Предатель

Глава 19

— Имело место быть злостное нарушение правил, лорд Винтер, — подумав, сказала Анастасия и поспешно добавила. — Не с вашей стороны, разумеется! И мы, конечно, могли бы засчитать это… этот бой в качестве четвёртой дуэли… Но вы действительно согласны на это?

— А что не так? Вацлав Саган побеждён? Побеждён. А всё остальное — нюансы.

— Ну, как пожелаете. В таком случае… — Анастасия возвысила голос. — Четвёртая дуэль — окончена. Победитель — Конрад Винтер!

И немедленно рванула ко мне. Правда, её обогнали Хильда и Вилли, утянувшие меня прочь с дуэльной площадки. Заодно сотрудники Академии быстро утащили троицу нарушителей, которых, правда, перед допросом стоило подлечить…

Вокруг меня немедленно образовалась небольшая толпа, которая усадила меня на стул. Стул, надо сказать, был тот, на котором раньше сидела Рюрикович.

— Ты ранен? — сестёр умудрилась распихать Ольга. — Сильно?

— Ерунда, — беззаботно отмахнулся я. — Пара царапин.

Ну, не пара, конечно, а скорее уж пара десятков… Может ещё и пара рёбер треснули всё-таки… Да и синяков прилично будет, думает.

В общем — и правда ерунда.

— Снимай китель, а то ты в нём как бичара какой-то выглядишь, — скомандовала Вилли. — Ну же! Давай, давай!

Стянуть пришлось не только китель, но и рубашку, которую тоже порвало и испачкало кровью и слизью, и остаться с голым торсом.

Поймал на себе несколько заинтересованных взглядов от стоящих неподалёку девушек. Видимо, внимание привлекли шрамы от когтей и клыков гейстов, которыми я уже к шестнадцати годам обзавёлся в неплохом количестве… Увы, охота на тварей — такое дело, что не всегда проходит гладко.

— Саганы, ну надо же… — буркнула Хильда, заживляя глубокий порез на плече. — Ты чего его не прикончил, Конрад?

— Я же пообещал — не убивать в Академии, — улыбнулся я. — Ну… Без особой необходимости.

— Добрый ты, братец… — проворчала Вилли, отдирая кусок рубашки, который прилип к руке. — Даже чересчур.

— А мои слова ты помнишь? Бесполезен только мёртвый человек, а живой всегда может пригодиться.

— Ну и чем же полезен, например, Вацлав Саган? — ехидно поинтересовался Генрих.

— Тем, что он может сказать, кто именно его надоумил на это мероприятие?

— Не веришь в то, что старый недруг решил свести счёты с твоим кланом?

— Вера — удел священников. А я руководствуюсь фактами. И факт в том, что вряд ли студент так просто узнает, как именно заставить защитные чары дуэльной площадки уйти в глухую оборону.

— Лорд Винтер прав, — к нам подошла княжна Волкова. — Применён редкий и мощный артефакт. Довольно специфический. Так что хочу поблагодарить, что сохранили жизнь Сагану, хотя в сложившихся условиях это было… не так просто.

— Всегда пожалуйста, ваше превосходительство, — усмехнулся я.

— Я предлагаю остановить дуэль, — продолжила декан моего факультета. — До тех пор, пока инцидент не будет расследован… И пока вы не оправитесь от ран.

— Тогда я потребую признать за лордом Винтером поражение, — послышался голос Гедеминовича.

— Вот же урод сра… — зарычала Хильда.

Вилли поспешно закрыла ей рот руками и невинно захлопала глазами, глядя на княжну Волкову.

— Сестра немного взволнована, — быстро заявила Мина. — Но пусть и не по форме, а по содержанию, я согласна, что граф Кольненский… не прав в своих словах.

— Эй, Винтер! — крикнул Вышеслав, выходя вперёд. — Струсил, что ли? Остался только я! Будешь драться или будешь прятаться за спинами этих девок?

— Следите за своим языком, юноша, — холодно произнесла Волкова, кладя руку на эфес шпаги.

— Сколько шума… — вздохнул я, поднимаясь со стула.

Ольга поймала меня за руку.

— Не ходи, Конрад, — сказала принцесса. — В бездну эти дуэли. Ты потерял много сил, так что… Хрен с ним, извинюсь. И вернусь в Волынь.

— Не стоит обо мне переживать, ваше высочество, — я взял руку Романович аккуратно высвободился из хватки, напоследок наклонившись к её пальцам. Не поцеловал, а лишь обозначил. — Наоборот — я наконец-то разогрелся перед финальным боем. В конце концов, это и мой выбор тоже, верно?

И, оставив слегка порозовевшую принцессу позади, я шагнул на изрядно покорёженную сражениями дуэльной площадкой.

— Что ж, я здесь, господин Гедеминович. Не будем затягивать и решим всё побыстрее.

— Оденься для начала, — высокомерно бросил Вышеслав, выходя навстречу.

— А мне и так нормально, — безмятежно произнёс я, выполнил несколько базовых движений кибон донжчак и демонстративно замер в боевой стойке.

Тело, конечно, садило и побаливало, но это было терпимо.

— Конрад Винтер против Вышеслава Гедеминовича! — послышался звонкий голос Анастасии.

— Ты силён, — сказал Вышеслав, сверля меня взглядом. — Но я не просто так явля… был наследником Мазовии.

— Очень надеюсь, — усмехнулся я.

— Приготовились! Иии… Начали!

Гедеминович ударил потоком золотого света, который отбросил меня назад на полдюжины саженей и впечатал аж в защитный купол.

Я приземлился на землю, гася щит, который успел выставить, и метнулся в сторону. Вышеслав явно вынес урок из всех моих прошлых поединков, поэтому явно решил навязать мне дальний бой, поняв, что в бою ближнем против меня надо выпускать оборотня какого-нибудь.

Зигзагами метнулся вперёд, уворачиваясь от потоков золотого света. Дар Гедеминовичей назывался щитом, но это только на низшем уровне владения он оставался всего лишь щитом.

Метнул файербол и воздушный таран, но они вполне ожидаемо бессильно разбились о золотистый купол, который возник над мазовцем. Перекувыркнулся в воздухе, уходя от ударившего мне под ноги золотого луча.

Выпустил огненную волну и рванул вперёд, огибая Гедеминовича по кругу и безостановочно обстреливая его молниями и воздушными копьями.

Разумеется, безрезультатно. Золотой купол теперь держался постоянно, периодически вспухая потоками света, которые били позади меня. Всё ближе и ближе…

Резко остановился, как вкопанный, и очередной луч пронёсся прямо передо мной. Я ударил магией по земле, заставив её пойти волнами, ломая брусчатку.

Вышеслав отскочил назад, снял купол и с двух рук ударил воздушными косами. Я отбил их щитом, крутанул руками и выпустил горизонтальный смерч.

Гедеминович остановил его куполом, но его всё равно начало сносить назад — слишком уж мощным заклинанием я ударил.

Несколько мгновений я давил и давил им, а затем рванул вперёд. Смерч ещё какое-то время действовал, а за это время я сократил дистанцию и выпустил два потока огня. Но не прямо в мазовца, а в землю.

Громыхнул взрыв, в воздух поднялась пыль и куски камня. Я крутанул руками, описывая в воздухе круги и оставляя след из пламени, которое всё ещё полыхало у меня вокруг кистей.

Кольца наполнились огнём, вспыхнули, начали вращаться и начали бить по Вышеславу крохотными — не больше грецкого ореха — файерболами.

Метнулся в сторону и вовремя — мимо меня пронёсся поток золотого света, пробивший и разогнавший пылевую завесу.

Закрутил воздушный вихрь, беря в кольцо Гедеминовича и окружающий его золотой щит, а затем снова ударил магией в землю.

Из брусчатки вырвались десятки длинных и тонких ледяных копий.

Вышеслав не смог двинуться вместе с щитом, поэтому снял его и перепрыгнул через воздушное кольцо, избегая удара из-под земли.

Вспышка.

Мистические глаза Заклинателей уберегли от ослепления, хотя в глазах и заплясали солнечные зайчики.

Гедеминович ударил потоком света. Я выставил щит — не обычный, а многослойный и рассчитанный на противодействие сразу нескольким стихиям. Одновременно метнулся в сторону и ударил потоком ледяных дротиков.

Луч света разнёс несколько слоёв щита, а затем завяз и погас. И Вышеслав тут же вскрикнул от боли.

Недоумённо посмотрел на несколько резанных ран, что нанесли ему мои дротики, исполосовав руки и ноги.

— Как?.. — потрясённо выдохнул он.

Как, как… Да обыкновенно! Просто в тот момент, когда атакующая конфигурация щита гаснет, в защите на несколько мгновений появляется брешь, куда можно ударить.

Ведь Золотой щит, как и любой Дар — это не абсолютное оружие.

Файербол. Ещё один. И ещё один. Вздыбил землю под ногами Гедеминовича, да так, что поднялась стена в два аршина высотой. И когда мазовец оступился, ударил воздушным катком.

Вышеслава отбросило назад. Снова атаковал его файерболами, причём мощными — таких я мог выпустить всего несколько штук подряд. А затем ударил воздушным прессом, прижимая Гедеминовича к земле.

Мазовец рухнул на одно колено и вскинул руки над головой.

Я ударил резонансным заклинанием по Золотому щиту и немедленно создал в воздухе десятка два здоровых ледяных копий, а затем ударил ими в щит. Но не со всей скорости, а наоборот — довольно медленно.

Защита Гедеминовича пошла волнами и заколыхалась. Вышеслав округлил глаза — это ведь означало, что нашлось нечто, способное продавить считающийся практически непробиваемым щит.

Ледяные копья вонзились в золотистый купол и остановились.

— Итак, — невозмутимо, будто отвечая на уроке, сказал я. — Как ты уже, наверное, мог почувствовать, моё заклинание начало работать. Признаюсь, твой щит оно вряд ли разрушит… А вот насчёт твоего тела у меня уверенности меньше.

Я улыбнулся Гедеминовичу, которого уже начало ощутимо потряхивать.

— У тебя два варианта. Либо ты попробуешь дальше держать щит, и тогда я наконец узнаю, какое действие мои чары оказывают на человека в реальности… Либо ты снимаешь щит и пытаешься увернуться от двух десятков ледяных копий, нацеленных прямо на тебя.

Вообще-то я кривил душой — действие «резонанса» мне было неплохо известно. Маги Пакта немало времени посвятили поиску средств преодоления вражеских щитов, создав и тандемные боевые заклинания, и подобные щитоломные чары.

Защиту можно сделать очень мощной. Но маг всегда будет с ней связан, поэтому используя принцип обратно связи можно передать на щит колебания заданной частоты, которые передадутся и колдуну.

— По идее, сначала у тебя возникнет дискомфорт, — произнёс я, подходя ближе к защитному куполу. — Дрожь в руках, судороги, тошнота, головокружение. Затем это всё усилится. Возможно, тебя стошнит. Может разорвать барабанные перепонки и капилляры. Пойдёт кровь из носа, ушей, рта и глаз. Затем начнутся повреждения внутренних органов. Разрывы кровеносных сосудов. Внутренние кровотечения. Трещины в костях… Конечно же, это всё только теория. Но мне интересно, сколько ты продержишься.

Я опёрся руками на Золотой щит, сконцентрировал на ладонях резонансные заклинания и слегка продавил защиту Гедеминовича.

— С нетерпением жду, ваше благородие, — оскалился я, наклоняясь чуть ближе. — Давай же, развлеки меня!

Вышеслав держался. Держался, держался…

А затем Золотой щит исчез, и в мазовца полетели ледяные копья.

Он отскочил в сторону, увернулся от одного снаряда, второго, разбил третий ударом кулака, а четвёртый распорол ему китель на спине, нанеся глубокий порез. Пятый зацепил руку, шестой ногу. Не будь контроля повреждений — он бы истёк кровью за считанные минуты. Ледяные копья я делал не коническими, а трёхгранными, с острыми иззубренными кромками.

Неторопливо пошёл на Вышеслава.

Тот зарычал и кинулся в атаку.

Ударил ногой в бедро — я выставил блок. Крюк слева в челюсть — тоже блок.

Похоже, что ближний бой с применением усилений не был сильной стороной Гедеминовича — бил он слабовато и довольно медленно. Хотя, драться явно умел.

На пробу поймал следующий удар кулаком — да, так и есть. Слабовато будет. Пропустил удар по корпусу — тоже ничего страшного.

Ну, это упрощает дело…

Крюк слева в челюсть — блок. Удар в печень — блок. Прямой в лицо — блок скрещенными руками.

Вышеслав попытался незамысловато пнуть меня в пах, но я встретил его встречным ударом ноги.

Моя очередь.

Прямой удар в грудь, шаг, удар ногой по голени. Удар в челюсть, удар в живот — Вышеслав пропустил их все. Ему просто не хватало скорости реакции. И я ведь ещё бил едва в половину силы, чтобы не вырубить его слишком быстро.

Мазовца отшвырнуло к стене из вздыбленной брусчатки, которую я поднял магией.

Ударил — Гедеминович всё-таки умудрился увернуться, и мой кулак просто вынес кусок стены, разметав в стороны куски камня. Ещё один удар — вырвал второй кусок стены.

Мазовец уклонился, пригнулся, зарядил мне кулаком в живот и кулаком в челюсть. Меня чуть отбросило назад.

Больно. Похоже, что на этот раз он ударил посильнее. Но опять же — ничего страшного. Во всяком случае, не сильно страшнее тренировочного боя в полный контакт с той же Хильдой.

Вышеслав тяжело дышал, исподлобья глядя на меня.

Я вытер кровь из разбитой губы, посмотрел на окровавленные пальцы и улыбнулся мазовцу.

— Жаль, что я не могу заставить тебя пройти через то, чему ты подверг Ольгу, — оскалившись, сказал я. — Но выбить из тебя всю дурь, чтобы ты ползал и плевался кровью, будет для меня… наслаждением. Господин Гедеминович!..

Рывок вперёд.

Удар в челюсть — Вышеслав блокирует. Ещё один вдогонку — тоже блок. Удар левой в грудь — снова блок.

Мазовец ударил ногой по голени — я выставил блок и ответным ударом подбил ему колено. Ударил сверху вниз в левое плечо и прямым в лицо отшвырнул его прочь.

Гедеминович сразу же вскочил на ноги.

Ударил рукой — я перехватил его кулак, сжал пальцы и начал заламывать запястье. Вышеслав ударил по локтевому суставу, разрывая захват. Нанёс два стремительный удара в грудь и один в челюсть, но я их даже особо не заметил.

Перехватил на следующем ударе его правую руку, затем левую руку притянул мазовца к себе и ударил лбом прямо по носу.

Противник выставил колено, избегая следующего удара. Я разорвал захват и почти в полную силу ударил его прямым в грудь.

Вышеслава отшвырнуло назад. Упал, проехался по земле и его лицо исказило гримасой боли. Мазовец закашлялся, сплюнул кровью и кое-как поднялся на ноги.

— Ты… — прохрипел Гедеминович. — Всё это время…

— Вырубить тебя одним ударом было бы слишком просто, верно? — сказал я двинулся вперёд.

В меня полетел огненный шар, который я на ходу взорвал точечно выброшенным навстречу щитом.

Мазовец снова выставил Золотой щит, но теперь уже куда как скромнее по размерам.

Я сформировал в ладонях два шара зацикленных резонансных заклинаний и упёрся руками в щит, продавливая его.

Меня тоже быстро начало накрывать отдачей, но Гедеминовичу приходилось на порядок хуже, поэтому спустя полминуты противостояния он убрал щит. Вызвал в руке огненный меч, замахнулся — я отбил воздушным клинком, созданным вокруг левой руки.

Удар в солнечное сплетение. Развеял магическое лезвие — двинул в печень. Вышеслава снесло левее — добавил прямым с ноги.

Мазовца отбросило к остаткам стены из брусчатки. Он врезался в неё спиной, а в следующий момент я уже был перед ним.

По лицу решил не бить — всё ж таки сын великого герцога, обидятся ещё… Поэтому замолотил по корпусу, ломая рёбра — удар, второй, третий, четвёртый.

Вышеслав захрипел, закашлял кровью.

— Остановись! — донёсся до меня чей-то голос из-за пределов дуэльной площадки. — Прекрати! Ты, чудовище! Ты же убьёшь его!

— Да ладно?! — заорал я, хватая мазовца за грудки и продолжая наносить ему удары. — В чём проблема, а? Что-то когда он ляпал что попало в отношении её высочества Ольги, никто из толпы не тявкал! А сейчас у нас всё хорошо, всё честно — господин Гедеминович стоит на ногах, пощады не просит… Не просишь ведь?

Однако мой противник потерял сознание и рухнул сначала на колени, а затем и на бок.

— О, ну вот теперь он кажется и правда не может продолжать бой…

Сказал и даже сам себе не поверил, хех. Плохой из меня всё-таки актёр…

Защитный купол исчез.

— Пятая дуэль — окончена, — в звенящей тишине объявила Анастасия Рюрикович. — Победитель — Конрад Винтер. Его победа безоговорочна, абсолютна и не подлежит никакому сомнению. Вышеслав Гедеминович обязан принести публичные извинения и впредь держаться подальше от Ольги Романович…

Княжна посмотрела, как мазовца левитируют на носилки и уносят в сторону лазарета.

— Ну… с извинениями, кажется, придётся пока повременить. Во всяком случае, до тех пор, пока господин Гедеминович не придёт в себя.

Я подошёл к восторженно взвывшим «фениксам».

— У вас на щеке кровь, брат, — чопорно произнесла Вилли, сохраняя предельно серьёзное выражение лица, хотя в е глазах и мелькали озорные искорки.

— Это не моя, — в тон ей ответил я, и мы рассмеялись.

— Видали?! Видали, да?! — заорала Хильда в сторону мрачно стоящих студентов Западного факультета и сграбастала меня в объятья. Я аж крякнул, когда мне сдавило и так повреждённые местами рёбра. — Отымели! Отымели нахрен! Всех, скопом! Это мой брат, поняли, да?! Лучше не связывайтесь с Винтерами!

Меня принялись хлопать по плечам, жать руки — не все, разумеется, а лишь те, кто был не ниже чем из графских семей. Какая-то девчонка с третьего курса умудрилась поцеловать меня в щёку и немедленно заслужила злобный зырк от Хильды.

Толпа немного расступилась, пропуская Ольгу.

— Наверное, не стоило всё-таки ввязываться во всё это из-за меня… — вздохнула Романович и улыбнулась. — Но всё равно — спасибо. Никто раньше не делал для меня ничего подобного.

— Всегда обращайся, знаешь ли, — немедленно вставила Мина.

— Всех касается! — рявкнула Хильда. — Надирать задницы за правое дело — это наше кредо!

— Моя победа — в вашу честь, принцесса, — чуть склонил я голову, беря Ольгу за руку и на этой раз уже действительно целуя её.

Позёрство, конечно, но со стороны должно выглядеть красиво. Картина маслом — красавица и присягающее ей чудовище…

— …И в новое время вновь стоят у черты, — послышалось негромкое пение Эльмиры. — Рыцарь и королева, что не знали любви…