Повелитель Рун. Том 3

Глава 23

Выяснять отношения к ним никто так и не явился. Даже Ринаро, который повел себя неоправданно нагло, не стал разводить скандала. Заявление Элисы, которая в одиночку, не пошевелив и пальцем, обездвижила всех вождей и старейшин собрания, оказалось яснее некуда. Хотя кочевники и почувствовали вкус унижения в этот вечер, после жарких споров и обсуждений среди своих, ни один род не попытался свести с шатенкой счеты. И дело было вовсе не в трусости. После того как вожди окончательно разобрались в ситуации, все они отчетливо поняли, что виновным в произошедшем был в первую очередь вождь Последней Песни. Именно он, руководствуясь неизвестно какой логикой, потребовал женщину у рода, которому она даже не принадлежала. Этим поступком он оскорбил Акато, невероятно талантливого юношу, получившего благословение Бога-Охотника, оскорбил его жену, обладающую подавляющей силой, и оскорбил племена Последнего Вздоха и Рассвета, когда попытался с помощью хитрости обойти собственные обещания.

Угроза Ринаро развязать войну потеряла силу, потому как после такого недостойного поступка, ни один из его союзников не согласился бы ему помочь. Да и способности шатенки слишком уж пугали, чтобы так рисковать непонятно из-за чего. А сам по себе род Последней Песни уже не был настолько грозным, чтобы держать в страхе остальных. Возможно, если бы наглому вождю удалось продавить своё требование, все закончилось бы по-другому, но неожиданная мощь хрупкой на вид женщины спутала ему все карты.

Когда Канто и его отец вернулись в лагерь, они испытали искреннее облегчение от того, как разрешилась ситуация. К своему стыду, они задумались над предложением Ринаро, но к счастью, шатенка среагировала незамедлительно, и кочевники не успели совершить непоправимую ошибку. И теперь, они, наконец, перестали быть виновниками конфликта. Пять лет назад, именно Гото своим незрелым поступком спровоцировал вражду племен, а род получил тайное осуждение со стороны других племен. Но сегодня, все долги были уплачены.

— Ты ведь понимаешь, как сильно ты обязан Акато и его жене? — когда они остались наедине, Канто пристально посмотрел старшему сыну в глаза.

— Понимаю, — молодой воин кивнул.

— Надеюсь, что это так. Я уже поговорил с Модо. Он тоже хочет как можно быстрее поставить точку в этой истории. Свадьба будет через три дня. Так что, как следует поблагодари Акато. И не вздумай засматриваться на его женщину!

— Не беспокойся отец, — Гото коснулся сердца. — После того, что я видел на собрании, я не посмею. Пример Ринаро многому меня научил. Моя благодарность будет искренней, — в голове кочевника кружилось множество мыслей. Он снова вспомнил удивительные сцены сражения с ордой оживших скелетов на площади, и яростный, убийственный взгляд заблудшей красавицы. А еще через мгновение он подумал о своей невесте, увидеть и поговорить с которой мечтал целых пять лет. На его лице сама собой образовалась глупая, мечтательная улыбка.

— Не расслабляйся раньше времени, — Канто заметил его настроение. — Будешь улыбаться после свадьбы.

— Да, отец, — когда Гото ушел, в шатер к бывшему вождю зашел старейшина Грото.

— Мы забудем про этот случай. Я знаю, как закусило твою гордость, но с нашей стороны не должно быть ни намека на неприязнь, — старший охотник сразу начал с главного.

— Хо? Указываешь своему отцу что делать? — старик выразительно выгнул бровь. — Не помню, чтобы ты был вождем.

— Только не начинай, мне сейчас совсем не до этого, — Канто устало вздохнул. — Я знаю, что ты обиделся на её слова, но, если говорить откровенно, она была права.

— И все же девчонка была слишком груба, — старейшина негромко хмыкнул.

— С такой силой, ничего удивительного. Лучше скажи спасибо, что мы с ними не разругались. Она нам одолжение сделала. Как бы мы выглядели в глазах других, если бы пошли на поводу у Ринаро. Я ради этого мира рисковал жизнью обоих сыновей! — Канто со злостью сжал зубы. — Твоих внуков, между прочим! И договор был о полном прекращении вражды. Сейчас ты понимаешь, насколько бы слабыми мы стали выглядеть, если бы пообещали отдать ему эту женщину?

— Понимаю, — нехотя старик все же признал правоту сына. — Близкий мир смутил меня. Мы столько времени жили на острие ножа, что я не сдержался, когда увидел простое решение. Её слова меня пристыдили. Вот только, все равно не пойму, откуда у девчонки такие способности… Разве заблудшие не должны быть слабее кролика? — Грото недовольно скривился. — Подумать только, меня, старика, заставили лбом по земле стучать.

— Ты там был не один. Так что ничего страшного. Почему бы и не постучать разок за компанию? Наверное, нужно сразу было заподозрить неладное, когда Акато продемонстрировал свою магию. У такого молодого таланта явно должна была быть непростая женщина.

— Значит, предлагаешь вести себя как обычно? — старейшина вздохнул.

— А что остается? Акато сделал для рода великое дело. Я не собираюсь отказываться от своих слов.

Похожие разговоры звучали в каждом лагере. Вожди и старейшины были недовольны тем, как с ними обошлись, но в итоге, все смогли проглотить обиду. Конец открытой вражды был на руку всем. А затем, на следующее утро после вечернего происшествия, племена Последнего Вздоха и Рассвета объявили о скорой свадьбе, которая должна была пройти здесь же, прямо на собрании племен. И на это торжественное событие приглашали всех желающих.

Дорен и Элиса эти три дня вели себя как обычно. Конечно, никто из присутствующих на том злополучном собрании не распространялся о произошедшем, однако, по лагерю все равно стали ходить разные слухи. Интерес к их паре заметно вырос, в том числе и от того, что все узнали, что юноша прошел испытание Бога-Охотника. Как парень потом выяснил, оказалось, что не было ни одного рода, кто бы хоть однажды не отправлял туда свою талантливую молодежь. Но после длительной череды неудач, у кочевников постарше сложилось мнение, что пройти его вообще невозможно. Так что успех юноши стал для многих полной неожиданностью. После этой новости некоторые молодые воины из разных племен порывались съездить к ущелью, чтобы повторить это достижение, но были в очень грубой форме остановлены собственными старшими.

— Ах, как это волнительно! — когда Сона увидела невесту в длинном льняном платье и цветочным венком на голове, она с завистью прикусила губу. Она не прекращала попыток привлечь внимание Дорена, и чтобы оказаться на его хорошем счету изо всех сил пыталась подружиться с Элисой и получить её «одобрение».

— Свадьба как свадьба, — Ниито пожал плечами. Мальчишка тоже старался проводить с юношей больше времени, и часто напрашивался на тренировки, когда ему представлялась такая возможность. — Как по мне, пустая трата времени.

— Ты просто слишком мал, чтобы понимать, как это важно, — Сона раздраженно закатила глаза.

— Кажется, брат выглядит счастливым, — Докато тоже был в их группе. Молодежь Последнего Вздоха перешептывалась и весело шутила, пока в отдалении шла церемония.

— Конечно, он счастлив, он ждал этого пять лет, — Дорен кивнул.

— Я слышал, он приходил к тебе вчера? — молодой воин повернулся.

— Да, поблагодарил меня за мою помощь.

— Наверное, мне тоже следовало… — Докато почесал голову.

— Ерунда, твои родные сказали уже все, что только можно. Особенно твоя мать, — Дорен усмехнулся.

— Но это они, я ведь тоже благодарен, — кочевник едва заметно смутился.

— Если хочешь, поблагодарить, тогда давай закроем эту тему. Сегодня день твоего брата и его невесты.

Свадьба кочевников была простой. Она не требовала особо сложных приготовлений, и в ней не было каких-то замысловатых ритуалов. Семьи жениха и невесты обменивались символическими подарками, давали древние клятвы, и в общем-то все. Хотя нет, одна важная традиция все же была — набивание свадебной татуировки. Ранним утром, прямо перед церемонией, мать жениха рисовала цветок на спине невесты, который та должна была продемонстрировать всем гостям. Для этого у свадебного платья на спине был специальный вырез, чтобы все видели, что невеста стала замужней женщиной.

На долгожданную свадьбу собрались кочевники со всей стоянки. Для удобства, в стороне от большого лагеря, рядом с озером была подготовлена огромная площадка. Десятки шкур были расстелены на земле, немногочисленные деревья у воды были украшены цветными лентами, а на больших кострах непрерывно жарилось свежее мясо. Алкоголя тоже было в достатке. Его производством занималось сразу два рода, винный напиток средней крепости изготавливали из особой степной ягоды, в обилии произраставшей ближе к побережью.

Дорен не слишком тщательно следил за церемонией. Сегодня его мысли были слегка рассеянными.

— Судя по всему, невеста очень довольна таким исходом, — Элиса, напротив, с интересом наблюдала за происходящим. — Похоже, за пять лет она не растеряла своих чувств.

— Конечно она будет довольна, — юноша решил пояснить. — Как я тебе говорил, у девушек рода есть лишь небольшой шанс выйти замуж по любви. Чаще всего, их пару выбирают родители, — когда они общались между собой, то ограничивали свои голоса магией, так, чтобы их никто не услышал.

Невеста действительно буквально светилась от счастья. Молодая девушка была красивой: миловидное симпатичное лицо, васильковые глаза, густые и шелковистые светлые волосы, заплетенные в две аккуратные косы до ягодиц, её внешность определенно притягивала взгляд. Девушка влюбленными глазами смотрела на Гото, и судя по всему, не могла дождаться, когда почетные старейшины их племен закончат с официальной частью.

— Ты, кстати, заметил, как часто Сона осторожно поглядывала на тебя все это время? — шатенка решила его немного подразнить.

— Трудно не заметить, — юноша ответил не сразу.

— Сегодня ты выглядишь особенно задумчивым, что-то случилось? — после возвращения с испытания, Элиса заметила, что Дорен о чем-то часто думал.

— Да так, ерунда. Сегодня ночью расскажу, — парень слабо улыбнулся.

Когда торжественная часть подошла к концу, огромная толпа пришла в движение. Со всех сторон полилась музыка, застучали барабаны, молодые девушки с замысловатыми смычковыми инструментами заиграли старую свадебную мелодию. Мужчины, женщины, старики и дети одновременно запели.

— Как красиво, — шатенка тихо прошептала. Песня была спокойной и приятной на слух, Элиса мечтательно прикрыла глаза и взяла юношу за руку.

Дорен тоже присоединился к пению. Из глубин памяти выплыли полузабытые строки. Запах цветов стал сильнее. Кочевники искренне радовались новому союзу.

— Оказывается, ты хорошо поешь, — когда песня закончилась, женщина произнесла с теплотой и прижалась к юноше. — Пойдем выпьем немного местного вина.

Торжество набирало обороты. Кочевники пели песни, танцевали, молодежь участвовала в свадебных играх, некоторые, особо ретивые парни, уже успели набраться «храбрости» и образовали несколько импровизированных кругов, в которых они стали выяснять, кто же из них самый сильный и доблестный.

Ринаро и члены его рода, посетили праздник, но не стали мешать. Многие из Последней Песни точно так же устали от затяжного конфликта, и были рады, что он закончился.

— Впервые вижу на свадьбе столько людей, — Элиса искренне поразилась масштабу гуляний.

К ним то и дело подходили знакомые и незнакомые кочевники. Кто-то лишь хотел поздороваться, кто-то предлагал выпить, были и приглашения потанцевать, сыграть в игры, да и просто повеселиться в другой компании. Пара магов не могла соглашаться каждый раз, но и отказывать всем подряд было бы невежливо. Поэтому за следующие несколько часов у них не было ни одной свободной минуты.

— Ох, что-то я утомилась, — после очередного танца, шатенка с удивлением выдохнула. — Даже и не думала, что мы будем такими популярными, ты смотри, уже солнце садится.

— Хочешь домой? — Дорен посмотрел на неё с заботой.

— Нууу, наверное, я бы не отказалась немножко отдохнуть, — шатенка зевнула, прикрыв ротик ладонью.

— А я тебе еще четыре чашки вина назад говорил, что пить нам больше не стоит, — юноша беззлобно засмеялся.

— Я совсем не пьяная, просто устала, — Элиса стыдливо отвела взгляд.

— Охотно верю. Ладно пошли, — с шатенкой под руку он медленно зашагал обратно к лагерю. Когда они вернулись к шатру, Дорен сразу же открыл проход на поляну.

— Ты со мной? — еще раз зевнув, женщина шагнула к пространственной двери.

— Подойду чуть попозже. Хочу немного прогуляться, потом поправлю сигнальные заклинания и тоже вернусь.

— О? Хочешь пойти поискать Сону? — Элиса наигранно надулась. — Девочка так напрашивалась на танец. Ой, ладно, не смотри так. Возвращайся быстрее, — поцеловав Дорена в губы, шатенка исчезла.

Юноша тяжело вздохнул. Прямо сейчас он был совершенно один. Красная вчера вечером заявила, что снова будет недоступна пару дней, поэтому Дорен шел по лагерю в полной тишине. Задумавшись о чем-то своем, он шел куда глаза глядят, пока не оказался на берегу озера. Свадебные гуляния были в другой стороне, намного дальше этого места, поэтому у воды было тихо.

— О чем задумался? — откуда ни возьмись, к нему подошел Ниито. Мальчишка с любопытством посмотрел на мага. — И почему ты не со всеми?

— Не люблю долго находиться в толпе.

— Понимаю, мне это знакомо, — Ниито, кивнул.

— Какой же все-таки сильный цветочный аромат вокруг…

— Я люблю гиацинты, — мальчик посмотрел в небо.

— Когда ты нас отпустишь?

— Ты так хочешь уйти? — Ниито не мигая смотрел Дорену в глаза.

— У нас еще есть жизнь. И наши обязательства. Много обязательств, — юноша присел на мягкую траву.

— Жизнь, говоришь… — мальчишка опустился рядом. Кстати, утоли любопытство, когда ты все окончательно понял?

— Сразу после испытания. До этого у меня были подозрения, но в ущелье все окончательно встало на свои места. Когда я попал в петлю, я так и не смог найти отличий Башни от реального мира. Все было идеально. Тогда я и подумал, если кто-то способен сотворить настолько реалистичную иллюзию, что мешает ему сделать тоже самое, но в гораздо большем масштабе? Я много, о чем думал, а потом вспомнил, что когда-то давным-давно в одном городе видел святилище Бога-Охотника. И там он был изображен в виде мальчишки с луком.

— О, вот как. Точно, было, помню такое. Вообще я такое не слишком одобряю, все эти объекты поклонения не для меня. То святилище было скорее исключением из правил. Сколько воспоминаний… — Ниито, а точнее Бог-Охотник, о чем-то задумался. — Я хорошо тебя помню, Акато. Ты прожил короткую, но яркую жизнь. И умер настоящим кочевником. Признаюсь честно, я не сразу тебя узнал, когда твоё бессознательное тело проплыло мимо моего осколка в бесконечной пустоте.

— Значит, ты затянул нас сюда потому, что смог узнать кем я когда-то был?

— Так и есть. Эти три с лишним месяца… Это было хорошее время, — мальчик лег спиной на траву, подложив руки под голову.

— Да, неплохое, — Дорен не казался обеспокоенным. Он лишь с грустью смотрел на отражение луны в озере. — Почему здесь нет маны?

— Ясное дело почему, — Ниито вздохнул. — Потому что я мертв. Как и все жители этого маленького осколка.

Юноша не ответил, дожидаясь продолжения.

— Между некоторыми богами всегда была настоящая пропасть в силе. Но даже самый сильный бог ничто перед Истинным. Истинных единицы, но их сила… Она абсолютна. Они существовали всегда. С самого начала времен, как говорят. Но лично меня всегда интересовал один из них. Никто не знает его имени, но среди наших у него было одно прозвище. Его называли Спящим. И как нетрудно догадаться, Спящий… В общем он спал. Уверен, он до сих пор спит. Он вообще никогда не просыпался. И в его сне появился на свет его Великий Мир. Самый огромный из всех, что когда-либо существовали и будут существовать. Видел бы ты это великолепие. Бескрайний космос. Миллиарды миллиардов гигантских звезд. Бесчисленное множество планет. Пока он спит, его вселенная продолжает расширяться. Тот Великий Мир настолько огромен, что в нем нет магии, слишком сильно рассеяна мана. В его сне рождаются и умирают звезды, возникают планеты, а на планетах самостоятельно зарождается жизнь. Другие боги говорят, что Спящий будет дремать до тех пор, пока его Великий Мир не исчезнет в пучине времени. Он не может проснутся, ведь его пробуждение означает, что его бесконечно долгий сон рассеется, и та невероятная вселенная перестанет существовать.

— Это правда? — Дорен не знал, что чувствовать по этому поводу.

— Так говорят. Я в это верю. Однажды я посещал его Великий Мир, это было прекрасное зрелище. Но мой рассказ не об этом. Не все боги амбициозны. Многие ищут силы, но немало и тех, кто жаждет покоя. Своей тихой гавани. Мой отец был бойцом, как и моя мать, ну а я… мне было не так уж и много нужно.

— У тебя были отец и мать? — глаза юноши расширились.

— Что тебя удивляет? У многих богов есть семьи. Но пусть о божественной природе тебе расскажет кто-нибудь другой. Как я говорил, у меня не было амбиций. Мне было достаточно моего мира. Я назывался Богом-Охотником, наблюдал за своим миром и был доволен. Но эта проклятая война… Однажды, ты узнаешь и о ней. Мой дом, совершенно случайно стал полем боя. Эти лицемерные уроды часто так поступают. Никто из них ведь не хочет разрушения собственного мира. Поэтому они ищут таких вот одиночек как я, и используют наши миры для сражений. Я конечно же пытался возражать, но все это было бесполезно. Шесть божеств в тяжелой битве разнесли мой мир. Когда я увидел, что стало с моим домом, ярость затуманила мой разум. Из шестерых на тот момент в живых осталось только двое, и я атаковал их обоих. И что думаешь, произошло?

— Ты победил, — Дорен произнес утвердительно.

— Точно. Рассеял гадов. Вот только мир-то был уже разрушен. И я сам получил ранения несовместимые с жизнью. Боги не могут умереть окончательно, я не слишком переживал о собственной смерти. Но мой дом… — Бог-Охотник тоскливо огляделся. — Все, что ты видишь — моя предсмертная воля. Последним усилием я сохранил остатки душ, небольшой осколок моего мира и погрузился в сон. Я подумал, эй, раз Истинный на это способен, почему бы и мне не попробовать? Вот только, я не Истинный. У меня не получилось создать жизнь во сне. Все что я смог, это дать пойманным душам подобие этой жизни. Это красивая, невероятно реалистичная иллюзия, иллюзия, а не настоящая жизнь. Вся мана, которую генерирует осколок, уходит на поддержание этого сна. Даже магов, которые иногда случайно оказываются рядом с моим осколком, я использую как источник энергии. Я погрузил кусочек этого мира внутрь своего тела, чтобы он смог выжить, но это ему не сильно помогло.

— И как долго? — голос юноши был тихим.

— Очень долго. Я мог бы давно отправиться на перерождение, но тогда эти души рассеются. У них больше нет своего мира, реинкарнация для них не сработает. Это все что я им могу дать. В этой иллюзии нет настоящей жизни. Дети могут появиться, только когда кто-то умирает, душу умершего, я тут же помещаю в тело новорожденного. Так что население никогда не вырастет.

— А маги?

— После смерти они возвращаются в свой мир, — Ниито вздохнул. — Я хотел дать кочевникам счастливую жизнь. Но с каждым поколением, с каждым перерождением, они все отчетливее ощущают, что что-то не так. А некоторые уже смутно догадываются, что не совсем живы. Так что, я решил, что это поколение будет последним. Я их всех отпущу. И ты очень помог мне.

— Каким образом?

— Я не вмешиваюсь в их жизнь. Я просто наблюдатель. Все что мне хотелось — это охотиться, ездить верхом и проводить время с друзьями. Ты предотвратил войну. Меня греет мысль о том, что их последние воспоминания будут о чем-то хорошем. Это идеальная точка.

Дорен закрыл глаза и сжал кулаки.

— Мне жаль, что ты застал конец этого мира. Твое появление напомнило мне, что невозможно всегда жить прошлым. И не бойся. Когда я пройду через перерождение, я ничего не вспомню, потому что мой мир уже разрушен. Так что твои тайны никто не узнает.

— Наверное, я должен радоваться, — юноша хмуро пробормотал.

— Но тебе почему-то грустно, понимаю. Не беспокойся, я отпущу тебя. Я и так собирался сделать это сегодня. Может раньше, меня бы и заинтересовали твои секреты, но какой от них толк мертвецу?

— Значит, это прощание?

— Что-то вроде того. Хотя, у меня все же будет одна эгоистичная просьба. Выслушаешь?

— Конечно, — Дорен не лукавил, он почувствовал отчетливое желание выполнить последнюю просьбу мальчишки.

— Те шестеро, что разрушили мой мир, они не единственные кто виноват в катастрофе. Был и другой бог, который подсказал им куда стоит пойти. В татуировке на твоем запястье я оставил некоторые свои воспоминания. Когда у тебя будут вопросы, просто коснись её рукой.

— Я был бы рад тебе помочь, — юноша помрачнел. — Но ты просишь меня разобраться с другим богом?

— Я не прошу тебя спешить. Я искренне верю, что однажды ты достигнешь нужного уровня силы, — Бог-Охотник ободряюще улыбнулся.

— Хотелось бы… Но если честно, я уже не уверен, что это возможно. Моё тело нездорово. Я даже ману сжимать не могу, так как мне стремиться к божественной силе?

— Ха? А зачем тебе сжимать ману? — Ниито выгнул брови и удивленно посмотрел на юношу.

— Не понял? — Дорен несколько раз моргнул.

— Да уж, — мальчишка засмеялся. — А я думал, что ты уже все знаешь о своем состоянии.

— Ты знаешь, что со мной не так? — юноша напрягся.

— Не так? С тобой все в полном порядке. Уж прости, мне было любопытно, но я успел изучить твое тело. Ты использовал мощнейшую божественную магию, будучи смертным. Ты понимаешь, что это парадокс?

Дорен медленно кивнул.

— Природа ненавидит такие вещи. Чтобы сбалансировать эту ошибку, у мироздания было только два варианта. Первый — ты должен был умереть. Но как мы видим, ты жив-живехонек. А значит, в дело пошел вариант номер два.

— И что это за вариант?

— Изменить твоё тело, сделать тебя богом.

— Невозможно, — юноша нахмурился. — Этого не может быть. Я не заметил, чтобы со мной было что-то не так.

— А ты много богов изучал? Откуда тебе вообще знать, чем они отличаются? — Ниито усмехнулся. — Поверь мне на слово. Ты, наверное, самое слабое в истории божественное существо, но несомненно, ты уже далеко не обычный смертный. Ты что, думал, что ослаб? Глупый, ты стал намного сильнее. Тебе не нужно сжимать ману, это удел слабых. Такие как мы преобразовывают её напрямую. Тебе просто нужно научиться, вот и все.

— Я… — у Дорена просто не было слов.

— Ладно, протяни руку, — Бог-Охотник коснулся татуировки на его запястье, и юноша почувствовал легкое покалывание. — Хорошо, я добавил тебе пару мыслей, которые укажут верное направление, но со всем остальным ты должен справиться сам. Верю, у тебя все получится.

— Даже не знаю, что и сказать, — разговор у озера сильно выбил юношу из колеи.

— Просто скажи спасибо, — Ниито задрал высокомерно подбородок и хмыкнул, снова на секунду превратившись в обыкновенного мальчишку.

— Спасибо, — юноша поклонился.

— Ладно, нам пора. Конечно, есть еще кое-что, что ты должен узнать… Но эту информацию я тоже оставил тебе в татуировке, так что ничего страшного, — Ниито бодро вскочил на ноги. — Ладно, засиделся я, мне уже пора. Вперед, в посмертие, как говорится, — однако, в последнюю секунду мальчишка внезапно посмотрел в сторону ближайших кустов. — Ну что ты будешь делать… Дорен, у меня есть еще одна маленькая просьба. Потанцуй с ней. Хотя бы раз.

Его фигура беззвучно растаяла в воздухе, и в том же момент к озеру вышла Сона.

— Акато, это ты! — глаза девушки засияли от радости, — Я тебя везде искала…Ой, — она осеклась. — наверное, ты хотел побыть один? Прости меня, я пойду…

— Подожди, — Дорен посмотрел кочевнице в глаза. — Потанцуешь со мной?

— А? Ааааа?! Н-но я-я, а т-твоя жж-жена не будет…

— Пожалуйста, — юноша сделал к ней шаг навстречу. — Всего один танец.

— Ах, — девушке казалось, что её сердце вот-вот выскочит из груди. — Но у нас нет музыки…

— Разве? — Дорен грустно улыбнулся. Ветер качнул листья и со стороны озера до них донеслась тихая, печальная мелодия. Юноша обнял Сону и закружил в медленном вальсе.

Под бледным светом луны парень и девушка босиком медленно танцевали на мягкой траве. Её сердцебиение постепенно выровнялось, она положила голову ему на грудь, и обнаружила, что их сердца бьются в унисон. Теплое чувство растекалось в животе у красавицы.

— Как же не хочется, чтобы музыка заканчивалась… — но последние аккорды, ненадолго зависнув у них над головой, растаяли где-то в ночи.

— Тебе понравилось? — юноша нежно произнес.

— Очень, — Сона была по-настоящему счастлива. — Мы еще сможем потанцевать?

— Если ты хочешь.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Тогда, я буду ждать, — вдруг, набравшись смелости, девушка поцеловала его в губы. Поцелуй был быстрым, робким, но при этом полным нежности и страсти. — Я буду ждать! — тихонько хихикнув, она засмущалась и убежала, скрывшись в темноте. Но это была не та темнота, что приходит ночью.

Дорен поднял глаза к небу, но неба уже не было. Мир рассыпался. Дорен вздохнул и закрыл глаза. А затем он проснулся.

Юноша лежал на крохотном клочке земли около десяти метров в диаметре. Островок окружало нечто, чему Дорен не мог дать названия.

— Это и есть Пустота? — он медленно встал. Под его ногами расстилался роскошный ковер фиолетовых цветов.

— Степной гиацинт… — Дорен пробормотал себе под нос. В двух метрах от него под тоненьким, едва живым деревцем покоился небольшой каменный саркофаг. Белый камень был совершенно гладким, лишенным узоров и опознавательных знаков. По размеру гробницы можно было предположить, что внутри лежал ребенок. А на крышке саркофага покоился старый, переломанный пополам деревянный лук.