Повелитель Рун. Том 5 (СИ)

Глава 5

«Если ты умрешь, тебе придется начать сначала.»

С каждым перерождением, эта мысль постоянно преследовала его. Мечта о том, что однажды упорство сможет преодолеть могущественное проклятье, была той спасительной ниточкой, тем огоньком впереди, что поддерживала его здравомыслие. Умирать больно, но умирать в одиночестве гораздо больнее.

«Если ты умрешь, никто не прольет слез на твоей могиле.»

Быть одиночкой просто. Уходить на новый круг не так больно, когда знаешь, что своей смертью не разобьешь чье-то сердце. Но одновременно с этим, быть одиночкой невероятно сложно. Нет тех, на кого можно положиться. В трудную минуту, никто не подставит плечо, а в мгновения радости не с кем разделить улыбку и триумф успеха.

«Если ты умрешь, то в очередной раз покажешь, что слишком слаб.»

Слабость — это грех в этом бесчувственном мире. Слабых пожирают не только сильные. Если ты слаб, тебя могут попытаться сожрать даже такие же слабаки, как и ты. Каким бы благородным ты не был, если ты слаб, одна ошибка, и все чего ты успел добиться. Может быть разрушено.

Дорен ожесточенно сражался изо всех сил, и в какой-то момент перестал испытывать боль, ярость и злость. Эмоцией, переполнившей его стала… апатия. Он так и не преодолел проклятие самостоятельно. Он прожил столько жизней, но как много хорошего смог оставить после себя? Скорбели ли люди после его ухода? Он никогда не побеждал, никогда не мог прожить жизнь спокойно и осмысленно. Он был слаб.

«Почему разумные так любят разрушать красоту?»

Если невинная, очаровательная и совершенно беззащитная молодая девушка окажется в беде и ночью, на безлюдной улице попросит помощи у первого встречного, поможет ли он ей? Или обречет на еще большие страдания? Вероятность какого исхода выше? Жадность, зависть и гордыня горстки сильных людей обрекает на бесчисленные страдания тысячи, сотни тысяч, миллионы тех, кто слабее.

Разрушить что-то прекрасное, потому что сам недостаточно хорош… Подобный менталитет вовсе не редок. Развязать войну, потому что не можешь видеть, как преуспевает кто-то другой… Дорен, подобные сценарии видел слишком часто.

Голем перед ним был совершенно незначителен. Всего лишь крошечный винтик в жестоком плане бессердечных аристократов, рвущихся к власти. Но прямо сейчас, этот винтик мог оборвать все, чего Дорен успел добиться.

«Последняя жизнь…»

Сколько раз юноша повторял эту фразу? Он знал так много, его опыт был бесконечен словно океан, но в этот раз, материя безоговорочно подавляла разум.

«Не хочу проигрывать. Никогда.»

Копье в руках юноши размытой молнией отражало один мощный удар меча за другим. Серебристый голем был чудовищно быстр, но Дорен не был медленнее. Их скорость росла, вместе с ней увеличивалась и мощь, вложенная в каждый удар. Оружие юноши, явно уступающее в качестве мечу голема, держалось и оставалось целым, выводя бездушного убийцу из себя. Если бы металлический воин все еще мог испытывать эмоции, то ненависть, была бы самым точным описанием его текущего состояния. Единственный смысл существования этого голема был в уничтожении нарушителей, но сейчас, самый главный и опасный нарушитель, вопреки всем прогнозам, упорно отказывался умирать.

Внезапно Дорен почувствовал небывалую легкость. Он словно видел себя со стороны, видел каждый выпад, каждое уклонение и каждый обмен ударами, видел все яростные атаки голема, каждое движение металлического бойца, и вдруг осознал, что его противник, хоть и подавляюще быстр, но в плане мастерства владения мечем, сильно недотягивает до уровня юноши.

— Я слаб, — тихий вздох сорвался с губ мага. — Но ты еще слабее.

Резкий, без особых изысков, прямой выпад вперед. Кончик копья движется медленнее, чем за секунду до этого, но голем внезапно осознает, что не может уклониться. Одной скорости недостаточно. Лезвие легко пронзает грудь командира, словно тот и не состоит целиком из прочнейшего металла, и выходит со спины. В тот же момент, волна безжалостной энергии прокатывается по «организму» голема, разрушая его до основания. Жуткая гримаса на безжизненном лице медленно расслабилась, а блеск металлических глаз поблек, ознаменовав конец схватки. А потом пришла расплата.

Жуткая боль скрутила Дорена в один миг. Даже в иллюзии, нельзя вот так просто нарушать установленные законы формирования. Юноша знал, что подобное усиление просто не может обойтись без последствий, он знал, что придется потерпеть, но даже так, количество боли, которое вылила на него проверка достоверности едва не убило парня безо всякой схватки.

«Это был бы тот еще позор, если бы я здесь помер таким вот образом.»

Спустя пять минут, мокрый от пота с ног до головы, Дорен смог наконец подняться, тяжело опираясь на копье. Его понемногу отпускало, и к телу возвращалась былая подвижность.

— Ха… Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!! — неконтролируемый безудержный смех разрывал юношу. Он и сам не понимал отчего смеялся, но чувствовал, как вместе с раскатистыми звуками из него выходило и лишнее напряжение.

— Знаешь, быть всегда уверенным в себе не так уж и легко, — парень посмотрел на поверженную груду металла перед собой. — Это выматывает. Наверное, полагаться на кого-то не так уж и плохо. Я слишком редко испытывал подобное чувство. Но все же, когда кто-то полагается уже на тебя… В этом тоже что-то есть. В этой жизни я не одинок, мне есть ради кого и чего рвать жилы. Так что, уж прости, но таким незначительным преградам как ты меня не остановить. Бывай.

Ожидаемо, уничтоженный голем не ответил. Окончательно успокоившись, Дорен быстрым шагом направился следом за отступившими учениками. Его мысли снова вернулись к смертельно раненой Хлое. То, что он сделал второпях, было совершенно недостаточно, чтобы её жизнь была в безопасности. Да, парень зафиксировал страшную рану, да, мистики, выбравшие путь физического укрепления сами по себе намного живучее и выносливее других, но, честно говоря, с такой раной, даже её учителю, мастеру меча Кайлу придется изо всех сил бороться за жизнь.

«Она вполне уже может быть мертва.»

Возникшая мысль была мрачной, но Дорен не паниковал. Чтобы не произошло, прямо сейчас его главной задачей было нагнать отряд.

«А что делать дальше, будем решать исходя из ситуации.»

Зайдя в нужный переулок, парень все же чуть ускорился. Все же, район был незнаком, а ученики после долгой изматывающей битвы едва держались на ногах. Более того, помимо Хлои, среди них были и другие раненые. Тот же Ласло явно нуждался в немедленном лечении, и вряд ли смог бы выдержать еще хоть одно сражение. В какой-то степени, здоровых магов в отряде вообще не осталось, во время сражения каждый мистик так или иначе пострадал. Что радовало, след, по которому шел Дорен, был четким и понятным. Судя по всему, кто-то из учеников догадался оставлять энергетические маячки специально для него, скорее всего это была либо Летиция, либо Нейт, ведь именно такими простенькими заклинаниями мы отмечали свой маршрут, чтобы не плутать по одинаковым улицам.

Дорен точно не знал, как долго сражался с големом-командиром. Его боевой транс отключил восприятие времени, и битва могла длиться как полминуты, так и полчаса. Пока юноша шел по следу, он два раза натыкался, на следы вскрытых формаций. Похоже, этот маршрут все же оказался не полностью безопасным.

Наконец, след привел его к небольшому дому, один в один похожему на тот, в котором они отдыхали на самой окраине руин Затерянного Города. Когда парень подошел ближе, то сражу же почувствовал, как на него нацелилось несколько заклинаний.

— Свои, — он поднял руки.

— Дорен⁈ — из ближайшего окна выглянула Тия. — Это правда ты⁈

— Правда, — юноша устало улыбнулся и шагнул вперед.

— С-стой, не двигайся! — из другого окна раздался неуверенный голос. — Мы будем атаковать!

— Анри, ты совсем идиот? — Тия закатила глаза. — У нас нет на это времени!

— Но что, если это не он? Вдруг это очередная ловушка? — голос стихийника дрожал, но Дорен чувствовал, что тот не ослабляет взведенное заклинание.

— Тогда мы все помрем, потому как без Дорена и с таким количеством раненых нам просто невозможно будет вырваться в реальный мир! — рыжеволосая ученица фыркнула.

— Черт, как же я устал, — Анри тяжело вздохнул и обреченно рассеял магию. Вместе с ним это сделали и другие маги, которых юноша пока еще не видел.

— Заходи, все в порядке! — Тия махнула рукой. — Ты сбежал? Что случилось с големом-командиром?

— Сбежал? За кого ты меня принимаешь? — Дорен слабо ухмыльнулся. — Я разобрал эту железку на металлолом.

— Ты победил? — Тия казалась ошарашенной.

— Ты еще сомневаешься? Как Хлоя? — как только парень вошел, он сразу же огляделся. Зрелище, которое ему открылось, совсем не радовало. Почти у каждого мистика наблюдалась острая форма магического истощения, лица учеников были бледными и обескровленными, несколько человек, лежали без сознания, но те, кто остался на ногах выглядели не лучше. Но все же, стоило им увидеть входящего юношу, как в их потухших взглядах снова стала разгораться надежда.

— Он тоже вырубился? — Дорен вздохнул, когда увидел неподвижно лежащего Ласло.

— Да, последний рывок его доконал, — Брайант, сидевший рядом с другом кивнул.

— А с Летицией что? — парень нахмурился, когда увидел, что и его голубоглазая помощница находилась в крайне тяжелом состоянии. С жуткими ожогами по всему телу, её было непросто узнать.

— Мы торопились… И когда ломали последнюю формацию, допустили ошибку, — Нейт, хоть и был в сознании, выглядел прескверно: одежда была в широких подпалинах, волосы обгорели и торчали беспорядочными клочьями, а левое ухо отсутствовало. Его хриплый голос подрагивал, судя по всему, парень из последних сил стойко переносил боль. — Меня тоже задело, но Летиция приняла основной удар на себя.

Дорен нахмурился. Три пациента требовали немедленного лечения, но вполне вероятно, что пока он будет заниматься одним, другие могут и умереть.

— Хлоя на волоске, — Камилла выглядела не лучше остальных. Ей пришлось перекачивать ману подруге, что лишь усугубляло её собственные раны.

— Так дело не пойдет, — юноша покачал головой. Кого бы он не взялся лечить, это будет неверный выбор. Что-то щелкнуло в его голове и встало на место.

Вместо того, чтобы взяться за восстановление пациента, Дорен решительно направился в ближайший угол.

— Что ты делаешь? — Селена, мимо которой он прошел, попыталась встать. — Нужна помощь?

— Нет, я… Хотя да, нужна. — парень хотел было отказаться, но потом передумал. — Он помог девушке подняться и повел за собой.

Юноша действовал быстро и решительно. Так или иначе, помимо ран, самой главной проблемой было магическое истощение, и именно это в первую очередь Дорен собирался исправить. Он двигал пальцами в воздухе, водил ими по стенам и тщательно напитывал затейливые узоры силой.

— Садись здесь и собирай ману из воздуха, — он указал Селене на нужное место.

— Хорошо? — бывшая жрица любви не понимала, что он делает, но спорить не собиралась.

Дорен тут же метнулся в другой угол, и проделал похожие манипуляции.

— Садись здесь и собирай ману из воздуха, — повторив свои слова, он посадил на точку сбора Калеба.

За несколько минут он проделал тоже самое еще пять раз, образовав что-то вроде звезды с семью лучами. Тех, кто не сидел по вершинам, он расположил вокруг раненых и дал каждому несколько простых указаний. Затем он вернулся в центр комнаты, к бессознательной троице.

Импровизированная формация, которую он начертил, была рискованным шагом. Было чрезвычайно трудно без тщательных расчетов и подходящих материалов заставить её правильно работать, к тому же у Дорена был всего лишь один шанс. Но все же юноша не сомневался, он вложил в начертание буквально все свои знания рунической магии.

«Каждый символ имеет своё значение. Но если все они произошли от ограниченного числа неких высших и крайне могущественных рун, не значит ли это, что правильная комбинация в теории может быть значительно сильнее, чем написано в учебниках?»

Конечно, мастер Нильс поднял бы его на смех за подобные мысли. И даже не потому, что это невозможно, наоборот, мужчина со шрамом свято верил в бесконечную силу рун. Просто какова вероятность того, что в ситуации, крайне ограниченной в ресурсах и времени, вообще хоть кто-нибудь сможет обнаружить новый новаторский подход в составлении рунической вязи?

Дорен не задумывался о вероятностях и реализме. Чтобы спасти всех трех тяжелораненых учеников, ему было необходимо сделать что-то из разряда вон. Может быть, с какой-то стороны это могло показаться безответственно, ведь чем рассчитывать непонятно на что, он мог наверняка вылечить хотя бы кого-то одного из трех. Но юноша решил поступить по-другому. Ведь если рисковать не сейчас, когда цена ошибки хоть и чрезвычайно высока, но все же не смертельна, то когда вообще?

Усевшись в самом центре рядом с бессознательной троицей, парень как сумасшедший начал двигать руками и выводить рунические символы в воздухе. Мистики с недоумением наблюдали за его действиями, но вмешиваться или комментировать никто не решился, слишком уж сильна была вера учеников в него.

— Что бы не происходило, какие бы изменения вы не почувствовали, продолжайте делать то, что делали, — Движения Дорена становились все более рваными и спонтанными. В сочетаниях рун оставалось все меньше академического смысла и появлялось все больше импровизации. Руническая магия — невероятно точная наука, но сегодня юноша перевоплотился в настоящего художника окрыленного неожиданным порывом вдохновения.

«Что же он делает?» — Нейт, как специалист в формациях, в некоторой степени разбирался в базовых рунах. Но то, что сейчас делал их лидер, выходило за все рамки здравого смысла. — «Это невозможно. Архаичные руны? И… Что это вообще? Ничего не понимаю. У него не получится.»

Нейт испытывал сожаление. Все-таки, их путь закончится здесь.

«Очень жаль. Наверное, я и сам виноват, что воспринимал его слишком по-особому. Он ведь все еще ученик, так что нет ничего…»

Однако свою мысль Нейт закончить не успел. Произошло то, что он посчитал невозможным, немыслимая, нежизнеспособная руническая формация, состоящая из каких-то безумных комбинаций странных рун, совершенно лишенная основы, без энергетических кристаллов… Все эта монструозная руническая конструкция вдруг ожила. Мощные, но одновременно с этим крайне нежные потоки маны закружили в комнате, наполняя силой странный рисунок. Нейт почувствовал успокаивающее тепло, которое разливалось по всему телу, и стало резво наполнять его истощенные и перегруженные каналы мягкой и податливой маной.

В своих ощущениях Нейт был вовсе не одинок. Каждый ученик с шоком наблюдал за изменениями внутри себя. Обычно, восстановиться после тяжелого истощения было непросто, это могло занимать до трех-пяти дней полного отдыха, но прямо сейчас, перед их глазами происходило настоящее чудо, раны регенерировали, а истощенный организм стремительно восстанавливал ману.

Но сильнее всего изменения коснулись Хлои, Ласло и Летиции. Лицо Хлои, в выздоровление которой практически никто не верил, порозовело, а жуткий шрам через все тело стал медленно затягивался. В эту секунду никто не сомневался, что если бы они во время отступления все же захватили с собой её руку, то даже отделенная конечность смогла бы прирасти обратно и восстановиться.

Ласло тоже исцелялся прямо на глазах. Что касается Летиции, то её страшные ожоги быстро покрылись толстой коркой, которая так же быстро стала отслаиваться, обнажая новую, нежную и розоватую кожу. Ученики были шокированы.

Дорен же и сам смотрел на результат своей работы с немалым потрясением. Он, конечно, надеялся, верил в свою магическую интуицию, но результат превзошел все самые смелые его ожидания.

«Еще одна тайна, которую нужно будет раскрыть после возвращения.»

Парень облегченно улыбнулся. Шанс выбраться из смертельной западни всем отрядом только что значительно повысился.