Право третьей ночи

Глава 10

Послание от влиятельнейшей леди Конрад, которая любезно приглашала в свою загородную резиденцию, насладиться видами, природой и «скромным сельским балом» принесли в дом Котисуров уже на следующий день. Старания герцога Мэйт оценила: не откладывает в долгий ящик. Значит, с ее планом согласен.

Но что тут началось!

— На чем же мы поедем? — сокрушалась мачеха. — Боюсь, наш старенький экипаж развалится по дороге. Дядюшка Март! Иди сюда! Доложи-ка мне, в каком состоянии наша карета!

— Даже если доедет, все равно это будет позор, — угрюмо сказала Лердес. — У Конрадов соберется блестящее общество, они же красные маги. Удивляюсь, как нам вообще удалось получить приглашение. Но теперь кроме приличного экипажа мне нужно два новых платья. Одно для бала, который будет вечером, другое утреннее. И где мы все это возьмем?

— Я думаю, нам снова следует обратиться к герцогу Калверту, — пожала плечами Мэйт. — Он так настойчиво ухаживает за Лердес.

— Похоже, что у Конрадов герцог сделает мне предложение, — оживилась сестра. — Уверена, что это лорд Калверт выпросил приглашение для нас у леди Конрад.

— Выпросил! — фыркнула леди Констанс. — Герцог сильнейший менталист!

— Но ведь магией здесь, в столице, пользоваться запрещено! За этим тщательно следит генерал гра Ферт, мама!

— Боевые маги есть боевые маги, — пожала плечами леди Констанс. — Тем более речь идет о герцоге Калверте! Кстати, ты разглядела, какого цвета у него глаза? Прямо сгораю от нетерпения! Так хочется это узнать!

— Зеленые, мама, — улыбнулась Лердес.

«Ошибаешься: синие, — еле слышно вздохнула Мэйт. — Но ты уже об этом не узнаешь никогда».

Она волновалась. А вдруг сорвется? Мачеха может настоять, чтобы Мэйт поехала с ними.

— Я не знаю, какие нам выделят апартаменты у Конрадов, — услышала она, как в тумане. — Но боюсь, что скромные. И просить у герцога три платья — это не совсем прилично. — «А два прилично?» — Поэтому Мэйт, милочка…

— Я с радостью останусь дома, — поспешно сказала она.

Лердес посмотрела на сестру с удивлением.

— Но, Мэйт, это же будет грандиозный праздник! Я ни разу не была в загородном имении высших аристократов, но уверена, что там очень красиво! И изысканно. Самые блестящие дамы и кавалеры, роскошный бал, прекрасный парк, прогулки верхом… И ты от этого всего отказываешься⁈

— Да.

«Во имя тебя же дурочка, — ласково подумала Мэйт, — кто-то же должен спасти твою честь. Ну и заодно империю».

Но ближе к назначенному дню ее начало трясти, как в лихорадке. Легко сказать: я приеду к тебе в дом, войду в твою спальню, разденусь, и…'

А вот дальше воображение рисовало сцену в саду. Как пьяный герцог Калверт рвет на ней платье и кусает за губу. Правда, потом была другая сцена, тоже с поцелуями и задранной юбкой, на балконе. Вовсе не такая безобразная, а даже приятная. Так, когда же он был настоящий, лорд Калверт? И чего ждать Мэйт в ночь, когда она уже не сможет убежать?

Меж тем у Котисуров появился сам герцог. Который сказал:

— Я хотел вам предложить свой экипаж, леди Котисур, поскольку сам я поеду верхом, — он многозначительно посмотрел на Мэйт.

«Надеюсь, в ездовых лошадях вы понимаете больше, чем в скаковых, — так и подмывало сказать ее. — И ваша кобыла не рухнет, со сломанной ногой, не добежав до финиша. А я всю ночь не прожду вас в спальне напрасно».

— О, как это любезно! — просияла мачеха. — Настолько любезно, что, право, мне неловко, ваша светлость, просить вас о еще одном одолжении, — потупилась леди Констанс.

— Понимаю: деньги, — кивнул лорд Калверт. — Не стесняйтесь, леди. Я оплачу счета за наряды ваших дочерей.

— Мэйт с нами не едет, — поспешно сказала мачеха. — Так что я надеюсь, мы не сильно вас затрудним.

— Не едет? Жаль, — голос же лорда Калверта был, напротив, очень даже радостный. И Лердес приняла это на свой счет. Мол, одной сопровождающей дамой меньше, значит, нам не помешают объясниться.

Когда все детали поездки в имение Конрадов были обговорены, герцог откланялся. Мэйт удалось остаться с ним на пару мгновений наедине.

— После того, как они уедут, готовься, — шепнул ей лорд Калверт. — За воротами тебя будет ждать экипаж, в десять часов вечера. Только Макс, и никого больше.

— Хорошо, — одними губами сказала Мэйт.

Свидание! О, небо! Конечно, она волновалась! Но и мачеху с сестрой трясло от волнения, они много ожидали от этой загородной поездки, поэтому особого состояния Мэйт никто и не заметил. В доме все были заняты сборами.

— Надеюсь, я вернусь от Конрадов герцогиней! — сказала Лердес, когда они с Мэйт обнимались уже в дверях. — Благослови меня!

— Да хранят тебя ангелы, — грустно улыбнулась Мэйт.

Ей было жаль бедняжку, ведь надеждам младшей сестры не суждено было сбыться. Но она еще встретит того, кто подарит Лердес если уж не тихое семейнное счастье, то уважение общества. А Солард Калверт не для нее.

Мэйт стояла у калитки, прислушиваясь к перестуку колес по булыжной мостовой. И когда он затих, подумала: «Пора и мне собираться». Руки тряслись, когда она застегивала платье. Хотя до десяти вечера было еще далеко, Мэйт все равно себе места не находила.

А потом время потянулось очень уж медленно. Солнце все никак не желало садиться. Мэйт же хотелось покончить с этим поскорее. Завтра утром она уже будет свободна, честь Лердес спасена, империя тоже. Герцог Калверт останется могучим боевым магом. А Мэйт… Ей останется только ждать своего спасителя в лице супруга Лердес. Свадьбу младшей сестры и переезд в ее дом.

Мэйт беспрестанно распускала волосы, расчесывала их, снова закалывала, пытаясь уложить в безупречную прическу, но все никак не получалось: руки дрожали.

… В десять вечера Мэйт выскользнула из дома, закутавшись в черный плащ и опустив капюшон до самого кончика носа. Дядюшка Март мирно похрапывал у вешалки с верхней одеждой. Хозяйка уехала, и он позволил себе пару лишних рюмочек. Вот и сморило.

Мэйт с опаской вышла за ворота. Где же экипаж? Но он тут же подъехал. Макс лихо соскочил с козел и распахнул перед ней дверь:

— Скорее садитесь, леди. Вас не должны увидеть.

«Конечно, не должны! — горько подумала Мэйт. — Мое грехопадение это тайна. Никто не узнает о том, что случится сегодня ночью».

Ехали недолго. Особняк герцогов Калвертов Мэйт прекрасно знала, он был одним из самых внушительных и блестящих в столице. Но не думала, что родовое гнездо Калвертов так огромно, внутри Мэйт, разумеется, бывать не приходилось. Карета въехала в ворота, которые тут же закрылись. Зато мгновенно открылась парадная дверь, и на пороге появилась женщина с магической свечой в руке.

— Леди, сюда.

Низко опустив голову, Мэйт прошла в дом. Ей казалось, она делает что-то постыдное. Да так оно и было. Собирается стать любовницей холостого мужчины, повесы, женщиной на одну ночь. Это ли не позор для леди!

— Прошу наверх, — служанка посторонилась, пропуская Мэйт вперед.

— Наверх? А что там?

— Его светлость приказали приготовить для вас ванну.

— Нет!

— Вы хотите войти к нему так⁈ — и женщина взглядом указала на скромное платье Мэйт и ее растрепавшуюся прическу, и без того нелепую изначально. — Леди, позвольте мне привести вас в порядок. Уверяю, у меня достаточно опыта.

Мэйт вспыхнула до корней волос. Какого такого опыта⁈

— Я была горничной у леди с красным уровнем магии. Крайне требовательная леди. Я знаю, как приготовить знатную даму к ночи.

— Я не знатная дама!

— Но вы леди, — слегка обиделась служанка, нанятая лордом Калвертом. Возможно, на одну только ночь.

— Я уже сомневаюсь в этом, — вздохнула Мэйт. И стала подниматься наверх.

Ванная комната оказалась роскошной. Мрамор и золото, изысканные ароматы. И бассейн с дном, выложенным искусной мозаикой мало был похож на скромных размеров сосуды для омовения, к которым привыкла Мэйт в гарнизоне и съемном столичном домике. Герцог Калверт и в самом деле оказался сказочно богат!

— Позвольте вам помочь, — потянулась служанка к застежке на платье гостьи.

— Знаете, что… Я сама все сделаю. Я как-никак бытовой маг. Волосы вымою и высушу. Что мне надеть, когда я выйду из ванны?

— Наденьте халат. А в спальне вас ждет ночная сорочка. Его светлость лично ее выбирал. Но лучше было бы, если бы я вам помогла.

— Это лишнее. А спальня, это где?

— Вот та дверь, — кивнула женщина за спину Мэйт.

— Так это ванная комната…

— Его светлости.

— Чудовищно!

— Но вы ведь приехали к герцогу, — растерялась служанка.

— Да, смешно было рассчитывать на личные покои. Я ведь здесь всего на одну ночь.

— Его светлость распорядился накрыть ужин.

— Тоже в спальне?

— Как вам будет угодно. Но его светлость рассчитывал поужинать с вами.

«После того, как полакомится мной», — невольно поежилась Мэйт и кивнула:

— Хорошо. Я подожду его светлость. Можете идти.

Служанка ушла, и Мэйт осталась одна. Легла в ароматную умеренно теплую воду и закрыла глаза, прислушиваясь. Как долго он будет ехать? Бал у Конрадов начнется уже, когда совсем стемнеет. А лорду Калверту необходимо убедить всех, что он добивается Лердес. Завтра никто не должен усомниться в том, что эту ночь герцог провел с леди Котисур. Лердес Котисур.

Вода остыла, и Мэйт неохотно вылезла из ванны, ища глазами халат. Но он показался ей слишком уж огромным. Это ведь мужской. Наверняка халат герцога. Похоже, что женщин здесь не бывает. Но раз уж он нанял служанку для ночной гостьи, мог бы позаботиться и об одежде для нее. Хотя, услужливая женщина сказала, что в спальне его светлости Мэйт ждет ночная сорочка.

Мэйт высушила волосы при помощи магии и завернулась в банное полотенце. Ни к чему так часто переодеваться. Когда она шла к двери в спальню лорда Калверта, то вся дрожала, а ноги подгибались. Но Мэйт уже решилась, и отступать не собиралась.

Дверь открылась бесшумно. Мэйт вошла. В спальне царил полумрак, и первое, что увидела Мэйт, была огромная кровать. Ее уже приготовили ко сну. Или не ко сну. Постельное белье отливало перламутром, одеяло было откинуто.

«А где же сорочка?» — подумала Мэйт, но тут услышала за спиной шаги.

— Я же сказала, что помощь мне не потребуется, — сказала она. — Вы можете идти.

На ее плечи легли сильные мужские руки и вкрадчивый голос, явно принадлежащий хозяину этой спальни, сказал:

— Не так быстро. Позвольте мне самому вас переодеть. Это полотенце… Не совсем то.

— Вы⁈ — Мэйт резко обернулась. — Так рано⁈

— Я загнал лошадь, — он счастливо улыбнулся. — К моей огромной радости, ногу она не сломала, хотя и рухнула, едва мы въехали в ворота. Я до последнего не верил. Что вы решитесь. Но вот вы здесь.

— Да, я здесь.

Бежать было некуда. Мэйт была в спальне у мужчины, практически голая, полотенце неумолимо сползало вниз.

— А нужна ли нам сорочка? — сказали в розовое ушко Мэйт, губами отодвинув прядь волос, которые его закрывали.

— Делайте, что хотите, — дрожа, сказала она. — Я все равно в вашей власти.

— Не надо так бояться, Мэйт. Забудь ту ночь в саду. Я не знал тебя тогда. Подними голову. Посмотри на меня.

Она решилась. Удивительно, но даже в полумраке было видно, что глаза у него синие. На Мэйт обрушилось небо. Высший лорд открыл ей свою душу и свое сердце. Он мягко провел по обнаженным плечам Мэйт и когда его руки опустились на грудь, полотенце окончательно сползло и оказалось на полу. А Мэйт осталась совсем без одежды. Смущенная, дрожащая от стыда. В то время как герцог был почти полностью одет.

— Я потом тебя рассмотрю, — шепнул он, легко поднимая Мэйт на руки. Словно она была пушинкой. Мэйт зажмурилась от страха: ее несли в кровать!

В высшем обществе не принято было обсуждать, что именно происходит в супружеской спальне ночью, за закрытыми дверями. Об этом говорили намеками, употребляя всяческие аллегории. «Муж трижды вынимал сегодня ночью меч из ножен, и это меня, признаться утомило». Ну и в таком духе. Незамужним девушкам оставалось лишь гадать, зачем магу в спальне понадобился его боевой меч и, причем тут жена. Не практиковались же они в боевых искусствах. Тогда что?

Мать объясняла это своей невинной девочке лишь после того, как состоится свадебный обряд. Уже перед дверью в спальню, зачастую наскоро, в двух словах. «Ложись в кровать, подними ночную сорочку до середины бедер и позволь его милости сделать все, что он сочтет нужным. Это твой долг».

Но у Мэйт не было свадьбы. И ночной сорочки на ней тоже не было. А его милость явно имел не одно желание, а много. Не успела Мэйт коснуться спиной простыни, как обрушился настоящий ураган из поцелуев.

Мэйт целовали в губы, но тут же соски, оказавшиеся вдруг особенно чувствительными ощущали, как их ласкает язык мужчины, который почти потерял терпение. Мэйт это чувствовала по его прерывистому дыханию, по тяжелому взгляду, где синева настолько загустела, что превратилась в грозовое небо. По тому, как каменела плоть, которую Мэйт уже успела как-то обругать, посетовав, что ей чуть не проткнули пупок.

Потом поцелуям, уже похожим больше на укусы подверглись бедра Мэйт, ее живот и совсем уж стало жарко, когда нахальный язык попытался проникнуть во влажные складочки. В то заветное местечко, которое леди старается обходить стороной даже во время мытья. Ибо касаться себя там неприлично. А тут мужской язык! Настойчивый и нахальный!

Мэйт невольно застонала.

— Что? — лорд Калверт поднял голову. — Больно? То, что я делаю, тебе не нравится?

— Н-нравится… Но…

— Я же пообещал, что не сделаю тебе больно. Разве что чуть-чуть. Когда войду в тебя.

— Скорей бы, — вырвалось у нее.

— Ну, уж нет, — он хрипло рассмеялся. — Я не хочу, чтобы первая ночь с мужчиной сделала тебя холодной стервой. Ненавидящей все, что связано с плотской любовью. Потому что есть душа, а есть тело. И его тоже надо уметь любить. Я умею.

— Хвастун. Самодовольная донельзя светлость. Самоуверенная.

— Да… С тобой непросто. Стоило мне на минуту перестать тебя ласкать, и ты уже язвишь. Придется больше не прерываться.

Теперь в Мэйт проник его палец. А губы снова занялись грудью. Вскоре Мэйт перестала что-либо соображать. И даже не заметила, как герцог разделся. Камзол он снял, как только Мэйт очутилась в кровати. Теперь же на пол полетели рубашка и штаны. Его светлость остался в одном только нижнем белье и то лишь снизу. А великолепным торсом боевого мага Мэйт теперь могла любоваться всласть.

О, как же он был красив! Кожа гладкая и теплая, ведь в его крови бежал огонь. Запах, обволакивающий Мэйт так, что своего собственного она уже не чувствовала, тоже был из огненной палитры. Настоящий мужской. Дым, железо, боевая магия, лошадиный пот. Ведь спеша к Мэйт, герцог загнал свою лошадь. Азартная скачка добавляла остроты в аромат нетерпеливого мужчины. Который сейчас был охотником, и почти уже у цели.

И Мэйт покорилась. Раздвинула бедра, отдаваясь совсем уж бесстыдной ласке. Ее невольный то ли всхлип, то ли крик, когда на месте пальцев оказалось то самое, на что Мэйт все еще боялась посмотреть, герцог поймал своими губами:

— Уже все… ты теперь моя женщина… я сделаю так, что ты забудешь о боли, только наслаждение…

И вскоре боль и в самом деле прошла.

Внизу живота разгорался огонь, постепенно разливаясь по всему телу. Мэйт не понимала, что с ней такой творится, все чего хотелось, это чтобы мужчина, лежащий на ней, не останавливался. Его движения становились все чаще, сильнее и резче.

— Моя Мэйт… — шептал герцог Калверт, не отрывая взгляд от ее лица.

«Чего он ждет?» — мучительно думала Мэйт. И вдруг ее словно волной накрыло. Мэйт даже захлебнулась от избытка чувств, настолько это было волшебно. Она перестала ощущать свое тело. Ярка вспышка прошла через него, словно сноп огненных искр, до самых кончиков пальцев на руках и ногах. Она закричала, но не услышала своего крика.

И тогда мужчина, сжимающий Мэйт как в тисках своими нереально сильными сейчас руками, по-звериному зарычал. Мэйт невольно вспомнила сцену в ночном саду. С ней снова был дикий зверь. Только сейчас ей не было страшно. Напротив.

Он был в ее власти, этот зверь. И это оказалось так упоительно. Он в ней нуждался. Настолько, что не смог бы сейчас разжать руки и остановить участившееся движение бедер. Мэйт оставалось только замереть и наслаждаться радугой чувств, которая проснулась в изменившемся теле. А оно изменилось, Мэйт это чувствовала.

Она познала высочайшее наслаждение. Словно побывала на небесах. Мэйт никогда еще не ощущала себя такой счастливой.

— Мэйт? — на нее смотрели удивительно синие глаза.

— Это случилось?

— Да.

Какое-то время они лежали молча. Потом герцог сказал:

— Тебе, наверное, надо привести себя в порядок. Я отнесу тебя в ванную комнату.

Она оказалась такой разнеженной, что лишь, молча, кивнула. Герцог встал и легко поднял на руки Мэйт. Он был абсолютно голый, она тоже, но смущения больше не чувствовала. Напротив. Так сладко было к нему прижиматься. На нем остался ее запах, также как его остался на ней. Они стали единым целым.

Солард мягко опустил ее в воду, а сам присел на бортик бассейна. Задумчиво посмотрел, как Мэйт выливает в ладонь ароматное мыльное масло и взбивает его в пену. Потом наносит эту пену на грудь, ведя руку в низ живота. И вдруг нетерпеливо сказал:

— Я сам.

И опустил руку в воду. Мэйт почувствовала, как ее снова ласкают там. И впервые осмелилась рассмотреть, как следует своего первого и, похоже, единственного в жизни мужчину. Никто с ним не сравнится, и никому больше Мэйт не позволит приблизиться. Да, все высшие лорды прекрасны, но этот особенный. Потому что это ее высший лорд. И только Мэйт знает, какого цвета у него глаза.

Хотя…

— Что? — спросил он, поймав ее потемневший взгляд.

— Ты ведь занимался этим и с другими. Цвет твоих глаз… Скольким он известен, Сол?

Она впервые назвала его так интимно.

— Я стирал эти воспоминания.

— А мои? Тоже сотрешь?

— Нет. Ты будешь помнить все. С момента нашей встречи и до конца жизни. Каждое мгновение, когда мы были вместе. И я тоже.

Герцог Калверт был серьезен. Одним сильным, слитным движением он переместился в бассейн, к Мэйт. Сказал:

— Мне тоже надо помыться. Хорошо, что я владею всеми видами магии. От меня не воняло лошадью.

— Ошибаешься, — лукаво рассмеялась она. — Я чувствовала все.

— Какой ужас! — он притворно закрыл глаза. — Мне придется начать все заново. Теперь уже чистым. После того, как мы поужинаем.

Они сидели рядом, в едва теплой ароматной воде. Голова Мэйт лежала на его плече. Ей было так хорошо…