Председатель 3

Глава 18

Я ещё раз взглянул на название газеты у себя в руках. Комсомольская правда, чёрт бы её побрал! А это значит, что прочитают отнюдь не полтора землекопа.

Ладно, посмотрим, что они там про нас написали. Хотя и заголовка хватает, чтобы понять, что ничего хорошего.

Статья начиналась с того, что ничем не примечательный колхоз центрального нечерноземья за один год внезапно стал передовым, получил несколько высокотехнологичных проектов и поддержку у многих высокопоставленных чиновников.

Далее много было рассказано о деревне, о нескольких начатых стройках, проведении удобств и прочих благах цивилизации, вполне возможно что излишних, на которые колхоз не факт, что заработал, но которые стали возможны явно благодаря чьей-то поддержке.

Потом речь пошла о личности нового председателя, то есть о моей. Где автор статьи театрально задавался вопросами, откуда в двадцать семь лет у меня такое влияние и чей же я протеже? И действительно ли я главное действующее лицо этого чудесного преображения. А может Филатов это просто пешка и прикрытие для неких высоких покровителей и махинаторов, которые устроили себе в калужской глуши непонятно что. Прачечную, чтобы деньги отмывать.

Выводом шёл практически откровенный призыв разобраться почему колхозники в Новом Пути так жируют, а затем превратить наш колхоз в совхоз.

От последнего предложения я аж вздрогнул. Переформатирование в совхоз по сути сделает меня простым исполнителем и поставит крест на большинстве моих планов. Хотя государству оно может было бы и выгодней, но для меня государство — это прежде всего люди и сейчас отказываться от выбранного пути я не хотел.

Перечитав статью ещё пару раз, я каждый раз еле сдерживался, чтобы не закричать на весь поезд от возмущения. Но одновременно с этим, в голове закрутились шестерёнки. Как-то уж слишком активно автор пытался сместить акценты на высоких покровителей.

Это заставляло задуматься. Я привык к тому, что у меня постоянно появляются враги, которым не по душе видеть меня в кресле председателя. Но вот сейчас точно ли это атака идёт именно на меня? Но даже если так, вряд ли я так просто об этом узнаю.

Самое противное, что у меня сейчас нет времени разбираться. В Киеве ждут. Но надо хотя бы позвонить тем самым «высоким покровителям». Кто знает, вдруг появление этой статьи они прошляпили, а ведь она и правда бросает тень не только на меня, но и на всех честных людей, участвующих в научных проектах у нас в колхозе.

В Москву я приехал сам не свой. Да кто сможет чувствовать себя спокойно после такой статьи. Я бы ещё понял, будь в ней хоть немного правды, но автор словно цель поставил — написать максимально лживую информацию.

Недалеко от вокзала моё внимание привлёк киоск с провокационной надписью «союзпечать», возле которого столпились люди. Желая скрасить время ожидания заветного автобуса, многие спешили приобрести газету. В руках одной из покупательниц я разглядел ту самую газету. С каждой минутой всё больше людей читали статью, что вызывало во мне жгучую досаду.

Времени попусту терять не стал и, как только вышел с вокзала, сразу занял очередь в ближайшую телефонную будку. К счастью, уж на звонок между пересадками у меня время было.

Недолго думая, я сразу позвонил в министерство сельского хозяйства. Мне повезло, и я застал на месте самого Мацкевича, однако особого желания распространяться на эту тему у него не нашлось. В итоге разговор продлился буквально минуту, общим смыслом: «Знаем, досадно, разберёмся».

Судя по голосу, ему вся эта ситуация тоже настроения не поднимала. Что ж, посмотрим, что будет, когда я вернусь обратно.

Киев встретил меня отличной солнечной погодой. На секунду я даже пожалел, что в этот раз меня отправили не в Ялту, а пригласили именно что поработать. Наверняка море сейчас просто волшебное.

Но стоит отдать должное Глушкову, в первый вечер он нашёл время, чтобы прогуляться со мной по Крещатику и вместе поужинать в ресторане, обсуждая что нас ждёт в ближайшие два дня.

А на следующее утро мы уже покидали Киев на его белой волге, туда, где в одном из колхозов нас ждала полным ходом готовящаяся к началу работ теплица, практически такая же как у нас в колхозе. Да что там почти. Разница была только в форме, размере и обслуживающем персонале. Собственно, именно ради последних я сюда и приехал.

Глушков хотел, чтобы вместе с местными работниками я осмотрел теплицу и поделился с ними своим опытом, возможно, какими-то нашими наработками в том, что касается её обслуживания и прочими мыслями, что могут у меня возникнуть.

После этого он надеялся, что я толкну небольшую мотивационную речь, и мы отправимся со всеми на банкет.

Собственно по этому сценарию всё и прошло. Без каких-либо форс-мажоров и заморочек. Люди встретили меня тепло, дружелюбно и с большим вниманием к моим словам.

Признаюсь, я опасался иного, когда увидел, что, как минимум треть специалистов, что нас встретили, старше меня минимум на пятнадцать лет. Ну, точнее старше того тела, что я занимаю.

Банкет тоже прошёл чудесно. Накормили меня ну очень вкусно. Особенно хорош был традиционный суп с галушками.

А ночью мы в этом же колхозе и заночевали.

Уверен, что спал бы как младенец, если бы не осадочек, который всё никак не выходил из головы после той гадкой газетной статьи.

И, когда на следующий день, Глушков лично решил свозить меня на экскурсию по этому колхозу перед тем, как отвезти на вокзал, я, решил и ему рассказать о случившемся, что он воспринял как-то даже без особого удивления. И, пока мы прогуливались по безупречно чистой молочной ферме, с лоснящимися от хорошего ухода и питания коровами, он ответил:

— Вот знаете, товарищ Филатов, за всё время я ни разу не пожалел, что не стал бороться за место под солнцем в столице. Много там желающих, а здесь свободней, и я сам себе хозяин. Да и посмотрите, — он обвёл руками ферму, — я хотел, чтобы вы своими глазами увидели, какие здесь условия. Вчера вы видели, какая у нас здесь деревня ухоженная, а сейчас я вам ещё по нашим полям экскурсию проведу. Жаль, конечно, не осень, не увидите, какой здесь урожай расцветает.

Я пожал плечами.

— Конечно, тут и климат другой, и земля другая. На юге-то.

Местный колхоз, конечно, выглядел и впрямь как картинка, но этого и можно было ожидать от миллионника в таком удачном месте.

— Да не в этом дело, — махнул рукой Глушков, — а в том, что под Калугой у вас там постоянно какие-то страсти и неурядицы. Всё это работать мешает. А вы человек талантливый. И я уверен, что работай мы рядом успели бы достичь гораздо большего для развития автоматики в сельском хозяйстве, а может и не только.

Я вздохнул.

— Виктор Михайлович, вы меня уже какой раз ставите в неловкое положение, когда я вынужден вам отказать? Второй или третий? Вы правы насчёт перспектив и пользы от совместной работы. Но моё место не на юге. Я абсолютно уверен, что принесу гораздо больше пользы стране, если останусь там, где я есть.

— Подумайте ещё раз, — не желал принимать мой отказ Глушков, — я вполне могу поспособствовать, чтобы именно этот колхоз, вот, по которому мы сейчас гуляем, стал вашим. Нынешний председатель уже в следующем году на пенсию выходит. Задумайтесь, такой шанс судьба, может быть, лишь раз в жизни вам даст.

Он буквально гипнотизировал меня своим пронзительным умным взглядом из под строгих очков. Но я не поддавался. И в очередной раз твёрдо ответил:

— Это прекрасное место. Но не хочу я прийти на всё готовое. Не я строил этот рай. А под Калугой столько ещё работы. К тому же, я надеюсь официально получить под своё управление уже второй колхоз. Так что, можно сказать, только разворачиваться начал. Я очень ценю ваше доверие и предложение, но давайте, мы больше не будем возвращаться к этому разговору?

Теперь уже настала очередь Глушкова вздыхать.

— Упрямец вы, товарищ Филатов. И, скажу честно, считаю, что сейчас вы совершаете большую ошибку. Решение я ваше принимаю, конечно, но от идеи показать вам весь колхоз не отказываюсь. Если передумаете за время экскурсии, то дайте знать.

Он улыбнулся, дав понять, что всё в порядке, а своего решения я, конечно же, не изменил.

И вечером уже возвращался в Москву.

На вокзале, как и в прошлый раз, я первым делом направился к телефонной будке. Конечно, второй раз звонить Мацкевичу было бы странно, так что в этот раз я набрал Васнецова, который тоже знал о происходящем, но успокоить меня ничем не мог, конечно же, чуда не произошло, и опровержения никакого не вышло.

Хватит с меня. Лично разберусь с негодяем, написавшим эту статью!

Ответы на все интересующие меня вопросы я мог получить только в одном месте — в редакции газеты «Комсомольская правда».

Так что я решил не тратить время и тут же поймал ближайшее такси и поехал по указанному на последних страницах газеты адресу. Таксист попался неразговорчивый, но это и хорошо, уж больно не в духе я был. Дабы отвлечься от дурных мыслей, я посмотрел через окно автомобиля. Мы неторопливо проехали бассейн «Москва», а я настолько засмотрелся на уникальное сооружение, что чуть шею не свернул.

— Сперва был храм, потом — хлам, а теперь — срам! — недовольно фыркнул мужчина, заметив моё излишнее внимание.

Хотел было ответить, да не стал, слишком погружённый в свои мысли.

— Благодарю! — пулей вылетев из машины бросил я по прибытию, не видя перед собой ничего, кроме заветной двери издательского дома.

Внутри издательства меня встретила светловолосая женщина с «химией» на голове. Она многообещающе взглянула на меня, словно спрашивая: «Вы кто такой?»

— Не могли бы вы помочь мне? — обратился к ней, ведь больше никого кроме её не видел.

— Да? Вас что-то интересует?

— Ещё как! — звонко отозвался я, держа в руках свежий выпуск, — Здесь клевета! Самая настоящая клевета! — я открыл газету на нужной странице и продемонстрировал ей.

Однако женщина и бровью не повела, окинув меня странным взглядом, даже и не взглянув на статью, будто я несу что-то несуразное.

— Молодой человек, наши журналисты очень компетентные работники. Каждый материал, написанный в газете, подготавливается с особым углублением в суть дела. Вы можете отправить свои заметки, жалобы или другие вопросы в письменном виде по адресу… — словно скороговоркой промямлила она.

— Возьмите в руки газету и взгляните на статью, — ледяным голосом сказал я, перебив тем самым её заученные слова.

Тон был таким, что она молча последовала моей просьбе, возможно прозвучавшей как приказ.

— И чего вы от меня хотите? — после беглого изучения статьи спросила женщина.

— О ком статья?

Она вновь опустила глаза, ища нужную информацию.

— О председателе Нового Пути под Калугой.

— Имя, — перешёл к сути.

— Филатов Александр Александрович, — прочитав ещё немного ответила она.

После этого я запустил руку в карман и достал документы, указав на точно такое же имя, что были написаны в статье.

— Неужели это вы… — округлив глаза ответила работница издательского дома.

— Именно так. Эта статья полная чушь и клевета! Да как у вас только…

— Подождите! Её писала не я! Позвольте мне позвать журналиста, который занимался данной статьёй. Только он сможет ответить на ваши вопросы, — уже с более обходительной интонацией ответила работница.

— Ну, наконец-то! — сжал кулак я, — Буду рад увидеть его.

Она попросила меня немного подождать, а сама поднялась на второй этаж. Я думал, что позвать человека дело быстрое, но у неё это заняло больше пятнадцати минут.

— Ещё немного и сам поднимусь к ним! — недовольно прошептал я, но сразу же после этой мысли послышались звонкие шаги.

Вернулась она не одна, а в компании бородатого мужчины, которому чуть за сорок. Одет он был довольно деловито, сразу бы и не сказал, что подобный человек мог такой бред написать, но что тут говорить — внешность бывает обманчива.

— Здравствуйте, товарищ Филатов, — с ноткой высокомерия поприветствовал меня он, — могу предположить, что вас ждала долгая дорога.

— А что всё обо мне? Вы и так пятнадцать минут обо мне разговаривали, хоть бы сами представились для приличия.

В этот момент женщина поняла, что дело пахнет жареным, поэтому поспешила удалиться в другую комнату, оставив нас наедине.

— Велюгин Михаил Васильевич, журналист, — сухо ответил мужчина, — как мне рассказали, вам не очень понравилась моя статья.

— Естественно, ведь в ней сплошная ложь! Откуда вы всё это взяли? Неужели именно так должен работать знаток своей профессии?

Он заснул руку в карман, затем достал бумажный лист, аккуратно сложенный на несколько раз.

— Тут такое дело, — начал он, — к нам пришла «анонимка» с весьма интересными подробностями, — после чего Велюгин протянул мне письмо.

Я охотно взял его в руки и внимательно случил незнакомый, но идеально ровный почерк. Человек представляться не стал, а предпочёл сразу перейти к делу, изложив необходимое на бумаге.

В письме говорилось о том, что председатель Нового Пути не чист на руку, ведь как иначе можно объяснить его стремительное продвижение по карьерной лестнице, да и сам колхоз ещё недавно был одним из худших, но теперь, является примером для всего союза, а то, как там живут люди, скорее напоминает сказку. И даже здесь всё не просто так. На лицо явная попытка замаскировать коррупцию под нуждами колхоза, ведь не зря с приходом нового председателя стремительно сменилась власть.

И это лишь половина письма. Чем дальше я вчитывался, тем сильнее закипала в моих венах кровь.

— И вы поверили какому-то письму? Это безумие! С каких пор в газетах стали печатать недостоверную информацию?

— За кого вы меня принимаете? Это письмо всего лишь обращение неравнодушного гражданина, получив его, я лично приехал к вам в колхоз, дабы убедиться в происходящем, — деловито заявил журналист.

— Правда? И вы нашли доказательства коррупции? Тогда почему же вы выпустили статью, а не обратились в отдел по борьбе с хищениями? — поинтересовался я, но даже на это мужчина выдал весьма скользкий ответ.

— Большинство вещей, описанных в письме, оказались правдой. Мы, конечно, понимаем ваши чувства, товарищ депутат, но условия в которых живут ваши колхозники говорят сами за себя. Я лично посещал другие колхозы и могу смело утверждать, что условия в Новом Пути даже рядом не стоят с многомиллионниками средней полосы. Как вы, товарищ Филатов, это объясните?

— С каких пор хорошая жизнь — признак коррупции и обмана? Да вы даже представить себе не можете, каким тяжёлым трудом нам всё далось! — я крепко сжал чёртово письмо в руке, — Я требую опровержения! Вы опорочили не только моё имя, но и весь колхоз!

— Ваше право, — согласился он, — но это всего лишь ваши слова, мы не можем печать статьи по любому требованию. Да сами то вы, как думаете, поверят ли читатели? — хитро улыбнулся он в ответ, — Принесите соответствующие бумаги в качестве доказательства и мы тут же выпустим новую статью!

Видимо, придётся разговаривать с этим нахалом на его языке.

— Хорошо, я вас услышал. Есть доля истины в ваших словах, однако… — я подошёл ещё ближе, — вы, как журналист небезызвестной газеты, должны понимать, чем для вас закончится клевета честного, законопослушного гражданина, который к тому же, депутат. Ладно на словах, бывает, но подобный масштаб… — я сочувствующе покачал головой, — тут простым штрафом не отделаться, думаю, придётся уехать далеко и надолго.

На долю секунды страх и сомнение блеснули в его глазах, но взяв себя в руки, он тут же поспешил ответить:

— Это ещё доказать нужно, товарищ Филатов, а вот здесь загвоздочка, верно?

— Не вижу никаких проблем. Я сегодня же обращусь куда нужно, — уверенно заявил я, чем вызвал ухмылку на лице собеседника.

— Правда? Неужто в сам отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности собрались? — по его интонации я понимал, что мужчина мне не верит. Видимо думает, будто я не осмелюсь, а то и вовсе побоюсь подписывать себе приговор.

— Именно так! Я уверен в своей честности. Пусть они хоть каждую буковку в отчётных проверяют, не найдут ни следа коррупции и обмана, а вы, товарищ Велюгин, ещё пожалеете.