Председатель 3

Глава 15

Из здания правления Мария вышла очень расстроенной. Девушка неторопливо и печально спустилась по лестнице и направилась домой.

— Мария, случилось чего? — из козлика обратилась к ней Аллочка.

— Нет, всё в порядке, — отмахнулась девушка, натягивая на себя улыбку.

— Пусть к нам садится, вместе доедем! — послышался голос Ларисы Ивановны, — всё равно нам всем по пути.

Мария уселась в машину и до самого дома девушка не проронила и слова, предпочитая слушать разговор Аллочки с тёткой.

— Не знаю Алка, ой не знаю… не нравится она мне! Вот вроде приехала к нам, и услужливая была, работящая, а сейчас… — недовольно помотала головой бухгалтер.

— И я того же мнения, — подтвердила девушка, — в прошлый раз она очень сильно вас задела. И как только такое можно было сказать? Жаль председатель не слышал!

— Вы о ком? — поинтересовалась Мария.

— О моей новой помощнице, Елизавете, — недовольно фыркнула женщина, словно, не желая и думать о той.

Услышав имя соперницы, Мария вновь обиженно опустила голову, что не могла не заметить Лариса Ивановна.

— Она и тебе насолила?

— Нет, с чего вы взяли?

— А чего ты тогда грустная такая? Редкая картина. Я ведь живу с тобой столько времени, уже насквозь вижу! — продолжала допрос женщина, затем перевела взгляд в окно и добавила: — Ладно, можешь не отвечать, догадываюсь я в чём дело.

Подъехав к дому, Лариса Ивановна попросила Аллочку зайти вместе, под предлогом небольшого женского чаепития. Девушка сразу смекнула, что у тётки появился некий план. Они отправили Андрея назад в правление, а сами направились в дом.

— Маша, ты извини конечно, что я лезу так к тебе, — начала бухгалтер, — но я так понимаю, что нравится тебе наш председатель, верно?

— С чего вы так решили! — с поступившим румянцем, не замечая дрожи в голосе, поспешила ответить девушка.

— Оно и видно, — с улыбкой ответила Лариса, открывая дверь в дом.

Уже внутри дома хозяйка усадила девушек за стол и занялась приготовлением чая. Вдобавок к горячему напитку, она достала сушки. Мария всё ещё не понимала, что на уме у женщины, поэтому заметно напряглась. Аллочка неторопливо погладила живот и потянулась к первой сушке.

— Так вот, девочки, — начала Лариса, — между нами ведь нет секретов, верно? Все свои! — обе уставились на Марию, заставив девушку кивнуть, — А раз нет секретов, значит мы можем откровенно поговорить. Машка, ну нравится же тебе наш председатель, по лицу всё понятно! Но чего ты тогда грустная из правления вышла? Неужто он тебе сказал что-то обидное?

— Говорю же, всё нормально, — тихо ответила девушка.

— Нормально, говоришь? — сощурившись покосилась Лариса Ивановна, — А вот нет, не нормально! Лизка, между прочим, во всю охомутать нашего председателя хочет! Каждый день наряды меняет, один краше другого, вдобавок еду ему готовит на обед.

Её слова сложно нож ранили молодую девушку, заставив выступить слёзы. Поняв, что она была слишком резка, бухгалтер поспешила исправиться:

— Но это не приговор! — твёрдо добавила она.

— Если она нравится товарищу председателю, то могу ли я что-то с этим сделать?

— Конечно можешь! За счастье нужно бороться! — в разговор смешалась Аллочка, — Лизка, к тому же, ему не пара! Знала бы ты какая она на самом деле…

— Наш председатель умный мужчина, я действительно верю, что ему куда виднее с кем лучше быть.

От несговорчивости Марии обе женщины недовольно покачали головой.

— А вы расскажите ей всё, что мы видели, — взяв ещё одну сушку предложила Аллочка, — особенно про звонок!

— И то верно! Говоришь нашему председателю виднее? Да если бы он знал, какая она девка на самом деле…

Через некоторое время Лариса Ивановна узнала о идее Елизаветы, касательно жареной пищи. Как тут не узнать? Председатель к ней лично подошёл и всё выдал, показав расчёты молодого экономиста. Ситуация выдалась не из приятных, но бухгалтер не стала спорить и выяснять отношения, взяв себе на заметку, что девушка не так уж и проста, как ей казалось. Так или иначе, сама виновата. Стоило сразу же заняться этим, а не трепаться направо-налево, а теперь уже поздно метаться, но как бы то ни было, женщина всё же затаила обиду на помощницу, стараясь лишний раз наблюдать за ней.

Вскоре и вовсе начались необъяснимые вещи. В некоторых документах, которые Лариса Ивановна заполняла с десяток на дню, Елизавета выявляла опечатки и нет чтоб подойти к бухгалтеру, молодая помощница сразу же бежала к председателю, а после спешила переделать документы лично. И всё бы ничего, вот только некоторые опечатки женщина не могла совершить, по крайней мере она была в этом уверена. Впредь Лариса Ивановна старалась проверять все документы по нескольку раз, особенно те, которые проходят через Елизавету.

Желая подать девушке пример, бухгалтер не спешила бежать с жалобами к председателю, а предпочитала подходить к помощнице лично с требованием исправить ошибки в документах, которая помощница сама же допустила.

Если первый раз Елизавета отнеслась к этому нормально, то на второй уже заметно разозлилась. Когда бухгалтер поднесла очередной лист к её столу, с уже знакомым требованием, девушка вспылила, да так, что аж искры полетели! Она возможно бы и сдержалась, будь председатель на месте, но зная, что рядом только Аллочка и Лариса Ивановна, Елизавета ни в чём себе не отказывала:

— Это опечатка ни на что не повлияет! Что вы вечно с ними ко мне подходите?

— Я хочу, чтобы в наших документах всё было идеально.

— Идеально? — рассмеялась девушка, — вы лучше бы свои документы проверяли, а потом уже ко мне цеплялись! И вообще, раз на то пошло, Лариса Ивановна, то вы благодарны мне должны быть!

— За что? — усмехнулась женщина, — Неужели за то, что ты опечатки мои исправляешь? Уж сама справлюсь, не перетруждайся.

— Я просто знаю, что вы совсем безнадёжны, поэтому и не спешу тыкать вам в лицо вашими же ошибками! — атаковала колкими словечками Елизавета.

— Все мы люди, если ты действительно заметила что-то в документах, то дай мне знать.

— А если ли смысл, Лариса Ивановна? — Елизавета поднялась из-за стола и подошла поближе, — С вами то образованием деревенским… да что уж тут, вы даже просто рабочего этикета не знаете. Ко мне тоже нужно обращаться на «вы».

Её слова сильно закусили женщину. Бухгалтер от удивления широко открыла рот и удивлённо уставилась на нахалку.

— Образование? У меня между прочим…

— Избавьте меня от подробностей, — с улыбкой перебила Елизавета, — ваше образование и рядом не стоит с моим, так что я бы на вашем месте перестала корчить из себя абы кого!

Ни Аллочка, ни Лариса Ивановна не ожидали подобного хамства со стороны молодой девушки, но и жаловаться председателю без явных доказательств было бы плохой идеей. Перед ним Елизавета всегда играла роль послушной и вежливой работницы, скрывая своё истинное нутро.

Именно после этой выходки Аллочка вспомнила про свой магнитофон. Она никогда не пользовалась функцией записи, но знала о её существовании. Уж если записать нахальные крики Елизаветы, то та не сможет никак оправдаться.

Однако, как только магнитофон появился в их кабинете, так девушка наоборот стала тихо себя вести. Заподозрила видать.

В один из вечеров, когда помощница наотрез отказывалась покидать здание правления после рабочего дня, мотивируя это желанием закончить с одной важной задачей, Лариса сразу же подметила необычное поведение девушки, поэтому решила не спешить уходить домой. Вместо этого бухгалтер собрала свои вещи и направилась к выходу, стараясь делать всё, что и всегда, не вызывая к себе подозрений. Через некоторое время женщина тихо вернулась к кабинету. Она хотела резко открыть дверь и посмотреть, чем же так увлечённо занимается помощница, но вместо этого Лариса Ивановна послушала весьма неприятный разговор по телефону. Судя по всему, Елизавета разговаривала с подругой. Девушка нелестно отзывалась о колхозе, называя его свинарником, а всех работников деревенскими дурочками. Бухгалтер даже пожалела, что не может включить запись на магнитофоне.

— Ой, Ирка… терплю только ради него! Что? Конечно! Тут такие простушки работают, знала бы ты! Он только на меня и смотрит. Ожидала я конечно другого… больно простой он для депутата, но ничего. Недолго он на посту председателя задержится, а там в город его затащу. Вот увидишь…

На этом моменте Мария встала из-за стола, поблагодарила девушек за чай и сказала:

— Простите, но я не хочу совать свой нос в подобные дела.

— Мария, ты что, не веришь нам? Моя тётушка правду говорит! — вмешалась Аллочка.

— Не в этом дело. Люди разные бывают, может она с товарищем председателем ведёт себя иначе, и его всё устраивает.

— Иначе? Да она змеюка редкостная! — не сдержалась Лариса Ивановна, — Машка, ты должна бороться за него! Мы должны преподать ей урок!

— Я не хочу ходить по головам. Наш председатель очень умный мужчина и если она действительно ему нравится, то что я могу сделать? — грустно ответила девушка, — ещё раз простите, но я лучше делом займусь.

После этих слов Мария вышла из дома, оставив Аллочку с тёткой наедине.

— Да что-ж у неё за характер то! Вот я бы за мужика своего как бросилась бы! Ух! Да за волосы бы эту змею оттаскала! — стукнула кулаком по столу Лариса.

— Я вас прекрасно понимаю, тётушка. Мне вот тоже не нравится, что она вечно рядом с Андреем крутится… хоть её и интересует наш председатель, но…

На следующий день Мария, Андрей и, конечно же, Рекс поехали в Калугу, вот только вернулись они, к моему удивлению, не то что втроём, а даже вчетвером. Вместе с тем самым кинологом.

Матвей Иванович Шашкин оказался очень ответственным человеком, серьёзно болеющим за своё дело и собак, которых ему доверяли. Так что перед тем, как брать на себя ответственность он очень хотел встретиться со мной лично. И Мария с Андреем уговорили его самого приехать в колхоз, потому что прекрасно понимали, что мне не до этого. Я их тепло поблагодарил и пожал руку Матвею Ивановичу.

Это оказался крепкий высокий мужчина лет сорока, одетый в простой свитер и брюки. На его лице красовалась трёхдневная щетина, а на карих глазах с прищуром — очки.

— Так значит это вы, хозяин этого замечательно щенка? — спросил он улыбаясь.

Я кивнул.

— Да, но, думаю, вам уже объяснили, что плотно заниматься его воспитанием у меня нет времени.

— Это плохо. Я ведь знаете зачем приехал. Я обычно не беру щенков на полную ставку, так сказать. В таких случаях велик риск, что обратно вы получите совсем не свою собаку.

— Вы имеете в виду…

— Я имею в виду, что вам надо воспитывать её самостоятельно, — решительно перебил меня он, — я могу вам помочь советом или взять её ненадолго, но именно что ненадолго. Либо, вам стоит просто отказаться от щенка, если не можете уделять ему достаточно времени.

Я задумался. Честно говоря, он прав, собака — это большая ответственность. Могу ли я себе её позволить?

— Сколько времени мне надо уделять Рексу, чтобы его не испортить?

— Я рад, что вы восприняли мои слова серьёзно, — ответил Матвей Иванович, — помимо обычного ухода за собакой, такого как покормить, расчесать или помыть пса, вам не стоит уклоняться от ежедневных прогулок с собакой, хотя бы по сорок минут. Я понимаю, что вы живёте в деревне, и тут у щенка много пространства на улице, но всё равно оставлять его расти как сорняк во дворе — неправильно.

— Понимаю.

— Что касается дрессировки, то тут немного проще. Я так понял, что вам не нужна профессиональная собака, так что можно обойтись двумя-тремя часами в неделю. Главное, делайте это правильно. Здесь я могу вам подсказать как надо.

Шашкин внимательно смотрел на меня, ожидая ответа. Похоже настало время всерьёз принять решение. Конечно, прямо сейчас столько времени на заботу о собаке будет выделить трудно. Но в голове прокрутились все вечера, когда я приходил усталый домой, а там меня ждал верный друг. К тому же, горячая летняя пора закончится, и времени станет больше. Да и, что говорить, я действительно успел привязаться к Рексу. Будет трудно найти больше времени на заботу о нём, но и расставаться ещё труднее. И я принял решение.

— Я найду время, — я повернулся к Лукиной, — Мария Никаноровна, я же по-прежнему могу рассчитывать, что вы будете помогать мне с уходом за собакой?

— Конечно! — с готовностью отозвалась она, — я и сама очень привязалась к Рексу. Он очень умный, ласковый и игривый щенок.

— Отлично, — улыбнулся я, — тогда решено.

Я и правда старался изо всех сил, порой жертвуя обедом, только бы погулять и позаниматься с собакой. И тут меня здорово выручала Наумова, частенько чем-то угощая.

А, тем временем, работа в обоих колхозах кипела не на шутку. Да и я уже почти привык к тому, что Фролов ходит за мной хвостиком и ждёт решений. Однако, хоть и организаторских и лидерских талантов ему не хватало, но как исполнитель, он меня вполне устраивал, так что я уже не стесняясь гонял его и в хвост и в гриву, он, конечно, порой бухтел, что я уж слишком его загружаю, но, в целом, справлялся.

Вот и сегодня мы с ним сидели у меня в кабинете и разбирали бумаги, а вместе с нами, как это часто и бывало, работала Елизавета.

А в один из перерывов, которые мы сами себе назначили, она встала размяться, и, изящно вышагивая по комнате, протянула:

— А сегодня в клубе танцы будут… вы пойдёте, товарищ председатель?

— Честно сказать, даже не думал об этом, — ответил я, — вряд ли, слишком много дел.

— Так не годится, — возразила она, — нельзя только работать, нужно и отдыхать. Иначе долго в таком темпе будет трудно продержаться. Я вот пойду обязательно.

В разговор вклинился Фролов:

— Лизавета Михайловна права. Пожалуй, я тоже проведу этот вечер у вас в клубе.

Он давно смотрел на Наумову влюблёнными глазами, и чего-то иного я от него и не ожидал.

— Вот и правильно, товарищ Фролов, — поддержала его пыл Наумова, но глядя исключительно на меня, — Александр Александрович, не откалывайтесь от нашего дружного коллектива. Обязательно пойдёмте.

Я сделал ещё попытку отказаться, но Елизавета продолжала меня уговаривать. В конце концов, я и сам задумался, что и впрямь очень давно никак не развлекался вместе с народом. Тем более, что, в принципе, хоть и с трудом, но мы со всеми сроками пока справлялись.

Так что на уговоры я поддался и вечером уже был в клубе. Там, как всегда, оказалось полно людей, многие из которых, завидев меня, спешили поздороваться и сказать примерно то же самое, что и Елизавета. Что рады видеть, как я не только работаю, но и отдыхаю.

Что ж, может я и не ошибся, придя сюда.

После того, как проиграла пара быстрый мелодий, ко мне подошла Наумова. Она успела переодеться и выглядела очень здорово в модном красном платье свободного кроя чуть выше колена.

— Товарищ председатель, потанцуем? — весело предложила она, и не дожидаясь ответа, схватила меня за руку и вытащила в центр зала.

Мы начали танцевать, и двигалась Наумова тоже прекрасно, пожалуй, лучше всех в зале. Я сделал ей комплимент по этому поводу. Она улыбнулась и ответила:

— Приятно, что вы заметили. Я несколько лет ходила в танцевальный кружок. Там мне поставили осанку и научили чувствовать музыку.

— Я смотрю у вас много талантов, — снова похвалил я её.

— Не более, чем у остальных, — скромно улыбнулась Лиза.

Танец подошёл к концу, и Наумову украл Фролов. Я и не сомневался, что своего шанса он не упустит.

Я же прошёлся по залу и заметил, что сюда пришла и Мария. Она танцевала с одним из деревенских парней, но держалась очень отстраненно, и я бы даже сказал грустно. А я и не заметил, как пронаблюдал за ней весь танец, и, когда он подошёл к концу, пригласил её сам.