Повелитель теней. Том 3

Глава 22

Вторая тёмная ночь уже пошла на убыль, и небеса засияли ярким сапфировым светом. Сёрмону не спалось, он сидел в своём просторном, богато обставленном зале, зябко кутаясь в длинную накидку, подбитую волчьим мехом, и уныло щурился на огоньки свечей, горевших в витом шандале. Мерцающий отблеск огня падал на потемневшую от времени страницу древней рукописи и отражался в его глазах, словно крохотные язычки адского пламени вспыхивали в глубине зрачков. Он пытался понять, подходит ли для его целей описанный в рукописи ритуал, но мысли ускользали. Он устал и готов был впасть в отчаяние. Он так бы и сделал, но это чувство было ему неприсуще, куда логичнее было спрятаться за привычным цинизмом. В конце концов, что с ним случится, если он проиграет в этой партии? Смерть ему не грозит, а жизнь не имеет особой ценности. Ставки были бы не так высоки, если б на кону не стояло благополучие ормийцев, живущих в этом маленьком, укрытом от чужих глаз городке. Кто б мог подумать, что он, алкорский аристократ, один из кровожадных рыцарей-карателей из отряда Горных лисов, которых когда-то бросали в бой против ормийцев с единственной целью – перебить всех, будет переживать оттого, что этим самым ормийцам грозят неприятности! И дёрнул же его Мурб пощадить когда-то молодого повстанца, захваченного в бою! И пощадил-то лишь потому, что хотел убить позже, медленно и со вкусом, доставив себе удовольствие отыграться за свирепые взгляды и оскорбительные речи. И к чему это привело? Он оказался на краю вселенной в окружении дикарей, да ещё и страдая от одной мысли, что его неосторожность может нанести им вред!

Он бросил тёмный лист на стол и покачал головой. Ритуал не годился. И этот тоже! У него оставалась одна надежда, что Ротамон не совладает с колдуном, нанятым бароном Турланом, а значит, не сможет потребовать платы за свою услугу. Но что такое местный колдун против этого тёмного жреца, за спиной которого стоит Тот, кто за гранью?

Сёрмон потёр глаза и вздохнул. Ему хотелось спать, хотя раньше он полагал, что сон ему не так уж и нужен. Но бесконечное чтение расплывающихся на старых страницах строк утомило его. Должно быть, интеллектуальные усилия – не сильная сторона Проклятого, и в этом деле проку от него не будет. Сёрмон поднял голову и посмотрел в окно. За цветными стёклами светилось предутреннее небо. «Поспать хотя бы пару часов», - подумал он и поднялся. Прежде чем уйти в спальню, он подошёл к окну и приоткрыл его, чтоб проветрить зал. Именно тогда он и услышал, как кто-то тихо позвал его с улицы.

Голос был тихий, шелестящий, но он ясно услышал своё имя и, распахнув створку, высунулся на улицу. Внизу стояла женщина. Голубой свет небес падал на её бледное лицо, выделявшееся на фоне тёмного вдовьего покрывала. Он узнал Задобад Салфар, недавно потерявшую мужа, убитого Ротамоном.

- Что тебе нужно? – недовольно спросил он, задетый тем, что она осмелилась беспокоить его среди ночи, да ещё называть по имени.

- У меня послание для тебя, Сёрмон? – прошелестела она, протянув к окну белые руки.

Он нахмурился. Она вела себя странно. Его побаивались в городе, и Задобад скорее пошла бы со своими проблемами к суровому Авсуру, чем к нему. К тому же что-то странное было в её неестественно бледном лице и этой позе с умоляюще протянутыми руками.

- Сейчас спущусь, - проворчал он и, выходя из комнаты, взял с подставки меч Канторов в богато украшенных ножнах.

Задобад ждала его возле крыльца, придерживая белой рукой своё покрывало и странно улыбалась. Сёрмон хмуро смотрел на неё, спускаясь по ступеням крыльца. Вокруг было тихо. Горожане ещё спали и даже собаки сидели в своих конурах, не нарушая покой ночи.

- Я послана великим властелином Огня, - с улыбкой произнесла Задобад. – Он велел передать тебе, что исполнил свою часть сделки, а ты должен исполнить свою. Он будет ждать тебя, сам знаешь где. Ты готов принести клятву крови, Сёрмон?

Он задумчиво рассматривал её, понимая, что то, что стоит перед ним, уже не Задобад. Он видел пустые, без единой мысли глаза, странную, похожую на маску, улыбку, и длинные чёрные ногти на тонких белых пальцах.

- Он велел сказать, - прошелестела она, - что верит твоему слову, ибо слово Канторов крепче железа, но если твоё железо изъела ржавчина, то огонь восстановит его прочность. Приходи туда и сделай то, что должен.

Она смолкла, наблюдая, как он медленно вытянул из ножен свой меч, а потом покачала головой.

- Это не поможет тебе, Сёрмон. За мной придут другие посланцы. Любой из тех, кто рядом с тобой, может стать посланцем Властелина. Никто не в силах противиться воле его. А потому просто исполни свою часть сделки…

- Конечно, - кивнул он и взмахнул мечом.

Движение было привычным и точным, и всё же он поморщился, услышав стук, с которым отрубленная голова женщины упала на плиты двора, а следом рухнул её обезглавленный труп. Крови не было. Только нагнувшись, он заметил, что глаза головы ещё смотрят на него, а на губах блуждает всё та же странная улыбка. Она ещё что-то прошептала, но он не смог разобрать, что именно.

- Только после этого она умерла, - произнёс он, внимательно следя за выражением лица Авсура.

Рано утром он явился к повелителю тёмных эльфов, чтоб рассказать о ночном происшествии. Он застал своего старого друга в просторной комнате, служившей ему кабинетом, где на широком, выточенном из цельного ствола дуба резном столе были аккуратно разложены стопки бумаг и коробки с письменными принадлежностями. Авсур, сидевший за столом, слушал его внимательно, но, как обычно, не проявил никаких чувств, кроме озабоченности.

- Ты говоришь, она изменилась? – уточнил он задумчиво.

- Она стала выглядеть так, как по слухам выглядят прислужники Ротамона, - ответил Сёрмон. – А после смерти её труп вспыхнул и сгорел, но одежда осталась нетронутой. Это странно, Рен. Я имею в виду, что она явилась ко мне от его имени. Задобад любила мужа, она была убита горем и полна жажды мести, и вдруг подчинилась его убийце. Меня насторожило то, что она сказала: любой может стать посланцем этого колдуна. Раньше это были только средней руки маги, которые сами шли к нему в услужение.

- И она сказала, что он исполнил свою часть сделки?

- Это правда, - вздохнул Сёрмон. – Под утро приехал мой лазутчик, который присматривал за бароном Турланом. Наш враг мёртв, сгорел в собственном замке вместе с семьёй и челядью. Пожар заметили, только когда он уже охватил верхние этажи.

- А что его маг?

- Это самое плохое, - проворчал Сёрмон. – Он жил в башне, пристроенной к замку. Она не горела. Младший брат барона, живущий в городе, примчался на место пожарища и побежал в башню. Может, он хотел спросить с колдуна за смерть Турлана? Маг был жив и находился в своей башне, но узнали его с трудом. Он был бледен и худ, а его ногти почернели. Завидев людей, ворвавшихся к нему, он начал поносить их и грозить огненными карами, а так же требовал подчиниться властелину огня. Молодой барон приказал схватить его и заточить в подвале, но едва к колдуну приблизились, он вспыхнул, как факел, и сгорел, злобно хохоча.

- Вряд ли этот маг соблазнился посулами Ротамона, - пробормотал Авсур. – Значит, этот колдун теперь завладевает разумом любого, кто ему нужен. Это очень плохо, Норан.

- Не то слово, - вздохнул Сёрмон.

- А что молодой барон? Что он думает об этом?

- Он решил, что это наших рук дело, что это мы погубили его брата в отместку за объявленную против нас войну и подослали колдуна, подчинившего себе придворного мага. Он не видит иных причин, которые заставили бы Ротамона желать смерти его старшему брату.

- Да, у нас причин больше. К тому же так оно и есть. Думаешь, юный барон будет мстить?

- Он напуган до смерти, - усмехнулся Сёрмон. – Так напуган, что больше точно не полезет к нам со своими притязаниями.

- Ну, хоть что-то хорошее, - Авсур задумчиво перевёл взгляд на окно, где уже занялся светлый день, и прозрачное небо изливало мягкий жемчужный свет на покрытые густым лесом склоны гор, окружающие долину. – Ты уже знаешь, как будешь противостоять Ротамону?

- Нет, - покачал головой Сёрмон. – Я перерыл всю свою библиотеку и не нашёл ничего, что могло бы защитить меня от его колдовства. Вернее, самому мне вряд ли что-то угрожает, но ты же знаешь, что он сеет смерть везде, где оказывается. Я опасаюсь, что он устроит пожар в городе и обратит наших людей в своих прислужников.

- Я не допущу этого. Где ты должен встретиться с ним?

- Там же, - пожал плечами Сёрмон.

- У тех развалин?

- Да, теперь это развалины, - слегка раздражённо подтвердил алкорец. – Время свидания не назначено, но он любит тёмное время суток. Я пойду с тобой.

Авсур мрачно взглянул на него.

- Нет. Во-первых, ты ему нужен, потому тебе лучше держаться подальше от него. Лучше всего оставаться здесь и без нужды не контактировать ни с кем. Во-вторых, если мы пойдём вдвоём, и я ввяжусь с ним в поединок, ты не сможешь стоять в стороне. А если мы ввяжемся в него вместе, то Проклятый может вырваться на волю. Уверяю, в пылу схватки ты и сам не заметишь, как возжелаешь этого.

- Да, в бою ярость захлёстывает меня с головой, - покаянно кивнул Сёрмон. – Но ты уверен, что справишься с ним в одиночку?

- Нет, не уверен, но я должен попытаться. К тому же я хочу узнать, чего он хочет на самом деле, - он заметил удивлённый взгляд Сёрмона и кивнул: - Я не верю, что он просто хочет посадить тебя на трон луара. Здесь что-то другое. С чего бы ему стремиться повторить древний расклад, который, в конце концов, оказался неудачным? К тому же, как бы стар он ни был, он никак не может помнить те давние времена, чтоб жаждать их повторения. Он набирает силу, и, если так пойдёт дальше, то скоро ему не нужен будет никакой ставленник на троне. Я уж не говорю о том, что он может просто подчинить своей воле альдора и его сыновей. Но ему нужен именно ты. Он желает склонить тебя к кровавой клятве. Я хочу знать, зачем?

- Может, ты и прав, - пожал плечами алкорец. – Мне нужно было подумать об этом раньше и попытаться вытянуть из него правду, но я поверил в его версию. А, может, ему просто нужна моя кровь, которую я дам ему по своей воле при принесении клятвы?

- Может быть, - согласился Авсур. – Но твоя кровь для него не цель, а лишь средство достижения цели. Мне нужно знать, что он задумал. Только тогда я смогу решить, как действовать дальше, если конечно мне не удастся победить его в открытом поединке.

- Будь осторожен, - проговорил Сёрмон. – Я не хочу потерять тебя теперь, когда мы обрели покой и свой дом.

- Свой дом нужно защищать, Норан, - заметил Авсур и положил руку на плечо друга. – Иногда ценой своей жизни, но не думаю, что Проклятый так просто её отдаст.

- И всё же у меня ещё есть время до темноты. Я постараюсь придумать, чем помочь тебе и оградить от опасности наш народ.

- Хорошо, - кивнул Авсур. – А я пока займусь повседневными делами, которых у нас меньше не становится.

Он встал из-за стола и вышел из кабинета. Сёрмон какое-то время сидел, глядя ему вслед, а потом устало поднялся, намереваясь снова вернуться в свою тайную комнату, чтоб в очередной раз просмотреть колдовские книги. Дверь за ним затворилась, и в следующий момент бордовый занавес, скрывавший арку в глубине комнаты, приподнялся и из-за него появился Фарок. Он случайно оказался в гардеробной и вовсе не для того, чтоб подслушать этот разговор. Он просто принёс выстиранную и починенную женщинами одежду Авсура, и зашёл в тесный закуток, чтоб убрать её в сундуки. Именно тогда он услышал рядом шаги и голоса, а поняв, о чём идёт разговор, замер, прислушиваясь и стараясь не упустить ни слова из сказанного. И теперь, узнав о страшных ночных происшествиях, он поспешил к своим друзьям, чтоб рассказать им о том, что случилось.

Фарок нашёл их за теремом на хозяйственном дворе, где Юшенг с Антоном чинили большой точильный станок, а за ними, сидя неподалёку на корточках, внимательно наблюдал Юки. Этот станок на рассвете несколько мужчин с трудом вытащили из кузни, чтоб при свете дня можно было осмотреть все узлы и обнаружить причину неподвижности огромного наждачного вала. Сооружение было сложное, с множеством рычагов, шкивов и приводных ремней, к тому же изначально оно было подсоединено к электрическому мотору, а теперь дополнено ещё одной системой приводов, вращавших точильный вал при помощи двух ножных педалей. Юшенг подкручивал винты на шкивах и осматривал ремни, в то время как Антон забрался на педали и с усилием нажимал на них, пытаясь запустить механизм.

Пока Фарок пересказывал то, что услышал в кабинете Авсура, Юшенг продолжал сосредоточено подтягивать широкие ремни, иногда проверяя надёжность их сцепления с натяжными роликами, а Антон, следя за его действиями и реакцией механизмов, высматривал поломку.

- Вы вообще меня слушаете? – обиженно воскликнул Фарок, когда Антон молча указал озабоченному Юшенгу на нижний узел, где ремень соскользнул с вала.

- Да, и очень внимательно, - кивнул Юшенг, достав из ящика с инструментами гаечный ключ. - Нельзя допустить, чтоб Ротамон явился в город. Это может привести к жертвам и разрушениям. Он уже не раз демонстрировал неадекватное поведение и склонность к неоправданной жестокости. Потому я, как звёздный инспектор, обязан принять меры для обеспечения безопасности мирного населения.

- Я согласен, - с готовностью поддержал его Фарок. - Как полицейский, я тоже давал клятву защищать граждан от любых посягательств. Я уж не говорю о том, что для меня они свои. Это мой народ, ормийцы, единственные ормийцы на этой планете. Нас мало, и чтоб выжить, мы должны беречь каждого. А значит, нужно действовать!

Юшенг ослабил винт и, накинув ремень на колесо, вернул его в прежнее положение, после чего деловито кивнул Антону:

- Покрути ещё.

- Работает, - кивнул Антон и спрыгнул с широких педалей. – Я понимаю ваши мотивы, и всё же, может, нам лучше не соваться в это дело и предоставить Авсуру самому разобраться с Ротамоном? В этих делах у него и опыта, и возможностей больше, чем у нас. Что мы можем сделать, чтоб остановить колдуна? Как вы помните, его магия весьма эффективна.

- Ты можешь не ходить с нами, если боишься, - заметил Фарок, пожав плечами. – Мы поймём. Дело опасное, а у тебя нет специальной подготовки. Ты радист, и спецоперации – не твоя работа.

- Я пойду, - резко возразил Антон, в его голосе прозвучала обида. – Я, прежде всего, – спасатель, а уже потом радист. Так что если вы пойдёте, то я с вами. Конечно, я боюсь. Я всю жизнь чего-то боюсь, но как говорит один мой друг, смельчак не тот, кто не боится, а тот, кто умеет справляться со своим страхом. Я над этим работаю.

- Твой друг – мудрый человек, - одобрил Юшенг. – Хочешь пойти с нами, пойдём. И всё же постарайся не лезть в драку впереди нас. Мы всё-таки профессионалы в борьбе с преступными элементами. А этот колдун и есть преступник, и мы должны попытаться справиться с ним сами. Если у нас не получится, тогда пусть с ним сражается Авсур. Но я опасаюсь, что если пустить это дело на самотёк, Ротамон может появиться здесь, не дожидаясь ночи, и устроить маленький Армагеддон.

- Без сомнения, - нетерпеливо кивнул Фарок. – Понятно, что нам нужно вынудить его явиться в месте, расположенном подальше от города, и там же постараться его уничтожить. Только вот как мы будем это делать? Убить мы его не сможем. У него защита от человеческого потомства. Да и в части оружия мы сильно ограничены. Ясно, что с копьями, стрелами и мечами делать там нечего.

- Погодите, - остановил его Антон, - давайте сначала решим, как мы его найдём и сделаем так, чтоб встретиться с ним подальше от города.

- Мы его просто вызовем, - заявил Фарок. – А где, итак ясно! Задобад же сказала Сёрмону, что он должен прийти в то место, которое он знает, а в прошлый раз они с Ротамоном встречались у развалин башни, где уже являлась его прислужница, а потом и он сам.

- И как мы его призовём? – поинтересовался Антон.

- Думаю, что не нужно ничего изобретать. Его посланница явилась нашим огнепоклонникам, хотя у них совершенно другой культ. Значит, ритуал вызова не принципиален. Мы просто разожжём костёр и будем его призывать.

- По имени? – в голосе Антона почему-то прозвучал ужас.

- Это самое действенное, - невозмутимо кивнул Юшенг. - И когда он явится, мы попробуем его уничтожить. Конечно, застрелить его мы не сможем, зарубить мечами – тоже. Но можно попробовать его взорвать. Взрывчатка – боеприпас, а не человеческое потомство. Может, сработает.

- Чем взорвать? – уточнил Антон. - У нас есть порох?

- В арсенале есть, - сообщил Фарок.

- И что, мы бросим бочонок пороха в костёр? Это опасно. Мы сами можем пострадать от взрыва.

- Заранее подложить порох в место его появления мы не сможем, - озабоченно пробормотал Юшенг. - Он явится из костра. Если мы будем ждать, пока он выйдет из него, то он сообразит, в чём дело, и может напасть на нас первым.

- А если спровоцировать его, чтоб он выпустил огонь так, чтоб взорвать порох? – предложил Фарок.

- Где гарантия, что он будет при этом ближе к взрывчатке, чем мы? Спровоцировать его на атаку можно только вызвав огонь на себя. Но мы не успеем убраться от закладки пороха, а взрыв должен быть очень сильным, чтоб задел его. Идеальным было бы взорвать место костра, но для этого порох не подходит.

Фарок на минуту задумался.

- Я видел в арсенале брикеты с пластической взрывчаткой и химические детонаторы. Пластит не взрывается от высокой температуры и его можно закопать под костром.

- Я думаю, достаточно ли будет мощности взрыва? Сколько там брикетов?

- А сколько надо? Я видел там несколько ящиков с маркировкой «Отрубленная рука». Это боевое средство минирования. Одного брикета хватит, чтоб взорвать бетонный бункер.

- Может, четыре-пять штук, для надежности?

- А каким образом мы дистанционно активируем детонаторы? – уточнил Антон.

- Жидкость из детонатора в нужный момент можно слить по трубке, - предложил Юшенг. - Если подумать, то активировать его можно с помощью шнура с большого расстояния.

- У нас есть трубки, которые не плавятся в огне?

- Найдём. Главное придумать, как закрепить шнур на клапане детонатора. Это дело техники.

- Ты точно знаешь, как это сделать, или тебе нужно подумать?

- Нужно подумать, - признался Юшенг.

- У нас нет на это времени, парни, - заметил Антон. – Нужно что-то попроще.

- Тогда просто забросать его аннигилирующими гранатами, - пожал плечами Фарок.

- А там есть такие гранаты? – оживился Юшенг.

- Три ящика.

- Что ж ты молчал! Это то, что нужно! Принеси пять штук, сможешь?

- Я всё могу. Если очень захочу.

- Погодите, погодите, - снова остудил их пыл Антон. – Я, конечно, не специалист по взрывчатке, но где-то слышал, что в аннигилирующих гранатах полно сложной электроники. Вы помните, что она здесь не работает?

- Точно! – с досадой кивнул Фарок. – Что тогда?

- А что у нас работает на химии? – задумался Юшенг. - Вакуумные боеприпасы?

- Если они там есть. А нет, придётся довольствоваться обычными тротиловыми гранатами. Этого добра там полно. Сёрмон тайком от старика продаёт их нашим, глушить рыбу в реке.

- И всё же, поищи вакуумные снаряды и пусковые установки. Если не найдёшь, принеси обычные гранаты. Тоже сгодятся.

- Когда пойдём? – спросил Антон.

- Чем скорее, тем лучше, - ответил Юшенг. - Ротамон может появиться в любой момент. Нужно его опередить.

- Тогда я в арсенал, - воскликнул Фарок. - Не обещаю, что вернусь через полчаса, потому что пробираться туда придётся тайком, да ещё подбирать отмычки к замкам. Но к вечеру, обещаю! А ты, - он резко обернулся к Юки, всё так же сидевшему на корточках неподалёку, - никому ничего не скажешь и будешь ждать нас здесь.

И мальчик поспешно закивал. Фарок направился к крыльцу и быстро взбежал по ступеням, намереваясь сразу же спуститься в подвал, чтоб осмотреть замки на дверях арсенала и подобрать отмычки.

- Фарок! – услышал он резкий голос Авсура и замер, испугавшись, что их планы разоблачены, и его ждёт очередное наказание.

- Опять шатаешься без дела, - проворчал тот, подходя. – Пойдём со мной. Я хочу, чтоб ты помог мне разобраться с донесениями наших агентов. На равнине скоро начнётся война, и я хочу знать, к чему это может привести.

- Уже иду, - с облегчением кивнул Фарок. – Я хотел только посмотреть, сколько мешков муки осталось в подвале, не пора ли отправлять зерно на мельницу.

- Потом посмотришь. Сначала прочитаешь мне, что пишут нам земляне о планах своего короля. Каракули алкорцев я кое-как разбираю, но письменность Сен-Марко мне совершенно непонятна.

- Их письменность принципиально отличается от нашей и алкорской, - начал Фарок но, поймав сумрачный взгляд Авсура, поспешно закивал. – Конечно, я всё прочту вам, повелитель.

- Было б неплохо, чтоб ты сделал письменный перевод, - заметил тот и, развернувшись, пошёл в кабинет, а Фарок, не смея спорить, поплёлся следом, предвидя огромный объём никому не нужной бумажной работы.

Он просидел за переводом до самого вечера, лишь ненадолго прервавшись, когда мальчик-слуга принёс ему поесть. Ему хотелось поскорее закончить, потому он не пожелал прерваться, даже когда Авсур, удивлённый его усердием, пытался отправить его немного отдохнуть. Когда он, наконец, вышел из кабинета, в голове у него гудело, и перед глазами плыли строчки из донесений шпионов и его собственных переводов. Наступила ночь, и хоть на улице было светло, как днём, жизнь в городе замерла на несколько часов. Это было подходящее время, чтоб спуститься в подвал, но подойдя к лестнице, он понял, что пока не поспит хотя бы пару часов, не сможет не то, что вскрыть замки на дверях арсенала, но даже просто отыскать в темноте эти самые двери.

Потому он отправился к себе и рухнул на кровать, надеясь, что проспит не больше пары часов. Его сон был крепок, и, как знать, может, он проспал бы до самой темноты, если б кто-то не тронул его руку. Фарок открыл глаза и увидел сидящего рядом на кровати Юки.

С момента появления в городе эльфов мальчик почти не говорил, но везде ходил за Фароком, то ли таким образом выражая признательность за своё спасение, то ли просто чувствовал себя в безопасности рядом с ним. Вот и теперь он терпеливо сидел рядом, скрестив ноги, и смотрел на Фарока своими узкими блестящими глазами, а когда тот поднялся и метнулся к дверям, понимая, что чуть не проспал всю светлую ночь, поспешно двинулся следом.

- Не ходи за мной! – приказал Фарок, завязывая на талии широкий узорчатый кушак, и Юки послушно вернулся на место и замер в прежней позе.

Фарок спустился в арсенал и при свете фонаря быстро подобрал подходящие отмычки, комплект которых когда-то стащил из шкатулки в комнате Сёрмона. Открыв дверь, он вошёл и отыскал в глубине помещения ящики с вакуумными снарядами, а рядом две ручные пусковые установки. Однако, осмотрев их, он с сожалением понял, что и снаряды и установки напичканы сложной электроникой, а значит, воспользоваться ими не удастся.

После этого ему ничего не оставалось, как сложить в прихваченную заранее брезентовую сумку десяток обычных ручных гранат. Аккуратно закрыв за собой все двери, он поднялся наверх и разбудил своих друзей.

Двери и окна домов только начали открываться, и на улицу выглядывали слегка сонные горожане, собаки радостно повизгивали, видя, что хозяева выносят им миски со вчерашними объедками, а хозяйки шли доить коров и коз, когда три пантеры с покачивающимися в их сёдлах всадниками уже начали подъём по крутой тропе, ведущей в горы.

Они добрались до развалин, когда близился полдень и небо над вершинами плоских гор начало наливаться синевой, предвещая скорые сумерки. Спешившись, друзья отпустили кошек и, поднявшись по склону к развалинам, осмотрелись.

- Где будем разжигать костёр? – нерешительно спросил Антон, озираясь вокруг.

- Прямо здесь, - проговорил Юшенг, указав на землю у себя под ногами. – Нам нужно свободное пространство от укрытия до костра. Укрыться легче всего в лесу, у подножья горы. До этого места оттуда метров сорок, как раз нормальное расстояние, чтоб бросить гранату и попасть точно в колдуна. Попадёшь? – он взглянул на Антона.

- Я кидал гранаты на полигоне и попадал в цель с соблюдением норматива по дальности, так что можешь не беспокоиться, попаду, - ответил тот. – Ты уверен, что нас самих не заденет осколками на таком расстоянии?

- А какие у нас гранаты? – Юшенг полез в сумку, которую ему передал Фарок и вытащил оттуда небольшой коричневый шарик с выпуклым «пояском» и кнопкой, заглублённой в корпус. – Да, - скептически кивнул он, - этим только рыбу глушить. У нас их «райскими яблочками» называют.

- Скажи спасибо, что я хоть это в темноте нашёл, - проворчал Фарок. – И что, ты хочешь, чтоб в подвале у нашего старика нашлись сверхсовременные боеприпасы, которыми пользуется спецназ Совета Безопасности Объединения Галактики? Так они там есть, но все на электронике! А работает только это старьё!

- Ладно, молодец, что нашёл и принёс, - успокоил его Антон, недоверчиво глядя на гранату, изготовленную наверно в подпольной мастерской ормийских повстанцев в те дни, когда последняя война на Орме ещё была в полном разгаре. – Думаю, они вполне эффективны, если бросить их много в одну цель.

- Радиус поражения у них небольшой, - задумчиво проговорил Юшенг, - но нам большой и не нужен. Граната не тяжёлая, бросать её легко, время замедления около четырёх секунд.

- Давай решим, как будем действовать, - проговорил Фарок, забирая у него гранату. – Учитывая все эти метры и секунды, нужно продумать все действия так, чтоб гранаты были эффективны и желательно безопасны для нас. Итак, мы разводим костёр. Как скоро явится это пугало, неизвестно, но смысла торчать здесь втроём я не вижу. Вызывать буду я, и я же останусь тут один, а вы с восьмью гранатами спуститесь вниз и будете ждать. Обычно он появляется не сразу: сначала он возникает в глубине огня, и только после этого постепенно приобретает плотность. Убедившись, что он явился, я сразу же уберусь из зоны поражения взрывом, спрячусь вон там, за каменными блоками. Как только я скроюсь из виду, а он будет виден отчётливо, вы бросаете гранаты. Я тоже брошу пару из укрытия. Надеюсь, десятикратной мощности взрыва ему хватит, чтоб превратиться в кучу обгоревших лоскутов.

- Думаю, лоскутов не останется, - одобрительно кивнул Юшенг. – Хороший план. Идём собирать хворост, парни.

Они снова спустились с горы и, пройдясь по лесу, собрали сухие сучья и ветки. Через некоторое время на вершине горы возле развалин выросла большая куча хвороста, которую Юшенг поджёг с помощью карманной зажигалки. После этого они с Антоном быстро вернулись к лесу и остановились под деревьями, держа гранаты наизготовку.

Фарок дождался, когда они займут свою позицию, а потом повернулся к разгоревшемуся костру, пламя которого уже поднялось выше его головы. Огонь весело играл на сухих ветках и потрескивал, выпуская в прохладный воздух маленькие взрывы крошечных весёлых искр. Фарок какое-то время смотрел в глубину пламени, а потом громко произнёс:

- Ротамон, я призываю тебя! Явись!

Ответом ему было только гудение костра и треск лопавшихся от жара сучков.

- Ротамон! – снова крикнул Фарок. – Именем огненного божества, живущего в костре, я вызываю тебя!

И снова тишина, только где-то в небе откликнулся клёкотом большой рыжий орёл.

- Ротамон! Призываю тебя во имя Того, кто за гранью! – требовательно скомандовал юноша. – Эй, чучело, ты же хотел принести меня в жертву своему божку. Что ж, приди и возьми, если сможешь! - и тут же он заметил, как что-то чёрное мелькнуло в рыжем свечении огня.

Он вглядывался в это нечто, и вскоре уже ясно рассмотрел бесформенную чёрную фигуру, появившуюся в костре. Как только это случилось, он метнулся к развалинам и, пробежав по разбитым блокам, прыгнул за кучу камней, в которую превратилась одна из стен башни. Выглянув из своего укрытия, он видел, как в костре всё чётче вырисовывается фигура в балахоне, при виде которой его снова, как тогда в магической клетке, охватил страх.Чёрные складки грубой ткани извивались среди языков пламени, и он уже мог разглядеть широкий, накинутый на голову колдуна капюшон. И заметив, как беспомощно огонь лижет широкий балахон, он подумал, что этому монстру и взрыв гранаты будет нипочём. В какой-то момент его охватило отчаяние, но вместо того, чтоб бежать, он поднялся из-за камней и бросил первую гранату.

Взрыв показался ему слабым и жалким, всего лишь небольшая вспышка огня, от которой в стороны разлетелись каменные осколки. Он тут же спрятался в укрытии. Следом прозвучали один за другим ещё два взрыва, а следом ещё. Теперь он чувствовал, как вершина горы и развалины башни вздрагивают от каждого удара, и, насчитав вслед за своим ещё восемь взрывов, снова приподнялся и бросил последнюю гранату, успев увидеть края большой воронки и поднимающийся над ней тёмный дым.

Всё стихло. Юшенг и Антон смотрели вверх, ожидая, когда рассеется тёмное облако и осядет вздыбленная взрывами земля. Казалось, там наверху не могло выжить ничто живое. Но вскоре они заметили нечто странное. Облако рассеивалось, но внутри него темнело нечто чёрное, что и не думало улетать или исчезать. А чуть позже они увидели, что над глубокой воронкой в нескольких метрах от земли висит колдун в своём бесформенном балахоне. Он медленно начал поднимать руки и на его худых ладонях зажглись ярко-красные плазменные шары.

- Бежим! – крикнул Юшенг и бросился вглубь леса.

Антон уже был готов к этому и, развернувшись, тоже нырнул в плотный кустарник под деревьями. А спустя мгновение вслед ему ударила мощная волна огня, сжигая листья и ветки. Антон в ужасе бросился на землю, понимая, что сейчас вспыхнет трава и деревья вокруг. И в этом лесном пожаре не выжить ни ему, ни Юшенгу. Пламя ревело за его спиной, но вдруг он понял, что вокруг стало тихо, обгоревшие листья осыпались на влажную зелёную траву. Приподняв голову, он оглянулся и увидел на краю леса человека в тёмном плаще, от которого вверх к развалинам била мощная струя пламени, словно он держал в руках огнемёт.

- Авсур! – услышал он в стороне громкий шёпот Юшенга и, словно в подтверждение этому раздался голос повелителя эльфов:

- Убирайтесь отсюда, наглые щенки! Все трое!

Антон был рад подчиниться, но всё же вопросительно взглянул на младшего инспектора. Тот мотнул головой и жестом показал, что нужно немного отступить и понаблюдать, что будет. Они отползли назад, а потом чуть в сторону и теперь могли видеть обгоревшую до голой земли и обугленных камней вершину горы с руинами башни, которые уже превратились в кучи каменного мусора.

Авсур стоял внизу и без видимого усилия направлял туда бившую из его ладоней струю пламени. Наконец, он решил, что этого достаточно, и пламя рыжими искрами опало на землю. Уж теперь-то можно было ожидать, что колдуна они там не увидят, но он так же висел над воронкой, и его чёрный балахон развевал ветер, завывавший в кронах деревьев.

- Глупо тушить огонь огнём, – раздался в голове Антона жутковатый голос. – Ты постиг магию Огня, Авсур, повелитель тёмных эльфов, но ты ошибаешься, если думаешь, что твоя магия сильнее моей.

- Я так не думаю, - возразил Авсур и начал подниматься по склону. – Мне нужно было задержать тебя, чтоб дать возможность уйти этим глупым мальчишкам. Надеюсь, они теперь далеко.

- Я всё равно настигну их. Но позже… - свистящим шёпотом отозвался Ротамон, плавно опустился ниже и встал на край воронки. – Я найду всех, кто живёт на этом клочке тверди, и обращу в свою веру. Но сначала я устраню тех, кто может мне помешать, и начну с тебя.

- Ты считаешь, что я могу тебе помешать, но я вовсе не собираюсь это делать, - проговорил Авсур, остановившись в нескольких шагах от него. – До сей поры наши сферы интересов не пересекались, что же изменилось? Зачем ты убиваешь моих людей? Неужели тебе нужен этот дикий край и небольшое племя, которое не представляет для тебя никакой опасности?

- Мне не нужны ни вы, ни ваша земля, - ответил Ротамон. – И потому вы будете обращены или уничтожены. Из всех вас мне нужен только один. Когда я услышал отсюда зов, я думал, что это пришёл он, но явились эти наглые существа, а следом ты. Я хочу видеть Сёрмона. Если хочешь получить отсрочку гибели своего народца, возвращайся и скажи ему, что я жду его, чтоб заключить сделку.

- Он не придёт, - проговорил Авсур. – Я думал, что ты понял это, когда он убил прошлым утром твою посланницу.

- Я больше не слежу за своими рабами. Их слишком много, и они не имеют никакой ценности, в отличие от Сёрмона. Он мне нужен, и если он не придёт ко мне, я сам приду к нему. Он должен дать мне клятву крови.

- Зачем тебе его клятва? Вернее, его кровь? Ведь ради его крови ты затеял весь этот спектакль.

- Ты умён, - в голосе колдуна послышалось что-то вроде насмешки. – Мне нужна его кровь или кровь любого из рода Канторов, древних западных королей Алкора. Канторы произошли от небесного дракона и волчицы, на загривке которой росли сосновые леса. Они несли в себе могучую магию древних богов, но не умели ею пользоваться. Для этого им нужны были мы. А они нужны были нам. Они давали нам кровь, в которой была мощь земли и неба, а мы давали им власть, потому что владели знанием, как воплотить эту силу в действие. Так и было, пока зловредная и глупая жена короля Волара не изменила ему с рыбаком, ловившим рыбу в озере у стен королевского замка. И её второй сын, который пришёл к нам по древнему договору, оказался ублюдком, лишённым чистой крови Канторов. На целое поколение мы утратили силу, и враги восстали на нас и свергли западных королей. Они изгнали нас… Но теперь с помощью чистой крови я могу снова возродить древнюю силу, приложив к ней великое знание.

- Почему ты так уверен в чистоте его крови? – усмехнулся Авсур. – Знаешь, сколько распутных дам было в его роду? Думаешь, все они рожали от своих мужей, а не от рыбаков, конюхов и лакеев?

- Я не знаю, течёт ли в нём кровь Лоуортов, но кровь Канторов я чую носом. Этот аромат, настоянный на древних травах и осколках звёзд, не спутаешь ни с чем. Я сразу почувствовал его, даже, несмотря на то, что смрад живущего в нём демона отравляет всё вокруг.

-Ты не боишься, что демон отравил и эту кровь? Может, она, несмотря на свой аромат, уже не годна для твоих ритуалов? Может, в ней уже нет той силы, которую ты ищешь?

- Та сила мне и не нужна, теперь я знаю, как получить, куда большую мощь. Кровь Сёрмона, какой бы грязной она ни была, годится для открытия Врат, - ответил Ротамон. – Мне нужно только открыть Врата, и я получу за ними всё, что мне нужно.

- Что за Врата? – нахмурился Авсур, невольно положив руку на рукоятку своего меча.

- Трое Врат, - мечтательно прошипел Ротамон. - Врата Отцов, которые позволят мне говорить со старейшинами Ордена, Врата Богов, которые дадут право говорить с Тем, кто за гранью, и получать от него ответы, Врата Силы, которые дадут мне доступ к неисчерпаемому источникуэнергии.

- И что будет, когда ты их откроешь?

- Открытие Врат Отцов даст мне возможность сообщить старейшинам о том, что здесь есть мир, который можно использовать для базы наших будущих завоеваний, и тогда сюда устремятся мои братья, которым я открою путь в этот мир. Многие из них будут равны мне по силе, но будут и те, кто сильнее, и перед кем меркнет сила великих магов и мудрецов. Они займут вершины власти и установят в этом мире правильный порядок. Открытие Врат Богов даст мне возможность разговаривать с Тем, кто за гранью, проводить здесь его волю и быть его дланью. Он возвысит меня над другими братьями и даст в мои руки свой меч, карающий врагов, и жезл, несущий его власть. А открыв Врата Силы, я получу вечный источник чистейшей энергии. Ещё недавно я мог превращать в свои жалкие подобия местных колдунов, пожелавших подчиниться мне, но сейчас я могу проделать это с любым, кто обладает злой волей. Сила, позволяющая мне делать это, пока течёт ко мне тонким ручейком, но после открытия Врат хлынет бурным потоком, и я сам стану Силой! И тогда я смогу порабощать миры, и никто, из живущих в них, даже не успеет осознать, что с ним происходит, не то что сопротивляться. Во имя Того, кто за гранью, я буду подчинять нашему Ордену все миры, до которых смогу дотянуться. Я стану делиться силой со своими братьями, и они так же пойдут по звёздным дорогам, подчиняя себе планету за планетой. И все жители этих миров будут впредь нашими посланцами и воинами, и каждый понесёт с собой меч и жезл того, кто, наконец, выйдет из-за грани и воцарится в этом мире и миллионах других миров! Кто не подчинится его воле или не подойдёт для этой миссии, будет сожжён на месте. Так будет создана великая империя великого бога и его покорных и верных служителей. И всё, что мне нужно для того, чтоб начать это, - кровь Сёрмона. Всего несколько капель, которой он скрепит договор.

Авсур молчал, глядя в землю перед собой. Он явно был потрясён тем, что услышал, потрясён так сильно, что даже не пытался скрыть это. Он сжимал побелевшими пальцами рукоятку меча, и наконец, поднял голову и взглянул в темноту под чёрным капюшоном.

- Я не позволю тебе встретиться с Сёрмоном! – проговорил он сквозь стиснутые зубы.

- Я не спрашиваю твоего согласия, - возразил Ротамон. – Я рассказал тебе всё это лишь потому, что знаю, что ты никому не сможешь это передать. Я не могу убить тебя. Исчадье Тьмы, что свило себе гнездо в твоём теле, бережёт его. Но я могу изгнать тебя из этого мира. Ты не будешь представлять опасности, поскольку отделённый от Сёрмона уже не сможешь призвать таящуюся в тебе тёмную сущность, чтоб помешать мне. И Сёрмон утратит такую возможность. Ему придётся подчиниться моей воле.

- Он не станет, - покачал головой Авсур.

- Ты этого уже не узнаешь…

Колдун снова поднял руку, направил её на Авсура, и за его спиной сформировался тёмный конус воронки. Плащ повелителя эльфов взметнулся, как от сильного ветра и протянулся туда, затягиваемый внутрь портала. Авсур вздрогнул, и его потащило назад. Выхватив меч, он глубоко вонзил его в землю, пытаясь удержаться на месте, но воронка затягивала его.

И в этот момент из-за кучи камней выскочил Фарок. Ротамон, сосредоточенный на своём колдовстве, не заметил его, а юноша метнулся к нему и прижал ладони к его спине. В тот же миг его отбросило в сторону, но и колдун бессильно замер, согнувшись пополам. Тёмная воронка мгновенно исчезла, и Авсур бросился к Фароку. Он упал рядом с ним на колени и приподнял тело юноши, прижав пальцы к его шее.

- Фарок, мальчик мой, - отчаянно прошептал он, нагнувшись к его лицу.

Но молодой ормиец был бледен и под пальцами не чувствовалось биение пульса. Авсур медленно поднял голову и с яростью взглянул на колдуна.

- Ты убил моего сына! - прорычал он.

- Я убью всех! – загудел Ротамон и распрямился так резко, что пошатнулся и чуть не упал в яму за своей спиной. – Я воздвигну свой трон на развалинах этой галактики!

- Нет, я остановлю тебя, - Авсур поднялся и посмотрел на бездыханное тело сына у своих ног. – Я сделаю это, даже если мне придётся вместе с тобой уничтожить весь этот мир.

И развернувшись, он сбежал вниз по склону, свистом призывая свою пантеру. Он скрылся за деревьями, а из кустов, тревожно поглядывая на покачивающегося колдуна, выбрался Юшенг и начал карабкаться по склону туда, где лежал Фарок. Вслед за ним появился и Антон. Ему было страшно, но он как-то уже начал привыкать к тому, что делает что-то нужное наперекор своему страху. Он не верил, что Фарок погиб, в любом случае, он должен был сам убедиться в этом и забрать друга отсюда.

Они с Юшенгом присели на обугленную землю рядом с Фароком, а колдун, наконец, заметил их и протянул к ним свою дрожащую руку. Однако он ничего не успел сделать, потому что внезапно из-под камней выскочил небольшой белоснежный зверёк с тремя хвостами и с визгливым лаем начал крутиться вокруг него, подпрыгивая и клацая маленькими острыми зубками. Разозлённый колдун направлял на него свои чёрные когти, но с них слетали только жалкие язычки рыжего пламени, от которых трёххвостый лисёнок легко уворачивался. Наконец, колдун нагнулся и попытался схватить зверька когтями, однако, тот подпрыгнул, ловко уцепился лапами за его рукав, быстро вскарабкался по руке на плечо и нырнул в темноту под капюшоном. Колдун зашатался и задрожал, он схватился руками за горло и взвыл так, что Юшенг и Антон поспешили зажать уши. От этого воя задрожали горы и застонали деревья, но вскоре он прекратился. Теперь было слышно только свирепое повизгивание, переходящее в сердитое ворчание. Руки колдуна опали и сам он рухнул назад, в воронку, откуда тут же заструился чёрный дым.

Юшенг вскочил на ноги и, подбежав, заглянул в яму. Там лежал чёрный скелет, едва прикрытый дымящейся мантией, а на его рёбрах сидел лисёнок и злобно завывая, грыз шейные позвонки. Испугавшись, что зверёк может обгореть, Юшенг спрыгнул вниз и, взяв его на руки, вскарабкался обратно. Лисёнок дрожал, прижимаясь к нему и возбуждённо повизгивая, а скелет внизу ярко вспыхнул и сгорел в один миг, оставив после себя серое пятно пепла, которое быстро уносил ветер.

Инспектор вернулся к Антону и присел рядом с Фароком, голову которого Антон держал на своих коленях. Лисёнок жалобно заскулил, перепрыгнул на грудь юноше и принялся облизывать его лицо.

- Хватит, Юки, - прошептал Фарок и, поморщившись, отодвинул его мордочку от своего лица.

- Эй, парень, ты жив? – воскликнул Юшенг.

- Да, но по мне проехал танк. Тяжёлый. С полным вооружением.

- Господи, как ты нас напугал! - воскликнул Антон. - Погоди, ты назвал этого зверя Юки?

- Он загрыз Ротамона, - сообщил Юшенг. – Представляете? Никто не мог с ним справиться, а он просто загрыз его.

- Он родился лисой, - ответил Фарок и открыл глаза. – Ему больше нравится быть щенком. Он постоянно превращался, когда спал у меня в ногах. Я обалдел, когда увидел это впервые, а потом привык. Он хороший оборотень… - улыбнувшись, он потрепал лисёнка по загривку.

- Судя по хвостам, это хули-цзин, лис-оборотень, его ещё называют кумихо и кицуне, - заметил Юшенг, внимательно разглядывая щенка. – Он превращается в человека?

- Точно, - Фарок кивнул и приподнялся. – А где Авсур?

- Он уехал. Кстати, он сказал, что ты его сын. Это правда? Он решил, что ты мёртв.

- О, это плохо! – нахмурился юноша и протянул Антону руку, чтоб тот помог ему подняться. – Что он сказал?

- Он сказал, что остановит Ротамона, даже если ему придётся вместе с колдуном уничтожить весь этот мир.

- Чёрт! – воскликнул Фарок. – Надо спешить! Помогите мне! Если мы их не остановим, они тут камня на камне не оставят!

- Кого их? – забеспокоился Юшенг, помогая ему встать.

Но Фарок только отмахнулся и, посмотрев в сторону леса, свистнул, призывая кошек.

Авсур сам не заметил, как примчался по горным тропам обратно в город. В груди его кипела ярость, сердце болело от невосполнимой потери, но взгляд был сумрачен и твёрд. Он всё решил. Ему придётся уничтожить этот мир, чтоб остановить здесь великое зло, которое может вырваться в космос и порабощать планету за планетой, среди которых однажды окажется Орма. Он не размышлял о последствиях и не думал, какую ответственность возьмёт на себя. Он просто всё решил, и теперь думал лишь об одном: скорее добраться до города, успеть до того, как туда явится Ротамон, и первым встретиться с Сёрмоном.

Большие мягкие лапы его пантеры уверенно ступали по камням. Кошка прыгала, мягко приземляясь на маленькие площадки, чтоб сократить путь. Небо над головой постепенно темнело и наливалось сочным синим цветом. Было тихо, лишь мягко шелестел в кустах лёгкий ветерок, хрустели камни под лапами кошки, да стучало его сердце, отсчитывая минуты до рокового шага.

В город он въехал уже в сумерках, когда в домах и вдоль мощёных дорожек приветливо загорались золотые огни, а по улицам, почтительно кланяясь, ходили его соплеменники в красивых нарядах. Он осуществил свою и их мечту, создав маленький кусочек благословенной старой Ормы в чужом мире, они нашли здесь дом и покой, к которому стремились долгие годы войны и скитаний. И теперь всё это должно будет исчезнуть, так или иначе. Он смотрел вокруг, невольно представляя, как белеют и мрачнеют эти живые смуглые лица, как дети тянут к нему худые ручонки с чёрными загнутыми когтями, и понимал, что лучше уничтожить всех их до того, как будут разрушены их души и изуродованы тела, до того, как они превратятся в орудие безумного колдуна, получившего слишком много силы, которая благодаря им ещё возрастёт.

Подъезжая к своему дому, он остановился, невольно залюбовавшись этим деревянным дворцом, выстроенным вокруг огромного дерева. Они так и старались жить в этом мире, не воюя с природой, а вживаясь в неё и стремясь к гармонии. Но медлить было нельзя, и он с усилием отвёл взгляд от мерцающих гирлянд фонариков, висящих в глубине ветвей.

Спрыгнув с седла, он хлопнул пантеру по спине, и она, издав бархатное рычание, сама направилась в сторону своего загона. А он посмотрел в небо и свистнул, призывно подняв руку. Филин мог быть далеко, он мог охотиться в лесу на мелких грызунов или просто спать после сытной кормежки в ветвях сосны возле водопада. Но он должен был услышать зов и прилететь, потому что эта загадочная птица уже давно стала частью странного и ужасного тандема, на котором зиждилось могущество Проклятого, мерзкого, злобного и совершенно безмозглого демона, смыслом существования которого была смерть и разрушения.

Птица прилетела и с клёкотом спланировала на его предплечье, а потом, привычно перебирая когтистыми лапами, по руке взобралась на плечо и потёрлась клювом о его висок.

Авсур взбежал по ступеням крыльца и, не обращая внимания на кланявшихся ему слуг, прошёл по залам и поднялся на второй этаж. Внешняя дверь в покои Сёрмона была распахнута, и он стремительно миновал его изукрашенные комнаты, наполненные дорогими вещицами, чаще ворованными, чем купленными. Эта мысль тенью мелькнула в его голове и исчезла, потому что он остановился возле массивной двери, за которой Сёрмон прятал свою никому не нужную библиотеку, набитую нечитаемыми книгами и свитками, тем более непонятными оттого, что написаны они были на языке, неизвестном никому в маленькой ормийской колонии, кроме, разумеется, самого Сёрмона. И всё же он ревностно защищал свои сокровища, накладывая на двери сложные заклятия.

Авсур решительно постучал в дверь и крикнул:

- Открывай, Норан! Это я!

Сначала было тихо, и эта тишина и промедление старого друга вызвали у него раздражение, а потом за дверью послышался настороженный голос:

- Ты один там?

- Да, один! – ответил Авсур, и птица недовольно нахохлилась, словно не соглашаясь с таким заявлением.

- А почему у тебя такой голос? – подозрительно спросил Сёрмон, после некоторого молчания.

- Какой ещё голос? – рявкнул Авсур.

- Возбуждённый и злой. Что-то случилось?

- Да, случилось! Может, ты сперва откроешь мне, а потом я расскажу тебе об этом?

- Нет, Рен, - возразил Сёрмон. – Я не стану открывать. Не сердись, но ты же сам велел мне запереться и избегать контактов с кем бы то ни было! Может, в тебя тоже вселился этот колдун?

- Ты с ума сошёл? – раздражаясь ещё больше, спросил Авсур. – Неужели ты думаешь, что он может как-то влиять на меня?

- Кто знает? Задобад сказала, что любой может стать его посланцем. И ты тоже. Если хочешь мне что-то сказать, говори через дверь. Я слушаю.

- Я встречался с ним… - начал Авсур.

- Ну, вот видишь! – словно обрадовался алкорец.

- Он убил Фарока.

- Что ты сказал? – взволнованно переспросил Сёрмон.

- Он пытался выкинуть меня из этого мира через портал, но Фарок помешал ему. Мой сын мёртв.

- О, Рен…

- Может, ты всё-таки откроешь?

- Не сейчас. О чём вы говорили? Он сказал, зачем ему моя кровь?

- Да, она поможет ему призвать сюда множество таких же, как он, исчадий Тьмы, которые устроят тут базу для завоевания галактики.

- Это смешно!

- Вовсе нет! Он призовёт сюда своего чёртова бога и получит силу, которая позволит ему превратить любого в своё подобие. Он намерен превратить всех, кто живёт в этом мире, и отправить их в иные миры, наделив силой, с помощью которой они будут превращать население других планет в скопище бледных уродов с чёрными когтями, с тем, чтоб отправить их дальше. Они собираются, как чума, распространиться по всей галактике, ты понимаешь?

- Рен, ты же знаешь, что подобные фантазии периодически возникают у всяких безумцев то здесь, то там. Но их всегда останавливают, как мы остановили Рахута. И эту экспансию остановят!

- Какой ценой, Норан? Сколько планет они успеют уничтожить, как много сил придётся затратить Объединению, Великому кольцу и тем, кто выше и ближе к центру галактики, чтоб остановить эту заразу раз и навсегда? Сколько душ будет загублено, как душа Задобад, сколько людей погибнет, как мой Фарок? Не проще ли будет остановить всё это здесь и сейчас?

- Ты о чём? – в голосе Сёрмона послышалось беспокойство. – Ты что, знаешь, как его остановить?

- Догадываюсь. Он боится Проклятого, потому и пытался избавиться от меня. Проклятый не человек и никогда не был им. Он демон, и он может уничтожить колдуна, или хотя бы сделать так, чтоб этот мир уже не смог стать базой для их экспансии.

- Нет, - воскликнул из-за двери Сёрмон. – Нет, нет, Рен! Ты же понимаешь, что Проклятый не остановится, пока не уничтожит здесь всё! В прошлый раз его остановил ты, мне это не под силу! Вспомни, сколько народу он тогда перебил! Ты хочешь, чтоб он превратил наш город в руины, покрытые кровавым месивом, разорвал в клочки наших людей, которых мы собирали по всей галактике и берегли каждого, чтоб заложить основы нового мира? Нашего мира, Рен! Ты хочешь всех их убить?

- А что, лучше будет, если они превратятся в монстров, несущих смерть?

- Не лучше, но я… Я не стану этого делать.

За дверью стало тихо. Авсур прислушался, а потом позвал Сёрмона, но тот не откликнулся. Наверно, он вовсе отошёл от двери.

- Надеюсь, что так… - прошептал Авсур и с размаху ударил в дверь кулаком, вложив в удар всю свою ярость.

Массивная деревянная плита вылетела из проёма и с грохотом упала на пол. Он вошёл в библиотеку, освещённую несколькими свечами. Сёрмон стоял у стола и, увидев его, отступил дальше, отрицательно качая головой.

- Нет, Рен. Я не согласен. Я не хочу, чтоб всё закончилось так. Я уверен, что есть другой выход, нужно только поискать его.

- Его нет! – заявил Авсур, подходя ближе, и скинул с плеча птицу, которая заметалась в низкой тёмной комнате.

- Слушай, ты в отчаянии оттого, что потерял сына. Тебе кажется, что этот мир недостоин существовать, если он уничтожил твоего мальчика. Я понимаю. Я сам любил его, ты же знаешь! У меня нет своих детей, и Фарок был мне как племянник. Я скорблю по нему, но это не значит, что я хочу наказать его убийцу, если ценой этой мести станут тысячи других жизней. Вдумайся, Рен! Я, маньяк и убийца, взываю к твоему разуму и милосердию! Неужели твоё сердце не дрогнет, неужели ты хочешь, чтоб вслед за твоим сыном умерли другие молодые ормийцы, женщины, дети, мужчины, доверившие тебе свою жизнь и судьбу!

- Дай руку, Норан, - негромко потребовал Авсур, протянув ему левую ладонь.

Он обошёл стол и вплотную приблизился к алкорцу, забившемуся в угол между книжными полками.

- Я лучше отрежу её, Рен, - проговорил Сёрмон.

- Не успеешь…

Авсур подступил к нему и, схватив правой рукой его левую руку, прижал свою ладонь к его, их пальцы невольно переплелись, а птица, которая с тревожными криками носилась под низким потолком, устремилась к ним.

Сёрмон пытался отвести взгляд, но увидел, как в чёрных глазах Авсура заплясали жутковатые зелёные искры и от ужаса зажмурился. Птица над его головой резко вскрикнула, и что-то стукнуло рядом о полку, а потом упало на пол.

- Не надо, отец! – услышал он звенящий голос Фарока и, открыв глаза, плечом оттолкнул от себя Авсура, после чего отскочил подальше и чуть не упал, споткнувшись обо что-то мягкое.

На полу трепыхался филин, растеряно крутя большой головой и бессмысленно тараща мутные глаза, а рядом лежал толстый том, которым, как снарядом, была сбита в полёте зловредная птица. Возле стола стоял Фарок, бледный и решительный.

- Не надо, - повторил он, - колдун мёртв, его больше нет.

- Не подходи к нему! – крикнул Сёрмон, остановив бросившегося к сыну Авсура. – Это колдун.

- Нет, это я, дядюшка! – сердито откликнулся Фарок. – Жив и здоров, возможно, слегка контужен. От этого, знаешь ли, иногда бледнеют. Повелитель, пожалуйста! Поверьте мне, это я.

- И ты убил колдуна? – тихо спросил Авсур.

- Нет, не я, он! - Фарок обернулся и ткнул пальцем туда, где в дверном проёме стоял Юшенг, держа на руках небольшого белого зверька. – Это Юки, он оборотень. Он запрыгнул под капюшон и загрыз колдуна.

- Вот этот щенок?

- Это необычный щенок, - улыбнулся Юшенг и, повернув лисичку, провёл ладонью по трём хвостам. – Это волшебное создание. Фарок спас его и, увидев, что колдун напал на него, Юки отомстил.

- Это правда? – Авсур недоверчиво посмотрел на стоявшего за спиной Юшенга Антона.

- Да, колдун мёртв, его загрыз маленький оборотень, который родился лисёнком от лисы и лиса, - подтвердил тот.

Авсур вопросительно взглянул на Сёрмона и увидел, что тот с вожделением рассматривает искристую шкурку зверька.

- Только попробуй, - проворчал Авсур и сунул ему под нос кулак.

- Да какая с него шкура, только на перчатки… - усмехнулся Сёрмон.

- Ты меня понял, - с угрозой в голосе проговорил Авсур.

- Слава Звёздам, - Фарок устало опёрся руками о стол. – Мы успели. Я прошу вас, отец, я очень вас прошу: никогда не делайте этого!

- Хорошо, мой мальчик, - кивнул тот и, подойдя, обнял его. – Я обещаю тебе, что больше никогда не стану пытаться вызвать его.

- Всё хорошо, что хорошо кончается, - пробормотал Антон и почесал за ухом довольного Юки.

А Сёрмон так же почёсывал ошалевшего филина, которого поднял с пола и нежно прижал к своей груди.