Прах к праху

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Мое сердце гремело в ушах. Я была снова целой. Счастливой. Могла дышать.

Я сидела, уперев подбородок в ладони, и смотрела, как Декс выпивает только что налитое пиво из бокала. Для всех Декс мог казаться спокойным, привычно дерзким.

Но его ладони подрагивали, колено все время подпрыгивало под столом. Его темные глаза метались к углам комнаты, ждали или смотрели, пытались понять. Я не знала.

Но это был Декс. Он был живым, целым, и я не собиралась теперь отпускать его. Не из-за того, что едва выжила сутки без него, а потому что мы все еще не знали, что с ним случилось, и потому что не было ясно, повторится ли такое.

И я знала, что если Майкл снова покажет свое наглое лицо, я буду биться насмерть. Я решила так. И в этот раз он не победит.

— Ты в порядке? — спросил Максимус, но это можно было спросить у всех, не только у меня. Я поняла, что впивалась ногтями в свою ладонь, Декс все еще дергался, и Ада все еще была подавленной.

— Да, — быстро сказала я. Обо мне не стоило переживать. Я положила руку на ладонь Декса на столе, нежно посмотрела на него. — Ты как?

Он перевернул мою ладонь, переплел пальцы с моими и тепло сжал. Он улыбнулся, сжимая губы.

— Я совру, если скажу, что лучше не бывало. Я не понимаю. Странно, что вы знаете больше о том, где я был в последнее время.

— Это странно, — сказал Максимус бодрым тоном, но напряженная челюсть показывала, что он тревожится, словно сомневался, что Декс говорил правду. Но, хоть Декс хорошо врал, я бы поняла это. Он был честен — у него не было повода врать — и был уязвимым от этого. Уязвимость он старался избегать.

Декс посмотрел на него, хоть я не видела ожидаемой враждебности. Он словно пытался понять, имел ли Максимус право на подозрения. Но он знал, на что Максимус намекал, и не перечил.

Я хотела что-то сказать, пристыдить Максимуса, но Декс сказал:

— Думаю, лучше лететь домой. Вот только у меня нет кошелька, нет и паспорта. Так я лететь не смогу. Придется ехать на машине или автобусе.

Ох. Поездка из Нью-Йорка в Портлэнд была в списке, но я хотела скорее домой. Я хотела ощутить дождь Сиэтла, сесть с Дексом в уютном кафе и думать о будущем. Я хотела поиграть с Жирным Кроликом, пойти по магазинам с Ребеккой, вернуться к нашей жизни. Я хотела наслаждаться помолвкой.

Не так я себе представляла начало. Но мы были Дексом и Перри, наши отношения так и норовили выйти из-под контроля. Или они перевернули мир. Было сложно понять.

Зазвонил телефон Ады. Она посмотрела на него и быстро отошла к двери. Я обернулась и смотрела на нее. Нам повезло, что у нее не попросили паспорт в баре, хоть она и пила только «Спрайт», ей еще даже не было шестнадцати, а город был плохим.

— Думаю, — рассеянно сказала я, — можно попросить Ребекку прислать твой паспорт сюда. Мы можем вылететь завтра или послезавтра, — я не хотела оставаться на день дольше необходимого, но выбор был лишь таким.

— Думаю, бывало и хуже, — сказал Декс, но я видела, что и он не был рад. Нью-Йорк казался отдыхом мечты, и я была тут с Дексом и сестрой. Но теперь город словно затевал что-то против нас. Это могло быть паранойей, но все же.

И Декс с Максимусом многое тут вспоминали, с чем не хотели иметь дело.

Ада вернулась и села, вздохнув, выглядя как недовольный подросток.

— Плохие новости, ребята.

Мое сердце забилось быстрее. Декс точно ощущал это рукой.

— Что? Что теперь?

Она посмотрела на меня и слабо улыбнулась.

— Наши родители в пути.

Я отпустила руку Декса, вскинула руки, как типичная итальянка.

— Что? Зачем им сюда? Нельзя так.

— Они могут и едут, — сказала она, тыкая кубики льда в стакане трубочкой. — Они позвонили и сказали, что вылетают ночью, утром будут здесь.

— Безумие — завопила я. — Зачем они это делают?

— Я не хочу играть в адвоката дьявола, — Декс стучал пальцами по столу. — Но их нельзя винить, Перри.

Я взглянула на него.

— Что?

Он пожал плечами.

— Ты пришла за мной. Они могут отправиться за тобой. Может, если бы была только ты… — я нахмурилась, но он быстро продолжил, — тебе они доверяют. Но с тобой их дочь-подросток. У нее есть школа и прочее. Это родителей тревожит.

Я прижала голову к ладоням и застонала, посмотрела на Аду.

— Ты сказала им, что мы нашли Декса и собираемся домой?

Она кивнула.

— Да. Это не помогло. Так что придется остаться здесь.

— У нас нет выбора, — сказал Декс. — У меня нет денег, паспорта. Ребекке придется выслать паспорт, чтобы я смог полететь.

Я посмотрела на Максимуса.

— А ты? Полетишь домой? Роза переживает.

Декс вскинул бровь, не зная всей ситуации между Розой и Максимусом. Максимус покачал головой.

— Уверен, у вас любовь, но я задержусь тут на пару дней, пока вы не уедете.

— Я не заказывал сопровождение в виде рыжего, — с опаской отметил Декс.

— Знаю, — сказал он. — Но я побуду рядом, если можно.

— Ты нам что-то не рассказал? — спросила я, взглянув на Декса. — Вместе с тем, что еще не рассказывал?

Максимус переглянулся с Дексом, говоря взглядом: «Она знает, что я — бывшая сверхъестественная няня, прости». Он сказал мне:

— Нет. Но мы знаем, что произошло, и это слишком просто. Ты была уверена, что не увидишь Декса, а через минуту он идет по мосту, не зная, как туда попал. Можно смести все под ковер и сделать вид, что все кончилось, и я хотел бы. Но я задержусь ради всех, проверю, что все хорошо, пока вы не улетели домой.

— Это заботливо, — сказала Ада. Она звучала радостно. Или не хотела быть третьим колесом, пока не прилетят родители.

— Вот только, — он выглядел робко, — я не заказал номер, и денег мало после перелета. Вы могли бы выделить место?

Я закатила глаза и громко вздохнула.

— Можешь остаться с Адой.

— Что? — завопила она. — Я не буду спать с рыжим Роджерсом.

Декс фыркнул, оценив это.

— Вы будете спать в разных кроватях, Ада, — возразила я. — Фу, — я посмотрела на Максимуса. — Без обид. Мы с Дексом будем в другой комнате.

— Мы будем как Люси и Рикки, Фред и Этель, — Декс погрозил пальцем Аде и Максимусу. — Конечно, трогать друг друга не надо.

Ада и Максимус сразу скривились.

— Боже, — выдохнул Максимус. — Забудь мои слова.

— Ничего, — я не знала, что думает Ада. И хотя Максимус изображал детектива, я была рада, что он будет с Адой. Я знала, что он видел в ней сестру, он убережет ее. Хоть он уже не был связан с Дексом, я знала, что он старался сделать как лучше, что он старался ради всех нас.

Я была рада вернуть Декса. Я не давала себе думать о том, что ждет за поворотом.

— Это шикарное место, — отметил Декс, разглядывая номер в отеле, пока я закрывала дверь за нами. — Где бутылки «Cristal»?

— Вообще-то, — сказала я, бросая сумку на розовое кожаное кресло, — ближе всего к этому «Prosecco». Оно в холодильнике, сорок долларов за глоток.

— Сорок? Можно было попросить и больше.

Я посмотрела на него, он игриво улыбнулся. Я не хотела знать, но его слова показывали, что ему стало лучше, и мои плечи немного расслабились.

Он прошел к окну и выглянул на ревущий Бродвей внизу. Он задумался. Я могла лишь представлять, о чем.

— Наверное, странно, — сказала я. — Быть здесь.

Он медленно кивнул, прикусив губу на миг.

— Угу. Можно и так сказать.

Я подошла сзади, уткнулась головой в его плечо, смотрела, как он наблюдал за проезжающими машинами, урны блестели на солнце.

Мы стояли так пару минут, в тишине. Я ждала, что его рука обхватит меня, но нет. Он стоял, как неподвижная статуя.

А потом сказал:

— Прости.

Я отклонила голову, прижимаясь щекой к его плечу.

— За что?

— За это, — сказал он. — За то, что ты здесь. Не знаю, почему я пошел с Майклом, почему не проверил тебя, почему бросил Аду без сознания. Это не я. Ты это знаешь.

Я выпрямилась и сжала его предплечье.

— Декс. Я это знаю, как и все мы. Потому это страшно. Ты пошел против воли или под давлением.

Он не реагировал.

— Или был рад брату. Я бы сделал все, что он сказал.

Я нахмурилась, глядя на него. Мне не нравилось его лицо-маска, каким оно вдруг стало.

— Я думала, у вас с братом все кончилось плохо.

— Да, — он кусал губу. — Так и было, — он закрыл глаза, почти кривясь. — Перри, — мягко сказал он. — Я не знаю, что все это значит. Зачем брат привез меня сюда? Зачем поступил так с тобой и Адой? Зачем все это?

Я молчала. Он знал, что мне сказала Пиппа. У нас было лишь это и действия Майкла.

Он посмотрел на меня, его глаза слезились.

— Детка.

— И все. И только это мне было нужно. Я прижала ладони к его лицу и легонько поцеловала в губы. Я хотела больше, но ему требовалось утешение.

Он поцеловал меня в ответ, отодвинулся, глядя мне в глаза, на мой нос и губы. Он казался потерянным, но похоть вернулась на его лицо. Он прижал ладони к моему затылку.

— Перри, я люблю тебя, — уверенно и хрипло сказал он. — Я тебя люблю. Тут нет вопросов и сомнений. Это любовь. Она есть, потому я существую, — он склонился ближе, и кончик его носа задел мой. — Знаю, я буду хорошим мужем, и я не дам тебе забыть, что только из-за тебя я живу.

Я сглотнула, сердце спотыкалось от его красивых слов. Зачем он это говорил? Казалось, он уходил на войну. Слова звучали, как прощание, а не радость от воссоединения.

Я не успела ничего сказать, его губы прижались к моим в пылком поцелуе. Его страсть удивила меня, лишила дыхания. Его языку не нужно было долго дразнить мой. Вскоре удивление сменились желанием и пылкой похотью.

Я чуть его не потеряла. Я хотела возместить это вот так. Я знала, он собирался так сделать.

За секунды он толкнул меня на кровать, сорвал мою футболку через голову. Он ловко снял мой лифчик, как по щелчку пальцев, его губы и язык знали, как дразнить мои соски, чтобы я сжала бедра в прекрасной агонии.

Мы занялись любовью, как всегда, но отчаянно, а не нежно. Я не была против. Я словно не могла притянуть его достаточно близко. Я вбирала его, ногти впивались в твердый изгиб его ягодиц, чтобы он не мог отодвинуться.

Он тоже это ощущал. Он вонзался в меня с силой, моя голова прыгала на матрасе. Он стонал низко и протяжно. Он скользил туда-сюда, бархатный внутри меня. Его язык был безумным, дико насиловал мой рот. Я закрыла глаза, он лизал и целовал мою шею, усиливая желание, передавая свое желание и силу.

— Больше меня не бросай, детка, — простонала я, его пальцы терли мой клитор, и жар растекался во мне кипящей водой.

— Не буду, — проурчал он, поймал зубами мой твердый сосок и потянул. Боже, я не могла больше держаться. — Не могу. Ты так хороша, ты такая всегда.

Я смотрела на его твердую грудь, на мышцы, что проступили, пока он продолжал доводить меня. Мы кончили одновременно, как обычно, благодаря его выносливости и терпеливым пальцам, мои глаза закатились, тело унесло в тепло. Я не хотела, чтобы это заканчивалось. Я не хотела, чтобы он оставлял меня.

Но он вышел, и мы легли на спины, тяжело дыша, вспотев от жаркого вечера Манхэттена. Пока мое тело покачивали мягкие волны оргазма, я ощущала теплое покалывание в груди, и все было хорошо сейчас. Забавно, как напряжение и расстояние пропадали после секса. Это было клише, но я была ближе к Дексу после того, как он побывал внутри меня.

Мы лежали так какое-то время, его сильная рука обвивала мои плечи, я прижималась головой к его груди. Его сердце билось ровно, я была в безопасности, я была его.

— Перри, — хрипло прошептал он.

— Ммм, — мои пальцы танцевали на татуировке на его груди.

— Мне жаль, что я не рассказал о Максимусе.

Мои пальцы замерли на миг и продолжили танец по курсиву.

— Ничего, — сказала я. И не врала. Это было не совсем хорошо, но я понимала, что не ему делиться тайнами Максимуса.

— Нет, — сказал он. — Мне не нравится что-то скрывать от тебя. Когда я узнал в Новом Орлеане, это взорвало мозг. Но я не был удивлен. Та леди-вуду назвала меня исключением.

Я легла на живот и уткнулась подбородком в его грудь, глядя на него.

— Исключением? — он был исключительным для меня, но это было другим.

Он резко кивнул.

— Так она сказала. Мы с Максимусом не были согласными. Насколько я понял, дело было в том, что Максимус оказался слабаком. Но и то, что я переспал с его девушкой, добавило проблем. Но я не знаю, в чем я — исключение…

Я не хотела думать об этом. Я хотела дальше парить от эндорфинов. Мне хотелось сунуть руки под одеяло и оживать Декса, но он хотел поговорить, хоть я могла лишь слушать.

— Может, поэтому брат тебя искал, — тихо предположила я. — Если ты исключение, то ты в чем-то особенный.

Я думала, он рассмеется, но он задумался.

— Особенный, — медленно повторил он, словно взвешивал на языке. — Что это значит? Что Майкл хочет?

— Может, мы не узнаем. Может, он что-то хотел и уже получил, или понял, что ты не такой особенный, как он думал. Может, он хотел поговорить, обсудить дела семьи. Не знаю. Может, он так поступил, понимая, что ты не пойдешь сам, что мы вмешаемся.

Он посмотрел на меня из-под длинных ресниц.

— В это ты веришь? Что он хотел поговорить?

Я с тревогой улыбнулась.

— Нет. Я видела его глаза, Декс. Он хотел навредить мне и тебе. И я не знаю, почему ты тут, со мной. Почему-то…

— Что?

Я посмотрела на окно, свет там стал лилово-золотым.

— Я хотела бы, не знаю, бороться за тебя. Вернуть тебя. Выступить против него, понимаешь? Так, может, стало бы ясно, в чем дело. Может, было бы ясно, закончилось ли все, — я осторожно посмотрела в его глаза. — Ты это ощущаешь, да?

— Что это не конец?

— Да.

Он приподнялся на локтях. Я села, притянула одеяло на бедра и живот, все еще порой стесняясь.

Он поджал губы.

— Рыжий не зря задержался. Я не согласен с его существованием, но его интуиция порой говорит дело.

— А твоя интуиция? Что она говорит?

Он вскинул бровь.

— Что я должен был помнить что-то важное, но лишь смутно помню его лицо и голос. Я словно упал в унитаз и не могу выбраться. Там темно, воняет, и я хочу кричать, но не могу, иначе будет полный рот.

— Ужасная аналогия.

Он пожал плечами.

— Ужасное ощущение.

Я невольно улыбнулась. Он улыбнулся в ответ, и дрожь пробежала по моей спине от его улыбки. Я не могла любить его еще сильнее.

Его улыбка увяла, он помрачнел.

— Перри, — сказал он.

Я застыла, не зная, что будет дальше.

— Да?

— Ты знаешь, что я скрывал все с Максимусом не от того, что стыдился или не хотел тебя рядом. Я всегда хотел тебя рядом, малыш. С кольцом.

— Знаю. Я понимаю.

— Я не мог выбрать время, — продолжил он. — И это не казалось важным. Порой… чем тяжелее и безумнее тема, тем сложнее ее поднять. Ты знаешь.

Я нахмурилась. Куда он клонил?

— Да…

Он сглотнул, кадык качнулся.

— Я не скрывал это. Я не мог решить, как это рассказать. Я не знал, когда будет верное время.

— Не помогло и то, что это не твой секрет, — сказала я, пытаясь облегчить груз, что он на себя взвалил. — Это не мое дело. Это между вами.

— Да, — его голос дрогнул. Я смотрела на него миг, пытаясь понять его мысли, и заметила струйку крови под его носом.

Я отдернулась.

— Боже, Декс. Твой нос.

Он сел прямее, провел пальцами под носом. Он смотрел, как на них блестела кровь.

— О, — он был потрясен. — Это странно.

Я поморщилась.

— Странно. Обычно у тебя так не бывает, да?

Он тряхнул головой, и кровь полилась сильнее, брызнула на простыни. Он издал вопль, и я вылетела из кровати, схватила коробку салфеток и принесла ему.

Я скомкала одну и сунула ему в нос.

— Тише, — гнусаво сказал он. — Меня радует твоя роль медсестры, но тогда нужна форма.

— Я голая, куда тебе еще?

Он улыбнулся, я прижала ладонь к его голове, пытаясь остановить кровотечение. Он смотрел на меня.

— Если бы ты сказала, что Майкл — пришелец, это было бы понятнее. Жертвы похищений всегда жалуются на кровотечение из носа и память.

— Не смей упоминать пришельцев, — предупредила я.

Он улыбнулся, я сильнее прижала салфетку.

— Пришельцы? У тебя с ними проблема, Скалли?

— Да, Фокс Малдер, — сказала я. — Да. Они меня пугают. До ужаса.

— Все это время ты справлялась с призраками, демонами и сасквочем, но тебя пугают пришельцы? — я молчала, он цокнул языком. — Открытия каждый день.

— А я узнала, что у тебя много крови в носу, — сказала я, отбрасывая кровавую салфетку и заменяя ее чистой. — Хорошо, что ты не боишься крови, а то тебе пришлось бы избегать палаты, когда я буду беременна.

Воздух застыл. Декс вдохнул сквозь зубы, тут же отвел взгляд на кровавое пятно на простыни. Я тут же ощутила себя глупо за упоминание беременности. Я не знала, зачем. Нас ждала свадьба. Понятно, что дальше меня ждала беременность, или хотя бы попытки. Может, не сразу — я была юной, время еще было — но можно было уже планировать это.

— Прости, — неловко сказала я. — Пришельцы и дети для нас — больная тема. Они даже похожи.

В дверь постучали. Я бы разозлилась, ведь была голой с кровью Декса на руках, но я хотела отвлечься от этого разговора.

— Минутку, — громко сказала я, сложила салфетки в руки Декса, чтобы он придавил их к носу. Я схватила халат из шкафа и укуталась в него, а потом открыла.

Ада стояла на другой стороне. Она была насторожена, а потом увидела кровь на моих руках, и ее глаза расширились.

— О боже, — сказала она. — Ты в порядке?

— Да, да, — сказала я и оглянулась, проверяя, как там Декс, чтобы впустить ее. Он притянул одеяло и помахал Аде. — У него кровь пошла из носа.

— Фу, — скривилась с отвращением она. — Была в школе девочка, у нее все время текла кровь из носа. Эйнсли ее звали, вроде. Кошмар. Она не могла убрать оттуда пальцы.

— Не думаю, что дело в пальце Декса, — сказала я.

— Да! — крикнул Декс. — Мой палец предпочитает другие дыры.

Аду вот-вот могло стошнить.

— Фу, я тогда пойду.

Я схватила ее за руку, не дав развернуться.

— Что такое? Как ты? Тебе точно не по себе после Вуали.

Она смотрела на свои ногти, словно изучала их, как делала, чтобы казаться спокойной.

— Да, мне не по себе. Я словно пьяна, или что-то приняла, и это неприятно.

— Это пройдет, — сказала я, хотя не знала, когда это будет. Я могла лишь надеяться.

Она склонила голову.

— Да? Потому что я не просто ощущаю себя парящей у луны.

— О чем ты?

Она вздохнула и посмотрела поверх моего плеча.

— Может, мне прийти позже? Не хочу мешать вашим кровавым играм.

— Ада, — возмутилась я. — Это кровь из носа. И откуда такие мысли?

— Я читаю книги, что страннее твоих, — просто сказала она. — Я пойду к себе. Лучше уснуть раньше храпа Максимуса.

Я сжала ее руку, вглядываясь в ее глаза. Она уже сняла макияж, что делало ее невинной, но не в этот раз. Ее взгляд был тяжелым, словно она сильно устала. Может, сон поможет, хотя было еще рано, и мы были в Манхэттене.

— О чем ты хотела поговорить? — спросила я.

Она покачала головой.

— Это может подождать, — она улыбнулась, я не отпустила руку, и она закатила глаза и вздохнула. Эту Аду я знала. Я опустила ее, и она пошла по коридору к лифту и лестнице.

Она замерла в паре футов и оглянулась на меня.

— Поговорим утром. О, и не ходи на шестой этаж. Там, похоже, демон. Лучше ходить по лестнице.

И она пропала за углом.

Я смотрела на пустой коридор и дрожала. Да, было о чем поговорить. Я повернулась к комнате, Декс стоял у окна и смотрел наружу, голый. Я секунду любовалась им, а потом поежилась.

— Ты в порядке? — спросила я, закрыв за собой дверь.

Он молчал, не двигался. Его ладони были по бокам, салфетки — на кровати. Капля крови упала на пол.

Я вдохнула, прогоняя тревогу, и пошла к нему.

— Декс, — тихо сказала я, боясь его тронуть, вдруг он был лунатиком.

Я замерла за ним. Он заметил меня и развернулся. Река крови образовалась под его носом. Его глаза были угольно-темными, пустыми. Он моргнул пару раз и сказал:

— Прости, ты что-то говорила?

— Нет, — нервно улыбнулась я. — Я говорила с Адой. Решил порадовать соседей шоу?

Он посмотрел на свой член и издал смешок. Звучало пусто.

— Наверное, — сказал он и потянулся, вытянув руки над головой, и зевнул. — Думаю, мне пора спать.

— Твой нос еще в крови, кстати, — сказала я, он задел меня на пути к кровати.

— Я справлюсь, — он забрался под одеяло. — Это пустяки.

Я хотела спросить, слышал ли он меня и Аду. Демоны на шестом этаже? Это не интересно?

Но это было не шоу. Это было в прошлом, и сейчас не стоило поднимать демонов и странности. Завтра я поговорю с Адой и проверю Декса. Я надеялась, что все это безумие останется позади.

И утром прилетят родители. Нам нужны были силы для этого. Ужас на ужасе.

Я легла рядом с Дексом и выключила свет. Небо за окном было темно-синим, озаренным оранжевыми фонарями. Было приятнее со светом снаружи, мир там продолжался, даже если в наших жизнях был бардак.

Но я долго не могла уснуть, а когда уснула, сны были полны того, что любую ночь сделало бы темной.

Во сне я лежала рядом с мужчиной, за которого выходила замуж, рядом с любовью моей жизни, но это был не тот мужчина.

Но я не знала, кем он был.