Председатель 3

Глава 16

Я и сам не заметил, как протанцевал с Марией несколько танцев. Пусть она двигалась хуже Елизаветы, но было в ней что-то очень чистое, что меня привлекало. Лукина была словно отражением эпохи в лучшем представлении о ней. Светлая трудолюбивая советская девушка. Надёжная, умная и красивая вдобавок.

Конечно, Лиза тоже прекрасная девушка и работник, но было в ней что-то, что меня смутно беспокоило, хотя я и сам не мог понять что.

Может быть как раз отталкивала её излишняя инициативность. Не успел я отойти от Марии, как Наумова снова пригласила меня на танец. Сразу вспомнилась огненная Вера, и чем с ней всё закончилось. Всё же, любят такие девушки «завоевать мужчину», а потом возводить его в статус трофея и личной вещи.

В общем, несмотря на все старания Наумовой, уходил я из клуба с твёрдым намерением позвать Марию на новое свидание, как только появится свободный денёк.

Мария Лукина и сама не понимала зачем она идёт на танцы. Недавний разговор с Аллой и Ларисой Ивановной только ещё больше её расстроил.

С другой стороны, в душе ещё теплилась надежда, что всё не так плохо, и новая помощница совсем не интересует председателя вне рабочих отношений.

Мария вздохнула. Ей всегда было трудно выражать свои чувства, и всё это накладывалось на особенности воспитания, родители очень старались привить ей правильный ценности. И не раз повторяли, что девушка должна быть скромной.

Да и мужчины после всех случаев домогательств её теперь, чаще всего, пугали. Хотелось наоборот стать незаметной, чтобы не провоцировать их.

Но Филатов другой. С ним наоборот хотелось встречаться чаще, да и вообще. Мария уже давно призналась себе, что влюбилась в председателя. Но ей и в страшном сне не могло присниться, что она станет как-то навязчиво его добиваться. Для неё это было хуже всего, стать какой-то надоедой и прилипалой. А каких-то хитрых способов понравиться мужчине она и не знала. Поэтому просто решила отдать всё на откуп судьбе. Если она ещё интересна Александру, то наверняка он и сам пригласит её сегодня на танец.

Почти дойдя до клуба, она вдруг услышала знакомые голоса. Недалеко от крыльца о чём-то разговаривали двое. Мария вздрогнула, когда узнала в девушке — Елизавету. Рядом с ней стоял и курил Фролов, а больше никого на улице и не было, все веселились внутри.

Из здания доносилась музыка, и, коротко кивнув парочке в знак приветствия, Лукина вошла внутрь, но не успела сделать от двери и шага, как до неё донеслись слова Виктора Петровича:

— Я ж не дурак, Лиза, вижу, как ты возле Филатова вьёшься. Да вот не понимаешь что ли, что он на работе женат и никто ему не нужен?

Мария замерла. Она никогда не подслушивала, но сейчас ничего не могла с собой поделать. Искушение оказалось слишком велико.

Тем временем Наумова кокетливо ответила:

— Что ж вы, товарищ Фролов, мои обычные любезности так воспринимаете? Так я ведь и вас тоже угощала.

— Да, брось, — грустно отмахнулся председатель Света Коммунизма, — уж со мной-то можешь не лукавить. Я к тебе и так, и этак, а ты всё на Саныча глядишь.

— Зачем же вы так? — обиженно ответила Лиза, — я что же, по вашему, висну на нём? Я просто стараюсь хорошо работать. И с вами я всегда приветлива.

— Ну-ну, я не это имел в виду, — сразу сдался Фролов, — просто нравишься ты мне очень. Потанцуешь со мной сегодня?

— Конечно, Виктор Петрович, — сладким голосом ответила она.

Дальше тема их разговора сменилась, и Мария вышла из оцепенения. Странно всё это. Если верить словам Аллы и Ларисы Ивановны, то Наумова явно охотится за председателем, но по этому разговору всё не так.

Однако, во время танцев Лукина невольно начала наблюдать за «соперницей» и даже её дилетантского в таких делах взгляда хватило, чтобы заметить, как Елизавета заигрывает сразу с двумя мужчинами по очереди. Хотя, по отношению к Филатову она всё же вела себя чуть милее и даже сама пригласила его на танец.

Чтобы отвлечься, Мария приняла приглашение одного из молодых колхозников, но тяжёлые мысли из головы не шли.

А после танца, её всё-таки пригласил Филатов. И сначала всё было замечательно, но Лукина не могла не замечать, как Наумова словно специально танцует с кем-то, в основном с Фроловым, поблизости от них. Однажды, она даже столкнулась с ней, подстроив всё так, будто это вина Марии. А потом ещё и сказала:

— Ой, извини, ничего страшного. Я вижу этот танец не очень хорошо тебе даётся, если хочешь я могу дать пару уроков.

Всё это она говорила с такой милой улыбкой и интонацией, что Лукина и сама почти поверила в её добрые намерения.

Но случилось и ещё кое-что. Когда она уже шла по улице в сторону дома, Наумова догнала её и завела разговор.

— Товарищ Лукина, если не ошибаюсь?

Мария кивнула.

— Я весь вечер хотела с вами поговорить, — продолжила соперница, — вы уж пожалуйста не обманывайтесь на счёт внимания председателя. Думаю, вы и сами понимаете, что он хоть и простоват, — она на секунду осеклась, а потом быстро продолжила, — но птица совсем иного полёта. И он уже начинает это понимать. Так что, — её голос стал жёстче, — не путайтесь у него под ногами. Он способен принести пользу всей стране, а вы, уж простите за честность, только в хлеву. Каждый должен заниматься своим делом, — закончила она и ускорила шаг.

А Мария уж дар речи потеряла от такой наглости. Мало того, как неуважительно она отнеслась к её профессии, которую сама Лукина считала очень важной и полезной. Так ещё и решила, что может решать за председателя, что ему нужно. А ведь именно из желания избежать такого поведения, Мария и отказалась от активной борьбы.

К несчастью, свидетелей этой сцены не оказалось. Да и заниматься доносами всё равно не в её духе. Но вот кое-что всё-таки в девушке изменилось.

И, придя домой, она сразу же постучалась в комнату Ларисы Ивановны со словами:

— Я всё-таки буду бороться.

На следующий день женщины вновь собрались втроем, радуясь пополнению в своих рядах в виде Марии, да ещё и с таким боевым настроем. Аллочка осмотрела простенькие наряды девушки и грустно выдохнула. Даже косметики никакой, кроме одной единственной помады, приближенной к естественному цвету губ. Такую на лице и не заметишь. Уж со стилем Елизаветы ей не сравниться, но как бы то ни было, а скромной ветеринарше всегда можно помочь. Немного поразмыслив, Аллочка предложила девушке как следует подготовиться к следующим танцам. Даже пообещала одолжить одно из своих лучших платьев, в положении его всё равно не выгулять, а уж найти в своих запасах подходящую помаду и труда не составит.

— Точно! Когда ты его пригласишь на танец, я включу романтическую песню! — добавила комсомолка, — Да такую, что председатель глаз с тебя оторвать не сможет!

Лариса Ивановна тоже поспешила подключиться к делу: она пообещала поговорить с соседкой, у которой можно одолжить бигуди. Казалось бы, что с марафетом женщины всё решили.

— Это, конечно же, хорошо, но до танцев ещё несколько дней, а Лизка всё трётся возле него! Я уже терпеть не могу её этот подхалимский тон «Как продвигается ваша работа? А вот я для вас блинчики испекла!» — Аллочка намеренно передразнила девушку, после чего потянулась ко второй кружке чая.

— Точно! — подхватила Лариса, — А Машка тоже ему обед приготовит! Что-нибудь необычное, на пробу.

— Но какой в этом смысл, если как вы говорите, она каждый день председателю обеды носит? — поинтересовалась Мария.

— А может… — бухгалтер призадумалась, — девушка она у нас с характером, хоть и умело скрывает это. Что если ты придёшь раньше неё? — женщина улыбнулась, — Ох, чую кричать начнёт на весь кабинет! Её еда ведь уже не нужна будет, а она с этими тарелками вечно таскается! Она к председателю всегда в одно и то же время ходит, а мы её опередим!

— Точно-точно, она в последнее время вечно злая, как собака ходит. Чуть что не так, сразу на крик срывается, но это только если ушей лишних нет. А ещё… магнитофон! Он у меня хороший, запишет даже обычный разговор. Лиза точно нелестно о Марии выскажется, а мы всё возьмём и запишем! — радостно подхватила Аллочка.

Они буквально светились от предвкушения, но только не Мария. По её лицу было понятно, что девушка ко всей этой авантюре относится неоднозначно.

— Как бы проблем мы себе не нажили. Не слишком ли это навязчиво? Надеюсь председатель не подумает обо мне плохо.

— Навязчиво? — возмутилась бухгалтер, — Навязчиво — это как Лиза, каждый день в кабинет к председателю бегать. А ты девушка у нас не глупая, просто угостишь разочек другой и всё, а там мы тебя к танцам подготовим. Будешь самая красивая!

— Да и Машка, ты же сама видишь, какая Лиза на самом деле. Неужели ты в её лапы нашего Филатова отдашь? — напомнила Аллочка и не зря, после этих слов Мария стала вести себя решительней.

— Хорошо, когда мне следует прийти?

— Когда? Прямо завтра! — с улыбкой кивнула Лариса Ивановна.

Уже на следующий день обе женщины с предвкушением посматривали на часы, ожидая приход Марии. Аллочка подошла к магнитофону и выключила музыку.

— А зачем музыку выключили? — тут же поинтересовалась Лиза, — Пусть себе тихо играет. Никому ведь не мешает.

— Не могу сосредоточиться, отвлекает от дел. Пусть помолчит немного, а то и так каждый день одно и тоже слушаем, — ответила Алла. Возражать никто не стал. Пока девушка стояла возле магнитофона, пытаясь включить запись, Елизавета поднялась с места, достала небольшой бидон, который стоял под её столом и прошла через Аллочку к столу, где обычно и происходило чаепитие работников.

Лариса Ивановна переглянулась с Аллочкой, обе посмотрели на помощницу. В чистый стакан Лиза налила компот, после чего поправила слегка помятое бежевое платье. Её рука осторожно скользнула по волосам, заправив прядь волос за ухо. Обе женщины понимали, что стакан этот сейчас же отправится к председателю, не иначе. Обычно она делала это позже, но именно сегодня, когда они ждали прихода Марии, решила поспешить.

«Вот так ведьма!» — подумала Лариса Ивановна.

Руками, лицом и всем, чем только можно, бухгалтер указывала на Елизавету. Аллочка кивнула ей в ответ, нажав на кнопку записи, затем продолжила делать вид, что возится с магнитофоном.

Когда девушка приблизилась к Алле, та сделала резкий шаг назад, столкнувшись с помощницей тётушки.

От этого столкновения рука Елизаветы дрогнула и часть компота угодила прямо на платье.

— Ой! Извиняюсь, я стала такой неуклюжей, — поспешила оправдаться Аллочка, пока помощница с открытым ртом рассматривала пятно на платье, да ещё и на таком видном месте, — Лиза, я…

— Не Лиза, а Елизавета! — озлобленно прошипела девушка, — Не смей меня так называть, я вам не деревенщина какая-нибудь!

— Успокойтесь, — обратилась к ней бухгалтер, — с кем не бывает. Платье отстирать можно, всего лишь компот пролили, будет не сложно.

— Всего лишь? Да это платье стоит как половина вашей зарплаты! — едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик, продолжила помощница, — Как мне теперь в этом работать?

— Как? Молча, — развела руками Лариса Ивановна, посматривая на Аллочку, чья рука незаметно указывала на записывающий магнитофон.

— Другого ответа я и не ожидала, — злобно ухмыльнулась девушка, — да что вам, колхозницам, вообще знать о хорошей одежде и рабочем этикете. Как же вы мне противны за все эти дни стали! Жду не дождусь возвращения в Москву.

— Так уезжайте тогда, вас здесь не держат, — бухгалтер намеренно подлила ещё больше масла в огонь.

— Не твоё дело! — нахамила помощница, — У меня, в отличии от вас, есть цель, а я привыкла добиваться своего!

Елизавета недовольно покачала головой. Все присутствующие заметили, какими неимоверными усилиями она взяла себя в руки. Помощница молча вышла из кабинета, прикрывая пятно рукой.

Раздался щелчок магнитофона и не скрывая улыбки, Аллочка посмотрела на тётушку. Они и без слов друг друга понимали.

— Смотри, — рассмеялась Лариса Ивановна, указывая пальцем в окно, — побежала переодеваться видимо!

Они проводили Елизавету взглядом, затем посмотрели на магнитофон.

— Нужно председателю эту запись показать, — разогналась было Лариса Ивановна.

— Не стоит. Скоро Машка придёт, пусть наша Елизавета, — Алла намеренно выделила голосом имя, — это увидит. А что касается записи, есть у меня другая идея…

Когда Мария пришла, помощницы всё ещё не было на месте. Девушка нерешительно остановилась возле двери, затем собрав всю волю в кулак постучалась.

Вот уж не ожидал сегодня увидеть на пороге кабинета Марию, да ещё и с тарелкой горячей еды, завёрнутой в полотенце.

— Товарищ председатель, — покраснела она, — а я вот Рекса покормила, да решила и для вас что-нибудь приготовить. Угощайтесь пожалуйста.

— Это… очень мило, — удивлённо ответил я, принимая сверток.

— Здесь рыбный пирог. Мой дядя нарыбачил и угостил, и я вот решила приготовить.

— Ого, спасибо большое!

У меня аж слюнки потекли. Мне сейчас не часто удавалось полакомиться рыбкой. А тут ещё и пирог, который я обожаю.

Я сразу же раскрыл подарок и предложил Марии присоединиться к трапезе, но она только смущённо помотала головой и ответила:

— Я дома поела, но я ещё вот что хотела спросить. Сегодня снова танцы в клубе. Вы придёте?

Честно сказать, я не собирался. Но, глядя на Марию просто не мог ответить отрицательно.

— Конечно, — улыбнулся я ей, — и мы с вами обязательно потанцуем.

За несколько часов до начала танцев, вся троица собралась в доме. Аллочка словно фея порхала вокруг Марии, превращая красную помаду в румяна, а Лариса Ивановна недовольно косилась на бигуди, приговаривая:

— В них спать обычно принято. Не думаю, что четырёх часов хватит. Пусть и не кудри, но волнистые волосы тоже красиво!

От итога своих работ женщины ахнули. Молодая девушка скорее походила на принцессу, чем на обычного сельского ветеринара. Лёгкий макияж умело подчеркнул её пропорциональные черты лица, румянец идеально дополнял миловидный нрав хозяйки, а пышные тёмные волосы вились благородными волнами. Аллочка ещё раз прошлась помадой по губам девушки, затем одобрительно кивнула.

Когда в дом вошёл Андрей, девушки уже встречали его. От увиденного он и двинуться с порога не смог, его глаза, наполненные восхищением, рассматривали темноволосую красавицу.

— Узнаю твою помаду, — улыбнулся он Аллочке, — вам очень идёт, Мария.

— Вот видишь! — подхватила Лариса Ивановна, — Андрей не соврёт! Всё, можешь не волноваться, выглядишь превосходно.

Девушка робко улыбнулась в ответ.

Аллочка ещё раз убедилась, что всё в порядке, после чего одобрительно кивнула Андрею: — можем ехать!

Мария снова меня удивляла. Я никогда не видел её столь нарядной и не мог не залюбоваться.

Она и обычно весьма привлекательна, но сейчас на неё смотрел не только я, а, наверное, все мужчины в клубе. Я уже видел, как пара мужчин поспешили в её сторону, как только она вошла в зал.

Ну уж нет, я решительно двинулся к ней и успел первым.

Увидев меня она расплылась в улыбке и вложила свою ладонь в мою.

— Вы сегодня само очарование, Мария Ни… — начал я, но прервал сам себя, а затем предложил, — а давайте в неформальной обстановке отбросим уже наши отчества и будем звать друг друга только по именам. Буду рад, если вы станете звать меня Александром или даже Сашей.

— Конечно… — после секундной заминки она добавила, — Александр.

Мы кружились по залу, а я продолжал засыпать её комплиментами, от чего она так мило краснела, что я просто не мог остановиться.

Но вот музыка закончилась, и Мария, мило улыбнувшись, отстранилась от меня и сказала:

— Я скоро вернусь.

— Так быстро убегаете? — посмотрел прямо в её зелёные глаза, — Я бы не отказался от ещё одного танца.

— Конечно! — радостно подхватила красавица, — по правде говоря, у меня голова закружилась, я посижу немного, а потом ещё потанцуем.

— С вами точно всё в порядке?

— Да… — смущённо кивнула она, — если честно, я впервые так наряжаюсь. Непривычно всё это, я просто переволновалась.

— Тогда и правда отдохните, если вдруг состояние ухудшится, то немедленно найдите меня, хорошо?

— Я порядке, правда! — Мария широко улыбнулась, затем поспешила покинуть меня.

Я отошёл в сторонку от танцплощадки, как вдруг рядом появилась Елизавета. Как всегда, изящно наряженная девушка, поспешила пригласить меня на танец.

— Александр, ну пожалуйста, не отказывайте мне! Это моя любимая песня! — она с надеждой взглянула на меня.

В этот же момент, словно по волшебству, песня сменилась на более яркую и динамичную, сменив за собой нежный мотив прошлой, что не могло не вызвать негодование на лице Елизаветы.

— Так даже лучше будет! — не растерялась она.

Я взглянул на Марию. Она оживлённо разговаривала с одной из девушек, видимо ей стало легче и это главное.

— Что-ж, ну давайте станцуем, — своими словами вызвал улыбку на лице собеседницы.

Во время танца Елизавета то и дело поглядывала на меня, соблазнительно улыбаясь. Даже дурак бы понял, что я ей нравлюсь. Посередине танца музыка резко стихла, что вызвало полное недоумение у людей. Мы остановились.

— Неужели сломалось что-то? — удивлённо сказала девушка.

— Пойду спрошу, — не успел я сделать и шаг в сторону аппаратуры, как из колонки послышались какие-то звуки, похожие на лёгкое потрескивание, после чего я отчётливо услышал знакомый голос.

«Не Лиза, а Елизавета! Не смей меня так называть, я вам не деревенщина какая-нибудь!»

Я повернулся к обладательнице голоса. Её глаза округлились от неожиданности, ноги слегка подкосились.

«Да это платье стоит как половина вашей зарплаты!» — послышалось следующие высказывание.

Люди вокруг ничего не понимали, но продолжили вслушиваться в слова нахалки.

«Что вам, колхозницам, вообще знать о хорошей одежде и рабочем этикете. Как же вы мне противны за все эти дни стали! Жду не дождусь возвращения в Москву!»

— Александр, это не… — тихо начала девушка, оглядываясь по сторонам.

Кто-то из присутствующих поглядывал на хозяйку голоса, другие же перешёптывались друг с другом, не понимая, что происходит.

Пусть большинство и не знало, чей это голос, но главное, что знал я. Всё это время девушка улыбалась мне в лицо, нахваливая колхоз и наши успехи. Я видел её ум, целеустремлённость и вежливое отношение ко всем людям, вот только…

Запись продолжилась. Голос Ларисы Ивановны был спокойный и сдержанный, но не Елизаветы.

«Не твоё дело! У меня, в отличии от вас, есть цель, а я привыкла добиваться своего!» — кинула в ответ помощница.

— И какая же у вас цель? — обратился к ней я.

— Я… послушайте, это всё неправда! Меня подставили! Вы ведь человек умный, сами понимаете, что я не нравлюсь бухгалтеру. Она была так недовольна моими замечаниями…

— Довольно! — я махнул рукой, — осуществлю ваше желание. Вы уволены, можете возвращаться в Москву.

— Нет! Подождите, я не это имела в виду…

— Завтра же найду для вас водителя, — перебил её, после чего направился к выходу.

— Подождите! — она ухватилась за мою руку.

— Я пошёл вам на встречу, от своего лица сделал помощницей в правлении и вот, как вы мне отплатили? — одёрнул руку, — а сколько ещё я не знаю? Вспомните, что вы мне говорили в первый день! Хотели заниматься чем-то глобальным, во благо страны и что же я вижу? Так оскорблять своих коллег и работников колхоза… что-ж, таким образом вы своей цели не добьётесь. А я терпеть не могу лицемеров. Всё, уходите с глаз моих! Нам такие работники не нужны!

На глазах девушки навернулись слёзы. Она прекрасно понимала, что уже поздно что-либо говорить, поэтому прошептала «Простите» и пулей выбежала из клуба.

На секунду я даже подумал не перегнул ли палку, но разве мог я иначе, когда весь колхоз слышал, как она оскорбляет дело, которым мы все здесь заняты и людей, которые трудятся на благо колхоза?

Но вот только… я строго взглянул на Аллу. Конечно, я благодарен, что она раскрыла истинные мысли девушки, но не так же это надо было делать!

Я вздохнул. Придётся снова провести воспитательную беседу с комсоргом, да и с бухгалтером тоже. Неизвестно кто кого надоумил.