нас уже вступили в партию несколько человек, из новоприбывших. И каждый месяц наши ряды стабильно пополняются новыми членами, каждый из которых трудолюбиво работает и имеет прекрасную репутацию.

Я включился в разговор:

— Вот, например, в прошлом году в партию вступила Варвара Семёновна Анисина, заведующая нашим детским садиком. Кстати этот детский садик мы построили всего за два года, но при этом соблюли все правила безопасности и не потратили ни одной лишней копейки, — я протянул ему папку, которую подготовил заранее, — здесь вы можете ознакомиться со всеми документами, касательно этого проекта.

Папку он принял и сразу же начал внимательно её изучать. Мы с Ильёй Прохоровичем дали ему время, и через несколько минут он просто молча отложил её в сторону, никак не прокомментировав. Зато обратился к парторгу уже с другой темой:

— Товарищ Мясов, я бы также хотел ознакомиться с протоколами партийных и комсомольских собраний.

— Конечно, — с готовностью отозвался он, — сейчас принесу.

Он вышел, а в комнату почти сразу же вошла запыхавшаяся Аллочка. Наконец, я представил гостю и её тоже.

— Значит, вы готовите мероприятие посвящённое дню рождению вождя мирового пролетариата? — сразу спросил он её.

— Да! — с гордостью выпалила она, — также как и большинство праздников колхоза. И мы все будем рады увидеть вас в нашем клубе сегодня. Кстати, этот клуб мы ремонтировали и восстанавливали добровольными усилиями комсомола!

— Вот как? Расскажите об этом подробней, — попросил её Суслов.

Она начала рассказывать, а я лишь иногда дополнял. Вернулся и Мясов с протоколами, которые, правда, гость пока отложил, сказав, что посмотрит их уже после торжества.

На мой взгляд, беседа шла неплохо. Но я быстро понял, что Суслова интересуют не столько финансовые дела колхоза, сколько местные коммунисты и их моральный облик и трудолюбие.

Так что я всячески нахваливал наших партийных работников, но в то же время, подводил это всё и к финансам, давая понять, что одно вытекает из другого, как с тем же детским садом, подсовывая ему в нужный момент разного рода финансовые отчёты по выполнению планов или строительству и вообще о том, на что у нас тратятся фонды.

Он во всё это внимательно вчитывался, но никак не комментировал. Только, когда мы поехали в клуб, осторожно обронил:

— Похоже, у вас здесь собрался сильный костяк коммунистов.

Я также осторожно ответил, стараясь не спугнуть даже небольшой прогресс в его восприятии нашего колхоза:

— Когда вы прочитаете протоколы собраний, то увидите, что наши парторг и комсорг очень стараются.

— И сейчас мы посмотрим на ещё один результат их стараний, организацию праздника.

Я кивнул, и буквально через минуту мы подъехали к украшенному клубу, вокруг которого уже толпились много людей.

На здании развевался флаг СССР, а рядом со входом, была установлена деревянная доска со стенгазетой, которую дети нарисовали в школе. Там был кратко изображён весь путь Ленина, начиная с детства и до смерти с пылким итогом, что его дело всегда будет жить в наших сердцах.

Михаил Андреевич остановился возле неё и одобрительно кивнул головой.

Но не успели мы пройти внутрь, как к нему подъехала ещё одна машина. Суслов непроизвольно обернулся, прямо в момент как из неё вышел человек в парадном военном мундире.

Глядя на него, Михаил Андреевич не смог сдержать удивления:

— Василий Тихонович, а вы здесь какими судьбами? — обратился к нему он, когда они поравнялись.

А история появления этого высокого армейского чина у нас в колхозе была и впрямь интересной.

Всё началось с диссертации, которую я активно писал, параллельно составив хороший план питания для сына Людмилы Николаевны, а также ещё для нескольких парней, адреса которых я получил в местном военкомате. К сожалению, с такой проблемой, как у Юры, столкнулся не он один, и я собирался помочь им всем пройти медицинский осмотр, может быть не к этому весеннему призыву, но хотя бы к осеннему.

Результаты не заставили себя долго ждать, и буквально через месяц парни уже прибавили по два-три килограмма.

С информацией об этой первых успехах я поехал в военный комиссариат Ульяново, чтобы лично заверить их в том, что ещё через несколько месяцев парни, которых чуть было не признали негодными, наберут необходимый для службы вес.

В ответ же мне подтвердили, что до этого момента, моих потенциальных призывников никто из списка не исключит.

Таким образом началось моё знакомство с местными армейскими структурами и чиновниками.

Далее мне пришлось мне отправиться в Тулу. Ехать решил на машине, морально готовясь к долгой и скучной дороге. Взять всю семью с собой я не мог, зачем ребёнку маленькому в машине трястись. Да и планы у меня не для семейной вылазки. После встречи с начальником воинской части лучше будет домой отправиться, без так называемых прогулок по городу.

Так бы и поехал один, если бы Витька сам не навязался. Он сначала крутился вокруг машины, пока я готовился к поездке, а стоило услышать, как мы с Машей про воинскую часть речь завели, как тут же подлетел к нам и принялся напрашиваться. Что ж, мальчик он тихий, проблем не вызывает, а вдвоём всё же веселее.

В дороге Витя попросил у меня совета, сославшись на весьма сложную ситуацию. Он снова вернулся к разговору о том, что в школе есть некая «банда» из трех ребят, которая то и дело донимает всех вокруг, порой переходя все грани дозволенного.

— Я с Игорем пытался поговорить, он же их сам собрал, а значит имеет авторитет среди них, — продолжил Витька.

— О, хочешь сказать, что это он дома такой тихий, а сам в школе на детях отрывается? — я тут же навострил уши. А ведь мне казалось, что наш визит в колонию дал свои плоды и парень унялся.

— Нет, он и в школе больше никого не трогает, — заверил меня Витя, — изменился он сильно, вот я и подумал, что поможет со своими ребятами разобраться.

— А он что, отказался?

— Отказался, — ребёнок с досадой опустил голову, — он сказал, тут силу применять надо. Стоит одному кулаком указать на его место, а другие всё и без драки поймут. Вот только не хочет он во всё это ввязываться и так много хлопот семье принёс, так что и обсуждал со мной эту тему нехотя. Говорит их это дело, но уже не его. Так что теперь я не знаю, что делать.

— И учителя ничего не предпринимают? — собственно, можно было и не спрашивать. В одной школе детей столько, что за всеми и не уследишь. И если бы только это было причиной их равнодушия.

— Ничего. Всё, как и там, — он старался даже не вспоминать о детском доме, однако, если речь заходила про это неприятное место, он предпочитал говорить «там», и вся семья уже понимала, что Витя имеет в виду, — и почему только люди такие жестокие? За это я и люблю книги, здесь они чаще всего добрее, — он взял в руку книгу, которую периодически читал, пока мы ехали.

— Драться и выяснять кто сильнее не нужно, мы же люди, а не животные. Тут следует иначе поступить.

— Вот про это я и хотел спросить, — с надеждой взглянул на меня Витька.

— Я полагаю, что все беды от безделья. Донимать других — это их развлечение, может быть даже общее увлечение, так сказать, то, что их сплачивает. Да и к тому же, не всем детям эмпатия знакома, её развивать надо. Поэтому они и такие злые.

— Эмпатия? — с интересом переспросил Витя.

Вот опять. Всегда разговариваю с ним как с взрослым. Даже сам того не понимая, слова использую сложные, хотя… оно и хорошо. Будет богатый словарный запас у парня.

— Это способность понимать чувства других. Например, сочувствовать им или наоборот, разделять радость. Иными словами, умение поставить себя на место другого, но происходит это моментально, напрягать голову не нужно. Вот скажи, почему ты помочь решил?

— Потому что я знаю, какого это — когда над тобой издеваются, портят вещи, а всем вокруг всё равно. Им даже в школу идти, должно быть, не хочется, вот мне бы не хотелось.

— Верно. Ты ведь испытал это на себе, поэтому знаешь, что чувствуют другие.

Витя показал мне выпуск журнала «Роман газета».

«Последнее лето».

С недавних пор он увлёкся произведениями о событиях Великой Отечественной Войны. Первые две книги буквально проглотил, пришлось срочно искать для него третью часть. Но получилось найти её только в журналах, так как книги буквально сметались с полок, и мне пока не повезло.

Как же он был ошеломлён, когда узнал, что издали последнюю книгу с промежутком в девять лет. Скрывать не стал, подобное ожидание оказалось бы довольно мучительным для него.

— Когда я читаю книги, то тоже испытываю эту… эмпатию. Получается, её можно развить через чтение? Или чужой опыт, о котором нам рассказывают? — быстро догадался малец.

— Верно, — довольно согласился я.

— Безделье и нехватка эмпатии… — задумчиво прошептал Витя, смотря в окно прямо на лес.

Он долго разглядывал природу, видимо, размышляя о нашем разговоре, после чего отвлёкся на чтение.

Прошло около часа. Он закрыл журнал, прямо на последней странице со слезами на глазах. Ему понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя. Да, сам читал, понимаю его чувства. Очень сильная книга.

Неожиданно для меня он заговорил:

— А ведь в лесах до сих пор лежат тысячи солдат, — его голос звучал как никогда по-взрослому, — баба Нина, вон, до сих пор ждёт, пока мужа её найдут. Мечтает похоронить его, покуда сама жива.

— Куда больше, чем тысячи. К сожалению, поиски сильно затянутся, ты уже и сам видишь, и я говорю не об одном десятке лет, — даже в современности, спустя более семидесяти пяти лет, неравнодушные люди продолжают находить останки защитников.

— Но почему? — возмутился он, — разве это так сложно?

— Их тела ищут такие же люди. Прошло уже много лет, и да, дело это непростое. Сначала изучают сведения и карты боевых действий, необходимо ведь узнать, где территориально стояли советские полки, что делали, куда перемещались, было ли сопротивление. А ещё, в некоторых местах до сих пор опасно ходить. Нам самим буквально недавно лес разминировали. И это спустя столько лет!

— Тогда получается, что у нас в лесах уже ведутся поиски?

Ответить на этот вопрос оказалось нелегко. Несмотря на то, что лес всё же разминировали, и часть останков мы нашли и захоронили в нашем Сквере Памяти, желающих заняться новыми поисками было крайне мало. Причиной тому, скорее всего, оказалось отсутствие некого организатора. Здесь ведь никак не обойтись без обученных должным образом военных, несколько да нужны. Отправлять простых людей, не обладающих знаниями, крайне опасно. Кто знает, вдруг где-то да пропустили мину? Ближайшее к нашему колхозу военное инженерное училище располагалось как раз в Туле.

— А может мы сможем договориться с ними? Я уверен, что многие люди захотят поучаствовать в поисковых отрядах, даже старшеклассники! Это же благородное дело. Кто, если не мы? — воодушевлённо заявил Витя, — А ещё мне кажется, что всем этим можно занять молодёжь и помочь им развить эту… эмпатию!

Что ж, Луценко Василий Тихонович, начальник части, встреча с которым у меня намечалась, был фронтовиком, а значит эта тема ему крайне близка. Насколько я слышал, из трёх сыновей он оказался единственным, кто вернулся домой. Я решил поговорить с ним, но за результат этого разговора не ручался.

После нашей с ним встречи, когда все основные дела были закончены, я завёл разговор про желание нашего колхоза организовать поисковые отряды, в том числе из молодых ребят. Я попросил его о шефствовании, небольшой помощи, без которой увы, организовать поисковые отряды у нас бы не получилось. По глазам было видно, что мужчина хочет согласиться, однако долгая дорога, и, следовательно, дополнительные затраты, послужили причиной для отказа. К тому же, рядом и без того целое множество других объектов, которые намного ближе, чем наш колхоз. Так или иначе, как я понял, воинской части подобные мероприятия добавляют достаточно много хлопот.

Тут уж пришлось напомнить, что нашему колхозу есть что предложить взамен. Я пригласил его к нам, чтобы он мог лично в этом убедиться. Уж напоить и накормить мы всех сможем, да и дополнительное сотрудничество никто не отменял — могут к нам на картошку приезжать, а уж с пустыми руками назад точно не уедут. Всем полезно. И это лишь малая часть.

Обещать Василий Тихонович ничего не стал, но согласился для начала приехать в наш колхоз.

После этого визита начальник с радостью согласился пойти нам навстречу, а визиты военных стали чем-то обыденным.