Повелитель теней. Том 1

Глава 27

Сёрмон не горел желанием приглашать меня в город эльфов. Напротив, пройдя какую-то часть пути, он начал со мной прощаться, причём весьма настойчиво. Его подчинённые поглядывали на меня настороженно, видимо, ожидая, когда он распорядится проводить меня подальше от их цели путешествия. Но мне не хотелось ни идти куда-то в другое место, ни лететь на Грозовую гору. У меня было какое-то странное ощущение неудовлетворённости. Впрочем, ничего странного в этом не было. Я отправилась на поиски феникса и ворона, а нашла тёмных эльфов. Ещё не понимая, почему мне так хочется отправиться с ними, я уже решила для себя, что именно этого и хочу.

— Я пойду с вами, — уверенно заявила я и, взглянув на кивнувшего мне Антона, добавила: — Мне хочется увидеть, как устроился мой офицер в ваших владениях.

— Хорошо устроился, — Сёрмон нахмурил свои золотистые брови. — Живёт в главном тереме, спит на шёлковых подушках и делает, что ему заблагорассудится. А идти с нами у вас причин нет. Мы — закрытое сообщество и не любим чужаков.

— Я не прошу меня любить, — пожала плечами я. — Но если вы сделали исключение для Антона и Юшенга, можете сделать и для меня.

Сёрмон открыл было рот, чтоб возразить, но его опередил Фарок.

— Командор пойдёт с нами! — тоном, не терпящим возражений, заявил он. — Быть может, Авсур захочет наградить её за спасение моей жизни.

— Лучше б он наказал тебя за то, что ты попал в ситуацию, когда твою жизнь нужно было спасать, — ядовито бросил Сёрмон и, развернувшись, направился дальше по едва заметной тропе в лесной чаще.

— Не исключено, что так оно и будет, — пробормотал Фарок. — Но, в любом случае, одно другому не мешает.

Я уже заметила, что любимец Авсура весьма ценен для эльфов и ведёт себя как наследный принц. Даже Сёрмон не спорил с ним, а только зло ворчал что-то себе под нос.

Мы пошли дальше. День постепенно мерк, а лес становился всё гуще и темней. Я прислушивалась на ходу к разговорам эльфов. Они говорили на ормийском, выглядели, как ормийцы и, судя по всему, на самом деле были ормийцами. Только здесь, по какой-то странной причине, оказались не в роли дикарей, а воспринимались местным населением, как таинственный, опасный и весьма просвещённый народ.

Сумерки уже окутали старый лес. Вокруг смутно вырисовывались толстые стволы огромных деревьев, их кроны сплетались в шатры над нашими головами, а выступающие из земли толстые корявые корни мягко пружинили из-за покрывающего их слоя мха. Впереди пронзительно крикнула птица, и Сёрмон, поднеся руки ко рту, крикнул так же в ответ.

— Мы проходим посты, — сообщил Антон, шедший рядом.

На сей раз, он был удивительно немногословен, видимо, хранил доверенные ему секреты эльфов, и немного тревожно посматривал на Фарока, а тот шёл, рассеянно глядя по сторонам. Впрочем, мне тоже не хотелось ни о чём говорить. Я была просто очарована этим странным сказочным лесом, который жил своей особой лесной жизнью, дышал, свистел птичьими трелями, шелестел листвой, потрескивал ветками, ухал совой. Потом появились светлячки, сотни золотистых огоньков вылетали из чащи и кружили вокруг нас. Причём, самое странное, что они не просто светились, они излучали свет, потому что от них было немного светлее.

Где-то вдалеке послышался монотонный шум, тропа стала уже и вскоре её стиснули с двух сторон скалы, образовавшие довольно тесный проход, через который могло проехать рядом не больше двух всадников. Когда мы пробирались по нему, наверху ощущалось чьё-то присутствие. Должно быть, там дежурили эльфы, охранявшие вход в свои владения.

Наконец, скалы расступились, и мы оказались в небольшой долине. Уже опустилась ночь, и в её синей мгле золотисто светились окна множества деревянных домов, высоких, под двускатными крышами. Дома были пристроены к исполинским деревьям и, видимо, часть их помещений располагалась в пещерах под корнями. Зелёные кудрявые кроны закрывали дома сверху, а между ними горели целые вереницы маленьких костров, разожжённых в круглых кованых чашах. Шум, который я услышала, доносился от нескольких водопадов, живописно сбегавших с окружающих скал и питающих извивистые речки, пронизывающие всё селение. Через них были перекинуты бревенчатые мостики, украшенные резными перилами.

Для города этот посёлок был слишком мал, но полон жизни. По мощёным камнем улицам проходили мужчины и женщины в красивых вышитых золотом, серебром и шёлком нарядах. Вокруг бегали дети, в основном маленькие. Подростков нам встретилось немного. Они были так же степенны, как и взрослые, и уже носили на перевязях длинные мечи в узорчатых ножнах.

Появление нашего отряда было воспринято жителями долины с радостью. Многие подбегали и, завидев Фарока, радостно приветствовали его. Видимо, все знали, что Сёрмон отправился на его поиски и переживали.

В центре долины стояло совершенно невообразимое дерево, состоящее из нескольких толстых стволов с единой необъятной кроной. Вокруг него и был построен главный терем, а вернее целый комплекс домов, украшенных резьбой и деревянными колоннами. Стволы были опутаны подвесными мостиками, подсвеченными гирляндами фонариков. Они вели в небольшие домики и беседки, устроенные на толстых ветках и подвесных площадках. Это был настоящий дворец, который выглядел, как часть дерева. Я даже замедлила шаг, чтоб осмотреть его целиком, пока мы не подошли ближе, и этот величественный вид не расплылся передо мной на отдельные детали.

Возле входа в самый большой дом с широким резным крыльцом была устроена круглая ровная площадка, на которой возвышались деревянные скульптуры высотой в три человеческих роста. Наверно это было место для ритуальных собраний. Проходя мимо, я увидела, что одна из скульптур изображает женщину с длинными толстыми косами и ягнёнком на руках, а другая — сурового воина с мечом в ножнах на перевязи и с лучемётом на перевес. Эта деталь показалась мне странной, но потом я подумала, что, возможно, среди ормийцев, обосновавшихся здесь, есть ветераны алкоро-ормийской войны, и тогда лучемёт являлся для них наиболее ярким символом доблести и отваги.

Остальные фигуры я рассмотреть не успела, потому что нам навстречу по ступенькам спустился Авсур. Он остановился, окинув взглядом всю компанию, задержал взгляд на Фароке, а потом увидел меня.

— Командор Северова спасла мне жизнь, — не дожидаясь вопросов, пояснил Фарок.

— Ладно, — проговорил Авсур, бесстрастно взглянув на меня. — Надеюсь, вам объяснили, что путь сюда является нашей тайной, и вы должны её забыть.

— Я не запомнила этот путь, — честно призналась я. — И покину вас другой дорогой.

— Она летает, — оскалился Сёрмон. — Как Дева Лардес.

— Входите в дом, — всё так же, не проявляя эмоций, произнёс Авсур. — Я хочу знать подробности этой истории.

Комнатка, которую мне отвели, была совсем маленькой, три на три метра, но здесь помещались кровать, застеленная льняным бельём, и небольшой столик, на котором стояли кувшин с родниковой водой и большая глиняная миска. Я умылась и вытерлась длинным белым полотенцем с грубоватой вышивкой по краям. Потом появился мальчик лет семи и звонким голоском объявил, что меня ждут в трапезной. Он проводил меня туда и гордо удалился прочь. Его гордость была понятна, он был одет, как взрослые, в расшитый шёлком кафтан и носил на поясе маленькие ножны с кинжалом.

Трапезная располагалась в высоком зале с витыми деревянными колоннами и широким очагом в центре. Этот очаг представлял собой красивую полусферическую чашу, украшенную по краям затейливым орнаментом, в прорезях которого играли языки яркого пламени.

Широкий стол, полукругом огибавший очаг, был застелен белыми полосами ткани. Вокруг него стояли широкие табуретки, покрытые ковриками из звериных шкур. За столом уже сидели Авсур, Сёрмон, Фарок, Антон и ещё несколько эльфов. Поскольку здесь они носили это название, то я решила и дальше называть их так.

Зная, что ормийцы не придерживаются строгого этикета, и ждать особого приглашения за стол не стоит, я села на свободное место и передо мной тут же поставили глиняную миску с густым супом из овощей и мяса. На столе стояли блюда с какой-то кашей, жареной рыбой и крупно нарезанными овощами. На расшитой салфетке были разложены ломти хлеба. Поскольку Сёрмон в это время рассказывал, как они обследовали Долину Ворона и на меня никто внимания не обращал, я решила заняться супом.

После скупого сообщения о том, что я влетела в чёрную дыру в небе, Сёрмон смолк и посмотрел на Фарока. Тот отламывал кусочки от ломтя хлеба, лежавшего перед ним. Поймав взгляд алкорца, он вздохнул и нехотя начал рассказывать свою часть истории. По его словам выходило, что, после того, как его схватили зомби в балахонах, он потерял сознание и очнулся в каком-то подземелье, а уже оттуда его перетащили на равнину и засунули в огненную клетку. Рассказ о моём появлении никак не оживил его повествование. Просто я появилась, достала меч, распустила крылья, и началось землетрясение. Он бежал, чуть не провалился в бездну, но я схватила его за шиворот и вынесла на свободу.

Авсур слушал внимательно и, кажется, первый раз за всё это время бросил на меня заинтересованный взгляд.

— Что это было? — спросил он без предисловий.

— Какое-то странное измерение, созданное магией, — пожала плечами я, оглядываясь в поисках ложки, чтоб положить в свою опустевшую миску кусок рыбы. — Наверно оно было нестабильно. Приток другой энергии вызвал что-то вроде аннигиляции, и оно схлопнулось.

— Какой другой энергии? — уточнил он.

— Я не знаю, какая энергия создала это измерение, но та, что окружает меня в такие минуты, явно другой природы. Возможно, они обладали противоположными свойствами. В теории.

— Возможно, — он на минуту задумался. — Впрочем, это неважно. Сёрмон, я хочу, чтоб всем объявили, что к Долине Ворона приближаться запрещено.

— Мы итак туда не суёмся, — усмехнулся тот. — Чужая магия, не здешняя, злая. К тому же Вороны не больше нас любят гостей.

— А что вы о них знаете? — полюбопытствовала я.

— Ничего, — он холодно взглянул на меня. — Достаточно того, что однажды оказавшись там, я сразу понял, что туда лучше не соваться. Я не удивляюсь, что там образовался какой-то магический мешок. Я поражаюсь, что вам удалось выбраться оттуда, — он задумчиво посмотрел на Фарока.

— Всё закончилось, и забудем об этом, — категорично произнёс Авсур. — Однако я хочу знать, что это за Жрец Тьмы и что за колдуны служат ему. Раньше ничего такого не наблюдалось.

— Я думаю, что это Ротамон. Он периодически тыкается во все дыры и пытается убедить аборигенов, что теперь он тут главный. В луаре его посадили в клетку и нашпиговали стрелами, в Магдебурге его прислужников публично разоблачили, и он предпочёл их сжечь на глазах у перепуганной толпы. Теперь бродит по деревням и запугивает крестьян.

— Ты считаешь, что он неопасен? — Авсур задумчиво взглянул на своего старого друга. — А то, что он смог создать искусственное измерение, это не свидетельствует о его силе?

— Раньше он этого не делал. Возможно, это не он. Я же говорю, что Долина Ворона — странное место. Может быть, это сделал кто-то из них, из Воронов.

— Но они собирались приносить жертвы, чтоб открыть какой-то портал во Тьму. Если они объединятся, чем это может угрожать нам?

Сёрмон задумался, разглядывая кусок мяса на кости, которую держал в руках, а потом кивнул.

— Хорошо, я постараюсь выяснить, что там к чему.

— Я хочу, чтоб наши шпионы слушали и смотрели по сторонам, но запрещаю отправлять их в Долину Ворона. Если кто-то что-то услышит об этом, доложить мне немедленно.

— Немедленно, — кивнул Сёрмон и вонзил свои поблескивающие изумрудами клыки в мясо.

После этого разговоры утекли в другое русло. Авсур и его эльфы занялись обсуждением строительства мельницы на дальнем водопаде, а потом перешли к проблеме набегов диких кабанов на огороды. Помимо тёмной деятельности Сёрмона, жители города занимались совершенно обыденными делами, и торговали не только снадобьями, амулетами и информацией, но и изделиями из железа и дерева, дорогим сукном и вышивками, а также овощами, которые они выращивали из семян, привезённых с Ормы, и более нигде в этом мире не произраставшими.

Эти разговоры были мне интересны лишь как некая общая информация о тёмных эльфах, потому я, уже насытившись, посмотрела на других участников застолья. Антон сидел всё так же молча, и с расстроенным видом поглядывал на Фарока. А тот снова уткнулся взглядом в стол и меланхолично жевал кусочки хлеба.

— Ну, что с тобой? — наконец, не выдержал Антон.

— Ничего, — Фарок встрепенулся и спросил: — Ты поел? Пойдём наверх, посмотрим на водопады.

— Как хочешь, — Антон пожал плечами и нерешительно взглянул на меня.

— Идёмте с нами, командор, — улыбнулся Фарок. — Вам понравится.

Он поднялся. Должно быть, покинуть трапезу здесь было так же просто, как и присоединится к ней. Мы встали и направились к дверям.

— Фарок, — раздался вдогонку голос Авсура, — ты ушёл один без спроса и подверг опасности остальных. Ближайшие десять полных суток я запрещаю тебе покидать город. Завтра отправишься к дальнему водопаду и присоединишься к строителям мельницы. Не вздумай отлынивать от работы. И не появляйся здесь, пока я не позову.

— Я понял, повелитель, — обернулся к нему Фарок. — И считаю, что заслужил это. Мне жаль.

— Иди.

Мы вышли из трапезной и по крутым лесенкам поднялись на крышу, а с неё — на подвесные мостики, ведшие всё выше и выше к тёмным густым ветвям дерева. Мы прошли несколько домиков и площадок и, наконец, оказались в лёгкой беседке, её деревянную крышу поддерживали тонкие резные столбики. По краям с карниза на цепочках свисали маленькие стеклянные фонарики, в которых трепетали огоньки. Внизу, чуть ниже уровня беседки тёмной массойбугрились кроны деревьев, подёрнутые синеватой дымкой. Сапфировые небеса излучали странный свет, а вдалеке темнели скалы, словно нарисованные широкими мазками на синей бумаге, и с них серебристыми лентами с разных уровней стекали водопады. Их далёкий шум смешивался с ровным гулом, издаваемым кронами деревьев под порывами ночного ветра.

— Красиво, — вздохнул Антон, облокотившись на узорчатые перила. — Жалко, что нет луны и звёзд, — он повернулся к Фароку. — Что ты киснешь? У тебя что, посттравматический синдром? Хочешь об этом поговорить?

— Нет, — тот покачал головой. — Я, конечно, перетрусил, но Дарья Ивановна не даст соврать, не впал в панику. Всё это было, как в странном сне, и отношение к этому у меня тоже, как к обычному кошмару. Было страшно, но уже всё позади и вообще, не правда. Просто мне приснилось ещё кое-что… Хотя это, возможно, действительно, был сон.

— Что за сон? — спросила я, почувствовав, что это имеет для меня большое значение.

— Когда я первый раз очнулся в том подземелье… Хотя, нет, это было не совсем подземелье. Я так решил, потому что было очень темно, но я видел окна, а в них густую массу темноты и, кажется… там были звёзды.

— Тогда это сон, — сделал вывод Антон.

— Я лежал на полу, а вокруг меня были металлические прутья, толстые, они сходились наверху в одну точку, как в птичьей клетке. Вот между этими прутьями я и разглядел что-то непонятное. Сперва мне показалось, что это птица, большая чёрная птица, которую кто-то приколотил гвоздями за крылья прямо к стене. С момента прибытия сюда я перестал видеть в темноте. Мой имплант отключился, и зрение стало таким, как прежде… Я вглядывался в эту птицу, ожидая, когда глаза в достаточной мере привыкнут к темноте, чтоб разглядеть её лучше. Это были лишь чёрные неясные очертания, но потом я всё-таки увидел, что там было. Это цепи создавали видимость верхней части крыла. Ими был прикован за растянутые руки человек в тёмной одежде. Его голова свисала на грудь, и длинные волосы закрывали лицо. Больше я ничего не видел. А потом появились эти зомби в балахонах. У них были факелы. И когда они подошли к моей клетке, тот человек поднял голову и посмотрел прямо на меня. Я никак не могу забыть этот взгляд. Его лицо было бледным и худым, половину лица закрывали волосы и я видел только один глаз, длинный и узкий, с огромным чёрным зрачком. Я даже не могу объяснить, что было во взгляде этого парня… Ни отчаяния, ни надежды, просто какая-то бесконечная безысходность… Словно он уже века висит там в ожидании возможности освободиться. Он посмотрел на меня, как на что-то такое незначительное, как на мошку, пролетевшую рядом, и снова опустил голову. Мне стало жутко. Я вдруг подумал, каково это бесконечно висеть так на цепях без всякой надежды, когда не можешь ни пошевелиться, ни умереть. Наверно именно потому я так растерялся, что эти чучела в балахонах снова огрели меня по голове, и я отключился. И вот сейчас, когда я здесь, среди своих и в полной безопасности, я не могу не думать о том парне, который даже не просил у меня помощи. Наверно он знал, что я ему помочь не смогу. Он так и висит там в темноте…

Антон нахмурился, глядя на друга.

— То есть, у них есть ещё какой-то пленник? А почему они не принесли в жертву его?

— Понятия не имею, — передёрнул плечами Фарок. — Просто на мгновение почувствовав себя на его месте, я ужаснулся. И этот ужас до сих пор терзает меня. Вот и всё. А что там было на самом деле, я не знаю. И, быть может, уже не узнаю никогда.

— Значит, в первый момент тебе показалось, что это птица, — задумчиво проговорила я. — Это мог быть ворон?

— Да, только очень большой. Размах крыла метра три.

— А потом ты увидел человека с бледным лицом и чёрными волосами, одетого в чёрное. Это мог быть барон Грау, хозяин замка?

Фарок с интересом взглянул на меня.

— Вы тоже думаете, что это был не сон? Я не знаю, как выглядит этот барон, но я бы мог сказать, что дом этого человека может носить название Гнездо Ворона. Он весь был такой тёмный, суровый, немного зловещий. И я по взгляду понял, что он сильный, он просто ждёт момента, чтоб освободиться. И, как мне кажется, если ему это удастся, то тому, кто его приковал, будет очень плохо. Я б точно не хотел оказаться на его месте.

Я задумалась, повернувшись в сторону водопадов. Серебристые ленты всё так же играли вдали синими бликами, а мне как наяву привиделась битва двух птиц. Значит, что-то такое было на самом деле. И феникс пленил ворона.

На следующее утро, а оно снова было тёмным, как ночь, Фарок в рабочей одежде отправился куда-то на дальний конец долины, отрабатывать своё покаяние. С ним ушли Антон и Юшенг. Причин оставаться в городе тёмных эльфов у меня не было, и я покинула его по-английски, не прощаясь. Вернее, снова поднялась на ту самую площадку с резными столбиками и, спрыгнув с неё, улетела из долины.

Я решила вернуться в Долину Ворона и попытаться попасть в замок. Долину я кое-как отыскала, но вот попасть в Гнездо Ворона мне не удалось. Я снова наткнулась на искусственное измерение, которое спрятало от меня чёрную башню. Я несколько раз заходила на неё и неслась, уже разглядывая каменную резьбу, обрамляющую узкие окна, когда замок пропадал, словно его и не было. Я летела к дальним горам, а развернувшись, снова видела перед собой замок, но уже с другой стороны. Я несколько раз и с разных сторон пыталась проникнуть внутрь, хотя понимала, что это мне не удастся. Меня даже не беспокоило, что в темноте я свечусь, как светлячок. Поняв, что мои попытки не принесут успеха, я какое-то время кружила вокруг, рассматривая причудливую архитектуру этого инфернального строения. Ночью оно выглядело ещё более зловещим, чем днём, и это ощущение подчёркивала царившая вокруг тишина, словно в этой долине не было ни птиц, ни животных, не журчала вода, и не шелестели листья деревьев.

Сделав окончательный вывод о том, что кто-то упрятал чёрный замок с содержащимся в нём узником в небольшое, но хорошо изолированное измерение, я решила обдумать свои дальнейшие действия в спокойной обстановке и полетела в сторону Грозовой горы.

Когда я вылетела из коридора, как обычно, образовавшегося передо мной в клубящейся стене туч, извергающих молнии, то увидела на широкой площадке возле чёрной башни одинокую фигуру. Бен Олдридж стоял на крепостной стене и смотрел на меня. Ветер рвал за его спиной широкий плотный плащ, отчего он неприятно напомнил мне большую чёрную и к тому же встрёпанную птицу.

Я опустилась на плиты площадки в тот момент, когда прямо за моей спиной сверкнула огромная молния, и стены сотряс оглушительный грохот. Яркий отсвет отразился в потоках воды, стекающих в щели между плитами, и погас. Шум дождя после раската грома показался ещё более глухим и монотонным.

— Где вы были? — резко спросил Бен, взглянув на меня.

Его бледное лицо было мокрым, но он, похоже, не обращал внимания на струйки, стекающие со щёк за воротник. Я изобразила недоумение. Он раздражённо пожал плечами.

— Я не имею в виду, что вы должны докладывать мне, куда улетаете, но мне хотелось бы знать это, чтоб, если что-то случиться, я мог бы что-то предпринять, что б помочь вам. Я лучше знаю этот мир.

— Сидя здесь? — уточнила я.

— У меня хорошие источники информации. И если вы попадёте в беду… Пока вы живёте здесь, я несу за вас ответственность.

— Кто сказал? — насторожилась я.

— Я. Этого достаточно.

— В одном вы совершенно правы, Бен, — улыбнулась я. — Я не обязана ставить вас в известность о своих планах. Если они вообще у меня есть. А где я, и что со мной вы вполне можете узнать от ваших маленьких чёрненьких шпионов.

— Как хотите… — он хмуро смотрел на меня. — Просто вам следует быть осторожнее. Этот мир напичкан магией и населён не только людьми, но и различными странными существами. Если вы собираетесь когда-нибудь вернуться домой, вам нужно, по меньшей мере, дожить до этого.

— Вы считаете, что мы можем вернуться домой? — заинтересовалась я.

— Не с моей помощью, — отрезал он и, развернувшись, пошёл к узкому проёму, ведущему внутрь замка.

— Постойте, Бен, — крикнула я и догнала его. — С чего бы это вы так озаботились моей безопасностью?

— Я никогда не говорил, что отношусь к вам плохо, командор, — ответил он. — И я действительно знаю, что это очень опасный мир. Мне б не хотелось, чтоб с вами что-то случилось.

— Спасибо за заботу, но я спросила не об этом. С чего вдруг вы надумали проявлять вашу заботу именно сейчас?

Он какое-то время смотрел на меня. Наверху снова загрохотало и он, поморщившись, посмотрел туда. Яркая вспышка озарила его бледное лицо.

— Я потерял вас из виду, — признался он. — Второй раз. Первый, когда вы выпрыгнули из окна в луаре. Второй — сейчас. Вы делаете это специально?

— Тени могут следить за мной только в этом измерении? — на всякий случай спросила я.

— А вы нашли другое? — тут же прищурился он.

— Тени могут следовать за мной, когда я лечу? — задала я ещё один вопрос.

— Может, всё дело в этом, — нерешительно кивнул он. — Так что с измерением?

— Кто здесь может создавать искусственные измерения?

— Мы играем в вопросы, не давая ответов. Вы заметили?

Он снова начал раздражаться.

— Заметила, — наконец, ответила я. — Но эта игра становится у нас с вами постоянной.

— Я не знаю здесь никого, кто умел бы создавать искусственные измерения, — произнёс он, видимо, решив проявить добрую волю. — И знаю только одного человека, который может проникнуть в любое измерение. И он не здешний.

— Кто это?

— Где вы были?

— У тёмных эльфов. Там мой радист. Узнавала, как у него дела.

— Джим Ноттингем, — бросил он и, снова резко развернувшись, ушёл.

Его мокрый, тяжёлый от воды плащ хлестнул меня по ногам. И я решила, что мне пора пойти к себе и немного отдохнуть.

В моей комнате меня ждал растопленный камин и поднос с обедом на столике рядом. Я подумала, кто подсуетился, позаботившись о голодной страннице, Бен или местное Вездесущее. Впрочем, это был не тот вопрос, который мог меня занимать долгое время. Принявшись за трапезу, я снова вернулась к своим мыслям, а именно, как мне попасть внутрь Гнезда Ворона.

Почему-то теперь это было для меня очень важно. Даже важнее, чем вытянуть из Бена информацию о способах запустить движки баркентин. Это было немного неприятно, но где-то в глубине души я понимала, что это логично. Мне уже стало ясно, что в этом мире свои законы, и они чем-то похожи на законы компьютерной игры. Чтоб двигаться дальше, нужно выполнить поставленную задачу. Нужно пройти уровень, чтоб подняться на следующий. Только пройдя все уровни можно услышать звуки фанфар и увидеть «the game is over» в сиянии фейерверка. И чтоб пройти этот уровень, я должна разобраться в истории с фениксом и вороном. К тому же сама по себе тайна магических птиц меня заинтриговала. Ну, и то, что меня не пускают в замок, делало совершенно естественным, что мне страшно хотелось туда попасть.

Поэтому я стала размышлять, как мне проникнуть внутрь и всё там разведать. Я пока не умела проникать в закрытые измерения. «Пока» было приятным дополнением к этой истине, но тот факт, что не умею — жестокой реальностью. Кроме Джима Ноттингема был ещё один человек, которому не нужны порталы, чтоб бродить по измерениям, как у себя дома. Джулиан делал это так же легко, как проходил по анфиладе комнат у нас дома. И в какой-то момент я подумала, что можно позвать его и… Что? Он может провести меня туда, это верно, но будет ли это правильно? Это же мой уровень и моё задание. А он точно не ограничится ролью привратника. Он вмешается в это дело и, может, нарушит общий замысел игры. Мысль была странная, но она мне понравилась. То ли и во мне проявился азарт игрока, желающего пройти все уровни без подсказок и посторонней помощи, то ли кто-то мягко внушил мне, что нужно справляться самой.

Остаётся ещё Джим Ноттингем, но тут всё ещё более сложно. Его нужно найти и уговорить сыграть со мной в эту игру. К тому же, если он и может проникнуть в это измерение, то не факт, что способен провести туда меня. И опять же, он самостоятельный игрок и его участие в данном случае вряд ли будет оправданным.

Итак, что я имею. Закрытый в другом измерении замок, острое желание туда попасть и при этом собственную неспособность это сделать. Это был вызов. Я только подивилась на свои ощущения. Хотя, я же сама всегда говорила, что не бывает безвыходных ситуаций. А такой азарт можно было оправдать только моим неуёмным любопытством. Я понятия не имела, во что ввязываюсь. Я не была знакома с таинственным узником Гнезда Ворона. Я даже не была уверена, что его стоит освобождать. Судя по описанию Фарока, он не похож на доброго волшебника, попавшего в плен к злому людоеду. В общепринятой символике как раз феникс является представителем светлого начала, а ворон — в лучшем случае, вещая птица, в худшем — и вовсе посланец тьмы. Впрочем, опираться на земные понятия в этом деле было преждевременно, потому я решила отложить долгосрочное планирование до того, как мне будет известна суть дела, а пока сосредоточиться на первостепенной цели: попасть внутрь замка.

Покрутив ситуацию так и иначе, я вынуждена была признать, что самой мне в замок не пробраться. Мне нужна помощь, действенная, и, желательно, от участника игры на этом уровне. А кроме меня в ней принимали участие только два персонажа: всё те же феникс и ворон, и ждать помощи от обоих не приходилось. А, впрочем… Пришедшая мне в голову идея была простой и в то же время гениальной! И если я всё сделаю правильно, то вскоре попаду в замок. Но для начала мне нужно было как-то заявить о себе. Решив так, я снова вышла из комнаты и отправилась на крепостную стену.

Путь до Долины Ворона не занял у меня много времени. Теперь я уже уверенно держала направление и вскоре увидела внизу чуть серебрящуюся в темноте ленту реки и тёмную громаду замка. Я спустилась прямо к ней, размышляя, куда попаду, если полечу вертикально вниз? Под землю или прямо на другую сторону планеты? Конечно, ничего такого не случилось. Я вынырнула сбоку от замка. Теперь я уже намеренно кружила вокруг, периодически устремляясь к чёрным стенам и выныривая с другой стороны. Я стремилась привлечь к себе внимание, но замок оставался тёмен и нем. В конце концов, мне это надоело. Ворон мне не ответит, а феникса может и не быть дома. Я решила оставить ему послание. Но какое?

Я спустилась на землю там, где дорога, ползущая по равнине, только начинала подниматься серпантином на увенчанную замком скалу. Возле дороги стоял высокий каменный столб. Может, это был естественный осколок скалы, а, может, его поставили здесь намеренно с какой-то неизвестной мне целью. Вот на этой скале я и решила оставить свой знак.

Я достала и разложила меч. Известняк был мягким и легко крошился клинком. Вот только что изобразить? Я задумалась. У меня до сих пор не было знака, которым я могла бы обозначить своё присутствие. Не могла ж я поставить здесь свою подпись, которую оставляла на официальных документах. Нужно было что-то простое, лаконичное и понятное. Я задумалась, перебирая варианты и, наконец, вспомнила реконструкцию боя на мечах на каком-то фольклорном фестивале, где высокий богатырь колотил мечом по красивому щиту, на котором была изображена руна в виде стрелы, направленной вверх. Это была славянская руна «Треба», которая у скандинавов читается как «Тейваз», и в обоих вариантах является знаком Воина Духа. Что ж, просто и понятно, решила я, и, взлетев, несколькими ударами высекла на столбе стрелу. Полюбовавшись своей работой, я снова поднялась в воздух и полетела обратно к Грозовой горе.

Возможно, если б я обернулась, то увидела бы, как из окна замка вылетела огненная птица и полетела следом за мной. Иначе не знаю, откуда он узнал о моём убежище. Да это было и не так важно. Главное, он выяснил, где я обитаю и не замедлил явиться с визитом.

Я как раз сидела у своего камина с чашкой травяного чая, когда раздался нетерпеливый стук в дверь и на пороге возник Эл Багси. Он явно был встревожен и оглядывался куда-то назад. Судя по тому, что за его спиной был коридор, он шёл прямо ко мне.

— Простите, командор, — проговорил он. — Вы не могли бы пройти со мной в тронный зал?

— Что-то случилось? — уточнила я.

— Там… — он замялся. — В общем, вы сами увидите. Это важно.

— Ладно.

Я поставила чашку на столик и вышла следом за ним.

В тронном зале я застала интересную сцену. Бен Олдридж сидел на своём троне мрачный и злой. Прямо перед ним внизу стоял странный незнакомец в ярком костюме, украшенном красными и оранжевыми перьями. Он был высок, под плащом из красно-золотой парчи сверкал золотом панцирь, покрытый тонким узором, на плечах лежало что-то вроде боа из тех самых перьев. Он был огненно-рыжим, при этом его лицо было бледным, как луна, а узкие раскосые глаза — оранжевыми, как у кошки. Он был бы очень хорош собой, если б не злобно-надменное выражение на лице. Посмотрев на него внимательно, я так и не смогла определить, к какой расе он принадлежит, но отметила, что у него белое вытянутое лицо и глаза такие, как у Ворона, по описанию Фарока, разве что другого цвета. Следовательно, этот парень мог быть его братом. Ну, и учитывая его масть и прикид, не было смысла сомневаться в том, что он и есть феникс.

— Зачем ты привёл её сюда? — зарычал Бен, увидев меня.

— Но этот тип спрашивал её и…

— Идиот! — перебил Бен и взглянул в мою сторону. — Идите к себе, я тут разберусь.

— Ну, почему же, — усмехнулась я. — Мне интересно.

Я спустилась на пару ступеней и остановилась, сверху вниз глядя на визитёра. Он мрачно смотрел на меня. Судя по всему, он уже успел навести тут шороху, потому что наиболее смелая часть армии Повелителя теней настороженно выглядывала из-за колонн, а остальная часть пряталась ещё дальше в полумраке. Я видела белые от страха лица и блеск оружия.

— Ты посмела нарушить покой моей долины! — резко произнёс рыжий, глядя на меня. — Кто ты такая?

— Может, для начала представишься? — поинтересовалась я.

— Я Феникс, и скоро я буду править этим миром.

Я обернулась и посмотрела на Бена. Он не смог оценить моей иронии. Видимо, рыжий казался ему опасным. Возможно, таким он и был, но я не собиралась признавать это до получения веских доказательств.

— Очень смелое заявление для крашеного петуха, — заметила я, сделав шаг в сторону.

Зачем я это сделала, мне стало ясно уже через мгновение, потому что Феникс вдруг выбросил вперёд руку в перчатке из рыжей замши, и с его кулака сорвался огненный шар, который полетел прямиком в меня. Я увернулась, Эл нырнул за каменную спинку трона, а шар ударил в каменную колонну. Она словно разорвалась изнутри и осыпалась на пол каменной крошкой.

— Впечатляет, — кивнула я, изучив остатки колонны. — Но ломать — не строить, много ума не надо. Чтоб править миром, нужны мозги.

Он побелел ещё больше и, похоже, собрался устроить настоящую бомбардировку огненными шарами. В этот момент я заметила, что Бен тоже не собирается смотреть, как какой-то грубиян разрушает его дворец. Дворец был так себе, но всё-таки свой. И Бен решил принять меры. Он поднял перед грудью ладони, развернув их горизонтально одна к другой, и между ними зародилось призрачно-голубое сияние. Оно увеличивалось и наливалось яркостью. Мне стало ясно, что ещё немного, и последует контратака. Мощь импульсных шаров была мне известна, правда, я понятия не имела, что ими умеет швыряться кто-то кроме Джулиана.

Сообразив, что являясь причиной конфликта, я подвергаю опасности гостеприимно принявшее меня сообщество, я решила вывести этот конфликт за стены замка, а потому развернулась и бросилась назад, в лабиринт коридоров. Моей целью было добраться до террасы и вылететь за пределы вечной грозы, окружающей гору. Это мне удалось. И вскоре я уже летела в темноте над чёрными пиками скал.

Куда я лечу, я так и не решила. Сзади на меня обрушилась огненная стена, на какой-то момент стало горячо, а потом всё померкло, и я полетела вниз, в тёмную бездну. Я ещё успела подумать, что сейчас разобьюсь об острые камни внизу, и потеряла сознание.