Постапокалипсис

Глава 6. Руины

Стемнело наполовину, когда два автомобиля въехали в разрушенный город, некогда бывший одним из областных центров Украины. Сюжет напоминал кадры из фантастических боевиков, где показывались последствия ядерного взрыва, только теперь ничего фантастического в этом не было. Сотни разрушенных зданий превратились в руины, под толщей которых покоились тысячи людей, похороненных здесь по воле случая. Части разрушенных мостов и других конструкций теперь находились всюду, даже на заваленном асфальте, обезображенном многочисленными трещинами. Ужас вселяло и то, что ничего живого не попадалось на глаза, как будто мир и впрямь прекратил своё существование, забрав под завалы не только человеческие жизни, но даже птиц и насекомых.

Кирилл выбежал из Хонды, направившись на высокую гору разрушенного бетона. Преодолевая разные препятствия, он не без труда взобрался на самую вершину, где перед ним возникла устрашающая картина останков недавнего города, превращённого в сплошную серую массу. Вот это был настоящий судный день, не то, что в фильмах. Сразу закружилась голова, чуть не свалившая его с ног.

— Что ты видишь?! — услышал он за спиной отчаянный крик брата.

Обернувшись, Кирилл посмотрел вниз на три маленькие человеческие фигурки, взирающие на него, и только тогда до него дошло, как высоко он взобрался. Преодолевая всё те же бетонные препятствия, он с таким же трудом спустился вниз, где его ждали старший брат и двое новых знакомых.

— Всюду сплошная разруха, — мрачно произнёс он, — даже не стоит туда соваться. Вокруг сплошной хаос.

— Чёрт! — выругался Антон, почёсывая длинную щетину. — Придётся заночевать в мёртвом городе. Как вам это нравится? Вчера здесь всё кишело людьми, спешащими на работу или по каким-то другим делам, а сегодня ничего этого не стало, как будто ветром унесло. Создатель вселенной решительно хочет над нами поиздеваться.

— Другого выбора у нас нет, — тяжело вздохнул Макс. — Если уж создатель так этого хочет, то не будем его разочаровывать.

Они устроились на ночлег, прямо на разрушенных завалах. Небольшой костёр вспыхнул в одночасье, и четверо путников устроились вокруг него, расстелив под собой тёплые одеяла, которые успели утащить из уцелевшего здания больницы в посёлке. Вечер выдался не таким тёплым как день. Кроваво-красная заря простиралась над горизонтом, устрашая их своим оттенком. Ветер гулко шумел по бетонным руинам, внушая не самое приятное впечатление перед сном. Стемнело очень быстро.

Они молча сидели возле костра, каждый думая о своём.

Произошедшая утром трагедия должна была как-то уложиться в их сознаниях, переварившись хоть немного, чтобы у них хватило сил двигаться дальше в поисках живых людей, которые могли бы как-то помочь им.

Треск горящих дров долго не давал уснуть, ведь они не привыкли к подобным ночлежкам на твёрдом покрывале холодного песка, приукрашенного тусклым пейзажем павшего города. Но делать было нечего. Оставалось постараться сомкнуть глаза, превозмогая горечь прошедшего дня, нанёсшего столько безвозвратных потерь.

Соня старалась избегать разговоров с отцом, который теперь казался ей не тем любящим человеком, который воспитывал её на протяжении двенадцати лет. Его хмурый взгляд теперь выглядел скорей пугающим, чем озабоченным, что постепенно отталкивало их друг от друга. Убийство своей жены никак не могло характеризоваться о нём с положительной стороны, тем более в глазах родной дочери, для которой мать была самым родным и близким человеком на земле. Даже теперь, сидя у пылающего огня, девочка старалась держаться ближе к парням, дабы не ощущать присутствие Антона, который, впрочем, не очень-то и старался наладить с ней контакт. Безмолвная печаль в его глазах говорила о нежелании вести беседу, особенно с родной дочерью.

Ближе к полуночи, когда все уже спали, к ним в маленький лагерь явились гости. Никто не пытался их разбудить, только тихое шуршание говорило о том, что в кабине внедорожника кто-то возится. Соня резко открыла глаза, но вида, что проснулась, не подала. Прямо перед её глазами неподвижно стояла пара потрёпанных сапог, владелец которых тщательно разглядывал спящих людей, вертя в правой руке разделочный кухонный нож. В бликах догорающего костра было отчётливо видно его обгоревшее лицо. Захотелось громко закричать, но страх сковал её с ног до головы, не давая сделать лишних движений. Мужчина повернулся к ней спиной, наклонившись над дробовиком её отца, который лежал возле его спящего тела.

— Советую не брать, — услышала она хриплый голос Антона.

Обгоревшее лицо исказилось в зверином оскале, после чего мужчина резко дёрнул рукой, намереваясь пырнуть ножом проснувшегося человека. Но Антон умудрился увернуться, поднимая с земли своё оружие. Выстрел раздался громким эхом, свалив нападавшего навзничь. От грохота дробовика все вскочили на ноги, не понимая, что произошло.

— Сука! — закричал чей-то женский голос.

Вдруг из темноты на Антона напал грозный силуэт, избивая его милицейской дубинкой. Макс, первый очухавшийся от шока, поспешил на помощь, стараясь оттащить истеричного противника, которым оказалась обезумевшая женщина. Он с силой отбросил её прямо на костёр, вызвав при этом ещё большую истерику. В момент её отребья вспыхнули живым факелом, и женщина бросилась подальше от них, не видя ничего перед собой. Антон поднялся на ноги.

— Кирилл, уведи Соню в машину и закройся! — твёрдо скомандовал он тоном, не терпящим возражения.

Тот лихорадочно кивнул, хватая за руку девочку, и бегом направился с ней в салон джипа. Антон передёрнул затвор предохранителя.

— В машине пистолет, — сказал он.

— Нет времени, — отмахнулся Макс, поднимая с земли разделочный нож, лежавший возле окровавленного трупа.

Тем временем крики шли прямо на них. Несколько озлобленных противников показались с той стороны, куда убежала пылающая женщина. Первым показался крупный детина, размахивая пожарным топором. Антон свалил его первым же выстрелом, тут же передёргивая затвор в ожидании следующей жертвы. Далее прибежали сразу трое, крутя длинными цепями и палками с торчащими гвоздями. Макс ринулся вперёд, понимая, что Антон не сможет отбить такую атаку в одиночку. Он действовал на опережение, набросившись на худощавого вояку, не дав ему возможности взмахнуть цепью, нанося при этом судорожные удары острым клинком в его тело, держа левой рукой взмокшее горло. Тот быстро обмяк, но Макс не чувствовал этого, продолжая наносить удары. Антон выстрелил в ещё одного и прикладом вырубил следующего. Но наступление на этом не закончилось. На подходе были ещё несколько.

Макс поднялся с земли с окровавленными руками.

— Надо попытаться уехать, — бросил он в сторону Антона. — Эти безумные с нас шкуру сдерут.

— Не получится. В темноте мы отсюда не выберемся.

В кабине джипа Соня рыдала в истерике, забившись в угол на заднем сиденье, а Кирилл судорожно искал в рюкзаках какое-либо оружие, намереваясь помочь своим товарищам, но ничего кроме консервных банок и одежды найти не мог.

— Куда твой отец положил оружие? — спросил он, но глядя на девочку понял, что спрашивать у неё бесполезно. — Должно же быть хоть что-то. Он говорил, что захватил ещё что-то кроме своего дробовика. Соня, вспомни, пожалуйста.

Но та вела себя абсолютно потерянно, как будто не понимала всего происходящего.

Тогда он перелез на переднее сиденье и открыл бардачок, откуда вывалился заряженный пистолет. Спасибо, возбуждённо выдохнул он.

На этот раз сразиться пришлось ещё с четырьмя противниками, трое из которых были женщины, вопящие как ненормальные. Двое из них напали на Антона, пытаясь вырвать из рук огнестрельное оружие, но тот отчаянно отбивался ногами, переломав при этом одной из них коленный сустав. Вторая была более стойкой, мёртвой хваткой вцепившись в длинный горячий ствол, побороть которую оказалось не так уж легко.

Огромной силы удар кулаком принял на себя Макс. Отлетев на несколько метров назад, он выронил нож. Пока стряхнул голову, над ним уже нависла широкоплечая фигура злосчастного мордоворота, который с лёгкостью поднял его за горло, намереваясь сломать молодую шею. Но отчаянный удар ноги в пах спас его от смерти, повалив опасного противника перед собой. Подобрав с земли потерянный нож, Макс со злостью перерезал врагу горло, выпустив свистящий фонтан крови. Сердце готово было вырваться из груди, но о передышке не могло быть и речи, ведь рядом валялся Антон, пытавшийся побороть натиск взбудораженных злодеек. Как только он направился к нему, перед глазами возникли ещё несколько опасных фигур, прибывшие на помощь остальным поверженным. Макс рухнул на колени, не в силах больше противостоять такому натиску, обрекая себя на неминуемую кончину, но выстрел из-за спины встряхнул его заново.

Сзади торопливо шёл Кирилл, в протянутой руке которого блестел боевой пистолет, нацеленный на непрошеных гостей. Раздался выстрел, и ближайший враг упал навзничь, схватившись за кровоточащую рану в животе. Ещё выстрел, и пуля разнесла половину черепа следующему нападавшему. Тут, наконец, высвободился Антон, также закидывая дробовик на цель. Выстрел, и очередное тело обмякло перед ним.

Соня услышала порядком с десяток таких выстрелов, после чего наступила мёртвая тишина, внушающая некое успокоение после перенесённого шока. Она тихо плакала, не решаясь посмотреть в окно.

— Макс, ты не ранен? — беспокойно заёрзал младший брат.

— Если кто-то объяснит мне кто это только что был, я буду по-настоящему счастлив, — не замечая вопроса, сказал Макс. — На моих руках кровь. Сегодня я стал убийцей. Вот дерьмо!

Антон, слегка похрамывая, подошёл к дрожащему парню, спасшего их от смерти.

— Ты молодец, Кирилл, — сказал он, положив руку на плечё. — Если бы не ты, мы бы сейчас с тобой не разговаривали. Я готов уж был попрощаться с жизнью, как вдруг появился ты, размахивая моей пушкой.

— Как же мне было страшно, — произнёс Кирилл, глядя на дрожащий в руке пистолет.

— А сейчас? — услышали они из темноты.

Все в момент замерли.

— А сейчас не страшно? — прозвучал всё тот же гнусный голос.

Антон направил дуло дробовика на звук.

— Я хочу просто с вами поговорить. Не надо делать резких движений, а то мои ребята от вас живого места не оставят.

— Иди, поговорим, — грубо ответил Антон.

— Хорошо, только прошу вас, не стоит горячиться. Я иду один.

В следующий миг к ним вышел немолодой коренастый человек с большой длинной бородой, напоминавший одного из апостолов Иисуса, только в потрёпанных одеждах. Такого персонажа никто увидеть не ожидал, тем более в такой ситуации. Человек выглядел весьма непринуждённо даже при том, что возле него лежала целая гора трупов из его же компании, что взбудоражило бы любого на его месте. Но он держался подозрительно спокойно, а лёгкая ухмылка выдавала в нём не совсем психически здорового человека, что было видно невооружённым глазом.

— Неужели господь бог бросил нам на растерзание архангела? — отвесил неуместную шутку Кирилл.

— Скорее, наоборот, — отмахнулся прибывший. — Наше братство выстояло апокалипсис, и теперь нуждается в поиске нового мира, который примет к себе только достойных и верных слуг. С этим мы хотели обратиться к вам, но, похоже, кто-то из моих братьев не удосужился вам этого объяснить, в связи с чем и произошло это глупое столкновение.

— Что за чушь ты несёшь?! — грозно вскрикнул Антон, взмахивая дробовиком. — Братство, новый мир. Да ты просто больная скотина!

Макс поспешил успокоить друга:

— Это не совсем чушь, Антон. Похоже, что эти люди сектанты. Я прав?

Человек слегка усмехнулся.

— Можете называть нас как вам угодно.

— Но, мы думали, что все погибли.

— В отличии от всех, молодой человек, мы готовились к этому великому дню уже давно, поэтому наши бомбоубежища ждали своей миссии вот уже двадцать лет. И этот день настал. Для кого скорбь, а для кого и радость.

— Безумцы! — воскликнул Антон. — Что же вы творите, уроды?!

Незнакомец заметно изменился в лице.

— Нам нужны ваши автомобили вместе со всеми вещами, — ледяным тоном объявил он. — В противном случае никто не выберется из города живым. Срок для раздумья вам до рассвета. Надеюсь, этого времени хватит, чтобы принять правильное решение.

С этими словами человек ушёл обратно в темноту, где его поджидали сторонники, или братья, как он их сам называл. Макс схватился за голову не в силах побороть сковавший его страх. Всё казалось слишком нереальным для того, чтобы быть правдой. Антон сел на землю.

— Сдаться было бы неразумным. Мы убили более десятка этих тварей, так что они ни за что не выпустят нас живыми. Да и толку сдаваться? Без машин и провианта нас ждёт долгая мучительная смерть, и смерть моей дочери, которая и так не рада, что осталась жива на этом свете. Чёртовы сектанты только и ждут момента как бы расправиться с нами.

— Надо попробовать договориться, — предложил Макс. — Отдадим им одну машину и часть вещей. Нам на первое время хватит, а там ещё чего-нибудь отыщем.

— Если бы им нужен был всего лишь один автомобиль, то этот кретин так бы и сказал. А то ведь нет. Им нужно всё.

— Прорываться надо, — прошептал Кирилл. — У них нет огнестрельного оружия, а у нас есть. Когда рассветёт, будет легче их засечь. Этот болван не понимает, что рассвет нам только на руку. А сдаваться я тоже не хочу.

— Понравилось стрелять? — спросил Макс.

— Нет, не понравилось. Только это единственное эффективное средство против этих гадов, и надо его использовать.

— Но мы даже не знаем, сколько их.

— Потом подсчитаем.

Решительность Кирилла пугала, особенно сейчас, когда он попробовал на вкус человеческой крови. Убийство не должно перерасти у него в привычку, впрочем, может так оно и лучше. К чёрту старые стереотипы! Сейчас совершенно другой мир, в котором надо учиться выживать, а не прятаться в надежде, что тебя пронесёт. Младший брат более уверен в своих силах, а так не должно быть. Война так война.

— Ладно, ребята, впереди нас ждёт дорога. А препятствия снесём на хрен! — с вызовом сказал Макс, глядя в сторону, откуда появился незнакомец. — Будет он мне рассказывать.

Антон удивлённо вскинул брови.

— Такой расклад по мне.

До утра никто так и не смог сомкнуть глаз. Издали доносились громкие крики и грязные ругательства, адресованные в их сторону, так что парни находились на чеку, вооружённые вновь заряженными стволами. Максу отводилась роль водителя, но разделочный кухонный нож, трофеем захваченный им в бою, был при нём. Кирилл должен будет сидеть на крыше джипа с дробовиком Антона, чтобы прикрывать отступление, а сам Антон сядет за руль спортивной Хонды, пробивая дорогу впереди. Соня училась перезаряжать пистолет, чтобы её отец мог вовремя получить его в случае необходимости. Все роли были распределены.

Ехать надо было только вперёд, поскольку назад у них пути не было, а впереди находилась главная ветка, ведущая в любую заданную им сторону. Была, конечно же, опасность, что дорога оборвётся, но толку гадать, когда в спину дышат религиозные фанатики, желающие заполучить их жизни вместе со всем добром.

Рассвет давал о себе знать сумеречными прояснениями, освещая развалины мёртвого города. Обидчиков не было видно, но постоянные шорохи и разговоры где-то вдали давали ясно понять, что теперь они являлись пленниками, окружёнными со всех сторон. Немного подкрепившись перед отъездом все четверо собрались возле автомобилей обсудить терзавший всех маршрут, обещавший выдаться крайне опасным, но настоящую тревогу испытывала лишь Соня, впавшая в уныние с тех самых пор, когда их лагерь подвергся ужасному нападению. Все остальные, казалось, испытывали меньше страха, поскольку первая победа над сектантами вселила в них массу первобытных чувств, которые раньше никогда не вырывались наружу. Кирилл, к примеру, хоть и был всего на три года старше Сони, почти не испытывал угрызений совести после убийства нескольких человек. Инстинкт самосохранения перевесил чашу весов, показав при этом, на что он в действительности способен.

— Не беспокойтесь, парни, я проведу нас по нужному пути, даже если нам придётся ползком пробираться через развалины, — подбадривал их Антон, понимая, что они ещё слишком молоды для таких смертельных прогулок. — Макс, будешь ехать за мной на определённом расстоянии на случай, если придётся разворачиваться. Только не делай резких движений, а то скинешь брата. У джипа мощности хватает, так что гляди.

— Я с десяти лет за рулём, не волнуйся.

— Отлично. Так, Кирилл, старайся не расходовать зря патроны, на перезарядку всё равно больше нет. Ты лучше старайся поближе подпустить их, так будет больше вероятности на попадание. Дробь штука опасная, сносит мишень с одного выстрела. Но если вдруг чувствуешь, что не справишься, лучше не рисковать вообще. Так что решай, пока не поздно.

Кирилл принял насмешливое выражение лица, будто всё это детская игра, цель которой продержаться на крыше автомобиля как можно дольше, пока джип не достигнет финиша. С таким глупым видом он с лёгкостью взобрался наверх, устраиваясь понадёжней.

— Не вижу причин мне не доверять, — бросил он.

— Чёрт возьми, брат, сейчас не самое лучшее время для дурачества, — раздражённо вскрикнул Макс, дёргая его за ногу. — Если попадёшься в лапы этих безумцев, они вспорют тебе брюхо за считанные секунды, перекрутив, при этом, твои запущенные кишки на фарш. Мне бы не хотелось потерять единственного живого родственника из-за его глупого нрава. Бросай валять дурака, прошу.

— Да всё нормально, чего ты? А нервишки-то не у меня пошаливают.

— Заткнись!

Младший брат притих, уловив нервные нотки в его голосе.

— Успокойся, — Антон обратился к Максу. — Мы все сейчас немного не в себе. Лишние эмоции некстати. Потом сам скажешь.

Соня крепко прижалась к отцу, впервые после смерти матери.

— Всё ведь будет хорошо, правда, папа? — с горечью произнесла она.

Антон не знал, как ответить, поскольку сам был не уверен в правильности их решения, но с присущей ему бодростью обнял унылую дочь.

— Мы поступаем правильно, явились злые люди, которые желают нам навредить, но мы обязаны дать им отпор, ведь иначе можем лишиться самого дорогого, что у нас есть- наших жизней. Ты быстро взрослеешь, поэтому должна понимать наши мотивы. Надо только немного потерпеть, и наши старания будут вознаграждены. Мы уедем отсюда и найдём другой город, который не будет похож на руины, но в котором нас будут ждать и примут как своих.

Кирилл сам чуть не прослезился от душераздирающей речи горе-отца. Только сейчас он понял, как глупо ведёт себя, сидя на крыше с дурацким видом, что неуместно вписывается в окружающую обстановку. Он опустил голову, виновато пожимая плечами.

— Ладно, не ревите, а то я тоже завою с вами за компанию, — потирая нос, грустно сказал он.

— Не хватало ещё, — съязвил Макс.

— Мы будем жить? — опять спросила девочка.

— Конечно, будем, а как иначе? — Антон слегка отстранился. — Или ты сомневаешься? Ну как я могу позволить им причинить тебе боль, скажи на милость? Глупая. Родители на то и нужны, чтобы могли заботиться о своих детях. А если не могут, то грош им цена. Но ведь я не такой, ты же знаешь.

— Знаю, — уже спокойно сказала Соня. — И за смерть мамы тебя не виню. Ей там лучше, чем здесь, теперь это ясно.

Антон лишь вздохнул.

Тем временем рассвет всё больше и больше озарял разрушенный город. Голоса вокруг заметно усиливались, знаменуя скорую битву. Ждать дольше не имело смысла.

— Ну что, поехали! — скомандовал Антон, отстраняя от себя дочь.

Макс перевёл дыхание.

— Ты не обязан это делать, — сказал он брату.

— Второе место по стендовой стрельбе говорит обратное, — невозмутимо ответил Кирилл.

Они уселись по машинам. Взревели моторы, а через мгновение спортивный Хонда с Антоном за рулём тронулся по полуразрушенному асфальту вглубь бетонной пустыни, медленно набирая скорость. За ним неторопливо двигался мощный джип, на крыше которого с важным видом сидел пятнадцатилетний подросток, крепко прижимая к груди дробовик.

— Ты там нормально? — с беспокойством спросил Макс, выглядывая в открытое окно.

— Лучше на дорогу смотри, — откликнулся привычный вредный голос брата.

До первого препятствия ехать было не долго. По мере продвижения машин, в окраинах глухих развалин один за другим стали появляться люди в рваных отребьях, всем своим видом показывая, что они идут за ними, но никто не пытался нападать. Сразу показались трое или четверо, потом ещё столько же, а затем и вовсе стали появляться десятками, устрашая спутников своим грозным видом. Вооружённые от камней до топоров, мужчины и женщины шли за автомобилями, постепенно окружая их. Но машины невозмутимо двигались вперёд, пока впереди у них не возник тот самый старик, который навещал их ночью. Он стоял посреди дороги, загораживая им путь. Антон попытался посигналить, но когда понял, что старик не уйдёт, резко нажал педаль газа. Глухой удар по капоту Хонды, и тело главаря сектантов отлетело в сторону.

— Чёрт! — испуганно воскликнул Макс, уводя машину в сторону, стараясь не наехать на тело.

В этот момент сектанты словно озверели. Один из них выскочил прямо на дорогу, закидывая руку, чтобы бросить большой камень, но Кирилл среагировал мгновенно, выстрелив в него. Промах, и камень разбил боковое стекло Хонды, высыпав осколки на Антона. Кирилл нервно передёрнул затвор и повторил попытку, на этот раз застрелив безумца. Дальше им наперерез выбежали ещё двое с палками в руках, но Антон навёл машину на них и сбил обоих.

— Падла! — услышал Кириллу себя за спиной, и в следующий момент ему в спину ударил камень.

Он попытался повернуться, чуть не слетев на землю, но всё же направил дуло в нужном направлении. Вслед ему кричал ребёнок, не на много младше его самого, но мешкать не было времени, тем более что тот уже готовился к ещё одному броску. Кирилл выстрелил, раздробив мальчику плечо, и тот, хрипя, повалился на землю, задёргавшись в конвульсиях.

Макс, выруливая так, чтобы не сбросить брата, мысленно клял себя за то, что позволил ему сидеть на крыше, вместо того, чтобы самому прикрывать отступление. Наблюдая за атакой сектантов, он вдруг почувствовал безумное чувство страха за их жизни, поскольку и представить себе не мог, как может безумствовать человек в жажде к спасению. Но, мысленно взяв себя в руки, он крепко сжал кулаком разделочный нож, намереваясь применить его в случае, если младший брат всё же не удержится наверху. Эх, только бы этот момент не настал!

Ещё один камень ударил по стеклу Хонды, теперь уже по лобовому, покрыв его многочисленными трещинами, затруднив обзор дороги. Антон начал громко ругаться, высовывая левую руку, держащую заряженный пистолет. Первых два выстрела не принесли результата, а вот третий смертельно ранил ближайшего нападавшего, сунувшегося под колёса автомобиля. Соня лежала сзади, закрыв уши руками. Она изо всех сил старалась ничего не слышать, но это было невозможно. Выстрелы, крики, звон разбившегося стекла громким эхом отдавались у неё в голове, причиняя невыносимую паническую боль, терпеть которую становилось всё сложнее. Девочка уже не плакала. Казалось, слёз больше не осталось после сокрушительного землетрясения, смерти её матери и кровавой потасовки нынешней ночью. И всё это навалилось именно сейчас. Рухнуло детство, рухнули мечты.

Вдогонку движущемуся транспорту выбежал очередной сектант. Он подбежал к джипу и с размаха ударил по багажнику бейсбольной битой. В следующий момент в упор на него смотрело дымящееся дуло дробовика. Кирилл нажал на спуск, и нападавший рухнул в песок. Две женщины, следовавшие за ним, закидали крышу камнями, чуть не свалив стрелявшего. Сильно болела скула, куда попал один из летевших камней, но парень невозмутимо держался на верху, ногами упёршись в багажник. Он передёрнул затвор и прицелился в них, как вдруг женщины, сообразив, что им угрожает, кинулись в разные стороны, вынудив его промахнуться.

Сквозь покрытое трещинами стекло Антон с трудом разглядел сильный завал на дороге, проехать который не представлялось возможным. На этот раз ему стало по-настоящему страшно, ведь асфальт обрывался, а другого пути он не видел. В панике он стал оглядываться по сторонам, нервно пытаясь сообразить, где сейчас находиться. Ориентироваться в руинах было крайне сложно, тем более в такой нервной обстановке. Макс, следуя за ним, заметил небольшое замедление скорости Хонды. Он понял, что что-то случилось, и это его совсем не обрадовало. Но на его счастье Антон, разобравшись в местности, резко свернул направо, направив машину в объезд. Джип аккуратно последовал за ним, объезжая груды препятствий.

Многие из сектантов не могли угнаться за ними, поэтому остались бежать далеко позади, но более молодые не переставали появляться с разных сторон, преследуя свою цель по пятам.

— Кирилл! — громко позвал Макс.

— Что?! — так же громко отозвался брат.

— Не забывай о патронах! Они у тебя не бесконечные!

В знак согласия Кирилл хлопнул ладонью по лобовому стеклу.

Они проехали около километра, прежде чем восемь потрёпанных фанатиков перегородили им путь, став живым щитом перед движущейся машиной. Но Антон даже не думал мешкать. Надавив на газ, он сбил сразу троих безумцев, однако один из них, метнувшись в сторону, попытался проткнуть шину Хонды ржавой монтировкой, за что поплатился пулей из пистолета. Остановки транспорта удалось избежать. Ещё четверо набросились на автомобиль, пытаясь проникнуть внутрь, но и тут их встретил пистолетный огонь. Трое откинулись назад. На четвёртого не хватило пуль, но тут выручил Кирилл, сняв нападавшего одним выстрелом.

— Перезаряди! — кинул Антон, бросая оружие дочери.

Но Соня совсем потерялась, глядя на отца бессмысленным взглядом.

— Соня, патроны! — в бешенстве заорал Антон.

Тут девочка будто очнулась, хватая пистолет и вынимая магазин. Она быстро достала из кармана патроны и один за другим стала совать их в ячейку обоймы, как недавно её учили. Всего туда влезло пятнадцать штук.

— Готово, — сказала она, протягивая оружие вперёд.

Дорога портилась на глазах, вынуждая автомобили вертеться из стороны в сторону, наезжая на многочисленные кочки. Кирилл слишком был занят тем, чтобы удержать равновесие, поэтому подпустил слишком близко к джипу здоровенного амбала, который, в свою очередь, не упустил возможность запустить в него метровым отрезком цепи, больно ударившим по подростку. От неожиданного удара Кирилл отпустил руки и, не удержавшись, вывалился с крыши, ударяясь о земную твердь. Амбал поспешил ему навстречу, поднимая потерянный дробовик.

Джип резко затормозил.

Кирилл, чертыхаясь, с трудом поднялся на ноги, но тут же замер. В двух метрах от него стоял злосчастный амбал, уперев ствол оружия ему в лицо. Вот чёрт, — пронеслось в голове у подростка. Но сделать он ничего не мог. Только стоять и ждать рокового выстрела. Палец нажал на спусковой крючок, но вместо выстрела он услышал лишь щелчок. Кончились патроны! Какая радость! В следующее мгновение на амбала налетел Макс, с ходу проткнув горло ножом, и тот, судорожно дёргаясь, упал на колени, а из раны фонтаном забила кровь.

— Давай в машину! — заревел Макс, трясущимися руками хватая остолбеневшего брата.

Но было довольно таки поздно. Сектанты наступали как муравьи, и сосчитать их было невозможно. В одно мгновение путь к машине им преградили несколько человек, вооружённых тяжёлыми дубинами. Сзади тоже подходили. За считанные секунды они оказались окружены.

— Папа, остановись! — закричала взъерошенная Соня. — Их схватили. Надо вернуться.

Антон затормозил. Он повернулся назад и поглядел на толпу оборванцев, окруживших его друзей. Возвращаться было безумием.

— Им уже ничем помочь, — сказал он, отворачиваясь от дочери. — Если мы уедем сейчас, то у нас ещё будет шанс выбраться отсюда живыми, но если вернёмся, то погибнем вместе с ними.

— Нет! Обрекать их на смерть нельзя. Ты маму убил, а сейчас хочешь и их?

Антон нервно сглотнул.

— Они бы нас не бросили.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю! Знаю и всё! — не унималась дочь.

Нервные нотки в её голосе пугали отца, мешая думать. Он перевёл дыхание и включил заднюю скорость автомобиля. Машина поехала назад.

Окружённые пленники стояли спиной к спине, ждущие нападения врагов. Возле них столпились озверевшие сектанты. Растягивая удовольствие от наживы, они кружились вокруг них, будто хищники, загнавшие дичь в ловушку. Один из них попытался напасть на братьев, но Макс грозно взмахнул ножом, заставив того попятиться назад, дабы не попасть на острие клинка. Обстановка накалялась.

— Попались, беглецы! — зло кричали из толпы.

— Распять и сжечь! — орали другие.

Мороз бил по коже от накала страстей, исходивших от разгорячённых фанатиков. Но сдаваться было ещё рано.

На счастье окружённым, внимание злодеев отвлёк сигнал подъезжающего джипа, который звучал очень настойчиво, заставляя их обратить внимание на себя. Часть сектантов, не мешкая, направилась навстречу приближающемуся транспорту, другие просто непонимающе глядели им вслед, и это позволило молодым бойцам рвануть вон из толпы, пока те были в растерянности. Растолкав несколько замешкавшихся сектантов, Макс побежал прочь от них, таща при этом младшего брата за рукав, который и сам плохо понимал что происходит. Укрытие виднелось очень хорошо в виде полуразрушенного строения какого-то старого здания, ведь на открытой местности они бы далеко не ушли. За ними вслед помчались догоняющие.

Водитель джипа не стал дожидаться, пока его настигнут злодеи. Как только он увидел убегающих из злосчастной толпы Макса и Кирилла, Антон резко переключил передачу и, буксуя, опять помчался вперёд, отдаляясь от смертельной угрозы. Таким образом, нападавшие остались ни с чем, впрочем, настигнуть братьев было ещё вполне реально.

— Погонишься за двумя зайцами- ни одного не поймаешь, — нервно засмеялся Антон.

Соня молчала, устремив взгляд по сторонам. Руины, руины, вокруг сплошные руины, в которых потерялись её новые друзья, скорей всего обречённые на гибель среди обломков мёртвого города, окружённые злыми людьми. Она хотела их спасти, но вышло как-то совсем непонятно, непонятно для всех их. Простите, ребята, — мысленно говорила она, — выбирайтесь поскорее. Но уверенности в этом не было. Не было уверенности и у её отца, удручённого потерей их квартета.

Парни забежали в раскуроченные двери полуразрушенной многоэтажки, укрывшись в ней от своих преследователей, которые двигались к ним, возбуждённые жаждой наживы. Внутри было всё разгромлено, но Макс сразу смекнул, что здание принадлежало какому-то государственному учреждению, по крайней мере, в Беларуси такие строения выглядели похоже. Секунду братья оглядывались, пытаясь найти надёжное укрытие, но ничего кроме лестничного проёма не выглядело обнадёживающе.

— Давай наверх, — приказным тоном скомандовал Макс, и они бегом помчались к лестнице.

Не успели братья скрыться, как в здание забежали четверо преследователей.

— Ты уверен, что они вошли именно сюда? — подал голос один из них.

— Да, уверен. Эти два ублюдка заскочили прямо в эти двери, — незамедлительно ответил другой, проходя вглубь вестибюля. — Когда я их схвачу, то разделаю за всех тех, кого они лишили жизней. Кишки выпущу, паршивцам! Столько народа положили, просто не вериться.

— Оставьте мне этого ковбоя, который сидел на крыше, — сказал третий. — Гадёныш меня чуть не прошиб дробью. Короче, он мой.

Наверху что-то зашумело.

— Они там, — зло улыбнулся четвёртый, глядя в сторону лестницы.

Между пятым и шестым этажами лестницы не стало. Целый пролёт оказался разрушен, что вынуждало парней затаиться именно на этом этаже. Они побежали по обрушенному коридору, ища лазейку, и только в конце заскочили в огромный бесхозный кабинет, перелезая через обломки разрушенной мебели. Кирилл поднял с пола дубовую ножку от стола, идеально подходящую для самозащиты.

— Где твой дробовик? — прошипел Макс, стараясь говорить тихо.

— К чёрту его. Там всё равно патроны кончились, — ответил Кирилл. — Куда теперь?

Если бы он знал. Старший брат крепко сжал в руке разделочный нож, когда услышал быстрые шаги на их этаже. Сердце забилось с новой силой.

— Сюда! — услышал он голос одного из преследователей.

Куда- сюда? Неужели они идут к нам, — молниеносно пронеслось в голове у Макса. В это время шаги усиливались. Кирилл, прячась, тихо полез под заваленные столы и стулья, где его совсем не было видно. Макс, не долго думая, последовал за ним.

Здание чудом сохраняло стойкость после перенесённого катаклизма, поэтому каждый шаг внутри него сопровождался жутким треском и глухим эхом, что добавляло неприятные ощущения в связи с возможным дальнейшим обрушением строения. Но сектантов этот факт мало волновал. Они безбоязненно ступали по ненадёжному полу, не задумываясь об опасности, ища глазами своих жертв, притаившихся в этих хоромах. Ещё мгновение и злодеи по одному стали заходить в широкий кабинет, заваленный настенной штукатуркой, кипами бумаг и обломками старой мебели, представляющей теперь лишь хлам. Сектанты с минуту молчали. Парни старались себя не выдавать.

Затем один из них неторопливо прошёл внутрь, держа внушительную монтировку наготове. Признаков движения не было.

— Не хочу попасть под клинок этого головореза, — услышал Макс его голос, и понял, что он говорил про него. — Эти сукины дети прячутся где-то здесь. Так давайте же разнесём это место к чёртовой матери, чтоб достать ублюдков! Семён, неси топор.

Внутри всё похолодело.

Все четверо как дикие вандалы стали крушить кабинет, пробивая дорогу вперёд, разбрасывая всё, что могло бы служить прикрытием для укрывшихся парней. Громкие крики, удары, хруст ломавшихся предметов сопровождал глухой странный шум, исходивший со стен здания. Удар, ещё удар, и до них оставалось совсем ничего, как вдруг пол под ногами осыпался и со страшным звуком провалился вниз, обрушив за собой всё, что находилось внутри. Здание очередной раз пошатнулось, похоронив в себе несколько человеческих тел.

-

Сон снился не совсем отчётливо, по крайней мере, Макс видел его сквозь пелену белого тумана. Искажённые лица проплывали перед глазами, а неумолкающие странные звуки, похожие на голоса, мучили его сознание, так как смысла в них он не видел. Сразу снилось, как его немощного достают из груды разрушенного камня, после чего сон не на долго прервался. Затем сквозь темноту слух уловил стуки об дерево, как будто рядом идут плотнические работы, и всё тот же нечеловеческий гам, больно бивший по мозгам. Наконец, следующей сценой ему предстало огромное скопище людей, взирающих на него снизу вверх, а он, соответственно, возвышался над ними. Странная штука- сон, особенно когда он вполне реальный.

Макс не сразу сообразил, что происходящее с ним, на самом деле, абсолютно реально, как реально и то, что после падения он получил сотрясение мозга, отчего мир предстаёт перед ним в странных оттенках. Ноги и руки затекли, а голова ужасно болела. Но как он оказался на высоте? Макс с трудом повернул голову. То, что он увидел, повергло его в шок, ведь руки были привязаны к дереву, которое представляло собой… крест. Его распяли на кресте! Суки! Что они творят?

Внизу стояло около полусотни оборванцев: мужчины, женщины и даже несколько совсем малых детей, взирающих на него с некой нечеловеческой жестокостью, а под ним двое грязных мужчин подкладывали сухие деревянные палки, вероятно для того, чтобы разжечь костёр, в котором ему суждено сгореть. Слёзы покатились по щекам. Это были слёзы горечи и разочарования, ведь он был бессилен против них, и никто уже не мог ему помочь. Антон с дочкой- понятно. У них появился шанс выбраться из этого адского пекла, и они его не упустили. Кирилл, братишка, вероятно, погиб в том чёртовом здании, когда пол под ногами провалился, потащив за собой всех, кто находился внутри. Остался только он, наблюдая, как эти странные люди будут поджигать его заживо, как поджигали ведьм во времена средневековья.

— Эй, чужак! — услышал он внизу.

Кричала женщина, но выделить её из толпы Макс не смог, так сильно кружилось перед глазами.

— Передай привет Люциферу! — и толпа оборванцев зашлась в истеричном смехе, от которого всё тело содрогалось.

Что она имела в виду, он не понял. Наверное, это их религиозный юмор, — подумал Макс. Чёртовы сектанты!

Дров было наложено достаточно, чтобы запалить пионерский костёр, но они почему-то не торопились. Тело так сильно ныло, что Макс даже не знал что для него лучше- смерть от огня, или так же мучительно висеть на кресте, чувствуя, как постепенно прекращается кровоток во всём теле. Впрочем, всё это глупости. Конечно же, заживо сгореть, наверное, самая мучительная смерть для человека. Просто, он ещё слабо соображал, и поэтому, не мог здраво рассуждать. Но почему они не торопятся зажечь костёр?

Тут на него сверху упало несколько дождевых капель. Макс с трудом поднял голову вверх, устремив взгляд в небо. Похоже, дождь уже во второй раз спасает ему жизнь, или, напротив, отсрочивает смерть. С этими мыслями капель стало ещё больше, а через минуту и вовсе пошёл ливень. Такому стечению обстоятельств трудно было бы не радоваться. Сектанты с досадой стояли возле креста, но решив, что парень всё равно никуда не денется, ушли куда-то под прикрытие, оставив его одного мокнуть под проливным дождём. Но он был безмерно рад этому событию. Теперь уже Макс не сомневался- бог есть, и он, наверняка, на его стороне.

Он висел один на высоте четырёх метров от земли среди развалин, в считанные секунды промокнув под сильным дождевым потоком. Теперь, когда уже никто на него не смотрел, ему нужно было попытаться освободиться от верёвок, прочно связывавших его запястья и ступни. Хорошо, что не прибили их гвоздями, — отметил Макс. — Тогда уж точно завтра не наступило бы никогда.

Он попробовал раскачаться, напрягая изнеможённые плечи, однако сил совсем не осталось. В отчаянии понимая, что помощи ждать не придётся, он с трудом повторил попытку, на этот раз, стараясь расшевелить всё тело. После нескольких попыток крест немного наклонился назад, сократив расстояние до земли до трёх метров. Боль усилилась, увеличив круговорот в голове. Макс немного передохнул. Учитывая непрочный каменный фундамент, в который сектанты вкопали крест, обрушить его было делом времени. Нервно обдумывая своё положение, Макс ещё раз с силой рванул тело, и крест, треща, рухнул вниз, падая на каменные глыбы и обломанные кирпичи. От сильного удара он снова потерял сознание.

Прошло около часа, прежде чем он пришёл в себя, и первое что увидел, был чей-то мутный силуэт, склонившийся над ним. Кто-то старательно пытался освободить его от верёвок, прочно завязанных сектантами. Заметив пробуждение мученика, человек слегка отстранился. Дождь залил лицо, отчего разглядеть его не удавалось. Но тот первым подал голос, который невозможно было не узнать:

— Слава богу, ты очнулся, брат.

Это был Кирилл. Макс не верил.

— Я думал, ты погиб, — с трудом прохрипел он.

— А я думал, что ты.

Кирилл старательно разматывал верёвки, стараясь не отвлекаться на разговоры. Когда последний узел был побеждён, он откинул брата от деревянного креста, на котором тот лежал, облегчая спину. Дождь лил так же сильно, как и до падения, смыв запёкшуюся кровь с лица Макса, но тот всё равно выглядел изрядно потрёпанным.

— Ну и досталось же тебе. Чудо дождь, что спас тебя.

— Ты видел?

— Конечно. Когда та комната обрушилась, я оказался на самом верху обломков, что нельзя сказать о тебе. Завалило всех, кроме меня. Твоя нога торчала из под завалов, и как я не старался, но вытащить тебя не мог. Тем более, что приближались эти гады, и я вынужден был убежать. Прости. Выбор был не большой. Я прятался на этажах в том же здании, и слышал, как они тебя доставали. Один из них предложил распять тебя на кресте и сжечь в честь какого-то обряда, типа жертвоприношение, или, я не знаю. А остальных, тех, что завалило вместе с нами, вообще не доставали. Их бросили свои же.

Кирилл сделал паузу, оглядываясь по сторонам.

— Затем все ушли. Прячась в руинах, я наблюдал, как они сбили этот крест и привязали на него тебя. Затем поставили и вкопали в камни. Ну, а потом ты знаешь. Начался дождь и они ушли, причём в том направлении, где прятался я. Мне пришлось долго ждать, прежде чем незаметно выбрался и пробрался к тебе. А ты уже лежишь. В сознание не приходишь. Послушал, вроде жив. Начал отвязывать.

Макс попробовал приподняться, но ничего не получилось.

— У меня затекло всё тело. Надо подождать.

— Не можешь двигаться? — озабоченно спросил Кирилл. — Плохо. Дождь ослабевает. Они могут вернуться в любую минуту.

— Знаю. Дай мне немного времени.

— Чёрт! Макс, они же тебя чуть не сожгли.

— Сейчас-сейчас.

Кирилл ждал не долго. Нервы не выдержали, и он с трудом взвалил немощного брата себе на плечи.

— Чёрт, ну и тяжёлый же, — кряхтя, пожаловался он.

Шаг за шагом они вышли из лютого места, где чуть не окончил свою жизнь Макс Трубач. Преодолевая неровности под ногами, они ушли глубже в бетонные завалы, подальше от смертельных фанатиков, где спрятались в рухнувших многоэтажках, которыми был устлан весь город. Здесь они чувствовали себя абсолютно безопасно, поскольку отыскать их было практически невозможно, да и не стоило того.

— Послушай, Макс, я видел куда они отогнали наш джип, — сказал Кирилл, лёжа на мокром куске бетона. — Это недалеко отсюда. Там ещё около десяти машин, плюс парочка микроавтобусов. Они специально отогнали туда целые автомобили, чтобы потом уехать на них.

— Правда? Тогда зачем им понадобились мы? — спросил Макс, разминая уставшие ноги.

— Кто знает. Эти люди психически ненормальные. Напали на нас из-за машин, а у самих их предостаточно. Впрочем, это, ведь, религиозные фанатики, считающие себя полными хозяевами жизни после апокалипсиса. Сам подумай, они строят надёжные бомбаубежища, ждут конца света, который не заставляет себя долго ждать, потом благополучно выбираются наружу и устраивают свои порядки, потому что других законов больше нет. Их много, они сильные. А кто подворачивается под руку, подчиняют себе, потому что мы, по их понятиям, не достойны были выжить вообще.

— Логично, — согласился Макс. — Только не утешает.

Ноги почти отошли. Превозмогая колющую боль, он попробовал подняться. Немного пошатываясь, Макс встал, сделал несколько осторожных шагов, после чего несколько раз присел.

— Кажется, нормально, — кривясь от боли, сказал он. — А как там Антон с дочкой? Ты их видел?

— Шутишь? — воскликнул Кирилл. — Они дали дёру, как только нас окружили. Получается, что всё внимание мы отвлекли на себя, а они спокойно уехали. Да и кто их будет осуждать?

— Уехать-то уехали. Но не забывай, что если бы не они, мы бы не выбрались из той толпы. Нас бы порезали, или сожгли, как чуть не сожгли меня. Тут тоже надо отдать им должное. Они рискнули, и это спасло нам жизни.

Брат лишь молча пожал плечами.

— Ладно. Чего о них говорить. Надо о себе думать.

— Предложения?

— Кирилл, ты сам недавно его сделал.

— Джип?

— Ну, да. Больше вариантов я не вижу. Пешком-то мы далеко не уйдём. А там еда, одежда и бензин.

— И много-много головарезов. Правда, возле машин, никого и не было. Ну, или я их не видел. Только давай, брат, дождёмся темноты. Днём я туда не пойду.

Макс присел рядом, разминая, теперь уже, кисти рук.

— Они могут свалить до темноты, — со вздохом сказал он.

— Ну и чёрт с ними. Отыщем другой транспорт. По крайней мере, будем чувствовать себя в большей безопасности, чем сейчас.

— Да ты оглянись вокруг! Сплошные руины. Где ты найдёшь машину? Здесь даже трупы людей похоронены под камнями так, что их и не видно.

— Не убеждай. Тебе мало было висеть на кресте? Я выйду отсюда только когда стемнеет.

Тон младшего брата был абсолютно категоричен. Макс не стал больше убеждать его, тем более, что там была львиная доля правды, с которой трудно было спорить. Они вдвоём чуть не расстались с жизнью, а это весомый аргумент в правоте слов Кирилла. Ждать пришлось мучительно долго, но ещё мучительнее была бы их участь, снова попав в лапы неуровновешанных сектантов. Дождь перестал лить, но тучи не расходились, перекрыв часть солнечного света на землю, что усложнило ориентацию во времени. В следствии этого, часы проходили очень медленно, пытая парней нудным ожиданием вечера.