Прах к праху

ЭПИЛОГ

— По шкале от одного до одиннадцати, — сказала Ада, сунув руку в шуршащий пакет чипсов и бросив их в рот, — как сильно ты нервничаешь?

— Судя по тому, как ты выводишь меня шуршанием и хрустом, — сказала я, забрав у нее пачку и отодвинув от нас, — я на одиннадцати.

— Эй, — она хмуро посмотрела на чипсы. — Я голодная. Не честно, что все поедят до нас.

— Это цена участия в свадебной вечеринке.

— А еще ужасное платье, — добавила она. — Не забывай.

Я пронзила ее взглядом. Платье, что я выбрала ей и Ребекке, было простым и красивым, она это знала. Оно было длиной до колен, без лямок, вишневого цвета и разлеталось от талии. С ее красной помадой и высокой прической она смотрелась шикарно и старше, чем на шестнадцать.

Но она все равно была вредной. И любовь к ней этого не меняла.

Она вздохнула и села на стул. Я не знала, как она могла скучать. Я такого не ощущала. Я была взволнована и ожидала, что все тоже будут волноваться.

Мы закрылись в зале ожидания над бальным залом отеля, где пройдет прием. За окном было видно гостей, заполняющих место, где будет церемония. Это поражало, ряды белых стульев вели к большой беседке, где ждал священник.

Декса не было видно. Это меня не удивляло, но я знала, что если бы увидела его там, ждущего меня, большая часть тревоги пропала бы. Я не видела его днями из-за всего навалившегося, и мне казалось, что свадьба была на моих плечах. Это напоминало цирк, и я хотела просто игнорировать всех людей — даже семью и друзей — и побыть подольше с Дексом наедине. Я могла дышать только в нашем личном мире.

Многие думали, что мы с Дексом сошли с ума, проводя свадьбу отчасти снаружи в Вашингтоне в октябре, но хотя небо было серым, дождь пока не шел, и я видела местами проблески синего неба. Воздух был прохладным, ведь мы были близко к горам, но церемония не займет долго, а меня от стихий защищала красивая кружевная шаль.

Мы заказали «Salish Lodge» с видом на водопад Сноквалми. Тут было красиво, воздух был в брызгах, водопад ревел, и желто-золотой лес поднимался по бокам. Но мы выбрали это место, потому что это был большой северный отель из «Твин Пикс». Серьезно. Дэвид Линч, агент Купер, дама с бревном и убийца Боб — точно мы.

— Долго еще Ребекка? — спросила Ада. Официант заглянул и уточнил детали церемонии, и я отправила Ребекку за отцом, который поведет меня к алтарю, и найти Декса с Дином, его свидетелем.

— Не знаю, — я встала, стараясь не зацепиться платьем. Оно было белым, длинным, кружевным и с пуговицами на спине. Я нашла его в винтажном магазине в Портлэнде — не знаю, было ли оно для свадьбы, или нет — но оно было идеальным. Оно подчеркивало мою талию, бедра и грудь, но выглядело изящно и скромно, словно я была хрупкой феей. Мои волосы ниспадали длинными волнами, Ребекка закрепила в волосах несколько сияющих кристаллов, чтобы дополнить неземной облик. — Я поправлю макияж, — сказала я, взяв косметичку со стола и подвинув чипсы к ней. На лице уже было полно макияжа, но мне нужно было делать что-то, а не сидеть и ждать.

Я тихо прошла в уборную, переживая, что столкнусь с людьми или Дексом, поправила розовую помаду и попыталась пару раз глубоко вдохнуть. Я не знала, почему так нервичала. Я не боялась свадьбы с Дексом. Я не любила толпы и быть центром внимания. Я боялась, что что-то пойдет не так.

Нью-Йорк был давно, но не достаточно. Воспоминания все еще терзали меня, сегодня было хуже. Максимус должен был стать свидетелем Декса. Мама всегда хотела, чтобы я вышла замуж. Их тут не было. Может, духовно — как всегда — они тут были, как и Пиппа. Но их забрали у нас, и это оставило пустую боль в моей груди, которая не пропадала.

Я долгое время не была уверена, хочу ли свадьбы. Я хотела провести жизнь с Дексом, но было неправильно и несправедливо делать то, что осчастливило бы меня. Мама была мертва, и хотя мы не были близки, она всегда была моей мамой. Ей бы понравилась свадьба, и хоть она поворчала бы, она была бы здесь, была бы рада за меня.

Было неправильно праздновать. Но папа настоял устроить церемонию, потому что этого хотела бы мама, и этого хотел он. Ему было нужно это — ощутить друзей и семью вокруг себя, увидеть дочь в самый счастливый день ее жизни. Ада нуждалась в этом. И, возможно, я тоже.

Я сморгнула слезы, что щекотали глаза, и посмотрела на себя в зеркало. Я не знала, было ли дело в макияже, но я выглядела как сияющая и краснеющая невеста. Я хотела плакать из-за любви, а не потери.

Я вздохнула, окинула себя взглядом и открыла дверь в коридор.

Декс стоял там спиной ко мне, я издала тихий вопль, и он обернулся и увидел меня.

— Нет! — заорала я в ужасе, словно меня кто-то увидел голой.

Его глаза расширились.

— Ого.

Я повернулась, чтобы уйти в уборную, но он быстро схватил меня за руку и притянул к себе.

Я смотрела на него, все еще в шоке, переживая, что он увидел меня до свадьбы, но и успокоенная его прикосновением и взглядом. Боже, он выглядел невероятно красиво в смокинге и бабочке, что подчеркивали его подтянутое тело и делали его самым сексуальным Джеймсом Бондом. Он был почти гладко выбрит, немножко щетины осталось, и он убрал кольцо из брови. Но его лицо выглядело четче, красивее, и его прекрасные темные глаза были со слезами.

Плохо дело.

— Перри, — прошептал он, голос дрогнул. — Ты прекрасно выглядишь. Такая красивая. Думаю, мое сердце выпало на пол.

Я сглотнула, жалея о своем желании слез счастья. Они хотели политься и испортить мой макияж.

— Ты не должен был меня видеть, Декс! — возмутилась я. — Плохо видеть невесту до церемонии.

Он ухмыльнулся.

— Да? Послушай, малыш, чего плохого с нами только не случалось. Так что не страшно.

— Я серьезно, — сказала я.

Он взял меня за руки и поцеловал нежно в лоб.

— И я, — шепнул он у моей кожи.

Я закрыла глаза и прислонилась к нему. Боль в сердце тут же утихла, нервы перестали пылать. Его губы принесли мне покой и тепло.

— Мы не можем так остаться и пропустить церемонию? — сказала я ему в грудь, ощущая его уверенно бьющееся сердце под костюмом.

— Неа, — сказал он. — Тогда там будет толпа злого народа, и я не хотел бы, чтобы твой отец снова бил меня, а там еще и твой дядя… Не говори, что они — не часть мафии, потому что они явно что-то затевают.

— И теперь ты в семье, — сказала я, стараясь подыграть. Я подняла голову и посмотрела на него. — Думаешь, я красивая?

Он улыбнулся так тепло, что согрел все мое тело.

— Перри, ты так красива, что мне хочется плакать. Я еще не видел никого красивее тебя сейчас.

Я улыбнулась, слеза покатилась по щеке.

— И если бы я не боялся твоего отца, я бы взял тебя в той уборной у стены, потому что твоя грудь сейчас…

Декс редко был впечатленным, он всегда заносчиво ухмылялся. Это привлекало. Но он был впечатлен. Он был в шоке.

Я отошла от него и стукнула его по боку.

— Эй, я не виновата, что на грудь все смотрят.

— Я не жалуюсь, — он поднял руки, словно сдаваясь. — Ты все еще очень вкусная, — он ухмыльнулся и добавил. — Соблазнительно вкусная.

Я хмуро посмотрела на него.

— Как и ты, — я шагнула к нему, подумывая серьезно о сексе в уборной до церемонии.

— Твою мать! — завопила Ребекка. — Вы что творите?

Мы повернулись, Ребекка шла к нам, а встревоженные Дин и Себ — следом. Дину шел костюм. Себ с длинными волосами и укуренным видом напоминал Поли Шор, идущий на деловую встречу. Что поделать.

— Я виноват, — быстро сказал Декс, пока Ребекка еще не подошла, чтобы ударить. — Я бродил тут и увидел ее.

— И зачем ты тут бродил? — спросила она, взглянув на меня для объяснений. Я пожала плечами. Она была на шестом месяце, но это было сложно заметить, и она становилась все опаснее, пока ребенок рос.

— И что вы так долго? — спросил Декс, изображая ее акцент. — Чувак с церемонии просто ждет, все сидят там. Я не хочу стоять час перед всеми, как придурок.

Она не была впечатлена.

— Так бывает на свадьбе, — она схватила его за плечи и развернула, уводя от меня. — Иди обратно и забудь, что увидел Перри заранее.

— Посмотри на нее. Это невозможно, — бросил он через плечо, развязно шагая. Он показал большие пальцы Дину и Себу, проходя мимо, и пропал за углом.

Она зло покачала головой, ее темное каре дрожало вокруг лица. Она взяла меня за руку.

— Поверить не могу. Какой идиот.

Я согласно кивнула, но хоть было против «правил» видеть его заранее, эта короткая встреча придала мне сил. Моя тревога обо всем почти пропала.

Я глубоко вдохнула и пошла за ней в комнату ожидания, где Ада доедала чипсы. Я задумалась, когда плохая еда скажется на ней, но прогнала зависть из головы. Мы были разными, и хотя я постаралась, чтобы влезть в платье, я всегда была с выдающейся фигурой, но теперь уже гордилась этим.

Реакция Декса закрепила это.

— Мы готовы? — спросила Ада, Дин закрыл дверь за нами, ведь Декс мог пройти мимо.

— Наверное, — сказала я. Я посмотрела на них — красные платья, черные костюмы, лучший вид (даже у Себа, как ни странно). Мы собрались в комнате — моя сестра, моя лучшая подруга, лучшие друзья Декса и ребенок — и праздновали нашу с Дексом свадьбу.

— О, нет, она расплачется, — Ребекка тут же вытащила платок и сунула мне в руку.

Я сделала вид, что хмуро смотрю на нее, но все же вытерла платком под глазами.

— Я не буду плакать, — сказала я, глубоко вдохнула и посмотрела на них. — Я хотела поблагодарить вас, ребята, что вы тут в этот день. Это многое значит для меня и для Декса. У него нет теперь семьи, кроме его папы, но он вряд ли появится, так что вы для него важны.

— Черт, — всхлипнул Себ, быстро вытирая глаза. — Не переживайте, это аллергия.

Я невольно улыбнулась. Даже Себ был на эмоциях.

— В любом случае, большое спасибо.

— Ура, — сказала Ада. — Но мы не сможем есть или пить, пока весь этот цирк не пройдет, — она посмотрела на меня.

— Ладно, — сказала я, сминая платок и бросая его. — Давайте уже выдадим меня замуж!

— Ура! — завопил Дин.

— Становитесь по парам, — сказала я, словно мы были в детском саду.

Хотя Дин был отцом ребенка Ребекки, и они сблизились — но не романтично — Дин был свидетелем Декса, так что будет идти по ряду с Адой. Себ и Ребекка — следом. А потом я и папа.

Я задумалась, где он, и в дверь постучали.

Ребекка ответила, и папа вошел в комнату.

Его обычно сдержанное лицо тут же исказилось при виде меня.

— О, моя девочка, — сказал он, его голос дрогнул, он подошел ко мне, раскинув руки.

— Черт, — пробормотал Себ, снова подавляя слезы.

— Привет, пап, — тихо сказала я, он обнял меня, стараясь не испортить прическу и макияж.

Он отодвинулся, убрал волосы с моего лица, с восхищением глядя на меня, его глаза сияли гордостью.

— Ты выглядишь как женщина, Перри. Красивая и поразительная женщина.

— Спасибо, — сказала я, как всегда стесняясь от комплиментов отца. Он редко это делал, и это всегда потрясало.

— Твоя мама гордилась бы тобой, — прошептал он, и кто-то еще всхлипнул в группе. Мы все останемся тут и будем рыдать, если так продолжить.

Я сдержалась и улыбнулась ему с печалью.

— Думаю, она знает, где бы ни была.

— Ты права, — его голос дрогнул. — Знает. И твоя бабушка.

Мое сердце сжалось, но я не отгоняла печаль. Это было нормально. И счастье тоже было нормальным. Мама и бабушка, где бы они ни были в Тонкой вуали или где-то еще, следили за мной, и я ощущала их радость. Это утешало, ведь они были счастливы, если я была такой.

Он сжал мою руку.

— Готова стать миссис Форей?

Я кивнула.

— Всегда.

Я обвила его руку, мы вышли в коридор и подождали, пока Дин и Ада пройдут вперед, а за ними Себ и Ребекка. Мы спустились по лестнице к дверям, что открывались во двор, и ждали. Мы с отцом стояли вне поля зрения гостей за углом.

Как только заиграла музыка — красивая мелодия на пианино — Ребекка и Себ пошли по ряду. А потом Дин и Ада, Ада улыбнулась нам с отцом очень широко, и они ушли.

Я считала в голове, ждала, пока музыка станет громче, когда настанет время.

Папа поцеловал меня в голову и прошептал:

— Идем.

Мы завернули за угол, и меня встретил шквал эмоций. Все, кого я знала, встали, глядя на меня с улыбками, камерами, они шептались, как красиво я выглядела. Но я шла мимо них, это не было важно. Я не замечала ничего, кроме мужчины в конце ряда, мужчины, к которому я шла.

Мой взгляд был прикован к Дексу, а его — ко мне. Я просияла, и он улыбнулся в ответ. Хоть я видела его заранее, я все равно едва дышала при виде него. Он был самым красивым мужчиной, и было приятно осознавать, что он будет моим навеки.

Все проносилось мимо, и я вдруг оказалась перед священником и Дексом, отец передал меня ему, опустив мои ладони на его.

— Отдаете ли вы, Дэниел Паломино, свою дочь Перри за этого мужчину, Декса Форея? — спросил священник.

Мой отец кивнул и улыбнулся Дексу впервые в жизни.

— Да, — он быстро и крепко обнял Декса. Я оглянулась на Ребекку и Аду, они словно хотели расплакаться. Боже, кто знал, что на свадьбах все рыдают?

Пара хлопков, и отец сел в первом ряду рядом с дядей Алом и его сыновьями, они были собранными. Ал подмигнул мне, и я повернулась к Дексу и священнику.

Мужчина заговорил низким, но бодрым голосом, тут же успокоив нас с Дексом. Я держалась за руки Декса, словно могла пропасть, если отпущу. Я не слушала священника, а смотрела на Декса, и ничего больше не имело значения.

Жаль, все пронеслось размыто, но ничего не поделать. Мы поклялись. Глаза Декса были со слезами. Я посмотрела на отца, и на моих глазах выступили слезы. Когда нужно было надевать кольца на пальцы, Декс уронил мое, и оно укатилось под беседку. Хорошо, что у Мэтта были длинные худые руки, и он вытащил его оттуда.

Он отдал кольцо Дексу, он подул на него, пожал плечами, глядя на толпу, и надел сверкающее бриллиантом кольцо мне на палец. Оно идеально смотрелось рядом с моим кольцом от помолвки.

А потом был поцелуй. Декс прижал ладони к моей шее и голове, плотно притянул к себе. Поцелуй был глубоким, сладким и пылким. И он кое-что означал. Он означал все. Это было только начало. После всего это было только начало.

И я не могла дождаться.

Мы расписались, нас назвали мужем и женой, и мы взялись за руки и пошли по ряду. Я смотрела на всех, кого проходила, запоминая их, без слов благодаря за то, что они были в моей жизни, и за то, что пришли.

К моему удивлению, я посмотрела в глаза Кертиса О’Ши, его жена Маргарет сидела рядом с ним на заднем ряду. Я улыбнулась им, если Декс не увидел, чтобы Кертис понял, что его визит очень важен.

Нас увели для фотографий. Фотограф был чудиком, но и мы были такими. После фотографий нас двоих позвали папу, дядю и кузенов. Я сказала Дексу, что видела его отца. Ему решать, хотел ли он звать его.

Конечно, было еще слишком рано, чтобы Декс позвал его для такого, но Декс был рад, что он прибыл. Они понемногу сближались.

В зале было невероятно. Дин, Ребекка и мой дядя поражали речами, и после одной речи дяди люди смеялись до слез. А потом и плакали. Папа встал и произнес речь. К концу он сказал, как мама гордилась бы мной, и расплакался. И все в зале тоже.

Но все было хорошо, ведь слезы означали, что ее любили и не забывали. Я прислонилась к Дексу, сжимая ладонь Ады под столом. Мы все ощущали ее тут, хоть и не видели. Мы ощущали любовь и гордость. Это было прекрасно.

Когда это закончилось, и мы поели, пришло время первого танца. Но наш первый танец немного отличался.

Декс повел меня на танцпол, закружил без музыки. Он улыбнулся и прошел к диджею, тот дал ему беспроводной микрофон. Через миг заиграла медленная и знакомая мелодия на пианино.

— Что такое? — прошептала я. — Я думала, танец будет под «Led Zeppelin»?

Он улыбался.

— Нет уж, — сказал он, музыка стала громче. И это оказалась песня Герба Алперта «This Guy’s In Love With You», но в интерпретации «Faith No More». Он снял пиджак и бросил в толпу, кто-то закричал, получив пиджаком по лицу. Я надеялась, что за это не будет наказания.

Он обвил меня рукой и поднес микрофон к губам.

— Говорят, этот парень, — пропел он с широкой улыбкой, — влюблен в тебя.

Я вспомнила Сиэтл, когда мы еще не встречались, и рождественскую вечеринку Shownet. Там были и Ребекка с Дином и Себом. Декс прекрасно исполнил эту песню в караоке, и тогда я поняла, как сильно влюбилась в него, и на что я готова, чтобы получить его.

Теперь было так же, но он точно пел для меня, танцуя при этом. Наш первый танец был с серенадой.

Он отклонился, закрыл страстно глаза и пропел:

— Мне так нужна твоя любовь, — он посмотрел мне в глаза и пропел идеальным, сильным и уверенным голосом, что взлетал к небесам. — Скажи, что ты любишь меня.

Я могла лишь улыбаться. Сердце растаяло во мне, и я была только вышедшей замуж лужицей. Я еще никогда не ощущала себя так, и все было из-за него. Моего мужа.

Было сложно убрать с него руки остаток вечера. Где-то между «The Chicken Dance» и «Deftones», мы ушли в уборную ради веселья. К сожалению, уборные были заняты, и когда мы нашли уголок, где я могла оседлать его, нас спугнула Ада, немного пьяная, ищущая парня по имени Джей.

Секс подождет. Так он становился особенным, хоть мне было сложно представить что-то круче секса в свадебном платье. Такое бывает очень редко.

Мы вернулись в зал и смотрели, как гости устают и уходят в номера или отправляются в долгий путь в Сиэтл. Декс смог поговорить с папой и мачехой полчаса, пока я играла с Тони и Мэттом в пиво-понг. Было мило знать, что, несмотря на то, что все мы потеряли, у нас еще были семьи, и мы собирались создать новую.

Когда на танцполе осталось около десяти пьяных гостей под плохие песни, мы с Дексом быстро ушли, словно убегали с места преступления. Было поздно, мы невероятно устали, и если мы хотели подкрепить брак, то стоило сделать это сейчас.

Мы поднялись в свой роскошный и просторный номер, он перенес меня через порог на руках и опустил на кровать.

— Так, так, так, — сказал он, хватая меня под платьем и притягивая к краю кровати. — Я впервые буду спать с миссис Форей. Она сексуальнее, чем я думал.

— А как же, — сказала я, раздвинув ноги шире. Я была в голубых кружевных трусиках. Я одолжила заколки в волосах, старым было кольцо для помолвки, а новым было платье. Я хоть где-то постаралась.

А еще сделала эпиляцию воском зоны бикини. Тут я тоже подготовилась.

Декс снял зубами мое нижнее белье и радостно застонал.

— Думаю, мне очень понравится быть женатым, — прошептал он, его язык скользнул внутрь.

— И мне, — сказала я, автоматически выгибаясь от его языка.

Он не разочаровал. Как всегда.

Мы занимались любовью, занимались сексом как муж и жена. Это ощущалось лучше, чем я думала. Наши отношения доведены до конца. Все переродилось. Получило жизнь и новое начало. Мы получили надежду на будущее.

И потом я лежала в его руках, жена в объятиях мужа, и понимала, что не знала, что будет дальше. Но в будущем точно был Декс.

И мне этого хватало.

Это было всем.